Тридцать шесть валентинок (ЛП)

Глава 5

Когда Сюзанна протянула руку Клайву, у неё было такое ощущение, что она вернулась в прошлое. Минуло уже полгода с тех пор, как она в последний раз находилась так близко от мужчины, разбившего её сердце — или, по крайней мере, её гордость, — и как бы ей хотелось ничего не чувствовать…

Но она чувствовала.

Её сердце пропустило удар, желудок сделал кульбит, а дыхание сбилось — и она ненавидела себя за это.

Он не должен был значить ничего. Совсем ничего. Будь её воля, даже меньше, чем ничего.

— Клайв, — произнесла она, выдернув свою руку из его руки и стараясь говорить спокойно.

— Сюзанна, — тепло поприветствовал он её в своей обычной самоуверенной манере. — Как ты поживаешь?

— Отлично, — раздражённо ответила она. Нет, серьёзно, как, по его мнению, она должна была «поживать»?

Клайв повернулся, чтобы предложить руку брату, но тот уже поднялся сам.

— Дэвид, — сердечно сказал Клайв, — я не ожидал увидеть тебя здесь с Сюзанной.

— Я вообще не ожидал тебя здесь увидеть, — ответил Дэвид.

Клайв пожал плечами. На нём не было шляпы, и локон светлых волос упал ему на лоб.

— Мы только сегодня утром решили пойти.

— А где Гарриет? — спросил Дэвид.

— Греется у огня вместе со своей матерью. Она не любит холод.

Какое-то время они просто стояли — неловкое трио, где каждому было нечего сказать. Это странно, думала Сюзанна, медленно переводя взгляд с одного брата Мэнн-Формсби на другого. За всё то время, что она провела рядом с Клайвом, она ни разу не видела, чтобы у него не нашлось слов или непринуждённой улыбки. Он, как хамелеон, с поразительной лёгкостью подстраивался под любую ситуацию. Однако сейчас он просто смотрел на своего брата с выражением, которое, конечно, нельзя было назвать совсем неприязненным.

Но и дружеским оно уж точно не было.

Дэвиду, очевидно, тоже было не по себе. Как правило, он был более сдержан, чем Клайв; его осанка всегда была прямой и безупречной. Говоря по правде, редкий мужчина двигался с той непринуждённой и свободной грацией, которую воплощал в себе Клайв. Но теперь Дэвид казался, пожалуй, слишком чопорным, а его челюсти были сжаты слишком сильно. Когда они так беззаботно смеялись всего несколько мгновений назад, сидя в сугробе, она увидела в нём человека, а не графа.

А сейчас…

Граф определённо вернулся.

— Ты не хочешь прокатиться вокруг катка? — внезапно спросил Клайв.

Сюзанна почувствовала, что её голова дёрнулась от удивления, когда она поняла, что Клайв обращался к ней. Не то, чтобы ему могло захотеться сделать круг со своим братом, однако, делать это с ней, по ее мнению, было не совсем приличным. Особенно, когда Гарриет была так близко.

Сюзанна нахмурилась. Тем более, что мать Гарриет находилась так близко к самой Гарриет. Одно дело поставить в неловкое положение чью-то жену, и совсем другое — если это произойдёт с чьей-то тёщей.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — возразила она.

— Мы должны разрядить атмосферу, — сказал он сухо. — Покажем всем, что не держим зла друг на друга.

Не держим зла? Сюзанна сжала зубы. О чём, чёрт возьми, он думал, говоря это? Лично она была зла. Очень зла. После прошедшего лета она была чертовски зла на Клайва.

— Ради былых времён, — уговаривал её Клайв, и его лицо осветила мальчишеская улыбка.

Да что там лицо! Если говорить начистоту, то она осветила всю пристань. Улыбки Клайва всегда производили подобный эффект.

Но в этот раз Сюзанна не почувствовала обычного всплеска возбуждения. Вместо этого она была даже немного раздражена.

— Я здесь с лордом Ренминстером, — твёрдо сказала она. — Будет не слишком вежливо бросить его одного.

Клайв негромко хохотнул.

— Дэвид? Не волнуйся за него. — Он повернулся к брату. — Ты же не возражаешь, старина?

Дэвид выглядел так, словно очень сильно возражал, но, в конце концов, он просто сказал:

— Вовсе нет.

После этих слов раздражение Сюзанны, даже в большей степени, перешло на Дэвида. Если он возражал, то почему ничего не сделал по этому поводу? Он, что, думал, будто ей действительно хотелось кататься с Клайвом?

— Отлично, — заявила она. — Тогда нам пора. Если мы собираемся покататься, то лучше сделать это до того, как мы отморозим себе ноги.

Её тон можно было назвать только резким, и оба брата Мэнн-Формсби уставились на неё с любопытством и удивлением.

— Я буду у чана с шоколадом, — вежливо поклонившись ей, сказал Дэвид, когда Клайв подхватил её под локоть.

— А если всё равно не согреешься, то отправишься к чану с бренди? — шутливо поинтересовался Клайв.

Дэвид натянуто улыбнулся брату и поехал прочь.

— Сюзанна, — тепло посмотрел на неё Клайв. — Рада, что он ушёл, а? Мы столько времени с тобой не виделись.

— Правда?

Он хохотнул:

— Ты же знаешь, что это так.

— Как тебе живётся в браке? — язвительно спросила она.

Он заморгал.

— А ты не теряешь времени, да?

— Ты, очевидно, тоже, — пробормотала она, почувствовав облегчение, когда он наконец двинулся вперёд. Чем скорее они сделают этот круг, тем скорее всё это закончится.

— Значит, ты всё ещё злишься? — спросил он. — Я надеялся, что ты смогла это пережить.

— Тебя мне пережить удалось, — ответила она. — А моя злость — совсем другое дело.

— Сюзанна, — начал он, хотя, по правде говоря, его голос показался ей похожим на нытьё. Он вздохнул, и тогда она посмотрела на него. Его глаза были полны участия, и на лице застыла обида.

Возможно, он действительно чувствовал себя обиженным. Возможно, он и правда не хотел ранить её и искренне думал, что она сможет отмахнуться от всего этого неприятного эпизода, словно ничего не произошло.

Но она не смогла. Она не была настолько милой. Сюзанна уже давно решила, что некоторые люди действительно добры и милы в душе, а некоторые — просто стараются такими быть. И, видимо, она относилась ко второй группе, потому что ей просто никак не удавалось найти в себе достаточно христианского милосердия, чтобы простить Клайва. По крайней мере, пока.

— Эти несколько месяцев были очень неприятными для меня, — сказала она чопорно и чётко.

Его ладонь сжала её локоть.

— Мне жаль, — сказал он. — Но неужели ты не видишь, что у меня не было выбора?

Она недоверчиво взглянула на него:

— Клайв, у тебя больше возможностей выбора, чем у всех моих знакомых.

— Это не так, — настаивал он, пристально смотря на неё. — Я был вынужден жениться на Гарриет. У меня не было выбора. Я…

— Не надо, — тихо оборвала его Сюзанна. — Не иди этим путём. Это несправедливо по отношению ко мне и, уж конечно, несправедливо по отношению к Гарриет.

— Ты права, — сказал он немного пристыжено. — Однако…

— И меня нисколько не волнует, почему ты женился на Гарриет. Мне всё равно, даже если её отец привёл тебя к алтарю под дулом пистолета!

— Сюзанна!

— Неважно, как или почему ты женился на ней, — пылко продолжала Сюзанна, — но ты мог бы сказать мне до того, как заявил об этом желании во всеуслышание на балу у Моттрамов перед четырьмя сотнями гостей.

— Прости, — сказал он. — Это было дурно с моей стороны.

— И не говори, — пробормотала она, почувствовав себя намного лучше от того, что ей выпал шанс обратиться к Клайву напрямую, а не заочно, как обычно бывало. Но всё равно, с неё было довольно. Она обнаружила, что ей больше не хочется оставаться в его компании. — Думаю, ты должен отвести меня обратно к Дэвиду, — сказала она.

Он удивлённо поднял брови:

— Теперь ты зовёшь его Дэвидом?

— Клайв… — начала она, почувствовав раздражение.

— Не могу поверить, что ты зовёшь моего брата по имени.

— Он позволил мне делать это, но я не понимаю, каким образом это может касаться тебя.

— Конечно, это меня касается. Я несколько месяцев за тобой ухаживал.

— И женился на другой, — напомнила она ему. Боже, неужели Клайв действительно ревновал?

— Ну, просто… это Дэвид, — выпалил он, и его голос стал неприятным. — Из всех людей, Сюзанна…

— А что не так с Дэвидом? — спросила она. — Он твой брат, Клайв.

— Вот именно. Я знаю его лучше, чем кто бы то ни было. — Его рука сильнее сжала её талию, когда они огибали пристань. — И он не подходит тебе.

— Не думаю, что ты вправе указывать мне.

— Но, Сюзанна…

— Случилось так, что мне нравится твой брат, Клайв. Он забавный, умный и…

Клайв споткнулся, что для такого грациозного человека было очень необычно.

— Ты сказала «забавный»?

— Не знаю, видимо, да. Я…

— Дэвид? Забавный?

Сюзанна подумала о том, как они падали в сугроб, о звуке смеха Дэвида и его волшебной улыбке.

— Да, — сказала она, погружаясь в воспоминания. — Он меня смешит.

— Я не знаю, что тут происходит, — пробормотал Клайв, — но у моего брата нет чувства юмора.

— Это неправда.

— Сюзанна, я знаю его уже двадцать шесть лет. Думаю, это больше считается, чем ваше знакомство длиной в… сколько? Неделю?

Сюзанна почувствовала, как её челюсти сжимаются в сердитую линию. У неё не было никакого желания быть униженной, особенно Клайвом.

— Я хочу вернуться к берегу, — отрезала она. — Сейчас же.

— Сюзанна…

— Если ты не захочешь оказать мне эту услугу, я поеду одна, — предупредила она.

— Ну ещё кружок, Сюзанна, — заныл он. — Ради всего былого.

Она взглянула на него, и в этом была её ошибка. Потому что он смотрел на неё с тем самым выражением, от которого у неё всегда подгибались колени. Она не знала, как голубые глаза могли выглядеть такими тёплыми, но его были прямо-таки расплавляющими. Он смотрел на неё так, словно она была единственной женщиной на свете или, может быть, последним кусочком пищи в преддверии голода, и…

Теперь она была сделана из более прочного материала и знала, что не единственная женщина в его жизни, но он казался искренним, и, несмотря на всю свою детскость, в душе Клайв не был злым человеком. Она почувствовала, как её решимость тает, и вздохнула.

— Ладно, — сказала она, смирившись с неизбежным, — ещё один круг. Но это всё. Я пришла сюда с Дэвидом, и несправедливо бросать его в одиночестве.

И, когда они начали делать круг по импровизированной ледовой дорожке, которую лорд и леди Морлэнд организовали для своих гостей, Сюзанна поняла, что действительно хочет вернуться обратно к Дэвиду. Клайв мог быть красивым и очаровательным, но он больше не заставлял её сердце чаще биться одним лишь своим взглядом.

А Дэвид — да.

И ничто не могло удивить её сильнее.

Слуги Морлэндов разожгли огонь под чаном с шоколадом, поэтому напиток был благословенно тёплым, хотя и недостаточно сладким. Дэвид выпил три чашки горького варева, прежде чем понял, что жар, который он начал ощущать в пальцах рук и ног, не имеет ничего общего с горящим слева от него огнём, а связан с гневом, который начал медленно закипать в нём в тот момент, когда Клайв подъехал к сугробу и посмотрел на них с Сюзанной.

Проклятие, это было не совсем так. Клайв смотрел на Сюзанну. Ему было плевать на Дэвида — своего родного брата, между прочим! — и он уставился на Сюзанну так, как ни один мужчина не должен смотреть на женщину, не являющуюся его женой.

Пальцы Дэвида сжали кружку. Ну ладно, он преувеличивал. Клайв смотрел на Сюзанну не похотливо (Дэвиду лучше было знать, ведь он поймал себя на том, что сам именно так на неё и смотрит), но выражение его лица определённо было собственническим, а глаза горели ревностью.

Ревностью? Если Клайв хотел иметь право ревновать Сюзанну, ему следовало бы жениться на ней, а не на Гарриет.

Со сжатыми словно тиски зубами Дэвид смотрел, как его брат двигался с Сюзанной вокруг катка. Желал ли он её до сих пор? Дэвид не волновался, вернее, не сильно волновался. Сюзанна никогда не опорочила бы себя связью с женатым мужчиной.

Но что если она всё ещё тосковала по Клайву? Чёрт, а если она всё ещё любила его? Она сказала, что это не так, но хорошо ли она знала своё собственное сердце? Когда дело доходило до любви, мужчинам и женщинам было свойственно обманываться.

Что если он женится на ней — а он всерьёз собирался это сделать, — а она всё ещё любит Клайва? Как он сможет это вынести, зная, что его жена предпочитает другого мужчину?

Это была ужасная перспектива.

Дэвид поставил кружку на соседний столик, проигнорировав удивлённые взгляды окружающих, когда она громко звякнула и шоколад выплеснулся через край.

— Милорд, ваша перчатка, — воскликнул кто-то.

Дэвид довольно бесстрастно взглянул на свою кожаную перчатку, которая на глазах превращалась в тёмно-коричневую в тех местах, где впитался шоколад. Вероятнее всего, она была окончательно испорчена, но Дэвиду было всё равно.

— Милорд? — снова окликнул его неизвестный.

Должно быть, Дэвид повернулся к нему с таким зверским выражением лица, что молодой человек поспешил ретироваться.

А каждый, кто отходил от огня в такой холодный день, очевидно, очень сильно хотел оказаться где-нибудь в другом месте.

Спустя несколько мгновений вновь появились Сюзанна и Клайв, слаженно делая шаги по льду. Клайв смотрел на неё с тем удивительно тёплым выражением, которое он выработал в возрасте четырёх лет (Клайва никогда ни за что не наказывали; один раскаивающийся взгляд этих огромных голубых глаз — и он выходил сухим из любых затруднений), а Сюзанна в ответ смотрела на него с…

По правде говоря, Дэвид был не до конца уверен, что это было за выражение на её лице, но оно определённо было не тем, которое он желал бы увидеть, а именно — законченную ненависть.

Гнев тоже подошёл бы. Или, например, полнейшее отсутствие интереса. Да, точно, полное отсутствие интереса было бы лучше всего.

Но вместо этого она смотрела на Клайва с чем-то, похожим на усталую привязанность, и Дэвид не знал, что с этим делать.

— А вот и она, — произнёс Клайв, когда они подъехали ближе. — Возвращаю её тебе, как и обещал, в целости и сохранности.

Дэвид подумал, что Клайв слишком сгустил краски, но у него не было желания продолжать разговор, поэтому он просто сказал:

— Благодарю.

— Мы отлично провели время, правда, Сюзанна? — обратился к ней Клайв.

— Что? Ах, да, конечно, — ответила она. — Было хорошо наверстать упущенное.

— Тебе не нужно возвращаться к Гарриет? — язвительно спросил Дэвид.

Клайв широко ему улыбнулся, словно бросая вызов.

— Гарриет обойдётся несколько минут без меня. Кроме того, я же говорил, что она со своей матерью.

— И всё же, — сказал Дэвид, явно начиная раздражаться, — Сюзанна пришла сюда со мной.

— Какое отношение это имеет к Гарриет? — вызывающе спросил Клайв.

Дэвид выпятил подбородок:

— Никакого, если не считать того факта, что ты на ней женат.

Клайв подбоченился:

— В отличие от тебя, который вообще ни на ком не женат.

Сюзанна только переводила взгляд с одного брата на другого.

— Что, дьявол побери, ты хочешь этим сказать? — возмутился Дэвид.

— Ничего, кроме того, что ты должен сначала заняться своими делами, прежде чем лезть в мои.

— В твои? — взорвался Дэвид. — С каких это пор Сюзанна стала твоим делом?

У Сюзанны открылся рот от потрясения.

— А твоим? — отпарировал Клайв.

— Не понимаю, почему я должен тебе что-то объяснять.

— Ну, это больше моё дело, чем…

— Джентльмены! — наконец вмешалась Сюзанна, не в силах поверить в ту сцену, что перед ней разворачивалась. Дэвид и Клайв ссорились, как пара шестилеток, не способных поделить любимую игрушку.

И, судя по всему, именно она была этой самой игрушкой, однако ей эта метафора совсем не нравилась.

Но они не слышали её, а если и слышали, то не обратили внимания, потому что продолжали пререкаться. Наконец она просто встала сама между ними и сказала:

— Дэвид! Клайв! Довольно!

— Отойди, Сюзанна, — почти прорычал Дэвид. — Дело не в тебе.

— Правда? — усомнилась она.

— Да, правда, — сурово ответил Дэвид. — Дело в Клайве. Дело всегда в Клайве.

— Послушай, — сердито воскликнул Клайв, тыкая Дэвида пальцем в грудь.

Сюзанна ахнула. Они собирались драться! Она огляделась вокруг, но, слава Богу, похоже, никто не заметил назревающего рукоприкладства. Даже Гарриет, которая сидела поодаль и болтала со своей матерью.

— Ты женился на другой, — практически прошипел Дэвид. — Ты потерял все права на Сюзанну, когда…

— Я ухожу, — заявила она.

— …женился на Гарриет. И ты должен был подумать…

— Я сказала, что ухожу, — повторила Сюзанна, недоумевая, почему ей было небезразлично, слышали они её или нет. Дэвид же ясно сказал, что дело здесь было не в ней.

И это было правдой. С каждой минутой это становилось всё понятнее. Она была просто неким глупым призом, который они хотели заполучить. Клайв хотел её, потому что думал, что она принадлежала Дэвиду. Дэвид хотел её по похожей причине. Никому на самом деле не было до неё дела; всё, что им было нужно, это побить друг друга в неком идиотском соревновании, которое длилось всю их жизнь.

Кто был лучше? Кто сильнее? У кого больше игрушек?

Это было глупо, и Сюзанна от всего этого устала.

А ещё ей было больно. Болело где-то в глубине её сердца. В какой-то волшебный момент они с Дэвидом смеялись и шутили, и она позволила себе мечтать о чём-то особенном, что рождалось между ними. Он определённо вёл себя не так, как все её знакомые мужчины. Он прислушивался к ней, что стало для неё новым опытом. А когда он смеялся, этот звук был тёплым, глубоким и искренним. Сюзанна всегда считала, что по смеху человека можно многое сказать о нём самом, но, возможно, это просто была ещё одна разбитая мечта.

— Я ухожу, — повторила она в третий раз, сама не понимая, зачем себя утруждает. Возможно, это была какая-то нездоровая увлечённость текущей ситуацией, болезненное любопытство, побуждавшее выяснить, что они станут делать, когда она на самом деле пойдёт прочь.

— Нет, — сказал Дэвид, хватая её за запястье в тот момент, когда она сделала первый шаг.

Сюзанна удивлённо заморгала. Он действительно слушал.

— Я провожу вас, — чопорно сказал он.

— Вы тут, судя по всему, довольно заняты, — возразила она, бросив насмешливый взгляд в сторону Клайва. — Уверена, кто-нибудь из знакомых отвезёт меня домой.

— Вы пришли со мной. Со мной и уйдёте.

— В этом нет…

— Это необходимо, — сказал он, и внезапно Сюзанна поняла, почему его так страшились в светском обществе. Тон его голоса мог и Темзу заморозить.

Она посмотрела на скованную льдом реку и едва не рассмеялась.

— А с тобой мы позже поговорим, — бросил Дэвид Клайву.

Сюзанна фыркнула и зажала рот ладонью.

Дэвид и Клайв одновременно повернулись и раздражённо уставились на неё. Сюзанна подавила ещё один очень неуместный смешок. До настоящего момента она никогда не думала, что они похожи. Однако выражение досады на их лицах было абсолютно одинаковым.

— Над чем ты смеёшься? — потребовал ответа Клайв.

— Ни над чем.

— Очевидно, это ваше ничего — вовсе не ничего, — сказал Дэвид.

— Дело не в вас, — ответила она, сотрясаясь от еле сдерживаемого смеха. Как забавно было бросить ему в лицо его же слова.

— Вы смеётесь, — сказал он обвиняющим тоном.

— Нет, не смеюсь.

— Смеётся, — сказал Дэвиду Клайв, и в тот момент их спор был окончен.

Конечно, они больше не пререкались, потому что объединились против неё.

Сюзанна посмотрела на Дэвида, затем на Клайва. Потом она снова взглянула на Дэвида, который так сердито смотрел, что ей следовало бы от страха выпрыгнуть из её сделанных на заказ коньков, но вместо этого она только разразилась хохотом.

— Что? — хором спросили Дэвид и Клайв.

Сюзанна лишь покачала головой, пытаясь сказать «ничего», но преуспела лишь в том, чтобы показаться им потерявшей рассудок.

— Я увожу её домой, — сказал Дэвид Клайву.

— Не возражаю, — ответил Клайв. — Она определённо не может оставаться здесь.

«Среди цивилизованного общества», — подразумевалось в конце предложения.

Дэвид взял её под локоть.

— Вы готовы уйти? — спросил он, хотя она уже заявила об этом своём желании не менее трёх раз.

Она кивнула и попрощалась с Клайвом, прежде чем позволить Дэвиду себя увести.

— В чём было дело? — спросил он, когда они устроились в его карете.

Она беспомощно покачала головой.

— Вы были так похожи на Клайва.

— На Клайва? — переспросил он, и в его голосе послышалось недоверие. — Я совсем на него не похож.

— Ну, может, не чертами, — сказала она, бесцельно перебирая волокна покрывала, лежавшего у нее на коленях. — Но выражения ваших лиц были похожи, и вы вели себя почти так же.

Лицо Дэвида окаменело.

— Я никогда не веду себя, как Клайв, — огрызнулся он.

В ответ она пожала плечами.

— Сюзанна!

Она посмотрела на него, удивлённо приподняв брови.

— Я не веду себя, как Клайв, — повторил он.

— Обычно нет.

— И сегодня тоже, — прорычал он.

— А вот сегодня, боюсь, да. Вы вели себя так же, как он.

— Я… — Он не закончил предложение и вместо этого крепко сжал зубы, сказав лишь: — Скоро вы будете дома.

Что было неправдой. До Портман-Сквер нужно было ехать ещё минут сорок. Сюзанна ощущала каждую из этих минут в мучительных деталях, так как ни один из них больше не произнёс ни слова, пока они не достигли её дома.

Она осознала, что тишина может быть довольно оглушительной.