Тонкая грань

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава Двадцать Первая

Вечером следующего дня Вадима и Лину посетил другой необычный гость. Когда почти стемнело, хранители увидели светлый силуэт, постепенно обретающий чёткие очертания. Перед ними предстал пожилой человек, по одеянию которого можно было легко догадаться, что он принадлежит к сану жреца Та-Кем. В руке гость держал церемониальный жезл.

– Простите, что нарушил ваш покой. Я, Ихи, жрец Анпу! – представился он. – Великий хранитель врат в Другой Мир помог мне встретиться с вами.

– Мы рады встрече с тобой, мудрый жрец, но что привело тебя к нам сквозь века? – произнёс Вадим.

– В мой дом пришла беда, – печально произнёс жрец. – Злодеи ворвались в покои благородной дамы Нефрура и убили её. Она была невестой моего сына Амени. Нефрура накануне тайно написала завещание, по которому Амени наследует всё её состояние. Теперь, как по воле Апопа, подлые сплетники говорят злые слова за спиной моего сына, называя его корыстным негодяем, подославшим наёмных убийц. О-о! Это ложь! Амени любил Нефрура больше жизни, и его жалование на службе фараона позволяет не зариться на богатое приданое! Увы, злословие сильнее с каждым днём. Нет, никто не обвинит моего сына в убийстве, он не предстанет перед судом, но сплетни за спиной страшнее открытых обвинений и казни. Злоязычия способны запятнать доброе имя каждого, очернив его память в глазах потомков. Мне известно, что спустя века из-за сплетен при жизни, человеку приписывали злодеяния, в которых он не был повинен. Я чувствую, как страдает душа убитой. Ей больно, что её любимого злословие обвиняет в злодеянии, которого он не совершал даже в помыслах. Увы, ей нельзя назвать имя убийцы. Таков закон миропорядка Священной Маат – между жизнью и смертью, миром живых и миром мёртвых.

Вадим и Лина внимательно слушали слова жреца.

– Великий Анпу услышал мои мольбы! – продолжал Ихи. – Он поведал мне, что вы, друзья мои, обладаете живым умом и можете разоблачить коварного злодея, подославшего наёмных убийц к несчастной девушке. Это спасёт доброе имя моего сына, а душа убиенной обретёт покой. Надеюсь, вы не откажете мне в помощи!

Вадим и Лина переглянулись. Сам Анпу, Хранитель врат в Царство Мёртвых, поручился за них – тут нельзя отказаться.

– Я согласна! – сказала Лина Юрьеву. – А ты?

Он кивнул.

– Мы готовы, жрец, – ответил Вадим.

– Вы отправитесь со мной, – сказал Ихи. – Великий Анпу открыл мне, что времени у вас – три дня. Дольше вам нельзя оставаться в прошлом. Это может нарушить миропорядок!

– Но как мы попадём в вашу эпоху? – спросила Лина.

– В этот путь я отправился с согласия верховных жрецов Та-Кем, – ответил Ихи. – Они позволили мне взять Жезл Времени, дарованный нам Мудрым Тотом. Благодаря этому предмету я перенесу вас в эпоху Та-Кем, во времена правления славного фараона Аменхотепа… Только прошу вас, милая госпожа, возьмите с собой вашу сумку…

Удивлённая Лина послушно надела сумочку на плечо. Не успели они спросить: «когда мы отправимся?», как очутились в просторной и прохладной комнате древнего дома.

– Это моё скромное жилище, – сказал жрец.

«Судя по отделке комнаты «скромное» – это он поскромничал, – подумала Лина, оглянувшись по сторонам. – Может, по сравнению с фараоном, это скромное жилище, а для нашей эпохи – дворец…»

Она залюбовалась росписью комнаты – летящие над речными зарослями птицы были изображены очень аккуратно и реалистично. Казалось, что комната охвачена речной прохладой, а заросли слегка колыхаются от ветерка, и вот-вот раздадутся крики птиц.

– Вы жених и невеста, поэтому вас поселят в смежных покоях.

Ихи хлопнул в ладоши. Появились двое слуг – мужчина и женщина.

– Проводите гостей в их покои и помогите переодеться, – велел он.

Его приказ звучал спокойно, но не без хозяйской твёрдости. Ихи был не из тех, кто позволяет слугам расхолаживаться.

– Я буду ждать вас здесь, можете не торопиться, – сказал жрец гостям. – Простите мою грубость, что я взял на себя смелость предложить вам одеяния Та-Кем. Вы также получите оружие, надеюсь, это искупит мою дерзость. Да, мне нужно будет представить вас как моих друзей, воинов тайной стражи. Обращаться к вам будут по именам Мерианх и Сенеферу, как вас называли, когда вы впервые попали в царство Та-Кем.

Вадим и Лина улыбнулись в ответ – они не возражали, а обещанное оружие особенно заинтриговало.

– Похоже, Анпу подсказал ему как нас уважить, – шепнула Лина Вадиму.

Разочарований не последовало. Вадим получил серповидный меч с рубином на золотой рукоятке. Лине достался кинжал вытянутой формы, на рукоятке которого красовался яркий небесно-голубой камень. Мерианх и Сенеферу узнали оружие, которое получали от жреца Джехутра. Меч и кинжал будто века дожидались новой встречи со своими хозяевами.

Целую минуту Лина вертелась перед зеркалом. Точно позируя перед камерой, она то размахивала кинжалом, то клала его в ножны, повторяя движения героинь фантастических боевиков. Лёгкое льняное платье до колен не стесняло движений и сидело но девушке как влитое. Заметив, что служанка смотрит на неё едва сдерживая улыбку, Лина смутилась. Она быстро повесила кинжал на пояс и сказала, что готова идти.

В комнату вошёл Юрьев, одарив Лину очередным комплиментом.

Их проводили в гостиную дома. Ихи сидел в удобном плетёном кресле. Он предложил гостям устроиться в креслах напротив.

– Я поведаю вам длинную историю, – начал жрец. – Всем известно, что многие женщины непомерно увлечены своей красотой… Я не противлюсь этому, ибо женщина подобна Асет и должна радовать наш взор… Но когда любовь к своей красоте овладевает всей сущностью женщины, она становится уродливой, ибо уродство души затмевает красоту тела… Такой была раньше знатная дама Нефрура… Она была прекрасна лицом и телом, но душа её была безобразна, а язык жалил как скорпион… Нефрура была озабочена только своей красотой, а грядущая старость страшила её больше ранней гибели… Она изводила меня требованиями выпросить у Анпу какое-то средство для вечной молодости, сулила мне дорогие подарки, а иногда угрожала расправой… Понимая, что Священные Традиции Та-Кем не откроют ей тайны весной молодости, Нефрура начала ездить в пустыню к чёрным магам, изгнанным из городов Та-Кем за свои злодеяния…

В комнату вошёл высокий молодой человек крепкого телосложения. Черты его лица были немного грубоваты, но приятны. Он выглядел мрачным и подавленным.

– Простите мне моё опоздание, – извинился юноша.

– Мой сын Амени, – представил его Ихи – Тайный охранник святилища Маат – Мерианх и его невеста Сенеферу помогут разрешить нашу беду. Будет лучше, сын мой, если дальше ты расскажешь сам.

– Я служу врачом, – начал Амени свой рассказ. – Однажды ночью меня разбудили слуги. Мне сказали, что даме Нефрура нужна моя помощь, иначе она может умереть. Мой долг говорил мне – немедленно отправиться на помощь. Её служанка поведала мне, что госпожа делала по рецепту мага какое-то снадобье для красоты кожи, куда входил яд змеи… Она добавила слишком много яда, думая, что от этого снадобье будет сильнее… Но, на самом деле, это оказалось смертоносным… Яд проник внутрь… Спасти жизнь Нефрура для меня не составило труда, но её лицо… Правая щека и половина лба остались изуродованы красными шрамами… Когда она попросила зеркало, я замер, ожидая услышать самые страшные проклятия, но Нефрура молча рассматривала своё лицо…

– Уходи, – коротко приказала она мне. – Немедленно!

– Прости, моя госпожа, – сказал я. – Не в моих силах помочь тебе…

– Убирайся, глупец, – зло отмахнулась она. – Убирайся!

Её голос звучал раздражённо, но как-то безразлично к произошедшему. Так бывает, когда человек переживает ужас.

– Как тебе угодно, госпожа, – ответил я.

К даме Нефрура меня пригласили только спустя два дня, до этого я не получал никаких вестей из её дома. Направляясь к ней, я думал, что она уже опомнилась от пережитого ужаса, и готовился услышать злые пожелания. Увы, спасти красоту Нефрура было невозможно, яд сжёг её кожу… Готовясь к объяснениям, я вошёл в покои Нефрура. Она сидела спиной к свету – поэтому я не мог рассмотреть её лицо, оно было в тени.

– Ты спас мне жизнь, – тихо произнесла она. – Благодарю тебя, мой друг…

Голос Нефрура звучал тихо и спокойно. Это поразило меня, обычно она была строптива и насмешлива. Нефрура всегда приберегала для меня колкое словечко.

– Рад служить тебе, прекрасная госпожа, – ответил я как обычно.

В мыслях я обругал себя за эти неосторожные слова, они могли показаться злой насмешкой.

Нефрура не заметила мою оплошность… или притворилась, что не заметила… Она жестом указала мне на кресло… Я сел… Она сидела повернувшись ко мне той стороной лица, которою не тронул яд… Я невольно залюбовался её нежным профилем.

– Ты печален, – вдруг сказала Нефрура. – Ты страдаешь? Что случилось, друг мой?

Эти слова были подобны молнии в жару. Она назвала меня «другом». Не скрою от вас, я тогда хотел умереть… Я любил юную Хенет, девушку, служившую писцом у Нефрура, и в этот день я узнал, что Хенет дала согласие стать женой Нахтмина, одного из казначеев фараона.

Добрые слова Нефрура согревали моё сердце, я с радостью поведал ей о своём горе.

– Я сам, виноват, госпожа моя, – закончил я. – Я ни разу не подошёл и не заговорил с ней… Хенет не знала о моих чувствах… Не могу поверить, что я, служивший врачом в войске фараона, видевший бедствия войны и страдания раненых, буду бояться заговорить с девушкой – её взгляд будет вызывать у меня дрожь, а язык онемеет…

– Твой рассказ тронул меня, – произнесла она.

– Я должен винить только себя, госпожа, – вздохнул я. – Не печалься о моих бедах…

– О! Как глупа была Хенет! – воскликнула Нефрура, повернувшись ко мне в пол-оборота. – Как она могла не заметить, как ты опускаешь взор, когда она входит в комнату, как ты замираешь, а речь не повинуется тебе! Нет ей прощения, глупой девчонке!

От этих слов у меня закружилась голова. Нефрура протянула мне руку.

– Всем сердцем готова стать тебе другом! – воскликнула она. – Ты можешь отвергнуть мою дружбу, я не буду в обиде на тебя, мудрый Амени… Прости этот порыв моего сердца…

Я упал перед Нефрура на колени и припал к её руке.

– Моя, госпожа, твоя дружба – честь для меня! – ответил я. – Пусть, я буду навеки проклят, если предам твои добрые чувства!

Тогда я поднял глаза и увидел лицо Нефрура. Несмотря на шрамы, оно было прекрасным… а её глаза… улыбка… я замер… Нефрура смутилась, что я увидел её шрамы, и вновь повернулась ко мне в пол-оборота.

– Клянусь, госпожа, что сразу поспешу к тебе – ты только пришли за мной! – сказал я.

– Приходи завтра, если захочешь, дорогой друг, – ответила она.

Мы расстались. Я не мог понять, что со мной происходит! Несколько минут назад я был готов умереть из-за горестей любви, но теперь все мои помыслы были заняты другой женщиной. О, как Нефрура изменилась! Куда пропала прежняя сварливая ведьма? Правы жрецы, написавшие, что горе и страдание часто делают злых людей добрыми.

Через неделю наша нежная дружба превратилась в трогательную безумную любовь. Я точно дикий гусь попал в ловушку, Нефрура очаровала меня, она была прекрасна… Она любила меня, её чувства были подобны моим…

Перемену Нефрура заметили все. Она всячески пыталась загладить свою вину перед всеми, кого раньше обидела. За считанные дни бывшие враги стали её преданными друзьями. Никто не вспоминал о её прошлом. Перед нами была совершенно другая женщина!

Мы с Нефрура назначили день нашей свадьбы… Но вдруг всё оборвалось… Нефрура убили… Какой слуга Апопа мог приказать совершить такое злодейство? Сейчас виновным считают меня, и только из уважения к моим заслугам на службе фараону и статусу моего отца, я не сижу в тюрьме, ожидая суда… Не смерть пугает меня – я был бы только счастлив встретиться с моей любимой в Другом Мире – слухи и шёпоты за моей спиной страшнее ножа палача. Особенно печально, что это ранит моего отца, и душа Нефрура переносит страдания. Близким мне людям тяжело думать, что в памяти людей я останусь убийцей – вероломным предателем, который лживо заставил поверить в свою любовь.

– Почему все считают убийцей именно тебя? – спросила Лина. – Ты так нежно любил Нефрура.

– Всё из-за завещания, которое Нефрура составила на моё имя, – ответил Амени. – Начались сплетни, что я хотел жениться на ней из-за богатства, а, узнав о завещании, решил от неё избавиться. Неужели я похож на алчного человека!

Амени говорил спокойно, но взгляд выдавал сильное страдание и боль.

– Кто мог убить Нефрура? – спросил Вадим. – Кого ты подозреваешь?

– Не знаю, – ответил Амени. – Нефрура так изменилась… Я не знаю… Может, кто-то так и не простил её…

Было уже поздно. Беседу с подозреваемыми решили перенести на следующий день. Вадим и Лина хотели немного освоиться в новой обстановке.

– Мой господин Анпу хочет видеть вас, – сказал Ихи. – Идём, друзья мои.

Ихи жил в доме при храме Анпу, поэтому пусть к хранителю Врат в Другой Мир и Учителю врачевания не занял много времени. Они вошли в храм. Жрец провёл гостей по сумрачному коридору, освещаемому редкими светильниками, в просторный зал. От множества огней в зале было светло как днём.

– Я оставлю вас, – сказал Ихи. – Ждите, когда мой господин явится вам.

Жрец удалился.

Налетел лёгкий ветёрок, всколыхнувший пламя светильников. Пред Вадимом и Линой предстал Анпу в древнеегипетском образе человека с головой шакала-собаки. В руках у Него был жезл с синим камнем-наконечником, на поясе короткий кинжал. От Анпу исходило яркое сине-белое сияние, от которого огни зала казались блёклыми.

– Анпу! – воскликнула Лина, щурясь от яркого света.

От этой встречи со старым знакомым ей хотелось броситься к Нему на шею.

– Приветствуем, – не скрыв радости произнёс Вадим.

– Рад встрече, друзья мои, – сказал Анпу. – Надеюсь, вы не откажетесь помочь моему жрецу? Ихи верой и правдой служил мне, он обучил своего сына искусству врачевания по моим указаниям, и никогда не использовал свои знания в корыстных целях. Я не могу бросить в беде человека, ставшего мне не только жрецом, но и верным последователем!

– Мы рады помочь тебе, Анпу, – сказал Вадим. – Обещаем сделать всё возможное!

– Если вы раскроете эту тайну, – сказал Анпу, – то узнаете, как победить коварного писца, принявшего тело Сковородкина…

Анпу исчез. Только огни светильников таинственно мерцали вокруг – их свет уже не казался ярким.

Гости царства Та-Кем вернулись в свои покои. Служанка помогла Сенеферу приготовится ко сну, церемониальное платье сменилось тонким полупрозрачным льняным одеянием, удобным для сна. Сенеферу лежала, откинувшись, на подушках, глядя на тени пламени лампады, скользившие по стенам. Одолеваемая дрёмой девушка прикрыла глаза, но голос Мерианха вывел её из полусна.

– Ты ещё не упала в объятия сна, моя наречённая Сенеферу? – в его голосе не было ни доли иронии, атмосфера царства Та-Кем вызывала у него желание говорить фразами, кажущимися витиеватыми для современного человека.

– Нет, мой милый Мерианх, – с улыбкой ответила она, – без тебя сон не приходит ко мне.

Он залюбовался стройной фигуркой девушки, освещённой рассеянным светом лампады. Тончайшая ткань одеяния не скрывала от его взора изящных изгибов тела любимой.

Мерианх протянул руку, дабы коснуться её лица, девушка ласково тронула губами его пальцы. Он опустился на колени рядом с ложем возлюбленной, и нежно провёл ладонью по телу лежащей возлюбленной, Сенеферу прикрыла глаза, одарив любимого ласковой улыбкой блаженства.

– Какая ты красивая! – шептал Мерианх, целуя прикрытые глаза Сенеферу.

Девушка села на ложе, прижав голову Мерианха к полуобнажённой груди.

– У меня романтическое настроение! – воскликнула она. – Я ощущаю себя знатной дамой Та-Кем, готовой отдаться во власть любви храброго воина. В моих мыслях мелькают отрывки египетской поэзии.

– Почитать тебе стихи, моя наречённая? – с улыбкой спросил её воин.

Мерианх столь чувственно прочитал строки, сложенные древним поэтом, что они взволновали сердце Сенеферу не меньше, чем его нежные ласки. Девушка представила себя героиней прекрасных легенд, и происходящее казалось ей красивым сном.

Они не помнили, как оказались на ложе в объятиях друг друга. Мерианх не освободил тело Сенеферу от одеяния, в полупрозрачном египетском наряде возлюбленная казалась ему ещё более желанной. Его пальцы скользнули сквозь ткань, с наслаждением лаская шелковистую кожу. Мерианх и Сенеферу слились в единстве любви, томно шепча друг другу слова нежности. Пред взором Сенеферу открылось ярко-голубое небо, которое поглотило её, на мгновение девушка потеряла сознание, но горячий поцелуй вернул её из забытья.

– Я чувствую себя владычицей Египта, – прошептала Сенеферу, устало улыбаясь.

– Твои глаза во время любви очаровывают меня, моя наречённая! – ответил он, уткнувшись лицом в её волосы. – Их синева подобна кристаллу скипетра Маат! – ему хотелось засыпать любимую комплиментами в древнеегипетском стиле.

Они легли рядом, тесно прижавшись друг другу, будто перед вечной разлукой, ловя во взглядах друг друга томление любви.

Мерианх ласкал точёную спинку Сенеферу, и его прикосновения заставили девушку изгибаться, подобно кошке, которую гладят. Лишь мысли о том, что утром придётся подняться пораньше, заставили влюблённых погрузиться сладкий сон.

Хранители проснулись рано, когда солнце ещё только показалось из-за горизонта. Времени на разгадку тайны оставалось мало, за день нужно было опросить всех подозреваемых.

Первой, к кому прибыли Мерианх и Сенеферу, была девушка Тит, тесно сдружившаяся с Нефрура. Ихи говорил им, что Тит снискала благосклонность царственной четы благодаря своим песням и чарующему голосу.

Вадим и Лина ожидали увидеть нечто напоминающее на поп-звезду древнеегипетского типа, но ошиблись. Тит, невысокая хрупкая девушка с большими бархатистыми глазами оказалась скромной и приветливой.

– Господин Мерианх, вы найдёте убийцу Нефрура? – нерешительно спросила она. – Благородное дело! Я не верю, что это сделал Амени. Он так любил её… мы все так привязались к Нефрура…

«Она или великолепная актриса, или действительно переживает смерть подруги… Актриса? Её песни очаровали Та-Кем… Как тут обойтись без артистизма…»

– Госпожа, ты была подругой Нефрура? – спросил Вадим.

– Да… мы с ней подружились последние дни, – кивнула Тит. – Я помню…

Девушка задумалась.

Однажды она пригласила меня погостить в её доме… Я была удивлена, обычно Нефрура демонстративно не замечала меня, считая меня каким-то низшим существом… Хотя я такая же свободная девушка Та-Кем, как и она… Я принадлежу знатному, хоть и обедневшему роду… Однако Нефрура считала меня равной рабыне и всегда была рада унизить… Она говорила, что моё пение подобно «кряканью утки»… Ладно, это прошлое… Не буду вспоминать былое… Тогда мы проговорили очень долго… а потом она спросила меня о моей грусти.

– Ты всегда так печальна, – сказала мне Нефрура. – Когда ты поёшь песни о неразделённой любви, ты живёшь ими… слова этих песен – строки твоей жизни… А твои весёлые песни всегда звучат как мечта о далёком и невозможном счастье… Ты грустишь, Тит!

Она не спрашивала меня, она говорила так, будто знает обо всём.

– Ты права, Нефрура, – ответила я.

Не знаю почему, но я полностью ей доверилась. Беседуя с ней, я поняла, что Нефрура знает, о чём я ей рассказываю… В эти минуты я позабыла о том, что мы были врагами! О, как Нефрура догадалась? Я об этом рассказывала только Хенет – писцу Нефрура… Когда-то мы с Хенет были подругами, пока Нахтмин (это имя Тит произнесла как-то тихо) не предложил ей стать его женой… С этого момента Хенет стала относиться ко мне с презрением… Как богатство портит людей… а потеря самого дорогого помогает людям вспомнить законы Маат! Нефрура потеряла самое дорогое для себя – красоту, но обрела доброе сердце!

– А как ты стала служить при дворе фараона? – спросила Лина.

– Раньше моя семья была богата… пока отец Нефрура обманом не разорил нас… Благодаря господину Ихи, нашему доброму другу, я оказалась при дворе и прислуживала царице… Однажды моя госпожа, да живёт она вечно, захотела развлечь фараона и попросила каждую из девушек сложить стихи и исполнить на них песню. Я всю ночь молилась богу Тоту, покровителю любых поэтических занятий, чтобы он помог мне… Он внял моим мольбам! Моя песня была лучшей, когда я пела, все замерли, слушая меня. Потом царица попросила меня пропеть эту песню ещё три раза. С этого дня я получила благоволение царственной четы, меня одаривали золотом, драгоценными камнями, я даже получила небольшой надел земли. Высокие гости из соседних стран просили фараона, чтобы он позволил им услышать моё пение. Мой прежний знатный статус был восстановлен по личному поведению фараона, и никто при дворе даже не намекал мне о прошлой бедности… кроме Нефрура, которая демонстративно выказывала мне пренебрежение, пока царица лично не приказала ей относиться ко мне согласно моему статусу… После этого Нефрура стала меня ненавидеть тихо, но от одного её злого взгляда меня пробирала дрожь… Ладно, нехорошо об этом вспоминать… А потом я влюбилась в самого лучшего мужчину Та-Кем… Мои песни, как сказала мне сама царица, стали ещё красивее. Все подумали – это потому что я повзрослела… Ладно… я не желала бы об этом говорить…

Тит печально улыбнулась.

– Нефрура стала моей подругой… Я смогла пережить предательство Хенет, которая так резко изменилась, выйдя замуж… И как она могла, зная… – Тит замолчала. – Хенет легко освоилась с новым статусом, быстро выучила аристократические манеры для придворных встреч, меня этому учили в детстве, а я до сих пор многое забываю… А у Хенет всё сразу пошло так легко…

– А можно узнать, госпожа, ты давно была знакома с Нефрура? – спросил Вадим.

– С детства, – ответила Тит. – И всё время старалась быть от неё в стороне. С Нефрура всегда было трудно. Она хотела быть впереди всех, и всё лучшее должно было принадлежать только ей. Помню, в детстве… одной из девочек мать подарила золотой браслет. Украшения такой красоты не было ни у одной из нас. Нефрура попросила девочку снять браслет, чтобы получше рассмотреть его. Наивная девочка послушалась её. Получив браслет, Нефрура выбросила его в реку… Она не любила, чтобы у других было что-то лучшее, чем у неё… Но это была прежняя Нефрура… Она стала другой… Я вам уже это говорила!

– Хороший мотив, – сказал Вадим Лине, когда они простились с Тит. – Месть за семью…

– Точно, – кивнула Лина.

– Хотя после несчастья Нефрура добрыми словами и дружбой пыталась искупить свою вину и вину своего отца…

– Не хотелось бы, чтобы Тит оказалась убийцей, такая приятная девушка.