Тот самый сантехник 4

Глава 26 — За гантелями

«Будет день и будет пища» — так говорят те, кто ничего не планирует. И в чём-то они правы. Всё равно переиначится, люди подставят или техника подведёт. А то и с погодой может не повезти. Обстоятельства, опять же, ситуации, случаи. Знающие люди даже добавляют «жить не торопись».

Боря и не торопился жить, русский сантехник просто выживал как мог. А то и как получится. Цель на день была поставлена простая до безумия: собрать мужиков в баню для получения новой квалификационной ступени. Если много пива взять и хорошей закуски, то в конце «экзамена» хоть палец исчезающий покажи — зайдёт. Зачтут четвёртый сантехнический разряд, ещё и аплодисменты сорвёт… Но это вечером. Ходить в баню с утра — дурной тон. Днём начинать — всё равно вечером закончат. Так какой смысл? Вечером и точка!

Что же делать днём? Днём, видимо, на работу заехать стоит, уточнить насчёт возвращения. Может Рому пока на работу поставят и спешить особо не нужно. Только с Лесей лучше не пересекаться. Опять Антоном доставать будет. Тогда ему придётся доставать уже Князя. А с тем пока не так близки.

А с утра вообще к Кире собирался. В коттедж, опять же, надо. Собаку покормить и выгулять. Если места в доме Шаца хватает, где мину на коврик подложить можно даже без повторов, то без еды пёс долго не протянет.

«Это не батю на даче бросать на неделю», — пробурчал внутренний голос.

Но всё это подвинулось вдруг, когда на кухне рыжая женщина появилась. С веснушками и в кофте с высоким воротником. Сидит себе, чай пьёт. Никого не трогает. Только вздыхает волнительно и грудь следом за ней. Вверхн-внии-и-и. Вверх-внии-и-из.

Присмотришься — счастлив человек. Задумаешься — тихий уже же!

Он её, главное, сходу заломал. Повалялся даже. До того им обоим этот процесс увлекательным показался, что фоном и мусорные пакеты у двери не смутили. На них просто не обратили внимания.

Всё дело в шапке. В её капкане. Как снял, так и залив на рыжие локоны. Вьются, кудрятся, сердце тревожат. Человек как будто горит, но тихим, медленным огнём.

А он что? Хам, нахал и женононавистник, очевидно же! Требовал чепуху всякую у девушки и нервничать заставлял. А она всё равно довольная как слон. Ни предъяв, ни претензий. Может дело в его модной рубашке и часах на запястье? В рабочем комбезе было бы проще. Да тот на коттедже остался. На стуле висеть. В каждом мужском логове есть стул-вешалка. Даже в самом элитном доме найдётся.

Подумывая о том, Боря вновь и вновь на рыжие волосы залипал. Если мужчин-рыбаков, речников и моряков-матросов русалки в сказках губили, а иные тонули в омуте глаз женских глубоких. То Глобальный на кудряшки мог часами смотреть. Каждый волосок разглядывая.

Вроде поцеловались и будет. Мало ли там, чего естество хочет? Степаныч хоть и сделал телевизор погромче, а меру надо знать. Приличный человек всё-таки, вон и пиджак не вешалке в коридоре без плечиков. Смялся, наверное.

В общем, примирились без договора. На словах решили всё, без ареста и судебных издержек. Так нет же, по глазам видно, что и она продолжения ожидает. А суши покушать или под ручку погулять — сразу и не скажешь.

«Женщина это тебе не кроссворд», — тут же добавил внутренний голос: «Вопросы в ней не прилагаются. Но ответы искать должен. Обязан. Интересно же, бляха-муха!»

Боря и рад гадать. Но какую конкретно. Каждая как красивая обложка книг — привлекает. Фигуром ли, словом, делом. Не суть. Но времени на всех не хватит. Так и листал по паре страниц в день, от одной книге к другой переходя, едва увлекаться начинал.

Не по своей воле, конечно. Но тоже хорошего мало.

«А эта даже — рыжая! Молодая. Без детей. И похоже, без принципов… Но не на кухне же сексом заниматься!», — возмутился внутренний голос: «Да и вообще, ты одной ногой женат. В левой или правой — сам думай. Какую не жалко?».

Боря пытался думать. Мозг немного сбоил, а тело намекало, что зря поцелуй оборвал и обратно за стол усадил. Мог и за ушко прикусить. Хотя бы за краешек мочки. Не говоря уже о том, что засос человеку с высоким воротником поставить — благое дело. И общество порицать не будет, не заметив, и память на три-пять дней.

Целоваться Боря любил. Даже просто так, без повода. Это был как обмен энергиями. И ЗППП меньше, и последствий не так много. Но в какой момент понять, что это единственный человек, с которым отныне хочется целоваться?

Боря вздохнул, понимая, что превращается в человека-косяка. Раньше таким Стасян был, но он все свои промашки жизненные аннигилировал, лбом пули начал ловить. Или принуждать к сдаче в плен одним движением бровей врага вероломного. А он что? Даже на гражданке разобраться не может… мог и подстелить девушке.

Логично, что на ужин с Татьяной накосячил как минимум. Или хотя бы поход в кино теперь с него. Подобрать бы время. Всё равно же целоваться весь сеанс будут, разве что титры увидят. Но ещё прежде цветы стоит подарить, извиниться ещё раз. Тогда точно в полицию не пойдёт.

«Никто и никогда не идёт в участок с букетом пышным», — подтвердил внутренний голос.

А пока Боря составлял план по прощению, попутно фирмы по обогреву прозванивал.

Гудки, гудки, гудки.

Кто-то следовал поговорке «кто раньше встаёт, тому бог подаёт». То есть конкуренты за внимание автопомощников уже проснулись и успели станцевать перед автомобилем все доступные танцы с бубном.

Как следствие, все свободные в городе «прогревальщики» уже по объектам разъехались. И если и берут трубку, то обещания «от двух, до трёх часов, возможно».

«Бизнес идёт, бабки рубят», — снова вздохнул внутренний голос: «А ты чего? Бери и эту выгуливай, чтобы время зря не терять».

Боря и выгуливал. Сначала на улицу сходили, чтобы совместно оценить масштаб трагедии. Потом аккумуляторы сняли на джипе и маленькой пипетке-малолитражке. Домой принесли. Под батарею положили.

Степаныч только робко из комнаты выглянул, когда дверью хлопнули. И снова обратно дверь закрыл. Дело молодое! Телевизор погромче.

— Степаныч, мы тебя не стесняем?

— Да не! Что вы? Я бы тут гантельками бы помахал, — заявил он только. — Но вот беда — делись куда-то. Экспандер поищу на антресолях пока.

— Привезу я тебе гантелей, дело хорошее, — пообещал Боря и снова исчез из жизни наставника «на минуточку».

Прислушался с кухни Степаныч. Снова чайник кипит. Пошло, дело, значит.

А Боря, от чайника руку отодвинув, снова понял, что на рыжый залип. На работе на ржвачину так не залипал, а тут рыжее на женщине как-то иначе себя проявляет. Магия женская. С тонким привкусом духов. Парфюмерия в ход пущена, поражает рецепторы. А ты стоишь дуб дубом и понять ничего не можешь. Влюбляешься молча.

Сантехник моргнул, повторил. Теперь вроде как снова чаи в тепле гоняют, ждут положительного эффекта. Кипятка греть смысла нет. Двери не примёрзли. Но и «прикурить» некого попросить. На площадке только два автомобиля. И оба колом стоят, снегом по самую юбку занесло. А снега только больше и больше. Скоро двери начнёт заметать.

«Не зима, а снежная катастрофа», — подтвердил внутренний голос и намекая на особу на стуле добавил: «Вот бы прямо сейчас пляжный сезон на минутку открылся».

Боря о пляжном сезоне не помышлял. О море даже не думал. Работать надо, а отдыхать уже ближе к пенсии. Но раздумывая о том, как всё успеть за день, он на Татьяну посмотрел и сказал, рассекая тишину неловкости:

— Значит, вы тут в ночи где-то поблизости ночевали?

— Ночевала, Борис, — не стала отрицать та. — Даже выспаться успела. Скучная ночь была… Но вы можете ко мне «на ты» обращаться.

Он кивнул. Оба, выспались, выходит. Настолько, насколько возможно для зомби-режима. Но тут же добавил:

— Но если я «на ты», то и ты «на ты».

— Нет, я буду «на вы», — уточнила Татьяна Юрьевна почему-то. Может из вредности, может из кокетства.

— Почему это? — не понял Боря и нарушил одну из человеческих неписанных заповедей, о которой, однако, знал весь прекрасный пол. — Я вообще-то младше.

Но на её лице не дрогнул ни один мускул. Глаза в глаза смотрит только. А там — искры в пламя обращаются. Скажет — спалит и права будет. Но нет, молчит до поры до времени. Выжидает. А по спине только пот собирается, вскоре между булок побежит.

«Ну что ты брякнул?», — тут же отметил внутренний голос: «Нельзя шутить с серьёзной рыжей женщиной. Опасно. Убьёт взглядом. Ведьма же!».

А пока думал над контрзаклятьями, Татьяна вдруг сказала на полном серьёзе:

— Потому что я очень хочу, чтобы вы стали моим господином.

Боря едва чаем не подавился. Но если человек после шутки смеётся или улыбается, то здесь снова даже полуулыбки не вышло. Сидит сама серьёзность. Проще нож в ногу себе воткнуть, чем ей «нет» сказать. И не важно, голая сидела бы или в шубе. В глазах дело. Во взгляде все тонкости. Отведёшь глаза — проиграл. Не отведёшь — терпи и потей молча.

— Как это? — всё же выдавил из себя Боря.

— Ну, делайте что делали. У вас хорошо получается, — улыбнулась девушка той загадочной улыбкой, словно в сумочке вместо наручников револьвер покоится.

А он всё-таки не всю сумочку проверил. Может и покоится.

— А… хорошо, — ответил Боря. Он любил, когда ничего делать не стоило. Это как поговорка на работе: «не стоит трогать то, что работает». Вот и здесь выходило, что всё прекрасно. И само работает. Не понятно только — почему? Но об этом он подумает позже.

— Давайте так, Борис. У вас наверняка много дел, — она поднялась, подошла к окну. И дала тем самым сердцу минутку побиться в менее интенсивном режиме. — Да и я планы наметила на день. Давайте одного прогревальщика на обед призовём и тут встретимся. А пока по своим делам на такси разъедемся. У меня тут неподалёку, сестра к примеру, работает. У неё подожду.

«Так и сказал — призовём», — отметил внутренний голос: «Ведьма же! Но я уже в какой-то степени понимаю инквизиторов. Они просто ссались перед таким взглядом, а стираться в то время было не принято, как и мыться. Поэтому сейчас рыжих меньше всего. Создали искусственный дефицит, а мы теперь отвечаем за пацанов с бритыми макушками. Или что там носили те воинственные пидорасы в платьях?».

Тут Боря вспомнил о просьбе наставника и подумал о Дашке. Её спортзал неподалёку. Давно обещал заехать. Вроде поговорить о чём-то хотела. Да и целом порешать не помешает. Сказать, что помолвлен почти. А то, что с отцом познакомил — это вообще случайно вышло. Может и побьёт предварительно, но потом поймёт обязательно. Со Стасяном же поняла. А может и понимать ничего не придётся, так всё знает. Как и положено женщине с чуйкой.

Других нет.

— Хорошо, давайте я вызову такси на двоих, а вы договоритесь с автопрогревом. Или наоборот?

— Я уже заказала. То и другое, — улыбнулась она и показала приложения на дисплее. — Господину не о чём беспокоиться.

Боря кивнул. Шустрая. Но тут же добавил:

— Кстати, насчёт господина… Я тут это… это самое.

— О, давайте вы подумаете об этом хотя бы до обеда, А как встретимся возле автомобилей, так и решите. снова улыбнулась она и окончательно спутала все мысли развитием разговора. — Но учитывая то, что вы сделали сегодня, я хочу быть уверена, что ещё одна встреча у нас будет. Давайте, когда встретимся возле автомобилей, так и уточним детали.

Тут-то Боря и понял, что попал. Но куда и как из этого выбираться — пока не понял.

Конечно, девушка права. Накосячил — отвечай. Но как господа отвечают?

«Или господины?», — тут же добавил внутренний голос и заржал: «Боря, но то, что ты костюм-тройку напялил на вечер не делает из тебя фешенебельную элиту с повадками дядек из «девяностых». Ты же нормальный мужик, а не пидор в платье, который женщин боится. Давай скажи ей, что сам всё решишь, когда и где у вас будет встреча».

И так внутренний голос всё красиво и подробно расписал дальше, что Боря понял, что забыл начало. А затем ушла и середина.

— Да, пойдёт, — ответил он спокойно и хотел что-то добавить, но тут приложение сообщило о прибывшем такси.

На улице их ждала белая Камри с казахом за рулём. Боря, не забыв надеть пиджак под куртку, с ним и все манеры позаимствовал. Так он открыл и закрыл дверь за девушкой, чем тут же добавил себе баллов в глаза Татьяны.

Когда же сам сел рядом на заднем сиденье, с удивлением посмотрел на маршрут на навигаторе. Начинаясь от дома Степаныча, он заканчивался у дома рядом со спортзалом «Юность».

— О, как раз за гантелями к Дашке забегу.

— Дашке? — тут же вздёрнула бровку Татьяна Юрьевна.

— Дарья, — добавил пожёстче Боря. — Работает в спортзале. Мы как-то… работали вместе над одним проектом.

Не стоит девушку сразу нарядом сантехника пугать, если в гостях его оставил в ночи.

А она усмехнулась и взяла его за руку. Но поразило не это, а продолжение разговора.

— Так Дашка — это моя сестра!

Боря вдруг вспомнил, что директриса спортзала с подкачанной попой действительно что-то говорила про сестру. А однажды он на парковке даже видел её ребёнка. Сын это был или дочь? Не важно. Всё, что не Москва и Питер, это лишь населённые пункты по стране. Тесные, маленькие мирки, где все друг друга знают.

— Так это у тебя ребёнок? — обронил он в удивлении. — Ну… племянник… ца?

— О, нет. Дашка моя двоюродная сестра, — снова улыбнулась Таня, но уже мягче. Одно дело, когда мужчина что-то скрывает. И совсем другое, когда сам всё рассказывает. — А Люся — её родная. Люся. Она старенькая уже. И нам постоянно говорит, что пора, пора, пора… А, что пора? Я себя ещё не нашла! Мне эти часики по боку, пока с делами не разберусь.

Боря вздохнул. Что деловая, это понятно. Плюс. Но что детей не хочет — минус. Себя он, к примеру, не терял. Но в то же время никак не мог найти жилплощади для детопроизводства. А жить на съёмных или по знакомству — испытание для его будущей супруги.

«Нам надо прежде открыть, так сказать, инкубаторий. Распечатать гнездо», — тут же добавил сравнений внутренний голос: «А потом и пробовать. Но если со Светой ещё на старте этого забега выгорело, то тем более с «квартирным вопросом» надо решать, как можно быстрее».

Такси остановилось у спорткомлпкса. Боря вышел первым, открыл перед Татьяной дверь и вернулся к водителю, чтобы оплатить поездку. Отметив и эту маленькую, но приятную деталь, девушка уже не стала дожидаться галантного мужчину и первого кандидата на роль господина в городе у входной двери, а прошмыгнула внутрь, чтобы как можно быстрее огорошить сеструху тем, что знают одного мужчину.

Когда Боря вошёл следом, Татьяна уже поднялась на второй этаж в кабинет. На первом этаже лишь Диана стояла за стойкой администрации и с грустным видом листала рекламный журнальчик. Но едва увидела посетителя, как швырнула его на полку и заголосила на весь зал:

— Боря-я-я! Ты наконец решил посетить Юность! А что так долго? Ждал, пока сами бассейн построим или как?

Глобальный улыбнулся, подошёл поздороваться. Но пока шёл был обласкан комплиментами.

— Ого, вот это вид! Похорошел, — отметила чернявая девушка. — Ты что, в депутаты пошёл? Ну и часы. Стильно!

— Да вроде нет, и не собирался, — ответил Боря, робко пряча часы за рукав. — Привет, Дин.

Её глаза загорелись уже не восторгом, но предостерегающим огоньком.

Забыл, что не любит сокращения. А вот Диана не забыла. Выйдя из-за стойки, подошла решительно и притянула к себе за руку.

А затем с возгласом:

— Ой, у тебя шнурок развязался. Сейчас помогу! — нырнула за стойку.

Боря только на лестницу на второй этаж успел посмотреть. Народу почему-то не густо. На первом этаже вообще никого. Кто пришёл — на втором бегают и занимаются. А в целом, то ли не завелись, то ли лень людям без солнца просыпаться и тренироваться рано. Все, кто могли отбыть — давно на работе прибывали. И если забегут с жирами бороться в спортзал, то лишь к вечеру.

Не успел он и головы опустить, как Дина за старое принялась. Проигнорировав всякого рода шнурки, она за ширинку взялась, достала всё, что нашла, а затем начала это дело нещадно эксплуатировать.

Боря мог бы назвать этот «синдромом внезапного минета». Что там у чернявой с пирсингом в голове — сам чёрт не разберёт. Только за стойку успел схватиться. А Дина уже под стойкой спряталась и давай наяривать.

Скучно на работе без мужика. Одной украдкой мастурбировать надоело. Тело молодое просит иного, ненавидя одиночества.

— Дина, блядь! — буркнул Боря под тумбу. — Прекрати.

— Дина может и блядь, но я — Диана, — поправила девушка и так засосала головку, словно решила впитать её губами. А попутно втереть в нёбо.

Руки только плотнее обхватили стойку.

— Женись на мне! — донеслось оттуда, и хватка ослабла ровно на две секунды. После чего добровольно-принудительные ласки возобновились с новой силой и послышалось интенсивное чмоканье. — И каждый день такое будет! Хочешь?

— Нет! — ответил стойко Боря, так как объективно было не до Дианы-Дины. С Дашкой бы разобраться и Татьяной в придачу.

— Я всё расскажу Дарье! — донеслось снизу.

— Я тоже, — добавил Боря, сражаясь с негой ощущений и теплом губ.

— Сука ты, Боря, — донеслось тут же.

— И ты, — не лез за словом в карман Боря.

— Тогда в порнуху пойду.

— Иди, — выдохнул через силу Боря. Уж больно пресс стянуло. — Даже реквизитом обеспечу.

— А вот хуй тебе! — тут же донеслось от девушки. — Со мной сниматься будешь! Сейчас камеры всё сами снимать умеют.

— Иди ты…

— Куда?

— Везде!

Оба препирались несколько минут. Но как только подопытный пытался извлечь девушку из-под стойки, как Диана показывала очередной фокус и удивляла то горловым минетом, то прикусывала до красноты, а то и яйца начинала щекотать.

— Боря, ты чего там застыл? — вдруг донеслось со второго этажа.

Глобальный посмотрел наверх. А там Дашка стоит, машет.

— Да я это… — ответил Боря, приглушив звук «чпок» под тумбой. –… сейчас приду! Диана в туалет вышла, попросила постоять.

— А толку там стоять? — удивилась Дашка. — Давай поднимайся, сейчас чая попьём. Мне сеструха уже всё про тебя рассказала.

— А-а, да? — робко улыбнулся Боря. — Не, ну я же… я обещал… До… достою.

— Ну как хочешь, — добавила Дашка и исчезла.

Сложно не сбиваться в разговоре, когда кончаешь. Но по лбу настучать источнику неприятностей — запросто можно. Боря сразу вниз посмотрел, а там Диана губы вытирает пальцами левой руки.

«Говорят, половина психических болезней щелбанами лечится!» — тут же посоветовал внутренний голос, пока Боря под руку девушку подхватил, заправился и кулак под нос сунул.

— Дина, бля! — повторил он с лицом, полным негодования.

— Боря, короче, без прелюдий, — улыбнулась та, слизнув последнюю капельку с губ. — С тебя реквизит тогда. Я не шутила.

— Да вообще «без бэ»! — буркнул Боря, вспоминая что того в гараже девать некуда. — Хоть ящик!

— Не, ну на ящик я ещё… не доделала, — подмигнула она. — Ты почаще заходи. Особенно с утреца.

Заправившись, он вышел из-за стойки и пошёл к лестнице, бурча под нос:

— Меняю на гантели.

Диана следом ещё долго пожирала взглядом его выпирающие ягодицы, что становились в обтяжку на брюки, пока поднимался. А затем воровато оглянувшись, уверенно сунула руку между ног и принялась за дело.

Догонит быстро. А если пропадёт вдохновение, то стоит только пальцы левой руки понюхать, вспомнить, ощущения догонят.

Диана всегда умела добирать своё у жизни. Даже тогда, когда та и не собиралась делиться. А гантелей ей, учитывая обстоятельства, было не жалко.