Том I. Стихи, рассказы, сказки

Адрес

Маленькая Светлана жила в большом городе. Она не только умела правильно говорить все слова и считать до десяти, но и знала свой домашний адрес.

— Где ты живешь, девочка? — спрашивали ее.

— Петровка, дом восемь, квартира четырнадцать, — говорила Светлана и была очень довольна, что не ошиблась.

Но однажды к ней пришел соседский мальчик Боря и спросил:

— А в каком городе мы живем?.. Вот и не знаешь!

Светлана нахмурилась и ничего не сказала. Не знала.

Вечером, когда мама вернулась с работы, Света подбежала к ней и спросила:

— А в каком городе мы живем?.. Вот и не знаешь!

Но мама знала.

— В Москве, — сказала она и подвела Светлану к окну.

Светлана посмотрела за окно, где далеко-далеко в небе, на кремлевской башне, горела красная звезда.

— Вот она, Москва! — сказала мама.

А в выходной день к дому, где жила Светлана, подъехала совсем новая, сверкающая голубой краской машина. Это папа взял машину, чтобы покатать Свету с мамой по городу.

Светлана забралась на мягкое сиденье рядом с шофером, а папа с мамой сели сзади.

Помчалась машина по широким улицам.

Видит Светлана большие дома и спрашивает:

— Это что? Где мы едем?

— Мы по Москве едем, — отвечает мама. — Видишь, какие большие, красивые дома строятся на московских улицах!

Все дальше и дальше мчится машина. Так мчится, что дух захватывает!

Едет Светлана и все спрашивает:

— Это что? Где мы едем?

— Это все Москва!

Пронеслась машина по Красной площади.

Видит Светлана: стоит Кремль, а над ним сверкают красные звезды. И так сверкают, что, наверное, все люди на земле видят их яркий свет.

— Вот какая она, наша Москва! — сказал папа.

А когда Света приехала домой, мама ее спросила:

— Ну, доченька, где ты живешь?

— В Москве, Петровка, дом восемь, квартира четырнадцать, — ответила Светлана.

Это было давно, когда Светлане исполнилось три года. С того дня Светлана хорошо знает, что Москвой называется весь большой, красивый город, в котором живут и она, и мама с папой, и все ребята из ее детского сада.

Самая храбрая

Когда Светлане не было еще четырех лет, произошел такой случай.

Гуляла она во дворе и увидела мохнатую собачонку.

Света подошла к собачонке да как схватит ее за хвост:

— Собака-бабака, не боюсь тебя!

«Собака-бабака» рассердилась, залаяла на Свету и давай ее трепать за пальто: вот тебе, не обижай меня, не дразни!

С тех пор Светлана очень не любила собак, а может быть, просто боялась их.

Идет Светлана с папой утром в детский сад, и только они увидят собаку, как Света обязательно скажет: «Хочу на ручки!»

Однажды Светлана с папой уже подходили к детскому саду, как вдруг она увидела большую собаку. Собака шла с каким-то мальчиком прямо им навстречу.

Света даже остановилась на минутку, посмотрела на собаку, потом на папу и хотела сказать: «Хочу на ручки!»

Но папа на этот раз почему-то не остановился. Он шел вперед и как будто не замечал собаки.

— Ой, какая страшная! — прошептала Светлана.

Большая собака с розовым языком, мохнатой шерстью и высоко поднятыми ушами поравнялась с ней.

Света увидела ее морду и даже услышала, как она часто дышит.

Тут Света уже совсем было собралась заплакать, но еще крепче уцепилась за папину руку, закрыла глаза и… прошла мимо.

— Вот и молодец! — сказал папа. — Ты растешь храброй девочкой. Собака — друг человека, и ее не надо бояться. Но и дразнить тоже не надо! — И папа улыбнулся Свете.

— А я не боюсь, совсем теперь не боюсь! — сказала Светлана. — Я буду самая храбрая!

Новые книжки

Светланина группа помещалась в большой, просторной комнате на первом этаже.

Здесь было очень светло, на подоконниках стояли цветы и аквариумы с рыбками, а в клетке сидел маленький галчонок, которого недавно нашли во дворе мальчишки из старшей группы.

Ребята жили дружно. Все было у них общее: игрушки и книжки с картинками, рыбки и галчонок, и даже большой кот, которого почему-то прозвали Бобиком. В группе много ребят, и все они очень нравились Светлане, но больше всех она подружилась с Виталиком. Про них так и говорили: «Это друзья».

Однажды ребятам купили новые книжки — большие, разноцветные, интересные.

— Ну, давайте смотреть новые книги, — сказала воспитательница Зинаида Федоровна.

Все собрались в кружок и стали смотреть картинки: читать еще никто не умел.

Вот на обложке нарисован серый кот. Посмотрели девочки на картинку.

— Совсем как наш Бобик, — сказала Лена.

— И не похож он на Бобика, — сказала Ира. — Бобик большой, а этот вон какой малюсенький! Наверное, его сын.

А Виталик держал в руках другую книжку — про моря и пароходы. Плывет пароход, качается на волнах. Из трубы идет черный дым, а на высокой мачте вьется красный флаг. Хорошо плыть по морю на таком пароходе!

Светлана подошла к Виталику и тоже посмотрела на картинку:

— Кто плавает на пароходе? Шоферы?

— Не шоферы, а капитаны! — ответил ей Виталик. — Это не автомобиль, а пароход. Давайте играть в пароход! Я буду капитаном.

— А можно, и я буду капитаном? — спросила Светлана. — Я тоже хочу плавать по морям!

— Ты не будешь, — сказал Виталик. — В капитаны девчонок не берут. Они там еще начнут плакать и потопят пароход.

— А я буду капитаном!

— Не будешь!

Ребята заспорили, а Зинаида Федоровна подошла к ним и сказала:

— Раз Света хочет быть капитаном, значит, обязательно будет. У нас в стране кем захочешь, тем и будешь: и шофером, и капитаном, и машинистом. Только нужно много и хорошо работать!

Светлана обрадовалась и решила, что, когда вырастет, обязательно будет самым настоящим капитаном.

Тогда Виталик сказал:

— Двух капитанов на пароходе все равно не бывает. Я лучше тебя в помощники к себе возьму! Будешь мне помогать!

Кто скорее подрастет

Весной во дворе детского сада посадили молодые деревца. Они были тонкие, с маленькими зелеными листочками, а ростом не больше, чем ребята из младшей группы.

— Теперь, — сказала Зинаида Федоровна ребятам, — каждому из вас я дам по одному деревцу. Вы будете ухаживать за ними, поливать, смотреть, чтобы они не запылились, не засохли.

Ребята взяли лейки и пошли во двор.

Светлане досталось самое маленькое деревце. Она полила его, смыла с листьев пыль, подровняла землю.

Все было очень хорошо. Только руки у Светланы стали грязными и даже на лице виднелись грязные полосы.

Возвратились ребята в группу, умылись и начали играть. Одна Светлана не пошла в умывальную комнату, а взяла цветные карандаши, бумагу и стала рисовать.

— Светлана, скажи мне, зачем ты свое деревце поливала? — спросила ее Зинаида Федоровна.

— Чтобы оно чистое было, — ответила Света, — чтобы не засохло и скорее росло. Только я все равно скорее вырасту!

— Для того чтобы скорее вырасти, — говорит ей Зинаида Федоровна, — тебе, как и деревцу, нужно почаще умываться. А посмотри, какая ты грязная! Так ты никогда не вырастешь!

Побежала Светлана в умывальную комнату, вымыла лицо и руки, отряхнула платье. Подошла к Зинаиде Федоровне и спрашивает:

— А можно мне еще на свое деревце посмотреть?

Зинаида Федоровна разрешила, и они вместе вышли во двор.

Светлана подошла к деревцу, посмотрела на него — чистое. Посмотрела на свои руки — тоже чистые. Деревце вымыто, и Света вымыта.

— Теперь я буду часто-часто умываться! — говорит она. — Мы еще посмотрим, кто скорее подрастет!

За обедом

Как-то во время завтрака в детском саду была разбита тарелка.

Никто не видел, как она упала со стола и разбилась на мелкие кусочки.

Зинаида Федоровна спросила ребят:

— Кто из вас разбил тарелку?

— Не я! — сказал Виталик.

— Не я! — сказала Лена.

— Не я! Не я! Не я! — сказали другие ребята.

Только Светлана посмотрела на Зинаиду Федоровну и тише всех сказала:

— Наверное, она сама как-нибудь разбилась…

— Ну ладно, — говорит Зинаида Федоровна, — идите пока играть.

Стали ребята играть и совсем забыли о случившемся. Не заметили, как пролетело время и наступил час обеда.

Все помыли руки и сели за столы.

Нина Марковна принесла большой поднос, а на нем рядами стоят тарелки с супом.

Ребята начали обедать.

— А мне? — спрашивает Виталик. — У меня нет тарелки!

Все посмотрели на Виталика: и правда, нет у него тарелки.

— Тебе, Виталик, придется подождать, — говорит Зинаида Федоровна. — Ведь у нас утром одна тарелка сама разбилась. Правда, ребята?

— Правда! — закричали ребята.

— Вот и неправда, — вдруг тихо сказала Светлана. — Тарелки сами не бьются. Это… это… я… ее нечаянно разбила. Я больше не буду! — И она пододвинула свою тарелку Виталику: — Ешь!

Тут все ребята повернулись к Светлане, а она покраснела и ни на кого не смотрит.

«Сейчас Зинаида Федоровна накажет Свету», — решили ребята.

Но Зинаида Федоровна подошла к Светлане и сказала:

— Вот и хорошо, что тарелки у нас сами не бьются, а ребята говорят правду.

Прогулка

Обычно ребята гуляли во дворе, около детского сада. А сегодня Зинаида Федоровна решила погулять с ними по улицам, показать Москву. Все оделись, построились парами и пошли сначала по переулку, потом по широкой улице, прямо к скверу.

День стоял весенний, хороший.

Солнце так горячо припекало, что ребята даже пальто расстегнули — жарко. Деревья нагрелись под теплыми лучами, раскрыли первые почки.

А по мостовой прыгали воробьи, чирикали наперебой, купались в лужах. Машины мимо несутся — воробьи не боятся. Трамваи и троллейбусы едут — воробьи не боятся. Люди по тротуарам идут — воробьи не боятся. Такие уж они отчаянные, наши московские воробьи!

Много интересного видят ребята кругом. И главное — куда ни посмотрят, везде идет работа, везде люди заняты делом: расширяют улицы, ставят красивую ограду вокруг сквера.

На углу улицы, там, где раньше стояли маленькие, старые домики, строится новый дом-великан.

Ребята сначала смотрели на него издали, а потом Зинаида Федоровна подвела их поближе к стройке.

Ходят по рельсам большие подъемные краны, подают наверх стальные балки, а там рабочие их укрепляют.

Растет дом не по дням, а по часам.

Одна за другой едут на стройку грузовые машины: везут рельсы и камни, песок и кирпич, железо и доски.

— Вот как строят теперь в Москве! — говорит Зинаида Федоровна. — Раньше один большой дом строился несколько лет, а теперь за один год строят сотни новых домов-великанов.

Ребята стоят около забора — никак не могут насмотреться. Еле-еле уговорила их Зинаида Федоровна пойти домой.

А когда пришли к себе в группу, тоже решили заняться делом.

— Я буду самый большой дом строить! — говорит Светлана. — Такой, как там, на улице.

— И я! И я! И я! — закричали ребята.

Собрали они кубики, коробки, ящики, машины: закипела работа.

Каждые пять минут отстраивается новый дом!

Скоро целый город вырос на полу — с большими домами, широкими улицами и скверами.

Хороший город построили!

Секрет

Однажды Зинаида Федоровна сказала ребятам:

— Скоро у одной нашей девочки будет день рождения. Давайте приготовим ей подарки. Каждый сделает то, что хочет.

— А у кого будет день рождения? — спросила Света.

— А это пока секрет, — ответила Зинаида Федоровна. — Сначала мы сделаем подарки, а потом я вам скажу, кому их подарить.

Все стали думать, какие приготовить подарки.

— Я хочу слепить птицу, — сказал Виталик.

— Я нарисую хорошую картинку, — сказала Лена.

— А я, — сказала Света, — вышью платочек. — Она была очень довольна, что придумала такой подарок.

Принялись ребята за дело: одни стали рисовать, другие лепить из глины игрушки.

А Светлане Зинаида Федоровна дала кусок белой материи, цветные нитки и иголку.

В комнате стало тихо. Все ребята работали молча. Только изредка раздавались голоса.

— Зинаида Федоровна, смотрите, какой у меня рисунок красивый получается, — сказала Лена.

— А я птицу делаю, — сказал Виталик. — Настоящего скворца.

— Кому же мы подарки готовим? — спросила Светлана, вышивая платочек.

— Секрет! Потом узнаем! — сказал Виталик.

Когда все закончили работу, Зинаида Федоровна собрала подарки и положила их в шкаф.

Через несколько дней, как всегда, ребята собрались в группе. Вместе со всеми пришла и Светлана. На ней было новое платье, новые коричневые туфли, и вся она была какая-то особенная, праздничная.

Ребята посмотрели на Светлану и сразу вспомнили про подарки. Вот у кого сегодня день рождения!

— Нашей Свете исполнилось пять лет, — сказала Зинаида Федоровна. — Ее день рождения мы будем праздновать все вместе, ведь это и наш праздник. А теперь давайте поздравим Светлану.

Все ребята закричали: «Поздравляем!» — и стали дарить подарки. Виталик подарил скворца, Лена — рисунок, Ира — фартук для куклы.

Света принимала подарки и всем говорила:

— Спасибо, спасибо, спасибо!

Тут Зинаида Федоровна достала из шкафа платочек и тоже отдала Светлане:

— А этот подарок ты сама себе приготовила.

Света взяла свой платочек и тоже сказала:

— Спасибо!

Ребята засмеялись, и Светлана вместе с ними.

Спать пора

После обеда в детском саду наступает тишина.

Тихо в комнатах, тихо в коридорах, тихо на лестнице. Даже кот Бобик тихо лежит на подоконнике, греет на солнце спину.

Это значит, что в детском саду настал тихий час. Спать пора!

Все ребята спят, одна Светлана возится в своей кровати. Беда с ней — никогда вовремя не засыпает.

— Света, спать пора! — говорит Зинаида Федоровна.

— Я буду, — отвечает Света, но только Зинаида Федоровна отходит от ее постели, начинает опять ворочаться.

Потом и это ей надоело. Стала Света говорить:

— А у нас музыкальные занятия будут! Я как стану под музыку ходить, как все песни выучу! Лучше всех!

Все ребята спят, никто не слушает Свету, а она говорит, говорит… Опять Зинаида Федоровна подошла к ней, но Светлана так разгулялась, что никак уснуть не может.

Незаметно прошел час, ребята проснулись, оделись, побежали умываться, а Светлана спит. Уснула наконец!

Стали ее будить:

— Света, вставай! Пора идти на занятия!

— Я спать хочу! — говорит Света.

Не хочет подниматься!

А когда проснулась, протерла глаза, посмотрела по сторонам, видит — нет в комнате ребят. Одна няня Нина Марковна на стуле сидит, смотрит на нее.

— А где ребята? Куда они спрятались?

— Ребята музыкой занимаются. Одна ты спишь, — говорит Нина Марковна.

Светлана вскочила — и скорей одеваться. Пока оделась, пока умылась — кончились музыкальные занятия, все ребята в группу возвратились.

Так и не походила Света под музыку, ни одной новой песни не выучила.

Пришла вечером домой и говорит маме:

— Спать пора! А то еще проспим утром и в детский сад опоздаем.

Легла в кровать, закрыла глаза и так тихо лежала, что не заметила, как уснула.

Когда не бывает скучно

Поиграли ребята и стали собираться гулять. Только одна Светлана осталась в группе.

— Ты сегодня кашляешь, тебе лучше посидеть в комнате, — сказала Зинаида Федоровна. — Поиграй, а мы скоро вернемся.

Светлана постояла посреди комнаты, посидела на стуле, походила из угла в угол, и так скучно ей стало! На улицу хочется.

— Вовсе я не кашляю! Почему меня гулять не взяли?

Пришла няня Нина Марковна, стала прибирать в комнате. Нужно стулья по порядку расставить, пол подмести, стекла протереть. Много дел у Нины Марковны! Никак одной быстро не управиться.

— Я помогу! — говорит Светлана. — Давайте вместе убирать.

И они стали работать вместе. Светлана расставляет стулья, а Нина Марковна подметает пол. Света складывает книги, а Нина Марковна оправляет постели в спальне…

— Скорее, — говорит Светлана, — а то не успеем!

— Скорей! — говорит Нина Марковна. — Нужно все до прихода ребят убрать.

Тикают часы на стене, бегут стрелки: пять, десять, пятнадцать минут… Время летит быстро, а работа идет еще быстрей. Только Нина Марковна со Светланой кончили уборку, как на улице пошел дождь и все ребята прибежали домой.

Вошли к себе в группу, посмотрели: пол подметен, куклы положены в кроватки, стекла протерты и стулья расставлены по порядку. Чисто в комнате, уютно, хорошо!

— Ну как, тебе не скучно было? — спрашивает Свету Зинаида Федоровна.

— Нет, — отвечает Светлана, — мы с Ниной Марковной работали!

Берегите свои косы!

Совсем еще недавно у Светланы были две короткие, худенькие косички, и вот выросли настоящие большие косы. Наверное, Светлана была бы очень довольна своими косами, если бы не мальчишки. И не столько все мальчишки, сколько один — самый главный забияка Алеша Киселев.

Алеша появился в детском саду всего месяц назад. Никто не знал, почему он так любит дергать чужие косы: то ли потому, что у него своих нет, то ли потому, что ему очень нравится, как визжат девчонки.

А девчонки визжали. И не только визжали, а иногда и плакали. Зинаида Федоровна не раз наказывала Алешу: не разрешала играть с другими ребятами. Но проходил день-два — и он опять дергал кого-нибудь за косу. Не раз доставалось от него и Светлане.

— Как тебе не стыдно! Зачем ты обижаешь девочек? — спрашивала Зинаида Федоровна Алешу.

— А я забыл, что нельзя, — отвечал он. — Я больше не буду.

Но на самом деле Алеша только обещал, что не будет, и все повторялось сначала.

Даже на прогулке, когда ребята строились парами, никто из девочек не хотел становиться впереди Алеши.

Попробуй встань! Он обязательно дернет за косу!

«И отчего мальчишкам не разрешают отпускать косы? — думала Светлана. — Были бы у Алеши косы, он бы нас не трогал!»

Конечно, можно повесить в детском саду объявление: «Берегите свои косы!»

Только это все равно не помогло бы. Ведь Алеша еще не умел читать.

А с некоторых пор девочкам совсем не стало житья от Алеши. И все потому, что он стал хитрее.

Теперь Алеша уже никого не трогал при Зинаиде Федоровне. Но стоило ей выйти на минутку из комнаты — берегитесь, девчонки!

И уж совсем было плохо тому, кто встречался с Алешей на лестнице или в раздевалке. И жаловаться на него было нельзя. Всех, кто хотел рассказать о проделках Алеши, он называл ябедами.

И девочки молчали. Разве кому-ни́будь хотелось быть ябедой?

Но вот как-то Светлана не выдержала и пожаловалась, только не Зинаиде Федоровне, а папе.

— Пап! А сегодня меня Алеша опять за косы таскал, — сказала она, вернувшись домой.

— А ты что? — поинтересовался папа.

— А я ничего… Я закричала.

— Он тебя таскал за косы, а ты стояла и кричала?

— Ага…

— Ну, тогда мне все понятно!

И хотя папа ничего больше не сказал, Светлана тоже кое-что поняла.

На следующий день она, как всегда, пришла в детский сад. В раздевалке, а потом во время зарядки Света почему-то все время находилась около Алеши. Она так близко подходила к нему, что, когда все делали второе упражнение, Алеша даже задевал руками ее спину. Казалось, что Светлана специально хочет показать ему, какие у нее косы — длинные, толстые, с широкими коричневыми бантами.

Когда ребята вернулись в группу и Зинаида Федоровна пошла на кухню, чтобы узнать, готов ли завтрак, Алеша недолго думая подошел к Светлане и что было силы дернул ее за косу.

И тут случилось неожиданное: вместо того чтобы завизжать, Света схватила Алешу за его ровную, гладко расчесанную челку.

— Ой больно, отпусти! — завизжал Алеша.

Ребята даже рты раскрыли от удивления: самый грозный и хитрый забияка визжал, как девчонка!

Через несколько минут вернулась Зинаида Федоровна.

В группе все было тихо и спокойно.

Ребята молча сидели за столиками и ждали завтрака. Только Алеша стоял у окна и усиленно растирал свое и без того красное лицо.

— Что случилось? — Зинаида Федоровна подошла к Алеше.

— А чего… чего она пристает? — пожаловался Алеша, показывая рукой в сторону Светланы. — Она… она за волосы меня таскает… очень больно.

Но Зинаида Федоровна словно не расслышала его слов.

— Пойди умой лицо и садись за стол. Сейчас будем завтракать.

— Эх ты, ябеда! — сказала Светлана, когда Алеша вернулся из умывальной комнаты и сел на место. Потом она оглянулась и, убедившись, что Зинаида Федоровна занята своими делами, еще раз с выражением повторила: — Я-бе-да!

Метро

Раз в неделю, по воскресеньям, детский сад бывает закрыт. Этот день называется выходным.

В выходной день Светлана с мамой и папой поехали кататься по новой линии метро.

Подошли они к кассе. Папа приподнял Светлану, она протянула руку в окошко и взяла три билета: себе, маме и папе.

— А почему ты себе взяла билет? — спросила ее кассирша. — Ведь ты еще маленькая.

— Я не маленькая, — ответила Света. — Я большая, мне уже пять лет!

Спустились они по лестнице-чудеснице под землю и пошли по новому переходу на станцию «Арбатская». А там светло, как на улице! Всюду горят какие-то необыкновенные лампочки — длинные, как трубки, и светятся белым дневным светом. Интересно!

Новая станция Светлане очень понравилась. Светло, просторно, стены блестят, и на них нарисованы разные картины и золотые звезды, как на кремлевских башнях. А кругом много-много людей. Всем хочется в первый день посмотреть новое метро! Светлана так загляделась по сторонам, что не заметила, как пришел поезд. Открылись в нем двери, и все стали входить в вагоны. Папа взял Свету за руку, и они тоже вошли. Только вошли, а двери и захлопнулись. Света посмотрела: мамы нет!

— Где мама? — закричала она. — Мама потерялась.

А мама стоит за окном вагона, смеется и машет Свете рукой. Помощник машиниста крикнул: «Готов!» — и поезд поехал.

— Ничего, — сказал папа, — мама нас догонит.

Приехали они на следующую станцию — «Смоленскую». Вышли из поезда, не успели оглянуться, как уже новый поезд идет. На нем и мама приехала.

И хотя Светлана много раз до этого ездила в метро, а тут увидела маму, обрадовалась и удивилась:

— Вот как быстро поезда в метро ходят!

Первые буквы

Зинаида Федоровна приготовила ребятам подарок: новую игру — в буквы.

Это были не кубики и не разноцветные картинки. Новая игра не лежала в коробке, как все обычные игры. И играть в нее могли сразу все двадцать мальчиков и девочек. Ребята построились в линейку и стали по очереди называть свои имена:

— Алеша, Боря, Виталик, Гриша…

— Теперь, — сказала Зинаида Федоровна, — каждый из вас будет одной буквой: Алеша — буквой «А», Боря — буквой «Б», Виталик — буквой «В», Гриша — «Г»…

— А я? — не дождавшись, пока очередь дойдет до нее, спросила Света. — Какой буквой буду я?

— Ты, Света, будешь буквой «С».

Стали ребята из букв слова составлять: Миша, Алеша, Маша, Аня — «мама». Петя, Алик, Паша, Аня — «папа».

Все ребята шумят, бегают, каждый свое место в новом слове ищет.

Интересную игру придумала Зинаида Федоровна!

Только Света недовольна, что пока без дела стоит.

— Я тоже хочу в слово встать!

Тогда Зинаида Федоровна выстроила в ряд Мишу, Олю, Свету, Костю, Виталика и Алешу.

— А ну-ка, какое слово у вас получилось? — спрашивает.

Ребята стали называть буквы:

— М-о-с-к-в-а.

— Москва! — вдруг закричала Светлана, узнав знакомое слово.

Она стояла в линейке третьей. Стояла счастливая и довольная: вот для какого хорошего слова пригодилась ее буква!

Подарок

Давно уже просила Светлана купить ей настоящую, живую птицу.

— У меня все игрушечные и игрушечные, а настоящей нет, — говорила она маме.

И вот наконец Света идет с мамой по Кузнецкому мосту к зоологическому магазину.

Хорошо на улице в яркий весенний день! В небе светит солнце, сушит мостовую после первого дождя. А вокруг — людей, людей! Почти все идут с ребятами, и Свете кажется, что все они спешат к зоологическому магазину за птицами.

— Какую же тебе птицу купить? — спрашивает мама. — Щегла, канарейку или дрозда?

— Знаешь какую? — говорит Света. — Воробья!

— Воробьев в магазине не продают, — отвечает мама.

— Тогда… тогда купи птицу-синицу.

Так и решили. Пришли они в магазин, а там так интересно! На полках стоит много клеток, а в них прыгают разные птицы: и желтые, и зеленые, и красные, и серые. Каких только нет!

— Дайте нам, пожалуйста, синичку! — просит мама продавца.

— Птицу-синицу, — говорит Света.

Выбрали они самую хорошую птицу-синицу в большой желтой клетке и пошли домой. Дома приладили́ клетку над окном, ближе к солнцу и свету, насыпали птице корму.

— Живи-поживай!

Наутро, только Света проснулась и стала собираться в детский сад, как вспомнила про птицу-синицу:

— А что, птица-синица одна останется? Нужно ее. с собой взять.

Через несколько минут птица-синица отправилась вместе со Светой и папой в путешествие — в детский сад. Пришли они в группу раньше всех, поставили клетку на окно рядом с галчонком и рыбками.

Ребята входят в комнату — удивляются:

— Откуда у нас новая птица?

Вошла Зинаида Федоровна, тоже удивилась:

— Кто это синичку принес?

— Это я принесла, — сказала Света. — Чтобы птице-синице не скучно было. А вечером я ее опять домой унесу.

Ребята обступили клетку, смотрят на птицу, разговаривают с ней, а она прыгает с жердочки на жердочку, щебечет! Только галчонок недоволен — забился в угол своей клетки: обиделся чудак, что на него внимания не обращают.

Весь день не отходили ребята от клетки — понравилась им птица-синица! Вечером стали все собираться по домам. Оделись, попрощались с Зинаидой Федоровной и пошли с мамами, папами, бабушками на улицу. Света тоже совсем было уже собралась уходить, как вдруг на пороге ее догнала Зинаида Федоровна:

— Светлана, ты свою птицу-синицу забыла!

— Я не забыла, — говорит Света. — Я хочу, чтобы она у нас в детском саду жила. Для всех ребят.

Так и осталась птица-синица жить в группе. Даже с галчонком подружилась, и они стали переговариваться на своем птичьем языке. А летом, когда детский сад поехал на дачу, ребята обеих птиц выпустили на волю. Пусть живут себе на свободе и вспоминают про детский сад!

Мамина работа

Каждое утро мама и папа уходили на работу.

Каждый вечер мама и папа приходили с работы.

Они так и говорили:

— Мы идем на работу.

— Мы пришли с работы.

— А что такое работа? — спрашивала Светлана. — Я тоже хочу на работу!

— Пока ты маленькая, твоя работа — это детский сад, — говорил ей папа.

Но Светлане очень хотелось посмотреть на настоящую работу, и она все время просила маму:

— Возьми меня с собой!

Как-то раз мама пришла за Светой в детский сад раньше, чем всегда. Она поговорила о чем-то с Зинаидой Федоровной, а потом сказала:

— Ну, Светик, одевайся. Пойдем смотреть мою работу.

Они вышли во двор, потом на улицу, спустились в метро и уже через несколько минут были на другом конце города.

Здесь, среди деревьев, стояло большое красное здание. Мама провела Светлану через красивые железные ворота, и они пошли по просторному двору к дверям дома.

— Это что? — спросила Светлана.

— Это фабрика, где я работаю, — сказала мама.

— А у тебя какая работа? — спросила Светлана.

— Хорошая, интересная работа! — ответила мама. — Сейчас мы пойдем с тобой на фабрику, и я тебе все покажу.

Когда они вошли в цех, то Светлана сначала даже растерялась. Она никогда еще не видела таких огромных комнат со стеклянными крышами. Повсюду рядами стояли какие-то машины, и все они так шумели, что ничего не было слышно.

Мама подвела дочку к одной машине, и тут Светлана увидела, что к ней широкой лентой тянется светлая материя, а вылетает из нее разноцветная. Быстро красит машина материю!

— Вот здесь я и работаю, — услышала Света сквозь шум машины мамины слова. — У нас на фабрике делают материю, из которой потом шьют ребятам красивые платья. И твое платье тоже сшито из такой же материи.

— А кто там работает? — спросила Света и показала рукой на соседнюю машину.

— И на той машине я работаю, — сказала мама. — У нас каждая работница обслуживает несколько машин.

Вдруг Света увидела на маминых машинах маленькие красные флажки.

— А это что?

— Такие красные флажки дают тем работницам, которые хорошо работают, — сказала мама. — А у нас в цехе все хорошо работают.

Тут Светлана увидела, что и на других машинах тоже развеваются красные флажки.

— И я хочу такой флажок и машину тоже, — сказала она.

— И тебе обязательно дадут такой флажок, когда ты вырастешь и будешь хорошо работать.

Долго они еще ходили по цеху и смотрели на чудесные машины, потом вышли во двор.

А здесь Светлана увидела, как вереницей ехали с фабрики грузовики, доверху нагруженные готовой материей.

Повезут ее теперь во все концы страны, чтобы сшить для ребят много новой, красивой одежды.

Светлане очень понравилась мамина работа. А ночью ей приснился сон. Стоит она в большом, светлом цехе около машины, а из машины вылетают разноцветные платья!

Надевают их ребята и говорят:

«Хорошие платья!»

А на Светланиной машине, на самом верху, вьется маленький красный флажок — за хорошую работу!

Светлана выросла

Была когда-то Светлана маленькой, а стала — большая. Ходила она раньше в детский сад, а потом в школу пошла. И не в первый класс она теперь ходит, не во второй, а уже в третий.

Вот однажды после уроков пришла в третий класс старшая вожатая. Она сказала, что завтра, в ленинский день, ребят будут принимать в пионеры. Вожатая стала называть фамилии.

Девять мальчиков и девочек, которых должны были принимать в пионеры, знали об этом. И десятая, Светлана, тоже знала. И все-таки каждый беспокоился, назовет ли его вожатая.

— Сергеева, — наконец сказала вожатая.

Светлана успокоилась.

— Ольга Ивановна, а где нас будут принимать? — спросила она.

— На Красной площади, — ответила Ольга Ивановна.

От школы до дома недалеко. Размахивая портфелем, Светлана пробежала через скверик — вот и ее подъезд. Толкнула дверь, помчалась вверх по лестнице и вдруг столкнулась с каким-то человеком.

— Ой! — вскрикнула Светлана.

Она подняла голову и увидела незнакомого дедушку. Усы у него белые-белые и волосы из-под кепки видны — тоже белые.

Некогда было Свете. Она ничего не сказала, только вздохнула и помчалась дальше.

— Ничего не поделаешь! Занят рабочий класс! — сказал человек, провожая Светлану глазами.

А Света прибежала домой и стала рассказывать, что завтра ее примут в пионеры на Красной площади.

— Это хорошо! — сказала мама. — Значит, надо тебе подготовить пионерскую форму.

— Пионеры-то пионеры, а зачем так бегать? — проворчала бабушка. — Гляди, совсем запыхалась!

— У-у-у! — загудел маленький братишка́ Алешка, словно удивившись. На самом деле ничего другого он и сказать не умел.

Настал следующий день. К двенадцати часам ребята собрались на Красной площади. Апрельский день был хорош, и вожатая разрешила снять пальто.

— Ради торжественного случая, — добавила она.

Ребята сняли пальто, сложили их на одну из каменных трибун, а сами стали в линейку возле Мавзолея. Мальчики — в белых рубашках и темных брюках. Девочки — в белых кофточках и темных юбках.

Ольга Ивановна обошла ребят.

— Торжественное обещание никто не забыл? — спросила она.

— Не забыли, — сказала Светлана, и эти слова повторили несколько нестройных голосов.

Все волновались.

А вокруг собрались люди — учителя, вожатые, ребята из старших классов и просто прохожие.

— Подождите, — сказала Ольга Ивановна, — я сейчас! Она отошла в сторону и тут же возвратилась, но не одна. Рядом с ней шел какой-то дедушка. Усы у него белые-белые и волосы из-под кепки видны — тоже белые.

Ребята посмотрели: кто это?

Света посмотрела: вроде знакомый дедушка. Где же она его видела?

— Ребята, — сказала Ольга Ивановна, — к нам пришел старый коммунист Андрей Андреевич Архипов. Он вместе с Лениным боролся за народную власть. Вот почему мы попросили товарища Архипова принять вас в пионеры, в семью юных ленинцев!

Старый коммунист посмотрел на ребят.

— Дорогие мои друзья! — сказал он. — Совсем недавно ребята одного отряда приняли меня в почетные пионеры. Я очень горжусь этим. Ведь пионерский галстук не просто отличает пионера от непионера. Пионерский галстук — частица нашего красного знамени. Цвет галстука — это цвет крови, пролитой вашими старшими товарищами в боях за народное дело. У пионерского галстука три конца, и это значит, что пионеры — верные помощники комсомольцев и коммунистов.

Вас принимают в пионеры на Красной площади. Поэтому мне хочется вот о чем вспомнить. Было это давно, много лет назад, в день первомайского праздника. Здесь, на Красной площади, проходила демонстрация. Мимо кремлевской стены шли рабочие, служащие, студенты. Демонстрация была небольшая — в то время много людей уехало на фронт, защищать от врагов свою страну. Около кремлевской стены, рядом с нами, стояли Владимир Ильич и Надежда Константиновна. Ильич спрашивал нас о работе, интересовался нашим здоровьем. Вдруг на площади появились грузовики с ребятами. У ребят были маленькие красные флажки.

Ленин первый заметил ребят, пошел навстречу, стал махать им сначала рукой, а потом кепкой. Мы пошли за ним.

«Это будут настоящие люди», — сказал нам Ильич, показывая на ребят.

Мне очень хочется повторить вам, дорогие друзья, эти слова. Будьте настоящими людьми! Боритесь за счастье для народа, для всех людей на земле!

Загремели трубы горнистов.

«Я, юный пионер…» — зазвучали над площадью слова торжественного обещания. Ребята произносили их все вместе, хором, и от этого слова казались еще более праздничными, торжественными.

А потом старый коммунист стал по очереди подходить к ребятам и повязывать им пионерские галстуки.

Подошел он и к Светлане:

— Поздравляю тебя, Светлана! Будь хорошей пионеркой!

— Спасибо! — сказала Светлана, а сама очень удивилась: откуда старый коммунист знает ее имя?

Вскоре все стали расходиться по домам. Светлана вместе с подружками тоже собралась было домой.

Вдруг слышит — ее кто-то зовет:

— Нам с тобой, кажется, по пути, Светлана?

Света обернулась, посмотрела — а это Архипов ее зовет. Тут она сразу вспомнила: «Вот, оказывается, где я видела Архипова! Вчера на лестнице…»

Она подошла к Андрею Андреевичу:

— А как вы узнали, что я Светлана?

— Знаю, что ты Светлана Сергеева, что тебе десять лет и живешь в четырнадцатой квартире, — сказал Андрей Андреевич. — Да и как не знать! Ведь ты и даже твой отец на моих глазах выросли. А разве ты не знаешь тех, кто живет с тобой рядом?

— Не знаю, — призналась Светлана. — Только ребят знаю… — И лицо ее покрылось красными пятнами. — А я не узнала вас… Вы уж не сердитесь, пожалуйста, за вчерашнее! Я даже «извините» не сказала…

— Да уж не сержусь, — сказал Андрей Андреевич. — Ну, а то, что ты сейчас сказала, — это хорошо! Это уже по-пионерски!

Поход

В третьем классе не было прежде ни одного пионера. А теперь их десять: шесть мальчиков и четыре девочки. Целый отряд!

В отряд назначили вожатую, Надю Иванову. Надя раньше сама училась в этой школе, а сейчас работает. Она уже комсомолка.

Ребята вместе с отрядной вожатой придумали много интересного: решили сходить в зоопарк, устроить свою библиотеку…

А Виталик Невзоров предложил:

— Давайте пойдем в поход, в Сокольники!

Это понравилось всем и особенно Светлане.

Ведь они с Виталиком живут в одном доме, когда-то вместе ходили в детский сад, а теперь учатся в одном классе.

В этот день Светлана возвращалась из школы вместе с вожатой Надей.

По дороге Светлана спросила:

— Надя, а как должен поступать настоящий пионер?

— Разве ты не знаешь законы юных пионеров? — удивилась вожатая. — Вы же учили их.

— Я знаю законы, — сказала Светлана. — Пионер должен любить свою страну, хорошо учиться, быть трудолюбивым, говорить правду, защищать полезных животных, быть смелым, дружить… Это я знаю. А вот как должен поступать пионер всегда, каждый день?

— Вот так и должен поступать, как ты сказала, — ответила Надя.

Настала суббота. Кончились уроки. Ребята поехали в Сокольники. Поход начался прямо от ворот парка. Поход был небольшой, недальний, но настоящий: многие ребята даже рюкзаки с собой взяли.

И Светлана взяла заплечный мешок. А для того чтобы он был потяжелее, положила в него старые ботинки, мамин платок и три прошлогодних учебника.

Весенняя погода изменчива. То на голубом небе солнце светит, то тучи ходят.

Сегодня небо хмурится. День пасмурный, прохладный, но в парке и в такой день хорошо!

Воздух пахнет сыростью, прелой листвой и набухающими почками. На полянах, где посуше, пробиваются свежие ростки. А в низинках, в овражках кое-где лежат снежные островки.

Ребята прошли по песчаным дорожкам парка и оказались в лесу. Идут по мокрым тропинкам, смотрят по сторонам… Вдруг Виталик споткнулся и полетел прямо в лужу! Ребята только ахнуть успели!

Лужа была невелика, но на Виталика воды и грязи в ней хватило. Поднялся он грязный и мокрый с головы до ног. В ботинках — вода, пальто и брюки хоть отжимай; даже фуражка такая, как будто в ней воду носили.

— Ничего себе искупался! — попробовал пошутить Виталик, но улыбки на его грязном лице не получилось. Он весь дрожал.

— Виталик! — закричала Светлана. — Тебе надо переодеться! У меня носки теплые есть. Зачем-то мама заставила надеть. А еще платок и ботинки.

— А я шарф сниму, — предложил Коля Шикин.

— А у меня варежки, — сказала Маша.

— И у меня! И я! — закричали другие ребята.

Светлана сняла шерстяные носки и отдала их Виталику. Потом достала из рюкзака ботинки и платок. Коля Шикин шарф отдал, Маша — варежки…

Виталик кое-как переоделся, отжал пальто и фуражку, лицо вытер — вроде ничего парень!

— Ну, а теперь скорее домой! — скомандовала Надя. — Боюсь, что Виталик простудится.

Ребята повернули обратно — и бегом к метро.

В понедельник Света пришла в школу и забеспокоилась: «Неужели Виталика нет? Заболел?»

Вдруг видит — стоит Виталик около дверей класса как ни в чем не бывало.

— Не простудился? — спросила Светлана.

— Да нет, ничего, — сказал Виталик.

Через минуту пришла вожатая Надя.

— Не простудился, Виталик? — спросила она.

— Да нет, ничего, — ответил Виталик. — Только почихал немножко…

— Я очень рада, — сказала Надя и посмотрела на Светлану. — Помнишь, ты спрашивала меня, как должен поступать настоящий пионер? Вот так и должен поступать, как вы во время похода. Выручили товарища, поэтому Виталик и не простудился.

Кляксы

Виталик сидел на одной парте со Светланой.

Однажды учительница вызвала его к доске и попросила решить задачу. Виталик дома урок не выучил и не знал, как решать задачу.

— Плохо, — сказала Вера Николаевна. — Придется тебе двойку поставить.

Виталик сел за парту, посмотрел на двойку и стал от огорчения грызть ручку.

Вдруг с пера упала чернильная клякса — и хлоп прямо в дневник. Как раз на двойку попала.

Светлана увидела кляксу и удивилась:

— Ты зачем кляксу посадил?

— Да я нечаянно, — ответил Виталик.

Вечером папа спросил Виталика:

— Что это за клякса у тебя в дневнике?

— Да так, нечаянно… Ты сам говоришь, что я неаккуратный человек! — объяснил Виталик, а сам подумал: «Неужели папа не заметил двойку?»

Папа больше ничего не сказал. Значит, не заметил.

Через несколько дней Виталик опять не выучил урок.

— Плохо, — сказала Вера Николаевна. — Опять придется двойку поставить.

Виталик стоит и улыбается, будто обрадовался.

— Ты чему это так радуешься? — удивилась учительница.

А Виталик сел на место, взял ручку, опустил ее в чернильницу — и хлоп кляксу в дневник! Как раз на двойку попал!

Светлана сейчас же заметила кляксу:

— Ты зачем это опять кляксу посадил в дневник?

— Да так, нечаянно, — бодро сказал Виталик.

Во время перемены Света подошла к Виталику:

— Знаешь что? Давай вместе уроки делать! Или у тебя дома, или у меня.

— Вот еще! — сказал Виталик. — Зачем их делать… вместе?

— Вместе веселее, — сказала Светлана. — И мне веселее и тебе. Приходи сегодня ко мне.

— Ну давай… — неохотно пообещал Виталик.

С этого дня Светлана и Виталик стали вместе готовить уроки. Один день дома у Светланы, другой — у Виталика. Потом опять у Светланы, и опять у Виталика. Светлана сидит за столом, свои уроки готовит, а Виталик — свои. Если что непонятно Виталику, он у Светланы спрашивает.

В конце недели отец Виталика посмотрел дневник: нет в нем новых клякс, зато появились две четверки.

— Очень рад, Виталик, что ты перестал быть неаккуратным человеком! — сказал он. — Кстати, когда увидишь Светлану, передай ей от меня привет!

Пионерский петух

В одно из воскресений ребята пошли в зоопарк. Там в этот день был утренник — с музыкой, с песнями, с интересными играми.

Сначала ребята походили вдоль клеток со зверями, а потом включились в игру.

А игра такая: надо отвечать на разные вопросы про птиц и зверей. Кто больше правильных ответов даст, тот получит живой подарок.

Вот так, например.

«Кит — большая рыба?» — спрашивают.

«Большая! Большая!» — кричат многие ребята.

А оказывается, что кит вовсе и не рыба, а морской зверь.

Когда стали играть первый раз, Светлане не повезло. Она как раз про кита не знала. Зато Виталик ответил правильно на все вопросы и получил в подарок черепаху.

Потом другие ребята выигрывали разных зверей: один мальчик выиграл ящерицу, другой — морскую свинку, а одна очень высокая девочка, наверное, десятиклассница, — малюсенького белого мышонка. Такая большая, а ничего лучшего выиграть не смогла!

Наконец и Светлане повезло. Она быстрее и правильнее всех ответила на вопросы, и ведущий сказал:

— Сейчас мы вручим Сергеевой Свете подарок.

Светлана смотрит — а ей несут живого петуха! Петух белый, только гребень у него красный.

Светлана взяла петуха обеими руками:

— А что мне с ним делать?

— Вот бы мне такого! — вздохнула Зина.

— А ты возьми его! — предложила Светлана.

— Ой нет! Мне мама не разрешит. Она у меня строгая.

Светлана — к Виталику:

— Давай меняться: петуха на твою черепаху.

— Ну да! Черепаха интереснее!

Тогда вожатая Надя посоветовала:

— Знаешь что, Светлана: возьми его пока к себе, а завтра принеси в школу. Мы построим курятник, разведем кур и, может быть, даже примем участие в выставке. Правда, интересно?

— Интересно, — ответила Светлана.

Ребята купили в киоске большой бумажный пакет для продуктов и опустили в него петуха. Света взяла пакет за тесемки, и все пошли к выходу.

Здесь ребятам пришлось расстаться. Те, кто без зверей, спустились в метро, а Светлана и Виталик пошли к трамваю. Со зверями ездить в метро не разрешается.

Пока ехали в трамвае, все было хорошо. Петух сидел в пакете спокойно. А черепаху Виталик держал в руках и даже показывал пассажирам — не всем, а самым любознательным.

Наконец приехали, сошли с трамвая и направились к дому. Светлана с петухом впереди, а Виталик с черепахой позади.

Вдруг Светлана почувствовала, что петух в пакете зашевелился. Она остановилась, а петух еще сильнее забился — видно, хотел расправить крылья.

Как быть?

Светлана подняла пакет повыше, прижала его к себе — а пакет пустой! Это петух разорвал острыми шпорами пакет и вывалился прямо на тротуар.

— Ой, убежал! — закричал Виталик. — Лови его!

А петух уже шмыгнул на мостовую, пробежал между автобусом и троллейбусом и остановился.

Стоит себе важно посредине мостовой, переступает с ноги на ногу и одним глазом посматривает на милиционера.

Милиционер увидел рядом с собой петуха и сначала растерялся: «Откуда тут петух?» Потом нагнулся, чтобы поймать его, а петух уже топ, топ — и в сторону! Милиционер за ним, а петух еще быстрей от него! Виталик и Светлана бросились на мостовую:

— Это наш петух! Это наш!

А на тротуарах уже собрались люди, смотрят, как ловят петуха, и смеются.

Машины остановились, шоферы дверцы приоткрыли — тоже смеются.

Зато Виталику, Свете и милиционеру не до смеха. Еле-еле втроём поймали они петуха.

— Что ж вы так со школьным имуществом неаккуратно обращаетесь! — сердито сказал милиционер. — Петух-то небось школьный?

— Школьный! Пионерский! — ответила Светлана. — Он нечаянно у нас удрал.

— А черепаха тоже пионерская? Тоже удрала? — поинтересовался милиционер.

— Пионерская, — ответил Виталик.

— Хорошо, что она не так быстро бегает! — сказал милиционер и поднял руку.

Машины поехали, а Светлана понесла петуха дальше, домой.

Дома, конечно, не ожидали такого гостя.

— Только петуха нам и не хватало! — сказала бабушка.

— Ну ничего, ничего, придется потерпеть, — сказала мама.

— Молодец, что принесла! Мы его Алешке покажем, — сказал папа.

Петуха посадили в ванную комнату, налили в блюдце воды, накрошили хлеба и пошли за Алешкой.

Алешке только десять месяцев. Поэтому его поднесли к ванной на руках. Алешка посмотрел на петуха, а петух — на Алешку.

— У-у-у! — сказал Алешка.

«Ко-ко-ко!» — сказал петух, словно предлагая Алешке отведать хлебных крошек.

Видно, они понравились друг другу.

Вечером сменили петуху воду, насыпали новых крошек и потушили в ванной свет. Все легли спать.

Но в два часа ночи петух начал так кукарекать, что в ванной задрожали тазы. Все проснулись, а Алешка заплакал.

Светлана побежала в ванную, зажгла свет — видит: петух сидит на краю умывальника и во все горло кричит:

«Ку-ка-ре-ку! Ку-кка-рре-кку!»

Света и так петуха уговаривала и этак, а он продолжает кукарекать на весь дом.

Наконец петух угомонился, и все легли спать.

Только уснули, как петух снова начал кричать.

Мама проснулась и рассмеялась. Алешка проснулся и заплакал. Бабушка проснулась и заворчала. Светлана проснулась и побежала в ванную комнату.

Ну, а папа проснулся и посмотрел на часы:

— Дочка, а нельзя этого петуха сейчас в школу отнести? Что-то он надоедать стал…

Больше уже никто не уснул, Алешка, как закричит петух, плачет, как замолчит, в ванную тянется — посмотреть на петуха.

Утром Светлана отнесла петуха в школу. Сначала его посадили в кладовую, а потом ребята-старшеклассники выстроили на школьном дворе большой курятник для пионерского петуха. Это его ребята так назвали потому, что петух как будто был в пионерской форме: сам белый, а гребень красный.

А Светлана и другие пионеры из третьего класса решили теперь разводить кур.

Может быть, и правда их отряд станет участником выставки.

Библиотека

В школе была библиотека. В ней много книг и для больших ребят и для маленьких. Но и читателей тоже много. Не всегда нужную книгу достанешь.

Вот пионеры третьего класса и решили устроить свою библиотеку. Пусть маленькую, но свою. Так интереснее.

Сказали об этом всем ребятам, а потом еще и объявление повесили: «Приносите из дому по одной-две книги. Кто сколько может. Книги сдавайте Сергеевой С. и Сидорову В.».

Светлана и Вова стали собирать книги.

Виталик принес три книги. Все три — разные сказки. Светлана взяла книги и стала их рассматривать. А Вова только на обложки взглянул и сказал:

— Ну давай! Чего их смотреть! Годятся…

Потом Маша принесла книги. Одна — стихи, а две — рассказы. Светлана взяла книжки. Интересные!

Вова опять только на обложки взглянул:

— Давай! Давай! Пригодятся…

Другие ребята тоже книжки принесли, Светлана и Вова записали каждую книгу в тетрадку. Поставили книги в шкаф на полки. Вот и библиотека готова.

— Теперь надо карточки завести, — предложила Светлана.

— Зачем? Какие? — не понял Вова.

— На каждого читателя, — сказала Светлана. — Будем в них записывать, какие книги кто берет. Как в настоящей библиотеке!

Сделали сорок карточек, написали на них фамилии всех ребят. Учительница Вера Николаевна проверила карточки.

— Молодцы! — сказала она. — Все правильно.

— А кто у нас будет библиотекарем? Кто будет книжки выдавать? — спросила Светлана. Спросила, а сама подумала: «Хорошо бы, я!»

— Это вы сами должны решить, — сказала Вера Николаевна. — Посоветуйтесь с вожатой и решите.

Светлана спросила у Нади:

— А кто у нас будет библиотекарем, кто будет книжки выдавать?

Спросила, а сама подумала: «Хорошо бы, я!»

— Давайте об этом на пионерском сборе договоримся, — ответила Надя.

Пионеры собрались на сбор.

— Как вы думаете, ребята, — спросила вожатая Надя, — кого нам назначить библиотекарем?

— Я предлагаю Светлану Сергееву, — сказал Виталик. — Это она решила книжки собирать.

— И я предлагаю! — сказал Вова Сидоров. — И потом, мы вместе с Сергеевой их собирали.

Вова тоже очень хотел быть библиотекарем.

— Пусть Сидоров будет, — вдруг сказала Маша Евдокимова.

— Тогда давайте голосовать, — сказала вожатая. — Кто за то, чтобы библиотекарем была Светлана, поднимите руки… Раз, два, три, четыре, пять… Хорошо, пять человек.

Светлана тоже хотела руку поднять, но неудобно самой за себя голосовать.

— Ну, а кто за Вову Сидорова?.. Раз, два, три, четыре, пять…

Вова тоже хотел руку поднять, но неудобно самому за себя голосовать.

— Что же нам делать? — спросила Надя. — Пятеро ребят за Светлану голосуют, и за Вову тоже пятеро.

— Не знаем! Не знаем! — ответили ребята.

Тут в класс вошла старшая пионервожатая Ольга Ивановна и предложила:

— Я слышала, что Вова Сидоров не любит читать книги. Так пусть он и будет библиотекарем. Может быть, тогда он больше сам станет читать.

— Правильно! Правильно! — закричали ребята.

И Светлана тоже закричала:

— Правильно!

Вову назначили библиотекарем. Он начал выдавать книги.

Прошло несколько дней.

Однажды во время перемены ребята встретили Ольгу Ивановну.

— Хорошо бы, вам еще книг собрать, — сказала она. — Под Москвой есть один детский дом — там книг очень мало.

— Мы соберем, — согласился Виталик. — Можно много собрать.

— Соберем! Соберем! — сказали ребята.

— А что, если послать наши книги? — предложила Светлана. — А себе еще соберем. Правда, ребята?

— Правда! Правда! — закричали ребята.

— Я не согласен! — вдруг заявил Вова. — Я не дам книг.

— Как это ты не дашь?

— Так, не дам — и все. Ведь я библиотекарь.

— Подумаешь, библиотекарь! — возмутились ребята. — А что, книги твои, что ли?

— Зачем спорить? — сказала вожатая. — Мы пошлем книги и напишем письмо ребятам из детского дома: мол, так и так, посылают вам все наши ребята книги, все, кроме Вовы Сидорова. Он возражает.

Ребята засмеялись, а Вова сказал:

— Нет, так не надо про меня писать. Я не возражаю. Только как же с Чиполлино быть?

— А что с Чиполлино? — удивилась Ольга Ивановна.

— Ничего… — смутился Вова. — Я начал читать про Чиполлино, но не прочел до конца. А она интересная…

— Ну, это дело поправимое! — сказала вожатая. — Мы тебе эту книгу подарим.

Так и сделали пионеры.

Все книги в детский дом послали, а одну — «Приключения Чиполлино» — подарили Вове. И даже надпись на книге сделали: «Нашему библиотекарю Вове Сидорову. Люби эту и все другие хорошие книги!»

Папин галстук

Светлана возвращалась из школы. Около дома она догнала дедушку Архипова. Андрей Андреевич шел с сумкой — видно, из магазина.

— Давайте я помогу! — предложила Светлана.

Андрей Андреевич передал ей сумку.

— Ну что ж, помоги, — сказал он.

Светлана и Андрей Андреевич поднялись по лестнице на четвертый этаж.

— Может, зайдешь ко мне? — спросил Архипов. — Посмотришь, как я живу.

Они вошли в квартиру, а затем в комнату Андрея Андреевича.

— Входи, входи, не стесняйся, — сказал Архипов.

Комната у него небольшая, но не тесная — наверное, потому, что вещей в ней мало.

Светлана поставила сумку на стул.

— А это кто? — спросила она, заметив на стене две фотографии. На одной из них — мальчик в пионерском галстуке, на другой — моряк.

— Это мой сын, — сказал Андрей Андреевич. — Вот здесь — когда был пионером, а здесь — когда пошел на флот, моряком.

— А ваш сын был пионером? — удивилась Светлана.

— Конечно, был, — сказал Андрей Андреевич. — Что же здесь удивительного? Он вступил в пионеры в двадцать четвертом году, вскоре после смерти Ленина.

— А сейчас?

— А сейчас служит на флоте, только уже не матросом, как здесь, на фотографии, а офицером. Он капитан первого ранга. В морском штабе. Правда, со здоровьем у него не все в порядке. Да не хочет он с флота уходить…

Светлана вернулась домой. А вечером спросила у мамы:

— А ты была пионеркой?

— Конечно, была, — сказала мама. — Я стала пионеркой в тот год, когда у нас в деревне создавали колхоз. Мы помогали взрослым бороться с врагами, которые выступали против колхозной жизни.

— И ты помогала? — спросила Светлана. — Вот молодец!

Вернулся с работы отец.

— Папа, а ты был пионером? — спросила у него Светлана.

— Конечно, был, — ответил папа. — У меня и пионерский галстук сохранился. Сейчас я покажу его тебе.

Папа достал чемодан, открыл его и вынул пионерский галстук:

— Вот смотри…

Светлана взяла в руки галстук. Он был совсем не такой, как у нее, — не шелковый, не новый, а простой — выгоревший, с потрепанными краями.

— У этого галстука интересная история, — сказал папа.

— Какая? Расскажи! — попросила Светлана.

— Ну ладно, садись слушай, — сказал папа. — Когда я был пионером, в немецком городе Берлине проходил первый Международный пионерский слет. Фашисты и полицейские хотели помешать слету: они задерживали пионеров на границах, на дорогах, в поездах, сажали их в тюрьмы. Но слет все равно состоялся. Пятьсот пионеров со всех концов света собрались в Берлине, чтобы рассказать друг другу как они борются вместе со взрослыми за свободу, против войны. Мы, двадцать три советских пионера, тоже должны были приехать на слет. Нам очень хотелось рассказать ребятам других стран о жизни в Советском Союзе, о том, как пионеры помогают коммунистам и комсомольцам. Но враги испугались советских пионеров, и нас не пустили на слет.

— Совсем не пустили? — спросила Светлана.

— Не пустили… Но ты слушай, что было дальше. Когда пионеры всего мира узнали об этом, они послали своих делегатов к нам: сто пионеров Германии, Америки, Франции, Англии, Монголии и других стран приехали в Советский Союз. Мы познакомились с ними и подружились. Иностранные пионеры привезли нам в подарок свои красные галстуки. Этот галстук получил я от одного далекого черного друга. Вот почему я и храню его с тех пор…

И папа бережно сложил свой старенький, потертый красный галстук и убрал его в чемодан.

— Папа, а что стало с твоим черным другом, с тем, который подарил тебе галстук? Ты об этом знаешь?

— Да, немножко знаю. Но я расскажу тебе об этом в другой раз… Когда ты немножко подрастешь.

— Ой, папка, — сказала Светлана, — как хорошо, что ты сберег этот галстук! Я тоже всегда буду беречь свой.

Морской кортик

Светлана давно мечтала остаться дома одна. Ей очень хотелось самой похозяйничать, повозиться с Алешкой, чтобы никто не мешал — ни папа, ни мама, ни бабушка.

Наконец выдался такой вечер.

Бабушка на несколько дней уехала в деревню, а папа с мамой ушли в театр.

Светлана осталась дома главной хозяйкой.

Вымыла посуду, подмела пол, полила цветы и стала с братишкой играть.

— Уж скорее бы ты, Алешка, подрастал! — говорит Светлана, повторяя мамины слова. — Отдадим тебя в детский сад. Знаешь, как там хорошо!

— У-у-у! — отвечает Алешка, словно соглашаясь: «Подрасту, мол! Пойду!»

Они поиграли, а в девять часов, как мама сказала, Света уложила братишку в кровать. Уснул Алешка.

Потом Светлана разобрала свою постель и стала читать.

Сегодня хоть до ночи читать можно — никто не заругает.

Время идет быстро. Светлана не заметила, как ночь наступила: на часах половина двенадцатого.

«Пора ложиться. А то мама и папа сейчас должны вернуться».

Она обошла еще раз квартиру, посмотрела, все ли убрано, заглянула в кухню и тут вспомнила:

«А ведро с мусором? Совсем забыла. Надо вынести!» Светлана подошла к Алешке — спит.

«Я сейчас! Быстро!»

Взяла ведро и побежала во двор.

А во дворе сегодня темным-темно. Небо покрыто тучами, не видно ни луны, ни звезд. Только лампочки у подъезда дома еле-еле светятся.

Светлана идет вдоль садика.

Сейчас за угол дома свернуть — и все: там под навесом стоят ящики для мусора.

Вот и угол дома. Но что это? Перед ней на тротуаре лежит человек. От страха Светлана остановилась, ноги у нее задрожали, по спине пробежал неприятный холодок.

Светлана посмотрела по сторонам, хотела позвать кого-нибудь — никого.

А человек лежит ничком и не двигается. На нем морская форма. Фуражка отлетела в сторону. А рядом чемодан и темная шинель.

— Дядя! Дядя! Что с вами? — Светлана нагнулась над моряком. Подумала: «Может, пьяный?»

Моряк не ответил, только чуть слышно простонал. Значит, жив человек.

«Помогите! Человек здесь!» — пробовала крикнуть Светлана, но от волнения у нее горло перехватило.

И вдруг она сообразила:

— Подождите, я сейчас… Только не умирайте!

Человек ничего не ответил, а Светлана, бросив ведро, помчалась домой.

Забыв про все на свете, даже про Алешку, она влетела в квартиру, схватила телефонную трубку и набрала номер.

— «Скорая помощь», «скорая помощь»! — кричала она, пока не услышала долгожданного: «„Скорая помощь“ слушает…»

Только после того как она назвала адрес и спокойный голос ей сказал: «Машина выезжает», Светлана вспомнила про Алешку. К счастью, он спал.

— Смотри не просыпайся! — прошептала Света и опять побежала во двор.

Человек все так же лежал на земле.

Светлана нагнулась, послушала — дышит человек. Значит, жив.

— Потерпите, потерпите… — прошептала Света. — Сейчас все будет хорошо! Только не умирайте!

«Почему так долго нет машины? Сколько прошло минут? Пять, наверное, а может, больше? Только бы скорей!»

Прошло еще несколько минут, и наконец Светлана услышала звук сирены.

«Ну вот! Это она…»

Два ярких луча света врезались в темноту двора, за ними в ворота въехала машина.

— Сюда! Скорей!

Светлана бросилась навстречу машине и стала показывать дорогу. Объехав вокруг садика, машина остановилась. Из нее вышел врач в халате с маленьким ящичком в руке. Нагнулся над моряком.

— Носилки! Скорей! — приказал он, вставая.

Санитар и шофер положили моряка на носилки и поставили их в машину.

— Вещи вот, не забудьте, — сказала Светлана, передавая санитару шинель и фуражку. — Там чемодан еще… Тяжелый…

Санитар подхватил и чемодан.

— Он не умрет? — спросила Светлана у доктора.

— Постараемся… Спасибо тебе, — сказал доктор уже из машины. — Поехали!

На следующий день Светлана встретила во дворе Архипова.

Света поздоровалась.

— Здравствуй, Светлана, — ответил ей Андрей Андреевич.

Светлана заметила, что Андрей Андреевич сегодня почему-то грустный и неразговорчивый.

— Вы плохо чувствуете себя? — спросила она.

— Нет, я-то ничего, — ответил Андрей Андреевич. — А вот с сыном у меня беда. Приехал вчера в отпуск и не дошел до дому — попал в госпиталь. С сердцем сделалось плохо.

— С сыном? А что с ним? — спросила Светлана.

— Сегодня уже ничего. Стало лучше. Я только что оттуда. А вчера так было, что и не спрашивай! Врач сказал, что если бы на пять минут позже привезли его в госпиталь, то не видать бы мне сына… И ведь знаешь, кто его спас? Девчурка какая-то, совсем маленькая. Она его первая заметила и не растерялась, вызвала «скорую помощь». Как бы только узнать, кто она? Ведь, наверное, она из нашего дома. Сын сказал: «Разыщи ее во что бы то ни стало и передай вот это».

Андрей Андреевич развернул газету. В ней лежал кортик. Настоящий морской кортик!

— Этот кортик сын получил в начале войны, в подарок от адмирала. Видишь надпись: «За находчивость». А теперь просил передать его в подарок девочке, которая спасла ему жизнь. Кстати, ты ничего не слышала, кто эта девочка? — спросил Архипов.

Светлана растерялась.

— Нет, — сказала она сначала, а потом добавила: — Я ничего не сделала… Просто «скорую помощь» вызвала.

Теперь над Светланиной кроватью висит боевой кортик. Он принадлежал морскому офицеру Ивану Андреевичу Архипову, а теперь принадлежит Светлане. И если вы возьмете этот кортик в руки, то прочтете на нем надпись: «За находчивость».

Из Москвы в «Москву»

Быстро растут у нас города, и Москва растет не по дням, а по часам. Светлана росла так же быстро, как ее город. Давно ли она в детский сад ходила, а подросла — пошла в школу, стала пионеркой. А потом и комсомолкой.

Не раз спрашивали Светлану:

— Кем ты хочешь быть, когда станешь взрослой?

Светлана думала и отвечала так:

— Не знаю.

И правда, она не знала. Потому не знала, что на самом деле ей хотелось сразу два дела делать. Одно дело — людей лечить. А другое — никогда не расставаться с ребятами. Светлана очень любила с малышами возиться!

Но подросла Светлана, и оказалось, что одно дело другому не помеха…

Чего только не видела Светлана, пока в школе училась! Летом по лесам бродила и в полях цветы собирала. В речках купалась — в больших и маленьких, и в море, когда в Артеке жила. На Медведь-гору с ребятами залезала и мчалась в автобусе по кривым крымским дорогам. А совсем недавно с братишкой на вертолете летала — с неба на Москву смотрела.

Все видела, да, оказывается, не все…

Слева — горы и справа — горы. Впереди — горы и позади — горы. Между ними петляет, шумит по камням быстрая речка. Под ней — тоже горы. Рядом с речкой вьется дорога. Настоящая, покрытая асфальтом. Как в Москве. И под ней — горы.

Разве такое бывает?

Бывает.

Горы высокие — до неба. На них лежат облака и снег. И облака и снег белые, а над ними — голубое небо и солнце. Одно облако опустилось ниже снега и зацепилось за верхушки сосен. Там лес. Он почти черный. Зато ниже леса на солнце зеленеют еще не успевшая выгореть трава и кустарники.

Горы наступают на дорогу своими рыжими боками, и каменными выступами, и отвесными скалами с деревцами на макушках.

Но дорога вьется! То вниз, то вверх. То влево, то вправо. То чуть назад, то снова вперед. Как речка.

Нет, никогда раньше Светлана не видела таких гор. И по дорогам таким не ездила.

Вместе с ней в кузове грузовика едут два старика киргиза в мохнатых черных шапках и старушка. В ногах у старушки лежат два барана. Шерсть у них густая, пыльная, выгоревшая на солнце. Бараны лежат спокойно, тихо — смотрят в борт грузовика. Будто бы всю жизнь только и совершали такие путешествия.

— Откуда ты едешь, такая светленькая да молоденькая? — полюбопытствовала старушка.

Она ласково глядела на худую, в синей кофточке Светлану, на ее светлые, растрепанные на ветру косы.

— Из Москвы, бабушка, — ответила Светлана. — Только не маленькая я. Уже девятнадцать скоро. Я работать еду.

— Да, не маленькая, — согласилась старушка. — Далеко Москва, далеко. — Она вздохнула. — Работать-то кем собираешься? А на Тянь-Шань почему потянуло из Москвы?

— Медицинской сестрой буду работать, — ответила Светлана. — Я курсы окончила. После школы. А о Тянь-Шане я много хорошего слышала. У меня товарищ здесь работает. Вот и попросилась на работу в ваши края…

Старушка одобрительно кивнула головой и что-то сказала по-киргизски своим соседям. Старики тоже одобрительно кивнули и улыбнулись.

— И далеко едешь? — опять поинтересовалась старушка.

— В селение Кырк-Кыз, — ответила Светлана.

— В Кырк-Кыз?

Старушка словно обрадовалась. Она вновь о чем-то перемолвилась по-киргизски со стариками.

Светлана никак не могла понять, о чем это они. Лишь услышала в незнакомой речи несколько раз повторенное слово: «Москва».

— Повезло тебе, доченька! — заключила старушка опять по-русски. — В Кырк-Кызе недалеко тебе от Москвы будет. Как дома окажешься!

— О чем вы, бабушка? — не поняла Светлана.

— Приедешь — сама поймешь. Обрадуешься!

В глазах старушки светились лукавые огоньки. И старики киргизы не скрывали удовольствия. Только Светлана никак не могла догадаться, чему они радуются, о чем говорят.

Машина все мчала и мчала их дальше — в горы.

Вот и Долон — самый высокий перевал. И вновь дорога побежала вниз — вверх, влево — вправо, чуть назад и вновь вперед.

А когда Светлана приехала на место, и верно обрадовалась. Кто бы мог подумать, что она попадет из Москвы да в Москву!

Поздно вечером села она писать письмо домой. И начала его словами: «Шлю вам привет из далекой горной „Москвы“! Да, из „Москвы“! Так называется колхоз, в котором я буду теперь жить и работать…»

Своя школа

Председатель колхоза «Москва» Бабаев, увидев Светлану, удивился:

— О-о! Какая большая!

И правда, рядом с ним Светлана казалась большой. На голову выше Бабаева, а может, и больше.

Бабаев — маленький, круглый, с бритой головой, в тесной гимнастерке. Ноги у него кривые, как у джигита. Весь он словно колобок. И передвигается, как колобок: не идет, а катится.

— В самый раз приехала, — сказал председатель. — До занятий всего месяц остался. Ведь ты в школе хочешь работать? Хочешь! Школу мы сейчас новую строим. Хорошая школа! Одно слово — интернат! Довольна будешь…

Светлана поблагодарила председателя.

— А в школу я сейчас пойду, — сказала она. — Посмотрю, где медицинский кабинет.

— Жакши! Хорошо! — одобрил Бабаев. — По арыку иди — к месту придешь.

Шумный арык тянулся вдоль главной улицы аила.

Пошла Светлана по арыку. Шла, шла, наконец попала на стройку.

— А школа здесь где будет? — спросила Светлана у маленькой девочки с пятью черными косичками.

Глаза у девочки раскосые, щеки яблоками, лицо круглое, улыбается:

— Вот она, школа. Мы сами строим.

— И ты строишь? — поинтересовалась Светлана.

— И я, — подтвердила девочка. — Я тоже здесь учиться буду в третьем классе.

Пошла Светлана по стройке. Стройка большая. Сразу пять домов строится. И классы в них будут, и комнаты для жилья, и физкультурный зал, и мастерские, и столовая. Все это строить колхозникам и учителям помогают ребята — старшие и младшие.

— А медицинский кабинет где будет? — спросила Светлана.

Директор школы, которого звали Асаном, пошутил:

— Смотря для кого кабинет. Если для своего человека…

— Для своего, — в тон ему ответила Светлана. — Я тоже буду с вами школу строить.

— Раз так, жакши! Хорошо! Самую лучшую комнату под ваш кабинет дадим! — весело пообещал Асан.

Весь месяц Светлана провела на стройке. Вместе со всеми.

А пришел сентябрь, начались занятия в новой школе-интернате. Светлана надела белый халат — пришло время ее работы. Только теперь для нее школа была не просто новой, а еще и своей… Ведь и она эту школу строила!

Гульнар

Обычно ребята редко сами заходили в медицинский кабинет. Ну, если кто палец порежет или нос разобьет, тогда другое дело. Тут хочешь не хочешь, а пойдешь. А так — нет. Приходилось Светлане самой по очереди вызывать ребят: проверять их здоровье.

И только третьеклассница Гульнар каждый день забегала к Светлане сама.

Утро настает, еще занятия не начались, а Гульнар уже тут как тут. Приоткроет дверь кабинета и скажет:

— Здравствуйте, Светлана Петровна!

После занятий опять прибежит:

— Можно?

— Можно, Гульнарочка. Заходи, — скажет ей Светлана.

Гульнар заходит, садится на стул. Сидит, смотрит на Светлану внимательными глазами и спрашивает:

— А это что? А это? А вон то зачем?

Светлана занимается своими делами, а заодно отвечает Гульнар на ее вопросы. Какие лекарства бывают. Каким бинтом лучше голову забинтовать, а каким ногу или руку. Какая пробирка для чего служит. Какие бывают шприцы.

Посидит Гульнар, послушает и убегает.

— До свиданья, — говорит. — Спасибо! До завтра!

— До свиданья, Гульнарочка, — скажет Светлана. — Мы с тобой — и сегодня еще не раз увидимся.

Время шло.

Светлана начала замечать, что к ней и другие девочки стали сами заходить. И из третьего класса, и из пятого, и из восьмого. И тоже садятся, смотрят, вопросы задают. Видно, интересуются.

А иногда спросят о чем-нибудь, а потом добавят:

— А вот Гульнар нам говорила…

Поняла Светлана, в чем дело. Значит, Гульнар не только сама ее работой интересуется, а и другим девочкам рассказывает про все, что узнает.

— А не хочешь ли, Гульнарочка, — спросила однажды Светлана, — по-настоящему заниматься? И других девочек можно позвать. Приходите раз в неделю, я буду вам все объяснять.

— Очень хочу, — призналась Гульнар. — И другие девочки хотят. Чтоб потом врачами стать.

— Вот и договорились, — обрадовалась Светлана. — А врачом я тоже хочу стать. Поработаю года три-четыре, а потом и в институт…

Желающих заниматься нашлось много. Светлана организовали две группы. Одну — из младших девочек. Другую — из старших.

Ну, а в младшей группе теперь не только девочки занимаются. Третьеклассник Ашир вместе с девочками слушает, как разбитые коленки лечить. Ему это особенно полезно знать. Уж очень часто Ашир коленки разбивает.

Но сам Ашир никак в этом не признается.

— Совсем я и не из-за коленок! — говорит он. — Я врачом хочу стать, как Гульнар!

Ослик и лошадь

В школе-интернате ребята не только учатся, а и живут. Делают уроки, едят, играют, спят. Врача в школе-интернате пока не было, и потому дел у Светланы хватало. Она и прививки делала, и рецепты на лекарства выписывала, и следила за чистотой и порядком в школе.

Больше ста ребят было в школе — и мальчишек и девчонок. Да только в колхозе ребят куда больше. Пока они еще не все учиться начали. Те, кому нет семи лет, в школу не ходят. Но сегодня не ходят, а завтра станут старше — пойдут.

Вот и решила Светлана: «Чтобы были эти ребята и в школе здоровыми, надо сейчас за их здоровьем следить».

Она посоветовалась с врачами в районном центре.

Врачи похвалили:

— Правильно!

Стала Светлана после работы по домам аила ходить. Не по всем, а там, где есть малыши. Одному прививку сделает, чтобы корью не болел. Другому рыбий жир посоветует пить, чтобы сильным был. Третьему вкусные витамины даст.

А по воскресеньям Светлана отправлялась на дальние пастбища.

Где только не разбросаны колхозные юрты! И в долинах, где коровы и лошади пасутся. И на горных склонах, где отары овец гуляют. И на берегах бурных речек. И почти в каждой юрте вместе со взрослыми живут малыши. Один другого меньше.

Немало тропок и дорог исходила Светлана. И все пешком.

— Возьми коня! Нет горной девушки без коня! — советовал ей председатель Бабаев.

— Не надо. Я так, — отговаривалась Светлана, а сама думала: «Сроду на лошади верхом не ездила. И не сяду на нее. Страшно».

— Лучше нашу лошадь возьмите, — предлагал ей директор школы Асан. — Любую выбирайте! Как ветер быструю!

— Лошадь для меня не годится. Плохой из меня джигит, — шутила Светлана. — Если бы мне ослика предложили, взяла бы.

Шутки шутками, но пришла как-то утром Светлана в школу, а ее Гульнар с осликом дожидается.

— Светлана Петровна, вот вы ослика хотели, я привела, — сказала она. — Чтобы вам не тяжело было ходить. И седло у него и уздечка… Так папа наказал.

И верно, маленький серый ослик с белым пятном на лбу стоит возле крыльца, смотрит на Светлану задумчивыми глазами.

Хотела Светлана отговориться, да ничего из этого не вышло.

— Нет! Нет! Папа наказал — берите! — настаивала на своем Гульнар. — Насовсем! Он теперь ваш.

Что делать, пришлось взять.

«Интересно, как только я на него сяду?» — думала Светлана.

Она дождалась конца занятий. Посмотрела в окно — ослик стоит, и ребят на школьном дворе не видно. Значит, можно попробовать.

Светлана сняла халат и вышла во двор. Ослик стоит. Ближе подошла — стоит, не убегает. Погладила ослика по голове. Ничего. Не возражает ослик.

«Будь что будет!» — решила Светлана и села на ослика. Ослик послушался.

— Н-но! — сказала Светлана и дернула ослика за ремешок.

«Для начала до дому доеду», — подумала она.

Ослик спокойно двинулся с места.

Сначала к воротам, потом на улицу. И опять все хорошо.

Светлана обрадовалась.

Теперь уж она и по сторонам смотрела, не только на загривок ослика. Прохожим кланялась.

— Добрый день, сестрица! Здравствуйте! — отвечали ей прохожие.

Вот и ее дом.

— Стоп! Приехали! — сказала Светлана и натянула ремешок.

Но ослик почему-то не остановился. Он продолжал идти по главной улице вдоль арыка.

Светлана еще сильней натянула ремешок. И опять ослик не послушался.

— Миленький, остановись, пожалуйста, — уговаривала Светлана ослика. — Мне домой нужно. Понимаешь, домой?

Ослик качал головой, будто соглашался, но не останавливался.

Так проехали они добрую половину улицы. И тут ослик вдруг перешагнул через арык и стал.

«Да это же дом Гульнар, — сообразила Светлана. — Вот почему он не слушался».

Ей было не по себе.

«Если соскочить с ослика, — думала Светлана, — что люди скажут: испугалась! Ничего себе, взрослая, да еще медсестра! С ослом справиться не может!»

Не слезая с ослика, Светлана повернула его в обратную сторону:

— А теперь давай назад, к моему дому.

Ослик послушался. Двинулся в обратную сторону. Но не тут-то было. Возле Светланиного дома он опять не остановился. Прошел по знакомой дороге и свернул в школьный двор.

Как ни уговаривала Светлана ослика, ничего не помогало.

На другой день повторилось то же самое. И на третий. И на пятый.

Видно, ослик привык ходить от своего дома до школы и обратно и никак не хотел признавать незнакомой остановки.

Пришлось Гульнар и ее отцу перевоспитывать ослика, прежде чем он понял: хочешь не хочешь, а надо слушаться новую хозяйку.

Теперь слушается.

Правда, за это время и Светлана привыкла к ослику. И не только к ослику. Она сейчас и на лошадь не боится сесть.

И, когда Светлана приезжает верхом на самые отдаленные пастбища, табунщики и чабаны уже ждут ее, встречают возле юрт:

— Добрый день, сестрица! Здравствуйте!

Вожатая

В третьем классе произошло важное событие. Октябрят приняли в пионеры. И Гульнар стала пионеркой. И Ашир. И другие ребята. Утром Гульнар прибежала к Светлане похвалиться:

— Здравствуйте, Светлана Петровна! А у меня галстук…

— Поздравляю, Гульнарочка, — ответила Светлана. — И галстук вижу и то, что ты прическу свою изменила.

У Гульнар теперь вместо пяти тонких косичек были две толстые.

— Как у вас, — сказала она. — Я уже большая. А скажите, Светлана Петровна, вы хотите у нас вожатой быть?

Светлана улыбнулась:

— Какая же из меня вожатая, Гульнарочка?

Гульнар убежала в класс и говорит ребятам:

— Давайте просить, чтоб к нам Светлану Петровну вожатой назначили.

— Давайте, — согласились ребята. — Она очень хорошая! А после третьего урока Светлану вызвали к директору.

— Вы пионеркой были? — спрашивают ее.

— Была. И галстук свой сохранила, — отвечает она.

— Слышали мы, что вы хотите быть вожатой в третьем классе.

— Я? — удивилась Светлана. — А кто вам это сказал?

Да все говорят…

Светлана смутилась:

— Вдруг не справлюсь, да и киргизского языка я не знаю.

— Язык — дело наживное, — сказал директор. — И ребята наши все по-русски хорошо говорят.

На другой день Светлана пришла в третий класс: сбор новых пионеров проводить.

— А вы тоже пионеркой были? — спросил Ашир. — В Москве?

— Была. Меня даже на Красной площади в пионеры принимали.

— Счастливая вы! — сказали ребята.

— А комсомольское поручение вам уже дали? — поинтересовалась Гульнар и хитро рассмеялась.

— Дали. Уж не ты ли сказала, что я очень хочу быть вожатой? Что-то ты, Гульнарочка, хитро улыбаешься.

— Да просто так, — сказала Гульнар.

— Ну, а все-таки?

— А потому, что нас послушались, — призналась Гульнар. — Мы сказали, что никого, кроме вас, в вожатые не хотим. И вышло по-нашему! Правда, хорошо?

Песня

Как-то раз в колхозном клубе был концерт. Сначала на сцене выступали ребята. Гульнар пела. Другие девочки танцевали. Ашир на комузе играл.

Светлана сидела в зале вместе с председателем Бабаевым и директором школы Асаном.

— Нравится, как мои ребята выступают? — спросила Светлана председателя.

— Нравится, но впереди еще лучше будет, — пообещал Бабаев и почему-то хитро подмигнул Светлане. — Человек к человеку тянется, а песня — к песне.

И вдруг Светлана услышала, как ее вызывают на сцену:

— А сейчас попросим выступить нашу дорогую сестрицу Светлану Петровну.

Светлана так и обомлела: «Как это! Что же мне делать на сцене?»

— Если стрела ломается, плохая это стрела. А ты хорошая девушка! — подтолкнул ее Бабаев. — Не бойся. Поешь ты складно, я слыхал. Спой!

— Когда я пела? — удивилась Светлана, еще больше краснея.

— Дома, — напомнил Бабаев. — Я мимо шел, слыхал.

— Так это я для себя…

— А теперь для всех. Разве можно хорошую песню себе оставлять!

Пришлось Светлане идти на сцену. Вышла она, в зал посмотрела. Люди ждут, хлопают, смотрят на нее добрыми глазами.

Светлана села за рояль и запела знакомую с детства русскую песню про березку.

Хорошо получилось. Светлане долго хлопали.

— Подвели вы меня, — сказала Светлана председателю, садясь на свое место.

Теперь, правда, она и сама не жалела, что так вышло.

— Зачем подвел! Выручил! — смеялся Бабаев.

А в это время на сцену вышел старый аксакал с редкой седой бородкой. Он был в белом бешмете с прямым воротником и в шапке, обшитой мерлушкой.

— Наш лучший чабан и лучший певец Асанаке, — объяснил директор школы.

Старик ударил по струнам комуза и запел удивительно молодым голосом.

Слов песни Светлана не понимала. Но она слышала, как в песне льется горная река, как летят брызги, как поют птицы.

— О чем он поет? — шепотом спросила Светлана у директора школы.

— О-о! О многом, — сказал директор. — О нашем аиле, который стар, как горы Тянь-Шаня, и молод, как годовалый жеребенок. О том, как в давние времена жили в нашем аиле сорок девушек — сорок красавиц, но не было у них счастья и радости и как бросились они с высокой горы в ущелье. С той поры наш аил называется Кырк-Кыз, что значит «сорок девушек». Но сейчас другая жизнь пришла в аил. Не сорок девушек, а куда больше живут теперь в аиле: киргизские девушки — красивые, как мак на наших полях, как персики в наших садах; украинские девушки — красивые, как стройные тополя на улицах нашего аила; русские девушки — красивые, как нежные березки в наших горных лесах. Вот о чем поет старый Асан-аке! Это и про тебя песня.

Юрта в саду

Высоко в горах находится колхоз «Москва». Но когда попадешь в него, то и не почувствуешь, что ты в горах. По одну сторону аила тянется большое, ровное, как стол, поле. Бегут по полю сразу пять речек и сливаются в одну.

За полем лес. Хоть и невысокий, да настоящий, лиственный. Растут там и клены, и тополя, и ольха, и береза, и рябина…

А с другой стороны аила — тоже поля: пшеничные, кукурузные, маковые. По ним ходят комбайны и тракторы, гудят машины, наполненные зерном.

И только слева и справа, впереди и позади темнеют высокие гряды гор.

Улицы аила ровные, и дома на них стоят ровно в ряд, как школьники на линейке. Дома из глины. Есть старые, а есть новые. Старые — с плоскими крышами, с маленькими окошками. Ну, а новые — побелены, и крыши на них железные или черепичные, и окна в них светлые.

Дома окружены невысокими глиняными заборами — дувалами. Подойдешь к дувалу, и все видно. Что возле дома делается, что в саду.

У всех есть в аиле дома, да не все в них жить привыкли. Аил — не пастбище, а все равно возле некоторых домов юрты стоят. Маленькие и большие. Летние и зимние. Из верблюжьего войлока, с тундуком наверху — отверстием для выхода дыма. Как дом ни хорош, а иному старику в юрте лучше. Привыкли старики жить и кочевать в юртах — не хотят спать в доме.

Вот и у Ашира рядом с новым домом стоит юрта. Прямо в саду, между двумя персиковыми деревьями. Там бабушка и дедушка живут. А мама с папой и Ашир — в доме.

Бабушка и дедушка тоже в дом заходят. И едят там, и радио слушают. А спать в юрту уходят.

Но однажды вот что случилось.

Как-то на перемене пришла Светлана к третьеклассникам. Хотела посмотреть, вышли ли ребята в коридор, чтобы класс проветрить. Видит: все ребята вышли, а Ашир не вышел. Глаза у него блестят, лоб покрылся испариной.

— Уж не захворал ли ты? — забеспокоилась Светлана. — Дай-ка лоб попробую.

Попробовала, и верно: у Ашира температура. Градусник поставила — температура высокая. Кашляет Ашир, нос у него мокнет.

Светлана уложила Ашира у себя в кабинете, дала ему лекарство от простуды.

Вечером к Аширу отец с матерью пришли. Увидели сына в чистой, теплой постели, рядом медсестру, успокоились:

— Ничего, поправишься. Вон как за тобой ухаживают!

Ушли. Часа не прошло, как прибежала в кабинет старушка, бабушка Ашира:

— Отдай нашего верблюжоночка! Пусть дома лежит!

— Нельзя, бабушка, — попыталась возразить Светлана. — У мальчика температура. Завтра доктор приедет.

А бабушка и слышать ничего не хочет.

— Не говори так, побойся аллаха. Разве бездомный наш верблюжоночек, чтобы тут лежать? Не сирота. Сколько джигитов вырастили, все дома болели. Отдай!

Спорили они, спорили, но все без толку. Светлане бы настоять на своем! Но побоялась она старую женщину обидеть. Бабушка забрала Ашира. Домой привела — и прямо в юрту.

Родители Ашира хотели возразить, да не решились. Побоялись старую мать обидеть.

Положили Ашира в юрту на подстилку, накрыли одеялами, бараньим салом накормили.

Утром Светлана пришла проведать Ашира. Увидела его в юрте, испугалась:

— Что же вы наделали! Сквозняк здесь, ночь холодная была! Простудите мальчика еще больше.

Бабушка что-то колдовала возле внука и даже не посмотрела на Светлану. Воэле головы Ашира стояло несколько плошек с кумысом. Видно, он и от кумыса отказался.

Стала Светлана слушать больного, а у него в груди хрипит хуже вчерашнего. И температура не спадает.

Светлана сделала укол, чтобы температуру снизить, а когда врач приехал, пришлось санитарную машину вызывать.

— У мальчика был грипп, — сказал врач, — а теперь воспаление легких началось. Простудили вы его за ночь в юрте.

Тут уже и бабушка ничего не могла возразить: отправили её «верблюжоночка» в больницу.

Через три недели вернулся Ашир домой.

Пришел он в школу — и сразу к Светлане:

— Уж не сердитесь на бабушку за эту юрту! Старенькая она. Думала лучше сделать…

— А я не сержусь на бабушку, — сказала Светлана. — Я на себя сержусь. Если бы не отпустила тебя домой, то и в больницу ты не попал бы! В другой раз умнее буду!

Перепелка

В один из ясных осенних дней гуляли ребята во дворе школы. И Светлана тут же была. Вдруг раздался крик Гульнар:

— Летят, летят, перепелки летят!

Ребята бросили играть и стали смотреть в небо. Видят: две перепелки. То ли они из жарких стран на Тянь-Шань летят, то ли, наоборот, с Тянь-Шаня в полет отправились… Отбились, наверно, от стаи.

Вдруг одна перепелка зацепилась за провод, взмахнула крыльями и камнем полетела вниз.

— Светлана Петровна! Перепелка разбилась! — закричали ребята, хотя Светлана стояла рядом и сама все видела.

Когда Гульнар подбежала к дереву, возле которого упала перепелка, там уже стояло несколько ребят. Ашир держал в руках птицу. Он протянул ее Гульнар и сказал:

— Бери, ведь это ты первой увидела ее.

Гульнар обрадовалась.

— Только осторожнее держи, — наставительно сказал Ашир, — а то у нее крыло разбито и ей больно.

Перепелку принесли к Светлане в кабинет. Никогда еще у Светланы не было такого больного! Пришлось перепелке лечить крыло, а потом и клетку доставать, и кормить пернатую больную. Правда, кормить перепелку ребята помогали.

Вокруг клетки хлопотали все третьеклассники: и Гульнар, и Ашир, и другие ребята. Один воду в блюдечко нальет, другой хлебных крошек насыплет, третий мух наловит и прямо с руки перепелку кормит. А она не боится. Видно, привыкла.

Все старались угостить свою подшефную чем-нибудь вкусным. А одна первоклассница даже хотела дать ей шоколадную конфету, но Ашир не разрешил:

— Что перепелка — девчонка? Она — птица и не ест конфет.

…Незаметно прошла неделя.

— Ну, а теперь, ребята, пора нам выпустить нашу перепелку на волю: она уже совсем здорова, — предложила Светлана.

— Жалко отпускать, — сказал Ашир. — Уж пусть бы она у нас жила…

— Тебе хорошо так говорить, — возразила Светлана. — А каково перепелке! Если бы тебя, например, когда ты в больнице был, оставили там жить навсегда? Как? Согласился бы?

— И правда, давайте лучше выпустим, — согласился Ашир.

Гульнар взяла из клетки перепелку, и все вышли во двор. Перепелка встрепенулась, повернула голову к ребятам и важно прошлась по ладони Гульнар. Потом не спеша почистила перышки и легко соскочила на сухую, выжженную солнцем землю.

Ребята стояли тихо и молча ждали, в какую сторону полетит перепелка.

А перепелка взмахнула крыльями, вспорхнула на дерево и оттуда посмотрела на ребят.

— Привет! — крикнул Ашир.

— Привет! — поддержала его Гульнар.

В ту же минуту перепелка легко поднялась с дерева и, набирая высоту, скрылась за домом.

Ребята побежали на занятия. А когда кончились уроки и настало время обеда, Гульнар вдруг закричала:

— Смотрите, смотрите! Наша перепелка вернулась.

И верно, над школьным двором пролетала перепелка. Может, это была и другая перепелка, но ребятам показалось, что это их знакомая. Наверное, они правы. Ведь не должна же перепелка забывать тех, кто спас ее от беды!

Слова гор

Плохо человеку без дела. И без друзей настоящих плохо.

Стала Светлана вожатой — дел у нее прибавилось. И друзей стало больше. Каждую свободную минуту она теперь с ребятами проводит…

Воскресным утром пришла Светлана с пионерами в ущелье. На ослике привезли ведро белой краски и кисти.

Ущелье глубокое. По бокам — горы. Одна — Тигровой называется, другая — горой Старого архара. Склоны ущелья покрыты зеленым ковром трав, диким чесноком и кустарником. Говорят, раньше здесь тигры водились и медведи. А сейчас только орлы кружатся Над одинокими деревцами в поисках добычи. Авось куропатка попадется или перепелка, а может, и лисица встретится.

Через ущелье проходит большая дорога. Едут по ней в обе стороны машины. Зерно везут и книги. Овощи и игрушки. Яблоки и одежду. Да мало ли какие еще грузы!

— А теперь за дело! — сказала Светлана.

Стали ребята мелкие камни собирать вдоль дороги. Набрали целую кучу. Очистили от земли, в роднике помыли, на солнце просушили. Потом Гульнар и другие третьеклассники взяли в руки кисти и покрасили каждый камешек в белый цвет.

Опять просушили камни и вновь покрасили, чтобы краска не смывалась и камни видно было издали.

— Можно начинать? — спросила Гульнар, когда все было готово.

— Можно, — сказала Светлана, — да осторожно: чтоб ровно было и без ошибок!

— Мы грамотные, — пошутила Гульнар.

Ребята разошлись влево и вправо от дороги.

Камешек за камешком начали складывать на зеленых склонах гор большие русские и киргизские буквы. Буква к букве — слово получается. Слово к слову — целое предложение.

«Слава людям труда!»

Еще слово к слову — другое предложение:

«Привет от колхоза „Москва“!»

И еще:

«Слава нашей Родине!»

Несколько часов трудились Светланины ребята. Все трудились, и вожатая с ними. Один ослик отдыхал — щипал возле родника травку.

А когда закончили работу, отправились домой. Отсюда до аила Кырк-Кыз рукой подать. Если напрямик по горным тропкам идти, так час ходу…

Едут по ущелью машины в одну сторону и в другую. Грузовики спешат, автобусы, «Волги», «Москвичи», «Запорожцы», «Победы». Путники верхом на лошадях и осликах трусят.

Смотрят люди по сторонам, а на склонах гор крупными белыми буквами слова выложены.

— Хорошие слова говорят горы! — замечают пассажиры.

И верно.

А еще о хороших делах школьников говорят слова гор. Ведь слова эти складывали лучшие ребята — пионеры.

Орленок

Отец купил Аширу велосипед. Настоящий, двухколесный. «Орленок» называется.

Привез Ашир велосипед в школу. Девочкам стал показывать:

— A y меня велосипед!

— Хороший, — согласилась Гульнар. — Дашь прокатиться?

— Я еще сам не накатался, — сказал Ашир. — Ведь это мой велосипед.

Ашир — к мальчишкам:

— А у меня велосипед!

— Хороший, — согласились мальчишки. — Дашь прокатиться?

— Я еще сам не накатался, — сказал Ашир. — Ведь это мой велосипед.

Тут Ашир заметил вожатую:

— Светлана Петровна, а у меня велосипед!

— Хороший, — согласилась Светлана. — Но плохо, что ты ребятам не даешь на нем прокатиться.

— А я еще сам не накатался, — сказал Ашир. — Ведь это мой велосипед.

Весь день катался Ашир на своем велосипеде. И на переменах катался, и после уроков… Очень ему хотелось показать всем, как он здорово сидит на седле и управляет рулем. Только ребята почему-то совсем не обращали на Ашира внимания.

Обиделся Ашир. К Гульнар подъехал:

— А почему ты не просишь, чтоб я прокатил тебя? Хочешь?

— Не хочу, — сказала Гульнар. — Это твой велосипед, ты на нем и катайся.

Ашир к мальчишкам:

— Хотите прокатиться?

— Нет, — сказали мальчишки. — Это твой велосипед, ты на нем и катайся.

Обиделся Ашир еще больше, соскочил с велосипеда и побежал к Светлане:

— А почему они не хотят кататься на велосипеде? Я им предлагаю, а они не хотят.

— И правильно делают, — сказала Светлана. — Ты же сам всем говорил, что это твой велосипед и ты сам еще не накатался.

Почесал Ашир затылок, подумал и говорит:

— Я больше так не буду!

— Что — не будешь? — переспросила Светлана.

— Жадным не буду, — пояснил Ашир.

— Тогда другое дело, — сказала Светлана. — Пойдем к ребятам.

А через несколько минут во дворе школы уже все ребята по очереди катались на велосипеде. И Ашир с ними.

— Хороший велосипед! — говорили ребята. — И название у него хорошее — «Орленок»!

Настоящая помощь

Давно уже в колхозе «Москва» так повелось: надо что-то строить — все люди на работу выходят.

Начали строить в колхозе новую конюшню. Пришли на стройку все свободные от работы колхозники. И Светлана пришла на стройку, чтобы вместе со всеми работать.

В это время ребята уроки сделали — стали свою вожатую искать.

— Она на стройке, — сказали им.

Пришли ребята на стройку. Стоят, смотрят, как взрослые работают. Тут как раз грузовики приехали с кирпичами. Шоферы, чтобы времени зря не терять, стали сами сбрасывать кирпичи на землю. Кирпичи ложились кучей, и некоторые бились.

— Так нельзя бросать кирпичи, — сказал Ашир, — они все побьются.

— Верно. Их лучше по одному складывать, — поддержала его Гульнар.

— Так одни шоферы до вечера не разгрузят машины, — согласился кто-то из мальчишек. — Долго им придется работать.

Светлана услышала этот разговор и сказала:

— Вы, вместо того чтобы рассуждать, лучше помогли бы!

— И правда, давайте поможем! — предложила Гульнар.

— Давай! — согласился Ашир.

— Поможем! — закричали остальные ребята.

Стали они помогать шоферам. Снимают с машин по одному кирпичу и на земле аккуратно, складывают. Кирпичи не бьются, и работа пошла веселее.

В это время старшие ребята пришли на стройку. Остановились они около машин: смотрят, как шоферы и младшие работают.

— Так нельзя разгружать кирпичи, — сказал кто-то из старших. — Надо по цепочке кирпичи передавать.

— По цепочке, конечно, быстрее, — поддержал его второй.

— А так, как они работают, и за час не управиться, — сказал третий.

Ашир услыхал этот разговор и говорит:

— Вы, вместо того чтобы рассуждать, лучше помогли бы!

— И правда, давайте поможем! — предложил один из старшеклассников.

— Давай! — согласился второй.

— А что! Поможем! — поддержал третий.

Стали все работать вместе. Построились цепочками — передают кирпичи из рук в руки. Быстро проходит каждый кирпич по цепочке и на землю ложится. Хорошо получается, аккуратно. Не бьются кирпичи, и ребята не скучают.

Получаса не прошло, как разгрузили ребята машины.

— Ну, вот и хорошо! — сказала Светлана.

— Теперь мы конюшню быстро построим, — добавил один из шоферов. — Не на словах, на деле помогли!

Волки и кумыс

Чем ближе была зима, тем чаще слышала Светлана разговоры о волках. Поговаривали, будто в соседнем аиле волки задрали белую верблюдицу, а на Долоне волчья стая растерзала трех лошадей, отставших от табуна. И еще…

В общем, чего только не говорили!

Сама Светлана никогда с волками не встречалась. Ну, разве что в зоопарке…

И вот однажды…

Светлана возвращалась с дальнего пастбища. Она торопилась. Время было позднее. Уже стемнело. А в горах и подавно темно. Хорошо хоть, что ее небольшая мохнатая лошадка сама знает дорогу: она безошибочно ступает по земле, минуя валуны и ямы.

Впереди Светланы болтался чемоданчик с инструментами, привязанный к луке седла.

— Чу! Чу! — погоняла она лошадь по-киргизски.

Наконец показалась долина. Еще один перевал, и покажутся огни колхоза. Бо́льшая часть пути осталась позади.

Неожиданно лошадь заржала и прибавила ходу.

«Почему? — удивилась Светлана. — Может, почуяла что?» Она прислушалась. Где-то слева на склоне горы блеяли овцы. Раньше их здесь не было. Часа четыре назад Светлана ехала этой же дорогой и никаких овец не видела.

Светлана подняла голову. Туманная луна холодно освещала край холма, на котором сгрудились овцы. Наверное, целая отара. Но где же юрта чабана? Юрты не было.

Лошадь опять заржала. И тут, словно в ответ ей, на склоне послышались вой и лай.

«Волки!» — подумала Светлана.

Вой повторился.

Светлана вгляделась в темноту. На фоне редкого кустарника, метрах в десяти от отары, маячили две волчьи фигуры. Волки подвывали, то ли глядя на луну, то ли вниз, на тропинку.

Теперь уже у Светланы не было никаких сомнений.

«Ружья нет! Да все равно стрелять не умею, — пронеслось у нее в голове, и еще слышанное где-то в детстве: — Волки не нападают сами на человека».

Все же она хлестнула лошадь.

Лошадка перешла на рысь и, сбивая камни, влетела на последний перевал.

— Чу! Чу! — шептала Светлана, гладя гриву лошади.

Где-то позади еще слышалось завывание, но вскоре и оно стихло.

У Светланы отлегло от сердца. Показались огни аила.

Но вдруг она вспомнила об отаре: «Волки определенно подбираются к ней. А чабана нет…»

Ей стало стыдно и страшно. «О себе подумала, спаслась, а как же овцы? Что делать? Сказать, но кому?»

Лошадка принесла Светлану прямо к школьной конюшне. Светлана бросилась к домику директора:

— Асан Шукурбекович, скорей! Там волки!

К счастью, у директора был в гостях брат. Мужчины схватили ружья и вывели из конюшни лошадей:

— Поехали!

По пути Светлана рассказала все, что видела в долине.

— Бывает, бывает, — подтвердил Асан. — Куда чабан только девался, непонятно…

Через несколько минут они были уже на перевале.

— Вот там, — показала Светлана на лежащий впереди холм. Она остановила свою лошадь. — Я здесь подожду.

Мужчины спустились в долину и слезли с лошадей. Светлана видела, как они сняли ружья и стали подниматься по склону холма. Сердце у нее стучало, как маятник, по спине пробегал неприятный холодок.

Подул ветер, горы окутал туман. Теперь Светлана уже ничего не видела. Наверное, мужчины подобрались к кустарнику, где скрывались волки.

«Выстрелят — услышу», — подумала она.

Но выстрелов почему-то не было.

И вдруг Светлана услышала голос Асана:

— Сестрица, скорей! Спускайтесь к нам!

Светлана взяла лошадку под уздцы и спустилась по тропке в долину.

— Идите, не бойтесь! — еще раз крикнул Асан. Он ждал у склона, где были привязаны лошади. — А теперь пошли наверх, — добавил он, беря из Светланиной руки поводок. Я познакомлю вас с этими волками…

— Вы шутите? — спросила Светлана.

— Не шучу, не шучу. И брат там наверху…

Они взобрались по отлогому склону, обошли стороной кустарник и оказались на площадке, где паслись овцы. Их было много — сотни две или три. Овцы спокойно дремали, прижавшись друг к дружке. Лишь несколько крупных баранов стояло в стороне, внимательно поглядывая на пришельцев.

— Что все это значит? — не без робости спросила Светлана, озираясь по сторонам.

— А то, что мы пойдем сейчас к чабану в юрту кумыс пить, — весело сказал Асан. — Не отпускает старик без угощения.

Юрта оказалась с противоположной стороны холма. «Поэтому я ее и не видела», — сообразила Светлана.

— Вот они, ваши волки, — сказал Асан, подходя к юрте. — Они не хуже чабана свое дело знают.

Возле юрты стояли две огромные мохнатые овчарки с высунутыми языками.

— А я-то… — хотела сказать Светлана, да замолчала, только покраснела до ушей.

— Не беда, — поддержал ее Асан. — Молоденькой куропатке и воробей беркутом кажется. А встречи с волками у вас еще будут. Не горюйте.

— Нет, уж лучше не надо, — призналась Светлана.

Они вошли в юрту. Здесь было тепло. Приятно пахло дымком кизяка. Старый чабан налил всем по полной пиале кумыса:

— Кумыс храбрость дает, красавица! Кто кумыс пьет, сильным будет, как Манас! На здоровье!

Светлана выпила пиалу кумыса. Чабан подлил ей еще. Теперь и правда она чувствовала себя хорошо. Про волков никто больше не вспоминал, и смущение прошло.

— Вы уж, пожалуйста, не рассказывайте никому, — шепнула Светлана директору. — А то ребята мои узнают, стыдно…

— Что узнают? — удивился Асан. — Сели на коней, приехали к хорошему человеку в гости, пьем кумыс. Все нормально! Жакши! А больше ничего и не было!

Почему не помечтать!

Светлана часто получала письма. Из дому — от родителей и от братишки. И не из дому — от подруг своих, что разлетелись, словно птицы, по всей стране. Одни работают, другие учатся, а третьи и то и другое делают.

А однажды пришло Светлане письмо не из дому и даже не из города какого-нибудь, а с берегов озера Иссык-Куль. Письмо необычное — с фотографией!

Поставила Светлана фотографию у себя дома на стол. Дом у нее теперь хороший — из саманного кирпича, побеленный, с черепичной крышей и деревянным полом.

Как-то вечером пришли к Светлане в гости ее пионеры: они часто заходят — то книжку новую почитать, то рассказ интересный от Светланы услышать. Пришли, увидели фотографию. Любопытно! Моряк стоит на палубе военного корабля. На корабле номер.

— Это кто, Светлана Петровна? — поинтересовался Ашир.

— Мой старый товарищ — военный моряк, — объяснила Светлана. — Были мы когда-то с ним вместе в детском саду, а потом в школе учились. Виталием его зовут.

— Такой большой — в детском саду? — удивилась Гульнар.

— Тогда он маленьким был, меньше вас, — улыбнулась Светлана. — И я была маленькой. Виталик уже в те годы моряком хотел быть, и мы с ним даже поспорили. Мне тоже хотелось быть капитаном. А вот стала медсестрой…

— И хорошо! — подтвердила Гульнар.

— А я и не жалею, — призналась Светлана.

— А теперь он моряк? Настоящий? — спросил Ашир.

— Настоящий. Плавает на корабле. Скоро офицером будет. Вот в гости к себе зовет…

— И вы поедете, Светлана Петровна? — забеспокоилась Гульнар. — Не уезжайте.

— Нет, сейчас не поеду, Гульнарочка, — пообещала Светлана. — Напишу ему письмо, что никак не могу. На кого же я вас оставлю?

— Вы ему напишите, Светлана Петровна, чтобы он к нам в колхоз приезжал, — посоветовал Ашир.

— Обязательно напишу! — пообещала Светлана.

— А если он не может приехать, — добавила Гульнар, — так напишите ему, Светлана Петровна, что мы к нему в гости приедем. И тогда он покатает нас на своем корабле по озеру Иссык-Куль. Ведь оно большое, как море. Вам одной, без нас, уезжать нельзя, а с нами можно. Правильно?

— И это напишу, — пообещала Светлана.

Написала она Виталию, как ребята советовали. Все слово в слово.

Может, так и будет?

Почему не помечтать!..

Наша Сейдеш

Пришла в горы большая зима. Ветрами загудела, завыла метелями, — загрохотала снежными обвалами. Долины занесло снегом, горы полысели, тропки прихватило морозами.

Медленнее поползли машины по горной дороге. Отары овец ушли на зимние пастбища. Там еще есть трава и снега не очень глубоки.

Был полдень, когда Светлана выехала верхом из колхоза «Москва» в районный центр. Нужно было получить медикаменты, побывать в больнице, зайти в райком комсомола. Дел на добрых два часа, да еще дорога. Как раз бы до темноты и вернуться!

Оделась Светлана тепло, по-зимнему. Шубу натянула, валенки, шапку-ушанку. Шел крупный снег. Было морозно, но не очень. Без ветра и холод нипочем.

Светлана проехала по улицам аила, миновала поле и лесок и выехала на главную дорогу. Лошадь шла осторожно. Под ногами — накатанный шинами и полозьями снег, того и гляди, поскользнешься.

Машины сегодня попадались редко. Дорога выглядела безлюдной.

«Видно, где-нибудь обвалы были», — подумала Светлана.

В первом же ущелье ее встретил пронизывающий ветер. Снег вился в воздухе, словно раскрученный жгут. Он больно хлестал в лицо, бил по глазам. По земле мела поземка. Голова и бока лошади покрылись инеем. Лошадь недовольно фыркала и опускала морду к ногам. Среди гор висели низкие серые тучи. Вершины скрывались где-то над ними.

«Может, зря в такую погоду поехала? — подумала Светлана. — Как бы бурана не было…»

Но вот она проехала один поворот и еще один, и ее сомнения стали рассеиваться. Дорога пошла под уклон. Ветер стих. Посветлело небо. Открылись вершины гор, покрытые снегами.

Слева от дороги лежала глубокая пропасть. Теперь Светлана ехала, прижимаясь к правой стороне, к скалам. Но вскоре пришлось сойти с лошади. Дорога круто метнулась вниз. Лошадь начала скользить и дважды чуть не упала на задние ноги.

«Здесь немного пройду пешком, а там опять сяду», — решила Светлана.

Она взяла лошадь за поводок и пошла вниз. Мимо, тяжело пыхтя и гремя цепями, проехал встречный грузовик с досками.

Шофер подмигнул Светлане:

— Не свались!

В лощине дорога делала крутой поворот влево, огибая выступ черной, будто вымазанной дегтем, скалы. За ней, с противоположной стороны лощины, лежало большое ущелье. Летом там бурлила быстрая горная речка.

Сейчас ущелье не казалось большим. Снег засыпал его на добрую треть, скрыв под собой и речку и кустарник. Только телеграфные столбы уныло поднимали над снежной целиной свои перекладины.

Дорога теперь поднималась чуть-чуть вверх, и Светлана собралась уже сесть в седло.

Но вдруг до ее уха донесся чей-то далекий, гулкий крик. Кричали как будто со стороны ущелья.

«Может, показалось?» Светлана остановила лошадь и прислушалась. Где-то завывал ветер. Наверное, в горах, далеко.

Но вот среди свиста ветра опять послышался крик. Эхо разнесло его по лощине, повторив несколько раз. Теперь уже трудно было понять, откуда кричат.

Светлана осмотрела всю лощину. Наконец вновь повернулась в сторону ущелья.

— С-с-сю-д-да! — донеслось оттуда.

А может: «Б-бе-д-да!» — Светлана не разобрала. Но она ясно слышала, что кто-то кричал.

Она продолжала смотреть в ущелье, но, кроме снега и телеграфных столбов, ничего не заметила.

«Добраться бы туда, но как?»

До ущелья было не меньше полукилометра. А может, на самом деле и больше. Светлана попробовала шагнуть с дороги — валенок провалился в глубокий снег. А чем дальше, тем снега больше. С головой провалишься.

«Хоть бы появился кто на дороге, подумала Светлана, когда крик из ущелья вновь гулко разнесся по лощине. — Машину догнать с досками? Она уже далеко. Не успеешь…»

Откуда-то из-за горы подул ветерок. Потом он стал сильнее. Закружился снег на дороге. Ветер засвистел, как комар над ухом. Из ущелья теперь никто не кричал.

На какую-то секунду у Светланы мелькнула мысль: вскочить в седло и умчаться скорей отсюда. Не стоять же так все время? И в райцентр можно опоздать, и обратно не поспеть засветло.

Но она испугалась одной этой мысли. А если в самом деле кто-то кричал? Неожиданно Светлана услышала впереди шум мотора.

«Неужели машина? Вот повезло!»

Шум все приближался. Светлана бросила лошадь и побежала вперед по дороге. Из-за поворота выехала пустая трехтонка.

— Стойте! Стойте! — закричала Светлана.

Шофер остановил машину и выскочил на дорогу:

— Что стряслось?

— Кричит там кто-то. Вроде из ущелья, — объяснила Светлана. — А я ничего не могу поделать…

Шофер, уже не молодой человек, в валенках и телогрейке, не спеша подошел к краю дороги:

— Где?

— Вон в том ущелье, — показала Светлана. — Несколько раз кричали.

«А что, если мне показалось? — думала она. — Нет, не могло. Уж очень хорошо было слышно».

Шофер, будто не поверив ей, постоял и пошел обратно к машине.

— Только не уезжайте! — попросила его Светлана.

— Не уеду, постой, — буркнул шофер. — Дай мотор заглушить.

Он вернулся назад, поднес руку ко рту и сам крикнул в сторону ущелья:

— Эй, кто там?

Эхо повторило его крик.

Но ущелье молчало. Только ветер свистел.

Теперь уже и Светлана крикнула, но ей никто не ответил.

Шофер постоял еще минуту, почесал нос и внимательно посмотрел на Светлану:

— Куда едешь-то?

— В райцентр.

— Ну, и поезжай себе. Померещилось небось со страху!

— Да нет же, — пробовала возразить Светлана.

Шофер улыбнулся:

— Спеши, спеши! Нет там никого! Один ветер гуляет. Забавницы! — добавил он уже ласковым тоном. — Все им приключения подавай!

Шофер кивнул Светлане и пошел к машине.

«Может, и прав он?» — подумала Светлана, беря под уздцы лошадь.

— Будь здорова! — крикнул шофер, когда машина поравнялась со Светланой. — Езжай, а то простынешь!

Машина тяжело пошла по дороге. Светлана поставила ногу в стремя и села на лошадь.

Лошадка обрадовалась и двинулась было уже в путь, но Светлана попридержала ее:

— А ну-ка постой, постой!

«А что, если на выступ скалы забраться и оттуда посмотреть еще? — подумала она. — Чтобы спокойнее было».

Она опять соскочила с лошади и осторожно забралась на покрытую снегом отвесную скалу, нависшую над дорогой. Не успела она взобраться выше, как за ее спиной вновь раздался гулкий крик:

— С-с-сю-д-да!

«Значит, хорошо, что не уехала, а этот шофер… — с обидой подумала Светлана. — Удрал уже».

Она поднялась на самый верх скалы и оттуда посмотрела в сторону ущелья.

Что это там?

В самой глубине ущелья, за последним телеграфным столбом, маячили какие-то фигуры. И еще темнело большое пятно на снегу.

Светлана присмотрелась внимательно и поняла, что пятно колышется. Значит, это не пятно, а отара овец. А впереди верблюд навьюченный и две лошади. Только людей не видно. Слишком далеко отсюда.

«Оттуда и кричали, — поняла Светлана. — Вон снегу сколько, и не пробиться им одним. Наверное, обвал их отрезал от дороги. А что же я могу сделать? Ведь одна…»

Она еще раз, словно проверяя себя, посмотрела в ущелье.

И в тот же миг опять услышала:

— С-с-сю-д-да!

Машин на дороге не было. Недолго думая Светлана слезла со скалы и быстро села в седло.

— А ну-ка, давай назад. Скорей! Чу! Чу! — подгоняла она лошадь.

Лошадь развернулась и недовольно зашагала в обратный путь.

«Туда — час, оттуда — час, — подсчитывала Светлана. Нет, из аила быстрее можно. Машины надо в колхозе взять, и людей побольше с лопатами…»

…Не прошло и двух часов, как грузовые машины доставили к месту происшествия колхозников с кетменями и лопатами. Уже начинало смеркаться, председатель Бабаев приказал шоферам:

— Разворачивайтесь поперек дороги и фары зажигайте! Светить нам будете!

Копать снежный коридор пришлось от самого края дороги. Уже через несколько метров он был глубже человеческого роста. Шаг за шагом, метр за метром пробивались люди сквозь снежную целину.

— Ты отдохнула бы, — посоветовал Светлане председатель. — И так запарилась…

Но Светлана даже не ответила Бабаеву. Она, как и все, торопилась. Лопата вонзалась в мягкий снег легко. Труднее было поднять ее высоко над головой, чтоб выбросить снег наверх.

Светлана не чувствовала ни холода, ни жары. Она скинула шубу и теперь работала в одном свитере.

Вот уже пройдена треть пути, вот — половина. Коридор стал подниматься вверх. Значит, они миновали лощину и подошли уже к противоположной стороне. До ущелья осталось метров триста. Дальше надо рыть вдоль столбов — так путь короче.

Вскоре она услышала блеянье овец и человеческие голоса — мужской и женский.

Бабаев уже узнал чабана и его жену:

— Как вы там, Асан-аке, живы? Сайра-апа, а вы?

Потом они перешли на киргизский, и Светлана перестала понимать, о чем переговаривается председатель с чабаном.

Лишь глубокой ночью они пробились через ущелье. Здесь, за горами, снега было меньше.

На большой поляне, еле посыпанной снежком, Светлана увидела отару овец, навьюченного верблюда, лошадей и двух стариков. Чабан и его жена обнимались со своими спасителями, чуть не плача от радости.

Тут и Светлана узнала их. Вспомнила, как Асан-аке пел песню в клубе про аил Кырк-Кыз и про сорок девушек.

— Знакомая девушка, — произнес старый чабан уже по-русски. — В клубе пела. Про березку. Это ты?

Значит, и он узнал ее.

— Это она вас выручила, Асан-аке, — сказал председатель. — Если б не она…

— Наша Сейдеш молодец! Настоящая девушка-джигит! — похвалили колхозники.

«Почему Сейдеш? — подумала Светлана. — О ком это они?»

— И верно, Сейдеш! Спасибо тебе, доченька! — подошла к Светлане жена чабана. — Мы со стариком пропали бы — не беда. Шестьсот баранов потерять — вот беда! Как их вернешь? А ты вернула. Нет цены тебе, Сейдеш, за это!

И она неловко поцеловала Светлану.

Раскрасневшаяся от мороза и работы, Светлана совсем смутилась:

— Что вы! Все работали. Разве я одна?..

— А ты не смущайся, Светлана Петровна, — похлопал ее по плечу председатель. — У нашего народа издавна обычай есть: хороших русских людей киргизскими именами называть. Как своих родных! Видишь, наши джигиты и тебя так назвали. Киргизским именем «Сейдеш» тебя назвали. Значит, родной тебя считают, своей дочерью. Заслужила!

Прошло несколько дней. Как обычно, утром открылась дверь медицинского кабинета, и на пороге появилась Гульнар:

— Здравствуйте, Светлана Петровна! Вы газету уже видели?

— Нет еще, Гульнарочка, — сказала Светлана. — А что там есть в газете?

— А вот смотрите! — Довольная Гульнар протянула Светлане газету.

Светлана развернула газету и вдруг увидела свою фотографию. Снимок был очень смешной: в ушанке, с одним оттопыренным ухом, Светлана выглядела на нем забавной, чуть испуганной девчонкой.

А под фотографией была подпись: «Светлана — наша Сейдеш».