Трибрид

Глава

9

Мой прекрасный сон прервал шум за дверьми. Женские голоса, громкий топот множества ног. Ох, хочу обратно вернуться в свой сон. Там мы с отцом прогуливались по лесу, смеялись и были безумно счастливыми. Было все так легко и просто: никаких врагов, никакой магии. Обычная размеренная жизнь.

– Эй, я первая в душ! – раздался визгливый голос.

Не понимаю, чего так переживать из-за какого-то бала? На подготовку нужно всего-то два часа, не больше! Настенные часы показывали восемь часов утра. Ну вот, и завтрак проспала! Может ну его, и дальше лечь спать? Но мой заурчавший, как зверь, желудок требовал обратного. Обессиленно вздохнув, я взяла зубную щётку, зубную пасту, пенку для умывания и направилась в уборную. Вчера я в нее мельком заглянула: маленькая, без окон, один унитаз, небольшой умывальник и круглое зеркальце над ним.

Сделав все нужные утренние процедуры, я посмотрела в настенное зеркало и ахнула. Мои волосы распушились настолько, словно я спала головой вниз. Раньше такого никогда не было, но ведь раньше во мне и магии не было. Ох уж эта человечность!

Завязав волосы в высокий пучок, чтобы хоть как-то скрыть это недоразумение, я надела джинсовые брюки, заправила в них белую рубашку оверсайз и в белоснежных кроссовках отправилась в столовую.

Хм… Как странно. Зал был полон людьми. У линии раздачи образовалась очередь, а некоторые столы были уже заняты. Видимо, по выходным завтрак начинается несколько позже, чем в будние дни. Найдя глазами Хену, я взяла поднос и подошла к ней.

– Я думала, что уже опоздала на завтрак, – шепнула ей на ухо.

– Господи, – она подскочила от неожиданности и прижала свободную руку к груди. – Ты меня напугала.

– Прости, – виновато улыбнулась я.

Спустя несколько минут подошла и наша очередь. Мы начали набирать себе еду, как рядом раздался омерзительно писклявый голос:

– Ну и вонь, – я обернулась. Возле меня стояла высокая девушка с поразительными ярко-рыжими волосами. Зажимая нос, она скривилась, смотря на Хену. – Сразу видно – нищеброды пришли полакомиться на халяву.

– Хена, ты ничего не слышала? – обратилась я к ней, делая вид, что прочищаю уши. – Кажется, только что комар пропищал.

Вокруг раздались тихие смешки. Окружающие с интересом наблюдали за происходящей сценой.

– А это кто? – притворно ойкнула девушка, намекая на меня. – Кто пустил сюда ребенка?

– У тебя какие-то проблемы, девочка? – я надломила бровь, сделав акцент на последнем слове.

– Моя проблема – это вы, – ее лицо перекосила гримаса отвращения. – Вам здесь не место.

– Это уж точно не тебе решать, – парировала я.

– Это с какой стороны посмотреть, – она горделиво вскинула подбородок. – Я, знаешь ли, дружна с родственницей ректора, что учится здесь. Одно мое слово – и, как минимум, вас двоих здесь уже не будет!

– Да ну? – усмехнулась я. – И как же выглядит родственница ректора?

– Ты ее увидишь, – она смотрела на меня сверху вниз, явно ощущая свое превосходство. – Мы лично придем тебя провожать, когда ты будешь собирать свои вещи.

– Значит не знаешь, – удовлетворённо улыбнулась, прекрасно слыша ее учащенное сердцебиение, которое выдавало весь этот блеф с головой. – Зато вот, что знаю я – ты и подобные тебе ни в чем не нуждаются лишь благодаря своим родителям. Вы считаете, что превосходите нас? Нет, без своих родителей вы – ничто. Вам и гордиться-то нечем, ведь в жизни вы пока ничего не добились. До того, чего достигли ваши родители, вам ещё расти и расти.

– Да как ты смеешь? – девушка замахнулась на меня, явно оскорблённая моими словами.

Перехватив ее руку на полпути к своему лицу, я с силой сжала ее запястье и, посмотрев в полыхающие яростью глаза, по слогам прошипела:

– Никогда. Не смей. Оскорблять меня или моих друзей, – увидев, что на ее глазах от боли наворачиваются слезы, я ослабила хватку и обнаружила, что на ее запястье остался синяк. – Иначе ты об этом сильно пожалеешь.

Повернувшись к шокированной происходящим Хене, я взяла ее под руку и повела к столу, за которым вчера сидела.

– Соня, какого черта сейчас было? – спросила Хена, плюхнувшись на стул.

– Ты о чем? – я увидела, как «рыжеволосая» со слезами убежала из столовой, а ее свита, состоящая из ещё двух девушек, отправилась за ней следом. Постепенно народ возвращался к своим обычным разговорам, но то и дело посматривая в нашу сторону.

– Зачем ты вступила с ней в конфликт? Нужно было просто промолчать.

– Хена, если все время молчать, то тебе так быстро сядут на шею, свесят ножки и скажут, что так и было, – вспомнила я русскую пословицу.

– Может ты и права, – после недолгих размышлений вздохнула она, и заметив, что я сижу с пустым подносом, произнесла очевидное: – Ты ничего поесть не взяла.

Я не успела ответить, как возле меня поставили сначала тарелку овсяной каши с изюмом, а затем и чашку липового чая. Я подняла недоуменный взгляд и увидела светловолосого парня. Это был тот парень, что вчера так бестактно присоединился к моей одинокой обеденной трапезе. Он опустился на соседний стул между мной и Хеной и приступил к своему завтраку.

– Благодарю, – пробормотала я, все ещё не отойдя от шока.

На мгновение он посмотрел на меня заинтересованным взглядом, а затем отвернулся.

– Я Хена, а это Соня, – улыбаясь, представила нас подруга. – А тебя как зовут?

– Кайус, – ответил парень и продолжил поглощать свою еду. Голос у него оказался грубый и бархатный одновременно.

– Ты тоже новичок? – спросила Хена. Она смотрела на него точно зачарованная. Было видно, что парень её заинтересовал.

– Третий курс некромантии, – ответил он спустя минуту молчания.

– Понятно, – еле слышно произнесла она расстроенным голосом.

Покончив с завтраком, я уже собиралась направиться к ректору, чтобы поблагодарить ее за подарок, как возле нашего стола возникла женская фигура. Девушка была молода, лет тридцать, не больше. Золотистая блондинка с небесно-голубыми глазами и тонкой линией губ – секретарь Сабины. Я ее видела, когда только поступала в академию. Она сидела в приемной за столом, оформляя какие-то бумаги. Кажется, ее Мэрлиной звать.

– Адептка Соня Кожушко, – строго произнесла она. – Ректор желает вас видеть.

– Хорошо, – ответила спокойно. – Только сначала посуду за собой уберу.

– Ректор желает вас видеть немедленно, – взмахом руки Мэрлина отправила всю грязную посуду вместе с моим подносом на текучую линию.

Я с удивлением посмотрела сначала на нее, потом на Хену. На моем лице застыл немой вопрос: «Что происходит?», на лице Хены, однако, застыла гримаса ужаса. Похоже, она подумала, что та рыжеволосая имеет большие связи и может повлиять на решение ректора о моем обучении в академии. Без лишних разговоров я встала и пошла за девушкой.

Войдя в кабинет ректора, первое, что я увидела – это её серьезное выражение лица. Лишь после я заметила, что она была не одна. Здесь же была и та рыжая девушка. Она держалась за руку, на которой у нее остался синяк, и тихо всхлипывала.

– Проходи, – строго произнесла ректор. Я встала рядом с девушкой и гордо выставив подбородок, заложила руки за спину, тем самым выражая свою уверенность. – До меня дошли слухи, что ты применила к Лауре физическую силу.

– Боюсь, вам поведали не всю историю, ректор, – ни один мускул не дрогнул на моем лице, несмотря на то, как обвиняюще прозвучали ее слова.

– Тогда будь добра, поведай мне свою версию, – она облокотилась на спинку кресла, за которым сидела и скрестила пальцы в замок.

Я пересказала произошедшее от начала до конца. Сабина на мгновенье горделиво ухмыльнулась, но сразу же вернула себе строгое выражение лица и обратилась к Лауре:

– Это правда?

Девушка в ответ лишь промолчала, ещё ниже опустив свой взгляд.

– Что ж, Лаура, познакомься, моя родственница – Соня, – улыбнувшись уголком губ, она направила на меня свою руку.

Надо было видеть лицо Лауры, в нем отразилось несколько эмоций одновременно: шок, стыд и неловкость.

– На этот раз инцидент мы опустим, но, Лаура, если подобное ещё раз повторится, помимо занесения в твою характеристику я буду говорить с твоими родителями. Я ни за что не потерплю дискриминацию в своей академии! – в ее глазах на секунду показался небольшой огонек. – На этом все. Можете идти.

Мне полагалось тоже удалиться, но я решила задержаться ненадолго. Как только дверь за девушкой закрылась, я обратилась к ректору:

– Я хотела вас поблагодарить за подарок. И за кулон не переживайте, я вам его верну сразу после бала.

– Не стоит, – по-доброму улыбнулась Сабина. – Этот кулон принадлежит тебе.

Увидев мое замешательство, она объяснила:

– В тебе магия моего рода, Софи. Это уже делает тебя частью моей семьи.

Отправлялась я в комнату полностью погруженная в свои мысли. В конечном счёте, то, что было легендой о моей родственной связи с ректором, оказалось реальностью.

– Соня, – окликнул меня женский голос, вырывая из раздумий. Я подняла взгляд и увидела стоящую возле своей комнаты Хену. Её некогда живое румяное лицо сейчас казалось бледным и серым.

– Что случилось? – забеспокоилась я.

– Тебя отчислили? – сдавленно спросила она, чуть ли не всхлипывая.

– Нет, конечно, – улыбнулась расслабленно, – Пошли ко мне, я тебе все расскажу.

Войдя в комнату, я пересказала ей все, что произошло в ректорате, умолчав о легенде.

– Ты бы видела её лицо, – рассмеялась я, перейдя к части рассказа о Лауре.

– О, кстати, мне моя соседка показала одно заклинание, которое может увеличивать предметы, – перестав смеяться, поведала Хена. – Смотри.

Она достала из кармана маленькое зеркальце в позолоченной рамке и поставила его перед моим шкафом. Направила на него руку и произнесла:

– Энгорджио!

Зеркало начало постепенно увеличиваться в масштабах. Спустя десять секунд я уже видела перед собой не маленькое карманное зеркальце, а зеркало в полный рост. Это было невероятно!

– А теперь я его верну в прежнее положение, – Хена снова направила руку на зеркало и произнесла: – Финтатем!

В этот раз зеркало уменьшалось ровно до тех пор, пока не стало прежним.

– Это круто! – с восторгом сказала я, едва не похлопав в ладоши.

– А то, – она так гордо выпятила подбородок, словно это заклинание было собственноручно ею произведено, – Знаешь, это просто невероятное ощущение. Одно дело, когда просто ощущаешь в себе магию, и совсем другое, когда используешь ее. Тем более сознательно.

Мы проговорили до самого вечера. Обсуждали все на свете. Так я узнала, что Хене девятнадцать лет, родом она из небольшого города Теллерайд, штат Колорадо. Она собиралась поступать в медицинский, когда обнаружила в себе дар. Это произошло случайно. Как-то раз она пришла домой и застала свою кошку со сломанной лапой. Словно не понимая, что делает, она протянула к ней руки, и из них полился яркий свет, излечивая лапу бедного животного.

Мне ужасно хотелось поведать Хене, кто я на самом деле. Но я не могла этого сделать, не могла так рисковать. Я пробовала повторить ту магию, которую моя подруга проделала с зеркалом, но у меня не получалось. Не понимаю, что не так? Может проблема в том, что я не родилась с этой магией? Хена, конечно, говорила, что у нее тоже не сразу получилось, но ведь получилось! Ей понадобилось всего-то два часа на то, чтобы заклинание сработало. А у меня прошло часов шесть точно, и ничего не вышло.

Когда уже начало темнеть, мы решили наконец приступить к приготовлениям. Хена отправилась в свою комнату, а я достала коробку с платьем.

Покончив со своими приготовлениями, я решила снова попробовать использовать заклинание увеличения. Я сняла со стены в уборной зеркало и поставила его перед стеной между гардеробным шкафом и дверью. Закрыв глаза, попыталась почувствовать магию в себе. Не знаю сколько прошло времени, но когда я ощутила тепло, блуждающее по моим венам, из моих уст сами собой вылетели слова заклинания:

– Энгорджио.

Я открыла глаза и увидела, как зеркало покрылось огненной плёнкой увеличиваясь в длину. Уже через мгновение я смотрела на свое отражение в полный рост: воздушная юбка из шелка, покрытая полупрозрачной тканью, струилась вдоль моих ног. Рукава платья плотно прилегали, и их ткань была довольно приятной на ощупь. Драконовы чешуйки облегали мою талию и грудь, делая акцент на небольшом вырезе, в ложбинке которой покоился кулон с нефритовым камнем семьи Саммот. Волосы перестали пушиться, и я решила оставить их распущенными, лишь немного убрав с лица и образовав легкую небрежную прическу. Про макияж также не забыла, решив в этот раз сделать акцент на глаза.

И вот мы вместе с Хеной входим в бальный зал. Мое платье село на ней прекрасно, подчёркивая все, что нужно. На свету ее волосы давали отблеск, а глаза сияли от радости. Множество глаз было приковано к нам. Я заметила Лауру среди толпы адептов. На ней было нежно-бирюзовое платье без рукавов, а рыжие волосы струились вдоль плеч, так и не достигая талии. Она смотрела на меня, а в её глазах бушевала ярость. Чувствую то, что произошло в ректорате, она мне не простит.

Оторвав от нее взгляд, я осмотрелась. Помещение было большим. Потолочные люстры и настенные свечи освещали зал. Центральное пространство было окружено мебелью, где можно было отдохнуть, поесть или выпить. Оркестр же находился в конце зала с левой стороны.

Мы прошли за стойку с напитками и взяли по бокалу шампанского.

– Прошу минуточку внимания, – раздался женский голос на пьедестале. Я обернулась и увидела ректора. Ее рыжие волосы были собраны, а облачена она была в белоснежное платье с длинными рукавами. Оно было одновременно и простое, и элегантное. – В этот знаменательный день хотелось бы поздравить первокурсников со вступлением в новую, очень важную тропу в вашей жизни, где вам предстоит отбыть шесть лет, и, конечно же, поприветствовать остальные курсы с возвращением в свой второй дом. Итак, все, что вам необходимо здесь – это желание и стремление к получению знаний и самосовершенствованию…

– Каждый год одно и то же, – раздался рядом мелодичный мужской голос. Я обернулась и увидела Кайуса в черном смокинге, что было непривычно, но как-то странно ему шло.

– …Одной из ваших задач на начальном этапе будет тренировка силы, воли, терпения, выдержки, и, конечно же, невероятного трудолюбия, – тем временем продолжала Сабина. – Вам представится отличная возможность закалить свою душу и тело в процессе усвоения нескончаемого потока информации и выполнения долгих и изнурительных тренировок. Дабы облегчить ваши страдания пятнадцатиминутными перерывами между утомляющими парами, мы организовали вам условия для полноценного отдыха и восстановления своих сил в комнате отдыха, нашем чудесном саду и дворике, где вы сможете ощутить всю полноту гармонии с природой и привести в порядок свои мысли. А сейчас отдыхайте и наслаждайтесь балом.

Закончив речь, Сабина удалилась, а адепты вернулись в свое русло.

– Хорошо выглядишь, – произнесла Хена, обращаясь к Кайусу. Он даже немного покраснел от смущения.

В этот момент заиграла медленная музыка, и люди начали выходить в центр зала, чтобы потанцевать.

– Позвольте пригласить вас на танец, – я увидела мужскую руку, направленную в мою сторону. Это был тот «кудрявый». Стоял и так нагло ухмылялся, что аж захотелось стереть его с лица земли. Причём всего, полностью.

Но во мне взыграло любопытство: «С чего вдруг ему приглашать меня на танец?» Добило то, что он еще и одет был в дорогой качественный смокинг, который, в отличие от его кудряшек, ему шел. В итоге, отставив в сторону бокал недопитого шампанского, я вложила свою ладонь в его руку, и мы направились к остальным танцующим людям.

– Так ты, значит, родственница ректора, – он не спрашивал, а утверждал. Что ж, теперь, по крайней мере, все встало на свои места – Лаура уже успела разнести слухи. И все же я не могла не отметить, что танцует он и правда неплохо. – Это все меняет.

– Что именно это меняет? – осторожно уточнила я.

– Все. В том числе и мое отношение к тебе, – ответил парень с высокомерием во взгляде. – Кстати, нас так и не представили. Я Элифас Блэр, а твое имя я уже знаю. Сегодня оно у всех на слуху.

Я промолчала. Этот танец казался долгим, как никогда.

– Тебе лучше со мной дружить, а не с подобными отбросами, вроде тех двоих, – Элифас с отвращением посмотрел на моих друзей.

– Вот что, Эля, – специально исковеркав его имя, я отстранилась от него, тем самым прервав наш танец. – С кем дружбу водить я решу сама, а вот тебе не советую со мной враждовать. Это плохо кончится для тебя.

– Будешь мне своей тетушкой угрожать? – он усмехнулся. – Поверь, мой отец тоже не последний ведьмак в городе.

– Ты меня не знаешь, малыш, – осклабилась я, сделав акцент на втором слове. – Я с тобой и без тетушки разберусь. Да так, что родные не узнают.