Трикветр

Глава 13

— Рей Робер, прошу пройти в мой кабинет. Думаю, нам есть что обсудить. — Все время визита я чувствовала чей-то недовольный взгляд, направленный мне в затылок. Он мешал сосредоточиться. Либо это Робер хочет прояснить суть разговора, ибо с советником я говорила при нем, и об артефакте переноса вслух ничего не говорила. Либо кто-то из свиты увидел Розу плетений, а Роберу в наблюдательности не откажешь, мог заметить, кто усиленно таращился на мою спину.

— Прошу, проходите и закройте за собой дверь. — Вот не нравиться мне его взгляд. Ладно, неудовольствие ходом переговоров переживу.

— Объяснитесь, рей Робер, какого…, Вы сверлили взглядом мою спину весь разговор с альфой клана. Ваше неудовольствие отвлекало и сбивало с мысли. Что было не так? Или Вы считаете мой наряд слишком легкомысленным для безутешной вдовы? Объяснитесь.

— Простите. Переговоры прошли выше всяких ожиданий. У Вас действительно есть, что предложить сэру Рагнару или Вы решили оставить мальчишек себе?

— Конечно, есть. Мне вполне хватит советника на десерт, я не такая кровожадная. Не уходите от ответа.

— Я и не пытаюсь. Наряд весьма достойный. Скромно и со вкусом. Ваш портной превзошел себя.

— Так что не так?

— Могу я задать вопрос?

— Если он прояснит ситуацию с причиной Вашего неудовольствия, чуть не сорвавшего мне переговоры.

— Рисунок на Вашей спине появился после посещения Храма?

— Что? Я не ослышалась?

— Простите, я дурак. Я не имею права…

— Не извиняйтесь, — вот это поворот. С одной стороны Робер мне симпатичен. Но его любимая женщина. Он не свободен, вернее, сердце его занято другой. А тут я со своим женитесь на мне, потому что так по предсказанию выходит. Вас мироздание мне в мужья определило. Еще однного навязанного мне и любящего другую я не переживу. — Да, руна сделана в Храме. У нее есть сакральный смысл, который Вам лучше объяснит тот, кто в этом больше понимает. Вы еще не раздумали узнать?

— Прямо сейчас?

— А чего откладывать? — Я нажала на ключ портала. — Эми, мы Вас не сильно затрудним?

— Нет, я свободен, проходите. Что-то срочное?

— У рея Робера есть вопрос к настоятелю. Обычным путем он будет очень долго добираться. Вас не затруднит проводить его короткой дорогой? А у меня дело к Вам. Если позволите, пока присяду.

— Располагайтесь, Ллиррия. Я сейчас. Прошу, рей Робер, в эту дверь. — Хранитель закрыл дверь за спиной Робера. — Ллиррия, Вы не стали бы беспокоить по пустякам, я знаю. Что-то серьезное?

— Еще вчера у меня была одна причина для прихода сюда. Сегодня их прибавилось.

— Много?

— Вчера я закончила разбирать архив лаборатории. Вернее, все разобрано и приготовлено было заранее, это был их стиль работы. Мне нужно будет открыть портал прямо в лабораторию и передать Вам бумаги. Их достаточно много. Лучше пригласить несколько помощников. Своим я дать допуск в лабораторию не хочу, боюсь излишнего любопытства. Можем сделать это уже сегодня. У Вас, я знаю, есть ресурсы для продолжения исследований. Или можно сделать допуск Вашим ученым в лабораторию. Там я ничего не нарушала.

— Лучше направлю наших ученых. Переоборудование наших лабораторий займет много времени.

— Хорошо. Помещение полностью автономно, изолировано, выход порталом прямо в Храм у Вас хорошо получается.

— Это явно не все.

— Вторая причина — непонятная довольно крупная звезда на небе. Видела буквально в ночь полнолуния. Есть что-то о ней? Или есть кто-то, кто прояснит ситуацию. Почему-то ее появление меня заинтриговало.

— Я могу пригласить нашего астролога, если хотите. Насколько это срочно?

— Не знаю, просто любопытно или что-то тревожит, пока не разобралась. Спросите его, может это не важно, тогда не к спеху. Если его тоже заинтересует, то мне будет интересно узнать, пусть со мной свяжется.

— Хорошо, попробуем удовлетворить Ваше любопытство. Но все же причина, главная причина столь стремительного появления здесь и в компании — это то, что я думаю?

— Да, сегодня я, наконец, решилась надеть это платье. Был повод для смены наряда — визит альфы клана черных волков. — Я встала и повернулась в Хранителю спиной. — Робер увидел рисунок на спине, но не спросил напрямую сразу. Задал вопрос наедине, вернее я заставила его объясниться.

— Так в чем проблема?

— Раньше я задавала ему прямой вопрос, почему он не женат до сих пор. Он ответил, что у него есть любимая женщина, но она не совсем свободна. То есть он уже любит другую. Я никак не могу быть его истинной.

— Можете, Ллиррия, — Робер так стремительно вошел в комнату, что дверь ударилась об стену. — Можете. Потому что я люблю только Вас. Всегда. С самого первого дня. И надежды у меня обрести любимую, не было до сей минуты. Если Вы скажете, что мое чувство к Вам хоть немного может быть взаимно, счастливее меня не будет во всем мире.

— Робер, Вы… Вы подслушивали?

— Нет, я только вошел, услышал конец фразы. Не мог не ответить. Я испугал Вас?

— Дайте ей прийти в себя, Робер, — следом вошел Настоятель. Вы не дали мне договорить. Все не так радужно для Вас. Вы хоть поняли, что станете третьим мужем креи?

— Ну да, два мужа у нее уже было, получается, я третий.

— У нее одновременно будет три мужа, кроме Вас еще есть два ее истинных. С одним она знакома, вернее она знает, кто он, без подробностей. Второго тоже видела, но кто из троих, точно не знает. Когда успокоитесь оба, поговорите откровенно. Ллиррия, я объяснил, как мог. Из всей моей речи он услышал, что Вы — его истинная. Вижу, что он и сейчас не в состоянии слышать больше. Я открою портал в Ваш кабинет, крея. Вам нужно побыть вместе и поговорить. Идите. — Мы, не сговариваясь шагнули в открывшийся портал.

— Крея, Вам так неприятна мысль о том, что судьба связала нас истинностью?

— Подождите, рей Робер, я сейчас приду в себя, соберу себя в кучку и расскажу Вам все с самого начала по порядку. Пока говорю, попробую сформулировать мысль о том, как я к вам отношусь. Потому что, зная, что выбирать буду не я, я запрещала себе испытывать симпатии к кому бы то ни было. Только деловые отношения, только работа, только помошь, если необходима. Все. Не торопите меня, иначе я собьюсь, потеряю мысль. Вопросы оставьте на потом, когда закончу. Не сочтите за стремление скрыть что-то, если я не буду смотреть Вам в лицо. Даже лучше, если буду смотреть в сторону. Это связано с моими ментальными способностями. Не хочу вмешиваться в Ваши мысли случайным внушением или сбиваться, пытаясь прочесть Вашу реакцию. Готовы ли Вы принять мою исповедь?

— Да. Я принимаю Ваши условия.

— Сказал ли Вам Настоятель, что все происходит в этом мире в соответствии с традициями и с ведома и при помощи Хранителей мира?

— Да, он объяснил мне, что имел в виду, когда сказал примерно такую же фразу.

— Сказал ли он Вам, кто я на самом деле? Как и благодаря чему выжила после отката?

— Он рассказал про ритуал и о произошедшей смене души.

— Что Вы поняли о руне на моей спине?

— Это Роза плетений судьбы правителя. Указывает на выбор состава семьи креи. Видеть ее могут только сама крея, законные мужья, хранители, которым крея позволит увидеть руну и в случае появления трилистника истинные пары.

— Он сказал пары?

— Нет, кажется. Просто у двуипостасных есть понятие истинной пары. Видимо, так сработало подсознание, простите.

— Что он еще успел рассказать о конкретно моей руне?

— Ничего, кажется.

— Все понятно, начал не с того. Извините за сухой деловой тон, эмоции пока не помогут, только навредят. Так вот, по составу семьи, как Вы выразились. Руна — трилистник, симметричный. Все три моих мужа в соответствии с предначертанным, обрати внимание — три сразу, и не за всю жизнь, а после появления руны. Так вот все три моих мужа — мои истинные. Только они могут видеть плетение. Только так может узнать истинность избранного человек, в отличие от двуипостасного, которому природой дано почувствовать свою избранную. Я — человек, по меркам этого мира. Человек, рожденный в этом мире, но душа моя появилась из мира другого. Потом расскажу подробнее. Пока говорим о сути руны. Руна меняет цвет при встрече с избранным, но, согласись, расположена она не так удачно, чтобы я могла контролировать изменения постоянно. Поэтому я и не могла знать, кто мне предназначен, пока он сам мне этого не скажет, как ты сегодня. Или, как дракон несколько дней назад.

— Дракон?

— Ты обещал не перебивать. Подойди, рассмотри руну внимательнее. Видишь, лепестки разной формы. Хранители нашли их значение. Если короче, то мы выяснили, что двое из мужей должны быть двуипостасными и один — человек. Это подтвердил признанием дракон, тот самый, которого видели стражи. Благодаря нашей парности я смогла снять с него ошейник полного подчинения и выпустить из клетки подвала западного крыла. Меня он ненавидит, не убил, только потому, что инстинкт не позволяет дракону причинить вред своей паре. Второй мой потенциальный истинный, исходя из изменений цвета — один из отпущенных к источнику волков. Вероятнее всего — это советник альфы. Его я унизила перед кучей народа, ты сам был тому свидетелем, и он вряд ли сможет меня простить. Человек в этой троице — ты. Выяснили опытным путем. А всего пару дней назад ты сам сказал, что у тебя есть любимая женщина, ни взглядом, ни словом не дал понять, что это могу быть я. Тогда я и запретила себе думать, насколько ты мне симпатичен. Поэтому отправила тебя за объяснениями к настоятелю Храма. Так было не страшно. Я боялась услышать, что ты любишь другую, что женишься по предназначению, если прикажут, что тебе все равно, потому что с любимой все равно быть не можешь, потому что…

— Не продолжай, пожалуйста. Я тебя люблю. Только тебя. И у меня тоже была сто и одна причина не признаваться в этом чувстве. Кто будет мужем креи, решает Храм. Я не могу быть избран Храмом, потому что не являюсь ни одним из хранителей. Я старался дорожить теми мгновениями, когда мы могли видеться, пусть мельком. Когда припекало, старался убежать в работу. Если б ты только знала, что я почувствовал, когда мне сказали, что ты пропала, и возле замка видели дракона. Я чуть с ума не сошел от отчаяния.

— Ты тогда был такой смешной, растрепанный, отчитывал ни в чем неповинного начальника стражи. Мне так хотелось тебя просто обнять, успокоить, сказать, что ничего не случилось, вот она я, живая и даже почти в хорошем настроении. Насколько оно было хорошим, после того, когда я узнала, что моим мужем станет дракон, который больше года спал и видел, как будет меня убивать за то, что я с ним делала в том подземелье.

— И что ты с ним делала?

— Целый год я потратила в почти ежедневных попытках взломать его ментальные щиты. При этом на нем ошейник подчинения и сам он в усиленной клетке. Представляешь, какую боль он должен был испытывать, сопротивляясь прямому приказу хозяйки ошейника? Год пыток. Вот тебе и истинная. Постой, а мы когда на ты перешли, рей Робер?

— Когда ты призналась, что тоже меня любишь.

— Но я не говорила этого.

— Не говорила, но призналась. Я это понял. Теперь скажешь?

— Да. Наверное. Я тебя люблю.

Робер обнял меня так порывисто, словно боялся, что я убегу от него сразу после признания.

Мы долго стояли молча, просто обнявшись. Мне было так тепло и уютно рядом с ним, что я не решалась начать разговор первой.

И по мере того, как постепенно проходила первая эйфория осознания наших общих чувств, стали роиться вопросы.

— А ты меня полюбил с первой встречи?

— Нет, наверное. Тебе тогда было всего семнадцать. Ты только приняла титул креи. Была маленькой симпатичной девочкой, которую хотелось защищать. Потом постепенно стала меняться, стала исчезать беззащитность ребенка. Я все больше видел в тебе женщину, но женщину холодную, циничную, безжалостную. Нет, я восторгался твоей решительностью и целеустремленностью. Но это не была любовь в том качестве, о котором мы сейчас говорим.

— А когда?…

— Понял, что влюбился? Там, в допросной с волками. Ты была другой. В тебе прежней появилась какая-то мягкость, теплота, забота, загадка. Словно ты настоящая пряталась за собой прежней как за броней. Искала способ наказать, пощадив. Я наслаждался спектаклем, который ты там устроила. Да ты фактически спасла им жизни. Если советник не зациклиться на ошейнике, и начнет хоть немного думать, а он весьма не глуп, он быстро простит тебе вынужденное унижение.

— Ты меня успокаиваешь?

— Нет, просто мысли вслух. Ты ошейник с него сразу планировала снять, как вернутся? Почему, если не секрет? Он тебе понравился?

— Планировала? Нет. Если честно, я и сейчас не знаю, как поступить, чтобы сохранить имидж креи. Если просто отпущу, не поймут. Обмен, который предложила альфе не вариант. Это креям нужны были рабы-оборотни, не мне. Мне вообще рабы не нужны. Конечно, остается вариант, что он, в самом деле — мой второй истинный, мог бы решить вопрос кардинально, повернуться может по-разному. Надеялась, что альфа предложит какой-то вариант, а вдруг нет?

— Так ты просто отложила сегодня переговоры, чтобы найти еще решения?

— Да, и встретиться им на ничейной земле предложила тоже за этим.

— Надо же. Я не разглядел в твоих действиях такой интриги.

— Так ты вообще не туда глядел. И мне думать мешал. Как хорошо, что я надела это платье. И это оказался именно ты. Мне трудно было бы принять кого-то другого.

— Спасибо тебе за это. Могла бы и не мучиться столько дней, если бы надела раньше.

— Робер, ты так спокойно говорил про волков. Ты смирился с участью третьего мужа? И не будешь ревновать?

— Ну, во-первых, про советника ты еще сама не уверена и точно не знаешь, он ли это. Во-вторых, как ты правильно заметила — это не твоя прихоть, а, так скажем, выверт судьбы. Насколько все ты знаешь о своей роли в судьбе мира, избранная креей? Вот и я почему-то не уверен, что здесь не кроется какая-то тайна. Возможно, есть что-то, о чем не знают даже Хранители. Я не смирился, просто я хочу быть с тобой на любых условиях. И ревновать буду, и уже ревную. Но я тебя люблю, я тебе доверяю. И сегодня просто хочу насладиться возможностью быть с тобой наедине. Просто быть рядом.

— Мне так много нужно тебе рассказать. — Я просто должна рассказать ему все. Между двумя любящими не должно быть недоговоренностей и недомолвок.

— Давай просто вместе помолчим, все о себе придется рассказывать всем мужьям. Вот и расскажешь всем разом, чтобы не повторяться трижды. Могу я тебя наконец-то поцеловать, хочу поверить, что все это мне не приснилось.