Тот, кто следит за тобой. Книга 1 (СИ)

— Я достал для нас новые паспорта.

Когда было решено уезжать подальше от Амита, я попросила Тони достать нам новые паспорта. Паспортов было три, с нами поедет также и мама Тони. Как получилось, что он без труда достал новые удостоверения? У его мамы оказался знакомый, который смог провернуть это дело.

— Значит, в скором времени можем уезжать?

— Да. Тебе не интересно какими будут наши имена? — по правде говоря: не особо, но Тони хотел услышать другое.

— Конечно, интересно.

— Нас будут звать Беатрис и Томас Маурер, мы муж и жена. — он был дико счастлив этим обстоятельством.

— Почему Беатрис? — спросила я.

— Мне нравится это имя. — улыбнулся он. — А тебе как?

— Мне тоже. — кивнула я, хотя мое имя мне нравилось больше, но ничего не поделаешь, придется отказаться от него ради безопасности ребенка.

— Именно. Осталось выбрать, где будем жить.

— Юджин, штат Орегон. Амиту не придет в голову искать меня в другой стране.

— Значит Америка! Почему именно она?

— Я не говорила тебе, но там живет моя старая подруга. Недавно я созванивалась с ней, она сказала, что поможет нам. Она уже подыскивает для нас домик… — хотя я и сомневалась, но у меня было уже все готово. Позвонить Кристи было хорошей идеей, ведь она так часто приглашала к себе в гости. Правда об обстоятельствах, побудивших к переезду, я умолчала, не нужно ей знать о моей прежней жизни.

На следующий день в мою палату вошла медсестра с огромным букетом красных роз и конвертом в руке.

— Вот, Анетта, передали тебе. — она передала мне цветы и конверт, вдохнув их аромат, я увидела карточку внутри букета. Амит.

— Поставьте их, пожалуйста, в вазу. — отдав медсестре букет, я открыла толстый конверт. В нем не было ни письма, ни открытки, только фотографии. Увидев их, слезы градом полились из моих глаз. Это были те самые фотографии с выпускного вечера, когда мы с Амитом позировали для фотографа на фоне цветочной арки. Тогда Амит был еще счастливым, довольным, нежным… и это виделось во всем: как он обнимал меня, с какой нежностью касался моей руки, его влюбленные сладкие взгляды, дурманящие, пьяненные глаза, такие волнующие и притягательные… мой любимый, мой Амит… прости, прости, прости… прижав фотографию к губам, я запечатлела на его лице поцелуй. Я сохраню эти снимки и буду любоваться ими каждый день, лелея счастливые моменты, проведенный с ним вдвоём.

Через пару дней меня выписали из больницы. Эстер довольно быстро продала свой дом в деревне, выручив за него приличную сумму денег.

Когда мы летели в самолете, я смотрела в окно и не видела ничего кроме Амита. Засыпая, я видела его лик и во сне мне тоже приснился он. Я так была спокойна и счастлива, что, проснувшись, с болью в сердце поняла: только во сне могу видеть его лицо.

Глава 16

Юджин оказался милым и светлым городком, спокойным, размеренным и лучезарным. Деревья, посаженные вдоль тротуара, повсюду цветы, кусты и кустарники — город утопал в зелени. В аэропорту нас встретила Кристи. Бросившись к ней в объятия, я поняла, как сильно по ней скучала. Я не видела ее с самого приюта. Она выросла, изменилась, похорошела, но все равно осталась прежней. А вот меня она не сразу узнала, по ее словам, я сильно изменилась и эти изменения пошли мне на пользу. Кристи вышла замуж в прошлом году, за мужчину намного старше себя. Общих детей у них не было, но у супруга было уже две дочери. К радости Кристи, они жили далеко со своей матерью и нечасто навещали отца.

В этом городе я собиралась начать все с нуля, никто не должен был узнать о моей прошлой жизни. Существование Амита и настоящие отношения с Тони — большой секрет. Я решила, что Кристи тоже не стану рассказывать, хотя мне очень хотелось все выложить подруге, плача в дружескую жилетку.

— Теперь мое имя не Анетта… — уже в машине заговорила я.

— Что? — удивилась она. — Почему?

— Мне никогда оно не нравилось. — безразлично пожала плечами я, выдавая ложь за правду.

— А вот я всегда завидовала тебе, твое имя такое необычное.

— Теперь меня зовут Беатрис, Кристи. Никому не говори, что когда-то меня звали по-другому.

— Хорошо, хорошо, я поняла. Беатрис… — задумчиво протянула она. — по мне так Анетт звучит лучше. — услышав знакомое обращение, я вскинула голову на Кристи. Все меня называли Анетта, даже Кристи в приюте, но не Амит, для него я всегда была Анетт… сейчас мне было грустно слышать от другого человека имя, каким называл меня только он.

— Томас, а чем ты собираешься заниматься у нас в Юджине? — не замечая моей нервозности, Кристи задала вопрос Тони.

— Еще не знаю. Я должен найти работу побыстрей и подойдет любая. Скоро у нас с Беатрис появится ребенок, столько всего еще нужно купить. — так было непривычно слышать от Тони такие слова. Словно наши отношения действительно взаправду, а не фарс.

— Понятно, — кивнула она. — вы кажется, учились на одном факультете? — задумчиво спросила подруга. Тони кивнул. — редактировать тексты умеешь? — спросила она.

— Конечно! — кивнул он.

— Мой муж директор книжного издательства. Недавно их редактор ушел на пенсию, а в Юджине нет толковых специалистов. Уже месяц висит объявление, но так никто и не объявился. Конечно, работа тяжелая, требуется усидчивость, внимательность, но это того стоит.

— Ты имеешь права без мужа набирать сотрудников? — спросила подозрительно я.

— Я являюсь секретарем своего мужа. В мои обязанности входит набор кадров. Так что проблем не будет. — с широкой улыбкой, ответила мне Кристи.

— Я даже не знаю, как благодарить тебя, дорогая! Ты так нам помогаешь…

— Ты ведь моя подруга Ан… Беатрис. — она вымученно улыбнулась. — придется как-то привыкать. — пожав плечами улыбнулась она

В Юджине складывалось все как нельзя лучше. Тони повезло с работой, он был в восторге. Мама устроилась на работу в городскую библиотеку. Дом, который подобрала для нас Кристи, оказался очень комфортабельным, солнечным и просторным. Бывшие хозяева почти всю мебель оставили нам. Эстер он так понравился, что она решила не искать другие варианты жилья, а купила этот.

Когда мама и Тони были на работе, а я оставалась дома одна, мысли и воспоминания обрушивались на меня ударом снежной лавины. И все они были об Амите. Интересно, как он там? Идет ли на пользу ему лечение? Возможно, он уже поправился и сейчас ищет меня? Если так, то должно быть он зол и мечтает поскорей спустить с меня шкуру. Я знала, что мы никогда не встретимся, но подсознательно ужасно боялась нашей встречи…он посчитает меня предательницей, обязательно захочет найти и отомстить. Я понимала, нужно забыть Амита, перестать думать о нем, не терзать израненное сердце чувствами к нему. Но я не могла это сделать. И тогда я решилась выложить все свои чувства и эмоции на бумаге… Включив ноутбук и открыв word, я стала барабанить по клавишам, печатая книгу своей жизни. В ней была: любовь, боль и предательство, все то, что я пережила. Написание книги облегчило мое состояние, появилось осознание, что Амит перевернутая страница моей жизни.

С написанием проблем не возникло, все мои чувства, переживания, выливались на бумагу, обнажая душу наизнанку. Я поведала весь наш путь от начала и до конца. Упомянула даже самый страшный кошмар в день нашей встречи, мое равнодушие и холодное решение избавиться от тела преступника. Рассказала о нашем предательстве, последствиях и том замечательном времени, когда мы были счастливы и готовы пожениться. События были достоверны, без преувеличений и недоговорок, изменила лишь имена.

Написание книги оказалось верным решением для меня, это было своего рода дневником, помогающим справиться с проблемами и переполнявшими душу чувствами…

Шел девятый месяц моей беременности, мой живот стал огромным и тело деформировалось, превратив изящную стройную фигурку в бесформенную массу. Но меня это не заботило. Я не хотела привлекать к себе сексуальное внимание Тони, поэтому уродство фигуры — было только на руку.

Каждый день я по долгу разговаривала с животом, комментируя все, что происходило вокруг. Для меня это было очень важно, хотя и глупо… Тони тоже пытался разговаривать с ним, но между нами возникала неловкость, и он отходил от меня, краснея. Я должна была ему помочь, ведь он делал шаги навстречу ребенку, пытаясь подружиться с ним еще в утробе.

Мы с Тони были мужем и женой, церемонии бракосочетания у нас не было, только штамп в паспорте, поставленный знакомым Эстер. Тони хотел, чтобы между нами было все, что следует за браком, но я так не могла. Дело было даже не в Амите. Настоящей свадьбы у нас не было, а штамп — фальшивка. Официальная регистрация могла поменять мое решение, но я не торопилась назвать истинную причину, не хотела приближать нежеланную близость.

Мы все еще были друзьями и мне с трудом верилось, что я смогу отдать ему свое тело.

Детская комната была готова. В ней была вся необходимая мебель и вещи, которые понадобятся в первый год рождения ребенка.

Когда была хорошая погода я прогуливалась по парку, наслаждаясь свежим воздухом и легко пригревающим солнышком. Был чудесный день, и я присела отдохнуть на лавочку. Неподалеку от меня сидела девушка с коляской, она была примерно одного возраста со мной. По своему характеру не очень разговорчивая, я никогда первая не заговаривала с незнакомцами, но в этот раз мне захотелось поближе познакомиться с девушкой. Рейчел оказалась очень хорошей и милой, мы сразу нашли с ней общий язык. Ее сыну Дэвиду в этот день исполнился год, он уже мог ходить и разговаривать. Мы долго гуляли с ней по парку и время пролетало незаметно. После мы стали хорошими подругами и часто виделись.

На следующий день после нашего знакомства, ночью, у меня начались схватки. Тони очень испугался и не знал, что делать. К счастью, Эстер была рядом и во всем мне помогла. Меня отвезли в больницу и к утру я родила девочку. Роды прошли легко, она заняла правильную позицию и буквально вылетела из меня. Когда ее приложили к моей груди, я не могла налюбоваться ею… в моих глазах она была такой хорошенькой, с черными волосиками и пухленькими щечками. Взглянув на настенный календарь, я вспомнила, что сегодня день рождения Амита. «С днем рождения, Амит. Я подарила тебе самый лучший подарок. Только тебе не суждено его получить.»

— Нарин, твой папа был бы счастлив получить такой подарок. Он ведь так тебя хотел. — моя девочка трудилась, добывая себе пропитание.

Позже, меня навестили Эстер и Тони с букетом огромных цветов. Они были такими счастливыми, словно у нас настоящая семья. В тот момент я осознала точно: мне хочется, чтобы так оно и было.

— Как ты назвала ее Беатрис? — спросил Тони, с интересом поглядывая на малышку.

— Нарин.

— Когда родился Томас, он был таким страшненьким. — Тони закатил глаза, слушая маму. — Я тогда подумала, что он не мой ребенок, но мне объяснили, что все новорождённые такие. Но это не так, твоя девочка настоящая красавица. — я с любовью смотрела на сверточек в руках Эстер.

— Это так, она ангелочек. — кивнула я, полностью соглашаясь.

— А ты Томас, не хочешь подержать свою дочку? — Тони смущенно улыбнулся матери, протягивая руки к Нарин.

— Она такая маленькая… — прошептал Тони, беря девочку на руки. — настоящее сокровище… — я ласково улыбнулась Тони. Вот так в одночасье у меня появилась мама, муж и ребенок… моя жизнь стала совсем другой, такой я не представляла ее год назад, когда стала жить с Амитом. Точнее я представляла ее такой, но вместо Тони был другой…

Эй, Амит, как ты там? Вспоминаешь ли меня?

Глава 17

Время пролетело незаметно. С заботами о дочери я совсем перестала думать о прошлом, но стоило сну одолеть меня — мысли уносили назад к Амиту. Когда это происходило я вставала с постели и садилась за компьютер, продолжая выливать свои чувства в написание книги. Вскоре она была закончена. В конце своей книги я родила ребенка и жизнь стала чуточку счастливей. Нарин привнесла в мою жизнь радость и смысл, в ней я нашла свое счастье.

Почти сразу после рождения Нарин, Эстер познакомилась с мужчиной врачом. Они были примерно одного возраста. Мужчина был так очарован Эстер, что совсем скоро предложил съехаться. И мы остались жить вдвоем, воспитывая маленькую дочку.

За год ничего не изменилось в наших отношениях с Тони. Я по-прежнему видела в нем своего друга. Его попытки изменить наши отношения воспринимались мной, как нечто инородное, неестественное. Энтони приглашал меня на свидания в кино, кафе, рестораны, звал погулять по парку, но мое сердце было глухо к его чувствам. Я понимала, что должна дать ему шанс, но стоило мне задуматься над этим, как перед глазами вставал улыбающийся Амит. Я пыталась прогнать его из своей головы, памяти, но Амит был намного сильней меня и не желал отпускать мое сердце.

Я понимала, когда-нибудь настанет день и Тони сделает меня своей. Представляя его поцелуи, ласки, занятия любовью — мое тело начинало передергивать от отвращения. Мне трудно было представить, что кто-то будет прикасаться ко мне так же, как делал это Амит.

Тони очень нравилась его работа. Он выглядел счастливым, когда речь заходила о ней. Она забирала у него много сил, но это не останавливало его от возни с дочкой. Он говорил, что только с Нарин может по-настоящему отдохнуть и с удовольствием уходил в детские игры с малышкой. Тони во многом мне помогал. По ночам он вставал к Нарин, кормил ее, убаюкивал. Когда я готовила ужин или убиралась — он проводил время с ней. Тони действительно любил ее и это было взаимно.

Нас часто навещали Рейчел со своим мужем и сыном. Нарин все время умудрялась стащить у Дэвида игрушку, а он позволял ей, говоря, что она принцесса, а принцессам можно все. Я смотрела на детей и откровенно умилялась, беззаботные, наивные и по-настоящему счастливые.

Однажды ко мне в гости пришла Кристи. Она попросила воспользоваться моим ноутбуком, так как ее сломался. Оставив подругу одну, я пошла в комнату к Нарин, посмотреть не проснулась ли дочь. Малышка спала, подставив ладонь под щеку…Амит тоже так спал… Нарин была очень похожа на него: его волосы, глаза, губы, овал лица…все самое лучшее она унаследовала от него.

Спускаясь к Кристи, я заметила, что она открыла мою книгу и читает ее.

— Что ты делаешь, Кристи? — подбежала я, захлопнув перед ней ноутбук.

— Это ты написала? Это настоящий шедевр Беатрис!

— Да, Кристи, это написала я. Мне не хочется, чтобы кто-то читал это.

— Почему? Потому что там о тебе?

— Как ты узнала?

— Я твоя подруга и прекрасно знаю о твоем нелегком детстве. Ты так интересно пишешь, мне захотелось прочитать ее всю.

— Извини, Кристи, но об этом не может быть речи. — решительно покачала головой я. — Там слишком много личного. Эта книга своего рода дневник, поэтому я не хочу, чтобы кто-то его читал.

— Раз так, тогда ладно. — было видно, что Кристи обиделась на меня, но мне было все равно.

Около недели я не слышала о ней. На восьмой день она все-таки пришла ко мне.

— Это действительно с тобой произошло? — вдруг спросила она, когда я кормила овощным пюре Нарин.

— Что произошло? — переспросила беспечно я.

— Я и не догадывалась, что ты могла пережить такое. — я пристально посмотрела Кристи в глаза.

— Ты читала мою книгу? — с подозрением спросила я.

— Да, прости-прости. Я знаю, что не должна была этого делать, но сбросила ее на флешку до того, как ты пришла. Потом не смогла сдержаться… — ну вот, мой секрет раскрыт… к счастью, Кристи не из болтливых, секреты держать умеет. Но ее любопытство выходит за грань дозволенного.

— Этот человек действительно существует или плод твоего воображения?

— Все, от начала и до конца — правда, с одним только исключением: имена вымышлены.

— Значит, ты все еще любишь его? — я кивнула, печально глядя в сторону. — А как же Томас?

— С Томом мы лишь друзья. Наш брак — фарс для отвода глаз.

— Но он-то тебя действительно любит. — покачала головой Кристи. — Это видно.

— Я знаю…но ничего не могу с собой поделать, я все еще люблю Амита…

— Значит, его зовут Амит… — кивок. — А Нарин его дочь?

— Да. — вновь кивнула я.

И внезапно Кристи крепко обняла меня.

— Мне так жаль, Анетта! Ты столько всего пережила. Хотя мне грустно, что ты не доверилась мне — тебя можно понять. О таком трудно рассказывать.

— Пожалуйста, сохрани все в секрете.

— Конечно, сохраню, можешь не сомневаться. — подойдя к книжной полке, я взяла оттуда томик «грозового перевала». Раскрыв книгу на середине, я достала оттуда фотографию. Я положила одну фотографию в свой любимый томик, зная, что никому не придет в голову полистать классику. Остальные фотографии, вместе с обручальным кольцом и парным, спрятала в сундучке под тремя замками.

— Вот, это мы. — Кристи взяла фотографию и глаза ее на миг расширились.

— Вы такая красивая пара! Нарин очень похожа на него.

— Это наш последний день вместе. — выдохнула с грустью я.

— Выпускной. — потрясенно прошептала она, осознавая, что произошло потом.

— Да, после мы увиделись в больнице…

— Бедная моя, глядя на него даже не подумаешь, что с ним что-то не так.

— Да.

— Где он сейчас?

— Я надеюсь, что он еще в клинике и не обнаружил мое бегство.

— В какой он больнице?

— Лондонской, имени Леймана. Что ты собираешься делать? — спросила я, увидев, как Кристи садится за компьютер и включает интернет.

— Хочу найти номер больницы. Кто знает, может нам расскажут о его состоянии. Так мы узнаем точно, где он. — хотя мне было страшно услышать известия о нем, все же я согласилась.

Вскоре номер был найден и Кристи набрала его. Включив громкую связь, мы услышали гудки. После продолжительных гудков нам ответила женщина с милым приятным голоском.

— Психиатрическая больница.

— Здравствуйте, я бы хотела узнать о состоянии мистера Амита… — я подсказала его фамилию. — Ливарта.

— Амит Ливарт идет на поправку, скоро его выпишут. Он сейчас рядом… я могу дать ему трубку. — я хотела бы сказать нет, но Кристи уже дала согласие.

— Алло? — услышала я такой родной голос Амита и зарыдала. — Алло? Вас не слышно. Анетт, это ты? Я скоро выйду отсюда, потерпи немного, любимая, и мы встретимся. — на заднем фоне зарыдала Нарин, и я поспешила положить трубку. Он догадался, что это я. Возможно теперь, он знает о Нарин, господи! Только не это, зачем я только согласилась позвонить ему!

— Не нужно было этого делать! Не надо было соглашаться на разговор с ним! — запаниковала я.

— Я думала ты хочешь услышать его…

— Хотела… но теперь он может понять, что я родила от него ребенка.

— Это может быть чей угодно ребенок, не обязательно твой. К тому же, ты не разговаривала с ним, он не может быть точно уверен, что ты была на связи. — я согласилась с Кристи, хотя знала, что Амит не дурак, он прекрасно знает, что не многие будут интересоваться его здоровьем и просить о разговоре. От медсестры он узнает, что звонила девушка и тогда он окончательно убедится, что это была я. — Похоже, он очень любит тебя… — не трави душу, Кристи.

Когда Кристи ушла, я поднялась наверх, чтобы уложить малышку спать. Едва не задремав вместе с ней, я задумалась. Вспоминая слова, сказанные Амитом, его голос, радость, когда он понял, что это я, мое сердце наполнилось теплом. Он до сих пор верит мне, думает, что я держу обещание и жду нашей встречи. Я заслужила то презрение, ту злость и ненависть, что он выльет на меня, если найдет. От этой мысли стало так страшно.

Вскоре домой пришел Тони, сегодня он был счастливым и полным сил. Поцеловав меня в щеку при встрече, он поднялся в комнату, чтобы переодеться. Пока он менял рабочую одежду на домашнюю, я накрывала на стол.

— Ты выглядишь сегодня очень счастливым, случилось что-то хорошее?

— Да, нет. — загадочно улыбнулся он.

— Может ты влюбился, Томас? — лукаво улыбнувшись ему, увидела нахмуренный взгляд.

— Влюбился, и давно. В тебя.

— Вот только не нужно опять начинать…

— А когда нужно? Я не железный! Мы муж и жена. Ты ложишься рядом со мной в постель, сводя каждый раз с ума своей неприступностью. В такие моменты я просто ненавижу тебя. — он закрыл глаза, скрывая боль.

— Ненавидишь? — удивилась я. — За что?

— За твою неприступность, бесчувственность и эгоизм! Мне надоело, что ты не замечаешь меня, видишь во мне только друга, но я твой муж, Беатрис! И я мужчина…

— Что на тебя нашло, Том? — все к этому шло, я понимала. Любому терпению приходит конец. — Я думала тебя все устраивает…

— Все устраивает? Да черта с два, меня это устраивает! Я хочу, чтобы ты была моей женой, не только на словах, а на деле! — опустив голову, я уставилась в свою тарелку… вот и настал тот день, когда Тони потребовал свои права на меня. Теперь мне не отвертеться.

— Для меня наш брак ничего не значит, это обычный штамп без церемонии и обетов. — Тони дал мне новую жизнь, принял с ребенком, воспитывает Нарин как свою, а я ему говорю, что наш брак ничего не значит. Он прав, я действительно бесчувственная и неблагодарная. Но у меня была совесть, которая говорила мне, что Тони прав. Я могла хотя бы попробовать подпустить его к себе, дать шанс. — Официальная женитьба может все изменить. — робко пробормотала я себе под нос, но Тони все услышал.

— Так дело в этом? — спросил ошарашено он, словно ответ был все время на поверхности.

— В основном, да. — кивнула я.

— Тогда решено! Завтра же подам заявление на ближайшую дату.

А ближайшая дата оказалась совсем скоро, через неделю. В тот день я была самой несчастной невестой, хотя внешне старалась держать лицо. На моих губах — улыбка, в глазах — печаль и обреченность.

Вот произнесена главная речь церемониймейстера, даны обеты и обещания, надеты кольца. Нас просят поцеловаться, а я затаиваю дыхание и мечтаю не чувствовать ничего, словно губы родственника прикасаются к моему рту в братском поцелуе. Но поцелуй оказался совсем не невинным, как мне хотелось, правда омерзения тоже не было. Свидетелями нашего официального союза стали Эстер и ее муж Грегори, остальных же не стали удивлять официальной регистрацией.

Потом мы поехали в ресторан, чтобы отпраздновать событие. Нарин тем временем была дома с няней. Все было так сюрреалистично. Все улыбались, словно этот брак желанный, за нас пили и желали вечной любви. Все выглядело, словно мы обычная пара. Я даже думать не хотела о предстоявшей ночи. Одно мне было известно: в эту ночь я переступлю через свои моральные ценности, запрещающие спать без любви, и по-настоящему стану женой Энтони. Я помнила, как Амит постоянно говорил, что я принадлежу ему, чувствовать любовь и ощущать взаимность — было так правильно.

— Значит, это наконец-то случится? — спросил с нежностью Тони, когда мы остались наедине в спальне. Эстер с мужем уехали, Нарин уже спала, и мы с Тони остались совсем одни. Вот и настал тот час…

— Да. — кивнула я. Тони подошел ко мне, положил свои руки на мои плечи и стал смотреть в мои глаза с такой любовью, какую я видела только в глазах Амита. Не в силах выдержать зрительный контакт, я опустила взгляд.

Тони наклонился к моим губам и поцеловал их… он целовал меня с таким рвением, что будь на месте Амит — я потеряла бы голову. Но это был Тони и мое тело осталось совершенно равнодушным к нему. Никаких эмоций, чувств, бешенного возбуждения, страсти, только огромное желание: пусть все скорей закончится. Тони очень старался, пытаясь вызвать во мне страсть, но все было бесполезно. Целуя каждую клеточку моего тела, Тони шептал мне нежности, но ничего не помогало. Мне стало жаль парня, он делал все, чтобы зажечь во мне огонь, но мое тело отталкивало его, не принимало. Дело было не в нем, во мне. Я не создана для него.

Понимая, что от судьбы не уйдешь, а первый раз с Тони все равно случится, я представила на его месте Амита. Но это оказалось трудной задачей. Поцелуи Амита были другими, запах особенный, родной, а руки большие и сильные. К его коже хочется прикасаться, наслаждаясь и возбуждаясь только лишь трогая его. Сама того не замечая, я возбудила себя так, что это отразилось наяву. Но я была далеко и не чувствовала того, что происходит со мной в реальности. Наши губы сливаются в диком, полном страсти поцелуе, вдыхают родной аромат и соединяются в бешеной страсти наши тела.

Очнулась ото сна, когда Амит шумно кончил, повалившись рядом со мной. Поцеловав меня в лоб, он долго с любовью смотрел на меня. Но наваждение рассеялось, и я увидела вместо Амита, другое лицо. Пытаясь скрыть разочарование, я поспешно отвела взгляд и повернулась спиной к нему.

— Знаешь, эта ночь самая счастливая в моей жизни… — жаль, что я не могла сказать того же. — все в порядке, Беатрис? — спросил он, целуя мое голое плечико. Поежившись от прикосновения его губ, я ответила.

— Я устала, Томас и хочу спать.

— Хорошо, дорогая, спи.

Но сон совершенно не шел ко мне, глаза жгло от просящихся наружу слез. Я чувствовала себя грязной, испорченной и желала одного — искупаться.

В ванной я терла себя мочалкой, пытаясь стереть с себя поцелуи Тони. Плача, руками закрывая рот, я заглушала рыдания. В тот момент мне хотелось умереть, прекратить свои страдания. Зачем такая жизнь, если в ней нет любви и счастья? Зачем все это терпеть? Нырнув под воду и выпустив из легких воздух, я почувствовала, как начинает жечь в груди… внезапно перед глазами возникла Нарин, и я вынырнула, громко кашляя. Нет, я не смогу оставить свою девочку.

Вытерев насухо тело, я не спешила возвращаться в спальню к Тони. Я не хотела его видеть. И я пошла в комнату своей спасительницы. Девочка спала, раскинув руки в стороны, я могла любоваться ею вечно. Она так напоминала мне его… В тот момент я сильно пожалела о своем решении оставить Амита. Все у нас могло быть хорошо. Узнав, что у него есть дочь он был бы на седьмом небе от счастья. Мы могли быть счастливы, поверь я ему. Сейчас, когда он идет на поправку возможность рецидива низка. С заботами о дочери посторонних мыслей, ревности — не было бы. В тот момент я была близка к тому, чтобы собрать вещи и улететь в Лондон, назад к Амиту. Только я уже не та, что была еще вчера… вчера я могла вернуться к нему со спокойной душой и чистой совестью, но то, что произошло сегодня — в корне перечеркнуло будущее с Амитом. Я предала его… предала. Теперь я ПРЕДАТЕЛЬНИЦА!!!

— Эй, ты ведь спать хотела… — прошептал Тони, садясь передо мной на колени. — Ты что плакала? — я закусила губу, пытаясь вновь не разрыдаться. — Я так сильно тебе противен? — спросил с болью в голосе Тони.

— Нет. Просто…я не готова к этому.

— А когда будешь готова? Когда забудешь его? — спросил Тони спокойно, дружески положив ладонь на плечо.

— Да. — неуверенно кивнула я, понимая, что это никогда не случится.

— Хорошо, — вымученно выдохнул он. — Тогда я дам тебе еще время… — я искренне улыбнулась ему.

— Спасибо. — дружеские объятия напомнили мне, что Тони до сих пор был моим другом, которого я очень ценила.

— Не плачь больше, ладно? Я ведь не животное.

— Я постараюсь. — он собирался выйти из комнаты, но я окликнула его: — Томас.

— Что, Беатрис?

— Я хочу, чтобы ты нашел себе хорошенькую девушку и полюбил ее.

— Я уже ее нашел.

— Не нужно так говорить. Я хочу, чтобы она искренне тебя полюбила…

— Она меня полюбит. — уверено заявил Тони.

— Извини, но это вряд ли случится.

— Я терпелив, подожду. — улыбнулся он.

— Встречайся хотя бы с другими. — упорствовала я.

— Беатрис, мне никто кроме тебя не нужен. Ты поняла меня?

— Да, Томас. — и он вышел из комнаты, оставив меня наедине с ребенком в комнате. Что ни говори, а разговор принес свои результаты и Тони не будет прикасаться ко мне некоторое время.

Было наивно полагать, что Тони совсем перестанет меня трогать. При каждом удобном случае, он старался обнять меня и поцеловать. По началу, я с трудом переносила его прикосновения, но совсем скоро привыкла и даже научилась отвечать на ласку. Он радовался как ребенок каждый раз, стоило мне ответить ему. А я…с каждым поцелуем я понимала, что становилась все дальше и дальше от Амита.

Глава 18

Не знаю, как я согласилась на уговоры Тони, но однажды вечером, придя с работы, он стал рассказывать воодушевляющую историю, зарядившую его позитивом и надеждой на счастливое будущее вместе со мной. Главная героиня истории прошла через трудности и испытания. Долгое время она страдала от депрессий и панических атак. Тогда она решила обратиться к услугам психотерапевта. Он помог ей избавиться от гнетущих мыслей и давления прошлого. Девушка смогла принять и полюбить мужчину, который был с ней рядом, как друг. До терапии она его совсем не замечала, хотя он любил ее всю жизнь. У истории хороший конец, где счастливая пара живут долго и счастливо, в мире и согласии.

Когда рассказ был окончен, мне стало ясно, что Тони хочет от меня того же. Я должна была обратиться к психотерапевту. Он убедил меня, что это необходимо, иначе всю свою жизнь я буду несчастна сама и сделаю несчастными тех, кто меня любит. Чтобы избавиться от гнета прошлого, от Амита в моей голове — нужна была помощь компетентного специалиста. Я была не уверена, что мысли об Амите так уж сильно мешают жить. Но из-за любви к Амиту, я не могла увидеть Тони.

Энтони был уверен, что стоит мне забыть Амита — я посмотрю на него другими глазами. Я не была в этом уверена. Мне трудно было представить, что я смогу полюбить Энтони так же, как и Амита. Для меня было неправильно любить настолько сильно кого-то кроме него. Тони, конечно, хотелось ответной любви и взаимности, поэтому он хватался за любую соломинку, которая, по его мнению, могла изменить меня, заставив обратить на него свое внимание.

Я была благодарна Тони за все, поэтому не смогла отказать в его желании. Это была самая малая плата за то, что он сделал для меня. Пришло осознание, что своим согласием вновь предаю Амита, но я уже зашла слишком далеко в своем стремлении отдалиться от него, отступать — не было смысла.

По вторникам и четвергам я ходила на сеанс психотерапии. Сеанс вела пожилая дама миссис Коллинз. Когда дело касалось мужчин и их влиянии на нашу жизнь, миссис Коллинз становилась строгой и категоричной. В остальном она располагала к себе доверием, вежливостью и приятной плавной речью. Впервые войдя к ней в кабинет, я решила, что ничего не стану скрывать от нее. Я не хотела, чтобы деньги были потрачены в пустую только потому, что я чего-то не договорила. Наши сеансы были строго конфиденциальны, поэтому я была уверена, что ничего из сказанного не выйдет за пределы кабинета.

Миссис Коллинз поднимала во мне все больное связанное с Амитом: обида, непонимание, страх. Сидя в кресле, я истерила и рыдала, жалуясь на судьбу и человека, убившего меня в ту ночь. Раньше, несмотря на то что сделал со мной Амит — я продолжала любить его, но пара сеансов внушила мне, что это чувство ложное.

Миссис Коллинз справилась с поставленной задачей, выбив из моей головы любовь к Амиту. Но психотерапия подействовала не как надо и вместо того, чтобы избавить от проблем и уравновесить мое душевное состояние — миссис Коллинз сделала только хуже, внушив животный дикий страх. Любить его было легче, чем панически бояться. Теперь меня преследовали кошмары, в которых он пытается найти меня. Он охотится за мной, мечтает убить, сдирая заживо кожу. Его горящие, светящиеся алым пламенем глаза, преследовали меня день ото дня.

После сеансов я перестала верить в любовь. То, что было у меня к Амиту стокгольмский синдром, позволяющий жертве думать, что она влюблена в своего мучителя. Амит никогда меня не любил, скорее одержим желанием сделать своей собственностью, игрушкой.

В голове была пустота и понимание, что во все это я действительно верила. Его отклонение, хорошее ко мне отношение, взгляд полный любви, клинике — я и думать забыла. В какой-то момент я поймала себя на осознании, что подверглась жесткому гипнозу. Иначе как я могла забыть такие важные вещи и поверить в то, что мне навязали?!

Тони, увы, я больше любить не стала. Мне хотелось испытать к нему настоящие чувства, влечение, страсть, но глядя на него я не чувствовала ничего. Я ощущала к нему нежность, как к близкому человеку, но это не те чувства, какие он хотел получить от меня. Тогда я решила претворяться. Мне не хотелось делать несчастным Энтони, поэтому я стала проявлять ему свою любовь. Я делала вид, что наслаждаюсь его объятиями, поцелуями, имитировала удовольствие, оставаясь полностью сухой — и он мне верил. В душе была пустота и неудовлетворенность, если раньше я знала, что хочу быть с Амитом, то теперь меня напрочь лишили такого желания, сделав просто пустой оболочкой. Чувства к Амиту, все же, делали меня живой. И хотя в моей жизни было спокойствие, я все еще была несчастна.

Прошло пару лет спокойной и тихой жизни. Нашей Нарин исполнилось три года, и она все больше становилась похожей на него, к счастью, болезнь не подтверждалась. Рейчел вместе с мужем и сыном переехали в другой город, и мы стали видеться реже. Мне недоставало подруги, но я старалась компенсировать нехватку нашего общения — звоня и болтая с ней по телефону.

Однажды утром, вместе с Нарин я пошла за покупками. Возвращаясь назад, мой взгляд задержался на книге в твердом переплете. Заинтересовала обложка: мужчина властно обнимает женщину, словно она его игрушка, собственность… и взгляд мужчины, что пытался это изобразить, очень походил на тот, что я часто наблюдала у Амита. «Тот, кто следит за тобой», название напомнило мне ту книгу, что я написала пару лет назад. Холодок прошелся по коже, я схватила ее и стала судорожно листать страницы. Автор неизвестен. Читаю: я родилась в приюте… мои родители погибли… я вела затворнический образ жизни… он появился как ангел, спасая меня от смерти… он смотрит на меня, а по коже дрожь… был выпускной и это последний день нашей мирной жизни…Господи! Только не это! Это ведь та книга, что я написала! Каждая строчка, каждая страница была написана моей рукою! Как она оказалась здесь?

— Скажите, как эта книга оказалась в продаже? — в моем голосе паника, невозможно было ее скрыть.

— Эта книга поступила в продажу неделю назад, у нас было десять экземпляров, остался всего один. Вам понравилась книга? — не дождавшись моего ответа, женщина продолжила. — и неудивительно, эта книга стала очень популярной. Я сама прочитала ее и осталась глубоко тронута историей этой бедной девушки. Но мне так же было жаль того парня, все-таки он был болен… а она его предала… хотелось бы узнать продолжение их истории.

— Его не будет. — ответила на автомате я.

— Откуда вы знаете?

— Потому что эту книгу написала я. — расплатившись за книгу и подхватив Нарин на руки, я поспешила домой.

— Мамочка, что-то случилось? — спросила Нарин. — Тебя что-то расстроило…

— Ничего милая, со мной все в порядке. Иди поиграйся наверху. Я приготовлю обед и поднимусь к тебе, хорошо?

— Хорошо. — взяв в руки книгу, я поняла, что мои руки дрожат. Увидев издательство, я выругалась вслух. Это издательство, в котором работал Тони. Набрав на мобильном телефоне мужа, я нервно кусала губы в ожидании.

— Алло? Да, Беатрис.

— Томас, как книга «тот, кто следит за тобой» оказалась в продаже? — панически закричала я.

— Как обычно это происходит, так и оказалась. Что не так с этой книгой, Беатрис?

— Хорошо, как она оказалась у вас в издательстве? — проигнорировав его вопрос, продолжала я.

— Мистер Чарльз принес готовый файл, просил отредактировать, а потом пустить в печать. Говорил, что это настоящий шедевр и ее должны увидеть люди.

— Значит, ты редактировал ее? — ужаснулась я.

— Да.

— Томас! Ты настоящий идиот! Как ты мог? Неужели она совсем не показалась тебе знакомой, когда ты редактировал ее?

— Знакомой? — удивился он. — Показалась, но я не стал думать об этом. Я делал то, что мне было велено. Но что ты так завелась? Что не так?

— Все не так! Эту книгу написала я! Доволен? Если эту книгу увидит Амит, он без труда вычислит, где я!

— Значит, ты автор? Почему ты не сказала? — закричал он.

— Какая сейчас разница? У нас другая проблема! Возможно ли остановить тираж книги?

— Нет, она появилась на прилавках всех книжных магазинов.

— Только не это! — простонала я. — А в Англии ее выпустили в продажу?

— Да. Америка и Англия были первыми, где стала распространяться книга.

— Я пропала… — я сползла вниз по стенке.

— Не переживай, я что-нибудь придумаю!

— Что ты можешь придумать? — простонала я.

— Пока не знаю… вечером увидимся, пока.

— Пока.

Закрыв лицо руками, я зарыдала, понимая, что возможно скоро лицом к лицу встречусь со своим страхом.

Я набрала еще один номер, почти сразу мне ответила Кристи.

— Да, Беатрис, привет.

— Привет? И ты просто говоришь мне привет! Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ты о книге? — сразу догадалась она. — Прости! Я уезжала на две недели по работе, на моей флешке были книги для издания. В этот список я случайно включила и твою. Чарльз открыл твою книгу и прочел ее. Она ему очень понравилась. Когда я приехала домой, то хотела все остановить, но книга приобрела широкую популярность и облетела весь интернет. Прости, Беатрис! Я так перед тобой виновата!

— Что же делать? — прошептала я. — Я так боюсь его… что, если он найдет меня? — я была расстроена из-за сложившейся ситуации. Но ссориться с подругой, независимо от того насколько она была виновата, я не хотела.

— Он любит читать?

— Нет. Просто ненавидит. — выдохнула я, понимая, что скорее всего она даже не попадет ему в руки.

— Не паникуй раньше времени. Даже если она и окажется в его руках, вряд ли он обратит на нее внимание.

Вскоре я успокоилась. Амит не был фанатом любовных историй, он не стал бы читать, даже узнав о широкой популярности книги. Как камень с плеч.

Прошел еще один год, и я полностью успокоилась, поняв, что Амит до сих пор не видел книгу. Будь иначе, он попытался бы хоть как-то найти меня, но никаких тревожных весточек не поступало. Но вскоре я убедилась, как ошибалась на сей счет. В обед мне позвонила Кристи. Взяв трубку, я поприветствовала ее.

— Беатрис, ты не представляешь кто сейчас звонил к нам в офис! — сердце бешено застучало. — Это он, Беатрис! Это Амит!

— К-как ты поняла? — сердце тревожно забилось в груди, а к горлу подкатил животный ужас.

— Я запомнила его голос.

— И что…что ему было нужно?

— Он спрашивал об авторе книги…

— Неужели он ее видел? — дыхание перехватило, а колени неистово задрожали. Еще чуть-чуть и я могла бы упасть, не схватись вовремя за спинку кресла.

— Да. — виновато ответила Кристи, вспоминая из-за кого все это закрутилось.

— Не может быть! Теперь он знает, где я? Теперь он убьет меня? — запаниковала я.

— Не спеши, Беатрис. К счастью, я взяла трубку. Я наговорила ему всякой чепухи. Думаю, он поверил и не станет искать тебя в этом месте.

— Что ты сказала ему?

— Что мы не знаем автора. Книга нам пришла по электронной почте из неизвестного источника. Но адрес был Лондонский.

— Значит, он поверил? — обрадовалась я.

— Похоже на то.

— Слава богу!

Когда я отключила звонок, то поняла, что мое сердце колотится как бешенное. Значит, Амит ищет меня. Страх сковал мое сердце, ком подкатил к горлу и слезы полились градом из моих глаз. Нет, только не это, только не снова…

Прошел еще один месяц. Каждый день проходил в страхе быть пойманной Амитом. Мои нервы были на пределе, успокоительные мало помогали, и я чувствовала, как схожу с ума. Я шарахалась от каждой тени, думая, что за углом или каменной колонной, скрывается Амит. Для домашних я выглядела вполне обычно, но сердце начинало бешено колотиться, стоило зазвонить телефону. Подходя каждый раз к двери, чтобы встретить прибывшего гостя, я со страхом осознавала, что, возможно, за дверью, на противоположной стороне от меня стоит он. Каждый раз я ловила себя на чувстве, что руки и ноги мои дрожат, а колени так и норовят подогнуться. Тони пытался меня отвлечь, успокоить, но было видно его волнение. Энтони боялся, что я все еще люблю его и когда Амит поманит пальцем — с радостью вернусь к нему.

В последнее время участились звонки на домашний телефон. Когда я отвечала на звонок, неизменно слышала тишину в трубке. Я пыталась успокоить себя, говоря, что это дети балуются, но краем сознания понимала, что это Амит звонит мне.

Однажды я вышла на рынок за продуктами. Средь множества рядов я увидела его… В тот момент я испытала дикий ужас. Не знаю, был ли это действительно он или воображение сыграло со мной злую шутку, но в тот момент я едва не поседела от страха. Бросившись прочь с рынка, я напрочь забыла о купленных продуктах, оставленных у прилавка. Убегая, я постоянно оборачивалась, чтобы убедиться, что за мной никто не гнался. Но никого не было… и это меня совсем не успокаивало.

Успокоилась я лишь за закрытыми дверями дома. Пытаясь отдышаться, я подперла собой дверь, медленно сползая на пол. Положив руки на колени, я поняла, что все мое тело охватила мелкая дрожь.

В дверь зазвонили. Вздрогнув телом, я с опаской взглянула в глазок. На пороге никого не было. Кто же звонил? Галлюцинации? Вдруг мне стало не по себе, понимая, что паранойя брала надо мной верх. Мне трудно было отличить реальность от вымысла. Я напоминала себе психически нездорового человека, который шарахается от любого звука, собственной тени. Вот что с человеком может сделать чистый животный страх…

Приняв тот факт, что меня одолевают зрительные и слуховые галлюцинации, я успокоила себя, что никакого Амита здесь нет. Для пущей уверенности я все-таки открыла дверь, чтобы убедиться окончательно. С замиранием сердца, сначала я осмотрела мощенную дорожку, ведущую к дому, а уже потом и сам порог. В тот момент все прояснилось… Ужасное осознание промелькнуло в голове и засело тяжким грузом во мне. Никаких галлюцинаций у меня не было. Амит действительно вернулся. Он был на рынке, следя за мной. И это Амит принес к моему дому, оставленные покупки с запиской… Я сразу узнала мелкий почерк, бросив лишь на записку взгляд.

Я знала, что для меня все обернется тяжкими последствиями, если мне не сбежать и не скрыться от него. Куда? Пока не знала. Я обязана оставить Тони и Нарин, иначе из-за меня им тоже может угрожать опасность.

Когда было решено бежать, я сразу позвонила Рейчел. Я объяснила ей, что хочу приехать не на долго в гости и она обрадовалась. Вечером я сказала об этом Тони, он удивился, но обрадовался тому, что переживания потихоньку отступают. Тони решил, что в это время они с Нарин поедут к маме, чтобы в мое отсутствие им не было так грустно. К тому же, Нарин скучала по бабушке с дедушкой и давно просилась к ним в гости.

Я была спокойна за них, там они будут в безопасности и Амит их не достанет.

Я не стала говорить Тони об Амите, хватит одного психически нестабильного человека в семье, у Нарин должен быть кто-то здравый, кто поможет ей в случае чего.

Оставшись одна в комнате, я задумалась. Уехать на несколько дней к Рейчел не решит проблему. Проблема останется здесь и будет ждать моего возвращения. Что тогда делать? Я должна оставить Тони и Нарин, без меня у них будет все хорошо. Лучше так, чем подвергнуть их опасности. Тони замечательный человек, он убережет ее от Амита.

Положив руку в карман, пальцы нащупали холодный картон записки. Ах, да, я ведь так и не прочитала ее. Волна ужаса прошлась по моему телу, но я все-таки решилась опустить глаза на написанные строчки:

«Я нашел тебя, Анетт. Хочешь еще поиграть в кошки-мышки? Хорошо, я найду тебя везде, где бы ты ни спряталась.» И виделось мне в этом послании свирепая ярость и обещание чего-то кровавого и мерзкого, что причинит мне страшные страдания и отнимет жизнь мою.

Глава 19

На следующий день, попрощавшись с родными, я села в поезд. Нервные движения были заметны со стороны, хоть я и пыталась вести себя естественно. Пару раз Тони с беспокойством спросил у меня: все ли со мной хорошо, он чувствовал мое состояние и переживал. Собрав всю свою уверенность в кулак, я заставила свое тело успокоиться. Но перед тем как сесть в поезд, мандраж вернулся и я стала озираться по сторонам, пытаясь удостовериться, что Амит не следит за мной. Убедившись, что знакомых лиц нет, я расслабилась.

Сейчас я держала путь к своей подруге, а дальше — неизвестность. Слезы потекли из глаз от понимания, что свою девочку я, возможно, никогда не увижу. В тот момент я очень пожалела, что не призналась Тони во всем. Вместе мы нашли бы выход лучше. А теперь я одна, наедине с вечным страхом и опасностью.

Часто, смотря на свою дочь, я все явственней ощущала Амита рядом. Дело даже не в паранойе, не дающей спокойно жить, Нарин была слишком на него похожа. Внешнее сходство пугало, казалось, в ней не было ничего от меня. Будь она мальчиком, внешне была б его точной копией. Несмотря на это, Тони безумно любил ее и никогда не поднимал темы завести общего ребенка. Я была бесконечно благодарна ему за все, он один из самых близких мне людей. Мой уголок спокойствия и домашнего уюта. Только уехав от него я смогла понять, как сильно дорожу им. Нет, я попрежнему не любила его, как мужчину. Как часто я жалела, что не могу это сделать. Где-то глубоко в моем сердце все еще был Амит и занимал он уверенную позицию. Да, я боялась его смертельно и мое тело охватывало ужасом каждый раз, стоило только подумать о нем. Он страшный человек и когда найдет меня — обязательно убьет, узнав, что я вышла замуж и живу новой жизнью без него. Но тем не менее, какая-то часть меня продолжала задаваться вопросом, что было бы останься я с ним?

Дом Рейчел, по сравнению с небольшим коттеджем, в котором они жили ранее — был просто огромен. Родители Стива умерли и оставили в наследство целое состояние и крупный бизнес. Но Стивен и без того был состоятельным человеком, поэтому Рэйчел сразу заприметила его. Подруга больше всего любила деньги и саму себя, а Стив был просто без ума от своей жены. Он совсем не жалел на нее денег, стараясь исполнить любой каприз. Рейчел очень повезло с мужем, хоть она ни за что не согласилась бы с этим. Стивен был старше ее на 12 лет. Впервые увидев ее — мужчина влюбился без памяти. И не удивительно, Рейчел была очень красива. В отличие от мужа, Рэйчел совсем его не любила. Ей нравилось его положение в обществе, статус, то, что он вертится в элитных кругах. Среди всей этой элиты — она чувствовала себя на высоте.

Я с улыбкой вспоминала, как впервые познакомилась с ней. Она была такой нежной, легкой, почти воздушной. С ней было легко и весело, лишь позже я начала узнавать обратную сторону ее натуры. Иногда она была циничной, высокомерной и язвительной, но правильно реагируя на это, Рейчел успокаивалась и становилась самим ангелом. Я почти сразу подобрала ключик к ее сердцу и отрицательные черты характера подруги меня совсем не волновали. Да, иногда с ней было не просто, но она была замечательной подругой, и мы прекрасно ладили.

Сидя за трельяжем, Рейчел смотрела на свое отражение в зеркале, продевая в уши жемчужные серьги. Собранные в высокую прическу локоны, красивой короной сидели на ее голове, подчеркивая длинную лебединую шею.

— Беатрис, помоги застегнуть. — я подошла к ней, приняв из рук жемчужное колье. Невольно я вспомнила такое же, но подаренное Амитом. Мое сердце с тоской сжалось, все мои украшения остались в его квартире, нужно было оставить себе хоть его. Тот жемчуг с гравировкой — был поистине бесценным для меня, как и те кольца, что я по-прежнему бережно хранила. Мои руки подрагивали, и застежка ожерелья не хотела застегиваться, было досадно так долго возиться с такой мелочью. Но всему виной волнение и воспоминания о другом жемчуге из прошлого.

— Почему не взяла с собой Нарин? Девид расстроился узнав, что ты без нее. — она озорно улыбнулась.

— Томас хотел на выходных поехать к матери, Нарин очень соскучилась по бабушке. — улыбнувшись, я наконец застегнула застежку.

— Пока еще рано что-то говорить, но думаю, из наших детей выйдет прекрасная пара. Девид — такой же красивый, как и я, — она поправила прическу, — он наследник целого состояния Стива. Хорошая партия. Я совсем не против, что ваша семья не богата, ведь и сама из бедной семьи. Вы мне нравитесь, и я буду рада, если наши дети поженятся, когда вырастут. — пока Рейчел говорила, она успела накрасить глаза и брови. — и Нарин такая красивая девочка… Думаю, она будет красивей тебя. — она озорно улыбнулась, а я мысленно согласилась, невольно вспоминая кому принадлежит ее внешность. — Только интересно, на кого она похожа? С тобой и Томом сходств нет. — на мгновение я замялась с ответом, но вскоре нашлась, сказав:

— Она похожа на мою маму.

— Ах вот как… Я уже подумала, что ее подменили в роддоме. — она улыбнулась. — Может у нее другой отец? — как бы невзначай спросила она. Да, Рейчел проницательна.

— Глупости, Рейчел. Конечно же Том ее отец. Другого быть не может.

— Кто знает… может ты прячешь его в шкафу. — лукавая улыбка тронула ее губы.

— Нет, уж… так делаешь только ты. — усмехнулась я, вспоминая ее рассказы о многочисленных похождениях.

— А куда прикажешь их прятать, когда внезапно нагрянул муж? — она невинно изогнула свои прекрасные брови.

— Ну, например, вообще их не заводить и быть честной со своим мужем. Он так тебя любит Рейчел, пылинки сдувает.

— Не нужно морали, Беатрис. Тебе повезло с мужем, он у тебя веселый и красивый, а со Стивом скучно и в постели он полный ноль. — я промолчала, на языке вертелись очередные нотации. Спрашивать, почему она не разведется, если ее так не устраивает муж — было бессмысленно, с ним она из-за денег, поэтому приходится подстраиваться и терпеть.

— Интересно, что сказал бы Стив, услышав твои слова. — лукаво улыбнулась я.

— Он никогда не услышит их. Разве только ты скажешь ему, но я сомневаюсь, что он поверит.

— Я тоже сомневаюсь. — улыбнулась я, зная, что Стив верил всему, что говорила Рейчел.

— Ты в этом собираешь идти? — спросила Рейчел, осматривая меня пристальным взглядом.

— Почему бы и нет, просто и удобно. — так как на этих выходных мы были без мужей, Рейчел позвала меня в клуб. До замужества она была частым посетителем тусовок, сейчас же, статус не позволял посещать такие места. Но со мной она решила сделать исключение. Сегодня ей хотелось оторваться, как следует, отдохнув от семейной рутины и быта. Признаться, я с радостью восприняла ее предложение. Кровь кипела в жилах от ощущения свободы и полета на танцполе. Танец — это отличная возможность забыться и не думать о проблемах и страхах. То, что нужно в моей ситуации.

Рейчел надела безупречное бежевое платье с V-образным вырезом, подчеркивающим ее полную, красивую грудь. Высокая шпилька туфель красиво смотрелась на длинных стройных ногах. На мне же были узкие джинсы и легкая шифоновая кофточка-разлетайка, вместо туфель на шпильке — балетки, в которых было легко и комфортно. Волосы были убраны в высокий хвост, не мешая и не раздражая.

— Нет, — покачала головой она. — так не пойдет. На моем фоне ты будешь выглядеть как прислуга рядом с госпожой. У нас с тобой почти одинаковые размеры, подберем что-нибудь из моей одежды. — открыв гардероб, она стала перебирать наряды, ища подходящее платье для меня. — Ну вот, неплохо. Примерь. — короткое белое платье, облегающее талию. Простое, но идеально подчеркивающее все прелести хозяйки. К нему прилагался бежевый широкий пояс, который добавлял некую изюминку наряду. Платье село идеально. Критичным взглядом осмотрев меня с ног до головы, Рейчел восхитилась.

— Оно так великолепно сидит на тебе! Никаких отказов не желаю слышать — ты идешь в нем! — она открыла обувной шкаф и взяла оттуда пару бежевых туфель на высоченном каблуке. В последний раз шпильки я надевала на выпускном. В то время я ходила только в такой обуви. Сейчас мне нравился комфортный стиль, в котором удобно и легко.

— Я так давно не надевала такие туфли, боюсь сломаю каблук.

— Ничего страшного. Хотя это и дизайнерские туфли — мне не жалко. Стив купит еще десять таких пар. Так что не переживай, если испортишь их.

— Ты что моя крестная фея? — улыбнулась я.

— Нет, что ты! Просто человек, который не хочет выделяться на твоем фоне слишком сильно. — она подмигнула мне. — считай, что у меня корыстные мысли на сей счет.

На туфлях Рейчел не остановилась. Она подобрала к моему наряду подходящий комплект из мелких жемчужин, состоящий из сережек, ожерелья и браслета. Вообще, Рейчел являлась большой поклонницей жемчуга. В ее арсенале огромное множество вариаций разных цветов и мастей, особенно ей нравились черные жемчужины. Мой облик завершал макияж в вечерних — темных тонах, сделанный самой Рейчел. В нанесении макияжа ей не было равных, она могла составить достойную конкуренцию профессионалам.

Наконец, когда мы были готовы, Рейчел вызвала такси. За руль садиться она не стала, намереваясь много выпить в клубе.

— Тетя, вы такая красивая! — ахнул пятилетний Дэвид.

— Спасибо, Дэвид. — улыбнулась искренне я.

— А о мамочке ничего не хочешь сказать, сынок?

— Ты всегда красивая, мама. — Рейчел улыбнулась сыну, целуя его в темноволосую макушку.

Подъехало такси. Погрузившись в него — мы отправились в самый престижный клуб этого города. «Эйфория». Не знаю, почему клуб носит такое название, но с первых минут, что мы вошли сюда, ушли заботы и мысли. Вдыхая экзотический, восточный аромат, который расслаблял и расковывал тело и душу, мне не хотелось отсюда уходить.

— Что будешь пить? — сквозь громкую музыку прокричала на ухо Рейчел.

— Мохито.

— Может, что крепче?

— Нет, Рейчел, я пришла сюда не напиваться. — в голове возник вопрос: а зачем вообще я сюда пришла? Как позволила уговорить себя пойти в клуб, где могла столкнуться с ужасными людьми, типа Амита? У моей подруги был невероятный дар внушения, она без проблем уговорит тебя на что угодно… в прочем, я не сильно сопротивлялась. Помню, как возбужденно загорелся огонек в моем теле от упоминания тусовки. Да, я находилась в ужасном положении из-за Амита, но об этом стоит подумать завтра, а сейчас просто забыться и отдыхать.

В клубе было весело, спустя полчаса я уже не помнила себя от восторга и танцевала словно одержимая под клубную музыку.

Завибрировал телефон в руке. Выйдя на улицу, я приняла вызов.

— Алло? Привет, Томас. Как там мама?

— Все хорошо! Учит Нарин сажать цветы в горшки! Жаль, что ты не поехала с нами, она хотела видеть тебя.

— Знаю, но я договорилась с Рейчел раньше, чем узнала о твоем намерении навестить маму. Скажи ей, что мы обязательно приедем в следующий раз! — решительно заявила я.

— Да? Тогда я обрадую маму. — на дальнем расстоянии я почувствовала, как Томас улыбнулся.

— Как там Нарин? Хорошо себя ведет? Не балуется?

— Ты же знаешь, маму она слушает и хорошо себя ведет.

— Да, твоя мама прекрасная женщина, ее — невозможно не любить.

— А ты сейчас где? Слышу музыку.

— Мы с Рейчел в клубе.

— Решила вспомнить прошлое? — улыбнулся он. — Хотелось бы и мне сейчас быть рядом. — вспоминая наши безудержные танцы в прошлом, я мягко улыбнулась.

— Мы здорово веселились вместе. Но сегодня у нас женская компания. Стив уехал, и она захотела отдохнуть без него.

— Значит, ты тоже отдыхаешь без меня? — медленно, тягуче произнес он, заигрывая со мной. Задумавшись на мгновение над его вопросом, я сразу дала себе ответ. Однозначно, нет. С Энтони было легко, свободно, без напряжения. Как и должно быть. Он никогда меня не напрягал.

— Брось, ты ничем мне не мешаешь.

— Ты понятия не имеешь, что для меня это значит. Мне так хочется сесть в машину и помчать к тебе… Но это невозможно, — с грустью сказал он. — даже если сяду в машину и помчусь к тебе — приеду только в полдень завтра.

— Да уж… — улыбнулась я, понимая, что не стоит искушать Тони. Он в безопасности пока далеко от меня. — Ладно, Томас, поцелуй Нарин за меня. Увидимся в воскресенье. — в сердце больно заныло от лживых слов.

— Хорошо повеселись, Беатрис. Но не изменяй мне, хорошо? — это было сказано таким серьезным тоном, что я также серьезно ответила.

— Здесь не с кем изменять, Томас. Пока.

В клубе Рейчел вовсю отжигала. Я улыбнулась, наблюдая как она энергично крутит бедрами и в такт музыке двигает руками и ногами. Она определенно умела танцевать. Допив свой второй мохито, я присоединилась к подруге на танцполе. Танцевали мы безостановочно около часа, потом заиграл медленный танец и Рейчел увел танцевать какой-то перекачанный парень. Меня тоже пригласили на танец, но я отказала. Решив воспользоваться трехминутным перерывом, чтобы перевести дыхание и отдохнуть в сторонке. На середине песни я заметила, как моя подруга целуется с незнакомым парнем, грубо сжимавшим ее ягодицы. Дело дрянь! Рейчел явно выпила лишний бокал мартини, пора ей вспомнить как нужно вести себя замужней женщине. Взяв Рейчел за руку, парень повел ее куда-то. Очарованная смазливой мордашкой парня, подруга следовала за ним. Подбежав к ней, я решила спасти ее. Но в спасательном круге Рейчел не нуждалась, так же, как и в моей компании. Сейчас ей был нужен этот «парень на одну ночь», которого завтра она даже не вспомнит. Уехав куда-то с ним, она оставила меня одну. Решив, что больше мне здесь делать нечего, я встала. Но внезапно сзади меня обняли сильные руки в кожаной черной куртке. Знакомые смуглые кисти, часы на запястье, запах… Только не это! Не снова! Сердце быстро забилось в груди…

— Анетт, я нашел тебя… Ты пыталась спрятаться от меня, но я всегда был на шаг впереди… теперь я никогда не отпущу тебя. — в его голосе нежность, смешанная с тоской и грустью, должно быть ему неизвестно о моем замужестве, иначе вместо объятий меня б ждали удары.

Страх сковал мне тело и горло, от понимания, что Амит нашел меня, он рядом. Прошлые кошмары вернулись вместе с ним, жуткие картинки прошлого, стали мелькать перед глазами одна за другой. Я чувствовала, как мое тело дрожит и эту дрожь он тоже ощущал.

— Мне нужно идти… — найдя в себе силы, я с силой оттолкнула его от себя. Побежав к выходу, я пробиралась через скопление танцующих людей. Я надеялась, что в этой толпе он потеряет меня, но мое платье выдавало меня в свете неоновых прожекторов, выделяя из всех. Выбежав на улицу, я побежала домой, обернувшись назад увидела, что он бежит за мной. На его лице ярость, желание убить… в прочем, я не была в этом уверена, мне было слишком страшно и воображение могло рисовать то, чего нет. Я плакала, не в силах остановиться, страх быть пойманной заставлял мои ноги дрожать. Каблук сломался, и я едва не упала на землю. Сняв быстро туфли, я взяла их в руки и побежала. Амит был близко, а сил бежать не оставалось. Господи, пожалуйста, спаси меня! Спаси меня от него!

Спасение оказалось рядом в виде какого-то парня, на вид сильного и не из трусливых. Я затормозила, чтобы попросить помощи, но вместо нее парень схватил меня за руки и прижал к стене. Придавив вонючим ртом мои губы, он прижал мои руки сверху. Я пыталась отбиться от него, но он был сильнее. Только со мной может произойти такое! И что в данной ситуации лучше? Амит от которого знаешь, что ожидать или этот вонючий маньяк, прикосновения которого так противны, что меня едва не выворачивало наизнанку.

Мужик стал бесстыже мять мою грудь, оставляя мокрые поцелуи на моей шее. А я пыталась сбежать, вырваться. Но мои попытки были тщетны. В этой ситуации только от Амита я ждала спасения, но он не спешил прийти на помощь. Неужели струсил? Вряд ли, кто угодно, но только не Амит. Я повернула голову в сторону и увидела его. Амит скучающе наблюдал за нами, облокотившись о стену.

— Тебе нравится, что он делает с тобой, Анетт? — псих даже не обратил внимания на слова Амита, продолжал грязно целовать и мять мои груди. Неужели он сумасшедший или они заодно? Нет, быть такого не может.

— Нет! — закричала я, сквозь слезы.

— Хочешь, чтобы я остановил его? — я с недоверием взглянула на него, мой утвердительный ответ означал, что вместо этого психа будет Амит и, хотя мне это не нравилось, Амит по крайней мере был знаком мне. Да, я смертельно боялась его и мои колени начинали дрожать стоило мне представить, что меня ожидало рядом с ним… но вместе с тем, я чувствовала, что рядом со мной наконецон. От этого откровения было больно, ведь мое глупое сердце совсем не понимало опасности, только радовалось тому, что Амит наконец рядом. Разум же был холоден и жесток, он отвергал Амита и боялся его жестокости.

— Д-да! — кивнула я.

— Я ведь лучше его? — я молчала, не хотелось отвечать на такой провокационный вопрос. — Говори! — чуть тверже сказал он.

— Да! — закричала я. Амит оттолкнул парня от меня и с силой ударил его ногой в живот. Затем его руки стали нещадно колотить его. — Никому. Не. Позволю. Так. Касаться. Ее! А. Тем. Более. Целовать! Никому! Сука! — нанося удары, он выделял каждое сказанное слово, а парень даже не мог ему ответить, Амит не давал ему возможности. Думаю, он забил его до смерти в том грязном переулке, удары, которые наносил Амит были очень сильные. Меня выворачивало наизнанку, вспоминая грязные поцелуи незнакомца и его прикосновения. Мне совсем не было его жаль.

Пока он избивал его, я просто стояла в ступоре, не в силах пошевелиться. Слишком поздно поняла, что нужно было бежать, пока Амит был занят.

— Анетт, я вернулся! Скажи, что счастлива меня видеть! Скажи, что любишь! — он взял меня за плечи, заставляя смотреть в его глаза. — Любимые глаза смотрят на меня, заставляя таять под их натиском. В его глазах не было злобы, ярости, жестокости, только счастье и … любовь. Но я не должна поддаваться, нужно держать дистанцию, иначе поплачусь за наивность и доверие.

— Счастлива? Нет уж! Не после того, в какой кошмар ты превратил мою жизнь. Люблю? Да ты в своем уме? Как я могу любить того, кто едва не отправил меня на тот свет?

— Я прошел курс реабилитации и теперь контролирую себя.

— Тебя не было четыре года, как думаешь, за это время ничего не изменилось?

— Ты говорила, что будешь ждать…ты обещала мне… — в его словах грусть и нотки упрека. Былая совесть возвратилась ко мне, говоря, что я предательница. Как мне сейчас не хватало миссис Коллинз с ее внушением, она не позволила бы моей обороне пасть перед Амитом.

— Я сказала так, чтобы не злить тебя… когда ты избил меня я твердо решила, что не могу быть с тобой.

— Но тогда в больнице ты простила меня… твое тело не держало на меня зла.

— Я боялась тебя и не хотела вновь обрушить твой гнев на себя!

— Я любил тебя!

— Когда один человек делает несчастным другого человека — это не любовь.

— Все это в прошлом. — он выдохнул, легко улыбаясь. — Я так долго тебя искал, Анетт. Нет места на всей земле, где бы я не нашел тебя. — он положил свои руки мне на плечи.

— Амит, я вышла замуж. — решительно сказала я, подняв руку и демонстрируя безымянный палец с обручальным кольцом.

— Вышла замуж… — констатировал на удивление спокойно Амит.

— Да. — кивнула я.

— И кто он?

— Это имеет значение?

— Для меня имеет.

— Его зовут Томас, но это не так уж и важно.

Мы так мирно разговаривали, что на мгновение мне показалось, что этим и ограничится наша встреча, поговорим и разойдемся…но не тут-то было.

— И когда вы поженились?

— Спустя месяц со дня последней встречи в больнице.

— Месяц? — его глаза расширились от боли. — Когда же ты познакомилась с ним?

— В больнице, он часто навещал меня…

— Ты так сильно полюбила его, что вышла замуж так скоро?

— Да, Амит. — кивнула я безразлично.

— Как ты могла? Мы ведь так любили друг друга! Как могла предать меня и прыгнуть в постель к другому? — он почти кричал, было видно, как Амит собирает по частям остатки своего самообладания.

— Любовь проходит, Амит, теперь я люблю Тома. — холодно ответила я, мысленно надеясь, чтобы Амит понял и отпустил меня. Или убил прям там.

— Знаешь, Анетт, это все равно ничего не меняет. Ты будешь моей. — он схватил мою руку, на котором было кольцо, стянув его — бросил в сторону. — Всего лишь формальность и ничего не значащая вещь.

— Пусть ты и выбросил его, но я по-прежнему его жена — не твоя. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Ушел из моей жизни навсегда. И никогда больше, слышишь? Никогда больше, не показывался на глаза. — я развернулась и пошла прочь, думая, что мои слова звучали достаточно убедительно, чтобы Амит отстал от меня. Но я глупа или наивна, или попросту забыла с кем имела дело.

— Анетт, я не хотел причинять тебе боль и увозить тебя насильно, видимо, ничего другого мне не остается. — схватив меня на руки, он прижал меня крепче к себе. Я пыталась вырваться, но Амит прижимал мои руки к телу, лишив всякого сопротивления. Амит был спокоен и даже улыбался, похоже его устраивает такой поворот. Прислушавшись на мгновение к себе, я поняла, как сильно стучит мое сердце, а волнение накатывает с новой волной. Положив меня на сидение, он вдруг решил, что для пущей уверенности необходимо меня связать. Это было правильное решение. Я обязательно попыталась бы бежать, на ходу выпрыгнув из машины.

Мы ехали около часа. Он часто бросал на меня длительные усталые взгляды, о чем-то переживал и думал. О чем? Я понятия не имею.

Наконец, когда машина остановилась, он вытащил меня на улицу и поднял на руки. Подняв меня на пятый этаж, он остановился у двери. Достав ключ, отпер дверь. Квартира была скудно обставлена, не обжита, я сразу поняла, что он здесь недавно. Скорее всего заселился сегодня, когда приехала и я.

— Когда ты смиришься со своим положением — мы вернемся домой. Так что в этом убогом месте мы не на долго.

— Я не вернусь в ту квартиру. — твердо ответила я, с вызовом глядя ему в глаза.

— По-моему, мы были счастливы там. Столько воспоминаний. — он ласково улыбнулся мне. — Мне даже жаль было продавать ту квартиру. Помнишь, как мы любили друг друга? Мы могли часами лежать в ванной с пузырями: ласкаясь, обнимаясь и целуясь. А помнишь наши бесконечные занятия любовью, ты всегда наслаждалась и извивалась под моим телом… — он говорил все ласковым, завораживающим голосом, гипнотизируя опьяненным взглядом. — интересно тот человек, так же сильно заставляет трепетать твое тело? — под влиянием момента я едва не выложила всю правду, но смахнув с себя наваждение, холодно отозвалась.

— Том в тысячу раз искусней тебя! Мое тело закипает от одного его прикосновения… — наверное, я не должна была говорить ему злых слов, иначе могу навлечь еще большую беду. Но инстинкт самосохранения помахал мне рукой, выпустив глупую дерзость.

— Можешь быть уверена, теперь ты не увидишь его. Так что забудь, как страшный сон эти 4 года. Вспоминай наше время, когда мы были счастливы.

— Счастье — это жизнь с Томом! Отпусти меня, Амит! Я хочу домой! Пора понять, что твое время прошло, начни уже жизнь заново! И забудь меня! — кричала я.

— Ни за что, Анетт! Ты моя! И никакому сосунку не отдам тебя! — я закрыла глаза, чувствуя, как слезы жгут глаза, но эти слезы были не от горя или печали.

— Опять ты говоришь, как собственник! Я не предмет, не игрушка! У меня есть свои желания, и я не могу принадлежать тебе!

— Я никогда не считал тебя собственностью, а тем более игрушкой… ты моя — любимая девочка… — он протянул мне свои руки, но я лишь безразлично увернулась, задав вопрос:

— Как ты нашел меня?

— Признаться это было сложно, почти невозможно. Пока, совершенно случайно, в мои руки не попала книга. Ты знаешь ведь, я не люблю читать, но эта книга меня манила. Вскоре я понял почему. Ее автором была ты. Я нашел издательство, но там сказали, что автор неизвестен и книгу прислали из Англии. Я купился и потерял твой след. А потом решил пойти другим путем. Я нашел приют, в котором ты была. Узнал с кем дружила. Выяснил, что в приюте у тебя была лишь одна подруга. Не составило труда найти, где она проживает и работает… и тогда я все понял. Твоя подруга знала обо мне и прикрыла тебя. Ты все время жила там. С твоей подругой я не стал связываться, так как понимал, что она все равно мне ничего не расскажет, но вот ее муж…он-то и рассказал мне про тебя, про твою жизнь, смену имени. Правда он не знал, что ты живешь под вымышленным именем. Я выслал ему твой снимок, и он подтвердил, что это ты. Тогда я сказал ему, что хочу сделать тебе сюрприз и никто не должен об этом знать. Похоже он выполнил мою просьбу и сюрприз удался… — он широко улыбнулся мне.

— Значит, ты знал, что я вышла замуж… — он и о ребенке знает, я уверена.

— Да, у меня было время поразмыслить над этим и смириться. — он печально вздохнул. — Думаю, тебе стоит отдохнуть… на сегодня потрясений достаточно. Скоро утро, а ты совсем не спала. — он был таким заботливым, что мое сердце потихоньку начинало оттаивать.

— Думаешь, я не попытаюсь сбежать?

— Даже если и попытаешься, ты же помнишь, я чутко сплю и проснусь тотчас же, как ты пошевелишься в кровати.

— Не нужно быть таким уверенным, у тебя не такой уж и чуткий сон.

Зачем я все это говорю ему? Словно желаю, чтобы он связал меня, не давая шанса сбежать.

— Кажется, ты действительно права, любимая. — он взял длинный пластиковый хомут и сделал из него круг, введя в него мою руку. Поверх моей кисти он положил свою ладонь и затянул так, что мы оказались тесно прижатыми друг к другу. Стоило мне пошевелиться и я потревожу сон Амита. Побег исключен.

— А было обязательно скреплять меня с собой?

— Обязательно, я хочу чувствовать тебя. Помнишь, засыпая, мы всегда обнимались и держались за руки?

— Не помню! — упрямо покачала головой я, отворачиваясь от Амита. В моей голове долго еще звучал его ласковый смех.

— Все ты помнишь.

Хотя меня буквально бросало в сон, я долго не могла заснуть. Мне не давали покоя рука Амита и его непосредственная близость. Я чувствовала его запах, волнение и вожделение, отзывалось во мне, хотя он ничего со мной не делал. Да, слишком давно я не испытывала животной похоти и желания, с того последнего дня в больнице. Сейчас рядом с Амитом я вновь начинаю вспоминать и это было настоящим испытанием.

Я не знала, что преподнесет мне встреча с Амитом. Будет ли это счастливое время или фатальность и боль, но в одном я была уверена — это в корне изменит последние 4 года моей тихой, безмятежной семейной жизни.

Записки Амита 9

Два года что я пробыл в психбольнице, стали для меня настоящим испытанием. Каждый день я мучился от тоски по Анетт. Мне хотелось услышать ее голос, увидеть лицо, ощутить тепло, ласку и любовь. Вера в то, что она верна мне и продолжает ждать — поддерживала во мне силы и не давала опустить руки, бросив все на полпути. Каждодневная терапия, таблетки, беседы с психиатром, промывка мозгов, негативные установки, блоки и травмы детства. Они вскрыли все мои раны, заставляя с болью вспоминать то, что так хотелось забыть. Я старался быть честным рассказывая о детстве, но всей правды о зрелых поступках — никогда не рассказывал, боясь, что когда-нибудь эта информация сыграет против меня.

Временно мой заместитель взял на себя управление бизнесом. Каждый месяц он отчитывался по документации и принятым решениям, навещая меня в клинике. За два года кампания держалась на плаву, что хорошо, заместитель не смог потопить ее, значит, в этом человеке я не ошибся. По возвращении я сумею поставить ее на ноги и верну былое величие.

Почти каждую ночь мне снилась Анетт. Наши встречи, страсть и нежность. Каждое утро я просыпался с тревогой в сердце. Отметая плохое предчувствие, я успокаивал себя тем, что осталось совсем немного и скоро мы вновь будем вместе. Скоро я стану нормальным человеком, психотерапия и пилюли подавили во мне внутреннюю агрессию, и я почти не чувствовал злобы, даже на людей, которые стояли между мной и Анетт. Все не зря, и теперь мы с Анетт будем наконец счастливы.

Она пыталась скрыть от меня свой секрет, но я догадался об ее положении. Не мог не догадаться, ведь ее тело так изменилось и стало таким чувствительным. Она определенно ждала ребенка и понимание этого сделало меня невероятно счастливым. Позже я уверился в том, что Анетт действительно родила от меня. Она позвонила в клинику, и я взял трубку. Мечтал услышать ее голос, а она молчала, но по дыханию, я понял, что на том конце она. Я чувствовал ее. Анетт так и не проронила ни слова, но перед тем, как в трубке послышались короткие гудки — я услышал плач маленького ребенка и гордо улыбнулся. Теперь я отец. Только подумать! Я, жестокий ублюдок, человеконенавистник, радуюсь так сильно тому, что стал отцом. Просто немыслимо, наверное, я действительно иду на поправку. Все то время, что я пробыл в клинике — я мечтал увидеть их… но моему желанию не суждено было сбыться.

Я вспомнил нашу последнюю встречу, взгляд Анетт полный боли и тревоги, то как иступлено меня целовала, как в последний раз, словно прощаясь… тогда я не обратил на это внимание, был уверен в Анетт и ее любви ко мне. Но видимо я слишком наивен, раз уж не заметил очевидного — Анетт уже тогда собиралась бежать и те минуты наедине — были ее прощанием.

Анетт сбежала, ушла от меня, вычеркнула из жизни. Больше она не хотела меня. Зачем ей нужен ущербный, психически неуравновешенный, не стабильный человек? Ей захотелось спокойствия, а во мне она была не уверена. Вот почему она не сказала о беременности, вот почему целовала как в последний раз. Вот для чего она захотела моего лечения, чтобы я скрылся с ее глаз, а она преспокойно уехала туда, где не найду. Как-то больно стало от этого осознания, несчастье и горе накрыло меня с головой, словно мой любимый человек не сбежал от меня, а умер. Но я ее прощаю за это. Какое-то время я варился в этом котле негатива, а потом взял себя в руки — спасибо таблеткам, они помогали справляться с негативными эмоциями, сдерживая их и беря под контроль.

Конечно, я стал ее искать. Каждый день, изо дня в день… я обзванивал всех ее одногруппников, знакомых, за исключением того типа, — задействовал сыщиков, но Анетт и след простыл. Но однажды я забрал у своей сотрудницы книгу, которую она безо зрения совести читала на рабочем месте. Я был зол на нее, но два года психушки научили контролировать свой гнев и бросив книжку к себе на стол, погрузился в документацию.

Я помню, как мой взгляд долго не мог сфокусироваться на документах и неизменно возвращался к книге в твердом переплете. Что в ней такого особенного, что мой взгляд все время цеплялся за нее? Взяв книгу в руки, я прошелся по ней взглядом. «Тот, кто следит за тобой» очередная мыльная опера про вечную любовь героев и счастливый конец. Отметил про себя, что мужчина очень походил на меня жесткостью во взгляде и собственническими объятиями, в которых он держал девушку. А девушка невероятно сильно напомнила мне саму Анетт, такая же невинная и загнанная в угол. В какой-то момент меня прошибло озарение, что это мы, точнее наша история. Но убедился я в этом, только спустя пару минут, когда стал читать строчку за строчкой.

Эту книгу писала Анетт, я был уверен в этом. Все сходилось, она написала даже, что мы выбросили труп, хотя это было нашим секретом. Наше детство, мой дядя, выпускной… все было в этой книге. А потом я узнал, что она вышла замуж и у нас родилась дочь. Она писала, что не любит своего мужа, продолжает любить меня… я схватился за голову, пытаясь сдержать непрошенные слезы. Вышла замуж и начала новую жизнь. Где она? Я должен ее найти, плевать на все! Плевать на то, что она не сдержала обещание, предала и бросила! Плевать на ее мужа, кем бы он ни был! Плевать на ее новую жизнь и на то, что она, возможно, уже счастлива и забыла обо мне! ПЛЕВАТЬ!!! Я ее мужчина! И только мне можно быть в ее жизни, никому другому!

После долгих неудач, я все-таки нашел Анетт… Муж ее подруги все о ней выложил, сказав, что теперь ее зовут по-другому. Анетт Миллер превратилась в Беатрис Маурер. А Анетт молодец, надо признать, хорошо спряталась, замела следы, что надо. Будь я обычным рабочим без денег, никогда бы ее не нашел. Ничего, моя сладкая, скоро мы воссоединимся и начнем все сначала. Я тебе обещаю это.

Я купил дом для нас. Давным-давно, когда мы еще строили планы о свадьбе, мы выбирали место, где хотели бы жить. Анетт рассказывала, что хочет жить подальше от Лондона с его не чистым воздухом и грязными улицами. Где-то, где будет природа, возможно, озеро, много деревьев и растений. Я нашел идеальное место, и уверен, Анетт понравится мой выбор. Наша дочь будет счастлива жить в таком месте.

Спустя четыре года с последней нашей встречи, я вновь увидел ее. В моих глазах Анетт совсем не изменилась, все такая же прекрасная девочка, какой была когда-то. Белоснежные волосы были собраны на макушке в длинный хвост, я представил, как наматываю ее волосы на кулак и притягиваю к себе для долгого сладкого поцелуя. Представление нашей страстной встречи опьянило меня. Она так же прекрасна и светла. Ее улыбка стала более сдержанной и в глаза закралась грусть. Я мечтал вернуть в эти глаза счастье и радость, но понимал, первая наша встреча вряд ли будет для нее счастливой. Анетт стала скромней одеваться, никаких каблуков, платьев, только комфортный стиль, не сковывающий движения. Тем не менее в такой, совсем не подходящей для нее одежде — она неизменно оставалась моей.

Я стал часто звонить ей на телефон, желая услышать любимый голос. Поджидал, когда она останется дома одна и набирал уже наизусть заученный номер. Ее нежный голос посылал мурашки по телу. Мне так хотелось заговорить с ней, но я молчал, зная, что могу напугать ее. Вскоре, я стал замечать, что в голосе Анетт появились панические нотки. Она боялась меня. Анетт догадывалась, что это я звоню ей. Мне не хотелось, чтобы Анетт боялась меня. Она не моя жертва и я не получаю удовольствия, видя ее страх или делая больно. Это не ее участь. Я любил ее и хотел, чтобы ей было комфортно рядом со мной.

Мне было интересно кто был ее мужем. Когда я увидел знакомое лицо, то едва не забил его до смерти. Это он! Этот чертов ублюдок, из-за которого я потерял Анетт. Мой взор затуманился, я едва не пошел на поводу у своих эмоций и не последовал за ним. Я увидел Анетт и девочку рядом — это подействовало на меня, как ушат ледяной воды. Анетт улыбалась ему, поправляя галстук на его шее. Мне хотелось затянуть этот галстук на его шее и придушить, но я не мог, я излечился, больше никого не трону. Анетт что-то шепнула ему на ухо и улыбнулась, он поцеловал ее в щеку и взял девочку на руки. До меня донеслось, как он ласково называет ее принцессой. Она улыбается ему и говорит, что очень любит папу. Мне было больно стоять там и слушать эту трогательную сцену семейной идиллии, я здесь был лишним. Но я был убежден, что лишним скоро будет Энтони и мне все равно сколько боли я принесу, главное, что Анетт и наша дочь будут со мной. Я сделаю их счастливыми.

Анетт с каждым днем становилась все нервознее, я видел, как она озирается по сторонам, словно чувствуя мой взгляд. Однажды наши глаза встретились, и я увидел в них панику и животный страх, такой какой бывает у жертв, которые знают, что им вот-вот конец. Неужели она думает, что я убью ее? Она побежала со всех ног все время оглядываясь, но я уже скрылся в укрытие. Я уверен, ей казалось, что у нее начались галлюцинации, ведь она так хорошо спряталась от меня. Очень скоро милая, ты поймешь, что я реальный и намерен стать твоей реальностью.

Она так торопилась, что позабыла покупки, я взял их и понес к ее дому. Что ж, думаю, пришло время. Она должна перестать думать, что я плод ее воображенья. Написав пару невинных строк, я оставил пакет вместе с запиской у ее двери. Анетт не сразу вышла, но, когда увидела покупки с запиской, мне казалось, что ее вот-вот хватит удар. Она дрожала и плакала. Мне больно было на нее смотреть, я не желал ей зла, любил ее до безумства и хотел видеть ее улыбку. Разве я многого просил?

Потом она решила вновь сбежать, оставив со своим мужем нашу дочь. Она хотела уберечь их, понимала, что я вернулся за ней. Только она ошиблась — мне нужна и дочь. Внешность ребенка очень походила на мою, это было неоспоримым доказательством, что она родила ее именно от меня. Но мне всегда хотелось иметь дочку похожую на Анетт. Все же мне пришлось смириться с этим, ведь я излечился и теперь приму ее любой.

Конечно, я последовал за Анетт, оставшись полностью незамеченным. Думаю все же, она кожей чувствовала меня, постоянно оглядываясь и нервничая. Анетт привела меня в небольшой городок, типа Юджина, но намного развитей и современней. Ее путь окончился у огромного двухэтажного особняка белого цвета. На газоне был припаркован красный бугати. А Анетт умеет заводить знакомства.

Анетт долго не выходила из здания, и я решил, что она там останется на долго. Хотелось принять душ и надеть чистую одежду, прежде чем вновь караулить ее.

Сняв небольшую квартирку в убогом здании, я принял душ и переоделся в черные джинсы, футболку и черную косуху. Я чувствовал, что сегодня Анетт наконец будет со мной. Сегодня я вновь вдохну ее запах и опьянею от ее поцелуев.

Взяв на прокат автомобиль, я поехал к дому Анетт. Оставил машину чуть в тени, чтобы она не увидела меня. Почти сразу я увидел Анетт в сопровождении девушки, примерно ее возраста. По манерам я понял, что это богатенькая девочка — подруга, к которой приехала Анетт. Я едва оторвал взгляд от своей любимой. Она была прекрасна в белом платье и туфлях. Такая же, как и четыре года назад, словно не было этих долгих лет.

Они поехали в клуб. Было видно, что Анетт давно не ходила в такие места и поначалу чувствовала неловкость. Но вскоре моя девочка вспомнила прошлое, отпустила страх, нервозность и стала без забвенно танцевать. Подруга почти сразу оставила ее одну, отдыхая в компании какого-то парня, а моя Анетт наслаждалась танцем и движения ее тела отдавались сладким возбуждением в моем теле. Я хотел ее так, что готов был выдернуть из толпы и уединиться где-нибудь в темном углу. И обязательно сделал бы так, зная наверняка, что она обрадуется мне и не оттолкнет.

Ее мобильный зазвенел, и она вышла, чтобы ответить на звонок. Она так сладко беседовала с ним, говорила, что скучает, а я был готов выдернуть ее телефон из рук и кинуть куда по дальше, только бы обратить на себя внимание. Но я не мог так поступить, ждал удобного случая, чтоб предстать пред ней.

Удобный случай представился быстро, я подошел к ней со спины и прижался к ней. Вдохнул сладкий аромат и едва не забылся в ней. Но она смотрела на меня с таким холодом, отчуждением, что я понял, что сейчас Анетт не моя и мне еще придется вернуть ее себе.

Она убегала от меня, а я с быстрым сердцем бежал за ней, мечтая вновь ощутить ее в своих объятиях. Я немного отставал от нее, но в белом платье Анетт была заметна среди всех. Она выбежала из клуба и побежала куда-то в темный переулок, я за ней и вдруг она стала просить помощи у прохожего… я никого не боялся и готов был убить любого, кто встал бы между нами. Но этот прохожий оказался умалишенным, потому что мало того не стал помогать ей, так еще и на глазах у угрозы — стал почти насиловать ее. Я подумал, что эта ситуация была мне на руку. Да, я готов был разорвать в клочья ублюдка, посмевшего откровенно целовать и лапать Анетт. Я забью его до смерти, когда представится случай, но сначала Анетт сама должна меня попросить спасти ее. И конечно она попросила моей помощи. Я для нее был привычней, чем тот кусок дерьма. Анетт сильно испугалась и с презрением вытирала места, где касались ее чужие губы. К счастью, она не стала бежать и любезно подождала пока я закончу избивать проходимца.

Некоторое время мы еще препирались в темном переулке. Хотя она и была со мной груба и говорила обидные вещи — я все равно наслаждался разговором, вдыхая в себя каждое ее слово. Она так близко, наконец рядом и я мог коснуться ее… А потом взял ее на руки и закинув на сидения нанятого авто, поехал в квартиру, позаботившись о том, чтобы она не сбежала.

Совсем чуть-чуть Анетт, скоро мы по-настоящему будем вместе. Ты любишь меня, я знаю это, чувствую. Когда твой рот говорит мне грубости — твои глаза кричат мне о любви, а я верю им больше. Да, ты боишься меня, но это пройдет, я умею быть хорошим и конечно ты поймешь, что рядом со мной в безопасности. Теперь я другой Амит и больше никогда тебя не трону. Я рядом с тобой, все у нас будет теперь хорошо.

Глава 20

Солнце было высоко в зените, когда я проснулась. Где я находилась? Не дома, это уж точно. Ах, да! Воспоминания один за другим стали всплывать в моей голове. Я поняла, что нахожусь в руках человека, с которым некогда мечтала провести всю свою жизнь. Сейчас же мысль об этом — приводит в ужас.

Рука затекла, попытавшись ею пошевелить, натолкнулась на другую руку. Подняв взгляд, увидела руку Амита поверх своей ладони. Его десницы большие, намного больше моих, в его руках я всегда была словно маленькая беспомощная птичка. Красивые пальцы, ухоженные, мягкие… на мгновение я залюбовалась им. Я призналась себе, что не смотря ни на что продолжала любить каждую клеточку его тела … навечно…

Он спал на боку ко мне лицом, мягко обнимая за талию. От него исходил такой родной запах. Не удержавшись, я погрузилась в его аромат, словно в воспоминания. Амит оставался таким же красивым и опрятным, продолжая следить за своей внешностью. Он все так же сексуален. Глядя на него, невозможно остаться равнодушной. Я пропала, вновь и окончательно. Мне нельзя было с ним видеться, теперь я вновь в его власти, а стоит ему взглянуть на меня и окажусь в плену его глаз. Всем своим видом он всегда подчинял меня себе, заставляя позабыть обо всем на свете.

Я должна держаться от него по дальше, не только ради себя… но еще и всех своих близких. Внутри меня все еще говорил голос миссис Коллинз: Не стоит обманываться его внешностью, снаружи им невозможно налюбоваться, а внутри он гнилой и червивый, как залежавшийся фрукт. Возможно она права, а если нет? Я же помню его любовь и доброту ко мне. Когда дети отвернулись от меня — Амит единственный кто хотел стать мне другом.

Что сделало его таким жестоким? Семья? Общество? Дети в приюте? Или он связался с дурной компанией, в которой выражать свою злость таким способом естественно? Или виновата его болезнь, о которой я стала забывать? Я ничего не знала, но думать сейчас об этом — мне совсем не хотелось.

— Доброе утро, — сонно пробормотал он, открывая глаза. — Давно не спишь? — я отвернула голову от него, не желая разговаривать с ним. — Собираешься молчать? — он говорил со мной сладким голосом, лаская ладонью мою щеку и опускаясь вниз по шее к груди. За четыре года, что я провела в разлуке с ним, я, порядком, успела отвыкнуть от его прикосновений. То, что было с нами, казалось таким далеким и нереальным, будто бы ничего и не было, только хороший сон, ставший кошмаром.

Прикосновения Амита по-прежнему вызывали во мне сладкие, будоражащие чувства, сердце бешено колотилось в груди, а дыхание учащалось. Никаким консультациям психотерапевтов, никакому гипнозу не дано избавить меня от любви к Амиту. Я потеряла себя еще тогда, когда впервые увидела и безоглядно влюбилась в него. Жаль, что этой истории не суждено иметь хороший конец, только плохой, в конце которой меня ждала смерть от его руки… или я все преувеличивала и он действительно излечился, полностью избавившись от злости и агрессии? В конце концов он пробыл в той клинике два года! А это не мало для лечения. Возможно теперь мы сможем быть наконец счастливы? Вот уж вряд ли, Беатрис! То есть, Анетта! Вряд ли препараты или психиатры могут в полной мере излечить от болезни и дать гарантию, что ничего из прошлого не повторится! Мне ведь психотерапия помогла лишь на время, пока он был далеко. Встретившись с ним воочию, от психотерапии не осталось и следа, моя любовь и прежние чувства вернулись к нему с новой силой.

Меня вдруг осенило — с кем в одной комнате я находилась! С психом, который едва не убил меня тогда! Этот человек, последние 2 года, преследовал меня в кошмарах. Я не хочу быть с ним, не хочу, чтобы вновь все повторилось. Как мне вернуть былую тихую и размеренную жизнь, как избавиться от кошмара наяву?

— Замерзла? — спросил обеспокоено Амит, почувствовав мою дрожь. Всему виной страх, а не холодное помещение, но естественно я не сказала правду. Он укрыл меня одеялом. — Так должно быть теплей, правда? — тишина. Поняв, что я не собираюсь разговаривать с ним, Амит разрезал хомут, скрепляющий наши руки. Встал с кровати и пошел в другую комнату. Пока он возился там, я решила не тратить зря время и проверила пути к побегу. К сожалению, дверь была заперта на ключ, а спрыгнуть с балкона без причинения вреда жизни — я не могла. Ничего не оставалось, как ретироваться назад в постель и думать, что делать дальше. Вскоре в комнату вошел Амит с большим дымящимся подносом. Блюдо источало великолепные запахи, от которых еще сильней захотелось есть. Похоже Амит решил собственноручно покормить меня. Хотя я и была голодна, но не собиралась брать еду из его рук.

— Ты голодна, любимая? Я принес все, что ты любишь. — Да, Амит знает мои предпочтения в еде и, хотя от запаха любимой пищи заурчало в животе, я, собрав всю свою волю в кулак, решила отказаться от желанного завтрака.

— Не буду! — упрямо заявила я, отворачивая голову в сторону. Он едва не уронил поднос на кровать, опустив руки…

— Почему ты больше меня не любишь? — он уронил голову на руки и закрыл глаза так, будто бы все происходящее причиняло ему боль. — Почему…? Почему…? Я люблю тебя! — он будто бы был в своем мире, не замечая ничего вокруг. Когда он отнял от своих глаз ладони, я увидела слезы. Мне стало больно за него. Я такая лицемерка, люблю его безмерно, но заставляю страдать. Даже страха как такового не было. Он появлялся лишь тогда, когда я воскрешала его в своей памяти, вспоминая кошмары и слова миссис Коллинз.

Я не могла сдаться, не должна уступать. Пусть нам двоим будет плохо от этого решения, но я должна продолжать держать дистанцию.

— Хорошо, я согласна поесть. Давай сюда поднос. — немного ошалевши посмотрев на меня, он широко улыбнулся. От его улыбки мне стало теплей и не сдержавшись, я улыбнулась ему в ответ.

Поглотив с удовольствием все, что мне было предложено, живот благодарил Амита громкими звуками.

— Когда ты успел заказать еду из ресторана? — вдруг спросила я.

— Я не заказывал ее, а приготовил сам. — мои глаза едва не вылезли из орбит. Амит готовил? Сам? Просто немыслимо.

— Но ты ведь не готовишь. — недоверчиво пробормотала я.

— Теперь готовлю. Мой врач считал, что успешному выздоровлению способствует дело, что успокаивает. Таким делом он считал готовку. Можно сказать, каждый день нас учили готовить. Правда, орудовали мы пластиковой посудой. — не было смысла говорить по какой причине и так понятно, все-таки это психбольница, мало ли что придёт в голову больному, окажись в его руке настоящий нож…

— Ты такой молодец, Амит. Все было очень вкусно… — я была очень поражена его изменениями. Немного покраснев, он ответил.

— Я старался для тебя, любимая. Ведь знаю, как ты это любишь. Отныне, я каждый день буду для тебя готовить… — я едва не улыбнулась, напомнив себе, что нельзя поддаваться.

— Амит, — серьезно проговорила я. — я хочу домой.

— В Юджин или к подруге? — Точно! Рейчел же не в курсе, где я, наверное, она волнуется, обзванивает все больницы и морги, поставила на уши Тони.

— В Юджин к мужу. Но если ты позволишь мне, я позвоню своей подруге. Думаю, она волнуется, не найдя меня дома.

— Можешь позвонить подруге, Анетт. — я кивнула.

Он протянул мне мобильный телефон, дисплей загорелся, и я увидела свое изображение. Меня это тронуло, но внешне осталась совершенно спокойна. Спустя несколько продолжительных гудков, Рейчел подняла трубку.

— Алло? Рейчел? Это я, Беатрис.

— Где ты, Беатрис? — с волнением в голосе, ответила подруга. — Я тебя обыскалась! Думала, ты обиделась на меня и вернулась в Юджин.

— Нет, все хорошо. Я не держу на тебя зла.

— Где ты?

— Я не знаю…

— С кем ты?

— Я… со старым другом. Передай Тому: лед тронулся.

— Хорошо, я передам. Но ты правда в порядке?

— Да, Рейчел. Пока.

— Что еще за лед тронулся? — нахмурив брови, спросил Амит.

— Это секрет. — хотя он не стал допытываться, я видела по его лицу, что сказанные мною слова ему не понравились. «Лед тронулся» означает, что Амит нашел меня и я в его руках. Теперь Тони должен позаботиться о Нарин и не допустить, чтобы она когда-нибудь попала к нему.

— Как бы то ни было, уверен, что эта фраза не вызволит тебя отсюда. Так что она не таит угрозы для меня. Но вот что таит… — вытащив симкарту из своего телефона, он сломал ее. — они могут отследить наше местоположение по телефону, теперь этого не случится. — он блаженно улыбнулся.

— Как же твоя работа, ты ведь должен работать!

— Мой заместитель прекрасно справлялся в мое отсутствие и сейчас может заменить меня.

— Но так ты можешь потерять компанию.

— Могу. — согласился он. — но ты мне дороже компании и всего на свете. — да, это действительно так. Он два года искал меня, не теряя надежды, приехал в другую страну за мной и теперь ни за что не хочет отпускать. — А что, ты волнуешься обо мне? — он прикоснулся пальцем моей щеки, скользнув на подбородок.

— Вот еще! — смущенно ответила я, отворачивая голову и краснея.

— Ну, вот, Анетт, ты опять смущаешься. Так было, когда мы только познакомились… Ничего, скоро ты вновь привыкнешь ко мне.

— Очень в этом сомневаюсь… — прошептала я.

— Я слышал, что у тебя есть дочь, — я напряглась, ибо начало сей фразы мне совсем не понравилось. — Когда ты собиралась сказать, что я стал отцом? — я буквально почувствовала, как волосы на моей голове встали дыбом от ужаса, поразившего меня.

— О чем ты говоришь? — удивилась я. — Нарин дочка Тома, ты не имеешь к ней никакого отношения. — очень убедительно соврала я.

— Знаешь, Анетт, в тот последний раз, когда мы виделись в больнице, я знал, что ты беременна. Но ты ничего не сказала мне, я подумал, что сделаешь это при другом удобном случае. Знаешь, я был очень счастлив, когда осознал это. Ты носила под сердцем моего ребенка! Плод нашей любви зародился в тебе…тогда я понял, что не смотря ни на что обязан выздороветь и выйти из больницы нормальным человеком: ради тебя и нашего малыша… — слушая его, я едва не обливалась слезами. Амит все знал и старался ради нас, а я не верила в него, пыталась оградить Нарин, думая что он угрожает ей опасностью. Теперь мне не казалось мое решение таким уж правильным, но отступать и сдаваться я по-прежнему не собиралась.

— Ты прав, Амит, тогда я действительно была беременна, но тому ребенку не суждено было родиться, я потеряла его. — по моим щекам скатилась слезинка, я оплакивала Амита и зло, что причинила ему. — А эта девочка — дочка Тома. — невозможно было описать сколько боли отразилось на лице Амита, он крепко обнял меня, стирая мои слезы и поглаживая по голове. Он чувствовал мою потерю, только для него — это потеря ребенка, для меня — счастье, что могла вновь обрести рядом с ним. Я такая дура!

Когда Амит отстранился от меня, на его лице играла загадочная улыбка.

— Но вот что интересно… — он достал мой телефон из своего кармана и открыл фото Нарин. — Она необычайно похожа на меня, не так ли? — я молчала. — Скажи, Анетт, ты так и будешь продолжать мне врать? Я изменился, полностью здоров, тебе и нашей дочери ничего не угрожает. Я обещаю, что буду охранять ваш покой и защищу от любой напасти. Стану вашим рыцарем и укрою от всех бед и невзгод.

В тот момент моя воля ослабла, щит пал, а о дистанции не хотелось слышать. Я бросилась в любимые объятия своего мужчины и стала иступлено целовать лицо, веря каждому слову. Не могла оторваться от него, не хотелось отстраняться, все четыре года разлуки с ним, я истинно мечтала так прикасаться к нему, так целовать и сбрасывать одежду. Подхватив мое желание, Амит стал возвращать мне поцелуи и жаркие ласки. Страстно впиваясь в мои губы, он наполнил мой рот своим существом. Почувствовав любимый вкус его языка, я задохнулась от возбуждения и невероятного желания. Амит, мой любимый, он был рядом… и как же я счастлива была тогда…Я дрожала всем телом от переполнившего мое сердце счастья и избытка возбуждения. Господи! Как же я хотела его в тот момент. Он стянул вниз платье с моей груди, опустился передо мной на колени и долго целовал мои соски и живот, а я стонала от удовольствия, взлетая на седьмое небо от блаженства. Запустив пальцы в густую копну черных волос Амита, я опустила голову вниз, чтобы коснуться его губами. Они, как и прежде были мягки как шелк, зарываться пальцами в них — одно удовольствие. Амит разделся до пояса, продолжая старательно, со всей страстью целовать мой живот и груди. Я задыхалась от удовольствия и наслаждения, изгибаясь и постанывая. Опустив руки на спину Амита, я провела ладонями по его гладкой мускулистой спине, широким плечам и бугристым накачанным рукам…Амит — совершенен!

— Моя! Только — моя! — Между поцелуями шептал Амит.

Когда Амит вошел в меня, мое тело с готовностью приняло его, впуская в свои горячие глубины. Он брал меня грубо, резко, жестко, страстно, но этого мне и хотелось сейчас больше всего. Между громкими стонами и поцелуями я бормотала ему:

— Люблю! Люблю! — эти волшебные слова, словно бы придавали ему силы, и он с еще большей энергией вколачивался в меня. Боже! Это было великолепно… меня накрыл множественный оргазм. Я терялась в бездне наслаждения, растворяясь в существе Амита. С быстро бьющимся сердцем, с рассыпанными и склеившимися от пота волосами, горячая и изнеможённая, я повалилась на грудь Амита. Он обнимал меня и тесней прижимал к себе, не в силах отпустить. Амит продолжал меня целовать и я, отвечая ему взаимностью, наслаждалась этим моментом, не думая о том, что будет дальше.

— Анетт, моя Анет! — он погладил меня по щеке и поцеловал в висок. — я счастлив, что ты вернулась ко мне.

Вернулась ли? Я не была до конца в этом уверена. Да, я любила Амита, мне с ним хорошо, у нас был умопомрачительный секс, но меня по-прежнему одолевали сомнения. Я опять была предательницей. Только теперь предала совершенно невинного человека, который все время только выручал меня.

— Дурочка, сколько же ты горя причинила нам двоим. — ласково прошептал Амит, прижимая меня к себе. — скрывалась от меня так долго, убегала, думала, невесть что обо мне.

Чуть позже мы лежали в ванной с пузырями, как в старые добрые времена. Я лежала на груди Амита, а он ласкал меня руками и мыл мне спину. Было так спокойно, интимно. С Тони у нас никогда не было такой близости, порой, мне было неловко раздеться в его присутствии, не говоря уже о том, чтобы принять ванну вместе. Только с Амитом было так хорошо и спокойно, только он волновал мое сердце.

— Я еще не совсем уверена, что была не права. — пробормотала тихо я.

— Значит, ты не веришь, что я здоров?

— Вспоминая, как ты наблюдал за тем, что тот извращенец делал со мной — появляются большие сомнения.

— Я лишь хотел, чтобы ты почувствовала разницу между мной и им.

— Значит, ты подослал его? — внезапно спросила я, страшась его ответа.

— Вот какого ты обо мне мнения… — выдохнул обиженно он.

— Я только предположила. — извиняющим тоном, ответила я. Он выдохнул, после чего обнял меня за грудь и притянул к себе.

— Забери нашего ребенка. Я хочу вернуться домой вместе.

— Томас ее любит, а Нарин обожает его.

— Она не его дочь, а наша. Я хочу, чтобы девочка жила с нами. Забери ее или я сделаю это сам.

Я кивнула, хотя мне не нравилась идея разлучить Нарин с Тони.

— Расскажи мне о ней, какая она?

— Потрясающая. Она веселая и активная, ей трудно усидеть на одном месте. Она — чудо. Я очень люблю ее.

— Я тоже люблю ее. Нет, я полюбил ее задолго до ее рождения. Ты же помнишь, как я мечтал иметь ребенка.

— Знаю… — грустно прошептала я, понимая, что совесть вновь дает о себе знать. — Амит, я заберу ее завтра.

— Сделаем это вместе. — решительно заявил он.

— Нет, — встрепенулась я, понимая, что если Амит покажется в нашем доме, то обязательно увидит Энтони и тогда поймет, что я солгала ему.

— Почему, нет?

— Я не хочу, чтобы Том думал, что я бросила его из-за другого.

— Ты всегда была слишком мягкой, Анетт, но именно это в тебе так привлекает. — Он поцеловал меня в макушку. — Знаешь, я купил для нас дом.

— А как же старая квартира?

— Я подумал, что войдя туда на тебя нахлынут плохие воспоминания и продал ее. — не сказать, что я рада этому, ведь мне нравилась та квартира, помимо горя, в ней было много счастливо проведенных минут. Амит говорил об этом вчера, но тогда я совсем не придала значения этому факту.

— Расскажи мне о доме. — закрывая глаза и откидываясь на грудь Амита, сказала я.

— О, он большой и очень светлый. Огромные окна, на подоконниках много цветов, за которыми ты будешь ухаживать. Каждая комната выполнена со вкусом, тем же дизайнером, что отделывал старую квартиру. Тебе обязательно понравится, я уверен в этом. Кстати, дом находится в двадцати минутах от города, там почти никого нет, лишь две семьи живут рядом. Помнишь, ты об этом мечтала. — я помнила, но это было до того, как Амит едва не убил меня. Почему в тот раз я выжила? Потому что меня вовремя спас Тони, если бы я жила так далеко — то не сидела сейчас в ванной, а была развеяна по ветру. Да, я верила Амиту, но опасения все же были, ведь я была знакома с его диагнозом. Оно чередуется с ремиссиями и обострениями… нет гарантии, что он полностью здоров как говорил. Стоит ли это того? Мне хотелось возразить и отказаться, но я не хотела расстраивать его. Не подав вида, что меня что-то беспокоит — я с улыбкой прошептала:

— О, это прекрасно…

Глава 21

На следующий день, рано утром, мы с Амитом отправились в Юджин. Ехали на такси. Путь был неблизкий, поэтому Амит все время поторапливал таксиста ехать быстрей, обещая удвоить конечную сумму поездки. К вечеру мы все-таки добрались. Тони и Нарин должны быть уже далеко отсюда. Я верила, что мое послание дошло до мужа и он сможет увести Нарин подальше от нас. Да, я сказала Амиту, что заберу дочку, но я не могла рисковать ею. Решив дать Амиту второй шанс, я все еще помнила о рисках. Если мне суждено пострадать, то пусть хотя бы с Нарин все будет в порядке. Я безумно ее любила, мне трудно было расставаться, но Амит не отпустит меня, а жить в постоянном страхе, в бегах и таскать за собой дочку — не выход. Только отпустив Нарин, я смогу обеспечить ей безопасное спокойное будущее.

— Вот, значит, где ты жила все это время… — критично осмотрев наш домик, сказал Амит.

— Да, — кивнула я, озабочено глядя в сторону дома. Свет горел в окнах, сердце быстро забилось в груди. Почему они дома? Паника накатила, но я не подала виду. — Но ты об этом знал. — добавила мрачно, вспоминая принесенные им продукты к двери дома. — Посиди тут, я скоро. — бросив мимолетный взгляд на Амита, я захлопнула дверь автомобиля, медленно бредя в сторону дома. Руки дрожали, а сердце обещало вырваться из груди, так сильно я волновалась… Положив руку на ручку двери, я толкнула ее в надежде, что Тони просто забыл выключить свет, торопясь скрыться вместе с Нарин. Но она оказалась не заперта. Почти сразу я услышала топот маленьких ножек, все ближе и ближе приближающихся ко мне. На встречу мне бежала Нарин, счастливая и радостная от моего приезда. Позади нее, радуясь моему возвращению, стоял Энтони. В другой момент я была бы счастлива видеть родные лица, но не сейчас. В тот момент я испытала панический ужас, едва сдерживаемый. Что делать дальше? К встрече с ними я совсем была не готова. Теперь я должна была исполнить то, что обещала Амиту — забрать нашу дочь, иначе он сделает это сам, но в этом случае, боюсь, кто-то может пострадать. Другого выхода не было. Я должна быть жестокой с человеком, которому обязана жизнью, от которого видела только добро. Но так будет лучше для него, я помнила на что способна ревность Амита и не хотела рисковать Тони.

— Тони, что вы здесь делаете? — обреченно спросила я, называя его настоящим именем.

— Мы вернулись домой. Что с тобой? На тебе лица нет. Беатрис…

— Нет, я не Беатрис… Я Анетта. Прости меня, Тони, прости… — я стала плакать, не видя ничего что происходило перед моими глазами. Мне было стыдно смотреть в его любящие глаза. Я собиралась предать его, бросить, растоптать, ответить злом на его доброту…

— Что не так? — он подбежал ко мне, прижал к себе, желая успокоить. Я быстро отстранилась от него, боясь, что Амит может нас увидеть.

— Послание… Ты получил его от Рейчел? — шепотом спросила я, нервно озираясь.

— Нет. Она мне звонила, но мой телефон сел, и я не успел принять вызов. Что она должна была мне сказать?

— Теперь уже не важно…

— Мамочка! — дочка бросилась ко мне на шею.

— Привет, родная. — крепко обняв Нарин, я избегала взгляда Тони. — Милая, — с нежностью сказала я дочке. — мы уезжаем, собери, пожалуйста, свои любимые вещи и игрушки.

— Куда мы едем?

— Нас ждет необычайное путешествие, тебе понравится. — Девочка улыбнулась и побежала вверх по лестнице, предвкушая предстоящую поездку.

— Что все это значит, Беатрис? — с болью в голосе сказал Тони, в его глазах читалось потрясение.

— Тони, извини меня. Я собираюсь уйти от тебя. — пробормотала я неуверенно, пряча взгляд.

— Что??? Что ты собираешься сделать? — в его глазах растерянность, боль, а голос в конце слов дрогнул.

— Я ухожу от тебя и забираю Нарин. — пытаясь не разрыдаться, я набросила на себя маску уверенности.

— Но почему, Беатрис? Все ведь было хорошо! Он нашел тебя? Вот о каком послании ты говорила? — да, Тони умен, ко всему прочему, хорошо знал меня… ответ на свой вопрос он нашел в моих глазах. — Значит, тот ублюдок вернулся, и ты собираешься бросить меня ради него? Ты совсем полоумная? Он едва не убил тебя! И в следующий раз так и сделает! Как ты не понимаешь этого!!!

— Я верю, что он вылечился, Тони. — упрямо сказала я, после чего мягко добавила: — Я дала ему второй шанс. Тони, ты мне очень дорог, я хочу, чтобы ты понял меня и не осуждал.

— Ты совсем дура! — закричал он. — Если ты не думаешь о себе — подумай о Нарин! Он убьет ее, когда ему что-то не понравится.

— Нет, этого не будет! Я не позволю этому случиться.

— Ты можешь гарантировать это? — я замялась, конечно же, нет, но у меня не было выхода. Не было пути назад.

— Так вот, значит, как выглядит твой муж, Анетт. Знакомое лицо, почему я не удивлен? — повернув голову в сторону Амита, я застыла, выражение его глаз мне совсем не понравилось — оно было прежним…

— Если ты что-нибудь сделаешь с Нарин, я убью тебя!

— Остынь, парень! Я не причиню зла своему ребенку. — Амит взял себя в руки и его взгляд посветлел. Тони хотел что-то еще сказать, но Нарин стала спускаться вниз, таща за собой небольшую сумку.

— Я готова, мама.

— Умница, родная. Можем ехать.

— А папа поедет?

— Нет, милая, он останется здесь.

— А когда ты приедешь, папа? — ее щенячьи глазки обратили свой взор на Энтони.

— Так и собираешься молчать? — возмутился Тони, обращаясь ко мне. — Скажи правду ей или я сам скажу ее. — заорал он.

— Не надо… — шептала я одними губами.

— Не надо? А я считаю, что она должна знать. Если ты не собираешься говорить, я сделаю это сам! — я попыталась ему воспрепятствовать, но он отодвинул меня рукой и обратился к девочке. — Нарин, твоя мама забирает тебя у меня. Мы больше никогда не увидимся, теперь у тебя появится новый папа. — и он указал пальцем на Амита. В тот момент я готова была убить Тони за сказанные слова. Да, он сказал правду, но говорить ее ребенку очень жестоко. Я собиралась сказать ей как-нибудь помягче, деликатней, но не так прямо! Знаю, это все из-за злости, но в тот момент я была разочарована в Тони. Если ему плевать на меня, мог бы подумать о Нарин, которой причинил боль своими словами.

— Мне не нужен другой папа! Мне нужен только ты! — и она кинулась к Тони, обнимая его за ноги. Я зарыдала, понимая, что разбиваю сердце своему ребенку, разлучая ее с Тони. Нарин знала его как своего отца, она к нему привыкла, он был рядом всю ее жизнь. А кто Амит для нее? Никто! Дядя, которого она впервые увидела сегодня. Раньше он никогда не приходил к ней, не играл, не дарил игрушек, о нем она не знала ничего до сих пор — совершенно посторонний человек. И сейчас ей говорят, что он станет для нее отцом, а своего любимого папочку она больше никогда не увидит. Я представляла какую боль причиняю своей девочке, но не могла иначе.

Несмотря на злость, я увидела, как блеснули в глазах Тони слезы, он наклонился к Нарин и обнял ее. Тони стал ее гладить по спине и что-то шептать, ничего из сказанного мы не услышали.

— Милая, нам пора! — мягко позвала я дочку.

— Уходи!!! — закричала она. — Я останусь со своим папой! — выкрикнув злые слова, Нарин уткнулась Тони в колени. Конечно, я знала, что Нарин привязана к Тони больше, чем ко мне, но когда она не задумываясь выбрала его — то словно полоснула ножом по сердцу и я почувствовала, как больно заныло в груди. Я очень любила свое дитя и понимала, что ей будет лучше с Тони, чем со мной. Она всегда к нему тянулась, любила играть с ним и проводить время. Оставаясь дома с ней вдвоем — Нарин часто убегала к себе в комнату и играла там в куклы, лишь спускалась покушать и одарив звонким поцелуем в щеку — возвращалась к себе. Мы были чаще сами по себе и такой расклад меня всегда устраивал. А когда Тони возвращался домой она спускалась вниз и преданно ждала его у двери, с порога бросаясь к нему на шею. А потом весь вечер он проводил с ней, играя в игрушки, катая на спине, читая книжку на ночь и укладывая спать. Тони мог заменить ей всех, я — не могла заменить Тони. Поэтому я осознала, что готова оставить ее с ним, только бы сделать малышку счастливой. Я бы уговорила Амита поселиться где-нибудь неподалеку, чтобы навещать ее. Это было бы идеальным раскладом. Зная, что Нарин в безопасности — я была бы спокойна. Но одного взгляда на Амита было достаточно, чтобы понять: он не согласен с моими мыслями. Я должна забрать ее или это сделает он.

— Идем, Нарин, мы уходим! — строго сказала я, отрывая Нарин от Тони. Он не шевелился, не пытался перечить мне. Нарин рыдала… душа моя болела от ее плача. Ее «папочка» сквозь слезы, разрывало мое сердце на куски. Схватив Нарин одной рукой за талию, я потащила ее в машину. Она пыталась вырваться, брыкалась, дралась и кусалась, борясь за жизнь с Тони. Мне было больно и вместе с тем грустно, что меня она не любила так сильно.