Трагическая связь

Глава 22

Оли

Собрать вещи для разбивки лагеря на Аляске не так просто, как кажется. Мне разрешено взять только ту же сумку, что я брала на ночную миссию с Грифоном и Ноксом, но дополнительные слои, необходимые для тепла, практически не позволяют чувствовать, что у меня достаточно припасов. Мы не знаем, как долго пробудем в лагере, прежде чем захватим территорию Сопротивления, из-за нашей потребности в разведке и невозможности доверить эту работу кому-либо еще.

Помимо всей моей группы Привязанных, мы также берем с собой Сейдж, Кирана, Феликса, Сойера, Грея и Аро.

Сойер будет играть ключевую роль в отключении системы безопасности их лагеря. Он единственный, кого я знаю, кто может взломать ее еще до того, как мы туда попадем. Грей тренировался, чтобы иметь возможность сражаться бок о бок с нами, и он подает большие надежды как сотрудник ТакТим. Честно говоря, нам нужно как можно больше тел, а его Дар достаточно силен, и он будет полезен.

Оба они отказались идти, если Аро тоже не пойдет.

Она стремится не только к тому, чтобы выжить самой, но и к тому, чтобы уничтожить тех, кто похитил и обидел ее. Она неохотно оставляет своего младшего брата с Вивианом и его Привязанными, единственными людьми, которым мы доверяем настолько, чтобы обеспечить безопасность маленького мальчика вместо нас.

Я не могу дождаться, когда мы все снова сможем тусоваться и вести себя как студенты колледжа, которыми мы должны быть. Не уверена, что мы когда-нибудь вернемся к этому, но, черт возьми, я могу держаться за этот образ прямо сейчас, чтобы пройти через это.

Когда я наконец выхожу из шкафа со своей сумкой, все еще беспокоясь о том, что у меня недостаточно вещей, Атлас тут же снимает ее с моих плеч и перекидывает через свои. Я хочу поспорить с ним по этому поводу, но в то же время прекрасно осознаю, что он даже не чувствует ее веса, благодаря своему Дару.

Я также с трудом передвигаюсь в огромной тактической куртке-пуховике, в которой потею, готовясь к снегопаду.

— Там, вероятно, едва ли будет холодно. Ты ведь понимаешь, что сейчас середина лета, правда, сладкая? — говорит Атлас с недоуменной ухмылкой, и я качаю головой.

— Это Аляска. Там будет холодно. Я уверена в этом.

— Ты когда-нибудь была на Аляске? — спрашивает он, ухмыляясь и полностью готовый выложить мне все, что думает по этому поводу.

Я киваю, потому что я не тупица, которая снова попадется. — Родители отвезли меня туда, когда мы были в нашем славном путешествии, в котором, как я теперь выяснила, мы спасались бегством. Я чуть не потеряла палец на ноге от обморожения.

Он качает головой, сдерживая ухмылку, но я могу сказать, что его просто забавляет мое страдание. — Очень сомневаюсь, что твои родители позволили бы тебе подойти к этому так близко, Привязанная.

Когда мы выходим на кухню, то обнаруживаем, что остальная часть нашей группы уже ждет нас там, у каждого из них свои тяжелые рюкзаки и они одеты для прохладной погоды, хотя никто из них не довел это до такой крайности, как я.

Гейб разражается смехом при виде меня, а Грифон закатывает глаза, как будто я слишком драматизирую. Я опускаю взгляд на себя. — Вы, ребята, все понимаете, что это Аляска, верно?!

Я пытаюсь стащить свой рюкзак с Атласа, чтобы им больше не из-за чего было меня дразнить, но он просто отталкивает меня с дороги, шагая вперед, чтобы заставить нас двигаться. Я следую за ним и стараюсь не сильно топать ногами из-за того, что все радостно меня поносят.

Норт приподнимает бровь, выжидательно глядя на меня, и я чертовски быстро ломаюсь под его молчаливым взглядом. — Я не очень хорошо себя чувствую в холодном климате. Я могу справиться с дождем. Я могу справиться даже с изнуряющей жарой. Но добавьте несколько дюймов снега, и я готова бежать в горы.

Мысль о том, что мы могли бы разбить палатку в снегу, вызывает у меня тошноту, гораздо большую, чем встреча с Сопротивлением. Вероятно, это больше связано с моей нечеловеческой способностью разделять, чем с чем-либо еще, но это не суть важно.

Я не хочу разбивать лагерь на чертовом полярном круге.

Я ожидаю, что поеду на одном из квадроциклов в офис Норта, но когда я выхожу из дома, я вижу Кирана, Сейдж и остальных членов нашей семьи, ожидающих нас. Все они соответствующим образом собраны, и я с удовольствием замечаю, что на Сейдж есть дополнительный свитер.

Она пытается, но безуспешно, сдержать смех при виде меня.

Сойер даже не пытается.

— Сейчас лето, Оли.

Я подумываю бросить в него чем-нибудь. — Я знаю, какое сейчас время года, спасибо! Очевидно, никто из вас никогда раньше не попадал в снежную бурю!

Среди этой группы есть один человек, который мог бы с легкостью обвинить меня в моем дерьме, имея возможность наблюдать всю историю моей жизни в первом ряду, но Нокс не поднимает глаз от своего планшета. Все его исследования и информация были загружены на него, чтобы он мог пережить следующие несколько дней пребывания в лагере, и он уже заблокировал нас всех, пока работает.

Норт предложил ему остаться, чтобы продолжить свои исследования. С Кираном в нашем распоряжении было бы достаточно легко привлечь его, когда мы будем готовы двигаться. Еще до того, как мой желудок успел опуститься при мысли о том, что нас разделят, Нокс отбросил эту идею.

Он был так прямолинеен в своем ответе: — Мы договорились держаться вместе. Я могу работать откуда угодно.

Он близок к чему-то. Я уже знаю это. То, как Норт и Грифон вели себя в последнее время, говорит о том, что они тоже это знают. Я доверяю ему поговорить со мной, когда он будет готов, когда бы это ни случилось.

Вместо того, чтобы завязывать себя в узел из-за этого, я сосредотачиваюсь на том, чтобы убедиться, что я не являюсь слабым звеном в нашей группе Привязанных. Я так одержима идеей убедиться, что не только мои узы являются оружием для всех нас.

Я тоже собираюсь стать им.

Я пристраиваюсь рядом с Сейдж и Аро, когда мы готовимся к прыжку, и благодарна Грифону за то, что он прижимается ко мне своими волшебными исцеляющими руками.

Есть много вещей, которые могут пойти не так, как только мы приземлимся, даже если мы уже отправили разведгруппы, чтобы подготовить и обезопасить территорию для нас. Поэтому, несмотря на то, что меня так и подмывает отпустить несколько остроумных замечаний своим друзьям и посмеяться над всем этим, я делаю глубокий вдох и расправляю плечи, готовясь, при необходимости, выпустить свой Дар в ту секунду, когда наши ноги коснутся земли.

Я встречаюсь взглядом с Нортом и стараюсь не покраснеть от гордости, которая сквозит в его взгляде, когда он оглядывает меня. Долгое время я не думала, что когда-нибудь смогу по-настоящему почувствовать, что достойна его восхищения и преданности, но теперь начинаю.

Киран в последний раз подсчитывает количество голов, а затем занимает позицию. — Смотрите в оба, люди! Все хватайте меня за руку. Сойер, я сломаю тебе пальцы, если ты хотя бы попытаешься шутить прямо сейчас, и я уговорю Феликса позволить тебе сидеть в неудобном положении до конца дня. Так, мы уходим. Три, два, один…

* * *

Гейб устраивает большое шоу, выясняя температуру, когда мы прибываем на место, но на небе по меньшей мере шестьдесят градусов (прим. пер. — ≈ 15,5 °C) без единого облачка. Я отказываюсь отступать от своей позиции, что в любую секунду может пойти снег, хотя довольно быстро снимаю свою зимнюю куртку и запихиваю ее в палатку.

Лагерь находится на небольшой поляне в густом лесу, и я беспокоюсь о том, что нас могут съесть дикие животные, пока Грифон не указывает на то, что у нас есть щиты, которые защитят нас от всего, что может захотеть съесть нас на ужин. Это лишь немного уменьшает мое беспокойство.

Как только мы оставляем наши рюкзаки, Норт и Грифон исчезают, чтобы поговорить с оперативниками, которые уже пробыли здесь несколько дней, и я готовлюсь к неизбежности того, что до нашего возвращения в Убежище я буду видеть их очень редко.

Мы все вернемся в Убежище.

На этот раз у меня нет сомнений в том, что мы все доберемся домой, и я отвлекаю себя тем, что нахожу кого-нибудь, кто даст мне какую-нибудь работу. Я спускаю Азраила из-за уха, чтобы он шел рядом с нами теперь, когда мы здесь в рабочем состоянии. Никто не может поспорить с дополнительной парой глаз, которые помогут, даже если они будут принадлежать теневому существу.

Норт и Нокс уже позволили другим теневым существам выступить в роли разведчиков. Несмотря на то, что я знаю, что Азраил не настоящий щенок, мне кажется неправильным оставлять его за ухом, когда мы находимся на дикой природе.

Он прекрасно играет свою роль, подпрыгивая в листве и пощелкивая листьями, когда мы проходим мимо, хотя его челюсти проносятся прямо сквозь них. Я замечаю, как Атлас улыбается ему, перепрыгивая с поваленного бревна на поваленное бревно. Я не буду его за это упрекать, но меня это греет.

Впереди еще много оперативников, и мы собираем для них палатки и устанавливаем генераторы. Гейб шутит насчет помощи в рытье туалетов, но Атлас пихает его в кучу мертвых листьев, а затем предлагает подержать все, с чем мне может понадобиться помощь, как будто они сейчас не ведут себя как дети-переростки.

Сейдж исчезает вместе с Феликсом, чтобы помочь ему собрать медицинскую палатку, а Сойер зарывается в свои компьютеры, рыча и ворча на то, что ему поручили работать, хотя я знаю, что он рад не оставаться в стороне, пока все остальные здесь.

Я знаю, каково это — быть единственной, кто остался в стороне.

Для него все также изменилось теперь, когда он нашел свою Центральную Связную. Он никогда не был так мотивирован на борьбу с Сопротивлением, как сейчас, когда знает, что они сделали с ней. Теперь он борется не за мораль или общество, а за девушку, которую начинает любить, за человека, с которым ему и Грею суждено быть вместе, и за недостающую связь в их группе.

Учитывая его изворотливый ум, я почти сочувствую Сопротивлению.

Они понятия не имеют, с кем имеют дело и кого разозлили.

Аро сама подходит, чтобы помочь нам установить палатки, Грей следует за девушкой и внимательно наблюдает за ней. Она застенчиво улыбается ему, немного более сдержанная теперь, когда ей не нужно делать храброе лицо рядом с братом. Грей, кажется, не возражает, тихо разговаривая с ней, пока они решают, как соорудить импровизированное жилье.

Он мягче с ней, чем когда-либо был с Сойером, применяет другой подход. Самоуверенный красавчик-хоккеист, которого я впервые встретила, превращается во внимательного и уважительного джентльмена.

Мне вроде как хочется посмеяться над мыслью, что он тот же парень, которого Кирану пришлось вытаскивать с вечеринки с расстегнутой рубашкой после перепихона с Сойером в чулане для метел.

Мы все прошли такой долгий путь оттуда.

Мы устанавливаем все дополнительные палатки, а затем возвращаемся в основную часть лагеря, чтобы вместе пообедать и выяснить, нужно ли еще что-то сделать.

Аро и Грей рады провести с нами целый день, а Гейб наслаждается отдыхом от всех строительных работ, которыми он занимался. Как будто эта миссия, которая, вероятно, станет нашей самой масштабной и кровопролитной за все время, является для него маленьким праздником. Он наслаждается тем, что дурачится и ведет себя как идиот, останавливаясь только тогда, когда Сейдж и Феликс присоединяются к нам, чтобы перекусить.

Сначала я шокирована, увидев Феликса, но парень просто пожимает плечами. — Пока никто не ранен, так что до начала боя я в основном просто провожу инвентаризацию и делаю записи.

Мы взяли с собой сэндвичи, зная, что свежая еда долго не залежится, и это будет наш последний шанс съесть сложенный БСП (прим. пер. — сэндвич с беконом, салатом и помидорами) с добавками на долгое время. Здесь нет столовой или какого-то специально отведенного места, где мы могли бы перекусить. Вместо этого мы рассредоточимся у линии деревьев, откуда сможем следить за всем лагерем, но в то же время никому не мешать.

Аро берет что-то для Сойера и относит это в его палатку с компьютерами, прежде чем присоединиться к нам. Я окликаю Норта, Грифона и Нокса, чтобы убедиться, что им ничего от нас не нужно, но они все слишком заняты, чтобы остановиться перекусить.

Когда мы рассаживаемся на земле, Гейб, как всегда светский человек, подзывает нескольких сотрудников ТакТим, чтобы поговорить с ними.

Я узнаю только Рокелла, который кивает нам, как я уверена, он надеется, в уважительной манере, а Атлас раздраженно выдыхает. Может, между ними и нет вражды как таковой, но он все равно не нравится моему Привязанному.

Все четверо парней, к которым обращается Гейб, несут свою еду, и он приглашает их сесть с нами, игнорируя свирепый взгляд Атласа.

«Мы пробудем здесь, вероятно, несколько недель. Нет смысла держаться в стороне от остальных команд», — говорит Гейб через нашу мысленную связь, где Атлас тоже может это услышать.

Я не хочу признавать, что здесь я на стороне Атласа, антисоциальная из-за постоянного осуждения, и вместо этого посылаю натянутую улыбку одному из парней, которого узнала по нашей последней миссии.

— Олеандр, но друзья зовут меня Оли, — говорю я, протягивая ему руку.

Уверена, что он уже знает это. Уверена, что все в этом лагере уже знают это, благодаря группе Привязанных, к которой я принадлежу, но он все равно берет мою руку.

— Тайрон Эванс, один из Транспортеров.

Он представляет меня другим мужчинам, а затем принимается за свой сэндвич, смеясь над историей, которую Гейб рассказывает о зданиях дома.

Рокелл откусывает огромный кусок от своего сэндвича и один раз прожевывает, прежде чем проглотить, чрезвычайно эффективно проталкивая еду в горло, а затем спрашивает Гейба: — Как далеко еще до завершения строительства домов? Я знаю, что говорю об этом не к месту, но делить пространство с восемью другими сотрудниками — это не мое представление о доме.

Гейб горько улыбается в ответ. — К сожалению, если ты не найдешь свою группу Привязанных, тебе придется остаться там. В списке желающих слишком много людей, чтобы отдавать приоритет одиноким жильцам.

Рокелл кивает и делает глоток из банки колы, после чего ставит ее у своих ног.

Эванс подталкивает его плечом. — Ты всегда можешь переехать в мой дом, но я должен сказать тебе, что жить с трехлетними близнецами будет не легче, чем в общаге, в которой ты сейчас живешь. Подъем в пять утра — это еще ничего, когда ты не занимаешься воспитанием детей.

Я приподнимаю брови, глядя на него. — А близнецы твои? Это звучит довольно напряженно.

Он улыбается мне, сияя от гордости. — Да, два маленьких мальчика. У меня также есть шестинедельный сын.

Мне приходится сдерживаться, чтобы не разинуть рот, когда я снова оглядываю его. Он определенно не выглядит достаточно взрослым, чтобы быть счастливым отцом троих детей. Я, очевидно, не очень хорошо справляюсь с тонкой игрой, потому что он смеется надо мной.

— Я нашел своих Привязанных молодым, и обе они не очень-то хотели ждать, пока Сопротивление закончит портить нам жизнь, прежде чем мы обзаведемся собственной семьей. Должен признать, что наличие семьи, за которую можно бороться и к которой можно вернуться, помогает мне держаться, когда мы сталкиваемся со всем этим дерьмом.

С этим трудно поспорить.

Атлас кивает и оглядывает остальных мужчин, но все они вернулись к разговору о работе Гейба с жильем, а я слишком горжусь своим Привязанным, чтобы прерывать его счастливые истории о странствующих гвоздодерах.

Эванс обводит взглядом группу, затем тихо прочищает горло и снова смотрит на меня. — Не хочу говорить здесь лишнего, но я просто хотел поблагодарить тебя за решение прийти и помочь. Я знаю, что большинство людей в ужасе от твоего Дара и того, что ты можешь сделать, но я долгое время служил под началом Шора и доверяю его суждениям.

Он всматривается в густоту деревьев, прежде чем продолжить, его лицо похоже на чистый лист, что само по себе говорит о многом. — Я также видел, что Сопротивление делает с захваченными людьми, и не собираюсь кусать руку кормильца. Только в присутствии здесь всей твоей группы Привязанных я впервые подумал, что у нас есть шанс победить. Черт, это первый раз, когда мы вступили в бой, не зная, что у нас полное превосходство в вооружении. Возможно, у меня действительно будет шанс увидеть, как растут мои маленькие дети. Возможно, у них тоже будет шанс обзавестись своими вторыми половинками.

Он говорит это с таким удивлением в голосе, что у меня щемит сердце, как будто он сражался здесь в тактических командах без всякой надежды на победу, но все равно делал это, потому что это правильно.

Интересно, как много людей Грифона испытывали подобные чувства?

Я проглатываю последний кусочек своего сэндвича и оглядываюсь через плечо на ухмыляющееся лицо Гейба, солнце играет на его золотистых волосах, делая его еще больше похожим на золотого ребенка группы. Он ловит мой взгляд и улыбается мне, прежде чем я снова смотрю на Эванса.

— Чего бы это ни стоило, мы избавимся от них всех.