Тревожная командировка

Глава 18

Мы начали устраиваться. Достали продукты, помыли руки, здесь все показалось пропитано старостью, и сели ужинать. И вот тут меня отвлекла Мила. Она начала вспоминать каких-то зомби, вампиров, которых насмотрелась в фильмах. Оказывается, она в свое время была готкой, и даже хотела съездить в Германию, где проводился фестиваль готик-рока. Но потом этим переболела, но видимо кое-что осталось.

Я слушал ее и думал, вот до чего доводят людей всякие придурковатые увлечения. И совсем забыл дать очередную таблетку Томе. Бывает. Все бы нормально, но…

В общем мы поужинали, сходили на улицу, Тому сопровождала Мила, и начали готовиться ко сну. Мила нашла где-то кусочек карандаша и прошла все окна и двери. Она поставила над ними везде кресты. При этом она что-то шептала. Наверно из своей готской юности вспомнила. Ну и пусть. Хоть отвлечется и доставать не будет.

Девушек я положил на диван. Сам же лег на кровать, которая страшно заскрипела. Мила не преминула заметить, — как спать будем? Ты начнешь ворочаться и разбудишь всех!

— Не ворчи. Захочешь спать, уснешь, — отозвался я, — или давай ты на мое место, а я на твое.

Секунда молчания и… — ишь чего захотел, — сказала Мила.

Было в ней что-то такое, ревнивое. Я замечал за симпатичными девушками, что они и только они должны быть в компаниях королевами. И все внимание должно быть направлено только на них. Хотя Мила не считала меня достойным мужчиной, но на безрыбье и рак рыба.

Улеглись все в одежде, конечно. Наступила ночь. Луна какая-то была большая и яркая. Давно такой не видел. Она светила в комнату и все казалось нереальным, словно сон. Казалось, закроешь глаза, потом снова откроешь и ты дома. В своей родной кровати. Смотришь на часы, еще два часа ночи и рано вставать. И можно еще поспать.

Я кое-как приспособился, чтобы было удобнее. Услышал еще ворчание Милы по поводу скрипов моей кровати, и задремал. И хорошо так задремал, все-таки эти переезды выматывают. Постоянное напряжение, надо следить за девушками, нет ли слежки за нами.

Снился мне берег Черного моря. Я лежал на пляже и наблюдал за женщинами, которые заходили в воду. Лежать было неудобно, это и понятно, я был в районе Сочи, а там пляж из камней состоит.

И вдруг сбоку подходит мужчина, почему-то в сером костюме и поворачивает ко мне лицо. Я смотрю и ужасаюсь — это натуральный черт. Вот такой, какого я видел в старом советском фильме «Вечера на хуторе близ Диканьки». И улыбается, гад. Я хочу привстать и не могу. Отяжелел я, и не могу двинуть ни рукой, ни ногой. И прямо чувствую, как меня кто-то дергает сбоку. Я падаю и… просыпаюсь.

Оказалось, что это Мила меня дергала. Ей что-то почудилось в окошке, и она стала меня будить. Она бормотала, — там была страшная морда. Вся волосатая. Нос как у свиньи. У меня мелькнуло, — как в моем сне.

Тома спала, словно ничего не слышала. Я стал успокаивать Милу. Потом мы завесили кое-как окна в комнате и снова легли.

Я снова провалился в сон. Но что был за сон, я так и не запомнил, потому что услышал дикий крик. Кричала Мила. Она держала в руках табурет и показывала на дверь, — там, там! Там, кто-то есть! Он скребется в двери.

Я прислушался, ничего не было слышно. Я подошел к двери, приложил ухо к ней и ничего. Ни единого звука.

Я посадил Милу на диван и стал гладить по голове, как маленькую девочку. Проснулась Тома и тоже села рядом. Он тоже стала гладить Милу. Мила рыдала, у нее была истерика. Наверно готское прошлое догнало ее, и накрыло.

Я дал Миле воды, и она запросила таблетку от головы. Что-то она часто стала пить таблетки от головной боли. Я не хотел давать, но Мила просто требовала, и я сдался, пусть примет и успокоится. Она выпила и через пять минут уснула. А мы с Томой остались сидеть. И тут до меня дошло, что я не давал Томе таблетку. И что она сидела напротив меня в нормальном своем состоянии. Я начал думать, что она может быть опасной.

В это время в двери дома кто-то начал скрестись. Мила была права. Я ощутил, как у меня зашевелись волосы на затылке, и похолодело в животе.

Тома между тем была совершенно спокойна. То ли действие таблетки не прошло, то ли по жизни она такая.

Я взял табуретку за ножку и двинулся к двери. Тома тоже поднялась и пошла за мной. У двери я замер и прислушался. Было тихо. Но вот опять началось поскребывание. Я дал знак Томе и махнул рукой, она резко распахнула двери, и я выбросил вперед табуретку. Но не попал. Там была пустота. Никого за дверями не было. Осторожно я вышел за двери, включил в сенках свет и осмотрелся. При слабом свете засиженной мухами лампочки было плохо видно, но этого было достаточно, чтобы понять, что никого здесь нет. Скорее всего — это была кошка.

Я закрыл дверь и вернулся в дом. Тома сидела на краю потертого дивана и ждала меня. Она молчала.

Я раздумывал, каким способом всучить ей таблетку. Если попробую силой, то большая вероятность того, что у меня не получится. Если ждать, пока Мила станет нормальной, то Тома может сбежать.

Когда она встала и пошла к окну, я напрягся. Она взяла бутылку воды налила в стакан и выпила. Но стакан ставить не стала. Я как завороженный смотрел на этот стакан. Это же оружие, да еще какое. Она в любое мгновение может им воспользоваться. Если же она к тому же владеет приемами рукопашного боя, то нам вдвоем здесь будет трудно развернуться.

За время нашего путешествия с кучей приключений, я начал во многом сомневаться. Мне хотелось разобраться во всем, но поговорить было не с кем. Мила, если и знала что-то, сейчас просто не могла нормально общаться. Тома? Вот с ней нужно побеседовать. Есть у меня таблетки, которые развязывают язык, но и Тома скорее всего про такие знает.

Жаль, что перстень в рюкзаке в сумочке, где и таблетки. А то бы я попытался сделать Томе укол. Ну что ж, попробуем договариваться.

— Тома! Я, кажется, правильно называю тебя?

Тома кивнула и внимательно смотрела на меня.

— Ты извини, что давал тебе таблетки. Но по-другому было нельзя. У меня задание. Так что не обижайся. Давай на время нашей поездки у нас будет перемирие.

— Да мы с тобой и не воевали, — усмехнулась Тома.

— Хорошо. У тебя вообще какие планы на будущее?

Тома пожала плечами.

— Если и есть, то я не могу их сказать.

Я покачал головой и сказал, — давай так. Я не даю тебе таблетки, а ты не пытаешься сбежать?

Тома посмотрела в окно и сказала, — хорошо, я согласна. На это у меня свои причины. Только давай так — мы будем доверять друг другу. Я знаю, что тебе нужна информация, и обещаю — придет время и я дам ее.

— Я могу доверять тебе? — спросил я.

— У тебя есть выход?

— Хорошо. Я обещаю, что не буду давать тебе таблетку, — сказал я.

— В свою очередь — обещаю, я никуда не побегу, до тех пор, пока не выдам тебе важную информацию, — проговорила Тома.

— Что за информация?

— Пока не могу сказать. Потерпи. Я же тебе обещала. Я сдержу свое слово, — улыбнулась Тома.

— А вообще позволь полюбопытствовать, куда же вы меня везете? — Тома посмотрела прямо мне в глаза. Я улыбнулся и сказал, — везем в безопасное место. Туда, где тебя никто не найдет. Вот такое у нас задание.

— А что будет, если я сбегу? — спросила женщина.

— Ну что. Нас накажут, а тебя снова будут искать. И лучше если найдут наши, — сказал я.

— Чем будет лучше? Что ваши, что другие, какая разница? И вообще, что ты знаешь обо мне?

Я подумал, что если я расскажу ей из-за чего мы эту пару искали, то я нарушу подписку о неразглашении.

— Ничего не знаю. Знаю только, что нужно найти вас с мужчиной и доставить по одному адресу.

— А для чего нас искать и доставлять?

— Я уже говорил. У нас задание, — я начал нервничать.

Временами мне становилось ее жалко. Но опять же я подневольный человек. Я хожу под приказами, хотя… я не военный, просто я заключил контракт. Но вот с кем? Я начал сомневаться, что это организация вполне безобидная. Вокруг нашей группы столько всего происходит, что и непонятно кто кого ловит, и главное зачем. Вспомнились люди, с которыми пришлось столкнуться, их помощь, иногда бескорыстная. Что будет с ними? Но даже если они скажут куда мы поехали, это ничего для нас не изменит.

Иногда мне казалось, что нас сопровождает и своеобразно охраняет группа нашей организации, а хочет забрать Тому, это другая. Придется наверно частично раскрыться Томе, очень возможно она что-то знает.

Тома выглядела усталой, и хотела спать. А может быть действие таблетки еще продолжалось. Хотя я и пропустил время, когда нужно было дать таблетку. Я сидел и решал вопрос — дать, не дать ей таблетку. Если дать, то какую. Я мог дать ей просто для сна, или ту которую давал уже неделю, или таблетку для превращения в зомби.

Но ведь я не могу нарушить договор.

Я решил дать таблетку для сна. Сказал об этом Томе, но она и так поверила мне.

Скоро две девушки уже спали крепким сном. Я же размышлял. В Томе я совершенно неожиданно увидел молодую интересную женщину, и честно говоря, начал уже жалеть ее. Что же с ней делать? Приказы нужно выполнять, это без вопросов, но, с другой стороны, а что они там с ней будут делать. Я понимал, что Тома была охранительницей оракула. Кстати, где же сейчас оракул? Вот бы узнать и сдать его и тогда можно было бы спасти Тому.

Я не мог уснуть. Темнота и тишина действовали довольно угнетающе. На секунду я даже позавидовал девушкам, что посапывали сейчас на диване. Может тоже выпить таблетку и уснуть до утра. Нет. В незнакомом месте, думаю это просто опасно. И даже не из-за тех, которые преследуют нас, а из-за местных.

Время было уже около двух ночи, когда я услышал бренчание гитары и пьяные голоса. Шла компания. Мне так захотелось, чтобы она прошла мимо. И да, мне повезло. Голоса стали удаляться. Но раздался девичий голос, и я замер. — Ребята, калитка открыта у старухи. Там есть кто-то?

Все. Надо что-то делать. Девчонки не в счет. Буду отбиваться один.

Толпа стояла у калитки и не решалась войти. Они громко переговаривались и подбадривали друг друга. Я же тихонько пробирался к выходу. Все это я проделывал при свете луны.

Когда я стал открывать двери, они страшно заскрипели, даже самому стало жутко. Разговоры прекратились. Видимо не соврал мужичок, нехорошая слава шла про этот домик.

Тишина стояла с минуту. Потом снова начался разговор. Я продолжил двигаться в сторону сенок. И тут во сне что-то забормотала Мила. Да так громко, что на улице точно было слышно. Снова тишина. И голос, — стойте здесь! Я сейчас за ружьем сбегаю. Всех привидений оттуда выгоним!

Я понял, парень убежал за ружьем. Что мне сейчас делать? Если я выйду, то они точно подумают привидение, и тогда мне крышка.

Пока я так размышлял. Голоса стали тише, и я еле разобрал.

— Ну его на хрен этот дом! Пойдем лучше к речке, — сказал какой-то парень.

— А Славик? Придет, а здесь никого…

— Да не придет он. Доберется до браги, и забудет про нас.

Снова забормотала Мила, и тут словно отвечая ей, застонала во сне Тома. И эти женские голоса показались мне настолько ужасными, что я чуть не выскочил из дома к ребятам. А что они почувствовали, когда услышали эти женские непонятные звуки…

— Все, все… вы, как хотите. Я туда не пойду ни за что. — испуганный девичий голос подстегнул всех. Тихо, очень тихо, так что я еле различал их шаги, они двинулись вдоль дома.

Я старался тихонько выйти и посмотреть на них и в темноте наткнулся на гвоздь рукой. Я еле сдержал ругательство, но вот свое шипение сдержать не удалось. Когда я снова направил свой слух на улицу, то услышал топот убегающей молодежи.

Я вышел к калитке, закрыл ее и вернулся к дому. Все время я оглядывался по сторонам. Когда вошел в дом, то сразу закрылся на крючок. Ну как тут спать. Все время чудится, что кто-то ходит вдоль дома. Потом на чердаке послышалось шуршание. Ну это понятно, что мыши, но от этого не легче. Уснуть удалось только к утру.

Утро началось с того, что Мила разбудила меня, — пить хочу! Я показал на стол, где стояли бутылки с водой. Она подошла и стала искать стакан. Он стоял на подоконнике. Она уронила его на пол, он разбился. Я внимательнее посмотрел на Милу и увидел, что глаза у нее были мутные, будто с глубокого похмелья. Но мы вчера не пили.

Она отошла от окна, села на диван и стала смотреть в одну точку. Я все еще ничего не понимал. Проснулась Тома. Она ушла на улицу. В окна заглядывало солнце, и обещало, что день будет жаркий.

Я открыл рюкзак, и тут меня озарило. Я вчера дал Миле не ту таблетку. Я ей дал таблетку, которая предназначалась для Томы. И Мила сейчас находилась в состоянии, можно сказать невменяемом. Я напоил ее водой прямо из горлышка и оставил так сидеть. Сам пошел во двор.

На лавочке была Тома, смотрела на муравьев, которые бежали строчкой по доскам забора. Я сел рядом.

— Тебе придется приготовить завтрак, — я коснулся плеча Томы.

— Хорошо, — отозвалась девушка.

Я же смотрел на Тому, и волосы ее на солнце светились. Ее тонкий профиль напоминал мне старинные картины, которые я видел в музеях. Она обернулась и посмотрела на меня. Снова мне вспомнилась школа, первая любовь, когда взгляды девушки просто воспламеняли внутри энергию, и она поднималось по телу и захватывала голову.

Тома склонила голову и улыбнулась, — ну я пойду? Я кивнул и следил за ее фигурой, пока она поднималась на крыльцо. Она женщина, молодая женщина. Мне показалось, что движения ее были настолько грациозными, настолько естественными, что мне подумалось, — вот она. Вот женщина, которая для меня.

Я почувствовал голод и заторопился в дом. За столом сидела Мила, а Тома наливала из бутылки воду в стакан. Очарование пропало. Как быстро кончается сказка. Я сел за стол и начал завтракать.

Рядом со мной стоял рюкзак, и когда Тома попросила таблетку от головы, я раскрыл его и начал доставать. На улице послышались голоса. Я быстро подал таблетку Томе и заторопился на улицу. С собой прихватил крепкую палку, которую заготовил утром.

Я выглянул из сенок и увидел, как по улице шла толпа молодежи и возглавлял ее тот мужичок. Вернее, не возглавлял, а его тащил за шиворот здоровый парень. Они подошли к калитке, и мужичок начал креститься. Парень открыл калитку и втолкнул туда мужичка.

Я вышел на крыльцо. Мужичок увидел меня и затыкал в меня пальцем, — вот, вот. Я же говорил. А с ним еще две девки. Вот их вчера и высадил автобус. А они сказали, что заблудились.

Толпа вошла во двор и стала разглядывать меня.

— Здравствуйте, — сказал я, — мужчина правильно говорит. Мы случайно вышли здесь. Он нам и помог. Подсказал, что здесь мы можем переночевать. А сегодня мы с первым автобусом уедем. Я старался говорить кратко, по существу.

Из толпы послышался девичий крик, — ага! Вот вам и привидения! А еще все выделывались — я сейчас зайду и вытащу это привидение! И девчонка захохотала. Ее подруги подхватили, и через пару секунд хохотали все, ну и я в том числе.

На крыльцо вышла Мила, она все еще была в том состоянии после таблетки. И выражение лица у нее было, как у пятилетней девочки. Она глупо посмотрела на всех и поздоровалась, — здравствуйте. Толпа замолчала, только мужик сказал, — вот и девка ненормальная, я же говорил!

Мила детскими глазами смотрела на всех и улыбалась.

— Мы ее сопровождаем. Она сбежала из психлечебницы. Нам сообщили, где она, мы приехали, забрали. Вот сейчас везем домой обратно. У нас и направление есть, если нужно я покажу.

Здоровый парень хотел подойти, но вперед пошла Мила, и подойдя к нему, сказала, — у тебя рубашка клетчатая. У папы такая же. Парень посмотрел ей в глаза и отступил. Сзади бормотал мужичок, — такая красивая и все. И почему такое случается. И не лечится наверно.

Через несколько секунд толпа молча покинула двор. Я взял под руку Милу и повел в дом. А в доме на диване лежала Тома и смотрела в потолок. В общем была в своем обычном состоянии, в каком и находилась во время всего нашего путешествия.

Я сел за стол и продолжил завтрак. Я смотрел в окно, когда Тома сказала, — а почему игрушек нигде нет. Я медленно повернул голову и посмотрел на Тому. Это как? Я ведь ей давал таблетку от головы, а она… да… сказать, что я дурак, это значит ничего не сказать. Неужели я ей дал таблетку, какую давал все дни. Ну да! Я заторопился, когда появились гости и ошибся. И что сейчас делать. Правда к вечеру оклемается Мила, и ей будет плохо. Так всегда бывает от таких таблеток, а вот Тома, та будет неадекватна еще сутки.

Надо уезжать, и я не могу с ними двоими уехать. Сейчас уже вся деревня знает о нас, и скоро должен появиться участковый милиционер. А нас ищут. Что делать? Надо выбираться отсюда. Но как?

Тома еще будет лежать примерно с час. У нее такая реакция после приема таблеток. А вот что с Милой. Ну до ее адекватного поведения еще целый день. Только вечером она станет нормально соображать. Ох и ругаться будет. Ворчать, стонать. Оставить бы ее в этом состоянии на время поездки. Но как я с двумя такими поеду.

Я сказал Миле лечь на диван и уснуть. Вроде бы она послушалась, легла. Я вышел из дома, припер доской дверь и направился в сторону деревни.