Только с тобой

Глава 2

Лиза проснулась поздно, лежала долго поеживаясь в теплой постели, открыла заспанные глазки и первое, что увидела — был образ Владимира.

— Ооо, — протяжно застонала она, вчерашний день вмиг пронесся в голове. Он снился ей. Она шла по цветущему лугу, собирая букет из ромашек, васильков, маков. Такой странный букет, но красивый, душистый. Он шел рядом, молча улыбался. Вскочила, побежала к окну. Заснеженная, скованная морозами безлюдная улица Горького величественно стояла, украшая Москву, а здесь, дома, было тепло, уютно и пахло пирогами.

— Лиз, завтракать, — позвал ее Артем. Ели молча, вкусный аромат пирога с яблоками перебивал терпкий аромат чая с мятой.

День потянулся долго и скучно. После обеда позвонила Валя Царева, позвала в гости к пяти. Лиза, одевшись потеплее, понеслась в общежитие иняза.

Лиза, Валя Царева и Маша Королевская дружили с первого курса. Познакомившись на вступительных экзаменах, они больше не разлучались. Валя и Маша землячки — обе из Воронежа. Темноволосая Маша, с черными небольшими глазками умными и зоркими, черными бровями, извивающимися красивой дугой, белолицая — красивая девушка. Внимательная и отзывчивая она была сердцем компании.

Валя же совершенная ей противоположность: хохотушка, с толстенной светло-русой косой, серыми огромными глазами, обычно выражающими удивление, пухлыми алыми губками, румянцем на щеках. От нее веяло радостью, весельем. Подружки жили в общежитии в одной комнате, чисто убранной, с цветастыми занавесками, вышитыми рушниками и самоткаными дорожками, вязаными крючком из старых тряпок круглыми салфетками на стульях.

Новогодний студенческий стол ароматный и скромный собран был с любовью: бисквитный торт с повидлом, обсыпанный крошкой, и любимое Лизино вишневое варенье в вазочке, нарядные чашки на блюдцах — все готово к чаепитию. Валя поставила чайник, девушки уселись вокруг стола, завязалась беседа.

— Он тебе понравился, — заключила Валя, обращаясь к Лизе.

— Очень, как бы его увидеть еще раз? — мечтательно спросила Лиза.

— А ты поступай в комсомол, — предложила Маша, — пойдешь в горком, там его непременно встретишь. Девушки засмеялись.

— Чайник дует, — сообщила, заглянувшая в комнату кучерявая голова.

— Иду, — крикнула Валя и побежала на кухню.

— Он от тебя не отходил, может сам начнет тебя искать, — успокоила Лизу уже серьезно Маша.

— Хоть бы, — грустно ответила Лиза, — я о нем только и думаю.

Напившись чаю, сели рядышком на кровати. Смеркалось, за окном кружила метель, заледенелые снежинки просились в тепло «тук-тук», сидели прижавшись друг к другу, свет не включали, каждая думала о своем.

— Домой хочу, — вдруг грустно сообщила Маша, — соскучилась по своим. У нее из родни были мать, бабка и тетка.

— Скоро поедем, — успокоила ее Валя, я бы тоже своих навестила.

— А за окном шумела вьюга, она страдала от любви, — начала тихонько импровизировать Лиза, — она звала его как друга…, - нет, не так…, лучше так, — а за окном шумела вьюга, в окно негромко постучась, она звала его как друга, не веря в дружбу, но стремясь, позвать его с собой в дорогу, навек, навек соединясь.

— Девочки, брысь хандру, — вскочив и включив свет, воскликнула Маша, — Лиза тебе пора домой, мы проводим до троллейбуса.

Владимиру не трудно было найти Лизу, он знал студенты каких вузов были на празднике. Повздыхав по девушке три дня, еле дождавшись окончания новогодних выходных, он пошел на Метростроевскую в Педагогический институт иностранных языков на ее поиски. После окончания лекций Лиза спускалась по лестнице в гардероб и внизу в фойе увидела Владимира. Он стоял посредине и как будто кого-то ждал. Она, обрадовавшись, пошла неспешно мимо, боковым зрением рассматривая его, прошла мимо, он смотрел вперед и вроде и не заметил ее. «Что? Все? Мне уходить?», — растеряно подумала Лиза.

— Лиза, — услышала она со спины.

Обернулась быстро, улыбнулась.

— Здравствуйте. Не поможете мне найти комсорга института. Где он у Вас бывает? — взволнованно спросил Владимир.

— Помогу, конечно, — ответила Лиза. — Его кабинет на кафедре английского языка на втором этаже, поднимитесь здесь, по лестнице, — она указала куда идти.

Владимир поблагодарил ее и неуверенно, оборачиваясь, пошел наверх.

Сначала Лиза бежала к дому радостная, напевая про себя любимую мелодию, но потом ей стало грустно, а вскоре совсем грустно. Все как бы кругом поменялось: цвета, звуки, она слышала, как часто бьется сердце, плакать, что ли хотелось — не понимала, вроде и не хотелось, а все мысли были только о нем — не могла их поменять…Не могла заснуть, его красивые глаза смотрели на нее отовсюду, она повторяла свой разговор с ним сто раз.

Прошло два дня. Лиза медленно вышла из института, посмотрела по сторонам: «Вдруг он тут».

— Добрый день, — Владимир стоял перед ней, улыбался. — Ты домой? — спросил он уверенно, как ее давний знакомый.

Пошли по улице вперед к Центральному парку имени Горького. Сегодня, 7 января, был легкий морозец, всего минус четыре градуса. Новогодние трескучие морозы ушли навсегда, прихватив с собой безудержное веселье, часть эмоций, чьих-то надежд, но и чьих-то разочарований, бессонную усталость, дым от петард и бенгальских огней и мусор, который заканчивали убирать дворники.

Лиза одета была красиво: в новое пальто лазурного цвета, шляпка и муфта из меха под леопарда, на ногах ботинки, отороченные мехом. Владимир не мог налюбоваться девушкой. Сам же Владимир тоже был одет хорошо: шерстяное пальто серого цвета, такого же цвета костюм, шляпа и шарф.

— Ты на каком факультете учишься?

— На романо-германском, — ответила Лиза. Изучаю английский и немецкий языки.

Владимир улыбался, слушая негромкий рассказ Лизы. Он рассматривал ее повнимательнее: высокая, белолицая с бровями соболиного цвета красивой дугой, обрамляющие карие небольшие глаза, слегка вздернутый носик придавал ее лицу незабываемое очарование, изящно очерченные скулы и подбородок, словно высечены скульптором из мрамора. И эти две ямочки, при улыбке появляющиеся на щеках. Она была красива, очень красива.

Лиза смущалась при взгляде на него. Они зашли в парк.

— У тебя интересная работа? — спросила Лиза.

— Считаю, что да. Ты знаешь, ведь в истории нет другого примера такого мощного молодежного движения. К нам идут самые лучшие, видящие свою цель впереди, свой жизненный путь, не жалеющие своего времени, сил, знаний, умений, иногда даже жизни. И у нас комсоргов очень ответственная задача — сплотить их воедино, вести за собой. Это сложно, скептики не верят, сомневаются, типа пустые разговоры, что это временно и прочее. Но интерес к нам огромный. Нас часто приглашают в глубинку для оказания помощи в создании комсомольских ячеек, вот ездим поочередно с ребятами. Комсомол сейчас на самой передовой: будь то цеха заводов, стройки, больницы, колхозы, армия.

Он рассказывал с восторгом, Лиза слушала его с огромным интересом и любопытством.

— У вас в институте тоже немало комсомольцев, есть девушки среди них. Он не спрашивал ее, хотела бы она присоединиться к их рядам — сама решит. Лиза же про комсомол не думала — это было от нее далеко. Ее не захватывали великие идеи. Она хотела хорошо знать свои предметы, играть на фортепиано сносно — это и были ее основные цели.

Шли медленно, слушая друг друга. Лиза совсем забыла про время, ей не хотелось уходить, так приятно и весело она ни с кем еще не проводила время.

Он рассказывал о комсомоле, а глаза его говорили о том, как он восхищен ею, что он влюблен.

Она рассказывала ему об институте, а глаза ее говорили: «Ты мне так нравишься, я даже спать не могу — все думаю о тебе».

— Ты не замерзла? — спросил Владимир, — пойдем погреемся.

На Пушкинской площади недалеко от метро зашли в кафе «Лира» — любимое место в молодежных кругах. Лиза с однокурсниками часто приходят сюда попить чаю или кофе, послушать музыку. Лиза с Владимиром зашли в кафе и только тут ощутили, что очень замерзли, нашли свободный столик, заказали горячего шоколада. Играла красивая музыка, яркий свет не мешал влюбленным парочкам танцевать, прижавшись друг к другу. Лиза, раскрасневшись от тепла, осторожно пила из чашки обжигающий напиток, поглядывая на танцующих. Сейчас она была не просто красива, она была пленительна. Владимир не отрывал от нее взгляда, что смущало девушку, она задыхалась от наполнявших ее ощущений внутри, у нее тряслись руки и дрожь пробегала по ногам вниз.

— Не смотри так на меня, — смеясь попросила Лиза.

— Не могу, — смущенно ответил Владимир.

— Я подавлюсь же, — смеялась она.

Он заставил себя с огромным трудом отвести взгляд.

В кафе было уютно, тепло и не хотелось уходить.

Пошли дальше до Охотного ряда, шли медленно, молча, поглядывая друг на друга, Лиза иногда смеялась, Владимир молча улыбался в ответ. Подошли к гостинице Москва. Гостиница занимала целый квартал. Величественное сооружение со сложной архитектурой, пластикой и впечатляющим внешним фасадом красивого бежево-желтого цвета. Лиза с однокурсниками не раз приходила к этому красивому зданию, даже заходили внутрь на экскурсию. У входа стояла огромная елка, украшенная гирляндами, огнями.

Подошли к дому Лизы большому, красивому, монументальному, даже величественному, стояли у парадной, никак не могли расстаться.

— Ну мне пора, — наконец сказала Лиза, — мачеха будет ругаться.

— У тебя мачеха? — спросил он.

— Да, родители умерли, вот живу с мачехой и сводным братом.

— Ты ее называешь грубо, она тебя обижает? — взволновано спросил Владимир.

— Не то что бы обижает — не любит. Ей хотелось все ему рассказать, как она живет в тоске по родителям, о своей жизни, о своих планах.

— До завтра, — уверенно сказал он.

— До завтра. Лизе стало весело на душе, ведь завтра это уже совсем скоро, она махнула ему рукой на прощание и побежала в парадную.

Владимир, постояв немного, пошел домой.

Мачеха Нина Петровна наблюдала за ними из окна: «Какая неприятность, однако же, свалилась на меня», — думала она. У Лизки появился ухажер, да еще такой видный. Плохо, такие сразу женятся, а мне здесь жильцов не нужно. Она представила себе, как на ее пятикомнатную квартиру посягнет молодой мужчина и у нее страх побежал по спине, громко топая.

— Придумай что-нибудь, — велела она себе. И начала придумывать.

Лиза радостная вбежала в квартиру, весело поздоровалась и пошла в свою комнату. Села на кресло: «Счастье, счастье, — повторяла она, — как я счастлива, он такой замечательный!».