Точка отсчета

Глава 3

Ребекка смотрела, как Билли неторопливо ушел из вагона, и чувствовала себя крайне юной и бессильной. Он даже не обернулся, словно она не представляла для него вообще никакой угрозы.

”И, видимо, я ее действительно не представляю”, - подумала она, понуро опустив плечи.

Она не ожидала, что он окажется таким пугающим. Большой, мускулистый, темные глаза со стальным взглядом и затейливая татуировка, похожая на племенной знак индейцев, вдоль всей правой руки, тонкая хлопковая майка не прикрывала рук. Он выглядел угрожающе, а после опасной стычки с ходячими полу мертвецами она была не в состоянии взять его под стражу.

"Не говоря уже о том, что у него было преимущество".

Она обнаружила одинокий труп в передней части вагона — это был один из работников поезда — и заметила что-то вроде ключа, зажатого в холодной руке. Поскольку единственная другая дверь, ведущая из вагона, была заперта, ей не оставалось ничего другого, кроме как попробовать открыть ее с помощью этого ключа, либо вернуться назад через пассажирский вагон. Она так старалась вытащить ключ, не сломав окоченевшие пальцы, что не услышала, как к ней подобрался этот преступник, а потом было уже слишком поздно. Впрочем, сейчас, когда девушка вернулась в начало вагона, она увидела, что замок на закрытой двери открывался с помощью устройства для считывания карт. Великолепно. Да, справлялась она просто великолепно.

Ребекка развернулась и потянулась за рацией, признавая поражение. Если ее команда доберется сюда быстро, они справятся с Билли. Но что более важно, ей больше не придется оставаться здесь одной, зная, что на Раккун налетела какая-то эпидемия. Забавно, как поимка осужденного убийцы внезапно перестала быть делом номер один в списке приоритетов...

Девушка не успела даже притронуться к кнопке передатчика, когда услышала два выстрела в соседнем вагоне — том, в который ушел Билли. Она замялась, не будучи уверенной в том, что ей стоит предпринять... и в тот же миг окно позади нее разлетелось на кусочки.

Бекка резко развернулась, осколки стекла брызнули во все стороны, и она увидела, как на пол падает человек.

- Эдвард!

Механик не ответил. Ребекка бросилась к своему товарищу, быстро оценивая его состояние. На правом плече зияла большая открытая рана, лицо посерело от шока, взгляд был мутным и расфокусированным. Каждую открытую часть тела покрывали синяки и ссадины.

- Ты как? - спросила она, открывая аптечку и выуживая из нее многослойный марлевый бинт. Девушка оторвала один пласт бинта, приложила к плечу напарника, и, замерев, подумала, что не сможет сделать большего; судя по огромному количеству крови, пропитавшей рубашку, его подключичная артерия была разорвана. Удивительно, что он вообще был жив, не говоря уже о том, что ему хватило сил запрыгнуть сквозь окно. - Что произошло?

Эдвард наклонился к ней, медленно моргая. От боли его голос звучал натянуто и напряженно:

- Хуже, чем... Мы не можем...

Она крепко прижимала бинт, но он уже пропитался насквозь. Его нужно доставить в госпиталь немедленно, или он умрет. Голос Эдварда слабел:

- Будь осторожна, Ребекка, - невнятно пробормотал он, - в лесу полно зомби... и монстров...

И только Ребекка собралась попросить своего напарника помолчать, чтобы сберечь силы, как раздался звук бьющегося стекла, их осыпало осколками, будто дождем, окно слева разлетелось вдребезги. Одна, нет, две огромные черные фигуры запрыгнули внутрь сквозь раму, первая тут же исчезла за горой коробок в коридоре, а вторая развернулась в их направлении.

”Зомби и монстры ”.

Собака, здоровенная собака, однако не похожая ни на одну из тех, что Ребекка видела когда-либо. Очевидно, когда-то давно эта псина была доберманом, но сейчас она точно страдала тем же заболеванием, что и пассажиры поезда: с оскаленных зубов капала слюна, лоскуты кожи и мышц свисали с задней части туловища. Животное выглядело не просто мертвым, а растерзанным, глаза заволокло красной пеленой, а туловище напоминало странное лоскутное одеяло, сшитое из мокрого меха и окровавленной плоти.

Эдвард не сможет защититься. Ребекка медленно поднялась и отошла на шаг назад от умирающего механика, в руке был пистолет, и она не могла вспомнить, когда вытащила его. Вне поля зрения, дальше по коридору, слышалось тяжелое дыхание второго пса.

Девушка прицелилась в левый глаз зверя, впервые по-настоящему осознавая всю кошмарную сущность этого заболевания, чем бы оно ни было. Ее стычка с ожившими пассажирами была ужасающей, но такой шокирующей, что она даже не успела проанализировать ситуацию. А сейчас, глядя на страшного монстра с негнущимися ногами, чье рычание переходило в адский голодный вой, она вспомнила питомца, бывшего у нее в детстве — мохнатого черного лабрадора-полукровку Доннера, вспомнила, как любила его, и поняла, что этот зверь когда-то тоже был чьим-то любимцем. А те, кого она застрелила в вагоне, были людьми со своей жизнью — смеялись и печалились, и у них остались семьи, которые всегда будут тосковать по ним, сокрушенные горем потери. Заболевание, утечка химических веществ — что бы ни послужило причиной всему этому, оно было омерзительным.

Все эти мысли промелькнули в голове в одно мгновение, и тут же пропали. Собака напрягла свои измочаленные задние ноги, готовясь прыгнуть на нее, и Ребекка нажала на спусковой крючок, от отдачи девятимиллиметрового пистолета дернулись руки, а звук выстрела в этом небольшом пространстве был просто оглушительным. Собака рухнула.

Девушка развернулась и прицелилась в видимую ей небольшую часть коридора, ожидая появления второго пса.

Зарычав, зверь выпрыгнул из-за угла, пасть его была широко распахнута. Ребекка выстрелила, попав в грудь, собаку отбросило назад, она завыла, будто от боли, но осталась на ногах. Псина отряхнулась, словно после купания, и зарычала, снова готовясь к прыжку, черная, зловонная кровь, льющаяся из ран, ее не останавливала.

”Не умерла, но это должно было прикончить ее на месте! ”

Видимо, ее можно убить только выстрелом в голову, как и тех людей в пассажирском вагоне. Ребекка подняла дуло пистолета чуть выше и снова выстрелила, в этот раз попав точно в центр удлиненного черепа. Собака упала, дернулась на полу, и затихла.

Этих тварей может быть больше. Она слегка опустила пистолет, поворачиваясь к разбитым окнам, изо всех сил пытаясь разглядеть что-нибудь подозрительное сквозь темноту и дождь, или услышать что-то помимо бушующего ливня. После пары раскатов грома она отказалась от этой мысли, и снова присела на колени рядом с Эдвардом, ища в аптечке свежий бинт...

... и замерла, глядя на напарника. Из раны на плече кровь больше не текла. Ребекка быстро коснулась точки пульса под левым ухом, но не ощутила биения. Взгляд полуоткрытых глаз Эдварда застыл на полу, он был мертв.

- Прости, - прошептала она, откидываясь на пятки. Казалось немыслимым, что его больше нет, что он умер в те несколько минут, когда она стреляла в собакомонстров, и чувство вины глодало ее. Если бы она только была чуть шустрее, если бы тщательнее зажала рану...

”Но ты не успела, и чем дольше ты тут сидишь, терзаясь угрызениями совести, тем выше вероятность того, что ты присоединишься к нему. Вперед, двигайся”.

От этой равнодушной мысли Ребекке поплохело, но одного взгляда на разбитые окна хватило, чтобы прийти в себя и подняться на ноги. Степень своей вины она оценит позже, когда окажется в безопасности.

Ее рация запищала. Девушка схватилась за нее, отходя от окна и от бедного Эдварда. Прием был слабым, но она узнала голос Энрико. Она прижала динамик к уху, с огромным облегчением вслушиваясь в уверенный голос капитана, пробивавшийся между помех.

-... поняли?... информация по... Коэн...

Ребекка с неохотой подошла к окнам, надеясь на улучшение сигнала, но помехи едва уменьшились.

-... помещен в... убито минимум двадцать три человека... осторожны...

”Что? ”

Ребекка нажала на кнопку передатчика:

- Энрико, Ребекка на связи. Как слышите? Прием.

Шум помех.

- Капитан! S. T. A. R. S. "Браво", как поняли?

Бесконечно тянущиеся секунды помех. Сигнал потерян. Ребекка вернула рацию на пояс. Нужно идти к вертолету, рассказать остальным про Эдварда, Билли, поезд, про ужасную опасность, с которой они все столкнулись. Она вставила новый магазин в свой девятимиллиметровый, и перезарядила второй, уже наполовину расстрелянный. Бросив последний печальный взгляд на своего товарища по отряду, девушка перешагнула через собаку, изо всех сил стараясь не вляпаться в лужу крови, растекающуюся под ее трупом, и пошла обратно к пассажирскому вагону.

И хотя она знала, что должна стремиться к тому, чтобы поймать сбежавшего осужденного и арестовать его, все же Ребекка надеялась, что больше с ним не встретится. Смерть Эдварда, собаки... Нервы сдавали, она не чувствовала себя способной к принятию такой ответственности. А двадцать три человека? Она вздрогнула, удивляясь тому, что он не убил ее, ведь шанс-то был.

При входе в пассажирский вагон, перед ней воочию предстали результаты выстрелов, что она слышала. Тот зараженный, который, как ей казалось, шевелился, в чем она не была до конца уверена... Что ж, похоже, он все-таки был жив. Наверное, он пытался атаковать Билли, и кончил жизнь, как и те, что напали на нее. Она замешкалась у двери, ведущей в вагон, из которого она сюда и попала, смотря на гниющую плоть убитых ей людей. Если Эдвард был прав, если леса кишат этими тварями, ей нужно нестись сломя голову...

”... и, может статься, Билли вовсе не убивал тех морпехов”.

Ребекка моргнула. Такая мысль не приходила ей в голову, но вполне возможно, что на джип напали, что позволило Билли сбежать, точнее, что заставило его бежать. Правдоподобно. Те двое — они были искалечены, а не просто застрелены; наверняка собаки постарались.

Она покачала головой. Не важно. Как бы там ни было, он убийца, и если ей не хочется связываться с его задержанием, стоит пойти и привести сюда того, кто сможет его арестовать. Нельзя позволить Коэну сбежать; его поимка — столь же серьезное дело, сколь и неизвестное заболевание.

Под аккомпанемент этих мыслей Бекка не заметила, как оставила пассажирский вагон позади, спеша к боковой двери и надеясь на то, что все остальные члены команды сейчас в безопасности у вертолета. Она схватилась за ручку и дернула ее вверх. Девушка понятия не имела, как рассказать остальным об Эдварде, и понимала, что будет трудно...

Ребекка нахмурилась, и навалилась на раздвижную дверь. Та не открывалась. Она попробовала снова, и снова... Пнула дверь, беззвучно выругавшись. Дверь заклинило — а может быть, ее заблокировал Билли, чтобы не дать ей преследовать себя.

- Проклятье! - она прикусила нижнюю губу, вспоминая ключ в руке мертвого рабочего. Она не успела вытащить его, а потом забыла обо всем — после встречи с Билли, это еще не упоминая об Эдварде и собаках... С другой стороны, кому вообще нужен ключ? Она легко выберется сквозь одно из разбитых окон, деловито...

И тут до нее донесся звук закрывающейся двери, девушка посмотрела влево по направлению к задней части поезда. Кто-то передвигался в соседнем вагоне. Вероятно, еще один зараженный. Возможно, Билли все еще находился внутри. Без разницы, она была готова покинуть поезд и решила прыгать через окно.

”Но вдруг... Вдруг там кто-то еще. Кто-то, кому нужна помощь”.

Там мог быть и другой ее товарищ из S. T. A. R. S.; от этой мысли Ребекке избавиться не удалось, она чувствовала себя обязанной проверить источник шума, невзирая на разумность или неразумность подобных действий. Она быстро прошла к концу пустого вагона, подготовив себя к чему угодно. Вряд ли сегодня может случиться что-то более дикое — потому что то, что она уже видела, было невозможным с любой точки зрения. Она лишь надеялась, что справится.

Девушка открыла дверь, ведущую в следующий вагон, и взглядом, следующим за движениями дула девятимиллиметрового пистолета, обвела открывшееся пространство, с облегчением констатируя, что тут не было крови и странных существ. Слева — лестница, ведущая наверх; прямо перед ней — дверь. Видимо, ее и закрывали...

... а теперь открыли, и из нее нарисовался Билли Коэн.

Билли остановился, глядя на девушку и оружие в ее руках... и обрадовался. Тому, что она уцелела, что у нее был пистолет, и тому, что она, очевидно, умела с ним обращаться. После того, что он недавно узнал, напарник, вероятнее всего, был его единственным шансом выжить.

- Плохи дела, - сказал он, и по выражению лица девчушки было ясно: она понимает, что его слова не относятся к пистолету, направленному прямо ему в лицо. Она промолчала, продолжая в упор смотреть на него, девятимиллиметровый даже не шелохнулся, Билли поднял руки вверх, понимая, что время игр позади. Болтающийся наручник ударился о запястье.

- Те люди, которых ты убила, были заражены, - сказал Билли. - Один из них пытался меня укусить. Я его застрелил, а в кармане нашел блокнот. Я его доста...? - он начал опускать руку по направлению к заднему карману.

- Нет! Держать руки поднятыми! - сказала девушка, дернув пистолетом. Она все еще казалась испуганной, но, очевидно, намеревалась арестовать его.

- Лады, как хочешь. Доставай сама. Он в моем правом заднем кармане.

- Шутишь? Я к тебе близко не подойду.

Билли вздохнул.

- Это важно, что-то типа дневника. Многое непонятно, но в нем говорится что-то про расследование в лаборатории, которая была брошена или уничтожена. А еще там сказано про убийства по всей округе и про то, что, возможно, произошла утечка вируса. Какого-то Т-вируса.

Он заметил искру интереса в глазах, но девчонка решила действовать наверняка.

- Прочту, как только ты наденешь наручники, - заявила она. Билли помотал головой.

- Что бы тут ни было, оно опасно. Кто-то запер все выходы, не заметила? Нам нужно объединиться, чтобы выбраться отсюда.

- Объединиться? - она удивленно подняла брови. - С тобой?

Билли шагнул к ней, опуская руки и игнорируя направленный на него пистолет.

- Слушай, детка, если ты не заметила, то сообщаю — в этом поезде творятся страшно хреновые вещи, и поодиночке мы здесь не справимся. - Девушка не опустила пистолет.

- Ты ожидаешь, что я поверю тебе? Мне не нужна твоя помощь, я справлюсь с этим. И не смей звать меня ”деткой”.

Она уже раздражала, но Билли проглотил ее язвительное высказывание. Еще один враг — в ее лице — ему был не нужен.

- Ладненько, мисс Я-все-могу-сама, и как мне тебя называть?

- Ребекка Чемберс, - отозвалась она. - Для тебя — офицер Чемберс.

- Отлично, Ребекка, посвятишь меня в план своих действий? - спросил он. - Собираешься меня арестовать? Валяй. Вызывай всю подмогу, и попроси их притащить с собой тяжелую артиллерию. Подождем их здесь.

Впервые девушка показалась растерянной.

- Радиосвязи нет, - сказала она.

”Черт! ”

- Как вы сюда добрались? - спросил Билли. - По воздуху или приехали? Ваш транспорт далеко?

- Мы прилетели на вертолете, но... произошла поломка, - ответила Ребекка. - Тебя это не касается. Надень наручники. Мой отряд ждет снаружи.

Билли медленно опустил руки.

- Далеко от нас? Уверена, что они еще живы?

Девушка нахмурилась.

- Лейтенант, это не игра в двадцать вопросов. Я тебя к ним отведу. А теперь повернись лицом к стене.

- Нет, - Билли скрестил руки. - Пристрели меня, если потребуется, но оружие не отдам, и наручники ты на мне не застегнешь.

Щеки девушки заалели.

- Выполнять приказ, или я...

Наверху, в отсеке, куда вела лестница, раздался звук бьющихся окон. Билли и Ребекка одновременно посмотрели в ту сторону, затем друг на друга. Пару секунд спустя до них донесся звук тяжелых шагов, медленных и спокойных... А потом — тишина.

- Ресторан, - сказал Билли. - И пару минут назад он был пуст.

Ребекка молча смотрела на него, а потом слегка опустила пистолет. Она подошла к лестнице, взглянув наверх, на юном лице пылала решимость.

- Жди здесь, - сказала она. - Я проверю.

Билли чуть не улыбнулся. Он прослужил в войсках специального назначения семь лет, и, вероятно, научился стрелять раньше, чем она закончила младшие классы, и эта девчушка собралась защищать его.

- А я думал, ты мне не доверяешь, - сказал он. - Что если я выкарабкаюсь в окно и сбегу?

Девица улыбнулась — и очень холодно:

- Там же опасно, не забыл? В одиночку тебе не справиться.

И, прежде чем он успел придумать достойно-едкий ответ, она развернулась и пошла наверх по лестнице, по-видимому, решив доказать ему, что является компетентным представителем своей структуры. Непроходимая дура; самоутверждаться в таких условиях — явно не лучшее решение. Он знал, что следует пойти за ней, чтобы она не натворила дел и выжила, но хотел поразмышлять с минуту. Билли смотрел ей вслед — Ребекка поднялась на лестницу и исчезла за углом, не обернувшись.

"Как там в песенке? Остаться или уйти? ¹"

Она хотела арестовать его, но это так же значило, что ей придется доставить его живым. И ей определенно требовалась его помощь; девушке явно недоставало опыта для того, чтобы выжить здесь.

"Ну и кто назначил тебя ее личным спасителем? Когда до тебя дойдет? Ты уже не в лиге хороших парней, помнишь? "

Он все еще мог пуститься в бега, но уже не был так уверен в своих шансах. Если ему и требовались доказательства того, что в лесах опасно, то блокнот, который он нашел, карманная записная книжка напавшего на него мужчины была более чем убедительна. Он вытащил блокнот и пролистал его до последних записей, тех, которые показались ему важными.

"14 июля. До нас дошли новости об Арклийской лаборатории... Нас направляют туда на следующей неделе для проверки. Некоторые волнуются об условиях, о том, что там могло остаться, но босс сказал, мол, кто-то же должен быть там первым для осмотра. Полагаю, это мы... "

Писавший продолжил текст описанием своей подруги, которая сердилась из-за того, что он уезжает из города. Билли по диагонали просмотрел текст, пролистывая страницы, на которых было то, о чем он уже читал.

"16 июля. Мы все еще не знаем многого о реакции на Т-вирус. В зависимости от особи и окружающей среды, минутное воздействие Т-вируса приводит к значительным изменениям в размере, агрессивному поведению, а также развитию мозга... по крайней мере, у животных. Нет ничего, обладающего иммунитетом. Но пока компании не удастся стабилизировать его и контролировать эффект, она играет с огнем”.

Билли перевернул страницу.

”19 июля. Этот день наконец-то приближается... Я тревожусь больше, чем сам ожидал. В газетах Раккун-Сити и на ТВ-каналах мелькают репортажи о жестоких убийствах в пригородах. Это не может быть вирус. Или может? Если это он... Нет. Не могу сейчас думать об этом. Мне нужно сосредоточиться на расследовании, убедиться, что оно идет гладко... ”

Изменения в размерах, агрессивное поведение, развитие мозга. Как, скажем, у собак? А это маленькое примечание про ”по крайней мере, у животных”? Что же этот Т-вирус делает с людьми? Билли был готов поспорить, что уже видел результат.

- Превращает их в зомби, - пробормотал он. Ну, или делает их все равно, что зомби. Тот, которого он застрелил, явно собирался опробовать Билли на обед. Как там каннибалы людей называют? Ах да, длинные свиньи. То ходячее недоразумение определенно хотело отведать длинной свининки.

В лесах полно каннибалов и монстров... лучше попытать счастья с девчушкой. Она так долго продержалась в одиночку, застрелила, по крайней мере, троих из тех пассажиров и осталась в здравом уме. Он пробудет с ней, пока они не выберутся отсюда, а потом сбежит, прежде чем к ней на подмогу придет отряд... конечно, если хоть кто-то из ее отряда еще жив...

”А черт, девчушка! ”

Девица кричала наверху, и в ее голосе слышался чистый ужас. Билли схватил свое оружие, и ринулся вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, надеясь, что не предавался размышлениям слишком долго.

Лестница упиралась в небольшой поворот, а за ним обнаружилась дверь. Ребекка медленно, осторожно толкнула ее дулом пистолета и вошла внутрь.

В вагоне тянуло резким, едким запахом дыма, на полу мерцали искры огня, тени которого причудливо бликовали на стенах. Как и говорил Билли, это был вагон-ресторан, и до аварии поезда он был очень красивым: на столах тонкие льняные скатерти, окна задрапированы кремовыми занавесками. Сейчас все здесь было разрушено, повсюду валялись тарелки и битое стекло, столы перевернуты, скатерти заляпаны разлившимся вином и кровью... А в конце вагона, сгорбившись над столом, сидел человек; край скатерти горел, пламя поднималось все выше. Ребекка заметила маленькую масляную лампу, разбившуюся перед столом, она и послужила причиной пожара. Пожар только начинался, однако в скором времени он грозил перерасти в бушующее пламя.

Человек за столом не шевелился. Ребекка осторожно подошла ближе и, присмотревшись, поняла, что он не походит на пассажиров первого этажа, он не был заражен тем, что, по предположению Билли, являлось Т-вирусом. Перед собой она видела мужчину в возрасте, респектабельно выглядящего, одетого в коричневый костюм, волосы с сединой зачесаны назад. Голова его покоилась на груди, будто бы он задремал во время ужина.

Сердечный приступ? Или он потерял сознание? Не похоже, что он мог разбить окна второго этажа и залезть в вагон, но, насколько она могла судить, больше в вагоне никого не было, то есть те тяжелые шаги, которые они слышали, могли принадлежать только ему. Ребекка откашлялась и шагнула к мужчине.

- Простите? - сказала она, остановившись рядом со столом, отметив, что его лицо и руки были мокрыми, и блестели в свете пламени. - Сэр?

Ответа не последовало... но он дышал; Бекка видела, что его грудь равномерно поднималась и опускалась. Она склонилась к мужчине, положив руку ему на плечо.

- Сэр?

Он начал поднимать голову, поворачиваясь к ней лицом, и раздался тошнотворно-влажный звук, какой бывает, если чмокнуть губами по влажному фрукту; голова мужчины соскользнула с плеч и упала на пол.

Мокрый, чавкающий звук стал громче, обезглавленное тело затряслось, запузырилось и стало двигаться, будто наполненное живыми существами, рвущимися изнутри. Закричав, Ребекка отшатнулась, тело мужчины стало распадаться на куски, как плохо закрепленные кубики конструктора, большие части его плоти падали на пол. При ударе о пол, эти куски распадались, цвет костюма изменился, став черным, мужчина превратился в кучу непонятных тварей, каждая из которых была размером с кулак.

”Слизни, они как слизни... ”

Слизни с рядами мелких зубов — это совсем не слизни, скорее, пиявки, жирные и круглые, и они каким-то образом превратились в мужчину, даже сымитировали его одежду...

” Невозможно, такого не может быть! ”

Спотыкаясь, она попятилась назад, трясясь от ужаса, а разрозненные существа вновь слились в единое целое, объединяясь друг с другом. Масса аномальных, раздувшихся штуковин превратилась в блестящую, склизкую темную башню. Они переформировались, приняли форму и цвет... и стали пожилым мужчиной, что сидел за столом минуту назад. Шокированная Ребекка смотрела на него, не веря своим глазам. Даже сейчас, зная, что он состоит из сотен, а возможно, из тысяч отвратительных существ, она не могла заметить между ними даже малюсенького просвета; если бы они не сформировали из него человека прямо на ее глазах, она бы не усомнилась в том, что он живой. Тени на костюме, форма тела и его цвет — все было идеально; единственное, что могло отличить его от настоящего человека — странно сверкающая кожа и одежда.

Странное человекоподобное существо отвело назад руку, на манер бейсбольного питчера, и резко выбросило ее вперед. Рука удлинилась, растянувшись до невероятных размеров. Ребекка была, по крайней мере, в пяти метрах от него, но блестящая мокрая рука просвистела в воздухе буквально в паре сантиметров от ее лица. Решив бежать, она запнулась о собственную ногу и упала на пол, рука существа вернулась на место... и снова пошла на замах, готовясь нанести удар.

” Пистолет, идиотка, стреляй! ”

Она схватилась за оружие и выстрелила, первые два выстрела ушли в никуда, а третий и четвертый исчезли в колыхающемся теле этой твари. Она увидела, как запульсировала эта не-плоть, когда в нее попали пули, костюм и тело под ним слегка подернулись рябью, словно видимые сквозь слой раскаленного воздуха, поднимающегося от разгоряченного асфальта летним днем. Существо, не колеблясь, снова полоснуло рукой, стараясь достать ее. Ребекка уклонилась, но все же рука задела ее, ударив по левой щеке. Девушка снова закричала, больше от страха самого ощущения на щеке, чем от силы удара — "кожа" была холодной, склизкой и грубой, словно акулья, но облитая тиной из грязного пруда; и прежде чем отдернуть руку назад, существо снова напало на нее, в этот раз выбив девятимиллиметровый пистолет из рук. Оружие отлетело по полу, закатившись под один из столов. Мимикрировавшее под безобидного пожилого мужчину существо, странно покачиваясь, шагнуло вперед; теперь оно было достаточно близко к ней, так что от следующего удара так просто не увернуться, и Ребекка лишь успела подумать, что ей конец...

... и бам-бам-бам, существо откинуло назад, а кто-то стрелял снова и снова, пока девушка, морщась от внезапного грохота выстрелов, неуверенно пыталась встать на ноги. Первые несколько пуль исчезли в теле существа, как и раньше, но неизвестный стрелок продолжал жать на спуск, целясь в пожилое, блестящее лицо, в блестящие глаза. Из внезапно открывшихся между мелкими существами отверстий полилась темная жидкость, пиявки распались на куски, а на шестом-седьмом выстреле существо, притворяющееся человеком, стало оседать, разваливаясь на составные части; маленькие, черные пиявки, падая на пол, скользили к разбитым окнам.

Ребекка оглянулась... и увидела Билли Коэна, стоящего у двери в классической позиции для стрельбы: оружие зафиксировано двумя руками, взгляд перед собой — сосредоточен на монстре, который тихо агонизировал, распадаясь на отдельных существ и снова становясь массой. Пиявки все так же ползли к окнам, скользя по слизистым следам, оставленным на замусоренном полу, потом взбираясь вверх по окрашенным стенам, и без труда преодолевая острые края разбитого стекла, исчезали в ночном грозе. Казалось, их нападение закончилось.

И вдруг сквозь пелену дождя прорезался странный звук — кто-то там снаружи пел высоким голосом. Все еще пребывая в шоковом состоянии, Ребекка подобрала свое оружие и, чтобы найти источник пения, осторожно подошла к окну, стараясь избегать оставшихся пиявок, продолжавших уползать из вагона. Билли присоединился к ней, но даже не подумал перешагивать через этих странных существ; несколько из них, мокро чавкнув, растеклись под каблуком его ботинка.

Блеснула молния, и они увидели певца. На низкой горке, к западу от поезда стояла одинокая фигура — высокий широкоплечий мужчина, чьи длинные руки были вытянуты в приветственном жесте, и, к их изумлению, мелодичное сопрано принадлежало ему. Молодым, сильным, грудным голосом он пел что-то на латыни, возможно, какой-то церковный хорал. Вдобавок ко всем странностям, которых и без того было немало, он, казалось, стоял посреди мелкого озерца, подернутого водной рябью, земля вокруг его ног слегка колебалась. Было слишком темно, так что детали ускользали, и взгляд упирался только в глубокую тень и силуэт одинокого певца.

- О Господи, - сказал Билли. - Глянь туда.

Ребекка почувствовала, как волосы на затылке зашевелились, а рот свело гримасой отвращения. Никакое это не озеро. Землю покрывали пиявки, тысячи пиявок, и все они двигались к молодому мужчине, распевающему на горе. Она видела, как существа подбираются к краю его длинного пальто или рясы и прячутся под ним.

- Что это за тип? - спросил Билли, и Ребекка покачала головой. Может быть, он, как и тот старик, сделан из этих существ...

Внезапно поезд качнулся. Нарастающий, тяжелый механический звук наполнил вагон, пол под их ногами завибрировал, и поезд медленно тронулся с места, но стал быстро набирать скорость.

Она посмотрела на Билли, и по выражению его лица поняла, что он удивлен не меньше; в первый раз она почувствовала к этому преступнику что-то иное, кроме злости и презрения. Он застрял здесь — здесь, в этом кошмаре, застрял так же, как и она сама.

”И только что спас мне жизнь... ”

- Все еще собираешься справиться со всем сама? - Билли усмехнулся, задавая ей вопрос, и Ребекка почувствовала, что тонкая связь между ними исчезает. Впрочем, прежде чем она успела ответить, он, по-видимому, осознал, что его пассивно-агрессивная попытка пошутить в этой ситуации была неуместной.

- Думаю, нам обоим здесь помощь не помешает, - добавил он. - Как насчет помощи? Только до того момента, как мы выберемся отсюда, лады?

Ребекка подумала о тех жертвах вируса, которых она видела — и убила, о том, что сказал ей Эдвард, про леса, полные зомби и монстров. Подумала о человеке, созданном из пиявок, об их странном, поющем под дождем хозяине, и, наконец, о том, что кто-то или что-то запустил поезд. Даже если Энрико и остальной отряд еще живы, сейчас поезд увозит ее все дальше и дальше от них.

- Да, - сказала она, - хорошо. И хотя мрачное выражение не исчезло с его лица, а манера держаться осталась такой же высокомерной, она знала, что Билли полегчало на душе. И знала, что самой ей тоже стало легче.