Я вернулся домой только к ужину и застал необычайную тишину.
— Где все? — поинтересовался у Галины, так как находился в столовой один.
— Напились и спят, — пояснила женщина.
— Праздновали, полагаю? — хмыкнул в ответ.
— То мне не ведомо, — вздохнула она. — Сергей Константинович, вы ведь теперь полноправный глава рода? Я правильно понимаю?
— Грубо говоря, да, — не стал отрицать. — Хоть официальные бумаги ещё не готовы. Ты хочешь попросить разорвать клятву на служение роду?
Я напрягся, так как не хотел терять такого работника. В меру послушная, но имеющая свою точку зрения и волю её отстоять.
— Что вы, как я могу! — взволнованно ответила она. — Бросить вас в такой момент? Нет, конечно!
Посмотрел на неё и сказал со всей серьёзностью:
— Спасибо, это важно для меня.
Она смутилась и, спросив позволения, ушла.
Утром я понял, что затишье закончилось.
Яна перестала пытаться пытаться угодить мне, даже куска хлеба не предложила взять. Екатерина Андреевна явилась на завтрак с опозданием, позже своих дочерей. По её виду было понятно, что страдает от похмелья. Она сразу же опустошила стакан с водой, что стоял напротив её тарелки.
— Что за духота в доме? — первое, что произнесла женщина вместо приветствия либо пожелания приятного аппетита. — Серёжа, твоих рук дело?
— Да, я включил отопление, — не стал отрицать очевидное.
— Разве, кроме дома, отец оставил тебе ещё что-то? Я ничего не слышала о жирном банковском счёте.
— У нас достаточно макров, чтобы поддерживать тепло всю зиму.
— Разве не лучше их продать, чем выкидывать на ветер?
— Екатерина Андреевна, что и как делать, я сам разберусь, без вашего участия.
— Ха, посмотрите как заговорил! — усмехнулась она, всё ещё не притронувшись к еде. — Почувствовал вкус власти?
Настолько бестактно она себя ещё не вела, так что я был удивлён таким неприятным переменам. Или это у неё те самые дни начались?
— Екатерина, право проживания в доме не означает, что вы можете позволить себе хамить главе рода.
— Ты пока ещё не глава. Документов нет. И что за фамильярности? Для тебя я Екатерина Андреевна, имей уважение к старшим.
Со вздохом отложил столовые приборы и внимательно посмотрел на женщину.
— Чего вы добиваетесь? Вам ведь прекрасно известно, что отсутствие документов на руках не лишает меня законной власти. Решили прощупать рамки дозволенного? Спешу разочаровать, вы уже их нарушили.
— Да? — засмеялась она. — И что же мне сделаешь? Пальчиком погрозишь?
Не спеша, поднялся со стула, подошёл к ней и положил свою ладонь поверх её. Мачеха попыталась вырваться, но не вышло.
— Вы лишаетесь привилегии носить это кольцо.
Женщина моргнула пару раз и принялась хохотать. Но ровно до того момента, когда я убрал руку и она поняла, что её печатка пропала. Спокойно сел на своё место и продолжил завтрак.
Стоило только подумать о том, что хочу забрать кольцо, как в голове появилось знание, как это сделать. Будто инстинкт какой-то. Даже если бы ошибся, просто воззвал к богу, так как знал, что он всегда мне ответит. Потому ударить в грязь лицом не рисковал.
Лишение печатки произвело на Катерину неизгладимое впечатление. Она сразу же притихла и начала наконец есть. Реакция близняшек так же была бесподобна — руки под стол попрятали и с ужасом уставились на меня. Картина, ласкающая взор.
Оставшееся общее время мы провели в тишине. Женщины были напряжены, в отличии от меня, но разряжать обстановку я не собирался.
После чая уже было встал и собрался уходить, как Катерина остановила меня:
— Серёжа, мне надо бы денег. Согласно предписанию Кости, разумеется.
— Денег нет. Но вы держитесь, — ответил я с чувством и быстро вышел из столовой.
Первым делом направился на кухню за своими свежими пирожками от Галины. Правда, в этот раз они были просто подогреты, так как остались после похорон.
Впервые видел Галину такой довольной. Интересно, о чем она думает? Что скоро сможет попросить себе свободу? Или разговор в столовой подслушала? Хотя, не важно.
На обратном пути в коридоре дорогу мне перегородила неугомонная Катерина.
— Скарабейников, ты совсем совесть потерял? Прям как твой отец! Яблоко от яблони… мне нужны средства на текущие расходы.
— То есть, вчера вам всего хватало, а сегодня неожиданно что-то изменилось?
— Именно так, — уверенно заявила она, по обыкновению скрестив руки под грудью и задрав подбородок. Быстро же вновь уверилась в своих силах.
— Очень жаль, — я сочувственно покачал головой. — Мне казалось, вам можно доверить ведение учёта, ведь и опыт имелся. Но, видимо, на слишком многое рассчитывал. До конца этого месяца осталось около недели, а вы уже выбились из бюджета. Непорядок. Но ничего страшного, я избавлю вас от этого неблагодарного занятия, так что можете освободить кабинет.
Мои слова её разозлили, но униматься я не собирался.
— Также, будьте добры, подготовьте документы аренды, а хотел бы с ними ознакомиться.
— Это ещё зачем? — насторожилась она, с прищуром сверля меня недовольным взглядом.
— Хочу их расторгнуть, если это окажется возможным, и как можно скорее. Нам больше нет нужды разграничивать родовой дом на клетушки ради сдачи в аренду.
— Ты же только что сказал, что денег нет! И намерен лишить семью стабильного пассивного дохода? — удивлённо воскликнула она, сделав шаг назад.
— Что ж, вы меня подловили, — улыбнулся я, делая глубокий вдох. — Деньги действительно есть.
Достал из внутреннего кармана пачку купюр, отчего глаза женщины загорелись. Пересчитал перед ней все шестьсот рублей, после чего перевёл взгляд на Катерину. Но стоило ей протянуть руку в жажде халявной наживы, как разжал мизинец и из-под него вынырнул рубль. Ведомый моей силой, он приземлился на ладонь «любимой мачехи».
— Берите, не стесняйтесь. Можете ни в чём себе не отказывать, — пока говорил это, запихнул купюры обратно во внутреннний карман и аккуратно обошёл ошарашенную дамочку, после чего поспешил сбежать из дома. Ведь если бы заржал так не вовремя, то разрушил бы всё очарование ситуации.
Пребывая в хорошем расположении духа, направился на постоялый двор. Так как я уже неоднократно приходил к Лопухову, консьерж меня спокойно пропустил, дав расписаться в тетради посетителей.
Дверь номера открыл сонный Виктор. Странно, обычно он всегда рано просыпался, вне зависимости от того, есть ли у него дела.
— Не ожидал, что вы действительно сегодня придёте, — сказал он, прикрывая зевок ладонью.
— Но я ведь предупреждал.
— Не сочтите за грубость, но я вчера воспринял ваши слова как пустую браваду.
Я улыбнулся. Накануне мы с ним после кладбища направились в кафе и немного выпили. Я тогда в основном молчал, дав ему выговориться о себе и своей семье. Ничего серьёзного, лишь тёплые воспоминания. Мне самому нечего было рассказать. О прошлом Сергей знал мало, о своём сказать не мог.
— Так вы меня пропустите или и дальше буду на пороге стоять? — поинтересовался у него.
— Да-да, простите, — Лопухов пропустил меня внутрь.
Так как он не ждал меня, то и макров не подготовил. Пришлось немного задержаться, после чего направился на рынок.
Завидев меня, Харитон Тихонович тут же попытался отправить домой. Он уже занял мой прилавок, так как вчера отдал ключ, а на его месте стоял незнакомый мне молодой парень.
Примечательно, что Харитон продолжал выкать. Видимо, уже из-за того, что я являлся по сути его работодателем. При этом манера поведения не изменилась, он был всё так же раскован. К сожалению, как бы не пытался ему объяснить, что личное и работу следует разделять, он меня не слушал и оставался самим собой в любой ситуации.
Разумеется, я не собирался слушаться своего нового работника, так что помог ему подготовить рабочее место к торговому дню. Ничего, сегодня постоим вдвоём.
Конечно, я намеревался ещё потратить время на подготовку лавки к приёму посетителей на завтра. Вот только спешить было некуда, площадь там небольшая, с Галей мы быстро со всем справимся. А вот дать торговому дню пропасть без выгоды — преступление. К тому же, хотел всерьёз взяться за манеры Харитона. Ведь он теперь будет представлять меня и мой род, так что должен вести себя соответствующе.
Кроме того, мне хотелось лично предупредить своих более мелких поставщиков о смене места дислокации.
Будто слыша мои мысли, вскоре явилась местная банда. Их главарь-весельчак всё так же сыпал шутками, на которые я вежливо улыбался. Выговорившись, он передал мне макры. В отличии от первого раза, уже не пытался впарить высокоуровневые камни.
— Василий Антипович, — обратился я к нему, — вынужден сообщить вам преприятнейшее известие.
Разумеется, он заржал. Но не потому что знал известное в моём прежнем мире произведение Гоголя. Ему в принципе была не важна причина для спонтанного веселья.
— Давайте, рассказывайте, что у вас там за новость такая, — улыбался он.
— Дело в том, что я открываю лавку.
— Ого, — главарь тут же стал серьёзнее.
— Да, и теперь вы можете приносить мне более ценные макры по новому адресу. Если найдёте что-то необычное, то обещаю выкупить по хорошей цене. Скажите, а вы на той улице не оказывайте своих услуг?
— Нет, к сожалению, — Василий Антипович помялся. Прокашлялся и разочарованно вздохнул. — Жаль, что переезжаете. Без вас здесь станет пусто.
— Ох, не стоит так переживать. На этом месте продолжит стоять мой новый работник.
— Это какой же?
— Вы его прекрасно знаете. Харитон Тихонович.
Главарь с усмешкой посмотрел на мужчину за моей спиной, но ничего не сказал. Харитон всё это время стоял как вкопанный, словно боялся лишний раз пошевелиться. А может и лелеял последнюю надежду сойти за ветошь.
— И всё же заходите ко мне в лавку, буду рад вас видеть, — сказал напоследок бандиту мелкого разлива.
Когда макры были переданы в обмен на деньги, а уже заждавшиеся клиенты обслужены, Харитон налил мне чай.
— Зря вы им сказали обо мне, — немного обиженно произнёс он.
Его реакция меня позабавила.
— Считаете, Василий Антипович теперь будет к вам хуже относиться? — усмехнулся я.
— Нет, конечно, — отмахнулся мужчина. — Просто я хотел бы их видеть как можно реже. А тут вы с такими предложениями.
— Считаете, стоило его попросить быть с вами нежнее?
Харитон Тихонович даже чаем поперхнулся от таких формулировок.
— Сергей Константинович, вы бы поаккуратнее с шутками, — ответил он, пытаясь затереть небольшое пятно от чая на пальто, которое секундой назад посадил.
— Шутки шутками, но мне с вашими манерами ещё работать и работать, — покачал я головой.
— А что с моими манерами не так? Я человек простой.
— Именно, — поднял я указательный палец вверх. — А в нашем деле надо иметь хитринку.
Остаток торгового дня я старался научить мужчину базе. Проводил мини-лекции в моменты затишья и строго следил за выполнением указаний при наплывах клиентов. Было видно, что Харитону сложно перестроиться, но он старался изо всех сил. При этом ни разу не заикнулся о том, что уволится, даже в шутку. Оно и неудивительно, он знал о моих высоких показателях продаж, потому доверял.
Макар Петрович перешагнул порог дома, внимательно осматривая стены. Мы молча прошлись по коридору, показал свою комнату, отца, уже свободный кабинет, кухню и столовую.
— Здравствуйте, — удивилась одна из близняшек, вышедшая из туалета и столкнувшаяся с нами. Взяла меня за руку и приблизилась к уху, чтобы шепнуть: — Серёжа, а это кто?
Так, похоже Анна.
— Что скажете? — обратился к мужчине, игнорируя её.
— Место определённо хорошее, это огромный плюс, — ответил он. — Дом хоть и нуждается в небольшом ремонте, но достаточно крепкий. Он определённо стоит той суммы, что вы назвали. Даже больше.
— Замечательно, — улыбнулся я. — Спасибо вам.
— Не за что, Сергей Константинович. Всего доброго.
Он кивнул мне, девушке, после чего направился к выходу. Выскользнув из рук Анны, проводил риэлтора.
— Серёжа, что это сейчас было? — нахмурилась «сестра», а по сути чужой мне человек. Выглядела она обеспокоенной. — Ты что, хочешь дом продавать? Но ты не можешь!
— С чего ты взяла? — ухмыльнулся я.
— Но наше право проживания, как же оно?
— Чисто технически, я могу продать дом с подобным обременением. Разумеется, цена в таком случае сильно упадёт. Но, как говорится, деньги не пахнут.
Испуганная девушка тут же побежала к матери, а я запер свою комнату и поспешил уйти из дома. Спустя десять минут уже был в своей лавке, где хозяйничала Галина. Когда рассказал о случившемся, женщина посмеялась вместе со мной.
— Ну вы и шутник, Сергей Константинович! — улыбалась она, протирая витрину тряпкой. — Екатерина Андреевна теперь с вас не слезет, выясняя отношения.
— Ничего страшного, пусть понервничает. Чтобы жизнь мёдом не казалась.
— И всё же, что вы на самом деле задумали?
— Отдам ей дом.
Галина замерла, испуганно смотря на меня.
— Но как же так? Где вы жить будете?
— Сниму апартаменты в на постоялом дворе. Виктор, например, нахваливал тот, где сам живёт.
— Но как так? Вы ведь глава рода Скарабейниковых! И без своего угла?
— Галина, всё будет со временем, — снисходительно улыбнулся я. — И квартира, и дом. Главное, избавлюсь от обременения в виде ненужных зловредных родственников. Зачем мне дом с огромным долгом в довесок? Свобода куда ценнее. Нервные клетки, знаешь ли, не восстанавливаются.
— Да как так же, вы не нищий ведь, снимать комнату…
— Галя! Хоть мой род и имел дом, он был нищим. Мы еле концы с концами сводили. Не зря же все слуги разбежались, как крысы с тонущего корабля. На то были веские причины.
— Ну зачем же вы так грубо? — она опустила недовольный взгляд и продолжила тереть витрину.
— Это факт. Зачем его вуалировать общими фразами? Тот, кто не признаёт ошибок прошлого, навсегда останется в нём. Я же смотрю в будущее. Сама посуди, ты помогаешь мне подготовить лавку к завтрашнему первому торговому дню. Кроме того, у меня уже есть оплаченный прилавок на рынке для сбыта низкоуровневых макров. Мой доход сравним с доходом от аренды второго этажа, которую получала Екатерина Андреевна, зато нет нужды содержать большой дом и несколько ртов. Очень прожорливых ртов, любящих по несколько раз за неделю посещать кабаки.
— И всё же, Сергей Константинович, подумайте, пожалуйста, ещё раз. Это ведь серьёзный шаг!
В чём-то она может и права. Куда мне спешить с продажей? Хотелось, конечно, избавиться от прихлебателей, но будет ли это действительно выгодной сделкой? Следует зайти к адвокату и узнать, можно ли так распорядится имуществом с учётом обременения.
А пока я достал подготовленные листы из картона и краски с кисточками, чтобы нарисовать на них новые данные о лавке. Благо почерк у меня был всегда хорошим в отличии от прошлого владельца тела. Но при желании мог писать так же криво, дело зависело от уровня концентрации при написании.
Интерлюдия
Екатерина Андреевна нервно дёргала ногой, сидя перед туалетным столиком. Сегодня у неё была запланирована встреча, но она никак не могла сконцентрироваться. Мелкий поганец будто с цепи сорвался, вёл себя просто отвратительно. Почти каждым своим словом и поступком он ставил женщину в тупик. Впервые за долгое время она начинала сомневаться, что всё находится под её контролем, и это женщину раздражало.
— Ты уверена, что всё правильно поняла? — обратилась она к своей младшей дочери, которая стояла рядом.
— Честно, не знаю, — призналась Анна. — Это звучало настолько абсурдно, что я растерялась…
— Да не посмеет он! — воскликнула Яна, сидящая на постели. — Такое делать нельзя, это незаконно!
Мать покосилась на неё в сомнении: откуда девчонке такое знать? Они ведь не юристы и подобных тонкостей не ведают.
— Не беспокойтесь, я ему не позволю, — уверенно заявила Екатерина Андреевна. — В конечном итоге, у меня есть связи!
Вспомнив о своём любовнике, она улыбнулась и чувство контроля ситуации вернулось. Дать себя переиграть малолетнему неучу? Ни за что!