Только между нами

Глава 11 Равенство

Лиз зевнула, войдя в закусочную, где она согласилась встретиться с Брейди. Это было маленькое темное помещение, мимо которого она проходила уже сотню раз. Лиз слышала, что здесь подают превосходный завтрак, но ей ни разу не удалось проснуться вовремя, чтобы успеть забежать сюда перед парами. А просыпаться рано в ее планы не входит. Ее сон важнее.

Лиз надеялась, что выглядит хорошо. Она явно не жаворонок, а ее пары в прошлом семестре начинались только в полдень. Каблукам она предпочла коричнево-золотые сандалии. На ней были короткие белые шорты с манжетами и длинная полупрозрачная изумрудного цвета блуза. По крайней мере, у нее хватило времени на то, чтобы сделать укладку. Ее волосы спадали на плечи красивыми локонами.

Спрятав свои Рэй-Бены (Ray-Ban - солнцезащитные очки) в сумочку, Лиз пошла к задней части ресторана. Если Брейди еще нет, то она бы предпочла занять столик подальше и ждать его там пока он не придет. Так она бы его точно не пропустила и смогла бы видеть всех, кто заходит в ресторан.

Лиз прошла мимо небольшой барной стойки напротив, где, задумавшись над своими газетами, сидело пару мужчин постарше, с чашкой кофе в руках. Задняя комната была относительно пустой, только вначале зала сидела, держась за руки, одна пожилая пара. Брейди уже был на месте. Он сидел за столиком с чашкой кофе перед ним.

«Доброе утро!» – сказал он, весело улыбаясь.

Когда она посмотрела на него, у нее перехватило дыхание. Он был безумно красив. Было сложно сдержать себя и не перепрыгнуть через этот столик, чтобы наброситься на него. На Брейди была голубая рубашка с отложным воротником, темные джинсы и черная куртка от ArcTeryx (ArcTeryx - канадская компания, ведущий мировой производитель одежды). Для Лиз было сюрпризом видеть его не в привычном для него наряде. Она не была уверена, причиной этому стало то, что их встреча была неофициальной или его нежелание привлекать к себе внимание. В любом случае было приятно увидеть его без костюма. Лиз покраснела, вспомнив, что был еще один случай, когда она его видела без костюма.

— Привет! — прошептала она.

Она заняла место напротив него.

— Хорошо выглядишь, — сказал он, поглощая ее взглядом.

— Спасибо, — поблагодарила она, будучи совершенно с ним не согласна.

Насколько у них было жарко за кулисами вчера, настолько она не имела понятия, чего именно он хочет от нее сегодня. Почему они встретились здесь, в общественном месте? Он не хочет спешить? Вчера так не казалось. Он проявлял инициативу и подталкивал ее к большему. А с ее стороны было предложение переместиться в более уединенное место.

И что это за ужин, о котором он упоминал? С кем? Лиз не знала, но она понимала, что он мог ужинать с кем угодно: как с девушкой (хотя ей не удалось найти информацию, если у него она), так и с кем-то из его помощников в предвыборной кампании, например, со спонсорами, или с кем-либо еще.

— Ты голодна? — спросил он с улыбкой.

На самом деле, ей не особо хотелось есть. У нее было слишком много вопросов к нему, на которые хотелось бы получить ответ. Журналист внутри нее был почти готов взорваться.

— У них здесь прекрасные вафли. Ты любишь вафли? — спросил он.

— Да, — ответила Лиз.

Значит, он собирается быть нормальным.

— Кофе?

— Конечно! Еще рано, — сказала она, подавляя зевок.

Подошла официантка и приняла у них заказ. Казалось, она была знакома с Брейди. По-видимому, она работала здесь, когда он еще учился в университете, и посещал церковь с родителями. Это не должно было удивлять Лиз, но, тем не менее, она удивилась. Иногда она забывала, что его все знали здесь.

— Я предполагаю, что если кто-нибудь спросит, я должен сказать, что мы заканчивали наше интервью, — предложил он.

Лиз кивнула, доставая свой диктофон и устанавливая его на столе.

— Хорошо.

— А ты пришла подготовленной.

— Всегда. Я должна начать запись? — спросила она, приподняв бровь.

Брейди пожал плечами.

— Нет, если ты хочешь его сохранить.

Лиз развеселил такой комментарий. Ей нравилось его чувство юмора…даже если он, на самом деле, не шутил. Она не сомневалась в том, что если будет такая необходимость, он запросто отберет у нее диктофон, но сейчас он просто подымал ей настроение. Пелена секретности окутала кабинку, а он пытался приоткрыть этот занавес.

— Думаю, я просто оставлю его тут. Можешь проверить, — сказала она, держа руки вверх, чтобы ему было видно, что она не прикасается к диктофону.

Брейди ухмыльнулся, а Лиз стало интересно, что за коварные мысли у него в голове.

Несколькими минутами позже официантка принесла их еду. Он был прав: вафли были действительно превосходными. Хотя, по ее мнению, нужно очень постараться, чтобы вафли получились невкусными.

По мере того, как они ели, все больше людей заполняло ресторан. Напротив сидела парочка из универа. Несколько человек с затуманенным взглядом наслаждались своим кофе. Компания завсегдатаев улыбались официантке, которая подошла к ним и без умолку с ними о чем-то болтала, когда те уселись за столик. Чем больше людей заходило в ресторан, том больше Лиз становилась угрюмой. Что касается Брейди, то он просто был счастлив позавтракать с ней…как бы странно это не звучало.

— Знаешь, что мне нравиться в таких заведениях? — спросил Брейди, выйдя из задумчивости.

Лиз покачала головой. Она знала, почему ей нравятся такие заведения, но она была уверена, что у него другие на то причины. Она никогда не знала, что он скажет.

— Это равенство, — просто отметил он.

Она понятия не имела, о чем он говорит.

— Любой мог бы сидеть за этим столиком: сенатор, бизнесмен, девушка из женского клуба, бездельник. Мы бы все были в одной лодке, — отвлеченно произнес он.

— Я никогда не задумывалась об этом с такой стороны.

— Ты никогда не сидела за одним столиком со мной.

Его очаровательная неувядающая улыбка полностью перехватила ее дыхание.

Серьезно, откуда он такой взялся? Такое впечатление, что он точно знал, что именно сказать, чтобы обезоружить ее. Она точно не могла сказать, почему так происходило: то ли из-за того, что он чертовски хорош в своей работе, то ли потому, что он мастер соблазнения, Казанова двадцать первого века. Как бы то ни было, ей не хотелось, чтобы это прекратилось.

— Я бы и не догадалась, что ты являешься тем, кто хочет себя приравнять к кому-то другому, — наконец-то ответила она.

— В политике – никогда. В отношениях – равных мне нет. Завтракая с красивой женщиной? Я готов стать равным с любым ради такого удовольствия.

Сердце Лиз стало еще биться сильнее. Он умел красиво говорить…и она это прекрасно знала.

— И так, почему же ты меня пригласил сюда? — она знала, что в зале много людей и надеялась, что никто не подслушивает.

— Хочу опять тебя увидеть, — просто ответил он.

Лиз пыталась рассмотреть в его темных глазах какой-либо намек на юмор или злой умысел.

— «Опять» это сейчас или потом? — спросила она.

— Сейчас и потом, и еще много-много раз после.

Лиз сглотнула. Она не знала, чего она ожидала, но точно не этого. В этом нет никакого смысла. Почему он позволил ей уйти из клуба в ту первую ночь? Почему он позволил ей уйти из их номера в отеле? Почему он ни разу сам не позвал ее обратно, прислал за ней своего пресс-секретаря, а потом не закончил начатого? Не похоже, что он действительно хотел видеться с ней чаще.

Ей нужны ответы.

— Если ты хотел меня снова увидеть, то почему не позвонил мне? — с вызовом спросила она.

У нее не хватило терпения позволить ему дать ответ.

— Зачем ты вообще вчера начал все это? Ты же знал, что у тебя назначен ужин.

— Действительно. Я знал.

— Сейчас ты приходишь сюда, заявляя, что хочешь видеть меня снова, но при этом не прилагаешь никаких усилий, — сказала Лиз. — Почему ты вообще начал меня вчера целовать? Твои поступки кажутся противоречивыми.

— Просто я хотел поцеловать тебя, также как хочу и сейчас, — ответил он ей.

Лиз покраснела. Он сказал, что хочет ее не на один раз, при этом оставил ее зависать с кем-то другим, чтобы заполнить эти две недели, тем самым, позволяя ей думать, что у них была случайная связь.

— Твои действия не соответствуют человеку, который заявляет, что он знает, чего хочет, — она видела, как он напрягся.

— Хочешь правду? — спросил он, ровным тоном.

— Нет, соври мне, — закатывая глаза, ответила она.

Он прищурился, и она поняла, что перегнула палку.

— Правда в том, что я хотел проверить тебя.

— Проверить? — ее голос почти сорвался на писк.

— Я не знал наверняка, насколько серьезны твои намерения, — ответил он.

— Как мило с твоей стороны сообщить мне, — сухо сказала она.

Она не знала, как разговор зашел в эту сторону. Брейди Максвелл, сенатор, проверял ее на то, насколько серьезны ее намерения. Какой в этом смысл?

— Люди, женщины, в частности, сходятся с политиками по корыстным причинам, — прямо заявил он. — Я хотел узнать, относишься ли ты к такому типу женщин.

— И ты решил, что нет?

— С таким пылом, с каким ты поцеловала меня вчера… Никто не может так притвориться.

Она не притворялась, но в его намерениях она не была так уверена.

— Это все? Только поцелуй?

— Ты можешь нарыть анкетные данные и прошлое человека, но это ничего не даст.

Ах да, конечно. Анкетные данные.

— Серьезно?

— Я должен был убедиться, — ровным тоном ответ он.

— Абсолютно нормально.

Она хотела, чтобы это вызвало у нее раздражение, но, как оказалось, она справилась с этим не так плохо как ожидала. Если он и правда проверил ее прошлое, значит, он действительно хотел еще раз с ней увидеться.

— Так что ты думаешь? — наконец-то поинтересовался он.

— Ну, — сказала она неуверенно, — я не знаю.

— Ты не хочешь видеть меня?

Видимо, эта мысль его позабавила. Он знал, что она хотела с ним видеться.

— Хочу, — ответила она.

Она не могла врать об этом.

— Но я не знаю, зачем ты привел меня сюда сказать об этом в семь утра. Почему ты просто не пришел ко мне вчера?

— Потому, что я не могу видеться с тобой тогда, когда ты этого хочешь, — ответил ей Брейди, отодвигая от себя кофе и встречаясь с ней взглядом.

Ее глаза сузились.

— Но можешь, когда этого хочешь ты?

— Да.

Он даже не пытался скрыть это за красивыми словами.

— Почему? Я не понимаю.

— Я хочу видеться с тобой, но в том положении, в котором я нахожусь…мы находимся, это не возможно, — ответил он.

— Почему? Из-за должности?

Она знала, это прозвучало скептически, но в этом есть смысл. Он бы не захотел ничем рисковать…особенно не ради женщины, не смотря на его красивые слова.

— Ты – журналист, в университете, — напомнил он ей.

— И я написала ту статью, — добавила она, заполняя пробелы.

— Да, — подтвердил Брейди. — Хотя я не против того, что ты указала на мои ошибки, кампания и мои оппоненты будут расценивать это, как мой отказ от баллотирования.

— Тогда почему ты здесь? — спросила она, ее гнев снова дал о себе знать.

— Потому, что я все еще хочу тебя. Недели спустя, я все еще хочу тебя. И ты тоже хочешь меня.

У Лиз все сжалось в животе, и весь ее гнев рассеялся. Он хотел ее. Она знала, но услышать об этом было так опьяняюще. Она не хотела от него отказываться. Она даже не могла сконцентрироваться на чем-то другом. После того, как он ушел, она чувствовала себя так, как будто у нее стало пусто в груди. Она не знала, было ли это из-за секса, потому что он был превосходным, или просто из-за самого Брейди. Как сильно она бы хотела, чтобы это было второе, и эта мысль страшно ее пугала.

— И так, ты хочешь меня, но не можешь видеться со мной?

— Я не могу видеться с тобой во время твоего семестра, — уточнил он.

— Что это значит? — спросила Лиз, повысив голос.

Он тут же затихла, и осмотрелась по сторонам. Никто даже не взглянул на нее. Повезло.

— Слушай, я хочу продолжить то, что мы делаем, но по-тихому. Я не хочу рисковать своей карьерой…или твоей, — добавил он.

Лиз сделала глубокий вдох и выдох, наконец-то осознав, о чем он говорил.

— Ты хочешь подружку для перепиха? — прямо спросила она, насколько это было возможно.

Если он собирался быть предельно открытым, то она хотела говорить простым языком. Она хотела знать, что он ей предлагает…во что она ввязывается.

Он вздохнул, как будто она была неверно истолковала его слова. Но Лиз была уверена, что поняла все правильно. Он хотел спать с ней без каких-либо обязательств, и был слишком занят для чего-то большего.

Она раньше слышала о таких ситуациях. Она никогда не знала, как это происходит…как у них все начиналось – по-видимому, в семь часов утра за кофе в сомнительной закусочной в центре Чапел Хилл.

— Это не то, что я имел в виду, — сказал он.

— Нет? Но звучит так. Тогда, что? — спросила она, ее гнев уменьшался.

Она даже не знала, откуда он взялся, ведь она не была против того, чтобы с ним спать или держать это в секрете. Какой-то внутренний спусковой крючок выстрелил у нее в голове, и она слушала.

— Ты будешь спать с кем-то еще? Собираешься ли ты встречаться с кем-то, кто лучше тебе подходит по статусу? Должна ли я кого-то найти, тем временем, с кем смогу встречаться?

— Лиз, — отрезал он, не давая ей закончить, что бы она не собиралась сказать. — Я здесь не для того, чтобы спорить. Я здесь не для того, чтобы обсуждать условия. Я хочу тебя, и я хочу тебя в любое время, когда могу взять тебя. Так случилось, что у меня очень ограниченные сроки. Если ты не заинтересована, что ж, тогда удачи в газете.

Он достал бумажник, кинул две двадцатки на стол, и встал.

— Стой, — сказала Лиз, хватая его за руку, — я не говорила, что меня это не интересует.

Ее щеки горели от признания, но она была точно уверена, что не собирается позволить ему вот так вот уйти из закусочной.

Его карие глаза смотрели прямо сквозь нее, так, будто он оценивал, насколько честным было ее заявление.

— Хорошо, — обратно садясь, сказал он.

— Э-э, — начала она, покусывая свою нижнюю губу, — мне никогда не делали предложение…не говоря уже о закусочной с утра.

— Как бы мне не было приятно это слышать…все же, мне с трудом в это верится. Разве никто не пытался заполучить тебя? — с любопытством спросил он.

— Это другое, — сказала она, пытаясь подобрать правильные слова, — У меня были раньше парни, но я встречалась с ними в нормальных местах, например, в школе или на работе, что-то типа этого. Но, обычно, люди не интересовались мной, пока не узнавали меня поближе. Эмм…говорят, я отпугиваю людей, — она пожала плечами.

— Правда? — спросил он, посмотрев на нее сверху вниз. — Думаю, я знаю почему.

Она не знала как. Она не могла выяснить, почему все так думали о ней.

— Ты хорошо образованная женщина, учишься в одном из лучших университетов, с ошеломляющей уверенностью, — сказал он, заполняя пробелы.

Лиз посмотрела вниз, смутившись комплименту.

— Ну, я однажды поставила на колени самого сенатора, — сказала она, пытаясь снять напряжение.

Он нежно усмехнулся.

— Надеюсь, еще не один раз, — ответил он.

Лиз уставилась на салфетку, лежавшую на столе. Она не знала что сказать. Он сделал предложение, которое, честно говоря, звучало очень привлекательно. Не то, чтобы они могли когда-нибудь выйти на публику и обнародовать их отношения. И он не предлагал с ним встречаться. Он просто хотел ее, и он хотел ее всегда, когда будет такая возможность.

Это были его слова… Обсуждать условия он отказался.

— Ты слишком много думаешь по этому поводу, — сказал он, покачав головой.

— Я не могу об этом подумать?

— Чем дольше ты думаешь об этом, тем больше шансов, что ты примешь решение, с которым я не смогу согласиться, — ответил Брейди.

— Так ты говоришь, если я обдумываю это…то я пойму насколько плоха идея связаться с тобой? — спросила она, приподнимая бровь.

— Типа того.

— Тогда, это неправда. Я уже это поняла.

— Это не очень хорошая идея.

Он понизил голос и наклонился к ней.

— А я не говорю, что это хорошая идея. Но это единственный вариант.

— Это так? — прошептала она, услышав напряженность в его голосе.

— Скажи мне, что ты не думала обо мне с тех пор, как мы расстались, — он ждал.

Она не отвечала. Как ей ответить?

— Скажи мне, что ты не думала обо мне, прижатым к твоему телу, о моих губах, целующих каждый дюйм твоей кожи, обо мне, входящего в тебя в темном гостиничном номере. Если ты сможешь мне это сказать, тогда я отпущу тебя. Без вопросов, — сказал он, снова садясь на свое место и скрестив руки. — Потому, что я не прекращал думать ни об одной из этих вещей, и румянец на твоем лице говорит мне, что ты тоже.

От этих слов запылало не только ее лицо. Она скрестила, а потом выпрямила ноги обратно, пытаясь не отводить взгляда, но он напомнил ей обо всех тех вещах, которые она хотела, чтобы он проделал с ней снова. Было еще слишком рано, чтобы ее тело уже так реагировало.

— И так? — поторопил он.

— Я не прекращала думать об этом…о тебе. — призналась она.

— Так я и думал.

«Наглый сукин сын!» подумала она.

— Но это не значит, что я готова заняться этим с тобой. Чтобы это ни было, — сказала она, поднимая руки вверх.

Брейди вздохнул.

— Это будет почти все, что ты захочешь. Это не для публики. Этого не будет в новостях. Это не то, что могло бы использовать против меня кампания. Это просто мужчина и женщина, которые берут все, что им захочется в мир, где они не могут быть вместе. Я многого тебе не обещаю, но я просто прошу быть осторожными. Все остальное зависит от тебя.

— «Осторожность», — она произнесла слово так, будто это была змея, готовая нанести удар. Осторожность не допускалась в журналистике.

— Я буду честен с тобой. Я могу ранить тебя. Ты должна знать это. Я выбираю кампанию. Я выбираю Конгресс, потому что это то, чего я хочу и во что я верю. Ничто и никто не станет на моем пути к Палате представителей.

«Как романтично», проворчала она в своей голове.

— Я также не собираюсь притворяться. Я дам тебе то, что могу дать, и я заранее тебя предупреждаю, я могу причинить тебе боль. Но стоит рискнуть. Черт побери, я обещаю, что оно того стоит.

Он сделал паузу, ожидая, что она что-нибудь скажет. Лиз хотела сказать ему «Да, Господи, да, тысячу раз да!», но столько всего из этого пугало ее. Он столько ей предлагал, но ограничивал еще больше. А если у нее возникнут чувства? Какого черта! Они уже возникли! Она не могла получить от него большего, чем он предлагал, но если она ему откажет, то вообще останется ни с чем. Ей мало одной ночи в темном гостиничном номере. И никогда не будет достаточно.

Сидя здесь, в переломный момент, она вспомнила, что чувствовала, когда покидала вечеринку в Шарлотт. Это было импульсивно и совершенно безумно по сравнению с ее нормальным поведением, но тогда, как и сейчас, она понимала, что если откажется, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Лиз не хотелось сожалеть о Брейди Максвелле.

— Хорошо, — пробормотала она, переплетая пальцы.

— Хорошо?

— Я согласна на все, чем бы там не занимались.

Лиз не могла дышать, настолько улыбка Брейди была привлекательной.

— Чем именно мы займемся? — запинаясь, спросила Лиз.

— У тебя еще есть та визитка, которую я тебе дал?

Она кивнула, беря сумку и вытащив из нее кошелек. Он указал на разные номера.

— Вот этот – мой личный номер. Лучше, если ты не будешь пытаться по нему звонить. Я его не проверяю и часто не раздаю, потому, что подозреваю, что его могут прослушивать.

Мои родители и университетские друзья все еще звонят по нему, но больше никто.

Лиз не могла представить такую жизнь. А другие номера зачем?

— Это номер моей кампании. Он для информации, связанной с политической кампанией. Я всегда на связи по этому номеру. Не думаю, что она прослушивается противниками, но посмотрим, что будет дальше. Ты можешь звонить сюда в течение дня. Будет выглядеть странно, если мы будем связываться по нему в другое время. На этот номер отвечает мой секретарь. Сейчас это Нэнси, но они меняются. Легче всего связаться со мной через нее.

У Лиз гудела голова от всей этой информации. Три разных номера для трех разных вещей, и все, чтобы связаться с одним человеком.

— И что, я просто звоню и прошу позвать тебя?

— Да. Она попросит представиться, и ты назовешь свое вымышленное имя, — проинструктировал он.

— Ты действительно все продумал, да? — глядя на него, заинтригованно спросила Лиз.

— Такова моя работа, чтобы все продумывать, — ответил он.

— Если бы это было так, то ты бы не оставил закон об образовании, — возразила она.

Брейди безучастно уставился на нее, так, будто он вновь в своей маске политика. Когда она успела научиться читать выражения его лица?

— Ты закончила?

Лиз пожала плечами.

— Не используй это выражение лица со мной.

— Какое? — хмуря брови, спросил он.

— То, которое ты используешь для предвыборной кампании. Серьезное, без каких-либо эмоций. Я знаю, под этим ты что-то скрываешь, — ответила она.

— Ты бы не хотела знать все, о чем я думаю.

— Позволю себе не согласиться, — сказала ему Лиз.

— Ну, вернемся к этому позже, — покачав головой, сказал Брейди. — А сейчас, давай вернемся к тому, на чем мы закончили, а именно – звонок моему секретарю, чтобы связаться со мной.

— Как ты поймешь, что это я, если я представлюсь не своим именем?

— Ну, выбери одно сейчас, и я буду его знать.

Лиз пожала плечами.

— Я не знаю, что выбрать. Кем ты хочешь, чтобы я была – Сэнди Кармайкл или что-то типа этого? — усмехнувшись, спросила она.

— Подходит, — одобрил Брейди. — Пусть будет Сэнди Кармайкл.

Лиз закатила глаза.

— Серьезно?

— Ты сама выбрала.

— Хорошо, — сказала Лиз.

В конце концов, это всего лишь псевдоним. Не имеет значения.

— Это главное, — сказал он, посмотрев на часы. — Есть еще кое-что, но мы поговорим об этом позже. Думаю, мне пора.

— Хорошо, — сказала Лиз, и они оба встали из-за стола. — Должна ли я связаться с тобой или ты позвонишь мне?

Брейди улыбнулся.

— Уже не терпится увидеть меня снова.

— Как будто тебе не хочется того же, — прошептала она.

— В точку! — выпалил он. — До встречи, мисс Кармайкл.

Она взглянула на него, ненавидя это глупое имя, которое она сама же и выбрала. Все, чего ей хотелось, так это убрать ухмылку с его лица. Ну, или поцеловать. Хорошо, на самом деле, ей хотелось сделать не только это.

Они отошли подальше от столика. Он улыбался ей, но явно пытался скрыть свое удовольствие от ее компании. А Лиз была уверена, что она не скрывала этого так же как он.

Она остановила его у двери.

— Пока, сенатор Максвелл! — сладко произнесла она, глядя на него невинным взглядом.

Лиз повернулась, чтобы уйти, но он взял ее за рукав. Она с любопытством оглянулась на него.

— Я уверен, что не должен тебе об этом напоминать, но, — сказал он, в тот момент, когда колокольчик звякнул над головой, — это все только между нами.