Три королевы

Я со стоном просунула в нее свою и была вознаграждена тем, что Сабина отпустила меня. Семья Джулиана сопроводила меня обратно во внутренний дворик, но мы успели отойти всего на несколько шагов от дверей, прежде чем Сабина повернулась ко мне.

— Слушай, ты, маленькая сучка, — прорычала она. — Мы застряли друг с другом. Ты устроила это, когда привязала моего сына, так что, если не хочешь, чтобы я оторвала тебе голову и положила конец его страданиям, ты будешь делать то, что я прикажу.

— Страданиям? — Я повторила это восхитительное слово с недоверием. Неужели она действительно в это верила? Я вырвала свою руку у Себастьяна. Он попытался удержать меня, но я уже приблизилась к ней почти вплотную. — Ты чувствуешь себя лучше, когда занимаешься самообманом? Потому что твои дети несчастны. Несчастны настолько, что один из них тридцать лет притворялся мертвым. Я не та, от кого ему нужно освободиться.

— Вот как? — Она прищурилась в ответ на мою колкость, но не отступила. — И кто же возглавит эту семью? Ты?

— Или твоя дочь-психопатка. — Я пожала плечами. — А может, ты просто оставишь всех в покое.

— Тея, — Себастьян произнес мое имя предупреждающим тоном, но я проигнорировала его.

— Пусть живут своей жизнью, — продолжила я. — Или тебя это пугает?

— Ты говоришь о страхе так, будто ничего не боишься, — от ее улыбки по моей спине пробежал ледяной холодок, — и все же ты до сих пор не назвала время и дату нашей дуэли.

Я закатила глаза, но Себастьян напрягся.

— Мама, — сказал он. — Сейчас не время.

— Могло бы быть, если бы она была достаточно храброй, чтобы отвечать за свои поступки.

— Отлично! — Я вскинула руки вверх. — На следующей неделе — если только ты не хочешь решить все прямо здесь.

Сабина глубоко вдохнула и кивнула.

— Я с нетерпением жду, когда мы покончим с этим раз и навсегда.

Прежде чем я успела ответить, она вернулась в бальный зал. Как только она скрылась из виду, я вздохнула и запрокинула голову. Одна из лучших ночей в моей жизни быстро превращалась в то, что Джулиан назвал бы дерьмовым шоу. Неужели я так многого прошу, надеясь хоть на минуту покоя?

Повернувшись к Себастьяну, я увидела, что он с ужасом смотрит на меня. Его обычно очаровательное лицо исказилось. Я никогда не видела, чтобы он выглядел настолько расстроенным.

— В чем дело? — Я приготовилась к тому, что он ответит, что небо рушится.

— Ты с ней не справишься, — сказал он хриплым шепотом.

— Ты ее слышал. — Я ткнула большим пальцем в ту сторону, куда она ушла. — Она не собирается оставлять все как есть.

— Да, потому что она думает, что должна сразиться с тобой. — Он схватил меня за руку, его глаза стали дикими.

Я попыталась освободиться от него.

— Это дуэль.

— Что, по-твоему, это значит? — прорычал он. — Ты должна найти способ все уладить. Я только что вернул своего брата. Я не могу потерять его снова.

— Почему ты должен его потерять? — Возможно, Себастьяну нужно было завязывать с выпивкой.

— Потому что в последний раз, когда кто-то, кого он любил, умер, он уснул на тридцать долбаных лет. На этот раз он не будет заморачиваться. — Себастьян тряс меня и кричал. — Он просто ввяжется в другую драку, чтобы проиграть, и закончит то, что начал в Париже.

— Париже? Что случилось в Париже? — медленно спросила я.

— Твоя пара, — он выплюнул это слово в меня, словно оно было ядовитым, — пытался избавиться от своего сердца, провоцируя толпу вампиров в баре.

— Но почему…

Я знала почему. В Сан-Франциско я не прибегала к таким крайним мерам, чтобы справиться со своим разбитым сердцем. Я просто отгородилась от мира. Но для вампира отгородиться от мира было почти невозможно.

Я сглотнула, пытаясь унять тошнотворное чувство в животе.

— Так вот почему она хочет, чтобы за мной постоянно кто-то присматривал?

— Что? — сказал он, выглядя озадаченным. — Я ничего об этом не знаю, но знаю, что если ты сразишься с Сабиной и она убьет тебя…

— Убьет? — перебила я. — У нас дуэль, а не битва насмерть!

— А что, по-твоему, такое, черт возьми, дуэль вампиров? — взорвался он, запустив руки в волосы. Он покрутился на месте, словно это могло прояснить его голову, но когда он снова посмотрел на меня, то выглядел еще более расстроенным, чем раньше.

Я закрыла глаза, пытаясь понять, что он мне говорит.

— Ты хочешь сказать, что твоя мать считает, что я хочу сражаться с ней насмерть?

— Именно.

— И никто не удосужился объяснить мне это? — Я собиралась перекинуться парой слов с Джулианом, когда он закончит выписывать круги на паркете.

— Я полагал, что мой брат отговорит тебя от этого, — ответил он, стиснув зубы.

Я взглянула на него и покачала головой.

— Нет. Может, он верит в меня больше, чем ты.

— Дело не в этом. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как она тебя прикончит.

— Она так сильно меня ненавидит, — подумала я, почесывая шею и размышляя, не записала ли я себя в худшие невестки в истории.

— Нет. Просто так устроены вампиры. Как ты думаешь, что случилось с нашей бабушкой, когда Сабина вышла замуж за нашего отца? В семье может быть только один матриарх, и, если у счастливой невесты нет семьи, она присваивает семью мужа.

— Подожди. — Я покачала головой. Он же не говорил мне, что я должна свергнуть Сабину? — Что…

— Вот ты где, — прервал нас Джулиан с облегчением на лице. — Я искал тебя повсюду.

— Мы были прямо здесь, — пробормотала я.

Он бросил обеспокоенный взгляд на нас двоих.

— Мне стоит беспокоиться?

— Нет, — бодро соврал Себастьян. — Нам просто нужно было подышать воздухом.

Но я не собиралась притворяться, что все в порядке, потому что это было не так. Для одного вечера с меня было достаточно драмы. Теперь я хотела знать правду.

— Что случилось с твоей бабушкой? — спросила я Джулиана.

Он бросил ядовитый взгляд на брата.

— Не было необходимости рассказывать ей об этом.

— Да? — Себастьян насмешливо хмыкнул. — Ты ошибаешься, брат. Она должна была узнать об этом еще до того, как ты решил надеть на нее кольцо. На самом деле, ей нужно было узнать об этом, когда ты был настолько глуп, что влюбился в нее.

— Эй! — воскликнула я.

— Без обид, — сказал Себастьян, не потрудившись посмотреть на меня.

— Этого не случится. Времена изменились, — резко сказал Джулиан.

Но мое сердце бешено колотилось в груди. И не из-за моего волнения. Нет, на этот раз из-за Джулиана — точнее, из-за того, что он чувствовал.

Я топнула ногой.

— Если кто-нибудь прямо сейчас не скажет мне, что происходит, я перенесу эту дурацкую дуэль на завтра! Что случилось с твоей бабушкой?

Глаза Джулиана потемнели от моей угрозы, и я напряглась, как будто он мог перекинуть меня через плечо и убежать прочь. Но прежде чем он это сделал, Себастьян прочистил горло и ответил на мой вопрос.

— Сабина убила ее. Наша мать убила нашу бабушку, а теперь твоя очередь убить ее.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Тея

У меня не было праздничного настроения. Может быть, дело было в свежем летнем ветерке, обдувающем мои обнаженные плечи благодаря чарам Тайного квартала, но я подозревала, что это было связано с тем, что я узнала прошлой ночью.

Я должна была убить Сабину — или она убьет меня.

Еще одна забавная вампирская традиция.

Джулиан крепко сжимал мою руку, когда мы шли по оживленным улицам. Все вокруг выглядели как туристы, приехавшие на отдых, — в своих шляпах, сандалиях и с загорелой кожей, за исключением одного. Каждый человек, мимо которого мы проходили, был увешан пакетами. Их было слишком много для обычного сувенирного улова. А еще в воздухе чувствовалось напряжение, вызванное волнением, которое царит в торговых центрах в рождественский сезон. Но в отличие от обычных туристических мест, квартал таил в себе как привычные, так и сверхъестественные прелести. Магазин зелий соседствовал с магазином, предлагающим такие дизайнерские бренды, как Chanel и Louis Vuitton. Рядом с ними располагались ювелирный магазин и абсент-бар. Казалось, здесь найдется что-то для каждого.

— Кому нам нужно купить подарки? — спросила я, пытаясь набраться энтузиазма, чтобы взяться за дело. Обычно я любила ходить по магазинам. Но до сих пор я проводила праздники с мамой и друзьями — людьми, которым я знала, что покупать. Как я должна была выбирать подарки для своей новой вампирской семьи?

Особенно если учесть, что все они ожидали, что я со дня на день убью их матриарха?

— Нужно? — повторил он, проводя меня мимо скопления людей, ожидающих у булочной, витрины которой были заполнены тортами, украшенными как рождественские поленья. Судя по обильной шоколадной глазури, покрывавшей их, и сладкому аромату, доносившемуся из дверей лавки, я не могла их винить.

У меня потекли слюнки, но я подавила свое желание. У нас была цель.

— Да. Вы все обмениваетесь подарками?

Он покачал головой, когда мы свернули в переулок, уходящий в сторону от людной главной улицы. Я не могла не заметить, что глаза Джулиана обшаривали мощеную улицу и оштукатуренные стены, когда мы шли по затененному переулку, словно он ожидал, что кто-то нападет. Он был на взводе со вчерашнего вечера. Мы оба. Но я сомневалась, что по одной и той же причине.

— Мы тянем жребий, — сказал он мне. — Моя семья сделала это накануне нашего приезда.

— О. — Это все упрощало. — И кто же тебе достался?

Я молилась, чтобы это была не Сабина. Единственный подарок, который, как мне казалось, мог бы ее обрадовать, — это смертоносное оружие, а вооружать ее — последнее, что мне сейчас нужно было делать.

— У меня Бенедикт, — мрачно ответил он, — а тебе достался Торен.

— Мне? — Я не могла не удивиться. Прошлый вечер стал первым свидетельством того, что меня считают Руссо.

— Жаклин настояла, — объяснил он, — а Себастьян и Бенедикт поддержали ее.

Я резко остановилась, заставив его сделать то же самое.

— Правда?

Он кивнул.

— Но это не значит, что я простил Бенедикта. Может быть, я подарю ему домашнюю крысу.

— Мы купим ему галстук, — пробормотала я, все еще переваривая эту информацию. Я не была уверена, как Себастьян относится ко мне, особенно после вчерашнего. Может, он все-таки не обиделся на меня.

— Хорошая идея, — согласился Джулиан. — Если он снова переступит черту, я смогу задушить его.

— Это было бы празднично. — Я не могла удержаться от смеха, хотя на сердце у меня по-прежнему было тяжело. Как я оказалась связана с целой семьей кровожадных вампиров?

Джулиан придвинулся ко мне. Его мощная фигура нависла надо мной, окруженная ореолом дневного света. Я упивалась его видом: резкими, точеными чертами лица, неземной синевой глаз, соблазнительными полными губами, которыми я никогда не смогу насытиться.

— Удивляюсь, почему ты меня терпишь? — спросил он, словно мог читать мысли.

Его воздействие было настолько ошеломляющим, что когда я попыталась покачать головой, то могла поклясться, что увидела звезды.

— Я знаю, почему терплю тебя, — пробормотала я, — но твоя семья…

Его ответная усмешка скользнула по мне, заставив меня затрепетать. Когда наши глаза встретились, его зрачки расширились, и осталось лишь тонкое кольцо ярко-синего цвета. Похоже, не я одна была одержима, но ему удавалось бороться с этим лучше.

— Именно поэтому мы должны создать новую семью. — Палец в перчатке скользнул по моей ключице, посылая волны удовольствия вниз. Мои соски напряглись, а грудь стала тяжелой и набухшей. Вчера вечером мы покинули бал и сразу же отправились в нашу новую резиденцию — уютную, по вампирским меркам, виллу на дальнем конце острова. Но вместо того, чтобы отвести меня в постель, Джулиан показал мне нашу комнату, а затем исчез, чтобы сделать несколько телефонных звонков. Я заснула, дожидаясь его. Теперь я поняла, почему была на взводе. Я хотела его.

Может быть, дело было в брачных узах, которые до сих пор держали нас в тисках. А может, это было какое-то первобытное стремление к продолжению рода, которое Второй Обряд вызвал у нас. Все, что я знала, — это то, что каждый дюйм моей души жаждал его. Не только тела, но и души. Я чувствовала себя неполноценной, когда мы были порознь. И пока наши мысли были заняты драмой с его семьей, я словно разрывалась надвое.

Джулиан оттеснил меня назад, пока я не врезалась в оштукатуренную стену здания позади меня. Вдалеке слышался шум улицы, но казалось, что он находится за миллион миль отсюда. Был только он — только его твердое тело, прижимающее меня к стене, и его рот, исследующий чувствительное местечко у меня за ухом. Я смутно осознавала, что в любой момент кто-нибудь может свернуть в переулок, но мне было все равно. Все, чего я хотела, — это большего. Низкое рычание вырвалось из груди Джулиана, когда он провел губами по моей шее. Наши тела действовали сами по себе, и, похоже, они решили, что слишком долго обходились без контакта.

— Это хорошая идея? — Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы произнести этот вопрос.

— Вампиры постоянно питаются в подворотнях, — мрачно сказал он, продолжая двигаться от моей шеи к впадинке у основания горла. Он сделал паузу. — Хочешь, чтобы я остановился, любовь моя?

Это было последнее, чего я хотела, но я разрывалась между желанием отдаться ему прямо сейчас и осознанием того, насколько мы будем уязвимы.

В конце концов, моя потребность в нем победила.

— Нет, — простонала я, поддаваясь инстинкту, овладевшему мной. Я оперлась рукой о стену, а другую опустила на выпуклость в его штанах. Скользнув рукой вниз, я сжала его в своей ладони.

— Черт, — выдохнул он, когда я погладила его бархатистую твердость. Воодушевленная, я потянулась другой рукой, чтобы расстегнуть его ремень, а затем ширинку. Он издал прерывистый вздох, когда я освободила его член. — Мне нужно быть в тебе.

— Что тебя останавливает? — выдохнула я.

Его рот впился в мой, и клык пронзил мою нижнюю губу. Я задохнулась от боли, сменившейся удовольствием, и он прикусил ее сильнее. На моем языке расцвел медный привкус, когда он проник своим языком в мой рот и овладел им. Рука Джулиана сомкнулась на моем запястье, убирая от своего члена. Поцелуй заглушил мой протест, став более требовательным. Более собственническим. Я сдалась и прижалась к нему.

Джулиан задрал мою юбку до талии и поднял меня. Я обхватила его ногами за талию, и он застонал, нащупав кружевной барьер моих трусиков.

Я отстранилась и посмотрела ему прямо в его обсидиановые глаза.

— Не рви их. Мы еще не закончили с покупками.

Его глаза опасно прищурились, когда он посмотрел на меня.

— Ладно. — Рука протянулась между нами и отодвинула их в сторону. — Я могу с этим справиться. — Он провел по мне головкой своего члена, и я задохнулась. — Ты знаешь, что я хочу на Рождество?

Я издала нечто среднее между «да» и стоном, и он усмехнулся.

— Я хочу провести весь день, заставляя тебя кончать. — Его губы коснулись моих, разжигая во мне огонь потребности. — Считай, что это мой постоянный список желаний.

Я была бы более чем счастлива подарить ему именно это, если только не умру от желания в этом переулке.

— Неужели? — сказал он, и я поняла, что, должно быть, произнесла это вслух. — Мы не можем этого допустить.

Тихий всхлип удовольствия сорвался с моих губ, когда он вошел в меня, погрузившись одним плавным толчком. Мои бедра собственнически сжались вокруг его талии, вызвав еще один самодовольный смешок, за которым последовала темная дрожь, когда он слегка отстранился и снова ударил бедрами.

— Я твой. — Его слова эхом отдавались в моей голове, и я задохнулась. — Скажи мне.

— Ты мой, — яростно прошептала я. — Ты принадлежишь мне.

— Да, блядь, принадлежу, — прорычал он, толкаясь все сильнее и быстрее.

Мои плечи скреблись о древнюю штукатурку стены, заставляя кожу петь, когда он входил в меня.

— Мой, — повторяла я как заклинание. — Мой.

Рука, удерживающая меня, напряглась, когда он ускорился, его дыхание стало прерывистым. Его ладонь снова протиснулась между нами, палец нащупал средоточие моего желания. Я обвилась вокруг него, и то же самое слово сорвалось с моих губ, когда я кончила. Я вскрикнула, и он последовал за мной. Когда он наконец затих, я растворилась в его объятиях, обессиленная и опустошенная.

Мы постояли так несколько минут, наслаждаясь украденным моментом. Наконец Джулиан отстранился и посмотрел на меня с самодовольной ухмылкой.

— Чего ты ухмыляешься? — пробормотала я, когда мы начали приводить себя в порядок.

— Ничего не могу с собой поделать, — сказал он, поцеловав меня. — Я всегда чувствую самодовольство, когда заявляю права на свою пару.

— Да? — Я приподняла бровь.

Он наклонил голову, в его глазах появился неожиданный вызов.

— Тебе нужно, чтобы я сделал это еще раз?

Прежде чем я успела ответить, позади нас кто-то прочистил горло. Джулиан мгновенно напрягся, все его тело пришло в боевую готовность, когда веселый голос произнес:

— Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Джулиан

Я осторожно поставил Тею на ноги и поправил ее юбку, чтобы прикрыть ее. Засунув член в штаны, я сделал глубокий вдох — который ничуть не успокоил меня — и повернулся на голос сестры. Бесстрастная улыбка Камиллы говорила о том, что она видела больше, чем хотела бы, и ее спутница тоже. Жаклин, стоявшая рядом с ней, прикрыла рот рукой, и все ее тело сотрясалось от беззвучного смеха.

— Подкрадываться к вампиру в переулке неразумно, — процедил я, застегивая ремень.

Жаклин фыркнула.

— Неразумно трахать свою пару в переулке на Корфу.

Тея придвинулась ко мне сзади, взяла мою руку и слегка сжала ее. Это было напоминание о том, что женщины не являются нашими врагами. Могла ли она почувствовать ярость, которая клокотала во мне, требуя выхода?

Я поставил свою пару в опасное положение, в этот момент мы были беззащитными. Оглянувшись через плечо, я сглотнул комок в горле.

— Прости.

— За что? — Она подняла брови, выглядя озадаченной.

— Потому что мы могли быть большими плохими монстрами, которые хотели добраться до тебя, — объяснила Камилла, прежде чем я успел ответить, и веселье исчезло из ее голоса, — а он потерял бдительность.

— Могли быть? — повторила Тея. Она по-прежнему не была уверена в том, что моя сестра не представляет угрозы, и у нее были на то основания. Камилла напала на нее в Сан-Франциско.

— Это очевидно, — сказала она, отмахнувшись от замечания Теи. — Я бы знала.

Из всех нас она была единственной, кто понимал, как привязанность влияет на способность мыслить. Она понимала, но было ясно, что она не сочувствует.

Ее муж взял ее против ее воли и привязал к себе во время Обряда почти два века назад. Как ему удалось сдержать потребность защитить ее? И вместо этого причинить ей боль? Я не мог представить, что поступил бы так с Теей.

— Так вот почему ты такой ворчливый? — спросила Тея, шагнув ко мне.

Она принадлежала этому миру. Я бы никогда не стал обращаться с ней так, как Уильям обращался с Камиллой. Она была равной мне.

— Я не ворчливый, — хрипло сказал я.

— Конечно. — Она похлопала меня по руке, прежде чем переключить свое внимание на остальных. — Отправилась за праздничными покупками?

— Это вряд ли. — Камилла смахнула с глаз выбившуюся прядь волос. — Но, если мама спросит, именно этим мы и занимались.

— А что вы делаете на самом деле? — спросил я.

— Мы искали тебя. — Жаклин бросила на меня предостерегающий взгляд. — Твоя мама решила, что будет лучше, если кто-то пойдет с твоей сестрой, поэтому мне пришлось исполнить роль няни.

Когда-то Камилла и Жаклин были лучшими подругами — ближе, чем я был с любой из них. Это, как и многое другое, изменилось, когда Камилла вышла замуж за Уильяма Дрейка. Ее отсутствие позволило нам с Жаклин сблизиться, но теперь, когда она вернулась, я ожидал, что они возобновят свою дружбу. Очевидно, я ошибался. Может, они обе слишком изменились, а может, Камилла хотела держать нас на расстоянии. Вероятно, это было частью ее плана. Жаклин, должно быть, тоже догадалась об этом.

— Я могла пойти одна, — сказала Камилла.

Жаклин хищно улыбнулась ей.

— Сабина так не считает.

Пора сменить тему.

— Уверен, мама хотела, чтобы ты чувствовала, что тебе рады. Полагаю, она слишком занята, чтобы составить тебе компанию. — Хотя мы редко праздновали Рождество вместе, подарки отправляли всегда — Сабина любила дарить что-то помпезное. Однажды я проснулся и обнаружил, что у моего подъезда припаркован «Феррари». Но, учитывая, что сейчас идут Обряды, я подозревал, что она была занята подготовкой к новогодней ночи.

— Вы нашли нас, — сказала Тея. — Мы пытались купить подарки.

— Тебе стоит пересмотреть свои методы, — сухо ответила Камилла.

Меня захлестнул поток горячей ярости, и я с удивлением посмотрел на свою пару. Она не выказывала никаких внешних признаков гнева, но я знал, что это чувство исходило от нее.

— Может, нам стоит пройтись? — предложила Жаклин, шагнув вперед.

Тея прикусила губу и посмотрела на меня, после чего отпустила мою руку и присоединилась к лучшей подруге. Мы обе знали, что Камилла хочет поговорить со мной наедине. Она ясно дала это понять вчера вечером своим зловещим предупреждением.

Я наблюдала, как Тея поспешила к Жаклин и обняла ее.

— Ты можешь мне помочь, — сказала она. — Мне нужно найти подарок для Торена.

Стон Жаклин свидетельствовал о том, что она понимает сложность задачи.

Я последовал за ними, Камилла шла рядом со мной. Мы шли медленно, а девушки перед нами ускорились.

— Я удивлена, что ты выпустил ее из виду, — сказала моя сестра, когда они скрылись за поворотом переулка.

— Тея не принадлежит мне. Она может делать все, что захочет. — Но даже когда я говорил, внутри меня натянулась нить, побуждая меня двигаться быстрее — оставаться рядом с ней.

— Даже если это означает подвергнуть ее опасности? — спросила она.

Я промолчал. Босоножки моей сестры шлепали по пяткам, пока мы шли по темному переулку.

— Зачем ты на самом деле вернулась? — спросил я наконец.

— Я же говорила тебе. Я…

— Настоящая причина, — оборвал я ее. Я не купился на ее объяснение, что она беспокоилась о моей паре. Камилла решила вернуться в вампирское общество не для того, чтобы передать туманное предупреждение.

— То, что я тебе рассказала, было правдой, — осторожно сказала она, — но я опустила кое-какие детали.

— Например?

— Я сказала тебе, что в Совете есть фракции, преследующие свои собственные цели, — начала она.

— Фракции, за которыми, как ты думаешь, стоит твой мертвый муж. — Может, моя сестра была сумасшедшей? Я заставил себя не думать о такой возможности, когда мы вышли на оживленную улицу. Нас встретил палящий полуденный свет, и я потянулся за солнцезащитными очками, которые лежали в кармане.

— А что, если я права? — спросила она. — Ты готов рискнуть жизнью Теи, чтобы выяснить это?

Я вел себя неправильно. Я задавал не те вопросы.

— Почему тебя волнует, что кто-то преследует Тею? И не надо мне врать и нести всякую чушь, что причина в том, что я твой брат.

Она рассмеялась. Звук, похожий на звон бьющегося стекла, заставил нескольких людей вокруг нас остановиться.

— Прекрасно. Мне плевать на Тею, — призналась она. — Мне нужен тот, кто на нее охотится.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Жаклин

Магазин представлял собой коллекцию из разных столетий и мест. Несоответствующие друг другу предметы были втиснуты в каждый доступный уголок, как в чулан забытых вещей и времен. Старинные табачные трубки соседствовали с резными шахматными наборами. Целую стену занимали щиты, испытанные в боях. Мне было интересно, что случилось с вампирами, которые ими владели. Никто из тех, кого я знала на протяжении многих лет, не отказался бы от щита, который надежно защищал в бою. Казалось, все это место было посвящено определенному типу существ — тем, кто жил ради боя и чувствовал себя некомфортно, покидая его. Неудивительно, что Тея решила зайти внутрь, чтобы найти нужный подарок.

Я держалась в нескольких футах позади нее, наблюдая, как каждый ее шаг поднимает небольшое облачко пыли с персидского ковра под ногами. Пыль сочеталась с паутиной, свисавшей со старых деревянных балок над головой, и затхлым ароматом старого металла и трубочного дыма. Магазин был настолько забит экспонатами, что передвигаться приходилось осторожно, чтобы не сбить что-нибудь с полки.

Обычно мне нравилось ходить по магазинам. Нет, не так, я любила ходить по магазинам. Дело было не в том, что мне не нравилось это занятие. Просто я чувствовала себя не в своей тарелке. Может потому, что меня заставили сопровождать Камиллу, с которой я меньше всего хотела находиться рядом, а может потому, что я застряла в Греции с половиной вампирского сообщества на время праздников. Но в глубине души я понимала, что все дело в глупой оплошности.

Я согласилась принять участие в Обрядах, которых избегала последние пару столетий.

— Что ты думаешь об этом? — спросила Тея, протягивая мне что-то похожее на отполированный рог для питья.

Я натянуто улыбнулась и покачала головой.

— Твои идеи такие же дерьмовые, как и мои.

— И почему мне достался Торен? — ворчала она, когда мы вышли из маленькой лавки и направились к следующей. — Думаешь, кто-то продает одежду для древних викингов?

— Древних? — Я не могла не рассмеяться.

Рот Теи приоткрылся в той восхитительной манере, которая напомнила мне, почему мой лучший друг влюбился в нее.

— Мне так жаль!

— Не стоит. Я хорошо выгляжу для своего возраста.

Тея хихикнула и пошла дальше. Она просматривала стопку книг на столе, когда спросила, не поднимая на меня глаз:

— Хочешь поговорить об этом?

Ее слова разрушили все мои надежды на то, что я веду себя нормально.

Я вздохнула и придвинулась к ней, рассеянно взяв в руки тяжелый зеленый фолиант.

— Ты была там. Что мне теперь делать?

После стольких лет мне и в голову не приходило, что моя мать может использовать шантаж. Но она это сделала, и я оказалась к этому не готова. Теперь мне пришлось столкнуться с возможностью замужества — о чем я никогда раньше не задумывалась. Брак по расчету делал эту перспективу еще хуже, но разве я могла допустить, чтобы Джессика страдала из-за моего выбора?

— Что произошло после того, как мы ушли? Ты поговорила с ней или с сестрой? — Тея оглянулась, уголки ее губ сочувственно опустились. Она расстроилась еще больше, когда я покачала головой.

— После грандиозного появления Камиллы я потеряла их из виду. Думаю, они ушли пораньше, — с горечью сказала я. Я не осмеливалась оглянуться, чтобы посмотреть, не следуют ли за нами Джулиан и его сестра-отступница. В данный момент я была слишком зла на Камиллу. По многим причинам, но в основном из-за того, что она появилась здесь, когда у меня и так был стресс.

— Итак, что ты собираешься делать? — спросила Тея, возвращая мое внимание к насущному вопросу.

— Мне казалось, это я спрашивала тебя об этом, — напомнила я ей. Я уронила книгу на стол, подняв в воздух облако антикварной пыли.

— Ты не можешь выйти замуж только для того, чтобы защитить свою сестру. — Тея прекратила поиски и кивнула, что мы можем идти дальше. — Я имею в виду, чего она сама хочет?

— Она слишком молода, чтобы знать, чего хочет, — огрызнулась я и тут же пожалела об этом. Но Тея не выказала ни малейшего признака раздражения по поводу моей вспышки. — Кроме того, если это правда и Совет настаивает на ее замужестве, то это был не ее выбор. Но я сомневаюсь, что мои родители сильно сопротивлялись их решению. Почему в семьях все так сложно?

Мягкая улыбка Теи сказала мне, что она понимает, и я знала, что так оно и есть. Она не отходила от постели матери в больнице, и, судя по тому, что я знала о ее прошлом, прилагала неимоверные усилия, чтобы они могли сводить концы с концами, пока она училась в школе. По правде говоря, она понимала это лучше, чем я. Последние пару столетий я наслаждалась жизнью в изгнании, пока моя сестра была вынуждена оправдывать ожидания родителей.

Я поступила как трусиха, избегая брака с Джулианом или любым другим вампиром, если на то пошло. Тогда я верила в брак по любви, но столетия доказали, что лишь немногие представители моего рода считают так же.

— Я в долгу перед ней, — сказала я. — Брак у вампиров не похож на тот, что у вас с Джулианом. Это просто договорное обязательство. Ничего больше.

Мы обе молчали, пока шли по людной улице. Я оглянулась через плечо и увидела, как мой лучший друг и его сестра выходят из магазина следом за нами. Разочарование бурлило во мне, когда я наблюдала как они спорят.

У меня с Джессикой даже такого больше не было, потому что от меня отреклись. Я могу сделать это для своей сестры. Я давным-давно отказалась от любви, получив свой жестокий урок.

— Это то, как должно быть? — задумчиво спросила она. — Ты этого хочешь?

Я закатила глаза, не решаясь ответить. Я отказалась от того, что было у них, много лет назад.

Подняв глаза, я обнаружила, что она изучает меня своими нервирующими зелеными глазами. Они стали ярче с нашей первой встречи. Это было доказательством того, что в ней пробуждается магия.

— У тебя кто-то был? — спросила она, когда мы остановились возле магазина оружия. Вопрос был деликатным, а значит, она уже знала ответ.

— Никого, кто сейчас имеет значение. — Я вытолкнула слова из своего сдавленного горла. Я не буду плакать из-за этого. Не на людях. Ни перед ней, ни перед Джулианом, и особенно ни перед Камиллой.

Мои глаза встретились с глазами Теи, и я поняла, что она видит мою боль. Я знала, что она видит ложь, скрывающуюся за моими словами. Но она вздохнула и жизнерадостно заявила:

— Тогда нам просто придется найти тебе супергорячего фамильяра.

— Именно, — с облегчением ответила я, желая поскорее сменить тему. Мне нужно было отвлечься. Прошлого уже не изменить, и если в скором будущем меня ждет замужество, то она, скорее всего, права. — Это меньшее, чего я заслуживаю.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, — пробормотала она и быстро окинула взглядом витрину. Ее взгляд задержался на длинном мече. — Давай пропустим этот магазин. Думаю, у семьи Джулиана достаточно оружия.

Я фыркнула в знак согласия.

— По крайней мере, ты ищешь подарок не Сабине.

— Верно, — простонала Тея. — Или Камилле. Не могу поверить, что она появилась, как ни в чем не бывало. Она пыталась убить меня, а теперь мы проводим праздники вместе.

— Добро пожаловать в мир вампиров, — натянуто сказала я. — Если ты думаешь, что праздники смертных напряженные, подожди, пока не проведешь их с ними.

— Вы с Камиллой были близки?

От ее слов у меня в горле образовался комок. Я сглотнула и кивнула.

— Были. Давным-давно. Когда-то я была ближе с ней, чем Джулиан.

Произнести это оказалось больнее, чем я ожидала. Признание всколыхнуло во мне чувства, когда я вспомнила, как все было между нами раньше.

— Я знаю, все говорят, что раньше она была другой… — замялась она. — Но это трудно представить.

— Она была другой, — мягко ответила я. — Сейчас она кажется незнакомкой.

— Да еще и убийцей, — сухо сказала Тея. — Как ты думаешь, вы двое сможете снова стать подругами?

— Нет, — сказала я так быстро, что Тея подняла брови. — Не после того, что она сделала.

Она вздохнула и оглянулась через плечо.

— Я не уверена, что Джулиан сможет ее простить.

Следующий магазин представлял собой ассортимент платьев от кутюр, предназначенных для богатых туристов-вампиров, которые проводили здесь зиму, устраивая балы и оргии. Тея хотела пройти мимо, но я схватила ее за руку и потащила внутрь.

— Мне больше не нужно никаких платьев, — сообщила она мне, крутя на пальце новое обручальное кольцо.

— Мы ищем не тебе. Мы ищем мне. — Наконец-то я придумала идеальный способ отвлечься.

— Думаю и тебе больше не нужны, — сухо сказала она.

— Мне нужно платье подружки невесты. — Я уперла руку в бедро и бросила на нее многозначительный взгляд. — Разве нет?

— О! — Ее глаза расширились, шок сменился восторгом. — Да, да, конечно нужно.

— Хорошо. Ты ведь не собиралась просить кого-то другого? — Это был хороший способ отвлечься от моего собственного разбитого сердца.

Но ответная улыбка Теи была тоскливой, и я подумала, не думает ли она о своих друзьях-людях, которых потеряла, выбрав Джулиана.

— Пойдем. — Я протянула ей руку. — Ты уже думала о том, где хочешь выйти замуж?

— А у меня есть право голоса? — Она со смехом покачала головой. — Я бы вышла за Джулиана на парковке. Важно только то, что это будет он.

— На парковке? — Я поморщилась. — Думаю, тебе лучше позволить мне спланировать свадьбу.

— С Сабиной? — На ее губах заиграла улыбка, и мы обе захихикали, когда вошли внутрь.

Каждая из нас нашла отдельную стойку и начала просматривать ее, когда к нам подошла продавец-консультант. Женщина была одета в элегантное платье цвета слоновой кости, подчеркивающее ее алебастровую кожу, а ее светлые волосы были собраны и заколоты на затылке. Она понюхала воздух и нахмурилась, уловив смешанный запах Теи. Она могла не знать, кто она, но две вещи были очевидны: от нее пахло вампиром, и она была смертной. В большинстве случаев это означало, что какой-нибудь плейбой-вампир взял с собой в отпуск кого-нибудь из своей свиты.

Продавщица прошла мимо Теи и направилась прямо ко мне.

— Могу я вам помочь, мадемуазель?

— Да. — Я мило улыбнулась. — Я пришла, чтобы подобрать платье для свадьбы моей подруги. Я подружка невесты. — Я указала жестом на Тею.

— О, а это будет официальное мероприятие? — спросила она дрогнувшим голосом, по-прежнему игнорируя ее.

Очевидно, мне нужно было научить ее манерам. Мои пальцы остановились на сиреневом платье с изящным, расшитым бисером лифом.

— Я полагаю. — Я посмотрела через ее плечо на Тею, которая стояла и наблюдала за нами. — Сабина будет настаивать, как ты думаешь?

— Сабина? — повторила продавщица. Она быстро моргнула, пока ее мозг обрабатывал это имя.

— Сабина Руссо. — Я указала на Тею. — Это ее будущая невестка.

Это подействовало.

Глаза девушки чуть не вылезли из орбит, но она быстро взяла себя в руки и обернулась.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, — обратилась она к Тее. — Вы ищете свадебное платье?

— Нет, — ответила я, увидев взволнованное лицо подруги. — Мы, скорее всего, поедем за ним в Париж.

— Конечно! — Она махнула рукой. — Вы уже выбрали цвет?

Ее отношение мгновенно изменилось. Не только потому, что она не посмела бы оскорбить будущую Руссо, но и потому, что она, вероятно, видела знаки доллара. Свадьба Руссо могла составить конкуренцию свадьбе членов королевской семьи. Там будут присутствовать все, и на это не пожалеют средств.

Тея пристально посмотрела на меня, и я с трудом подавила желание рассмеяться.

— Может, голубое?

— Посмотрим, что я смогу найти. — Она исчезла в глубине магазина, чтобы найти еще платья и, вероятно, справиться с приступом паники.

Тея подошла ко мне.

— Тебя это забавляет?

— Очень. — Я с ухмылкой кивнула. — Мне всегда нравилось сбивать спесь с самодовольных вампиров.

— У вас их предостаточно, — прошептала она, когда продавец-консультант вернулась с охапкой платьев.

Отказавшись от дюжины предложенных бокалов шампанского, Тея уселась возле примерочных, и стала ждать, когда я начну их примерять. Я начала с роскошного платья василькового цвета, которое струилось по ногам и развевалось при ходьбе.

— О! Прелесть! — Тея захлопала в ладоши, когда я вышла в нем.

— Но тебе нравится?

— Оно великолепно, но меня больше волнует, нравится ли оно тебе, — сказала она.

— У тебя нет своего мнения? — Я изучала себя в зеркале, поправляя талию.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — твердо сказала она.

Я взглянула на ее отражение в зеркале и покачала головой.

— Ты же понимаешь, что если у тебя не будет своего мнения, то Сабина спланирует всю твою свадьбу сама.

Скорее всего, так и будет.

Тень пробежала по ее лицу, исчезнув так же быстро, как и появилась.

— Я действительно думаю то, что сказала раньше. Меня волнует только то, что я выйду замуж за Джулиана.

Она говорила серьезно. Я знала это. Но это не спасет ее от помпезной вампирской свадьбы. Если организацией будет заниматься Сабина.

Мое внимание привлекло какое-то движение, и через мгновение к нам присоединились Джулиан и Камилла. Внезапно я почувствовала себя неловко, когда Камилла бросила на нас уничтожающий взгляд. Разочарование, которое я испытывала из-за того, что вынуждена провести с ней целый день, было опасно близко к тому, чтобы выплеснуться наружу. Зачем она вернулась, если собиралась при каждом удобном случае вести себя так, будто мы все ниже ее? Но прежде чем я успела на нее наброситься, она отошла, чтобы взглянуть на платья. Мой лучший друг подошел ко мне, засунув руки в карманы.

— Я думал, мы делаем покупки к Рождеству, — сказал он.

— Нам нужен был перерыв, — ответила я. — Мы понятия не имеем, что подарить Торену, а нам нужно спланировать целую свадьбу.

Джулиан ухмыльнулся, бросив на свою будущую невесту собственнический взгляд.

— Да, нужно.

— Давай, планируй, — сказала она, притворяясь раздраженной. — Мне нужно в туалет.

Он направился за ней, но она подняла руку.

— Это не такой перерыв в туалете, малыш. Я сейчас вернусь.

Я едва сдержала смех, услышав ее отказ. Рядом со мной Джулиан наклонил голову, выглядя раздраженным, его глаза становились все темнее, пока он смотрел, как она уходит.

— Ты ее задушишь своей любовью, — сообщила я ему.

— Правда? — Он провел рукой по волосам, свирепо глядя на сестру. — Мне только что сказали, что я недостаточно заботливый.

— Она? — Я показала на Камиллу большим пальцем. — Она просто сумасшедшая.

— Но я не глухая, — воскликнула Камилла, продолжая просматривать стойку.

Мы смотрели друг на друга через весь магазин. Трудно было поверить, что когда-то мы были неразлучны. Теперь же Камилла, казалось, была одержима идеей доставить своей семье как можно больше неприятностей. Как будто она была совершенно чужим человеком.

— Я доверяю Тее, но, возможно, она права, — сказал он, понизив голос.

— Это что-то новенькое. — Мне было невыносимо смотреть на нее — не после того, что она сделала. Я до сих пор не могла поверить, что у нее хватило наглости появиться здесь прошлой ночью.

Камилла оставила свои поиски и присоединилась к нам, бросив на меня разочарованный взгляд.

— Можете продолжать, если говорите обо мне.

— Мы говорим не о тебе, — солгала я.

Я ожидала, что она будет спорить со мной, но она ничего не ответила. Вместо этого ее ноздри раздулись, и она резко повернулась к Джулиану.

— Где Тея?

— В туалете. А что?

Но Камилла уже мчалась через магазин. Мы переглянулись и бросились за ней, успев как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина что-то шепчет Тее на ухо. Он стоял, отвернув свое лицо от нас. Я едва скользнула по нему взглядом, и мои глаза остановились на испуганном выражении лица Теи.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Тея

В этом не было ничего особенного. По крайней мере, я продолжала убеждать себя в этом. Джулиан настоял на том, чтобы мы немедленно уехали, вместе с Жаклин и его сестрой. Никто из них не проронил ни слова, пока мы возвращались обратно на виллу, которую сняли на северной оконечности острова. Поездка получилась долгой.

Я бросила сумочку на стол из тикового дерева в прихожей и направилась на кухню. Если не считать спальни, это была моя любимая комната в доме — и не только потому, что здесь хранилась еда. Два массивных острова с каменными столешницами были расположены друг напротив друга, на одном из них находилась раковина, а на другом — плита. За ними располагалась большая белая кладовая и огромный холодильник. Необычная планировка позволила архитектору установить здесь панорамные окна от пола до потолка, выходящие на море. Вид был не только захватывающим. Он действовал успокаивающе.

Напряжение в моих плечах мгновенно спало, когда я увидела воду, простиравшуюся передо мной. Но покой был мимолетным.

— Я хочу знать все, что он сказал, — скомандовал Джулиан, входя в комнату.

Я старалась не смотреть на него, открывая дверцу холодильника.

— А я хочу знать, кто это был!

Это был единственный вопрос, который я задала после встречи с незнакомцем в салоне. Когда мужчина начал шептать мне на ухо, я была шокирована. Но выражение лиц остальных — словно они увидели призрака — потрясло меня до глубины души. Никто из них не ответил мне.

— Не веди себя как ребенок, — сказала Камилла, присоединившись к нам.

Я выглянула из-за двери и бросила на нее свирепый взгляд.

— Ты говоришь как твоя мать.

Ее ноздри затрепетали, и я поняла, что попала в точку.

Жаклин направилась прямиком к барному стулу и села.

— Послушай, Тея, нам просто нужно знать, что он тебе сказал. Это важно.

Ее слова были мелодичными, почти успокаивающими, и я подумала, не пытается ли она использовать внушение.

Я взяла бутылку апельсинового сока, откупорила ее и сделала большой глоток. У меня был выбор. Я могла продолжать мучить их за то, что они ведут себя так странно, а могла рискнуть и сказать им, надеясь взамен получить ответы на собственные вопросы. Я закрутила крышку на бутылке и убрала ее в холодильник. Закрыв дверцу, я прислонилась к ней и сдалась.

— Он сказал мне, что знает, кто я такая, и что у него есть ответы. — Я ждала, что кто-нибудь из них заговорит, но все молчали. — Возможно, он солгал.

— Возможно, — осторожно сказала Жаклин.

Но Камилла покачала головой и ткнула пальцем в сторону Джулиана.

— Это то, о чем я тебя предупреждала!

— Подожди, о чем ты его предупреждала? — спросила я. — Он сказал, что ты только произнесла какую-то неопределенную угрозу.

Джулиан сжал переносицу, и я поняла, что за этой историей кроется гораздо больше.

— Этому должно быть объяснение …

— Ты знаешь, что это за объяснение! — взорвалась Камилла. — Не будь идиотом!

— Я пытаюсь думать, — сказал он, начиная расхаживать по комнате.

Что ж, мой план не сработал, а значит, пришло время перейти к плану Б.

— Скажи мне, что происходит. Кто это был?

Я ожидала, что воспользуюсь моей привязанностью с Джулианом — то, за что потом буду чувствовать себя виноватой, — но ответила Жаклин.

— Я не очень хорошо его разглядела, но уверена, что это был Уильям Дрейк.

— Да, это был он, — подтвердила Камилла.

Я словно оцепенела. Мои отношения с сестрой Джулиана могли быть натянутыми — как минимум, — но я не могла поверить, насколько близко я была к вампиру, который мучил ее в течение многих лет.

— Откуда он мог узнать обо мне? О том, кто я? — спросила я.

Но Джулиана беспокоило другое. Он подошел к сестре.

— Мне кажется странным, что вы появились на Корфу одновременно.

— Ты думаешь, мы приехали вместе? — Губы Камиллы сжались от этого вопроса.

— Не знаю, что и думать, но мне это кажется подозрительным.

— Я говорила тебе, что за всем этим стоит он. Я предупреждала тебя. — Ее голос повысился, но за ее гневом я услышала что-то еще. Боль.

— Расскажи мне все, — вклинилась я, указывая на свою пару. — Все, что ты рассказала ему, и все, о чем умолчала.

Я ждала, что она откажется или предложит какую-нибудь хитроумную загадку. Но она удивила меня и начала говорить. Мы без комментариев выслушали рассказ Камиллы о том, почему она здесь. Когда она наконец замолчала, я посмотрела на Джулиана.

— Я не понимаю, почему Уильяма интересует Тея, — сказал он. Он опустился на барный стул, его взгляд зацепился за что-то за окном. Он задержался там, но проследив за ним, я не увидела ничего, кроме бескрайней синевы. Мне было интересно, что же увидел он.

— Из-за ее магии — какой бы она ни была. Ты уже понял это?

— Не доверяй ей, — раздался в моей голове голос Джулиана.

— Мы даже не знаем, магия ли это, — спокойно солгал он.

Камилла наклонила голову набок, пристально глядя на него. Неужели у них есть та странная сверхспособность близнецов, благодаря которой они могли читать мысли друг друга? Знала ли она, что это ложь?

— Что бы это ни было, — сказала она через мгновение, — он не единственный, кто знает об этом. Мордикум тоже знает.

— Не понимаю, почему так много людей интересуются магическим ничтожеством, — проворчала я.

Камилла покачала головой.

— Потому что это древняя магия. Ведьма, у которой ты была в Сан-Франциско, почувствовала ее.

— Какая ведьма? — спросила Жаклин.

— Твоя новая подружка ходила к гадалке. Она прочитала ее ладонь, — сообщила она всем.

— Ты что? — Джулиан повернулся ко мне, его лицо было расстроенным. Жаклин только опустила голову и вздохнула. — Как ты могла сделать это, зная о магии?

— Я не знала, — огрызнулась я. Почему меня допрашивают? — Оливия затащила меня внутрь. Я думала, что это просто развлечение. Это несерьезно.

— Разве ты не видела к этому моменту достаточно, чтобы понять, что в этом мире существует гораздо больше всего, чем ты думала раньше? Позволить ей увидеть ладонь… — Он покачал головой, и я не знала, что хуже: видеть его разочарование или ощущать его. От этого у меня свело живот и я почувствовала тошноту.

Но у меня были свои вопросы.

— Как ты узнала об этом?

— Мордикум искал тебя, — сказала она, пожав плечами, как будто в том, что ее друзья преследовали меня, не было ничего особенного.

— Вампир на углу, — сказала я, вспомнив существо, которое заметила в тот день. — Ты следила за мной!

Камилла прищелкнула языком.

— Нет. Мы пытались найти тебя.

— Зачем? — потребовал Джулиан.

— У нас были причины, — загадочно ответила она.

Через секунду Джулиан схватил ее за горло. Ее ноги бились в нескольких дюймах над полом, когда она пыталась вдохнуть.

— Меня это не устраивает, — прорычал он. — Ты не можешь получить и то, и другое. Они или мы.

— Джулиан! — Я схватила его сзади за рубашку. — Не надо! Джулиан!

В течение одного томительного мгновения я не была уверена, отпустит он ее или убьет. Вместо этого он швырнул ее. Она, задыхаясь, упала к его ногам.

— Я, — сказала она, потирая шею. — Я выбрала себя.

— Я не уверен, чем это закончится для нас, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Но я не позволю тебе рисковать людьми, которых я люблю, пока ты играешь в шпиона.

— Хорошо. — Ее тон был ледяным. — Рискни. Я пришла только для того, чтобы помочь.

— Ты пришла, чтобы помочь себе, — обвинил он.

— Убивать ее, — она указала на меня, — не является моей целью. Ты можешь либо принять мою помощь, либо рискнуть.

— Убирайся, — прорычал он, выходя из кухни.

— Нет! — воскликнула я, прежде чем он успел уйти. — Если она права и Уильям охотится за мной, нам понадобится помощь.

— Я ей не доверяю.

Я бросила на него предупреждающий взгляд, который говорил, что я тоже этого не хочу. Но нам нужны были союзники, и, что более важно, нам нужно было узнать, почему ее муж заинтересовался мной. Джулиан тяжело вздохнул и подошел к дверному косяку. Я украдкой взглянула на Жаклин, чтобы понять, что она думает. Наши взгляды встретились, и она слегка кивнула.

Жаклин прочистила горло и спросила:

— Итак, Уильям интересуется Теей и ее магией, но что ему нужно на самом деле? Почему он скрывался все эти годы? Что он задумал?

— Я не знаю, почему он скрывался, — сказала Камилла.

— А ты? — резко спросила Жаклин. Они уставились друг на друга, и я задумалась, насколько близки они были когда-то. Были ли они подругами? Знакомыми? В их неприязни друг к другу была какая-то грань, которую я не могла понять.

Я не ждала от нее ответа. Сомневалась, что кто-то из нас ждал.

— Потому что Мордикум собирал армию, — сказала она, повергнув нас в шок. — И если Уильям притворился мертвым, у него наверняка была причина. Возможно, у них общая цель.

— И что же это? — спросила я, подавив стон разочарования.

В ее глазах сверкнула злость:

— Покончить с ложью Совета вампиров раз и навсегда.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Джулиан

Луна висела высоко над Ионическим морем, когда я закрыл дверь — и запер ее — за нашими гостями. Я привалился к двери, снимая перчатки одну за другой. Разминая освободившиеся пальцы, я обдумывал то, что мы узнали.

Не так уж и много, черт возьми.

Это были догадки — игра в угадайку, которая могла оказаться столь же опасной, как и незнание ситуации. Неужели всего несколько недель назад я больше всего беспокоился о том, чтобы мой член оставался в штанах, а девственность Теи — нетронутой? Теперь, когда она была моей парой, все должно было стать проще. Мы предстали перед Советом, и я не сомневался, что мы пройдем через остальные Обряды. Все самое сложное должно было остаться позади, но теперь нас ожидала свадьба, а на горизонте маячила война. Возможно, легкой жизни больше не будет.

У меня в кармане завибрировал телефон, и я отправил его на голосовую почту. Этот номер был только у нескольких человек. Я не хотел говорить ни с одним из них. Единственный человек, с которым мне хотелось поговорить, все еще находился на кухне. Я успел сделать два шага по коридору, как телефон снова зазвонил.

Я выдернул трубку и нахмурился, увидев, как на экране высветилось имя моей матери. Я отклонил звонок.

Я успел сделать еще один шаг, как он зазвонил в третий раз. На мгновение я подумал о том, чтобы швырнуть его в плещущиеся под окном волны, но передумал. Она просто пришлет кого-нибудь или, что еще хуже, придет сама.

— Что? — ответил я.

— О, рада тебя слышать, — сказала она непринужденно. — Нам нужно обсудить праздники.

Я проглотил стон.

— Мы уже обсудили. Увидимся на Новый год.

— Это было до того, как твоя сестра вернулась домой. — Я услышал тихое постукивание ее ногтей по дереву. Я почти видел, как она сидит за своим столом, раскрыв перед собой календарь, и придумывает новые способы помучить нас во время праздников.

— Что ты хотела?

— Итак, — произнесла она решительным тоном, который, казалось, прорезал соединяющую нас линию, — нам нужно выступить единым фронтом, пока я не выясню, что происходит.

— Не понимаю, какое отношение это имеет к праздникам, — проворчал я.

— Как будет выглядеть, если наша семья проведет Рождество порознь?

— Нормально? — Я продолжил идти по коридору, остановившись перед кухней.

— Ты и твоя сирена придете рождественским утром, — распорядилась она и добавила: — И принесите подарки.

Она завершила звонок прежде, чем я успел ответить.

— Черт! — воскликнул я, раздумывая, стоит ли перезванивать ей.

Тея высунула голову из кухни с усталой улыбкой на лице.

— Что-то случилось?

Вместо ответа я швырнул телефон на пол с такой силой, что экран разбился вдребезги, а несколько осколков разлетелись по паркету.

— Надеюсь, у тебя была страховка на этот случай, — тихо сказала она.

— Моя мама хочет, чтобы на Рождество мы изображали счастливую семью. — Когда меня разбудили для участия в Обрядах, я ожидал, что мне придется проводить больше времени с семьей. Я говорил себе, что год пройдет быстро. Для вампира это был практически миг.

Чего я не ожидал, так это того, что встречу женщину, с которой мне захочется целыми днями валяться в постели, занимаясь любовью.

— Может, все будет не так уж плохо. — Улыбка скользнула по ее лицу, словно она пыталась вызвать у меня энтузиазм по поводу этой идеи. Она протянула руку, и я почувствовал непреодолимую тягу к ней. Может, во мне говорила привязанность. Может, это была любовь. Мне было все равно.

Потянувшись к ней, я переплел наши пальцы и почувствовал, как тяжесть свалилась с моих плеч.

Тея счастливо вздохнула, словно испытала то же самое облегчение.

— Так-то лучше.

Я рассматривал ее в лунном свете, проникающем через широкие окна. День угас так быстро, что никто из нас не успел включить свет. В темном, тихом помещении я мог слышать, как бьется ее сердце, ощущать мягкое дыхание, легкие взлеты и падения ее груди.

— Я избавлю нас от этого, — пообещал я.

Она подняла на меня глаза, полные звезд.

— У нас же не было других планов.

— Были. — Я наклонился к ней. — Я планировал провести время, запоминая каждый звук, который ты издаешь.

— Звучит скучно, — фыркнула она.

Я провел языком по нижней губе.

— Это не так.

— О, так это не для научных целей? — сказала она, задержав дыхание.

— Хочешь, я тебе покажу? — спросил я.

Свободной рукой Тея схватила меня за рубашку, ее взгляд скользнул по мне.

— Хочу, — сказала она и добавила: — Позже.

— Позже? — повторил я, выгнув бровь.

— Нам, наверное, стоит поговорить.

— Это последнее, что нам нужно делать. Мы проговорили весь день. Это ни к чему не привело.

— Будь серьезным.

— Я серьезен, — мрачно сказал я. — Нам нужно хоть на минуту перестать беспокоиться о неясных угрозах и просто побыть вместе.

— Просто… — пролепетала она, прикусив нижнюю губу.

— Да, любовь моя?

Она ничего не сказала, но я почувствовал, как грусть нахлынула на меня внезапной, неконтролируемой волной. Приподняв ее лицо за подбородок, я увидел, что в ее глазах стоят слезы.

— Прости, — сказала она, яростно моргая. — Я не знаю, что со мной не так.

Мгновенно мир вокруг перестал существовать. Я забыл о желании, натягивающем мои брюки, о семейной драме и обо всем, кроме нее. Заключив в объятия, я прижал ее к себе.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — спросил я ее через несколько минут.

— Это глупо, — прохрипела она.

— Я в этом сомневаюсь. — Я провел ладонью по ее волосам и поцеловал в лоб.

— Это… из-за Рождества.

Я моргнул.

— Моя семья? Поверь, от одной мысли о том, чтобы провести с ними Рождество, мне тоже хочется плакать.

— Не в этом дело. — Она слегка рассмеялась. — Я никогда не проводила Рождество в одиночестве.

— Я здесь, с тобой, — натянуто сказал я.

— Я имела в виду без семьи, — быстро ответила она.

Я услышал то, что она не сказала — без мамы.

— В нашем доме это никогда не было чем-то грандиозным, — продолжила она. — Мы не могли себе этого позволить, но у нас были традиции, понимаешь?

Я был настолько поглощен вампирской политикой, что мне и в голову не пришло, что этот праздник может быть важен для нее.

— Например?

Она отстранилась, пожав плечами, словно уже готовясь забыть об этом.

Я ей не позволю.

— Обычные вещи.

— Что именно? — спросил я.

— То, что делает каждая семья, — сказала она. — Наверное, то же самое, что и вы. Украшали елку. Пекли печенье. Смотрели глупые фильмы.

Я ничего не ответил.

Ее глаза расширились.

— Ты ведь это делаешь, да?

— Смотрю глупые фильмы и развешиваю украшения? Нет.

— Но все остальное… — она неуверенно замолчала.

— Мои родители были выходцами из древнего мира, — напомнил я ей. — Мы праздновали Сатурналии², но уже много лет не делаем этого.

Теперь она смотрела на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

— Но печенье…

— Сабина не из тех мам, которые пекут печенье.

Она слегка покачала головой, словно очнувшись от оцепенения.

— Что же мы будем делать на Рождество?

— Откроем подарки. — Я был абсолютно уверен, что вампиры и люди разделяют это занятие. — Постараемся не убить друг друга.

— Ты делаешь это каждый день. — Она нахмурилась. — Я просто не могу поверить, что у вас нет никаких традиций.

В ее голосе звучала боль из-за воспоминаний о жизни, от которой она отказалась. Но дело было не только в этом. Тея думала, что в этом году она осталась без семьи.

Я докажу, что это не так.

— Вот что я скажу, — сказал я, придумывая план. — Давай завтра придумаем наши собственные традиции.

Она закатила глаза, но я поймал ее руку и поднес к губам.

— Не такие, — сказал я, но потом передумал. — Ладно, может быть, немного такие, но серьезно, завтра будет наше собственное Рождество.

Она помолчала минуту, а потом кивнула.

— Если ты уверен…

— Уверен, — пообещал я. Я собирался заставить ее забыть обо всех проблемах на один день. Возможно, это самый важный подарок, который я мог ей сделать.

— Хорошо, — сказала она, и на ее губах заиграла озорная улыбка. — И, может быть, сегодня вечером…

Она не успела договорить, как оказалась у меня на плече и я потащил ее в спальню.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Тея

Из всех моментов, когда Джулиан удивлял меня с тех пор, как мы с ним познакомились, этот был самым странным. Проснувшись в пустой постели, я обнаружила его на кухне — в фартуке и красной шапочке Санты. Перед ним на кухонном столе лежали пакеты с мукой и сахаром, баночки с посыпкой и внушительная коллекция формочек для печенья. Я замерла и уставилась на него.

— Что… — Я несколько раз моргнула и поняла, что собиралась задать неправильный вопрос. — Как тебе это удалось?

— Я сделал несколько звонков. — Он пожал широкими плечами, как будто это не он устроил рождественское чудо. — Этого будет достаточно?

Я фыркнула, подходя ближе и осматривая все вокруг.

— Мы что, будем печь печенье для всей Греции?

— Значит, слишком. — Категорично подвел итог он.

— Нет. — Я повернулась к нему. — Все идеально. — Я подняла руку и поправила белый помпон на его шляпе. — Это милый штрих.

— Я подумал, что смогу изобразить Санту. — Его лицо приобрело серьезное выражение. — Ты ведь хочешь Санту, верно?

Я усмехнулась. Я понимала, что он имеет в виду, но не могла удержаться от непристойных мыслей.

— Я не делала этого раньше, но сейчас передумала.

— Нам нужно испечь печенье, — сказал он, но уголки его губ дернулись вверх.

— И у нас впереди целый день, — напомнила я.

— Но нам нужно создавать традиции. Кстати говоря… — Он вылетел из комнаты, прежде чем я успела сказать ему, что не прочь придумать свои собственные традиции, не требующие одежды. Через долю секунды он появился снова и нахлобучил на меня шляпу.

— Что это? — смеясь спросила я, протягивая руку и ощупывая бархатную шляпу.

— Ты мой эльф, — поддразнил он.

— Что? Я должна быть твоей миссис Клаус. — Я попыталась стащить шляпу с головы, но он оттолкнул мою руку.

— Ты мне не жена, — напомнил он мне, наклонившись ближе, чтобы добавить: — Пока.

— Значит, я получу повышение, когда ты сделаешь из меня честную женщину? — Я приподняла бровь.

— Именно. — Он запечатлел на моих губах поцелуй, от которого мне захотелось большего. — Значит, к следующему Рождеству.

— К следующему… Рождеству… — повторила я, затаив дыхание, когда он начал копаться в шкафах.

Он остановился, его рука сжала ручку так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Ты надеялась на более длительную помолвку?

В моей груди расцвело разочарование, и я сразу же поняла, что оно не мое, а его. Несмотря на возбуждение, его разум оставался пустым. Нет, не пустым. Он отгораживался от меня.

— Ты не рассердишься, если я скажу «да»? — искренне спросила я.

Он сделал паузу.

— Не рассержусь.

— Но расстроишься, — догадалась я по его ощущениям.

— Чем скорее я сделаю тебя своей женой, тем лучше, — пробормотал он, прежде чем вернуться к своим поискам.

Что, черт возьми, это значит? Совет? Или загадочные угрозы, о которых говорила Камилла? Или дурацкие Обряды?

— Ты этого хочешь? — потребовала ответа я.

— Конечно хочу.

Он не мог мне лгать, но он не договаривал.

Я схватила одну из кулинарных книг, сложенных в конце кухонного острова.

— Потому что нам не нужно ждать, чтобы пожениться.

— Ты хочешь сбежать и пожениться? — Его голос дрогнул при этом слове.

Я кивнула, рассеянно листая книгу, несмотря на то что мое сердце забилось быстрее.

— Ты хочешь сбежать?

Я пожала плечами и пробормотала, притворяясь, что поглощена рецептом:

— Конечно, почему бы и нет?

Это у него так колотилось сердце или у меня? Я потерла грудь свободной рукой. Я хотела стать его женой. Ни одна часть меня не сомневалась, что я принадлежу ему. Он был моим навсегда. Он был тем мужчиной, за которого я хотела выйти замуж. Разве может быть иначе? Он был моей парой.

— Тея. — Джулиан накрыл мою руку своей, чтобы я не перевернула еще одну страницу. — Почему ты лжешь мне?

— Я… что? Почему ты так думаешь? — Я запнулась. Дело было в моем сердце? Так он узнал правду?

Я не была готова выйти замуж. Пока не готова. Не сейчас, когда мой мир словно вывернули наизнанку.

— Потому что последние пару минут ты изучала кулинарную книгу, написанную на греческом, — сказал он, наклонив голову.

Я перевела взгляд на страницу и поняла, что он прав. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, прежде чем повернуться к нему лицом.

— Я действительно хочу выйти за тебя замуж.

— Но, — добавил он.

Я покачала головой. Он должен был понять. Я должна была заставить его понять.

— Нет никаких — но. Я хочу выйти за тебя замуж. Я хочу быть твоей женой. Просто… я хочу, чтобы моя мама была рядом.

Джулиан вздохнул.

— Это то, что тебя беспокоит?

— В основном, — призналась я. — Я знаю, что это невозможно.

Он быстро моргнул.

— Почему это должно быть невозможно?

С чего мне начать? Мы не знали, где она и скрывается ли от нас. Это могло усложнить задачу, но не делало ее невозможной.

— Она потребовала выбрать, — напомнила я ему. — Даже если мы найдем ее…

— Ты же не думаешь, что она придет.

Почему-то мне было легче подумать об этом, чем произнести вслух.

— У нас еще много времени, — сказал он, обнимая меня.

Я сглотнула, надеясь, что не спровоцирую спор.

— Но ты хочешь, чтобы я стала миссис Клаус к следующему Рождеству.

— Ну, это второй этап создания традиций, — признался он, уткнувшись носом мне в шею. Он глубоко вдохнул, и во мне расцвело новое чувство — желание.

Часть меня хотела, чтобы он вонзил свои клыки в мою шею, посадил меня на стол и заставил забыть о нарастающей во мне боли. Но я знала, что отвлечься от своих чувств будет не так-то просто.

— Мы не знаем, сколько времени потребуется, чтобы найти ее, — наконец сказала я. — В любом случае это глупо. Она ясно дала понять, что не хочет иметь со мной ничего общего.

И почему меня это должно волновать? Она лгала мне годами. Она скрывала от меня правду. А когда я, наконец, узнала о реальном мире — о мире, к которому я тайно принадлежала, — она отказалась открыться.

Но Джулиан отступил на шаг и положил руки мне на плечи.

— Это не глупо — хотеть, чтобы твоя мама была рядом.

— Ты никогда не хотел, чтобы твоя мама была рядом, — сухо напомнила я ему.

— Моя мать — убийца, и, что бы ты ни думала, твоя мама любит тебя. Я понял это, как только увидел ее.

— Когда она потребовала, чтобы я вышвырнула твою задницу на обочину? — спросила я.

— Она хотела защитить тебя. Я бы никогда не стал винить ее за это. — Он приподнял пальцем мой подбородок. — На самом деле, я в долгу перед ней. Она берегла тебя для меня. Я обязан ей всем.

Его голубые глаза вспыхнули, и у меня пересохло во рту. Он говорил серьезно. Он имел в виду каждое слово.

— Я не хочу откладывать свадьбу, — тихо сказала я, признавая вторую половину своего стыда. — Я должна подождать, пока мы найдем ее. Я должна отказаться выходить за тебя замуж, пока она не вернется. Но я не хочу.

Плечи Джулиана расслабились, по его лицу разлилось облегчение.

— Слава богам.

Так было проще. Мы оба это знали.

— Значит, мы сбежим?

— Сбежим? — Он усмехнулся. — Как ты думаешь, моя мама разрешит нам сбежать?

Вот дерьмо.

— Значит, мы не просто поженимся. У нас будет свадьба.

— Большая, — извинился он. — Но сейчас у нас есть проблема поважнее.

Мои глаза округлились. Что опять может быть не так? После вчерашнего сумасшествия я даже не могла представить.

— Что?

Джулиан со смехом поднял кулинарную книгу.

— Я не могу найти ни одного рецепта рождественского печенья.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Тея

Кухня была на удивление хорошо укомплектована, учитывая, что она принадлежала вампиру. За окном было чистое зимнее небо, и сквозь окно просачивался маслянистый солнечный свет. Телефон Джулиана был подключен к сети и на заднем плане тихо играла рождественская музыка. Я разбила яйцо в миску из нержавеющей стали. Так я буду проводить праздники до конца своих дней. Если бы Джулиан настоял на своем и я стала вампиром, это длилось бы очень долго. Эта мысль вызвала улыбку на моих губах.

— Не мог бы ты найти венчик для взбивания? — попросила я Джулиана и тут же одумалась. — Он такой металлический…

— Я знаю, что такое венчик, — прервал он, доставая его из ближайшего ящика.

— Извини. Ты сказал, что никогда раньше не готовил рождественское печенье.

— Я был на кухне пару раз. — Он обнял меня за плечи и притянул к себе, пока я взбивала яйца. Я уже показала ему, как взбивать сахар и масло. Клык цапнул меня за плечо, и я чуть не уронила венчик. Он пробормотал: — Мне кажется, что ты делаешь всю работу.

— И поэтому ты пытаешься отвлечь меня? — спросила я, вытирая все поблизости.

— Ты об этом? — От очередного укуса у меня поджались пальцы на кафельном полу. — Тебя это отвлекает?

Я шлепнула его.

— Серьезно? Ты хочешь испечь печенье или…

— Или? — уточнил он. — У тебя появились другие идеи?

— Просто отмерь муку, — сказала я со вздохом.

Джулиан отошел на несколько шагов, подняв руки в знак капитуляции. Я знала, что лучше не доверять тому, что он будет держать руки при себе. Не то чтобы я этого хотела.

Он взял свой телефон, чтобы проверить рецепт простого сахарного печенья, который мы нашли в Интернете.

— Не могу поверить, что в книгах не было рецептов печенья.

Я взглянула на стопку и рассмеялась.

— Не могу поверить, что ты купил кучу кулинарных книг, написанных на греческом.

— А в чем проблема? — спросил он, отмеряя две чашки муки.

Я подавила стон, медленно добавляя яйца.

— Позволь мне предположить, что ты умеешь читать по-гречески.

— Бегло.

— А какими языками ты не владеешь? — Список должен был быть короче, чем те, которые он знал.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? — На его лице появилась дерзкая ухмылка, и я на секунду потерялась в нем. — Я не эксперт, но думаю, яйца должны быть в миске, любовь моя.

— Что? — Я моргнула и вернула свое внимание к миксеру и лужице тщательно взбитых яиц, которую я вылила на столешницу рядом с ним. — Вот черт. — Я выключила миксер. Часть яиц успела взбиться, но, похоже, оставшаяся половина — нет. — Хватит меня отвлекать!

— Что я сделал? — Его глаза прищурились. — Я отмерял муку, как ты и просила.

— Ты был слишком очарователен, — пробормотала я.

Его рот дернулся, и я приготовилась к еще одной обезоруживающей улыбке.

— И это проблема?

— Определенно. — Я потянулась к коробке с яйцами, но рука ничего не нашла.

Подняв глаза, я обнаружила, что Джулиан обошел остров с миской и венчиком. Не то чтобы он был менее соблазнительным, когда между нами был гранит. Он усмехнулся, как будто знал, о чем я думаю. Мгновение спустя он пододвинул миску ко мне.

— Держи.

— Спасибо. — Я взяла яйцо, включила миксер и сосредоточилась на перемешивании.

— И что теперь? — спросил он, когда я снова выключила миксер.

— Мы просеиваем сухие ингредиенты и добавляем их сюда, — сказала я. — Затем тесто должно охладиться в течение часа, прежде чем мы сможем его испечь.

— Целый час? Что же нам делать все это время? — Я не упустила из виду, что в его словах проскользнул порочный намек. У меня внутри все сжалось, когда в голову пришли различные варианты того, как мы можем провести этот час.

Но я сохранила спокойное выражение лица и пожала плечами.

— Прибраться?

Джулиан прижал ладони к столешнице и наклонился в мою сторону.

— Ты забываешь, что я чувствую твои эмоции, любовь моя. Я и не подозревал, что уборка так возбуждает тебя.

— Может, мне нравится, когда раковина блестит. — Я приподняла бровь.

Он рассмеялся.

— Все в порядке. Нам нужны и другие традиции.

— Другие традиции? — Мне понравилось, как это прозвучало. Прошлой ночью наши занятия любовью были отчаянными, каждый из нас хотел — нет, нуждался — больше, чем обычно. В этом был смысл. С тех пор как мы приехали на Корфу, у нас не было ни минуты на то, чтобы отдышаться, не говоря уже о том, чтобы подумать.

— Вот увидишь, — сказал он загадочно.

— Я могу читать твои мысли, помнишь? — Я выложила тесто на стол и слепила из него шар.

— Ты испортишь все удовольствие, — предупредил он меня.

Закатив глаза, я завернула тесто и повернулась, чтобы положить его в холодильник.

— Ладно. Будь очаровательным и загадочным.

— Как пожелаешь, — прошептал он мне на ухо, и я обернулась, чтобы оказаться в его объятиях. Джулиан поцеловал меня. — Готова к нашей следующей традиции?

Я обняла его за плечи, предлагая свои губы, но вместо этого он схватил меня за руку и потащил в гостиную.

— Закрой глаза.

— Хорошо. — Мое раздражение было напускным. На самом деле мое сердце бешено колотилось в груди, гадая, что мой мужчина планирует со мной сделать.

— Хорошо, можешь открыть их, — прошептал он.

Я приоткрыла глаза и ахнула. В углу комнаты была установлена гигантская сосна. Под ней стояли корзины, наполненные украшениями, а также несколько веток и маленькая модель лодки.

— Ты нашел елку, — пробормотала я, и мой голос немного дрогнул, потому что у меня перехватило горло.

— Хотел бы я притвориться, что это какой-то грандиозный поступок, но здесь тоже есть такая традиция, — признался он, подводя меня ближе. — В Греции также украшают лодки. Ты увидишь много таких на воде, но во многих домах есть и маленькие.

Я наклонилась и подняла ветку.

— Оливковое дерево?

Он кивнул.

— В древние времена украшали оливковые ветви. Я подумал… — Он сделал паузу и прочистил горло, по его взгляду я поняла, что он нервничает. — Я подумал, что мы могли бы добавить немного греческих традиций, чтобы запомнить наше первое Рождество вместе.

Наше первое Рождество. Я так горевала о том, что потеряла, что не уделяла достаточно внимания тому, что приобрела. Повернувшись к нему лицом, я потянулась, чтобы погладить щетину на его челюсти.

— Прости. Я не брился, — пробормотал он.

Потому что он делал все это для нас. Но в основном для меня — чтобы подарить мне праздник, которого мне так не хватало.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

— Значит, я справился? — Он провел ладонью по моему плечу. — Я хочу дать тебе все.

Я покачала головой, и с моих губ сорвался легкий смешок.

— Разве ты не видишь? Ты уже сделал это. Это больше, чем я когда-либо мечтала.

— Включая большую семью, состоящую из сумасшедших вампиров? И угрозы смерти? И…

Я прижала указательный палец к его идеально очерченным губам.

— Все, — оборвала я его. — Я хочу проводить с тобой каждое Рождество.

— Так и будет, — пообещал он хриплым голосом.

— Целую вечность, — прошептала я.

Джулиан замер, даже не дышал. Наконец он открыл рот и медленно произнес.

— Тея, ты говоришь то, что я думаю?

Я сглотнула, позволяя страху, бьющемуся внутри меня, просочиться в горло.

— Я хочу, чтобы ты обратил меня.

Он уставился на меня, все еще не дыша.

— Я уверена, — продолжила я. — Думаю, я хотела этого с того момента, как узнала, кто ты. Я просто боялась признаться в этом.

— Что изменилось? — спросил он, его голос охрип.

— Я вспомнила, что мне всегда становится не так страшно, когда я разговариваю с тобой.

— Ты многого не знаешь о том, что значит быть вампиром. — Он вздохнул с содроганием. — Ты должна знать все детали, прежде чем согласиться.

— Хорошо. — Я пожала плечами, на моем лице появилась радостная улыбка. — Но это не заставит меня передумать. Я знаю, чего хочу. Есть только одно но.

Джулиан ждал, пока я найду нужные слова. Но даже если я имела в виду все, что говорила, мне нужно было прояснить одну вещь.

— Я хочу подождать до свадьбы. — Я прочистила горло, прежде чем добавить: — И я думаю, мы должны учесть требование Совета вампиров.

— Наследник, — резко сказал он. — Тебе следует кое-что знать. С возвращением Камиллы…

— Формально она старшая Руссо. Я уже догадалась об этом.

— Совет может возразить, что она теперь Дрейк, как и ее дети, но мы можем использовать это в своих интересах. — Он сжал мои руки и посмотрел мне прямо в глаза. — Нам не обязательно заводить ребенка.

От его слов напряжение в моей груди не уменьшилось, а только усилилось.

— О. Это хорошо.

— Правда? — мягко спросил он.

Мой взгляд опустился на пол. Я изучала свой облупившийся лак на ногтях. Заметила ли Сабина? Конечно, заметила. Неудивительно, что она не верила, что я смогу занять ее место. Должно быть, она в восторге от возвращения Камиллы — хотя бы потому, что я бы никогда не смогла стать матриархом ее семьи.

— Ты никогда не хотел детей, а я молода. — Я заставила себя улыбнуться, прежде чем посмотреть на него. — Мы можем создать семью, когда будем готовы.

— Если это то, чего ты хочешь. — Я не могла понять тьму, клубящуюся в его глазах, так же как не могла понять тугую петлю, обвивающую мое сердце.

— Я хочу только тебя, — напомнила я ему. — Я хочу провести с тобой вечность.

— Так и будет, — поклялся он. Он бросил взгляд на елку. — Может, продолжим эту традицию?

Я покачала головой, вцепившись пальцами в его пояс.

— У меня есть идея получше.

Я улыбнулась и опустилась перед ним на одно колено. Шерстяной ковер царапал мою голую кожу, но я не обращала на это внимания, расстегивая его брюки. Джулиан прикрыл глаза, когда я обхватила руками его член. Наклонившись вперед, я не сводила с него глаз, проводя языком по головке.

— Господи, Тея, — прохрипел он, когда я полностью взяла его в рот. — Ты самая горячая штучка, которую я когда-либо видел.

Я застонала в ответ, получив еще один рык удовольствия от своей пары. Я скользила губами по его члену, каждый раз отстраняясь настолько, чтобы облизать его головку.

Обхватив его рукой, я сильно провела ладонью вверх. Из его груди вырвался первобытный рык, и через мгновение он поднял меня на ноги. Наши губы слились, пока он нес меня к дивану.

— Мне нужно быть внутри тебя, — прорычал он мне в губы.

Я обхватила его за шею и облизала губы. Между разговорами об обращении и всем остальным его магия билась внутри меня. Она хотела вырваться наружу. Она хотела обладать мной.

— Не будь нежным. Я хочу, чтобы это было жестко.

С его губ сорвалось проклятие, когда он опускал меня.

— Повернись.

Темное возбуждение пронзило меня, и я сделала, как он велел.

— Наклонись.

Я послушно перегнулась через подлокотник дивана. Его руки были грубыми, когда он стягивал с меня брюки. Мощное тело Джулиана склонилось надо мной, он поцеловал меня в поясницу и двинулся ниже. Я застонала, когда его пальцы мяли мою задницу.

— Я хочу, чтобы это стало традицией, — прошептал он, прежде чем вонзить клыки в мою нежную кожу.

Я застонала от удовольствия, когда он стал питаться. Мое тело знало, чего ожидать от его укусов, или я начала жаждать боли так же сильно, как и его прикосновений?

— Что скажешь? — Он встал позади меня.

— Да, — задыхалась я.

Джулиан выругался, медленно входя в меня, давая мне время привыкнуть к нему. Сильные руки сжали мои бедра, когда он слегка отстранился. Я ерзала, пытаясь прижаться к нему. Его низкий смешок прошелестел по моей шее.

— Нетерпеливая, да?

Он слегка надавил, и я подавила стон.

— Беру свои слова обратно, — хрипло сказал он, — это самое горячее, что я когда-либо видел. У тебя самая идеальная попка. Это произведение искусства.

— Перестань смотреть и начни… — Толчок заглушил мою жалобу. Но этого было недостаточно. — Я хочу тебя, — выдохнула я, понимая, что мне придется сказать это вслух. — Мне нужно, чтобы ты жестко трахнул меня.

Я почувствовала, что его контроль над собой ослаб, и он замер.

— Ты играешь в опасную игру, котёнок.

Темная дрожь пробежала по мне, когда он использовал мое старое прозвище.

— Преподай мне урок, — промурлыкала я.

Джулиан потянулся вперед и взял мой хвост в руку, намотав его на запястье, он мягко потянул мою голову назад.

— Попроси вежливо.

Его магия расправила крылья внутри меня, ожидая, когда я заговорю.

— Пожалуйста, — тихо сказала я.

— Ты хочешь, чтобы это было жестко? Ты хочешь получить урок?

— Пожалуйста! — Я попыталась кивнуть, но не смогла пошевелить головой.

Джулиан наклонился и коснулся губами моего уха. Его щетина царапнула чувствительную кожу, и я чуть не кончила.

— Я живу, чтобы служить тебе.

И тут он потерял последние остатки самообладания. Джулиан вошел в меня, дернув за волосы так, что моя шея вытянулась. Он нагнул мою голову в сторону, покрывая поцелуями шею, пока входил в меня.

Темнота окутала меня, соединяя мое удовольствие с его. Я потянулась к его руке, лежащей у меня на бедре, пытаясь заставить его двигаться быстрее и глубже. Джулиан оттолкнул ее, прежде чем больно шлепнуть меня по ягодицам. Я выгнулась, желая еще большей боли и зная, как ее получить. Я отталкивала его, а он наказывал. Мы царапали и рвали друг друга, пока наконец его клыки не вонзились в шрамы на моей шее.

Освобождение пронеслось сквозь меня, я сжалась вокруг него, и он последовал за мной. Мы взлетели еще выше, а затем рухнули вместе.

Когда он наконец отстранился, я почувствовала, как его тепло разливается у меня между ног. Я потянулась вниз, какая-то потаенная часть меня хотела ощутить доказательство нашего единения. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, почувствовав скользкие следы. Я была настолько чувствительна, что вздрогнула, когда меня пронзила еще одна волна оргазма.

Я почувствовала, что Джулиан наблюдает за мной, а затем он отдал приказ, которому я была бессильна сопротивляться.

— Не останавливайся.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Джулиан

Мир померк, пока я наблюдал, как Тея прикасается к себе. Она оглянулась через плечо, прикусив нижнюю губу. Все, что я мог сделать, это не взять ее снова прямо там.

— Мне нравится, как это ощущается после, — призналась она, ее щеки стали розовыми. — Мне нравится это, и мне нравится, что я все еще чувствую твой укус.

В моей груди что-то заурчало, и она усмехнулась.

— Тебе нравится мучить меня? — спросил я, придвигаясь ближе. Положив руку ей между ног, я стал водить ее пальцами по кругу.

— Немного. — Она задыхалась, все ее тело вздрагивало от крошечных толчков удовольствия.

— Может, мне стоит тебя помучить? — Я схватил и держал ее руку неподвижно. Она вырывалась, пытаясь освободиться, и я усмехнулся. Я приблизил губы к ее уху и прошептал: — Это отстой — хотеть того, чего не можешь получить.

Тея что-то пробормотала себе под нос. Она прижалась к нашим рукам. Она не принимала отказов, и я любил ее за это.

— Итак, похоже, ты хочешь два оргазма в качестве праздничной традиции? — Я снова начал двигать рукой и получил довольный стон.

— Только два? — сказала она между стонами.

Ей всегда было мало. Я хорошо понимал ее. Если бы это зависело от меня, мы бы никогда не покидали нашу спальню, разве что для того, чтобы потрахаться в другой комнате. Но жизнь постоянно мешала этому. Хотя если я обращу ее в вампира, то…

Я отогнал эту мысль и изо всех сил старался не обращать внимания на темную боль, которую испытывал при мысли о такой возможности. Возможно, она передумает, когда узнает, что ей придется пережить, будучи обращенной, и от чего ей придется отказаться.

Но правда заключалась в том, что у нее никогда не было выбора. В тот момент, когда мы стали парой, я понял, что уступлю своей эгоистичной потребности удержать ее, независимо от того, чего она хотела. Я не мог жить без нее. Я не мог жить без своей души.

— Джулиан. — Мое имя сорвалось с ее губ, призывая меня вернуться к ней. — Я хочу тебя видеть.

Я тихо выругался. Я не мог сопротивляться ее притягательности. Я схватил ее за бедра и развернул лицом к себе.

— Раздвинь ноги, любовь моя. — Одной рукой я обхватил ее подбородок, а другой занялся незавершенным делом между ее бедер.

Ее глаза закатились, когда я прижал ладонь к ее набухшей киске. Румянец на ее щеках распространился на шею, ключицы, а затем воздух наполнился ароматом пряного яблока и ночного жасмина. Мои клыки болели, они все еще выступали после кормления несколько минут назад. Все, что я мог сделать, — это удержаться от того, чтобы не вонзить их в нее снова.

Но меня заворожили ее глаза. Она пристально смотрела на меня, ее дыхание стало поверхностным и затрудненным.

— Скажи, что любишь меня.

В ее просьбе сквозила боль, а затем я почувствовал ее внутри себя — неуверенность.

Наша привязанность натянулась. Как она могла сомневаться в моих чувствах к ней? Как я мог убедить ее?

— Я люблю тебя, — пробормотал я, не разрывая зрительного контакта. Она застонала, и двигалась в такт движениям моей руки. — Когда я говорю, что люблю тебя, я имею в виду, что я родился для тебя. Я существую для тебя. Ты — воздух, которым я дышу. Ты — кровь в моих венах. Ты — часть меня, любовь моя.

Она распахнула глаза, когда я закончил говорить, и я завладел ее ртом, пробуя на вкус ее освобождение. Ее тело дрожало, и она покачнулась, но я крепко держал ее, отдавая каждую унцию наслаждения, которое мог доставить.

Когда я наконец прервал поцелуй, она рухнула в мои объятия, и я обнял ее, повторяя слова, которые я произнес, как заклятие, чтобы отогнать все ее дальнейшие сомнения. Через несколько минут я помог ей одеться и указал на елку.

— Наряжаем или делаем печенье? — спросил я.

— Определенно печенье. После этого мне нужен сахар. — Ее кривая усмешка вызвала во мне приступ собственнического возбуждения.

Я засунул руки в карманы, прежде чем снова не потерял контроль над собой, и мы не провели весь день полуголыми.

— Хорошо. Ты должна показать мне, что делать дальше.

Мы вернулись на кухню. Тея подошла к раковине и вымыла руки, а я рассмеялся.

— Что? — возмущенно сказала она. — Я не хочу, чтобы у них был привкус секса.

— Думаю, если бы ты стремилась придать печенью вкус секса, у тебя могло бы получиться. — Но я последовал ее примеру, пока она разогревала духовку и доставала тесто из холодильника. Потянувшись за полотенцем, я вытер руки и наблюдал, как она посыпает мукой столешницу.

— Мы не хотим, чтобы они прилипали, — объяснила она.

— Никаких прилипаний. Понял. — Я не стал утруждать себя тем, чтобы сказать ей, что я это понял, в основном потому, что она была такой очаровательной, когда показывала мне, как все делать.

— Это самое сложное. — Она развернула тесто и со шлепком вывалила его на столешницу. — Нужно раскатать его как следует.

— Позволь мне. — Я взял французскую скалку и отодвинул ее в сторону.

Тея сжала губы, когда я начал раскатывать тесто, словно воздерживаясь от комментариев. Но через минуту она вздохнула.

— Ты уже делал это раньше.

— Да, я уже раскатывал тесто, — признался я.

— Ты сказал мне…

— Что я никогда не пек рождественское печенье, — перебил я. — Это правда. Но я уже готовил раньше.

— Ты умеешь готовить?

— Кое-что умею. — Я пожал плечами, размышляя, не пора ли упомянуть о моем опыте с «Le Cordon Bleu» на рубеже двадцатого века.

— Ты учился в «Le Cordon Bleu», — потрясенно сказала она, и я понял, что позволил своим мысленным щитам ослабнуть. — Ты мог бы упомянуть об этом.

— Только несколько недель. Мне нужно было чем-то заняться.

— Тебе нужно было чем-то заняться? — повторила она, все еще пристально глядя на меня.

— Хочешь верь, хочешь нет, но жизнь в течение тысяч лет может стать немного утомительной. Иногда я развлекаюсь.

— А чем еще ты развлекался? — спросила она с подозрением.

Прежде чем я успел остановиться, на ум пришло несколько моих прошлых увлечений.

— Погоди, на каких инструментах ты играешь? — Она уловила обрывки моих мыслей. — И медицинская школа? Правда?

— Бывают моменты, когда эти навыки бывают полезными, — объяснил я.

Она уперла руку в бедро и покачала головой.

— Например, когда? Часто тебе удается кого-то полечить?

— Я изучал медицину до чумы. Вампиры не болеют. Это было полезно.

— Ты… пережил чуму? — Ее руки безвольно повисли, пока она осмысливала сказанное.

— Я расскажу тебе в другой раз, — пообещал я ей. Это была долгая, удручающая история. Не то, что я хотел бы пережить заново во время праздников. Я положил скалку на прилавок рядом с равномерно раскатанным тестом. — Как я справился?

Ее глаза прищурились, когда она оценивала мою работу.

— Думаю, неплохо.

— Неплохо? — Я насмешливо хмыкнул.

— Ну, я ожидала большего от вампирской Джулии Чайлд, — она пожала плечами.

Я проигнорировал ее и потянулся к корзине с формочками для печенья. Схватив одну, я положил ее в центр и надавил.

— Вот так?

— Прекрати, — приказала она мне. — Ты должен все спланировать. — Она отпихнула меня и взяла корзину. Нахмурившись, она посмотрела на формочку для печенья, которую я воткнул в середину листа, и принялась за работу, расставляя формочки по кругу, как сумасшедший пазл. Она сосредоточенно прикусила губу, и я совсем забыл о печенье. Я был очарован ею.

Она не была человеком. Теперь мы это знали. Но я никогда не был с кем-то, кто чувствовал бы себя таким смертным, таким живым. Я понимал, почему это много значит для нее. Я чувствовал это — связь каждого движения с ее прошлым. Мое собственное прошлое было запутанным и туманным. Я забыл половину того, что пережил в своей жизни.

Она была так молода, а теперь хотела, чтобы я обратил ее. После этого…

— Теперь мы кладем их на поднос, — объявила она, прерывая мои мысли.

— А что мы будем делать с этим? — Я указал на оставшееся на столе тесто.

— Снова раскатаем его и сделаем еще печенье. — Она озорно улыбнулась, отщипнув от него небольшой кусочек. — И немного съедим.

Я поморщился.

— Сырое тесто для печенья?

— Серьезно? — Она вытаращила на меня глаза. — Только не говори мне… знаешь что, не бери в голову.

Она оторвала еще один кусок и поднесла его к моему рту.

— Это обязательно? — спросил я, нахмурившись.

— Ты отрываешь людям головы и пьешь кровь, но тебя пугают сырые яйца?

Я застонал и послушно открыл рот. Тея засунула в него тесто и стала ждать.

Медленно пережевывая, я с удивлением обнаружил, что не испытываю отвращения.

— Неплохо.

— Подожди, пока не попробуешь тесто для печенья с шоколадной крошкой. Оно изменит твою жизнь, — пообещала она. — Думаю, это мое любимое блюдо.

— У меня уже есть любимое блюдо, — мрачно сказал я.

Но Тея отступила, погрозив пальцем.

— Мы никогда не испечем это печенье, если у тебя появятся новые идеи.

Я поднял руки в знак капитуляции. Сегодняшний день был посвящен созданию воспоминаний. Я должен был вести себя хорошо.

Когда мы закончили с обеими партиями, мы принялись за украшение, что было гораздо сложнее, но веселее. Оказалось, что Тея также неравнодушна к глазури.

— Все готово, — объявил я.

— Ты слишком торопишься, — проворчала она. Повернувшись, она ударила меня по носу кончиком тупого ножа.

Я сердито посмотрел на нее, и в поле моего зрения попало немного красной глазури. Она расхохоталась, и я воспользовался своим шансом. Я поднял ее на столешницу и обнял. Ноги Теи обхватили мою талию, и она, хихикая, вытерла глазурь с моего носа.

— Прости. Не ворчи.

— Я не ворчу, — пробормотал я.

Она вскинула бровь, но мой телефон зазвонил раньше, чем мы успели обсудить этот вопрос. Я вытащил его, чтобы посмотреть на экран, и замер.

— Мне нужно ответить, — объяснил я, принимая звонок. — Что случилось?

Звонивший начал говорить, и я получил информацию, которую ждал и которой страшился уже несколько недель. Когда я завершил звонок, Тея смотрела на меня встревоженными глазами. Она сцепила пальцы и сглотнула.

— Кто это был?

Но важно было не то, кто это был. Важно было сообщение.

— Друг, — сказал я ей, сделав глубокий вдох. — Тея, мы нашли твою маму.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Тея

Теперь я понимала, что существует разница между представлениями людей и вампиров о том, как праздновать Рождество. Эль Парадейсос превратился в зимнюю страну чудес с тех пор, как мы собрали вещи и покинули семейный дом несколько дней назад.

— Тихое семейное Рождество? — повторила я слова Джулиана, рассматривая декор. Гирлянды украшали двери и оконные рамы. Две большие вечнозеленые ели стояли по бокам от входа, опутанные гирляндами из сверкающих белых украшений и крупных белых пуансеттий. Мне показалось, что я забрела в холл очень модного и очень претенциозного отеля.

— Похоже, моя мама решила превзойти саму себя. — Напряжение сквозило в словах Джулиана, когда он осматривался. По дороге с нашей оконечности острова он молчал и все еще казался озабоченным. Он поднял коробки, которые мы привезли. — Я положу их под елку.

Он прошел за угол в гостиную, но я задержалась. По правде говоря, мне нужна была минутка. Я думала, что к нашему приезду буду в полном порядке, но теперь понимала, что выдавала желаемое за действительное. За последнюю неделю произошло слишком много событий, и что теперь я должна была делать? Пить гоголь-моголь и петь вампирские гимны у елки?

— Привет, — прервал мои размышления дружелюбный голос, и обернувшись, я увидела Жаклин, направляющуюся ко мне. Она выглядела мягче, чем обычно, выбрав блеск вместо малиновой помады и свитер цвета слоновой кости, доходивший ей почти до колен. Ее волосы были собраны в свободный хвост, а локоны рассыпались по плечам.

Я заставила себя улыбнуться, чувствуя себя слишком нарядной в своем шелковом брючном костюме цвета шампанского. Я слишком нервничала, чтобы спросить Джулиана, насколько официальным будет мероприятие.

— Мне следовало надеть джинсы.

— Ерунда. Ты выглядишь великолепно. — Она обняла меня, и я почувствовала аромат пропитанных солнцем персиков и фрезии. Я понятия не имела, были ли это действительно дорогие духи или ее естественный запах, но я мгновенно расслабилась. Она сделала шаг назад и внимательно посмотрела на меня. — Как ты?

По ее тихому голосу я поняла, что Джулиан сообщил ей о том, что моя мать нашлась. Насколько я знала, именно она позвонила и сообщила эту новость. Конечно, «нашлась» — было небольшой натяжкой. Ее нашли. Мы знали, где она находится. То, что произойдет дальше, было менее определенным.

— Я в порядке, — сказала я как можно увереннее, чтобы скрыть ложь.

— Ага. — Жаклин цокнула языком. — Слушай, если ты не хочешь говорить со мной об этом, ничего страшного. Но если тебе это нужно — я здесь.

— Я знаю. — Я глубоко вздохнула и выдавила из себя гораздо более скромную, но искреннюю улыбку. — Я не совсем понимаю, что мне нужно.

— Ты собираешься связаться с ней? Или пошлешь к ней кого-нибудь? Или…? — Она замялась, но я догадалась, что именно она собиралась спросить.

Собираюсь ли я сама поехать к маме?

Я знала, потому что этот вопрос я задавала себе с тех пор, как мы получили новости.

— Джулиан позволил мне самой определиться, — объяснила я.

Ее брови взлетели вверх.

— И что ты об этом думаешь?

— Отчасти мне нравится, что он позволяет мне сделать выбор, — сказала я, прежде чем заколебаться.

— Но? — подтолкнула она.

— Я не знаю, что делать, — вырвалось у меня, и мои слова, отскакивая от покрытого плиткой пола, прозвучали громче, чем я ожидала. Я взяла себя в руки, пока не испортила слезами макияж. — Она решила не общаться со мной.

Жаклин сочувственно вздохнула, обхватив меня за плечи, и притянула к себе.

— Это неправда. Она не хочет видеть Джулиана, — прошептала она. — Она твоя мать. Конечно, она хочет видеть тебя.

Мой взгляд метнулся к ней.

— Потому что матери категоричны, когда дело касается их детей, да?

— Туше, — сказала она с глухим смешком. — Но на самом деле ваши отношения с мамой совсем другие.

— Кстати, ты говорила со своей мамой?

— Ну, меня не пригласили на Рождество, и она не отвечает на мои звонки, так что… По крайней мере, у тебя нет мамы-вампира, — сказала она несчастным голосом.

Но была ли моя мама лучше? Я сомневалась. Да, она заботилась обо мне. Поддерживала на протяжении многих лет. Она переживала за меня на каждом концерте и выступлении, даже когда сама проходила курс лечения.

Но она также всю жизнь лгала мне о реальном мире и моем истинном месте в нем.

— Мне нужны ответы, — наконец сказала я.

Жаклин кивнула.

— Я понимаю. — Она сделала паузу, словно обдумывая свои слова. — Если ты хочешь, чтобы я поехала с тобой, я сделаю это. Она может быть менее враждебна ко мне.

— Ты тоже вампир, — заметила я. Я была благодарна за предложение и, возможно, готова принять его — если найду в себе смелость поехать.

— Да, но я не сплю с тобой, — сказала она, подмигнув, — и я гораздо обаятельнее Джулиана.

— Обаятельнее? — Глубокий голос Джулиана был сухим, как хворост. — Кого ты пытаешься соблазнить на этот раз?

— Никого, — солгала она за меня. — Перестань подслушивать. Это девчачий разговор.

Он закатил глаза и показал большой палец в сторону гостиной.

— По словам Сабины, она больше ни минуты не собирается ждать отстающих.

— Отстающих, да? Это почти комплимент, — сказала я.

— Я, возможно, отцензурировал то, что она действительно сказала, — признал он. Джулиан протянул руку. Как и на балу, она была обнажена — это решение мы приняли вместе. На публике перчатки были обязательны для нас обоих. Но наедине — даже в кругу его семьи — мы хотели, чтобы все поняли. Мы были не просто влюблены. Мы были парой, и ничто не могло нас разлучить.

— Пойдем, пока она не разбушевалась, — предложила Жаклин, улыбаясь нашим сцепленным рукам.

— Она всегда буйная, — проворчала я, вызвав у них смех.

— Это облегчает поиск подарков для нее, — бесстрастно сказала Жаклин.

— Значит, ты вытянула короткую спичку, — сказала я. Мне было интересно, кому досталась Сабина в праздничном обмене подарками.

Джулиан вздохнул и устремил умоляющий взгляд на свою лучшую подругу.

— Скажи мне, что ты не купила ей оружие.

— Не могу поверить, что ты вообще об этом спросил. Конечно, нет, я купила ей что-то для оружия. Женщине нужны аксессуары.

— Chanel теперь выпускает ножны? — Джулиан ухмыльнулся, но наше всеобщее веселье испарилось, когда мы вошли в гостиную.

— Наконец-то! — На Сабине был белый бархатный халат, а ее темные волосы пышными волнами спускались на плечи. На ее потрясающем лице не было макияжа, но все в ней оставалось отполированным и утонченным.

— Дай угадаю, она проснулась в таком виде? — пробормотала я Джулиану.

— Сегодня рождественское утро, — парировала она. Я уже должна была знать, что бессмысленно шептаться рядом с вампирами. Сабина проверила изящные золотые часы на своем запястье. — Как минимум, на несколько минут. Вы могли бы приехать еще до полудня.

— Никто не говорил, что нас ждут на рассвете. — Джулиан проигнорировал ее жалобы и повел меня к дивану, расположенному как можно дальше от нее.

— Как будто ты дома спал, — поддразнил Лисандр.

Я покраснела, вспомнив ленивое утро, которое мы провели в постели, но постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.

— Сегодня Рождество. Нет причин торопиться, — спокойно сказал Джулиан. Его рука по-хозяйски опустилась на мое плечо, и я ощутила его аромат, отдающий гвоздикой и древесным дымом.

— Похоже, ты не торопился открыть подарки, — сказал Себастьян, опускаясь на ковер рядом с елкой.

— Сколько тебе — пять? Некоторые вещи никогда не меняются. — Джулиан покачал головой, глядя на младшего брата.

Несмотря на вздохи их матери, насмешки продолжались. По крайней мере, слушать, как они это делают, было приятно. Чего нельзя было сказать об остальной сцене, которая разворачивалась передо мной. Ель была высотой около десяти футов и украшена золотыми перьями и плодами. Но больше всего впечатляла гора подарков под ней — каждый был завернут с невероятной тщательностью. Я прикусила губу, заметив наши подарки Бенедикту и Торену, и подумала, не стоило ли нам приложить больше усилий. Потом я поняла, что для простого обмена подарками их было слишком много.

— Я думала, это просто обмен, — сказала я, не подумав.

— Прошло много времени с тех пор, как все мои дети собирались под одной крышей. Возможно, я немного перестаралась, — высокомерно ответила Сабина. Она устроилась в кресле у незажженного камина, больше похожая на королеву на троне, чем на мать в рождественское утро. Доминик подошел и встал у нее за спиной, изображая защищающего рыцаря.

— Джулиан, вчера прибыла твоя посылка. Я решил, что это какой-то подарок, и положил его под елку.

— Я так и думал, — сказал он натянуто. — Спасибо, что сообщил мне. Это для Теи.

— Для меня?

— Это наше первое Рождество вместе. Я купил тебе подарок. — Он пожал плечами, как будто не видел в этом ничего особенного.

— Я не… я имею в виду, у меня не было возможности купить тебе что-нибудь. — Я запнулась, подыскивая нужные слова.

— Когда у тебя было время, со всеми этими выпускными экзаменами и путешествиями? И моей сестрой, пытавшейся тебя убить? — Он посмотрел на Камиллу, которая не выглядела сожалеющей.

— Вряд ли можно винить Камиллу за такую реакцию, — сказала Сабина. Конечно, она оправдывала убийственные наклонности своей дочери. Вероятно, это генетическое.

— Давайте сосредоточимся на том, что мы собрались вместе, — предложил Доминик. Он поднял хрустальный бокал, явно наполненный спиртным. — И, возможно, всем стоит выпить.

Я повернулась к Джулиану, но он уже стоял, чтобы сделать то, что предложил его отец.

Со своего трона Сабина злобно наблюдала за очередной задержкой, поэтому я выбрала наименее спорную тему, которую смогла придумать.

— Что вы подаете на рождественский ужин? Может быть, я смогу помочь.

Моя оливковая ветвь была встречена язвительной улыбкой, от которой у меня свело живот.

— Ты, наверное, спрашиваешь, какие деликатесы вампиры едят во время праздников? Хотя, раз уж ты об этом заговорила, полагаю, нам придется накормить человека.

— Смертную, — поправил ее Джулиан.

— Может мы поедим позже? — Лисандр выглядел так, будто был готов взорваться. Он явно правильно понял далеко не тонкую угрозу Сабины.

— Было время, когда вампиры питались только кровью, — фыркнула Сабина. Она потянулась к бокалу мужа и сделала глоток.

— Примерно миллион лет назад, — сказал Лисандр, закатив глаза.

— Мордикум считает… — начала Камилла, но Бенедикт быстро оборвал ее.

— Сегодня никакой политики, — мягко предложил он.

— Чем же мы займемся? — спросила Жаклин приторно-сладким тоном, пропитанным ядом.

— Не начинайте, — предупредила всех Сабина. — У нас будет прекрасное, мирное семейное Рождество.

Все повернулись, чтобы посмотреть на нее.

— Я и не знал, что в ее словаре есть слово «мирное».

Я едва сдержала смешок, услышав мысль Джулиана, но когда я подняла голову, глаза Камиллы сверкнули озорством.

— Ты права, — сказала она. — Зачем спорить, если есть что обсудить?

— Камилла, — мягко произнес Джулиан ее имя, но она проигнорировала его.

— Я просто подумала, что раз уж мы все здесь, то самое время поговорить о будущем. — Она невинно моргнула, но лукавый блеск остался. — Итак, вы поженитесь до или после того, как твоя пара устроит смертельную дуэль с нашей матерью?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Джулиан

Вот вам и спокойное семейное Рождество у моей матери. Я передал виски, которое налил для Теи, ей в руки, но садиться не стал. Вместо этого я осторожно занял позицию между ней и остальными членами семьи. Это вызвало раздраженный стон моей пары. Я проигнорировал ее. Если бы все пошло наперекосяк, это был бы не первый праздник, испорченный семейными дрязгами. Но Тея не была вампиром, и я бы не допустил, чтобы она пострадала, пока все играют друг с другом в рулетку оскорблений.

— Это довольно затруднительное положение, — продолжала Камилла. — Если они устроят дуэль сейчас, то либо некому будет планировать свадьбу, либо невеста не пойдет к алтарю. Но ожидание испортит праздник, не так ли?

Себастьян тяжело вздохнул.

— Когда ты стала такой стервой?

— По крайней мере, я не семейная шлюха, — пожала она плечами.

— Хватит! — Голос моего отца разнесся по комнате, и все замолчали. — Ваша мать готовилась к этому несколько дней, так что, если вы не можете вести себя как цивилизованные существа в течение следующих двух часов, то можете уходить. — Его взгляд поочередно остановился на каждом из нас.

Никто не проронил ни слова, и я наконец сел рядом с Теей, которая сдерживала улыбку.

— Он тебе нравится, не так ли?

Она слегка кивнула, сделав глоток своего напитка.

— Итак, я полагаю, ты еще не обрюхатил ее, раз она пьет, — непринужденно сказал Лисандр, и все застонали. Я швырнул подушку ему в голову. — Что? Мне просто было любопытно.

— Тебя интересует состояние моей матки? — сухо спросила Тея.

Он потер голову в том месте, куда попала подушка.

— Ну, когда ты так говоришь…

Прежде чем началась очередная ссора, Себастьян громко перебил его:

— Мы можем открыть подарки сейчас?

— Это кажется хорошей идеей, — натянуто произнес наш отец. — Можем?

Сабина сдержанно кивнула, но этого было достаточно. Он подошел к елке и взял в руки небольшой пакет.

— Жаклин, — прочитал он на бирке, — от Бенедикта.

Я проглотил смешок, когда он вручил подарок моей подруге, которая сидела с таким видом, будто ее сейчас стошнит. Тея толкнула меня локтем в ребра. Похоже, она заметила напряжение между этими двумя.

— Ага, — тихо сказала она в свой бокал.

— Бенедикт был сильно влюблен в Жаклин, когда мы были детьми. Думаю, он хотел на ней жениться.

Брови Теи взлетели вверх, но она ничего не сказала, пока мы смотрели, как Жаклин нервно разворачивает подарок.

— Думаю, он никогда не понимал, что Жаклин предпочитает женщин.

Мое внимание привлек изумленный возглас Жаклин. Разорванная бумага выпала из ее пальцев, открыв голубую коробочку «Tiffany».

— Вот дерьмо, — пробормотала Тея.

— Видимо, он до сих пор не понял, — добавил я.

— Бенедикт, тебе не следовало … — Жаклин ошеломленно покачала головой, глядя на нераспечатанную коробку.

— Это был мой помощник, — пожал он плечами, но в его словах сквозила ложь. Тем не менее он продолжил. — Я даже не знаю, что там.

Она молча подняла крышку. Мгновение спустя она достала изящное серебряное ожерелье с единственным маленьким бриллиантом. Она подняла на него глаза, и на ее щеках выступил румянец.

— Спасибо. Оно чудесное.

Он кивнул, но Себастьян громко пожаловался:

— Надеюсь, никто не купил мне модное дерьмо.

Оказалось, что Себастьян достался Торену. Он порылся в своем подарке и достал футболку «Metallica».

— Это винтаж? — с восторгом спросил он, расправляя ее.

— Получил в 84-м, — коротко ответил Торен. Трудно было представить его на таком шумном концерте.

Вручение подарков продолжалось. Себастьян купил Лисандру очень старую и очень дорогую бутылку виски, и тот сразу же открыл ее. Я не сомневался, что бутылка закончится еще до ужина. Подарок Лисандра нашему отцу был более сентиментальным. На одних из раскопок под Римом он нашел несколько керамических изделий.

— Их следует выставить в музее? — спросила Тея, глядя, как Доминик вертит их в руках с отстраненным видом.

Вероятно, они принадлежали ему пару тысяч лет назад.

Она хихикнула, заслужив укоризненный взгляд Сабины. Но гнев моей матери был недолгим, когда она открыла подарок Жаклин.

— Это потрясающе, — восхитилась она, демонстрируя изящные, искусно выполненные ножны.

Жаклин пожала плечами.

— Вампир делает их в Венеции. У него есть секретная мастерская за одной из туристических лавок-ловушек с масками.

По крайней мере, она не включила в комплект клинок.

Доминик взял небольшой сверток, не удосужившись взглянуть на бирку, и с легкой улыбкой протянул его Камилле.

— Ничего особенного.

В его голосе безошибочно угадывались эмоции, и он быстро отвернулся, когда она сорвала бумагу. Но когда она подняла крышку, то лишь уставилась в коробку. На мгновение все замолчали.

— Мне очень жаль, — наконец сказал Доминик. — Это была плохая идея. Я просто подумал…

— Ты сохранил ее, — оборвала его Камилла, доставая из коробки глиняную куклу.

— Конечно, — мягко ответил он.

Я вспомнил тот день, когда он привез эту куклу домой из поездки в Германию, когда нам было всего несколько сотен лет. Я смеялся и называл ее детской, но Камилле она очень понравилась. За последующие столетия куклы стали более реалистичными, и пока я боролся с трудностями своего подросткового возраста, она оставалась дома и коллекционировала их. Но эта кукла всегда была для нее особенной. Она оставалась в ее комнате до того дня, когда она вышла замуж за Уильяма и покинула дом.

— Спасибо. — Она прижала ее к себе.

В груди у меня заныло, и только через мгновение я понял, что это не моя боль. Опустив взгляд, я увидел, что глаза Теи полны слез, и понял, о чем она думает: когда Камилле позволят увидеть ее детей?

Хотелось бы мне знать ответ. Более того, я хотел бы верить, что это хорошая идея — подпускать ее к ним.

Через мгновение Камилла осторожно положила куклу обратно в коробку и подняла глаза.

— Там подарок для Джулиана.

Доминик взял тот, на который она указала, и передал его мне.

— Боюсь, что он не такой продуманный, — сказала она, когда я убрал руку с плеч Теи, чтобы открыть его.

Внутри я обнаружил пару золотых запонок.

— Я подумала, что ты сможешь надеть их на свадьбу. — В ее голосе не было насмешки — ни коварства, ни злых намерений.

Я кивнул в знак благодарности.

— Обязательно. — Я прочистил горло и жестом указал на простые белые коробки, которые принесли мы с Теей. — Это для Бенедикта и Торена.

Рядом со мной Тея съежилась, и я понял, что она думает о том, какими скромными должны казаться наши подарки по сравнению с теми грандиозными жестами, которые сделали все остальные.

Мой отец передал им коробки. Они переглянулись, когда развязали простые бечевки, которыми мы их перевязали. Бенедикт открыл свой первым и удивленно моргнул. Торен выглядел восхищенным.

— Печенье? — спросил Бенедикт, глядя на нас.

— У вас уже все есть, — сухо ответил я, чем заслужил еще один удар локтем в ребро от своей пары.

— Мы их сами испекли, — сказала она с легкой дрожью в голосе.

— Вместе? — Бенедикт выглядел еще более потрясенным.

— Там нет яда, — заверил я его, добавив: — Тея не позволила бы мне.

Торена, похоже, это не волновало, потому что он уже доедал первое.

— Они великолепны. Кажется, я никогда не ел домашнего печенья. Спасибо.

— Никогда? — пискнула Тея, слегка съежившись под взглядом, который бросила в ее сторону моя мать.

Бенедикт неуверенно откусил кусочек, но, попробовав его, усмехнулся.

— Неплохо.

Тея расслабилась, и я наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

— Я же говорил, что им понравятся, — прошептал я.

— Ну, раз уж мы закончили с обменом, — начала Сабина, вставая и направляясь к елке, — у меня есть несколько подарков для моих детей.

— Подожди, — остановил я ее, глядя на пустые руки своей пары, — Тее все еще нужен подарок.

— Да, — подхватил Себастьян. — Кому она досталась?

Мне потребовалось всего пять секунд, чтобы оглядеться и вычислить единственного человека, который еще никому не подарил подарок.

— Мама? — сказал я, мой голос был полон яда.

— Я была очень занята, — огрызнулась она, поглаживая один из своих локонов, чтобы проверить, все ли в порядке с ее прической. — Я, наверное, забыла.

В комнате раздался коллективный ропот неодобрения. Через секунду на колени Теи упала футболка.

— Забирай мой, — сказал Себастьян. — Ты ведь музыкант, верно? Ты можешь оценить ее по достоинству. Надеюсь, ты не против, Торен.

Наш брат пожал плечами, крошки сахарного печенья украшали его губы.

— Это круто, но она не может забрать мое печенье.

— Спасибо, — сказала Тея. — Я всегда могу сделать еще.

— Дай мне знать, когда сделаешь. — Никогда еще Торен не был так увлечен… чем-либо.

— Теперь, когда мы с этим разобрались… — Моя мама начала тянуться за пакетом под елкой, но я быстро встал и оттолкнул ее.

— Твои подарки могут подождать. Тея заслуживает достойного подарка, — сказал я ей. Может быть, мои братья и спасли положение, но я не собирался спускать это на тормозах. У меня не было сомнений, что она специально обошла Тею стороной. Может, моя пара и справилась изящно с этим проявлением пренебрежения, но она заслуживала напоминания о том, как она важна не только для меня, но и для всей нашей семьи.

Коробку было легко заметить, даже несмотря на то, что она была спрятана за елкой. Она все еще была завернута в коричневую бумагу доставки. Я осторожно поднял ее, боясь повредить — и надеясь, что она не пострадала при транспортировке. В противном случае мне наверняка пришлось бы кого-то убить.

Глаза Теи расширились до размеров полной луны, когда я повернулся, чтобы вручить ей подарок.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Тея

Все головы в комнате повернулись, чтобы посмотреть, как Джулиан ставит передо мной огромную коробку. Судя по размеру, это не было очередным бесценным украшением. Я почувствовала облегчение. Я все еще не привыкла к дорогому обручальному кольцу, которое теперь носила на пальце, и не решалась спросить, сколько оно стоит. Я была уверена, что не хочу этого знать. Я бросила на Джулиана вопросительный взгляд, когда потянулась, чтобы осторожно снять с него обертку. Он держал ее вертикально, дерзко улыбаясь, отчего мое сердце заколотилось.