Tsar Effect

Глава 72

Но близок, близок миг победы.

Ура! мы ломим; гнутся шведы.

О славный час! о славный вид!

Еще напор — и враг бежит.

И следом конница пустилась,

Убийством тупятся мечи,

И падшими вся степь покрылась,

Как роем черной саранчи.

А.С. Пушкин «Полтава»

Конфедерация проиграла Битву за Анхур. С момента, когда в систему прибыло подкрепление русского флота, включавшее пять дредноутов, это уже был факт, и он был однозначен и неоспорим. Именно это обстоятельство побудило командование конфедератов предпринять шаг рискованный, но дававший хоть какие-то шансы уже не на победу, а просто на выживание части флота. Прорыв, на который будут брошены все возможные силы и средства… точнее, попытка прорыва. Согласно расчётам командования, такой манёвр имел шанс на успех, если действовать решительно, выжать максимум из кое-как сохранившегося численного преимущества, направить все усилия на и сквозь самый уязвимый участок вражеской обороны и… стараться не думать о жертвах. Однако оборона и реакция русских на новые вызовы показали гибкость мышления и стойкость характера. Пусть и с большими потерями на своей стороне, но русскими наступательный порыв конфедератов был нивелирован, а флотские соединения последних окончательно увязли во вражеских оборонительных линиях.

Прекратив движение вперёд, флот конфедерации, сформировавший для прорыва вытянувшееся в форме трёхгранного штыка построение, стремительно терял целостность и разваливался на локальные очаги ожесточённого сопротивления. В момент прорыва первых русских линий построение, по естественным причинам, вытянулось ещё сильнее, чему очень способствовало постоянное огневое воздействие со стороны флота противника. Из-за общей «потрёпанности» и быстрой реакции врага, флот Конфедерации, так и не добившись поставленных целей, оказался в огневом мешке. Не стоит забывать и то, что русский флот в дополнение к обстрелам непрерывно воздействовал своими системами РЭБ, постоянно нарушая работу систем связи и сканирования.

Всё это вылилось в крайне неприятную для конфедератов картину. Имея всё сильнее проступавшие различия в ТТХ относительно динамических характеристик кораблей, мощности их двигателей и реакторов, большая часть флота чисто физически не могла успеть за «остриём» наступления, состоявшем из дредноутов, наиболее боеспособных крейсеров и иных ценных кораблей. Это привело к отрыву «головы» построения от остальной части флота. Тут... ожидаемо, особенно сильно доставалось «хвосту» флота: брошенным на произвол судьбы эрзац авианосцам, судам снабжения и обеспечения, а также ранее повреждённым кораблям. Не имея полноценных, хоть сколько-нибудь серьёзных систем обороны, эти корабли оказать организованное и эффективное сопротивление уже никак не могли. Не ангажированный наблюдатель при виде подобной ситуации мог бы прийти к мысли, что руководство флота КСТ просто пожертвовало большой частью собственных сил. Но ведь это не может быть правдой!

Так ведь?

В решающий момент сражения, когда у конфедератов уже не было сил для полноценного прорыва, а у русских не было сил для окончательного уничтожения флота неприятеля, на рубеж атаки вышел флот Максимовой. На первый взгляд (тактично опустим дредноуты), это «всего лишь» пять десятков крейсеров, но свежих и полностью боеспособных. Имея карт-бланш на манёвр, группа Максимовой зашла на противника на несколько эшелонов выше основного сражения, имея прекрасные условия для ведения огня с «горки». Пока ракетоносцы и пятёрка «Броненосцев» оказывала огневую поддержку своим боевым товарищам непосредственно на поле боя, дредноуты выцеливали свою первую жертву, которой стал «Ауксиларий», экипаж которого, наконец, вывел его из анабиоза. Не успел корабль полноценно вернуться в бой, как его постиг новый удар, ставший смертельным. Пять дредноутов экономно, явно тестируя отдельные системы, открыли огонь, которого с головой хватило для уже изрядно истерзанного «Ауксилария». Пятнадцать вольфрамовых болванок, отправленные пятёркой русских дредноутов, даже не заметили перезапущенный и только набиравший силу кинетический щит своего батарианского визави - серия взрывов в верхней полусфере вскрыла корабль как консервную банку от носа до кормы. Снаряды достигли цели, попадания зафиксированы, секунда затишья, благодаря которой казалось, что корабль пережил-таки атаку и следом - яркий термоядерный рассвет, озаривший сражение и поглотивший корабль вместе со всем его экипажем.

Флот конфедератов ещё не успел отойти от нахлынувшего на него от гибели одного из дредноутов оцепенения, как с мостика «Оверлорда» стали сыпаться новые приказы, смысл которых был предельно ясен – стоять до последнего. Тем не менее… для дредноутов и кораблей их прикрывающих приказы имели совсем иной смысл. Получив их, они стали стремительно и со, скажем честно, переменчивым успехом выходить из боя со своими русскими визави. Было отчетливо видно, как вокруг «Оверлорда» и прочих крупных кораблей стали формироваться буферные построения из оставшихся крейсеров, должных послужить щитом. Но у русских было своё мнение на это счёт, и они никак не хотели и не могли позволить врагу спокойно перестраивать свои ряды. Особенно с учётом того, что замысел противника лежал на поверхности. Хозяева «Оверлорда» желали вырваться из русской осады… во что бы то ни стало.

Русский флот, не желая так быстро расставаться с врагом, вцепился в него как бульдог в бычью шею. Идя на осознанный риск, капитаны русских кораблей продолжали вести бой, не выпуская противника из своих объятий, даже если это оставляло их не в самых выгодных условиях и позициях. В этом нелёгком деле, однако, им сильно помогли корабли, пришедшие с Максимовой, чьи крейсера стремительно ринулись на врага. В это же время дредноуты наводились на свою новую цель, которой был избран флагман врага – «Оверлорд». «Наварин» уже окончательно вывалился из схватки, его оставшийся экипаж делал всё возможное, чтобы корабль окончательно не погиб. «Измаил», хоть и нанёс достаточно крепкий урон «Елизавете II», сам также наполучал вольфрамовых чемоданов, перейдя в статус «ограниченно боеспособен» и, в конце концов, дистанцировавшись от сражения. Выведя из боя «Наварин» и «Измаил», «Оверлорд» с «Елизаветой II» принялись за «Рюрика» и «Ретвизана», сильно сбив спесь и азарт с последних, вместе с их кинетическими щитами. «Чесма» и «Хиос» продолжали перестрелку с «Инвинсиблом» с переменным успехом, тогда как «Громобой», «Аскольд» и «Дир», что ранее находился в резерве, окончательно вывели из игры «Гунгнир». Флагман Омегонской флотской группировки, которая, по сути, перестала существовать в этот день, окончательно потерял ход, вывалился из строя в неуправляемом полете и, к шоку своих боевых побратимов и командования, попросту сдался. Лифде, является достаточно способным и честолюбивым военным руководителем, но явно не собирался умирать в этом проигранном сражении...

Стремительная гибель «Ауксилария» и сдача «Гунгнира» послужили катализатором для развернувшихся дальше событий. Члены экипажей флота Конфедерации, десятки тысяч людей, мужчин и женщин, находясь в окружении врага и неся ежеминутные потери в людях и кораблях, в этот самый момент окончательно осознали одну простую мысль – они потерпели поражение. Абсолютное. И мало того, что они проиграли! Прямо сейчас большую часть флота приносят в жертву для спасения наиболее ценных кораблей и командования. Личный состав кораблей флота конфедератов состоял из разных людей: кадровые и не очень офицеры, добровольцы, наёмники, были как идейные, так и вполне себе меркантильные и прагматичные личности. Разные. Но никто из них не хотел умирать так, как забойный скот, как мишени в тире. Отчаяние, страх и неожиданно обретённая ненависть к своим командирам охватили конфедеративный флот, поглотив души и сердца. Сначала отдельные корабли, а затем и целые соединения стали неконтролируемо для командования выходить из боя, прекратив сопротивление. Они гасили свои движки, отключали щиты и рассылали в окружающее пространство заявления о капитуляции и сдаче в плен. Только ударное соединение из дредноутов и кораблей их прикрытия, чьи экипажи формировались из наиболее мотивированных людей, не поддалось пораженческим мыслям и продолжило выполнять приказы, поступающие с мостика «Оверлорда». Ведь сражение, несмотря на стремительно разваливающийся фронт, продолжалось.

Тройка «русских» дредноутов из отряда Максимовой, «Алтай», «Урал» и «Кавказ», уже не церемонясь и не экономя ни энергии, ни боеприпасов, открыла огонь по флагману врага с максимальной возможной скорострельностью. Огонь с интенсивностью в тридцать выстрелов в минуту обрушился на супердредноут «Оверлорд», чьи щиты с огромным трудом выдерживали натиск, давая экипажу и командованию ещё немного времени. В то же время «китайцы», «Юньнань» и «Шанхай», способные выдавать двенадцать снарядов в минуту, открыли огонь по «Елизавете II».

Длительное нахождение под плотным массированным и перекрёстным огнем явно не входило в планы командования конфедератов. В связи с этим, не дожидаясь исполнения предыдущего приказа кораблями прикрытия о выходе из боя, оставшимся в строю кораблям флота, отрезанным от основных сил, был получен последний приказ – «прорыв по возможности». В тот же миг «Оверлорд», «Инвинсибл», «Елизавета II» и ещё порядка сотни кораблей, ринулись на форсаже сквозь русские ряды, выкрутив мощность своих кинетических щитов на максимум.

С целью недопущения прорыва ядра флота Конфедерации, ценой игнорирования остальных направлений на перехват были направлены все возможные силы и средства. Русские судорожно запускали по противнику остатки своих боекомплектов, использовали всё возможное вооружение, дабы нанести как можно больший урон и оставить в виде обломков и чадящих остовов как можно большее количество вражеских кораблей. Командованием в бой были брошены даже вспомогательные силы из Доброфлота и авианосцев, чьи немногочисленные, но от того не менее опасные пусковые установки и полностью боеспособные системы ПКО были вполне в состоянии нанести приличный урон отступающему противнику. Русские корабли сближались с противником чуть ли не на пистолетный по космическим меркам выстрел, чтобы выжать максимум из своих вспомогательных систем вооружения. Вновь заискрились лазеры ПОИСК, зенитные крупнокалиберные автоматы, кластерные орудия, наспех вооруженные челноки... в ход шло всё, и предпринятые меры возымели эффект.

Под столь массированным огнём корабли противника просто не выдерживали. Отдельные «отставшие» корабли конфедератов, в основном «ленд-лизовские» с интернациональными экипажами, стали гасить огни и сдаваться. Более упорные и верные присяге (или что вернее, те кто боялся оказаться в плену у русских, по тем или иным причинам) охватывались огнём и гибли, щедро орошая окружающее пространство обломками и спасательными капсулами из своих утроб, а дредноуты так и продолжали рваться вперёд, подобно загнанным диким зверям, не замечающим уже ни ран, ни гибели своих товарищей. Но какой охотник захочет отпускать свою добычу? Неожиданно повезло китайскому дуэту, и потрёпанная в бою с «Измаилом» «Елизавета II», находясь в прицеле орудий десятка кораблей, не выдержала-таки их ухаживаний, обрушивших кинетический щит английского дредноута. Поток "чемоданов" с китайцев впился в корабль, обрекая тот на стремительную гибель. Серия стремительно побежавших внутренних взрывов запустила новую термоядерную реакцию в системе. Некогда один из красивейших кораблей британского флота озарил светом сверхновой друзей и врагов, щедро поделившись со всеми ослепляющим излучением, а также крупными и мелкими осколками, поразившими соседние корабли.

Новый удар окончательно разрушил, хоть и плотное, но не сказать чтоб цельное построение конфедератов. Корабли, спасаясь от плотного огня врага и обломков, оставшихся от союзников, поддались инстинктам самосохранения и стали разбиваться на отдельные малые потоки. Строй конфедератов окончательно рассыпался, а флот перестал существовать как единая организационная структура.

***

- «Оверлорд» уходит! – Раздосадовано и с толикой детской обиды воскликнул стоявший рядом с генерал-адмиралом Скалон.

«Оверлорд», несмотря на огонь трёх дредноутов, явно покинет поле боя самостоятельно. Во время прорыва флагман противника, постоянно прикрываясь своими товарищами от огня «русских» дредноутов, так и не потерял свои кинетические щиты, вместе с тем расчищая своими орудиями путь на волю. В его фарватере шли и другие избранные корабли, активно пользовавшиеся подобной тактикой (в частности «Инвинсбл»), но особо друг с другом не сближаясь. Позже стала ясна и причина – запуск форсажа двигателей с использованием антивещества сразу после достижение конкретной точки. Всего с реальным шансом прорыва и ухода из системы оказались пятьдесят восемь кораблей... пятьдесят восемь из одной тысячи двухсот.

Это была катастрофа для Конфедерации. Пусть двум оставшимся дредноутам удастся вырваться с поля боя, но на что уже будут способны эти остатки некогда великого флота, ещё и требующие длительного ремонта? Сотни кораблей погибли, ещё больше повреждены, выведены из строя или вовсе сдались в плен на милость победителя. Русский флот также понес большие потери, наверное, самые большие за всю свою историю. Погибло больше сотни кораблей, ещё большее число получили критические повреждения, но ядро флота и его боеспособность удалось сохранить.

Потери... у генерал-адмирала было множество аргументов, оправдывающих потери русских космонавтов, но сердце не обманешь. Война – злодейка, привыкшая отбирать не только материальные ценности и сами жизни, но и души бойцов, частенько даруя взамен лишь страшную погибель. Сколько по его воле здесь погибло людей? Много, очень много, слишком много... но такова их судьба! Каждый, кто избрал этот путь, либо проходит его до конца и с честью принимает свою судьбу, испив из чаши лишений и страданий, либо отступает, проводя остаток своей жизни вдали от зеркал. Генерал-адмирал – старый космический волк, прошедший и видевший очень многое, и ни разу не отступивший. Даже от самого себя. Тысячи русских космонавтов в этот самый миг сражаются за Российскую империю под его руководством, безропотно отдавая себя сражению. Будет грешно и преступно начать посыпать себя пеплом… противник, почти вдвое превосходивший числом и калибром, разбит, унижен, раздавлен и изгнан. Он бежит, бросив на поле боя своих товарищей, своих раненых, свою честь и надежды на будущее! Заплатив кровавую цену, русские сегодня выиграли не просто сражение или кампанию, а войну! Возвысившись на уровень своих предков, громивших врага на море и суше! Блистательная победа... Слезы пусть льют гражданские, а им, творящим историю, не до того.

Флагман генерал-адмирала, авианосец «Кречет», также принявший активное участие в бою, не ограничился ротацией и координацией своих авиакрыльев. На излёте сражения он, подобно другим тыловым кораблям, вышел в ближний бой, стремясь нанести максимальный урон врагу своими орудиями ПОИСК и другим вспомогательным вооружением. Поступивший доклад из-за этого не стал и не мог быть чем-то выдающимся.

- «Мессения» с прикрытием двумя эшелонами выше! Идёт по курсу 27-143-573! – Женский голос оператора вывел из размышлений генерал-адмирала.

Сильно повреждённый линейный крейсер «Цербера», собравший в этом сражении обильную жатву и чудом сумевший сбежать от первого дивизиона «Броненосцев», мчался в окружении нескольких «Кёнигсбергов» сквозь русские ряды, явно прикрываясь лёгкими крейсерами. Решение было принято моментально – «Кречет» со своим авиакрылом двинулись на перехват, дабы задержать врага до подхода преследующих беглецов сил. Расстояние между судами было не столь велико, что позволило быстро открыть огонь из орудий «ПОИСК», а уже следом на врага помчались истребители.

Первым под раздачу попал ближайший «Кёнигсберг», чья абляционная броня, не выдержав ультрафиолета, лопнула в районе кормы, задев кластер двигателей и лишив лёгкий крейсер хода. Заметив, как в их сторону уже мчится несколько звеньев истребителей с дезинтегрирующими торпедами, и трезво оценив перспективы, капитан корабля на всех волнах запросил о капитуляции.

- Направьте к несчастному десантную партию, истребителям продолжить преследование «Мессении»! Эти не должны уйти! – Привычно раздавал команды генерал-адмирал. – Скоординируйте преследование с «Тетраморфом» и «Проконсулом Кавказа»...

- Внимание! «Мессения» открыла огонь! – Вновь раздался звонкий голос одной из операторов станции слежения и сканирования.

- Запросите отчёт о повреждениях с «Тетраморфа» и «Проконсула»! – Затребовал от связистов Скалон, хмуро наблюдавший за раскрывавшейся ситуацией.

На данный момент «Кречет», проходящий мимо сдавшегося «Кёнигсберга», был заслонён лёгким крейсером от поля боя, и как-либо поддержать своих ему было тяжело.

- «Броненосцы» докладывают, что по ним стрельба не ведётся. – Полным непонимания голосом ответила вице-адмиралу связистка. – «Мессения» ведёт огонь по своим... по сдавшемуся крейсеру!

- Руль резко вправо! – Заорал боцманским голосом генерал-адмирал. - Развернуться брюхом к противнику...

Но было уже поздно. Линейный крейсер «Цербера», дико извернувшись, резко сменил курс и вышел прямо на «Кречета», обнаружив за его кормой «просвет» в рядах русского флота. Несколько десятков снарядов с «Мессении», пробив обшивку «Кёнигсберга» подорвали корабль, обрушив волну обломков на «Кречет», а следом и новую порцию обстрела по авианосцу. Флагман русского флота, непредназначенный для линейного боя, потерял свои кинетические щиты и содрогнулся от полученных повреждений. План капитана «Мессении» сработал. Ещё неизвестно как долго его линкрею пришлось бы ковырять авианосец, а так… несколькими залпами сбиты щиты и всю работу сделали осколки и обломки от взорвавшегося рядом лёгкого крейсера, быстро выведя авианосец из строя. Урон был ужасающим и заставлял холодок бежать по венам наблюдателей, которые прекрасно знали и за сегодня даже неоднократно видели, как, казалось бы, куда меньшие повреждения влекли за собой катастрофы, трагедию и гибель кораблей и экипажей. Не говоря уже о тишине в эфире, которая могла говорить как о вышедших из строя системах, так и… да о чём угодно. Русский флот, реагируя на этот удар как на укол в сердце, ненадолго запнулся, но не остановился. Вертикаль командования адаптировалась, капитаны удерживали свой фокус на том, что было в их власти и на благополучии своих подчинённых и сослуживцев.

Вот только был один пышно расцветающий нюанс. Благодаря квантовым коммуникаторам, конфедератам было невозможно определить флагман русского флота, но теперь... линейный крейсер «Мессения» подписал себе смертный приговор, нанося столь подлый удар. Неприятной неожиданностью, выразимся нежно, для капитана линкрея стали отметки на тактической карте, отражавшие, что все русские корабли в округе, бросив своих отступающих жертв, ринулись в его сторону. Десятки кораблей и сотни истребителей ринулись мстить за свой флагман.

***

Николай приходил в себя от резкого скрежещущего звука металла. Голова раскалывалась, стремясь разлететься осколками по ближайшему окружению, а от едкого дыма хотелось блевать. Сознание никак не могло сосредоточиться на обстановке вокруг, разрываемой голосящими сигналами о повреждениях, на короткие промежутки раз за разом покидая Романова...

Наконец, неведомая сила, справившись с толстой броней «Кирасира», вырвала кусок обшивки, дав доступ к спасительному и столь желанному свежему воздуху, чем Николай моментально воспользовался, сделав глубокий вдох, который моментально опустился в кошмарный судорожный кашель. Ники бережно подхватили, судя по характерным голубым всполохам – биотикой, аккуратно вытащив из искорёженной машины. Несколько секунд полёта и он уже ощутил себя на руках. Руках Айлы.

Приняв бесценный груз, азари присела, аккуратно возложив своего парня на землю, принявшись его осматривать и ощупывать в поисках увечий.

- Ники? Ники, ты слышишь? – Айла аккуратно провела рукой по голове Романова.

- Да слышу... слышу. – Выдавил из себя Николай, поморщившись от нахлынувшей боли. – Сотрясение... и надышался...дыма.

- И сломана ключица. – Невозмутимо заметила азари, слабо улыбнувшись.

- Как скажешь, дорогая...

В следующий миг, Николай вновь стал содрогаться от кашля, с трудом удерживая в себе стоны от болезненных ощущений по всему телу. Но благодаря свежему воздуху сознание пилота «Кирасира» всё-таки прояснилось, что позволило аккуратно поводить головой по сторонам. А ведь было… на что посмотреть. Вокруг них клокотала военная жизнь. По соседней улице, что хорошо наблюдалась благодаря разрушениям, двигалась, казалось, бесконечная колонна боевой техники, а вокруг мельтешили санитарные команды, одна из которых уже спешила в их сторону, разбивая невдалеке от недавнего сражения мед. часть. Вдалеке всё ещё грохотали взрывы и стрельба, но озаряемое местным светилом в зените небо привлекло наибольшее внимание.

- Мы победили. – Однозначно, чётко и без малейшего намёка на вопросительный тон произнёс Романов.

- Да, мы победили. – Повторив интонацию ответила девушка, сильнее прижав к себе своего возлюбленного, тоже не отрывая взора от пронзительно синего неба, разрываемого гулом тысяч истребителей и челноков, снующих на фоне огненных комет, входящих в атмосферу обломков.