Tsar Effect

Глава 24

Когда сомневаешься, говори правду. Это смутит ваших врагов и поразит ваших друзей.

Марк Твен

- Стивен, приношу свои глубочайшие извинения за произошедшее, у меня были тяжёлые дни.

Мы вместе с генсеком зашли в мои апартаменты на станции, хотя обстановка здесь и не располагала к отдыху. По всем помещениям сновали следователи и криминалисты, каждую дырочку, выбоинку и повреждение описывали и квалифицировали... в общем, шла обычная для подобного случая суета.

Мы с Хакетом зашли в рабочий кабинет, бывший идеальной площадкой для беседы. Не сказать, что он наименее пострадал во время недавних событий, но здесь уцелел мини-бар. Фортуна умеет радовать в мелочах, и это нужно ценить.

- Я прекрасно понимаю вас, Ваше Императорское Величество, - Хакет с большим интересом рассматривал кровавую вмятину в стене,- но, боюсь, нас не поймут наши партнеры.

- Не переживайте, - пока генсек оценивал результаты и последствия моего кунг-фу, я, не теряя времени, шерудил в баре в поисках чего-нибудь интересного… люблю президент-люксы, - можете валить всё на меня. В конце концов, что Вы могли сделать?

- Силой выставить вас? – слегка иронично, но всё же Хакет впервые за этот вечер улыбнулся.

- Ха, надеюсь, Вы не из тех политиков, которые путают декларацию и реальные возможности.

- Можете не сомневаться, азы политики я уже давно уяснил.

- И весьма неплохо… О! Ничего себе! Сороколетний Макаллан сто тридцатого года. Да он старше меня… вот на что тратится бюджет Альянса.

- Кхм, - генсек смутился, - это корпоративная зона, Альянс выступает лишь заказчиком и…

- Расслабьтесь, я тот ещё сибарит. И я надеюсь, что сегодня Вы составите мне компанию?

Не дожидаясь ответа, достал два бокала и откупорил бутылку, стоимость которой может достигать пятнадцати тысяч кредитов.

- Я, пожалуй…

-… «соглашусь». И это правильный ответ, - пресекая возражения, я успел налить генсеку его порцию янтарной жидкости и уже протягиваю бокал – прошу.

- Благодарю, - Хакету не оставалось ничего другого, кроме как принять напиток.

Сделав хороший такой глоток, я плюхнулся на кресло и слегка прикрыл глаза, наслаждаясь, как по горлу и пищеводу разливался жидкий огонь с нотками ириса. Самое настоящее сражение, тревожный сон под таблетками, ужасные новости, моральная дилемма и тяжелейший разговор с предателем… всё отошло на второй план. Все кроме бокала виски, раздолбанного, скажем мягко, кабинета, и, конечно же, Хакета, с вопросом глядящего на меня.

- Что будет дальше? – получив мое дозволения на начало нового светского разговора в виде кивка головы, Хакет задал вопрос, который, наверное, волнует четверть этой галактики, и меня в том числе, - Какова судьба Петровского, когда его передадут вам?

- Хорошие вопросы. Было бы ещё лучше, если бы я знал на них ответы. А так, я могу только предполагать. Что будет дальше? Разумеется, будет война. Что будет с Петровским? Понятия не имею. Я лично сомневаюсь, что его передадут в заботливые руки моих жандармов.

Хакет ненамного завис, сделав аккуратный глоток, и присев на край тумбы. Его размышления длились не долго.

- Война? С кем? – осторожно, словно боясь вспугнуть, был задан вопрос.

- Это очевидно, Стивен.

- Цербер.

- Именно, Цербер.

- Я никак не могу понять, что толкнуло вас против друг друга. Почему некогда обычная, популистская группировка, которая якобы отстаивает интересы всего человечества, пошла против вас, Российской Империи, важной части этого самого человечества? И почему Вы так уверены, что за всем этим стоит именно Цербер?

- Поверьте мне на слово, у меня на руках есть определенные факты, а что касается причины, то ответ на удивление прост. В их мире единого, высокодуховного Человечества со свободным рынком, всеобщей избирательной системой, с социальными «турболифтами» и красочной толерантной пропагандой, просто нет места для таких как я.

- Для монархов?

- Нет, конечно. Вот бельгийская, голландская или скандинавские царствующие фамилии до сих пор живут и здравствуют, торгуют легальной травкой и имеют такое себе, но влияние в ЕС. Тут дело в другом.

Взяв паузу, я степенно сделал глоток, попутно собираясь с мыслями.

- Поймите меня правильно, Стивен, я не против того, чтобы человечество слилось в братской любви – оттого я так легко и закрываю глаза на ваш тайный и медлительный план по объединению человечества, который наверняка до сих пор лелеет ваш наставник Гриссом. А также учитывая ваши манипуляции с программой N7…

Хакет сдержал лицо. Единственное, что его выдало – излишне, до неожиданного «хрусть», сжатый бокал.

- Еще раз, Стивен, поймите меня правильно. Это меня не пугает и никак не трогает. Даже если меня лишат всей реальной власти и нивелируют мои титулы, то кем я останусь?

- Кем? -вопрос был задан глухим и слегка хрипловатым голосом.

- Самым богатым представителем Человечества. Вам стоит объяснять, что из этого может вытекать? Вам стоит объяснять, в чью пользу будут проводиться выборы? Стоит ли вам объяснять, что у рыночной экономики, помимо невидимой руки, есть и другие невидимые органы? Теперь ясно, чем я так неугоден Церберу?

Хакет задумался, сильно задумался. Просидев в молчании пару минут, он резко встал, словно сбрасывая сонливость, и залпом допил виски.

- Благодарю вас за разговор, Ваше Императорское Величество, но мне пора идти.

- Всего доброго, Стивен.

Но уже в дверях Хакет остановился, видимо, вспомнив кое-что или же решившись «дожать» один момент.

- И всё-таки… что, по-Вашему, ждёт Петровского?

- Вернемся к тому, с чего начали. Я реалист и при принятии решений опираюсь на факты. В данном вопросе оценке подлежат ровно три факта, – я поднял левую руку, и стал загибать пальцы, - Факт первый: в Альянсе очень много крыс. Факт второй: у Петровского много друзей в Альянсе. Факт третий: число крыс и друзей одного порядка. Думаю выводы произносить вслух излишне. Но вам точно будет о чём поразмыслить своим узким кругом единомышленников.

Наградив меня коротким кивком на прощание, Хакет покинул моё скромное общество молодого, но перспективного сибарита. Виски определенно хорош.

***

Информационные системы галактики буквально разорвало от потока новостей, слухов, мнений, лжи и неожиданных крупиц правды. И если в пространстве Цитадели новости, даже шокирующие, быстро сменяются другими (сказывается масштаб охватываемого пространства), то подобного не скажешь о человеческой ойкумене.

Первой информационной бомбой стало нападение на Гистрад, и всё, что с этим было связано. Информация поступала обрывками и в общих чертах, а порой и противоречивая. В галактических СМИ нападение сразу же окрестили вторым Элизиумом, сразу делая оговорку на масштаб события. Реакция мировой общественности была предсказуема – в столичных мирах Альянса на всё происходящее смотрели, словно на высокобюджетный боевик в реальном времени.

В то же самое время на окраинах смотрели с ужасом и потерей и без того хрупкого ощущения собственной безопасности, попутно оценивая свои неутешительные шансы в случае нападения такого флота на свое захолустье. В Российской Империи поднялся Гнев. Да, именно с большой буквы и никак иначе. Гнев, которым сразу же стали манипулировать различные силы, что стало неожиданностью как для меня, так и для моего окружения.

Стоило прийти первым новостям о нападении, как тут же под раздачу попала пиратская вольница, но постепенно, с поступлением всё большего количества информации и деталей, определенные СМИ, как отечественные, так и зарубежные, стали направлять этот гнев в определенное русло. Сначала кроганы, ведь выяснилось, что в нападении на колонию участвовало крупное объединение наемников из расы кроганов.

Следующая стрелка, это причина нападения – вмешательство России во внутренние дела кроганов на их родине, Тучанке, которое привело на последней к «кровавой» гражданской войне и разрушению многовекового уклада жизни аборигенов. Последний штрих, в нападении виноват царь Александр, который своими безответственными действиями настроил против себя кроганов, и который так и не смог защитить своих подданных от нападения. И всё это на фоне непрерывно поступающих ужасных подробностей «битвы за Гистрад», как её уже успели окрестить.

Разумеется, постановка проблемы в таком ракурсе принесла смятение и непонимание подданным империи, что приводило к неуверенности и сомнениям относительно правящего монарха и его способностей к управлению государством. Могло бы привести, если бы не новость о покушении на монарха и попытке государственного переворота. Да и кем! Генералом Петровским, вполне известной, благодаря занимаемой должности, личности в Империи. Переворот, который чуть было не удался, и только благодаря мужеству и самопожертвованию личной охраны государя и бойцов элитного спецназа Альянса N7, которых император лично возглавил, получив в результате ранения, заговорщики были повержены.

Ну и напоследок, прямо вишенкой на тортике, подоспела новость о массовых задержаниях среди руководства Директората, нескольких обиженных на режим генералов и адмиралов, некоторых политиков, депутатов, сенаторов и даже бывшего главу ИСБ. К этому моменту даже самый тугой гражданин понял, что происходит.

Измена.

Гражданину, разумеется, сделать подобные выводы помогли. Как официальная российская пропаганда, так и «одумавшиеся» СМИ, чьи главреды не слабо так струхнули, осознав, что в такое время отнюдь не до поднятия рейтингов, и что с них взыщут по полной.

Массовые задержание привели к источнику, который подарит ещё много скандальных новостей, а именно полноценному политическому кризису. Так уж получилось, что среди задержанных оказалось очень много друзей и сторонников нынешнего канцлера Российской Империи, Груздова, которому, недолго думая, кворумом депутатов и сенаторов был объявлен вотум недоверия, в поддержу которого проголосовала большая часть российского парламента. Россия осталась ещё и без гражданского правительства, а когда депутаты договорятся и изберут нового канцлера – неизвестно.

Империя бурлила от гнева, обиды, непонимания. Верноподданные были растеряны и, во многих случаях, даже испуганы. Страх за страну давно не посещал сердца подданных русского императора.

Всё это так и читалось между строк докладов и аналитических записок, что представлялись на мое высочайшее имя, пока мой корабль мчался на всех термоядерных парах к столице. Настало время действовать и завершить начатое.