Трагическая связь

Глава 19

Оли

Я ожидала, что у Гейба и Атласа возникнут вопросы или какая-то реакция на мое признание о смерти родителей, но их обоих больше волнует моя реакция на откровение Норта, чем сама новость.

Это одновременно утешает, что они действительно будут любить меня, несмотря ни на что, и немного сбивает с толку, потому что они должны хотя бы немного беспокоиться о своей собственной безопасности, находясь рядом со мной, не так ли?

— Разве узы Норта не сказали тебе, что никто из нас не может навредить друг другу? Послушай, я расстроен за тебя. То, что твои родители умерли таким образом… это звучит ужасно, и это такое тяжелое бремя, которое ты несла так долго. Но если ты думаешь, что сейчас я думаю о себе, а не о тебе, то, очевидно, я что-то делал не так в наших отношениях до сих пор, сладкая, — говорит мне Атлас, как будто я невероятно глупа.

Гейб относится к этому более спокойно, но все равно крепко сжимает меня в объятиях. Когда я пытаюсь отстраниться от него, он бормочет: — Не убегай от меня снова. Ты обещала.

Мне приходится резко сглотнуть ком в горле, однако я киваю ему, отворачиваюсь и провожу рукой по глазам, чтобы прогнать непрошеные слезы, которые могут вот-вот вырваться наружу.

Мне все еще кажется, что в этом должно быть что-то большее, чем просто «ты наша Привязанная, и мы тебя любим», тем не менее они оба встают и одеваются, чтобы начать наш день, даже если это происходит на несколько часов позже, чем мы обычно делаем.

— Одеваться ли мне для работы над домами или для возвращения в учебный центр? — бормочу я с зубной щеткой во рту, пока Гейб принимает душ, а Атлас чистит зубы рядом со мной.

Гейб опускает голову под воду, чтобы смыть шампунь, и говорит: — Ни то, ни другое. Сегодня к нам в Убежище присоединяется новая волна семей. Я планировал спуститься и встретиться с ними, чтобы помочь разобраться, где мы их всех разместим. Мой дядя приедет вместе с ними и своей группой Привязанных. Несколько моих двоюродных братьев тоже. Все они строители, так что мы, наконец, сможем продвинуться в сооружении следующей партии домов.

Мои брови медленно ползут вверх по лбу, пока я заканчиваю с зубной щеткой. — У тебя здесь семья, и ты не планировал мне об этом говорить? Что это с вами такое, ребята, что вы вываливаете на меня своих родственников?

Гейб, посмеиваясь, выключает воду, хватает полотенце и поворачивается к нам спиной, чтобы обернуть его вокруг себя. Я успеваю мельком взглянуть на его великолепно загорелый пресс, когда он двигается. Атлас насмехается надо мной, слегка подталкивая меня плечом, словно дразня меня за мою реакцию. На данный момент, я думаю, она довольно стандартная.

Они все знают, что я нахожу их горячими.

— Норт и Грифон задержались с проверкой людей, поэтому они только сейчас получили разрешение на проход. Я не знал, что семья моего дяди будет в этой партии, пока Норт не сказал мне вчера вечером. Ты в тот момент сидела за обеденным столом, но, по-моему, была чем-то озабочена.

Озабочена.

Я сходила с ума из-за того, что делало Норта таким напряженным, но, думаю, это довольно хороший способ выразить это.

— Тебе нравится этот дядя, или у нас на руках еще одна ситуация с Генералом? Потому что, должна признать, есть только так много нахальной Оли, которую я могу выпустить, прежде чем мои узы выйдут наружу и сами разберутся с человеком.

Гейб хихикает и подходит ко мне, целуя меня в макушку, пока берет свою зубную щетку. — Мой дядя замечательный. Однако у него много мнений о моей маме, так что тебе, вероятно, следует подготовиться к тому, чтобы выбрать сторону в этом споре.

Я начинаю расчесывать волосы, наблюдая, как Атлас натягивает ботинки, когда мы заканчиваем собираться. Его задница тоже выглядит так, что ее хочется покусать, и я наслаждаюсь всеми этими наклонами, происходящими в данный момент. Мне становится трудно сосредоточиться на разговоре, который я должна вести.

— О чем спор?

Атлас поднимает на меня взгляд, ухмыляясь, как самодовольный засранец, при виде моего блуждающего взгляда, когда я замечаю сильные линии его сгибающихся рук. Я вздергиваю брови в ответ, ничуть не расстроенная тем, что меня застали за его разглядыванием.

Может быть, мы могли бы устроить супер быстрый секс втроем перед уходом? Существует ли такая вещь, как «быстрый секс втроем»? Мы должны попробовать.

Ради науки.

— Он дядя со стороны моего отца, поэтому считает, что моя мать — не что иное, как бесполезная жена, которую следует изгнать из общества за то, что она практически бросила меня после смерти мужа.

Мое сердце сжимается в груди, весь флирт улетучивается, когда я снова сосредотачиваюсь на Гейбе. Он сообщает обо всем так буднично, как будто его не беспокоит, что он говорит о своей матери подобным образом, но напряженные линии его плеч выдают его истинные чувства. Мы мало говорили о его матери, только о том, что она все еще жива, но Гейб не заинтересован в том, чтобы мы встречались.

Однажды я надавила на него, больше из-за собственной неуверенности, потому что думала, что он пытается меня скрыть. Тогда он признался, что его мать с трудом понимает, какой сегодня день недели. Наша встреча скорее расстроила бы его, чем принесла бы радость.

Я не имею привычки травмировать своих Привязанных больше, чем они уже есть.

По крайней мере, не тогда, когда могу что-то с этим поделать.

Я осторожно формулирую свой вопрос, слова выходят медленно: — Где именно в этом споре находишься ты? Потому что я почти уверена, что буду на твоей стороне, несмотря ни на что.

Он бросает благодарную улыбку через плечо, хотя и усталую, как будто простое начало этого разговора о его матери высасывает из него всю жизнь. — Я нахожусь в том месте, где я согласен со своим дядей. Согласен с тем, что моя мать приняла много неверных решений о том, как ей пережить смерть отца… Но я также ее сын и несу за нее ответственность, так что я не собираюсь отказываться от своих обязанностей по отношению к ней из-за такой мелочи, как мои собственные чувства по этому поводу.

Мне кажется, что его чувства — это совсем не мелочь. Но он продолжает, натягивая футболку через голову: — Я также был не один. У меня были парни. Грифон и братья Дрейвены не просто приняли меня с распростертыми объятиями… они заполнили все пробелы в моей жизни, которые моя мать могла оставить для меня. Когда я закончил школу, они приехали все трое. Норт вместе со мной подписал все документы для поступления в колледж. Грифон повел меня за машинами и изо всех сил отговаривал меня от покупки мотоцикла, потому что считал, что должен был направить меня к более безопасному варианту, хотя он тестировал его вместе со мной и купил такой же себе. Когда у меня начались проблемы с учебой после того, как Грифон нашел тебя, Нокс не отходил от меня и вернул к тому уровню, который был мне необходим, чтобы остаться в футбольной команде. Я просто… Я перестал таскаться домой на ужин и годами просто ходил в особняк Дрейвенов, потому что теперь они были моей семьей. Все могло быть гораздо хуже, и мне нужно отдать должное своей матери. Она только что потеряла свои шансы когда-либо иметь семью точно так же, как в те минуты строилась моя. Я могу ненавидеть свой опыт сколько угодно, но я не позволю этому диктовать мне, как реагировать.

Я наклоняюсь вперед, чтобы обнять Гейба за талию, прижимаюсь лицом к его спине между лопатками и вдыхаю его чистый запах. Мои легкие наполняются ароматом моего собственного шампуня, смешанного с его, — мешаниной, которую они все теперь разделяют благодаря ситуации с одной ванной, за которую мы все еще держимся, несмотря на другие варианты.

— Ты хороший человек, Гейб. Лучше, чем я заслуживаю.

— Определенно лучше, чем все остальные, — ворчит Атлас, и Гейб насмехается над ним, пихая его свободной рукой, в то время как другой прижимает меня к себе.

— Это несложно, Бэссинджер.

* * *

Когда мы спускаемся вниз, центр маленького городка кишит людьми, но не все из них — новички. Многие люди добровольно помогают заселять группы и семьи в дома, все объединяются, чтобы принять больше Одаренных в Убежище и в относительную безопасность, которую мы здесь обрели. Мое сердце сжимается в груди, когда я наблюдаю, как воссоединяются семьи, как люди зовут братьев и сестер, тетушек и дядюшек, даже некоторые группы Привязанных снова собираются вместе теперь, когда процесс проверки завершен и мы можем принять больше людей.

Гейб идет, держа меня за руку, улыбается и радостно болтает с людьми, как маленькая социальная бабочка, которой он всегда был. Атлас насмехается над ним с другой стороны от меня. Его рука крепко обхватывает мое плечо, пока мы пробираемся к центру, где нас ждут остальные члены нашей группы, за исключением Нокса, который все еще находится в исследовательском запое.

Я делаю мысленную заметку захватить ему что-нибудь на обед и отнести ему позже.

Гейб отпускает мою руку, только когда мы подходим к остальным, и шагает вперед, чтобы обнять мужчину, который, как я предполагаю, является его дядей.

У мужчины добрый голос, и, кажется, он искренне рад, что его племянник находится в его объятиях. — Ты стал выше, Габриэль? Не думал, что это возможно! Когда я видел тебя в последний раз, ты уже был мальчиком-зверем.

Отступая, Гейб с ухмылкой хлопает дядю по плечу. — Нет, Джереми, просто шире, благодаря городу, который нужно строить. Я определенно рад, что на палубе появились более опытные руки.

Джереми кивает на двух мальчиков-подростков позади него. — Мы здесь, и мы готовы. Мы рады, что оказались вне опасности. Там дела шли совсем плохо.

Гейб слегка хмурится и кивает, снова хлопая его по плечу. — Извини, что это заняло так много времени. Я рад, что теперь вы все здесь, в безопасности. Вижу, ты уже познакомился с Нортом и Грифоном. Позволь представить тебе Оли, мою Привязанную, и Атласа, последнего из нашей группы. Нокс занят своими книгами.

Я делаю шаг вперед и протягиваю руку, чтобы пожать руку Джереми, его хватка крепкая, но дружелюбная, она ослабевает в тот момент, когда я отпускаю его руку, и он тепло улыбается мне.

Это, вероятно, самое близкое к знакомству с родителями Гейба, поэтому я изо всех сил стараюсь звучать дружелюбно и совсем не похоже на чудовищного Заклинателя душ, пришедшего уничтожить сообщество Одаренных шутки ради. — Приятно наконец-то познакомиться с тобой. Я рад слышать, что у Габриэля наконец-то есть кто-то, кто держит его в узде.

Грифон слегка насмехается, но при этом так тепло улыбается Джереми, что это многое говорит мне о характере этого человека. Грифон — самый суровый судья, особенно когда дело касается кого-то из нашей группы Привязанных. — Я не уверен, что Оли удерживает его от неприятностей, скорее, она сама оказывается в них в достаточной степени, чтобы отвлекать и занимать остальных из нас.

Моя челюсть игриво отвисает, и я бросаю на Джереми притворно шокированный взгляд. — Я бы никогда не стала ввязываться в неприятности. Это не моя вина, что их влечет ко мне.

Атлас ухмыляется и целует меня в висок. — А кого бы не влекло?

Я легонько толкаю его бедром, довольная тем, что стою и флиртую со всеми ними, как будто мы обычная группа Привязанных. Джереми тепло смотрит на всех нас, не заботясь о слухах о том, кто и что мы такое.

Он жестом показывает на мальчиков-подростков, стоящих немного неловко позади него. — Это мои сыновья, Арло и Эзра. Их мамы уже в доме, который нам выделили. Они хотели устроить мою маленькую девочку, пока толпа не стала для нее слишком большой; она довольно легко перевозбуждается.

Гейб кивает и помогает Джереми пробраться сквозь толпу, остальные следуют за ним. Я позволяю своей руке скользнуть в руку Норта, пока улыбка члена городского совета не сходит с его губ.

Он вежливо приветствует всех, когда мы проходим мимо Одаренных, те, кто был здесь месяцами, приветствуют его так же тепло, но новички, кажется, немного нервничают рядом с ним. По моему позвоночнику ползет раздражающий зуд, но мне приходится напоминать себе, что слухи о Дрейвенах очень обширны, и у большинства из этих людей не будет ничего, кроме этих историй. Для них естественно немного сомневаться в человеке, которого все в его сообществе изображают не более чем безмозглым монстром с теневыми кошмарами, которые находятся наготове и готовы разорвать их на части в любой момент.

Никто из них не знает Норта Дрейвена, который провел всю свою жизнь, надрывая себе спину, чтобы поддержать свое сообщество, который вложил в этот город сотни миллионов долларов, если не миллиарды, не по какой-либо другой причине, кроме собственной честности и нравственности. Никто из них не знает, чем он пожертвовал ради них, потому что он не просто хороший человек, он лучший из лучших.

— Если ты будешь продолжать смотреть на меня такими глазами на людях, мы опозоримся, Привязанная.

Слова Норта не мешают мне смотреть на него с обожанием. Если уж на то пошло, они только усугубляет ситуацию. Он по-прежнему улыбается и приветствует всех вокруг нас, но в нем есть какая-то теплота, своего рода непринужденность, которая говорит о том, насколько он счастлив внутри себя.

Эта теплота проникает и в меня, пока я не чувствую себя почти головокружительно рядом с ним.

Мы удаляемся от центра города и скопления людей, направляясь к недостроенной части города — следующему объекту, над которым работали Норт и Гейб. Гейб начинает указывать Джереми и его двоюродным братьям на все работы, которые он выполнял, на участки, которые нуждаются в дополнительных материалах, и на различные стадии незавершенности. По крайней мере, двадцать домов находятся на стадии закрытия в ожидании подходящих квалифицированных рабочих, которые смогут войти туда и завершить такие работы, как подключение водопровода и электричества. Еще сорок домов ждут, пока стекольщики закончат установку окон, и еще четырнадцать — когда будут возведены стены и крыши.

— Достаточно ли этого, чтобы разместить группы Привязанных, которые находятся здесь? — спрашивает Джереми, осматриваясь, и Норт кивает.

— Если мы сможем разместить в каждом доме по две группы Привязанных, то да. В долгосрочной перспективе мы бы хотели, чтобы у каждого было собственное жилье, если они захотят.

Джереми кивает и смотрит вдаль. — Сколько у вас здесь земли?

Норт следит за его взглядом, и его пальцы немного сгибаются в моих. — Вся долина и значительная часть вокруг нее. Мы надеемся, что в ближайший месяц или около того сможем переместить еще одну волну Одаренных, так что мы стремимся к тому, чтобы вы могли сделать как можно больше как можно быстрее и безопаснее, потому что Гейба скоро переведут на другую работу.

Джереми бросает взгляд на своего племянника, а затем снова на Норта. — Другая работа, которая важнее, чем эта?

Он не то чтобы спрашивает, скорее пытается разобраться в ситуации, и Гейб оставляет Норту право решать, как много мы готовы сказать.

Но у моего Привязанного всегда есть ответ на все вопросы.

— Уверен, что вы уже слышали о том, чем наша группа Привязанных отличается от других. Безопаснее, если мы все будем вместе, и мы не можем просто вечно бегать и прятаться от Сопротивления. Лучший способ обезопасить людей — это в первую очередь не дать им стать объектом охоты, поэтому мы были бы признательны за любую вашу помощь в достройке этих домов для Одаренных, которые находят здесь убежище, но мы также собираемся перейти в наступление.

Джереми кивает, выпрямляясь и расправляя плечи, словно готовясь к бою, тем не менее он занят разглядыванием зданий. Война, которую он готовится вести, — это та, в которой он наиболее искусен.

— Не о чем беспокоиться, советник Дрейвен. Мы закончим эти дома в кратчайшие сроки. Многие из моих рабочих также участвовали в этой части переезда, и мы все рады внести свой вклад в это сообщество. Нет ни одного человека, совершившего этот шаг, который не осознавал бы, что вы делаете для всех. Я, например, ценю, что благодаря вам мои дети находятся в безопасности. Чем больше людей мы сможем убрать с пути Сопротивления, тем лучше.

Помимо Кайри, этот человек закрепил за собой статус моего любимого члена семьи из группы Привязанных, и я ухмыляюсь Гейбу, радуясь видеть, с какой гордостью и облегчением он реагирует на слова своего дяди.

Джереми снова оглядывается вокруг, прежде чем кивнуть. — Строить дома на ходу нелегко, и вы все проделали невероятную работу для сообщества.

Норт протягивает руку Джереми для пожатия, как будто они заключают сделку. Как только он отпускает руку, Джереми вместе со своими сыновьями направляется к домам, рассказывая им о том, чем они собираются заняться и как лучше всего все сделать.

Гейб выдыхает и протирает глаза руками. — Слава богу, теперь это не только на мне.

Норт кивает и хлопает его по плечу. — Ты должен гордиться тем, что зашел так далеко, Гейб. Ты действительно отлично поработал, и Бэссинджер тоже.

Атлас пожимает плечами и шаркает ногами по пыльной дорожке, словно ему неловко принимать похвалу. — Я в основном поднимал всякое. Это Оли научилась укладывать плитку как профессионал.

Он пытается переключить внимание, поэтому я помогаю ему, смеясь и делая вид, что напрягаю мышцы. — Я тоже таскала всякое! А еще был случай, когда ты спас Гейба от раздавливания ванной, — это было очень впечатляюще.

Гейб стонет. — Не напоминай мне. Он все еще достает меня за то, что я не закрепил ее должным образом, но он бы никогда не узнал о росте своей силы, если бы я этого не сделал, так что нет худа без добра и все такое.