Точка кипения

Глава 37

Чиж здорово подвел Комбата. Казалось бы, сидел на острове, колотясь осиновой дрожью за свою шкуру, чистосердечно каялся в грехах, сыпал адресами и фамилиями сообщников, бил себя в грудь, давая любые клятвы, а все равно надул, скотина. Когда Рублев отправился по указанному адресу, он сначала был приятно удивлен. Обычный подъезд без замков и консьержа, в котором так легко скрутить подвыпившую жертву. Но предварительная разведка дала обескураживающие результаты: в названной Чижом квартире жила тихая чета пенсионеров, бесконечно далекая от криминальных разборок.

Комбат, прикинувшись заплутавшим гостем из глубинки, решил побеспокоить стариков. Разбуженная трелью звонка бабуля накинула на дверь цепочку и встревоженно разглядывала незнакомца.

– Извините, ваш сын дома? – спросил Комбат.

– Нет у нас сына и никогда не было. Есть дочка, так она живет в Черемушках.

– Как же так! Вот он и адрес мне оставил, – Рублев ткнул под нос старушке вчетверо сложенную бумажку. – Хотя, может, я путаю, он вам не сын, а племянник. Но живет по этому адресу. Я ему должен посылку передать.

Но даже упоминание о посылке не вызвало у пенсионерки особого интереса.

– Нет здесь никаких племянников, мы уже лет двадцать одни живем. Одно время, когда совсем туго приходилось, только на хлеб с молоком хватало, брали постояльцев, но это давно было.

С потухшим взглядом Комбат вышел из подъезда. Ясный и четкий след превратился в издевательский мираж. Но уныние Рублева длилось недолго, сменившись надеждой. Ведь однажды он уже выходил на след бандитов, почему бы не попытаться снова? Вряд ли они так осторожны и после единственного инцидента скрылись в неизвестном направлении. Не теряя времени, Комбат помчался к ресторану. Так и есть – проститутки на месте, и никакая милиция их не берет. А вот Горшка с Кучером долго не было. Лишь через час они вышли из ресторана. Наверное, хлестали водку, кушали мясо. Комбат почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Ему тоже не мешало бы перекусить. Но что поделаешь, сначала работа, затем все остальное. Он осторожно разглядывал физиономии бандитов. К его огорчению, Кучер выглядел нормально, полученные раны зажили на нем как на собаке. Но Комбата больше интересовал Горшок, которого приводил в неописуемый ужас один только вид Рублева. Кучер испытывал к Комбату совсем иные чувства – жгучую, как серная кислота, ненависть и жажду мести, он сможет молчать под любыми пытками. А вот Горшок – слабак, не составит труда подтолкнуть его к чистосердечной и исчерпывающей исповеди.

Рублев отошел подальше и уселся на скамейку, наблюдая за дружками. Те мирно дымили, не подозревая о нависшей угрозе. В перерывах между затяжками Горшок рассказывал какую-то забавную историю, а Кучер изредка хихикал и все время энергично сплевывал под ноги. Казалось, он хочет прибить плевком вредное насекомое, ползающее по асфальту. Сигареты истлели, окурки шлепнулись на землю, и бандиты от нечего делать стали разглядывать прохожих. К ним подошла одна из девиц, что-то сказала, после чего кореши яростно заспорили. Вскоре Горшок сдался и побрел вслед за девицей через арку во двор, а Кучер бодрым шагом двинулся в ресторан.

"Какие-то проблемы в их борделе на дому”, – подумал Комбат, глядя вслед удаляющейся парочке. Однако проблемы оказались у “девятки” проститутки. Наверное, кто-то из старшего поколения, кипя ненавистью к развратницам, спустил “Жигуленку” колесо. Удивительно, но у Жрицы любви имелась “запаска”. Может, такие происшествия случались с ней регулярно? Горшок сменил колесо, женщина немедленно укатила, а бандит вдруг ломанулся к зарослям кустов в глубине двора. Ему было гораздо приятнее справлять малую нужду в кустиках, чем в душном сортире ресторана.

Как только женщина завела машину, Комбат решил возвращаться на исходную позицию. Он подумал, что Горшок отправится назад. Неожиданный променад бандита едва не застал его врасплох. Однако Рублев успел перехватить Горшка непосредственно у кустиков. Увидев Комбата, бандит застыл, раскрыв рот и выпучив глаза. Лицо его побледнело. Казалось, он вот-вот грохнется в обморок. Комбат подскочил к нему вплотную и спросил почти без иронии:

– Идти можешь?

Горшок молча закивал, словно китайский болванчик.

– Вот и отлично, – Комбат подтолкнул его за дерево, которое заслонило их от дома, где находилась квартира-бордель.

– Я же вам больше ничего не сделал, – пролепетал Горшок, которому и в голову не пришло бежать или сопротивляться.

– Ты хороший, – подтвердил Рублев, – а вот дружки твои – сволочи. Я хочу с ними разобраться, но для этого мне нужна твоя помощь. – Не бойся, глупыш, – сказал Комбат, заметив, что Горшок нервно дернулся. – Тебе не придется воевать с ними, ждать в засаде, схватываться в рукопашной.

Просто шепни мне адрес вашего главного, Тарзана.

Горшок выдал его сразу, без запинки и с видимым облегчением. Он ждал от Рублева куда больших неприятностей. Комбат даже не стал предупреждать бандита о необходимости молчать. Вместо него Горшок сам ляпнул:

– Вы ж только никому не говорите, что это я его заложил.

– Я буду нем, как фаршированная рыба, – ус; покоил его Комбат.

Он взглянул на часы. Половина восьмого.

– Когда обычно Тарзан возвращается домой?

– Понятия не имею, – пожал плечами Горшок. – Но если забурится в кабак, сидит там до упора.

– А упор – это сколько? – продолжал допытываться Рублев.

– Двенадцать. Хотя под настроение он в “ночнике” хороводит с девками до утра.

Очень скоро Комбат убедился в искренности бандита. С помощью названного Горшком шифра, выболтанного когда-то Тарзаном спьяну, Комбат легко открыл кодовый замок. Затем потянулись минуты напряженного ожидания. Комбат причалил между этажами, держа в поле зрения квартиру Тарзана и одновременно стараясь остаться не замеченным соседями. Если на четвертом этаже останавливался лифт или открывалась дверь, Рублев тигриными прыжками взмывал на пятый, а если все это происходило на пятом, кубарем слетал вниз.

Ожидание закончилось неожиданно рано. В начале одиннадцатого появился Тарзан. Он открыл нижний замок, щелкнул верхним, и тут ему в спину уперлось что-то твердое, обдавшее холодом даже через куртку.

– Открывай дверь и молча вперед, – услышал бандит.

Комбат мог вырубить Тарзана одним ударом, но не хотел рисковать. Вдруг кто-то из соседей услышит шум, а может, и наблюдает в глазок за происходящим? Если обойтись без мордобоя, любознательный сосед решит, что Тарзан явился домой со своим дружком, и тот, вдрободан пьяный, уткнулся ему в спину.

Тарзан в точности исполнил указания Комбата. Пройдя в квартиру и захлопнув дверь, Рублев уронил ставший ненужным металлический уголок. Бандит тут же развернулся, надеясь воспользоваться мнимой оплошностью противника. На лице его отразилась целая гамма чувств от ненависти до пещерного страха. Он узнал.

– Проходи, чего стал? Только без резких движений, – предупредил его Комбат.

Несколько секунд Тарзан боролся с искушением. Его так и подмывало броситься на ненавистного типа, сбить его с ног и озверело топтать ногами, остановившись только тогда, когда хлынет кровь, а тело жертвы забьется в агонии. Но он хорошо знал, насколько сила врага превосходит его собственную, и умел управлять своими эмоциями. Он развернулся и двинулся в комнату.

Комбат усадил Тарзана в кресло и стал за его спиной.

– Учти, от твоих слов зависит судьба моего друга, поэтому я не буду с тобой церемониться, – предупредил он. – Кто организовал добычу рубинов в Междуреченске?

Тарзан был ошарашен. Такого поворота разговора он ждал в самую последнюю очередь. До хруста в позвонках бандит повернул голову и уставился на Комбата.

– Да, я знаю о рубинах. И еще много интересного мне выболтали твои дружки Чиж и Кучер, – сказал Рублев, умышленно выгораживая Горшка, который выложил ему все как на духу.

– Я не знаю никакого Чижа, – ответил Тарзан.

– Знаешь-знаешь, хоть он из команды Ворона. Вместе с Чижом вы злодействовали в Междуреченске. Он просто завалил меня ценной информацией. Как и Кучер. Именно Кучер подсказал мне, где тебя вычислить.

– Сука! Урою гада! – не сдержался Тарзан.

– Попридержи язык. Отвечать только на мои вопросы, – Рублев от души заехал бандиту по затылку. – Кучер уверен, что ты знаешь организатора прииска, которого вы зовете хозяином, и долговязого ублюдка, выполняющего по его заказу убийства.

Тарзан был отнюдь не дурак. Он быстро сообразил, как воспользоваться ошибкой Рублева, считавшего Коровина, Матроса и Волыну одним лицом. Для правдоподобия бандит еще немного поиграл в молчанку, схлопотав несколько увесистых зуботычин, но, едва Комбат пригрозил использовать аргументы посерьезнее, тут же “раскололся”:

– Ладно, сдаю хозяина с потрохами. О его мокрушнике я ничего не знаю, честное слово, он его от всех скрывает, а самого хозяина вижу часто. Бабки ему отдаю, получаю ценные указания. Кличка его Матрос, – Тарзан использовал настоящую кличку, боясь, что Чиж или Кучер могли назвать ее. – Официально он владеет магазином электротоваров и, кажется, несколькими ларьками.

– Плевать мне на ларьки! Адрес! – воскликнул Рублев.

– Хозяин крайне осторожен. Он ни разу не назначал встреч у себя дома и постоянно менял кабаки, где мы собирались.

Бандит на самом деле не знал адреса Коровина, а если бы и знал, промолчал бы. Он рассудил просто. Вряд ли у Комбата хватит жестокости убить человека, наверно, он сдаст Тарзана в милицию, откуда его выпустят из-за отсутствия улик. И пока Рублев будет искать Коровина, они с Матросом подготовят ему достойную встречу.

– Что ты делал на прииске? – резко сменил тему Комбат.

– Охранял рабочих, – тихо ответил бандит.

– Ну конечно, только охранял, – язвительно заметил Рублев. – А егеря кто пытался убить? Может, Джек-Потрошитель?

– Только пытался, – воскликнул Тарзан. – Мы ведь не мокрушники, вот и лопухнулись по-черному, – Садисты вы! Хотели живых людей волкодавами травить.

– Мы боялись, что егерь и его дружок заметят нас первыми и расщелкают, как мишени в тире. По-, этому и взяли собак, которые должны были раньше учуять человека.

– А зачем вообще надо было убивать егеря? Рылись бы спокойно в земле, добывали рубины.

– Понятия не имею! Так Матрос приказал, а нам оставалось выполнять.

– Адрес магазина Матроса, быстро! – неожиданно рявкнул Комбат над ухом бандита.

– Олимпийский проспект, дом восемьдесят, – запинаясь, сообщил Тарзан.

– Как он выглядит?

– Кто?

– Ну не дом же. Твой хозяин.

– Парень лет тридцати, ростом под два метра, светловолосый, любит ходить в белых штанах и малиновом пиджаке, – соврал бандит.

– Ясно, – Комбат резким движением выдернул Тарзана из кресла, швырнул лицом на пол и больно уперся коленкой в позвоночник. – Я все думал, что с тобой делать. Отпустить? Ты меня заложишь своим дружкам, тому же Матросу. Убить? Противно руки марать. И тут вспомнил я хорошего человека, Илью Петровича Чащина, егеря Междуреченского национального парка, который продержал одного мерзавца связанным в квартире, пока не отомстил за смерть сына. Пожалуй, и я привяжу тебя к батарее и заткну рот кляпом. Живешь ты один, дружки твои в квартиру ломиться не станут, разве что нюхнут под дверью, не доносится ли запах разлагающегося трупа. И учти. Если ты вдруг ошибся, я твоего Матроса долго искать буду. Ты за это время можешь ненароком помереть от жажды.

Тарзан попытался освободиться, но с таким же успехом он мог бы вырываться из-под парового катка. Тогда он заскулил:

– Я не знаю адреса организатора прииска, а фамилия его Коровин. Он чуть выше среднего роста, лет сорока, волосы темные, остальное забыл. И у него действительно есть магазин, только не на Олимпийском проспекте, а на Сиреневом бульваре. Номер дома точно не помню, где-то в квартале от пересечения с Никитинской улицей.

– Вот теперь ты молодец! Но в обнимку с батареей тебе все же придется посидеть, – сказал Комбат, доставая прочный шелковый шнур.