Туман в области знаний

Парижские тайны

Из дамской комнаты вышла, грациозной походкой, очаровательная (на мой взгляд) молодая женщина. Конечно она, как и было задумано, привлекала мужские, а возможно и другие, взгляды. Мне уже приходилось играть женские роли, и эта тоже не составляла большого труда. Такси, без проблем, доставило меня до агентства по продаже билетов, а автобус до самого железнодорожного вокзала. Немногим более четырёх часов в поезде пролетели, как одна минута. Сны, которые мне снились, вылетели из головы сразу по прибытии поезда в Париж. В Париже был уже поздний вечер. Мне удалось устроиться в Отеле «Regina», в том же номере, который некогда, так неудачно, снял мой напарник. Вернувшись из ресторана, решил отложить осмотр номера на утро. На всякий случай, у двери и на окнах поставил ультразвуковые датчики, разобрал кровать, и устроился спать на угловом диване в гостиной. К счастью, ночь прошла без происшествий. Утром я тщательно осмотрел весь номер и в щели подоконника нашёл малюсенький листочек бумаги. В записке было всего несколько слов. Feall чувствовал, что может уже никогда не выйти из этого номера, и написал самому дорогому для себя человеку. «Милая мама, я всегда с тобой и очень тебя люблю»- вот так всё и получилось.

Идти к нашей конспиративной квартире было рискованно, и по телефону мы договорились с шефом нашего агентства в Париже, что встретимся в неприметном кафе недалеко от центра города. Обменявшись идентификаторами, я попросил рассказать мне всё, что известно о представительстве компании Vista во Франции. Мой визави рассказал не много, но, довольно, интересные вещи.

— Представительство компании не рекламируется. Размещено на верхнем этаже Hotel Des 3. Они замают весь верхний этаж.

Отель двухзвездочный, расположен напротив знаменитого университета Сорбонна в центре Латинского квартала. Это тихая улочка, всего в нескольких минутах ходьбы от Люксембургского сада, и собора Нотр-Дам-де-Пари. Это здание восемнадцатого века, декор в современном стиле, сдержанный. Внутренняя отделка в бежевых цветах, использованы серо-голубые или кирпично-красные ткани. Мебель, в основном, из светлого дерева. Мы предполагаем, что мансарды отеля тоже снимают представители компании. Однако, точных данных пока нет. В последнее время мы ведём усиленное наблюдение за передвижениями постояльцев отеля и, буквально день, два назад зафиксировали возросшую активность на верхних этажах отеля. Появились новые люди, прибыли ящики с метками мебель. Однако, лучевое сканирование показало наличие в ящиках сложного оборудования. Идентифицировать содержимое пока не удалось, но наши специалисты сейчас работают над этим. Все служащие офиса взяты под наблюдение. Ничего подозрительного не замечено. Одна из прибывших женщин, за два дня пребывания в отеле, так и не появилась вне его ни разу. Молодой человек, с которым она прибыла, не ограничивает себя в удовольствиях, в том числе и с другими женщинами. Внутри, весь последний этаж и мансарды, а так же крыша, оборудованы датчиками и видеокамерами по последнему слову техники. Зачем офису небольшой компьютерной фирмы столь мощная охрана, не совсем понятно. По нашим данным, посетители офиса, как правило, специалисты в области информационных систем. По национальности это турки, афганцы, чеченцы, пакистанцы, иранцы, иракцы и специалисты других национальностей. Очевидно, что основная деятельность компании сосредоточена в горячих точках. Возможно, там хорошо платят? Однажды визит в офис нанёс американец. Мы проверили его по картотеке. Он оказался нашим представителем в Афганистане по распределению гуманитарной помощи ООН. Его командировка во Францию оформлена надлежащим образом и подозрений не вызывает. Вот вкратце и всё, что я могу пока рассказать.

— А нельзя ли встретиться и поболтать с этим представителем? Кстати, нет ли у вас его фотографии? Не могли бы вы описать мне его внешность.

— Думаю, что всё это не проблема. Он снимает номер в отеле «Regina». Его фотографии у нас в данный момент нет. Это высокий мужчина, примерно, метр девяносто ростом, армейская выправка, короткая стрижка, возраст сорок два года, женат, детей нет. Работает в Афганистане немногим больше трёх лет. Замечаний к работе нет.

Мы ещё посидели немного, болтая ни о чём. Договорились, что он встретится с этим представителем и обсудит его работу в Афганистане. Выяснит его отношение к повышению в должности и переходе на новую работу в штатах. Место для беседы выбрали так, что бы мне было удобно их фотографировать, и, установив специальный микрофон, слушать беседу, не привлекая внимания к себе. Кроме того, я попросил своего визави, что бы наши агенты проследили за дальнейшими действиями его собеседника после того, как их беседа закончится. На этом мы расстались.

Звонок от Фрэнка был как нельзя кстати. Мне явно не хватало знания новостей и информации о ходе дел в других регионах. Я коротко рассказал ему о своих действиях, а он ввёл меня в курс последних событий связанных с нашим ведомством. Он сообщил, что Лондонское отделение компании возобновило свою обычную деятельность и отправило своего нового водителя в очередную командировку. С ним поддерживается связь. В Грузии наши люди установили контакт с Шота, и он обещал оказать содействие по интересующему нас вопросу с чеченцами. На Чикагский конгресс прибыли представители Lahofer Wolkersdorf. Они встречали «папу» в аэропорту, в расширенном составе несколько часов общались на его вилле в пригороде, затем трое из них оформили документы на участие в конгрессе. К сожалению, темы бесед выяснить не удалось. Все трое известные специалисты в области информационных технологий. Являются представителями Англии, США и Германии. Ранее в поле внимания спецслужб не попадали. Русские обратились к нам с просьбой оказать информационное содействие в исследовании прибора находящегося на космической станции. Сейчас этот вопрос решается, и скорее всего, будет решён положительно. На этом обмен информацией был закончен.

Встреча с нашим представителем в ООН состоялась на следующий день. Он оказался сыном крупного американского бизнесмена Эрика Харта. Его бизнес был связан с экспортно-импортными поставками продовольствия, техники и технологий. В основном это были страны Азии. Сына звали Марк Харт, и его специальностью была дипломатическая работа. Т. е. он был профессиональным дипломатом. Он долго и ветвисто рассказывал о важности своей миссии в Афганистане, трудностях работы в Кабуле, о благодарности афганского народа миссии ООН за помощь населению в столь трудные времена. Наконец его красноречие иссякло, и появилась возможность задать интересующие нас вопросы.

— Спасибо за столь полный рассказ о вашей миссии, но нас больше интересуют вопросы, связанные с наркотиками, оружием, положением наших военных, и главное, это возможные связи американцев с афганцами, а возможно и с талибами. Кроме того, нам интересны детали вашей совместной работы с сыном Lahofer Wolkersdorf'а, а также любая информация о деятельности компании Vista, и её отделениях в других странах. Нам стало известно, что наше оружие попадает к Талибам. В связи с этим, хотелось бы знать, имеете ли вы какое-нибудь отношение к этому или, возможно вам что-то известно об этом.

Харт внимательно всё выслушал. Его лицо напряглось. После долгой паузы он выдавил из себя, что по этим вопросам ему ничего не известно. Ложь была очевидной. Продолжение беседы в парке не имело смысла. К ним подошли двое наших агентов, хорошо сыгравших роль «друзей» Харта, и предложили ему сесть в машину, которая, как по волшебству, оказалась рядом.

Допрашивали Харта весьма интенсивно и получили, довольно, много интересной информации. Через несколько дней мы снова встретились с шефом нашего бюро во Франции Vincent'ом. На этот раз мы решили просто прогуляться по городу, не привлекая лишнего внимания. И всё же, было очевидно, что гуляем мы не одни. Vincent заметил мои наблюдения и сказал, что это его люди. Он рассказал, что Харт признался в сотрудничестве с Wolkersdorf'ом младшим. Поведал нам многое об их совместной работе, в том числе и о торговле оружием. Соответствующая информация уже в Афганистане. Разрабатываются планы по выявлению партнёров Харта, и прекращению их активных действий. Наиболее интересными для вас могут оказаться его признания о том, что на эту работу он попал по протеже одного из помощников президента, который оказался старым другом его отца Эрика Харта. Полный отчёт о результатах бесед с Хартом передан на ваш smart. Из центра мы получили приказ высшего руководства освободить Харта, извиниться и не препятствовать его дальнейшей работе, как представителя ООН. В отчёте, который вам передан, много интересной информации, как о компании Vista, так и о её филиалах. На данный момент Харт отпущен с извинениями, но наблюдение за ним снято не будет. Конечно, наблюдение скрытое, но ведь и он не мальчик, и не первый день работает под прикрытием, как я думаю. Хотя, конечно, могу и ошибаться. Побродив ещё немного по парку, мы дружески попрощались, договорились поддерживать контакт и разошлись.

В кафе недалеко от парка мне принесли ароматный кофе, слоёную булочку и мороженое. На изучение присланного мне отчёта ушло больше часа. Это стоило мне ещё пары чашек кофе, двух пирожных и значительных чаевых, которые исчезли в кармане молодого официанта в мгновение ока. Надо отдать ему должное, он пробурчал себе под нос «мерси», и исчез так же быстро, как и мои чаевые. На осмысление полученной информации у меня оставалась ночь, а возможно и меньше. Решив, что утро вечера мудренее, я отправился в отель и решил немного поспать. Проснулся я в темноте. У меня было сильное ощущение, что в комнате я не один. Пару секунд ушло на то, что бы включить настольную лампу рядом с диваном, на котором я спал. В слабом свете лампы я увидел человека, который стулом пытался размозжить череп манекену, который временно заменял меня в кровати. Плечи и рост человека превышали возможности моей комплекции раза в полтора. Сделав подкат, я со всей возможной силой опробовал чувствительность его прибора между ног. Чувствительность оказалась весьма высокой. Взревев так, что закачалась люстра, он повалился на пол, пытаясь удержать в руках своё достоинство. Выражение его лица красноречиво говорило о том, что меня ждёт. Уже через секунду я оказался в коридоре у лифта. Крикнул дежурному, что в номере бандит, а ещё через пару минут вылетел из отеля на улицу. Было совершенно очевидно, что информация о нашем интересе к фирме попала к противнику. Возможно, что они ещё не успели передать её в свои другие филиалы и, что бы этого не произошло, необходимо было срочно захватить филиал в Париже. Мой звонок разбудил Vincent'а в самое спальное время. Он долго не брал трубку, но, услышав мой взволнованный голос, мгновенно проснулся. На описание ситуации ушли секунды. Vincent пообещал связаться с соответствующими органами и обратиться к ним за помощью по блокированию филиала. Остановив такси, я тоже «полетел» к Hotel Des 3. Уж не знаю, что там Vincent говорил спецслужбам Франции, но уже минут через пять после моего прибытия к отелю, к нему тихо, с погашенными фарами, подъехали пять или шесть машин. Люди в чёрном чётко и быстро окружили здание. Человек десять пятнадцать зашли в отель, а с прибывших вертолётов спецназ занимал крышу, и проникал в помещения отеля на верхнем этаже. Поражала чёткость и организованность действий. Послышались первые хлопки выстрелов. Через минуту всё стихло. Совершенно неожиданно на крыше послышались крики, «уходит», и началась погоня за бежавшим по крыше человеком. Его проворству можно было позавидовать, хотя, спецназ тоже не слабые ребята. Однако, убегающему удалось спрыгнуть на соседнюю крышу, потом ещё и его силуэт скрылся из виду. По крыше шарили прожектора вертолётов, бегал спецназ, но никого обнаружить не удалось. Из дверей отеля выводили полуодетых людей в наручниках. Их было немного. Я искал среди них женщину, о которой говорил Vincent, но её не было. Wolkersdorf 'а младшего тоже не было. Оставаться здесь дольше не было смысла, и я вернулся в отель Regina, где мне радостно сообщили, что хулиган, доставивший мне проблемы, арестован и даёт показания в полиции. Спать, что-то уже не хотелось. Мои позиции во Франции, скорее всего, были раскрыты, и надо было срочно уходить. Женские принадлежности были тут же уничтожены. Отель покинул истинный джентльмен, красивый и уверенный в себе, благо номер был оплачен заблаговременно, и в общении с администрацией не было необходимости.

Очевидно, что мои дальнейшие действия зависели от того, как поведут себя ускользнувшие из облавы члены группы. Кроме того, неплохо было бы узнать роль и статус этих членов в организации, а так же, как много информации им передал Харт. Самым неприятным оставалось то, что мы до сих пор не знали ни кто руководители организации и где их центр управления. Небольшие уколы, которые нам удалось нанести, конечно, не принесут им большого вреда, но наверняка, заставят как-то реагировать. Взвесив все за и против, я решил вернуться в отель Hotel Des 3 и снять там номер на несколько дней. Меня приняли с улыбкой и дали номер на пятом этаже. День только начинался, ни планов, ни дельных мыслей в голове не было, кроме одной, позвонить Саре, по моему, я соскучился. Мысль пустая, бессмысленная, но приятная. Через минуту её сердитый и заспанный голос спрашивал меня, какого чёрта и что мне от неё надо. Ничего придумывать не хотелось, и я честно признался, что нахожусь в ситуации «о'ля-ля», что делать даже не представляю, случайно вспомнил о тебе и решил позвонить. Рассказал ей почти обо всём, что случилось в Париже, скорее для себя, чем для неё. Реакция оказалась весьма неожиданной и оригинальной. Она сказала, что всё поняла и вылетает ближайшим рейсом в Париж. Номер рейса сообщит по телефону перед посадкой. Я должен был её встретить в аэропорту. Весьма неожиданный поворот событий. Ну, что же делать, сам напросился. Пятьдесят евро на такси и меня без проблем доставили в Orly Sud. И уже только здесь я спросил себя, а собственно, почему в Orly Sud. Она не сказала куда прилетит. Решил ждать здесь. А там будет видно. Ждать пришлось почти три часа, но прилетела она именно в Orly Sud. Какой я умный, подумал я, возвращая «чмок» Саре в щёчку. Ещё раз прогулка в такси и мы уже в Hotel Des 3. С номером в отеле проблем не было и уже через полчаса мы пили кофе в баре отеля. Сара, в свою очередь, рассказала, что после того, как мы расстались, она решила задержаться в Witten» не и понаблюдать за тем, что будет происходить в компании. А там начали происходить интересные вещи.

— Поздно вечером к домику компании подъехал грузовичок. Несколько человек в комбинезонах, стали выносить к грузовичку ящики весьма приличного размера. Среди рабочих я заметила и твоего приятеля. Надписи на ящиках гласили, что это мебель. Погрузили всё быстро и двое мужчин сели в кабину грузовичка и уехали. Я дождалась, когда выйдет твой приятель, и окликнула его. Мы устроились в баре, и он рассказал, что в ящиках оборудование для шифрования электронных сообщений, оборудование для космической связи и перехвата информации. В двух особых ящиках находятся радары нового типа. Точнее он сказать не мог. Официально, по документам, оборудование закуплено правительством Афганистана и предназначено для обеспечения безопасности и защищённой связи правительства с внешним миром. Оборудование, через Париж, должно было быть доставлено в Кабул. В Париже к прибывшим ящикам должны были добавить ещё пару ящиков. Что в них, ему не известно. В кабуле ящики должны были встречать сын шефа фирмы и представители ООН. Что делать дальше я не представляла. В Дюссельдорфе никаких зацепок не осталось кроме, возможно, понаблюдать за парочкой джентльменов. У меня были серьёзные основания предполагать, что они агенты СВР России, и наблюдение за ними вполне могли дать информацию для интересной статьи. Но тут позвонил ты, и стало ясно, что в Париже информация более горячая. Похоже, я оказалась права.

— Сара, ты права, как всегда. Только что мне в голову пришла мысль, что шум, который был поднят в отеле, хороший повод для работы журналиста, тем более женщины. Ты могла бы пораспрашивать постояльцев и сотрудников отеля о пропавшей женщине и о деятельности постояльцев шестого этажа и мансарды. Сейчас весь отель как растревоженный улей. Все только и говорят о случившемся. Никто не удивится расспросам молодой журналистки. Очень может быть, что тебе удастся многое узнать.

Начать решили с официанта бара. Он не возражал против дармовой выпивки, и красочно рассказал, как ночью штурмовали отель. Постояльцев с шестого этажа он видел часто, но ничего особенного сказать о них не может. Обычные люди, в основном французы, но часто приезжали и иностранцы. Иногда они даже не говорили ни по-французски, ни по-английски. Немного подумав, заметил, что буквально перед самым штурмом приехал грузовик и вывез какие-то ящики. Судя по виду грузчиков, довольно, тяжёлых. Добавить к сказанному он так ничего и не смог. Посидев ещё немного, мы вышли из бара. Сара пошла на разведку к администратору, а я отправился в свой номер. Заняться, собственно, было нечем. Пришлось смотреть телевизор, пить шампанское, анализировать данные, присланные мне на smart, и ждать возвращения Сары. В дверь постучали, когда я решил, что Сара сегодня уже не придёт. Время было далеко за полночь. Сара быстрым шагом прошла к столу, налила себе шампанского, устроилась на диване и предложила включить диктофон. Немного успокоившись, она начала рассказывать.

— Я начала с администратора, представилась как журналистка, спросила его, нельзя ли как-нибудь попасть на шестой этаж. Он с пониманием смотрел на меня, покачал головой, почмокал, и глазами показал на мужчину. Как я поняла, мужчина был с шестого этажа или имел к нему отношение. Он сидел на диване и прикрывался газетой, а может быть и, действительно, читал её. Без излишней скромности, я подсела к нему и улыбалась своей самой очаровательной улыбкой. Он отложил газету и с интересом смотрел на меня. Таким образом, взаимное расположение состоялось. Я сразу перешла к делу, спросив его, не имеет ли он отношение к событиям на шестом этаже. Возможно, всё-таки, сначала стоило представиться, так как его реакция оказалась для меня совершенно неожиданной. Он тоже не стал представляться, но в мгновение ока на моей руке оказались наручники. Затем он показал мне значок агента спецслужбы, и предложил прокатиться с ним в отделение полиции. Всё произошло так неожиданно и быстро, что я не успела, хотя бы для приличия, возмутиться и оказать должное сопротивление. При этом администратор с виноватым видом смотрел на нас и только разводил руками. Минут через пятнадцать меня втолкнули в мрачное помещение, где, кроме меня, уже находилось человек десять народу. Кроме меня женщин не было и мне, как слабому полу, сразу предоставили лучшее место в камере. Это был железно-деревянный топчан. На него я и присела, что бы перевести дух и осмыслить произошедшее. Народ бродил по камере, искоса поглядывая на меня, но заговорить никто не решился. Немного освоившись, я стала более внимательно рассматривать своих сокамерников, и один из них привлёк моё внимание. Я узнала его. Это был наш человек. В Израиле, однажды, я брала у него интервью. Он был профессором, специалистом в области информационных технологий. Его работы по кодированию, сетевым технологиям, организации спутниковых систем связи и многие другие достижения, широко используются по всему миру, и хорошо известны в кругу специалистов. Что здесь делал этот весьма известный и уважаемый человек, было совершенно не понятно. Я окликнула его и пригласила присесть рядом со мной. Долго упрашивать не пришлось. Он тоже узнал меня, хотя и не скажу, что очень обрадовался нашей встрече. При первом знакомстве он был значительно улыбчивее и доброжелательнее. Его первый вопрос не был оригинальным.

— Что вы здесь делаете и как сюда попали?

— Меня задержали в гостинице за невинный вопрос о событиях на шестом этаже. А какое отношение вы имеете к шестому этажу?

— Я там работал. Не думайте, что моя работа была добровольной. Они похитили мою семью и угрожают убить их, если я не буду делать всё, что мне скажут. Не спрашивайте кто они. Я этого не знаю. Сначала меня перевезли в Афганистан, где у них есть первоклассно оборудованная лаборатория. Однако, мне удалось убедить их, что решение поставленной передо мной задачи, невозможно при отсутствии соответствующего оборудования, редких материалов и консультаций со специалистами в других областях науки. Речь шла о возможности квантового декодирования сообщений и главное, перехват и декодирование самих квантовых сообщений. После угроз, содержания в земляной яме и избиений, меня сначала перевезли к месту, где находилась лаборатория, поселили в камере, которая уже не закрывалась, затем привели в порядок и доставили в Париж. Здесь на шестом этаже есть всё необходимое оборудование. Я был вынужден начать исследования, надеясь на побег. Но меня опекают столь тщательно, что пока никаких шансов не было. Кроме того, у меня на ноге браслет, который взорвётся при любой попытке непослушания. Мои родственники похищены и сейчас находятся в плену где-то в районе Пешавара. Нетрудно догадаться….

— Да, попали вы как кур во щи. И всё-таки, кто эти люди, чего они хотят, сколько их, насколько велика их сеть, и где их слабые места?

— Их слабое место, интеллект. Они не могут похитить всех учёных и надеть на них браслеты. Судя по всему, они действуют небольшими группами в разных странах, где прячутся под видом небольших компаний. У них первоклассное оборудование для перехвата сообщений всех видов, включая и связь спецслужб по всему миру, но одновременно это и их собственная ахиллесова пята. Для них конфиденциальная связь является проблемой номер один.

Однажды, когда меня ещё держали в яме на территории Афганистана, к нам со свистом упало некое неизвестное устройство. После того, как улеглась пыль, выяснилось, что это не американская ракета, как думали сначала. Железяка оказалась, довольно, значительных размеров. Имела вид диска диаметром около шести метров и высотой метра два. Меня заставили обследовать её и попытаться проникнуть во внутрь. Сами талибы (я думаю, что это были талибы) были в ужасе от одного вида тарелки и прятались метрах в десяти от неё. Мои похитители тоже боялись этой штуковины, но всё же были посмелее и следили за моими действиями с расстояния метра два три. Оружие в их руках было убедительным аргументом не делать лишних движений. Я тщательно обследовал тарелку и не нашёл ни одного нарушения целостности её поверхности. Трое суток она, просто, охранялась, и ничего не происходило. Затем её и меня решили перетащить к месту той самой лаборатории, о которой я уже говорил. Во время транспортировки, на нижней части днища мы увидели тёмные пятна, похожие на следы нескольких попаданий ракет типа стингер. Хотя, я убеждён, что не попадания стингеров стали причиной её падения. Они произвели слишком незначительные повреждения поверхности тарелки, если таковые там вообще имелись. Но встряхнуло тарелку при попадании, наверняка, прилично. Тарелку выгрузили в ангаре рядом с лабораторией, а меня поселили в камере и уже не ограничивали моих перемещений. В дальнейшем ничего не происходило примерно с неделю. На неё уже никто и не обращал внимания. Однажды ночью тарелка зашипела, все, кто находился ближе пяти метров от неё, схватились руками за головы и стали кататься по земле, корчась от боли. Не без труда их удалось оттащить на безопасное расстояние. В тарелке появилось отверстие и на землю шлёпнулось нечто. Подойти к нему было невозможно, да никто и не рвался. Все попытки подойти к открывшемуся входу или, просто, приблизится к тарелке, заканчивались весьма печально. Сильнейшей головной болью и ожогами тела. Попытки прекратили, оградили железяку флажками и постепенно стали воспринимать её как часть пейзажа, правда, населённого чертями.

Мою ногу снабдили браслетом, размер которого по высоте составлял сантиметров десять и толщиной сантиметра два, вполне прилично кормили, в камере, где меня содержали, появилась шикарная европейская одежда. Мне было позволено соблюдать гигиену и составить список всего необходимого для работы. В день, когда уже готовилась переправка меня в Европу, куда точно, я не знал, в лабораторию прибыло человек десять европейцев. Около получаса они совещались в здании лаборатории. Потом пригласили меня и долго допрашивали о моей прежней работе, как я себя чувствую сейчас, спросили, что я думаю о тарелке и можно ли в неё проникнуть. Я ответил, что всё зависит от источников энергии тарелки и программы, которая управляет системой защиты. По всей видимости, живых в тарелке не осталось, никаких движений внутри тарелки не наблюдалось, возможно, там никого и не было. Не исключено, что толчок от взрыва стингеров вызвал цепь событий приведших к гибели экипажа или нарушению в системе управления. Затем мы все вместе пошли взглянуть на это чудо инопланетной техники. Как это ни странно, защитного поля не оказалось и мы, не без опасений подошли к открытому люку. Около него лежало нечто. Можно было предположить, что это либо биоробот, либо пилот корабля. При первом осмотре создавалось впечатление, что он сгорел или очень сильно обожжён. Я и двое наиболее смелых из гостей вошли внутрь тарелки. Там мы нашли ещё двоих пилотов. Они были в том же состоянии, что и первый. Я стал осматривать хозяев тарелки, а двое других принялись осматривать внутренности и оборудование. Мой осмотр дал не очень много. Была ли у них обгоревшая одежда или это были непосредственно их тела, понять не удалось. Однако если это была одежда, то она очень плотно облегала всё тело. Они были невысокого роста, чуть больше метра. На месте головы находилось, что-то похожее на эллипсоид. На месте глаз, узкая тёмная полоса от края до края эллипсоида. Место носа и рта занимали выпуклости непонятной формы. Место ушей занимали углубления по форме похожие на эллипс. Шеи как таковой не было или она была очень короткая. Тело было короткое, тоже эллипсоидной формы, как и коротенькие ножки, той же формы. Руки длинные, тонкие, кисть тонкая, шесть пальцев, включая большой. Почти как у нас. Рядом с тем, кто лежал у входа в тарелку, валялся некий предмет. Два таких же нашли внутри. Сколько мы их ни крутили и тщательно осматривали, так и не смогли понять, что это и для чего они предназначены. Ничего более интересного обнаружить не удалось, и мы вернулись в здание лаборатории. Буквально через несколько минут после этого из ангара послышалось сильное шипение, и он взлетел в воздух, разваливаясь на куски. Тарелка улетела. Всё произошло так быстро, что никто не успел ничего ни предпринять, ни даже, просто, сообразить что произошло. Когда мы выбежали на улицу, всё было кончено и только вокруг валялись обломки бывшего ангара. Однако у нас остались три предмета неизвестного назначения. Попытки найти останки того, кто оказался на земле, ни к чему не привели. Все следы его пребывания исчезли вместе с тарелкой. Хотя, один из афганцев, примерно, через час, принёс нам остаток кисти руки. От неё мало что осталось, но и это было весьма полезно для исследований. За всё время пребывания в Афганистане, я так и не смог понять, кто же у них тут главный. Никаких знаков отличия, никаких различий в общении. Все текущие распоряжения отдавал начальник охраны, но уж он-то точно не был здесь главным. И всё же, моё внимание привлекли двое. Один был из вновь прибывших, хорошо одет, очень интеллигентного вида мужчина. Второй афганец, но явно выделявшийся сильным интеллектом, немногословен, свободно говорил на местных диалектах, так же как и по-английски. Они чаще других общались между собой, и у них была одна общая черта. Взгляд обоих напоминал взгляд кобры перед нападением, сильный, жёсткий, холодный, страшноватый. И всё же это был взгляд очень умных жестоких и расчётливых людей. Когда все начали приходить в себя, мне приказали собрать вещи и готовиться к отъезду. Несколько часов мы тряслись в кузове грузовика и уже к вечеру прибыли, как оказалось, на аэродром в кабуле. Меня и ещё троих из нашей компании самолёт доставил в Париж. Куда летели остальные мне не известно, но один из замеченных мной, остался в Кабуле, куда отправился второй, я не знаю.

В этот момент в камере появился охранник, предложивший задержанным бутерброды и воду. Я схватила его за руку и потребовала возможности сделать звонок в посольство, заявив, что являюсь гражданкой Израиля. Охранник оттолкнул меня, но уже через минуту мне предложили сделать звонок. Французы не очень-то любят Израильтян, но после того, как дежурный полицейский поговорил с представителем нашего посольства, меня выпустили, предложив утром явиться в участок для допроса. Извини, что заставила тебя ждать.

Неожиданно Сара встала, допила шампанское и предложила выключить диктофон. Повисла тишина. Я поинтересовался о том, что же было дальше, но Сара явно не хотела продолжать. Ладно, пусть будет по-твоему, подумал я и тоже встал. Фактически это было прощание. Она поставила бокал и вышла, буркнув что-то невразумительное на прощание. Моё шоковое состояние продолжалось недолго, но понять, что случилось, было невозможно. Я внимательно ещё раз прослушал запись. Там было над чем подумать, но для начала необходимо было послать запись Фрэнку, что и было сделано незамедлительно. Гадать, почему так резко изменилось настроение Сары, было бессмысленно, и я, решив, что утро вечера мудренее, завалился в постель и быстро уснул, как младе… (ну, вы сами знаете как).

Утром вставать не хотелось ни в какую. Холодный душ несколько исправил положение. После моциона завтрак был бы совсем не лишним. Быстро одевшись, вышел на улицу и заглянул в ближайшее кафе. Стакан молока, яичница с беконом и хрустящие хлебцы, быстро привели меня в нормальное состояние. За завтраком можно было составить план дальнейших действий. Прежде всего, надо было найти Vincent'а и передать ему запись. Необходимо, что бы он обратил на профессора особое внимание, освободил его от браслета и дотошно допросил по всем аспектам его деятельности, получил словесные описания всех лиц, с которыми ему приходилось общаться. Кроме того, необходимо было выяснить, где в настоящее время находятся ящики и сбежавший подозреваемый. Предположительно в ящиках вывезли женщину, а сбежавший был сыном Laofer Wolkersdorf'а, но, возможно, были и другие варианты. Мой звонок застал Vincent'а за завтраком. Он внимательно выслушал меня, принял запись, пообещал сделать всё возможное.

Итак, часть работы была выполнена. Затем я связался с Фрэнком. Описал ему события в Париже и поинтересовался, как идут дела у Джейка и Микки. Фрэнк подробно описал ситуацию на конгрессе.

— Джейк уже сделал свой доклад, который вызвал, пожалуй, слишком большой интерес у специалистов. Интересующихся было так много, что выделить из них интересных для нас, не представлялось возможным. Хотя, мы и пытаемся проверить всех. И всё же зацепка появилась сама. Джейк получил записку от одного из специалистов фирмы Laofer Wolkersdorf'а. В ней Laofer Wolkersdorf кратко описал деятельность своей компании и приглашал Джейка посетить представительство компании в Chicago. Разумеется, Джейк согласился, и встреча состоялась. Wolkersdorf лично встретил Микки и Джейка. Их проводили в шикарную гостиную. Из представителей компании присутствовало всего четыре человека, включая и Wolkersdorf'а. В беседе он участия не принимал, но внимательно слушал. Беседа проходила в приятной дружеской атмосфере, с шампанским, фруктами и шоколадом. Вопросы, которые задавали Джейку, были весьма профессиональными. В заключение беседы ему предложили, за хорошее вознаграждение, прочитать несколько лекций в Кабульском университете. Предложение было с благодарностью принято. В настоящее время готовятся необходимые документы и наша поддержка его командировки в Кабул. Микки настаивает на поездке вместе с ним. Решение пока не принято. Но, возможно, риск их совместной командировки оправдан хорошим прикрытием легенды Джейка.

В Техасе создана новая, закрытая лаборатория для совместного с Российскими специалистами исследования прибора, который в ближайшее время будет доставлен на землю и переправлен в новую лабораторию.

В Грузии, наши агенты, через твоего протеже, связались с чеченцами, которые обещали помочь в Афганистане. Все финансовые вопросы решены, и стороны вполне удовлетворены решением.

Питэр Байерт постоянно находится под нашим наблюдением, но доступа к нему пока нет. Начинать же активные действия, не считаем необходимым. В ближайшие дни он вылетает в Рим. Цель визита пока не известна.

После событий в Париже Харт незамедлительно вылетел в Афганистан, и там его следы теряются, но разыскать Харта в Афганистане, дело нескольких дней. Пока это все новости. Я буду держать тебя в курсе дел. Удачи!

Итак, теперь надо ждать. Я попросил официанта принести свежую газету. Взглянув на первую страницу, испытал настоящий шок. В статье, на половину страницы, говорилось о жутком взрыве в полицейском участке. Там же было несколько фотографий разорванного в клочья полицейского участка. Число погибших и раненых устанавливается. Здание выдержало взрыв, но от самого полицейского участка мало, что осталось, кроме развороченных кусков камня и металла.

Кто, как и зачем взорвал участок, было понятно. Полицейские не могли ни знать, ни подозревать о существовании браслета на ноге у одного из задержанных. Однако, какая же взрывчатка должна была быть в браслете, что бы произвести столь мощный взрыв. Она была рассчитана явно не на уничтожение одного человека. Я достал smart и позвонил Саре, что бы рассказать о случившемся. Она ответила сразу и, опередив меня, рассказала о взрыве.

— Пока мы болтали, мне пришла в голову мысль о том, что эта ночь самое подходящее время взорвать браслет. Именно поэтому я ушла так неожиданно, что бы предупредить полицию о возможном взрыве. Звонок не имел смысла, поскольку объяснения были бы слишком запутаны, невероятны и подозрительны. Такси уже было в паре кварталов от участка, когда прогремел взрыв ужасной силы. Стало ясно, что поговорить там уже будет не с кем. Мы вызвали скорую и полицию. Сделав несколько фотографий места взрыва, и выбравшись из такси, долго бродила по городу в состоянии прострации. Уже под утро вернулась в отель и уснула. Твой звонок и разбудил меня. Никак не могу поверить, что всё это случилось.

Я предложил Саре встретиться к вечеру, часов в семь, в ресторане JULES VERNE, который находится на Эйфелевой башне. Получил согласие, позвонил в ресторан и заказал столик на двоих.

Минут за пять до назначенного времени я уже сидел в ресторане и наслаждался видом вокруг. Моему удивлению не было предела. Сара не опоздала. Её вид, явно, оставлял желать лучшего. Нет, она, как всегда, была аккуратно одета, наверняка, провела у зеркала достаточно времени. И только глаза изменить невозможно. Они потускнели, погасла искорка, которая всегда была их неотъемлемой частью, в них появились грусть и страдания. Мы заказали фрукты, бутылочку хорошего вина, кофе и лёгкий салат. От шоколада и конфет Сара отказалась. Так мы сидели долго, почти не разговаривая. Ночным рейсом Сара улетала на родину, а я подумал, что и мне в Париже больше делать нечего. Она не возражала, что бы я проводил её. Ресторан уже закрывался, когда мы выходили и, спустившись вниз, поймали такси. Почти всегда мой багаж был при мне, но Саре надо было собрать вещи, и сначала мы заехали в отель, а потом уже добрались до аэропорта. Грустно было провожать Сару. Мы стали как-то ближе, и всё же оба были на работе, а чувства явно не совпадали с теми, которые она (работа) требовала. Её самолёт улетел, и мне нужно было решить, что и как делать дальше. Меня очень беспокоили события в Италии, но прямых задач там пока не просматривалось. С другой стороны в Кабуле ситуация развивалась очень быстро. Надо было срочно лететь в Кабул. Лететь или избрать другой вариант. В Париже меня могли засветить как русские, так и террористы. Внешних признаков наблюдения заметно не было, но и у них в этом деле опыт не меньше моего, а то и побольше. Внезапно меня осенила мысль. В Термезе есть база ООН, и они перевозят грузы в Кабул. Кроме того, там базируются немецкие и американские ВВС. Звонок Vincent'у помог решить все проблемы. Самолёт из Парижа приземлился в Мюнхене, где меня уже встречала машина и двое бравых военных. Они доставили меня на базу ВВС. После того, как были улажены все формальности, мне сообщили, что самолёт вылетает через два часа. Как оказалось перелёт весьма не быстрый и в Термезе мы будем только к вечеру. И всё же день оказался весьма удачным. Из Термеза в Кабул через 4 часа после нашего прилёта вылетал местный транспортник. По моей большой просьбе, полковник, встречавший меня на базе, позвонил в Термез, и договорился, что бы меня подвезли в Кабул. Моих восторгов и благодарности не было предела. Да, транспортный военный самолёт это, конечно, не Боинг со всеми удобствами, но всё когда-нибудь кончается. Наконец-то колёса коснулись земли, и моё измученное тело можно было готовить к выходу из самолёта. За бортом меня встречали вечерние сумерки, душный жаркий воздух, слабый ветерок немного смягчал жару, но уже через пять минут мою одежду можно было отжимать. Молодой парнишка, резво подбежавший ко мне, объяснил, что самолёт до Кабула вылетает через четыре часа. Посадка от грузового терминала за пятнадцать минут до вылета. В Кабул везут груз гуманитарной помощи, сопровождающих и гражданских специалистов. На мой вопрос о базе ООН, он быстро повернулся и предложил идти за ним. Оказалось, что база находится недалеко от аэропорта. Светиться на базе очень не хотелось, но другого варианта не было. Мне было интересно встретиться с кем-нибудь из тех, кто был на фотографиях водителя из Лондона. Крайне интересно было узнать хоть что-нибудь о деятельности сына Wolkersdorf'а на этой базе и в Кабуле. Встретили меня дружелюбно. Представившись инспектором одной из компаний поставщиков гуманитарного груза, я попросил рассказать мне, как и куда, а главное кем, распределяется гуманитарная помощь. Для большей убедительности сказал, что руководству компании стало известно о нецелевом использовании гуманитарной помощи, а так же продаже оружия Талибам. Милая девушка, которая сначала вызвалась ответить на мои вопросы, сильно смутилась, предложила минутку подождать и вышла из комнаты. Минут через десять вошёл мужчина в форме офицера, уверенно сел напротив меня и чуть ли не угрожающим тоном попросил предъявить ему мои документы. Получив, и дотошно просмотрев мои бумаги, он позвонил по телефону и продиктовал мои данные. Ожидание длилось мучительно долго, но, наконец, в трубке ответили. Офицер что-то быстро записал на бумаге и положил трубку. Его лицо не стало приветливее, но в двух словах он объяснил, что ни о какой продаже оружия Талибам ему ничего не известно. Наша миссия исключительно мирная, действует строго по мандату ООН и никакими противоправными действиями не занимается. Сейчас многое зависело от того, причастен или нет, этот начальник, который даже не представился, к незаконной деятельности. Мило улыбнувшись, тихим спокойным голосом, мне пришлось поинтересоваться его статусом и обязанностями по мандату, о котором он так много говорил. Его лицо покраснело от злости и, видимо, от недостаточного к нему почтения. Едва сдерживая гнев он процедил сквозь зубы, что является полковником армии США в отставке, и назначен руководителем миссии ООН в Термезе. Сказал, что ему непонятны инсинуации в отношении деятельности миссии, которая под его руководством работает на благо простого народа Афганистана. Данные обо мне, которые были продиктованы ему по телефону, могли представлять для меня опасность, а могли и не представлять таковой. Всё зависело от того, куда он звонил. Скорее всего, это было представительство миссии ООН в Кабуле, но он мог звонить и своим приятелям, если связан с бандитами. Риск был велик. Раскрывать ему сферу своих интересов было бы крайне неосторожно. И всё же приходилось рисковать. Улыбнувшись ему своей самой обаятельной улыбкой и замахав руками, я, как можно убедительнее стал объяснять, что у меня и в мыслях не было подвергать сомнению правильность его действий на этом посту, какому либо осуждению или даже сомнению, в правильности и эффективности руководства. Просто, к нам поступили данные о возможной связи одного из сотрудников миссии с Талибами. В мою задачу не входит выявление такого человека. Меня, просто, просили поинтересоваться вашим мнением о принципиальной возможности такого сотрудничества, и возможно, вы самостоятельно могли бы проверить и решить эту проблему. В данный момент нам очень важно знать ваше мнение и рекомендации о возможности и целесообразности повышения в должности некоторых ваших сотрудников. По существу, мы очень надеемся, что возможно, вы скажете по нескольку слов о сотрудниках, фотографии которых у нас есть, и о желательности их перевода на повышение в структурах ООН. Внимательно разглядывая представленные мной фотографии, он явно пытался понять, где и когда они были сделаны. Но наши специалисты, предполагая такой интерес, изменили окружение, а частично и одежду, что бы исключить все признаки идентификации места и времени, что бы было невозможно определить, где и когда были сделаны фото. Через несколько минут он стал выбирать по одной фотографии и рассказывать о работе каждого сотрудника. Характеристики, в основном были хорошие, доброжелательные, но рекомендаций на повышение не содержали. Дойдя до фотографии нашего водителя, полковник немного помедлил, затем сказал, что практически не знаком ни с ним, ни с его работой. Этот человек не числится в штате миссии, работает шофёром и занимается перевозкой почты и продуктов по распоряжению моего заместителя по матчасти господина Wolkersdorf'а. Молодого, исключительно честного и порядочного человека, сына известного бизнесмена Wolkersdorf'а старшего, который очень много сделал для нашей миссии и народа Афганистана. По моему мнению, этот молодой человек вполне заслуживает повышения, полного доверия и исключительных преференций в работе. На вопрос где он сейчас и можно ли с ним поговорить, полковник немного смутился и сказал, что сейчас Wolkersdorf находится в Париже и пытается заключить контракт на поставки электронного оборудования для правительства Афганистана. Немного помолчав, добавил, что господин Wolkersdorf работает исключительно бесплатно, получая средства от деятельности фирмы своего отца. Собственно, беседа была, практически, закончена, но тут меня осенило, и я спросил о целесообразности поговорить, о повышении Wolkersdorf'а с господином Питером Байертом, специально умолчав о его должности и положении. Полковник проглотил наживку и согласно закивал головой.

— Конечно. Именно Байерт тот человек, который рекомендовал Wolkersdorf'а для работы в нашей миссии и он вполне может посодействовать повышению своего протеже.

О нашем представителе миссии ООН в Кабуле, спрашивать уже не имело смысла. Было очевидно, что они хорошо знакомы, и всё же я поинтересовался об отношениях полковника с представителем миссии США в Кабуле.

— Собственно отношений у нас лично никаких нет. Человек он мало контактный, возможно, хорошо знает своё дело, вопросов к его работе нет, но я стараюсь общение с ним свести к минимуму. Мне он не нравится, хотя объективных причин к этому нет. Просто, это человек явно не моего круга общения.

Этот факт мне показался интересным. В какой-то мере он говорил о непричастности полковника к компании бандитов, но, конечно же, и не исключал этого. На мой последний вопрос, куда он звонил для подтверждения моих полномочий, он покачал головой и чётко сказал, что это не должно меня интересовать. На том мы и расстались, пожав друг другу руки и улыбнувшись на прощание. Конечно, не так агрессивно, как при встрече, но и друзьями мы точно не стали. Ну что же, может оно и к лучшему.

В аэропорту уже вовсю шла погрузка в самолёт грузов, а сам самолёт произвёл на меня очень сильное впечатление. На чём только я ни летал в своей жизни, но представить, что эта развалина сможет подняться в воздух, да ещё и поднять груз, было невозможно. Кроме меня вокруг самолёта бродили ещё двое. Фотографии обоих лежали в моём кармане, и поскольку, время до отлёта ещё было, а им всёравно делать тоже было нечего, я решил поговорить с одним из них. Как бы случайно мы встретились, прогуливаясь вокруг самолёта. Разговор начал я.

— Привет. Тоже летите этим самолётом?

— Да, мы как бы охранники, отвечаем за сохранность грузов.

— Охранники вооружённые?

— Да, у нас есть оружие, но всё-таки мы мирная миссия и оружие только для личной защиты, в случае нападения на груз или кого-то из нас.

— И что, были такие случаи?

— Пока, слава богу, нет, но здесь всякое возможно.

— У меня, к сожалению, оружия нет, а купить здесь, что-нибудь подходящее возможно?

— Если есть деньги, здесь можно купить и танк и ракеты. Были бы деньги.

— Не подскажете, как бы мне купить здесь, что-нибудь для личной защиты?

— А ты собственно кто такой и что тебе здесь надо?

— Я инспектор одной из компаний, которые поставляют вам гуманитарную помощь. Меня послали поискать здесь людей имеющих опыт работы в Афганистане, подходящих для руководства новыми миссиями помощи афганцам, и просто, для повышения по службе. Из разговора с вашим полковником, я понял, что здесь неплохо бы иметь что-либо для самозащиты. Похоже, что кроме меня здесь никто меня защищать не будет. Вот и интересуюсь, на всякий случай.

— Нет. Вы обратились не по адресу. Мы ничего не знаем о такой торговле. Нам запрещено даже думать об этом. Наше дело охрана грузов и ничего другого для нас не существует. Нам хорошо платят и никто рисковать местом и зарплатой здесь не будет.

При этом он хитро улыбался и разводил руками. Было очевидно, что он не доверяет мне, но немного заработать совсем не прочь.

— Жаль, может быть, вы знаете к кому можно обратиться за помощью? Я могу неплохо заплатить.

— Даже и не знаю. Попробуйте поговорить с моим напарником. Может он что-то подскажет.

На этом наше общение и закончилось. До посадки ещё оставалось время, и я пошёл искать его напарника. Около, с позволения сказать самолёта, уже собралось несколько человек. Почти весь груз уже был размещён внутри, но народ не спешил с посадкой. В тени самолёта было прохладнее, чем внутри него. Наконец в поле моего зрения появился второй охранник. Он не спеша, двигался в нашу сторону. Перехватив его на полпути, я, пытаясь заинтересовать этого угрюмого, измученного жарой мужчину, широко размахивал руками и пытался объяснить, что его напарник посоветовал мне обсудить одну проблему именно с ним. Мужчина, не без труда, оглядел меня, скрестил перед собой руки и сказал, что бы я шёл куда-то, но я не понял куда. Решив, что туда идти именно сейчас, совсем не обязательно, я перешёл сразу к делу.

— Ваш коллега сказал, что вы можете оказать содействие в приобретении, чего-либо вроде лёгкого оружия для самозащиты. Здесь весьма небезопасно и возникает очень неприятное ощущение незащищённости. О достойной оплате вопрос не стоит, и сразу по окончании моей миссии, его вполне, можно вернуть. Ваш коллега имеет достаточно информации о моей миссии и, наверняка, не будет её скрывать.

— Ну, так и договаривайтесь с моим коллегой.

— Может быть, вы поговорите с ним сами. Между собой вы явно договоритесь быстрее. Мне не о чем с ним договариваться и я уже сказал, куда вам лучше идти.

Разговор явно не получился. Очередной облом был неприятен, но не смертелен. Уже молча, мы добрели до самолёта и первыми забрались внутрь. Остальные последовали за нами. Дверь закрыли. Завели двигатели. Всё вокруг затряслось, затрещало, и казалось начало разваливаться. И, тем ни менее, после пробега «километров десять» наша железяка оторвалась от земли, и внизу стали уменьшаться постройки, а сам город поплыл куда-то в сторону. Примерно, через час ужасного полёта, наш жутко трясущийся тарантас пошёл на посадку и, не развалившись, плюхнулся на посадочную полосу аэропорта в Кабуле. Мои внутренности выворачивались наружу, когда люк открылся и нам предложили вываливаться. Пропуская народ вперёд, я преследовал две цели. Во первых, перевести дух, а во вторых понаблюдать за всеми пассажирами. Двое охранников, проходя мимо меня, шепнули, что бы я вышел с ними. Пришлось присоединиться. Очутившись на земле, я понял, что у меня трясутся ноги. Справившись с ногами, я догнал своих попутчиков. Они подошли к стройному молодому человеку, которого я узнал с первого взгляда. Он меня никогда не видел. Особого риска быть узнанным, в общем, не было. Охранники объяснили ему кто я, и рассказали о моём желании иметь что-нибудь для защиты. Молодой Wolkersdorf осмотрел меня с ног до головы, попросил мои документы и представился сам. Документы были формальностью, но они были настоящие, и компания вполне могла подтвердить их подлинность в случае необходимости. Было очевидно, что такими бумажками убедить Wolkersdorf 'а в истинности, как моей личности, так и моей миссии в Кабуле, было невозможно. Этого зубра на мякине не проведёшь. Однако же, он не очень-то задержался в Париже. Видимо, результаты переговоров его вполне устраивали. Он вернул мне документы, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой, Охранники, пошептавшись в сторонке с Wolkersdorf'ом, вернулись к самолёту и наблюдали за выгрузкой грузов. Wolkersdorf вежливо предложил мне место в его машине и обещал всяческое содействие в моей миссии. Он помог мне устроиться в отеле, предложил отдохнуть от жары и дороги до вечера, пригласил поужинать вместе вечером в ресторане отеля. Приглашение было принято, и только тут я заметил, что за нами постоянно сменяясь, следуют люди. Хуже всего было то, что они постоянно фотографировали нас. Это подтверждало мои предчувствия и говорило о том, что именно здесь за меня взялись основательно. Игра пошла по крупному. Где-то здесь работали и русские. Они-то уж точно знали меня в лицо. Но теперь и наших тут было достаточно, и на их помощь вполне можно было бы рассчитывать, конечно, если успею за ней обратиться. Итак, время пошло. Smart мгновенно связал меня с Фрэнком. Описание ситуации не заняло много времени. Фрэнк передал мне адреса, коды для связи в Кабуле и других частях страны, а также информацию, что Джейк и Микки прибудут в кабул через пару, тройку дней.

— Лондонский водитель позвонит, как только прибудет в Кабул. Это вопрос нескольких часов.

Харт прибыл в Кабул и находится на рабочем месте. Его координаты и вся информация для связи, тебе уже переданы.

Фрэнк пожелал мне удачи, а я ему и на этом мы расстались.

Итак, было самое время подвести промежуточные итоги, обдумать дальнейшие цели и оценить ресурсы для их решения. Нашими задачами в Кабуле было выяснить место нахождения лаборатории и ящиков с оборудованием. Выявить, по возможности всех бандитов организации, а главное их главарей. Раскрыть сеть бандитов в других странах и разорвать их связи. Найти негодяев в наших рядах, которые занимались продажей оружия бандитам, торговлей наркотиками и другими преступными действиями.

Номер отеля оказался вполне приличным. Хорошо работал кондиционер, и в номере чувствовалась приятная прохлада. В холодильнике были напитки, сок, бутерброды, шоколад и много чего ещё. Оказалось весьма приятным подкрепиться стаканом молока с бутербродом. Настроение немного улучшилось, и только тут меня потянуло в сон. Конечно, эта ночь оказалась бессонной, но как-то уж сильно и резко захотелось спать. Это было подозрительно. Борьба со сном стала мучительной. Ничего компрометирующего при мне не было. Самым ценным был smart. Из последних сил мне удалось спрятать его и датчики движений, которые тоже почти всегда были при мне. Дальше вспоминать было бесполезно. Через секунду моё тело рухнуло на пол, и я уснул. Проспав до вечера, проснулся лёжа на диване от стука в дверь. На мне не было обуви, галстук был распущен, пиджак висел на стуле. В номер вошла женщина, немолодая, невысокого роста, смуглая с очень большими красивыми глазами. На вполне приличном английском она объяснила, что, видимо, от усталости и жары, я заснул прямо на полу, и ей пришлось переложить меня на диван. В это трудно было поверить, так как при её комплекции, по сравнению с моей, это было, практически невозможно. Да, в общем, я и так понял, что здесь произошло. Убедившись, что со мной всё в порядке, она сказала, что внизу меня ждёт молодой человек, и предложила спуститься вместе с ней. Поблагодарив её и расставшись с десятью баксами, я, сославшись на дела в номере, попросил передать молодому человеку, что спущусь к нему минут через пять, десять.

По возможности, стараюсь, что бы smart всегда был при мне. Спрятав его в специальном кармане, пытаясь осмыслить произошедшее, медленно стал спускаться вниз. Там меня уже ждал Wolkersdorf. Улыбаясь во всё лицо, он пошёл мне навстречу.

— Как отдохнули?

— Не очень хорошо. После стакана молока свалился на пол и уснул. Проснулся только что.

— А, не переживайте. Здесь такое бывает. На новичков действует жара и сильная усталость. Обычно новые люди быстро привыкают к местным условиям и в дальнейшем чувствуют себя вполне терпимо.

— Какую кухню вы предпочитаете, местную или европейскую?

— В такую погоду, что-то совсем не хочется есть. Может быть сок и фрукты?

— Отличное решение.

Мы устроились на веранде ресторана. Заказали сок, фрукты и мороженое. После нескольких минут вежливого молчания Wolkersdorf заговорил первым.

— Я обдумал вашу просьбу о приобретении оружия для самозащиты и, думаю, что смогу вам помочь. Кстати, а как долго вы намереваетесь пробыть в Кабуле?

— Ну, в принципе, меня никто не ограничивает в сроках. Мне поручено найти здесь людей, которые достаточно образованы, обладают хорошими организаторскими способностями, хорошо знают местные обычаи и прилично говорят на английском языке. Мы хотим расширить нашу помощь афганцам, особенно в районах вдали от больших городов. Мне было бы интересно самому посмотреть, как там живут люди, что они думают о движении Талибов, какая помощь им нужна в первую очередь.

— У вас весьма благородная миссия. Я уже давно работаю в Афганистане и, возможно, мог бы вам в чём-то помочь. Через пару дней мы начнём развозить новую партию продовольствия по афганским сёлам и, если хотите, то можете присоединиться к нам. Тогда же мы сможем решить и вопрос о вашей безопасности.

— Ок! О большем невозможно было и мечтать. С нетерпением буду ждать вашего звонка. Кстати, а что вы думаете о возможности своего повышения и об официальном переходе в структуры ООН?

— О! Это очень заманчивое предложение, но пока я не готов на него ответить. Мне надо подумать и главное, посоветоваться с отцом.

— Да, конечно, вас никто не торопит. Вы можете спокойно обдумать это предложение и сообщить нам о своём решении, когда сочтёте это удобным. И всё же, очень прошу вас не тянуть уж слишком с ответом. У нас не так много времени для поиска нужного человека на эту вакансию. И, должен сказать, что полковник, начальник миссии в Термезе, очень рекомендовал именно вас на эту должность.

— Весьма польщён, и скажу вам о своём решении в ближайшие дни, ещё до возвращения из нашей поездки.

Мы обменялись телефонами. Посидели ещё часок, наслаждаясь соком, вечерней прохладой и очарованием города. Wolkersdorf проводил меня в холл отеля, и мы расстались, пожелав друг другу всего наилучшего.

В номере почти ничего не изменилось. Однако датчики smart'а показывали, что номер напичкан видеокамерами и микрофонами. Весьма оперативная работа. Мой smart мог деактивировать все камеры, но пока смысла в этом не было. Ночь прошла без приключений. Утром мне позвонил Wolkersdorf и пригласил посетить вместе с ним лекцию одного из американских учёных, который сегодня вечером прибудет из Chicago. Лекция будет прочитана завтра в университете. Тема весьма интересная «Влияние лучевой энергии на сознание человека». В случае согласия, мы с друзьями могли бы заехать за вами в отель. Разумеется, я согласился. Весь день без особой цели бродил по городу, заходил в кафушки, сходил на рынок, и уже к вечеру зашёл в здание миссии ООН. Проверка моей личности не уступала проверкам для посещения Белого Дома. Кроме того, за мной постоянно велось внешнее наблюдение, как я понимаю, людьми Wolkersdorf'а. Мне хотелось посмотреть на Харта и его резиденцию. К сожалению, самого Харта застать не удалось. Секретарша объяснила мне, что он уехал в аэропорт встречать американского учёного, который должен был прилететь через два, три часа. Уже по дороге домой меня позвал smart. Звонил лондонский водитель. Он сообщил о прибытии в Кабул, свои координаты, номера для связи и просил о встрече с ним сегодня. Практически, это было невозможно, так как постоянная слежка за мной исключала любые контакты. Объяснив ему ситуацию, мы договорились, что пока будем связываться только по спецканалам связи. Вкратце он обрисовал мне ситуацию в Лондоне. Сообщил, весьма, радостную для меня весть, что шеф детективного агентства в Лондоне Джон Смит найден на помойке, в ужасном состоянии. Его незамедлительно доставили в больницу, сейчас он уже вполне удовлетворительно себя чувствует и скоро буде выписан из клиники. На душе стало веселее. Путь до отеля не занял и десяти минут. Всё же приятно сознавать, что тебя так любят и проявляют столько внимания. Не только датчики движения, но сам вид номера, говорили о тщательнейшем осмотре всего содержимого номера и моего ничтожнейшего скарба. Особой аккуратности они не проявляли, но старались не особо изменять положение вещей. Как всегда, я разобрал постель, правильным образом сложил туда вещи, подушку и другие причиндалы. Получилось очень похоже на то, что там спит жертва. Самому пришлось устроиться на видавшем виды диване в гостиной. В подсознании уже выстроилась очередь прекрасных снов. Ночью меня разбудил вибрирующий smart. Это не спалось Джейку. Хоть и сквозь сон, но всёравно было приятно вновь услышать голос друга. Несмотря на то, что наш канал связи был очень специфичен и, практически засечь его было невозможно, дружескую часть общения мы сократили до слов приветствия. Поделившись с Джейком информацией о последних событиях, и сообщив ему, что завтра, т. е. уже сегодня буду присутствовать на его лекции в университете, поинтересовался его планами. Джейк сообщил весьма интересную новость. Ему предложили продолжить просветительскую миссию в одной из научных лабораторий Афганистана, где кроме лекции, его хотели познакомить с работами лаборатории по той же тематике. Конечно же, Джейк согласился, хотя и понимал, что это, скорее всего, ловушка. Проблема состояла в том, что Микки ни за что не хотела оставаться в Кабуле и настаивала на поездке с Джейком. Ещё более неприятным было то, что организаторы поездки не только поощряли её сопровождать Джейка, но и обещали что-то вроде гарантий её безопасности. Я тоже рассказал Джейку, что получил приглашение Wolkersdorf'а через пару дней посетить деревни и селения афганцев с целью ознакомления с их проблемами и основными потребностями. Вояж Джейка и мой хорошо совпадали по времени, и вряд-ли это совпадение было случайным. Никаких решений мы принимать не стали и решили действовать по обстановке. На теле Джейка и Микки решили установить GPS модули. А дальше как получится. На том общение и закончилось. Когда у меня появлялись нехорошие предчувствия, начинался небольшой озноб. Лекция Джейка прошла на ура. Вопросов было столько, что пришлось всем желающим устроиться на сцене и провести, что-то вроде круглого стола вопросов и ответов. Вся эта процедура затянулась до позднего вечера. К моему удивлению, Микки, которая помогала Джейку с плакатами и слайдами, ни разу даже не улыбнулась мне. Внутри у меня всё кипело от негодования, но я приписал это процедуре конспирации и немного остыл. Хотя, Джейку всегда удавалось отбивать у меня девчонок.

Отели у нас с Джейком были разные и мы с Wolkersdorf'ом ушли задолго до окончания дискуссии. Расставаясь, Wolkersdorf предупредил меня, что машина с гуманитарной помощью уходит в шесть утра, пока ещё не очень жарко. Я сказал, что к этому времени, в полной готовности, буду ждать его у входа в отель. На том наше рандеву и закончилось.

Утром мы связались с Джейком, и выяснилось, что он тоже, чуть позже меня, отправляется к месту, где находится лаборатория. Там ему предстояло встретиться со специалистами и ещё раз прочитать лекцию, которая пользовалась столь заметной популярностью. Микки удалось уговорить остаться в отеле. К ней приставили двух охранников, которые не очень навязчиво, но весьма усиленно, должны были её охранять до возвращения Джейка. Выяснилось также, что водителем машины, на которой должны были ехать Джейк и сопровождающая его команда, оказался наш старый друг, водитель из Лондона. За полчаса до шести мой smart связал меня с Фрэнком, и мы обменялись последней информацией. Фрэнк сообщил, что талибы, которые связались с нашим агентом через грузин и чеченцев, переправили его в горы, и обещали помощь в поисках останков. Его координаты уже в базе данных и сейчас готовится соответствующая операция. Агент рассказал, что один из главных руководителей отряда, или всей банды, которого втихаря называют Керим, срочно отбыл в неизвестном направлении, прихватив с собой дюжину лучших бойцов. Ситуация в Кабуле и все датчики GPS под полным контролем. Группы поддержки в полной готовности и будут приведены в действие, если возникнет такая необходимость. С помощью Лондонского водителя зафиксировано положение воинской части, откуда произошла утечка оружия. Фрэнк так же сказал, что по всей вероятности, поиск виновного не займёт много времени. Ситуация накалялась и близилась к развязке. И всё-таки развязка началась по совершенно непредвиденному сценарию. Как мы и договорились, чистый побритый и одетый в не вызывающую лишнего внимания у окружающих одежду, минут за пять до назначенного времени я прогуливался у входа в отель. Без каких либо мыслей, совершенно случайно подошёл к киоску, который стоял метрах в двадцати от входа в отель. Он только что открылся, и можно было купить свежую газету. Их тоже только что подвезли и сейчас разгружали. Я находился позади мотороллера и даже пытался помочь ребятам с разгрузкой. В этот момент ко входу отеля подлетел грузовик и из него, как из табакерки, выскочили десяток солдат, с автоматами и полностью экипированные. Двое остались у входа, а остальные зашли в отель. Последним, неспеша, из кабины вышел Wolkersdorf и стал прогуливаться у входа в отель. Сомнений не оставалось. Меня хотели арестовать. Что-то пошло не так и сейчас надо было очень тихо смыться до выяснения обстоятельств. Так я и попытался сделать, но движение у киоска привлекло внимание Wolkersdorf'а. Он приказал солдатам осмотреть людей у киоска и сам направился вместе с ними. Ребята у киоска детально описали мою внешность и показали направление, в котором я пытался улизнуть. И всё же они явно помогли мне. Мало того, что они, довольно, долго и сбивчиво описывали мою внешность, но и направление моего бегства сильно отличалось от действительного. Я был у них в долгу и не должен забыть это. Укрывшись в ближайшем переулке, и достав, свой любимый smart связался с Джейком. К сожалению, он и его сопровождающие были уже в пути. Описав Джейку ситуацию и получив его координаты, мы договорились связываться каждый час, в случае крайней необходимости, так как излучение smart'а могли засечь. Хотя, Джейк пока не был арестован и, теоретически мог пользоваться мобильником. В общем, мотивы действий Wolkersdorf'а, принципиально, мне были понятны. Очевидно, что вся наша группа, если и не была раскрыта полностью, то уж во всяком случае, находилась под подозрением. Похоже, что бы не искушать судьбу, нас решили, просто, уничтожить, как надоедливых насекомых. Но тогда и Микки была в смертельной опасности. Надо было срочно предупредить её. Понятно, что её охране теперь тоже доверять было нельзя. Через минуту я уже слушал длинные гудки моего smart'а, но ответа не было. Очевидно, что Микки в руках противника и стала аргументом в общении с Джейком. Выглянув из-за угла, увидел свой отель, и стало немного легче. Машины у подъезда уже не было, но перед входом шлялся один из солдат. Незаметно перебежав к киоску, я привлёк внимание ребят, которые завтракали прямо в киоске. Заметив меня, они улыбнулись до ушей. Я щедро поблагодарил их, а они рассказали, что это были не простые солдаты. Это была отборная группа садистов, просто звери из спецотряда начальника полиции. В городе их хорошо знали, ненавидели, и старались не попадаться им на глаза. Мысль о том, что начальник местной полиции заодно с Wolkersdorf'ом, а, скорее всего, и с бандитами тоже, не предвещала ничего хорошего.

Через пятнадцать минут я был у отеля, где остановился Джейк, и где должны были охранять Микки. У входа дежурили двое с автоматами. Меня здесь тоже уже ждали. Стало очевидным, что теперь мои приметы есть у всех полицейских и на меня объявлена охота. В самый разгар размышлений ожил smart. Звонил Фрэнк. Он сказал, что наш человек, который просил помощи у Талибов, арестован Керимом, и сейчас весь отряд на двух машинах движется в северном направлении. Перемещения Джейка и Керима под нашим контролем со спутника. Ты тоже под наблюдением, но непонятно, почему ты не поехал, как вы договаривались. Я быстро описал ситуацию и попросил Фрэнка как можно чаще пересылать мне координаты Джейка. Звонить ему было не совсем безопасно, да и излучение его smart'а тоже могли засечь. Скорее всего, они все едут в одно и то же место. Фактически вся наша группа раскрыта и арестована, но я, как заноза у них в…, пока на свободе, и в связи с этим, они ещё не раз пожалеют, что упустили меня. Теперь мне нужно было раздобыть где то машину, и добраться поближе к месту шабаша. Снова ожил smart. И это снова был Фрэнк. Он явно «прочитал» мои мысли, так как предложил мне попытаться найти небольшой аэродром недалеко за городом, и сообщил его координаты. Там, специально для меня стоит лёгкий вертолёт. Он в полном моём распоряжении. В разрушенном старом ангаре стоит внешне потрёпанный джип. На самом деле он в отличном состоянии, полностью заправлен, дополнительные баки с горючим в багажнике. Там же и всё необходимое, что может понадобиться, включая оружие, информацию, необходимые приборы для ориентирования и связи. На соседней базе, неподалёку, уже в полной боевой готовности, наше спецподразделение, на нескольких вертолётах ждут приказа о начале поддержки твоих действий. Связь с командиром подразделения по коду и номеру, которые уже переданы тебе на smart. От избытка чувств, в знак благодарности, смог выдавить из себя только одно слово, спасибо. Однако ж за город ещё надо было добраться. Кругом полно полицейских и все они мечтают получить награду за то, что поймают именно меня. Как же выбраться из города? И тут меня осенило.

— Фрэнк, не могли бы вы, организовать небольшой кипишь по поимке пробравшихся в город нескольких диверсантов? Необходимо, на время, отвлечь полицию от интереса к моей персоне.

— Думаю, это вполне осуществимо. Операция начнётся, примерно, через час. Может быть тебя забрать, под шумок, и доставить на базу?

— Нет. Они тоже не дураки и могут предвидеть такой вариант. Это может привести к столкновению наших ребят с полицейскими, а это может только повредить операции. Надеюсь добраться до базы самостоятельно. Спасибо за всё. До связи. Удачи!

В голове крутились варианты, как незаметно добраться до базы. Расстояние было приличное, да и часть пути пролегала за городом. Добираться пешком было слишком опасно. Патрули в городе и на дорогах, практически, не оставляли шансов на успех. Вдруг в голову пришла интересная мысль. Мотороллер, который развозил газеты, мог стать неплохим средством передвижения. Конечно, его контейнер для газет был маловат и тесноват, но, может оно и к лучшему. Почему бы не доставить немного газет и на военную базу. Быстрым шагом, но стараясь не привлекать лишнего внимания, и стараясь слиться с общим движением людей по улицам, я смог добраться до заветного киоска. Продавец удивился, что я ещё здесь и сказал, что его приятель, который развозит газеты, уже уехал в другие киоски. Пришлось объяснить ему моё безвыходное положение и подкрепить мои мольбы о помощи соответствующей купюрой. Что произвело на него большее впечатление, моё отчаянное положение или вид президента на купюре, не знаю. Как бы нехотя, он достал свой допотопный мобильник и произнёс буквально несколько слов. Не дожидаясь ответа, выключил его и тот мгновенно исчез в дебрях его одежды. Примерно, через полчаса он будет здесь. Деньги мне и сейчас. Доставку он не гарантирует, но сделает всё возможное. В случае проблем, он вас не знает. Моё согласие не заставило себя долго ждать. Деньги мгновенно перекочевали вслед за телефоном, и он угостил меня чаем. Охранники у дверей отеля иногда косились на нас, но никаких действий не предпринимали. Беседа как-то не клеилась, и мы пили чай молча. Неожиданно для меня, мой киоскёр, продолжая потягивать чай, тихо сказал, что мотороллер ждёт меня во дворе, через два квартала за углом. Как он узнал об этом, я так и не понял, кивком головы дал понять, что всё понял, не спеша, допил чай, поклонился, поблагодарил его за чай, добродушие, и неторопливым шагом пошёл искать мотороллер. Он ждал меня, как и сказал киоскёр. Водитель мотороллера обнял меня, как своего давнего друга или даже брата. Я объяснил, что и куда мне нужно. Оказалось, что он хорошо знает это место и, действительно, не раз возил туда газеты. Немного времени ушло на объяснение про отвлекающий манёвр американских военных, что вызвало у него широкую улыбку, и затем, меня разместили в коробке мотороллера. Тесно, неудобно, но терпимо. Водитель заложил меня пачками газет, и мы поехали. Ну, поехали, это громко сказано. Трясло и колотило головой об стенки почище, чем на родео. Чего не вытерпишь ради достижения цели. Таки нас всё-таки остановили. Проверка документов и требование открыть дверцу тарантаса. Напряжение достигло максимума. Оружия с собой не было. Защищаться было нечем. Дверца открылась, солдат заглянул вовнутрь. Ковырять газеты не стал. Махнул рукой, мол можешь катиться, хлопнул дверцей и отошёл. Я, про себя поблагодарил Фрэнка. Он таки успел подключить наших к проверкам. Мотороллер задрожал, и на душе отлегло. Кажется, проскочили. Остальную часть пути проехали без проблем. Дверца открылась, и водитель предложил мне выбираться. С трудом, пробравшись через кипы газет, выбрался из тарантаса. Моя благодарность парню была безгранична в разумных пределах. По-моему, он остался доволен. Рядом с мотороллером уже стояли вооружённые офицеры и несколько охранников. Внимательно просмотрев мои документы, они предложили следовать за ними. Командующий базой встретил меня приветливо. Предложил кофе, сигару и присесть на диване за небольшим десертным столиком. Беседа продолжалась недолго, и мы решили, что я поеду на машине, а на значительном расстоянии от неё, нас будет сопровождать вертолёт. Определив по данным Фрэнка, и нанеся на карту примерное направление движения Джейка, мы с двумя парнями из спецназа и водителем, устроились в машине. Мотор уверенно взял нужную ноту, и машина двинулась навстречу неизвестности. Через полчаса за нами должен был подняться вертолёт. Вооружения было достаточно для ведения небольшой войны. Сообщение на smart'e показывало координаты Керима и Джейка. Неизвестным оставалось положение Микки. В случае проблем, теоретически, Джейк мог рассчитывать на поддержку водителя из Лондона. Наш агент в лагере Керима был в большей опасности и, скорее всего, Керим не просто так взял его с собой. Это значило, что действия агента под полным контролем. Полагаться на его помощь, практически, невозможно. Пересечение кривых интерполяции движения машин показало возможную цель их назначения. Туда мы и направились на максимальной скорости, какую смогли выжать из нашего старенького, потрёпанного военного Hammer'a. И всё же нам не удалось перехитрить хитрых Талибов. Понимая, что после побега я не буду сидеть сложа руки, они предвидели возможное преследование, и разместили на нашем пути отряд моджахедов. На него-то мы и налетели со всего хода. Они облепили наш тарантас, как муравьи. Сопротивление было бесполезным, но мне, всё же, удалось соскользнуть под заднее сиденье и прикрыться двумя запасками. Они же не нашли ничего лучшего, как связать ребят и бросить их на заднее сидение. Водителя оставили нашего. В машину забрались ещё человек пять. Из-за холма вывернул ещё грузовик, в котором устроились остальные бандиты. Так мы и поехали дальше. Весь процесс смены власти не занял и пяти минут. Это же надо так по-глупому попасться в их лапы. Самое смешное, что всё наше оружие теперь было у них, а я даже не догадался запастись хотя бы пистолетом. И всё же пистолет нашёлся. Один из наших парней стал настойчиво пинать меня ногой. Сначала я думал, что это он со злости но, присмотревшись, заметил, что у него одна нога толще другой. Потрогал ногу рукой и понял, что это ножная кобура, а в ней, естественно, пистолет. С пистолетом стало как-то поспокойнее, хотя в данный момент он мало что решал. Жаль, что я не мог развязать пленников. Трое бандитов сидели на переднем сидении, двое сзади, у обоих дверей. У всех были автоматы. Время на то, что бы развернуть автомат нужно больше чем для действий пистолетом. Только вот положение, в котором я лежал было весьма неудобно для прицельной стрельбы. Что бы не выдать себя, пришлось выключить сигнал smart'a и оставить только вибратор для вызова. Вовремя я это сделал, так как он тут же и принялся вибрировать. Это было сообщение от Фрэнка. Он писал, что они видели наши проблемы, и с базы ушли два вертолёта десантников нам на помощь. По-видимому, с грузовиком проблем не будет, но как освободить вас из Hammer'a, для нас пока загадка. Я написал, что подумаю, и выключил трубку. Тут мне и пришла новая интересная мысль. Если у одного моего десантника был пистолет в ножной кобуре, то и у второго он, как бы должен быть. Все ноги были рядом и мне не составило труда достать второй пистолет, правда, получив при этом пинок ногой по морде. Мой друг не сразу понял, что это я ощупываю его ноги, и слегка пнул меня от неожиданности. Итак, две пушки, это уже кое-что. Думая, как бы их эффективнее использовать, услышал шум приближающихся вертолётов. Бандиты тоже насторожились и, после двух мощнейших взрывов, кажется, потеряли бдительность. Похоже, что это вертолёты уничтожили идущий за нами грузовик. Тут я решил, что пора действовать. Подвинув ноги друзей, выстрелил два раза. Двое бандитов, которые сидели спереди посередине, уткнулись мордами в торпеду. Ребята тоже не сплоховали, и очень неплохо охаживали двоих бандитов связанными руками. Автоматы были высунуты в окна, и воспользоваться ими внутри автомобиля было весьма проблематично. Особенно после увесистых оплеух моих друзей. А в этом они знали толк. Пока там шла эта возня или тусовка, я вылез из под сиденья и шин, приставил пистолет к голове сидевшего у двери в первом ряду. Но в этом уже не было никакой необходимости. У самого носа нашей машины садился вертолёт и с десяток автоматов вежливо намекали не делать поспешных движений. Парень сам выбросил автомат, мгновенно открыл дверцу и вывалился наружу. Сам удивился, как это ему удалось так ловко и быстро проделать. Мне оставалось только воспользоваться ножом десантников, разрезать верёвки и вернуть им оружие. Мы вышли из машины. К нам подошёл командир отряда. После представления и соблюдения формальностей он сообщил, что машина Керима остановилась в небольшом селении в районе «Doabi», километрах в тридцати отсюда. За ними ведётся наблюдение. Они вошли в один из домов. Если этот сарай можно назвать домом и не выходили оттуда. На мой вопрос, не было ли машин в нашу сторону из города незадолго или после моего отъезда с базы? Ответ был отрицательный. Это значило, что Микки держат в городе заложницей. И это было весьма печальное известие. Напугав и выкинув из машины оставшихся бандитов, мы привели себя в порядок. Согласовали дальнейшие действия с командиром. Машина Джейка была явно впереди, нас и они должны были быть уже рядом с местом назначения. Конечно же, Джейк был весьма опытным специалистом. Не раз бывал в переделках. Он, наверняка, не сомневался в том, что фактически арестован, и никакие лекции читать не придётся. Он должен был иметь какой-то план действий на этот случай, но и противник был не глуп. Бандиты тоже прекрасно понимали с кем имеют дело. Без особых церемоний мы попрощались с командой поддержки. Договорились, что они пока остаются на месте и ждут команды, которая может прийти с одним из четырёх кодов, которые принадлежали мне, Джейку, нашему агенту и водителю. Командир обещал связаться с Фрэнком и доложить ситуацию. Все вопросы были согласованы и мы тронулись, как ни в чём ни бывало дальше. Звонок Фрэнка прервал мои размышления. Фрэнк поздравил меня с благополучным освобождением, сообщил координаты места назначения и добавил, что машина Джейка остановилась рядом с машиной Керима. Охрана Керима заняла оборону вокруг, казалось бы, пустого места. К ним присоединились, неизвестно откуда взявшиеся, ещё около сотни боевиков. Вся команда из машины с Джейком, как и Керим немногим раньше, вошли в один из сараев. Возможно, кто-то из бандитов на месте столкновения, успел сообщить Кериму о его результатах, и сейчас в вашу сторону едут две машины полные бандитов. Примерно, их человек двадцать, тридцать. Советуем изменить направление движения, и подойти к лагерю с другой стороны. Новое столкновение вам сейчас совсем ни к чему. Мы отметили на карте наши взаимные местоположения, изменили свой маршрут и на максимально возможной скорости устремились к цели, постоянно наблюдая за перемещениями противника. Они двигались точно к месту столкновения и будут встречены там весьма достойно. Эту опасность теперь можно было не принимать во внимание. Дальше до места добрались без проблем. Радиус охраны лагеря составлял, примерно, около, километра. Мы остановились в скрытом месте на расстоянии чуть больше охраняемого радиуса. С этой стороны нас не ждали и у нас были шансы оставаться незамеченными ещё какое-то время. На нашей стороне был фактор неожиданности, но им ещё надо было суметь воспользоваться. Несмотря на то, что водитель тоже был хорошо обученный солдат, мы решили оставить его с машиной в резерве. Он должен был спрятать и сохранить машину, а так же мы оставили в машине немного оружия. На всякий случай. Как оказалось, весьма предусмотрительно. Теперь надо было провести разведку. Глупость конечно, но как старший, я сам решил отправиться в пасть зверью. Мы согласовали наши действия. В случае, если от меня не будет сигналов до полуночи, они должны действовать исходя из обстановки. Вызывать боевую группу было бы очень опасно. У бандитов было слишком много заложников. Велика вероятность, что в суматохе и темноте, главарям удастся скрыться. Я постараюсь сделать всё, что бы обезвредить их изнутри. Если мой план провалится, действуйте самостоятельно, тихо и в самом крайнем случае, вызывайте отряд. Спецназ так хорошо замаскировался, даже мне не удалось найти, где и как они это сделали. Потихоньку, ползком я начал двигаться в сторону противника. Двигался очень медленно. Никого из охраны видно не было, хотя я точно знал, что их здесь не мало. Время уже клонилось к вечеру. Жара сушила горло. Песок залезал в самые интимные места. Темнота могла наступить очень быстро, а мне удалось проползти незамеченным чуть больше половины пути. Уже были видны сараи, маленькие строения и около них охранники. Кажется, мне удалось пробраться за первое кольцо охраны, а может и за второе. Так я и полз, размышляя о возможных вариантах, когда моя голова ударилась обо что-то очень твёрдое. Больно же. Надо быть внимательнее. Оказалось, что это засыпанный песком заброшенный колодец. Решив, что это весьма удобное место для наблюдения и возможность отдохнуть, я перевалился через его стенку и стал вычерпывать из него песок, чтобы расширить место для отдыха и наблюдений, сохранив при этом инкогнито. Вдруг рука упёрлась во что-то твёрдое. Ещё немного усилий, и моим глазам предстала деревянная крышка, закрывавшая колодец. Под крышкой была лестница. Она была столь дряхлая и старая, что спускаться по ней представлялось весьма опасным занятием. Однако, выбирать не приходилось. Для подстраховки вызвал Фрэнка по smart'у, и сообщил ему координаты колодца. Попросил передать их ребятам, которые остались в укрытии. В этот момент и послышались шаги охранников. Очень хотелось высунуть голову и посмотреть, сколько их, но здравый смысл возобладал. С максимальными предосторожностями и по возможности быстро, я начал спускаться по этой развалине вниз. Глубина была не большая, но наступившая темнота просто слепила глаза. Хорошо, что в машине были классные фонари, и один из них лежал у меня в кармане. Зажигать его было тоже опасно, и я решил делать это короткими вспышками под самые ноги, прикрывая свет фонаря сверху руками. Проход был узкий, душный, сухой и длинный. По-моему, он шёл в сторону к строениям. Мои надежды скрыться от охранников оказались только мечтами. Мой тонкий слух уловил их речь. Эти гады связались с основной охраной и рассказали. Что обнаружили следы, которые заканчивались у входа в колодец. Что тут началось, передать словами почти невозможно. На базе поднялась тревога. Даже находясь под землей, были слышны звуки бегущих людей. Особо прятаться и тихариться смысла уже не было никакого. Я включил фонарь и побежал вперёд, приготовив оружие для защиты. Пробежав метров сто или чуть больше, наткнулся на дверь, которую уже пытались открыть с другой стороны. Сзади тоже слышались шаги и голоса преследователей. Ну что же, этот раунд проигран мной вчистую. Спрятав smart в естественной складке тела, если и найдут, то не сразу, бросил пистолет в песок за дверью и стал ждать. Ожидание продлилось не долго. Дверь открылась, практически, одновременно с появлением преследователей. Им даже не пришлось просить меня поднимать руки, они уже были предусмотрительно подняты. Ни одного знакомого лица среди этой массы чёрных, бородатых людей с оружием, не было. Места было очень мало, и мы гуськом, через открытую дверь вошли в помещение. Это была небольшая, вырытая в песке землянка. Что поразительно, она освещалась маленькой, постоянно мигающей лампочкой. Очевидно, где-то работал движок, но его звука слышно не было. Ребята, оставшиеся в укрытии, конечно же, слышали переполох в лагере. Скорее всего, поняли, что я попался в лапы охранников, но как мы и договорились, не будут ничего предпринимать до полуночи. Настроение было паршивое, но пока заходили остальные, мне удалось осмотреться. В помещении, кроме двери, в которую мы вошли, были ещё две похожие двери. В них тоже вошли несколько бородатых. Интересно, что в полу виднелась ручка от крышки люка, который явно вёл вниз. Первые уже поднимались по небольшой лестнице вверх и выходили в помещение наверху. Меня стали тыкать автоматами по направлению к выходу, и скоро все мы оказались в, довольно, большом сарае. Здесь свет был более яркий, и было видно, что помещение использовалось, как гараж. Похоже, что сколотили его совсем недавно, так как доски были совсем свежие, черепица на крыше была положена явно не раньше месяца или чуть больше времени назад. У стены стояли БТР, пара разбитых Hammer'ов, армейский грузовичок и вполне приличный Land Rover. Меня вытолкали наружу и повели в сторону небольшого, вполне приличного одноэтажного здания, у входа в который, нас уже ждали. Ещё издали, среди встречающих, нетрудно было узнать молодого Wolkersdorf'а. Он улыбался своей широченной улыбкой, и протягивал руку для приветствия. Дорогой Mykl, мы уже давно ждали вас, но не могли даже представить себе, что вы изберёте столь экстравагантный способ появления. Он махнул рукой охране, которая тут же удалилась, а меня вежливо пригласили войти в помещение. Это была шикарно обставленная в восточном стиле большая комната. На полу и на стенах были огромные, шикарные ковры. Большой современный LCD телевизор стоял на большой изысканно инкрустированной подставке. Рядом лежал спутниковый тюнер и два пульта управления. Яркий рассеянный свет, источник которого был скрыт отражающими панелями, не резал глаза и равномерно освещал всё помещение. В комнате стояли два шикарных дивана, не менее шикарные кресла и несколько столиков. На некоторых стояли цветы, на других вина и фрукты. В одном из кресел сидел Джейк, в другом неизвестный мне белый мужчина, очень похожий на американца. Возможно, это был пленник Керима. Водителя в комнате не было, что вселяло некоторую надежду. Кроме Wolkersdorf'а в комнате были ещё три человека и двое охранников. Вполне возможно, что одним из присутствующих был сам Керим. О двоих других ничего разумного предположить было невозможно. Все трое были афганцами, и я ломал себе голову, кто же из них мог быть Керим. Мне предложили сесть на диван и представили Джейка, как учёного из Chicago. Белого мужчину, как брата погибшего в горах пилота вертолёта. И сейчас он пытается разыскать его останки. Остальные представились как бизнесмены, заинтересованные в новой технике связи и приобретении оружия. Меня представили как специалиста по налаживанию нового бизнеса, инвестициям и организатора научных исследований, хотя о последнем я никогда никому не говорил. Молодая, симпатичная девушка принесла всем кофе, разлила вино по бокалам хозяевам, и поинтересовалась, какие вина предпочитаем мы с Джейком. Мы не артачились, сказав, что готовы выпить то, что предложат хозяева. Наши бокалы тоже наполнились искристой жидкостью. А рядом появились тарелочки с шоколадом, конфетами, восточными сладостями и фруктами. Беседу начал Wolkersdorf. Он обратился к Джейку.

— Мне очень приятно, что вы согласились прочитать лекцию для наших специалистов. Кроме того, мы очень надеемся, что вы, возможно, поможете нам в решении одной проблемы, которая возникла у нас при анализе и работе с некими приборами, которые имеют очень большое значение для нашей дальнейшей работы. В связи с исключительной секретностью данной работы, мы предлагаем вам сдать, на время, все ваши средства связи, оружие, если оно у вас имеется, и просим, за время нахождения на территории лагеря не пытаться связываться с кем бы то ни было вне территории, где мы находимся. Хочу сразу предупредить вас, что на территории лагеря блокируются все виды связи. Для исключения возможности покинуть территорию лагеря без согласования этого вопроса с нами, вам придётся, на время нахождения здесь, надеть специальные браслеты на ногу. Они не будут ограничивать ваши перемещения по лагерю, но не позволят вам выйти за его территорию. При приближении к границам лагеря, звуковой сигнал предупредит вас о приближении к краю охраняемой зоны. Вам не рекомендуется игнорировать подаваемые сигналы.

При этих его словах, в комнату вошли человек десять охранников, видимо он подал им какой-то специальный сигнал. Они встали рядом с нами и Wolkersdorf лично надел на ногу каждому из нас браслет, печальная слава, которого мне уже была известна.

После непродолжительного саммита и обмена любезностями, Джейку предложили пройти с сопровождающим в лаборатории, где его ждали учёные и специалисты. Именно там ему предстояло рассказать о результатах своей работы и попытаться ответить на вопросы, которые интересовали сотрудников лаборатории.

Нас же двоих пригласили пройти за Wolkersdorf'ом. Кроме него, нас сопровождали ещё несколько охранников. Помещение, куда нас привели, больше напоминало камеру пыток, чем номер в отеле. Охранники расположились на скамейках по краям камеры. Wolkersdorf устроился в единственном кресле рядом со столом, на котором лежали инструменты весьма неприятного вида. На другом конце стола сидел афганец, вид которого не оставлял сомнений в его специализации. Нам предложили сесть в кресла для пыток инквизиторами, защёлкнув на руках специальные крепления. Все действия происходили в полной тишине, и было совершенно очевидно, что сопротивление бесполезно. До полуночи оставалось ещё, довольно далеко, и помощи ждать было неоткуда. Общение в новых условиях начал Wolkersdorf. В его голосе уже не было бархатных ноток. Голосом с отливом железа он сказал, что давно следил за нами и ему известны наши цели. Прежде чем использовать эффективные инструменты для получения ответов на несколько оставшихся вопросов, хотелось бы получить их в приятной и не обременяющей беседе. Вопросов совсем немного, и они очень простые.

— Первое, что нас интересует, это ваши связи с русскими. Где, как, кто связной, как много специалистов занято в этом деле с вашей стороны? Что вам известно о готовящихся наших операциях? Кто из наших людей уже под колпаком ЦРУ и ФСБ? Связан-ли Джейк с ЦРУ или ФСБ? Нам не совсем понятна роль вашего коллеги, сидящего рядом с вами, в этом деле. С одной стороны, трудно поверить в его примитивную ложь о брате, но с другой стороны, за него просили весьма уважаемые нами люди из Грузии и особенно Чечни. Мы в недоумении о целях вашего присутствия здесь и действий в Лондоне. Женщины, с которыми вы общались, да и мужчины тоже, явно не имели никакого отношения к ЦРУ. Какие-то бессмысленные пассажи, и в конце концов, одна из них приезжает в Кабул с профессором, которого мы пригласили в качестве специалиста, и к которому она не имеет никакого отношения. Что бы это значило? Она вне всяких сомнений глупа, неопытна и никак не может быть агентом. Нам известно о ваших контактах с Хартом, и было бы интересно знать, какую роль он играет в операциях ЦРУ?

В самый разгар соловьиного пения Wolkersdorf'а, в камеру вошла женщина в кожаном костюме. Мне с огромным трудом удалось скрыть и сдержать своё удивление. Это была Лена. Конечно, её настоящий вид мало напоминал тот, который я хорошо знал, но это была она. Её я мог узнать в любом виде и в любой одежде. Она, даже не взглянув на меня, как кошка, подошла к Wolkersdorf 'у и что-то шепнув ему на ухо, быстро вышла из камеры. По реакции нашего визави нетрудно было догадаться, что в лагере что-то происходит. Он задумался и после недолгих размышлений что-то приказал охранникам. Они тут же вышли, а Wolkersdorf, пару раз обошёл вокруг кресел, к которым мы были прикованы и, задумчиво, произнёс интересную для нас фразу.

— Похоже, что ваши друзья спешат к вам на помощь. Наши наблюдатели засекли несколько вертолётов, приближающихся к лагерю. Интересно, как они узнали нужные координаты? Пока я всё выясню, вы подождёте меня здесь, а затем я решу, что с вами делать дальше.

С этими словами он вышел, но дверь осталась приоткрытой. Это нам мало, что давало, так как мы были намертво прикованы к неподвижным железякам. Эх, нам бы сейчас совсем не помешали часы Джеймса Бонда с лазером для резки металла, но их не было. Сломать крепления было невозможно. Толстые металлические обручи обхватывали руки, да и про браслет на ноге забывать не стоило. Однако, внимательно исследовав обхватившие наши руки железяки, я с удивлением, понял две вещи. Моя ладонь была достаточно гибкой, что бы при определённых усилиях пролезть сквозь удерживавшее руку кольцо. Конечно, кожа будет сильно содрана, но в целом рука сохранится. И, что ещё более важно, на охранном браслете не горел индикатор, что он включен. Конечно, его могло и не быть, но, теоретически, светодиод должен гореть. Иначе как узнать, включён браслет или нет. Есть вариант, что браслет включается автоматически при защёлкивании на ноге, что для нас было бы самым неприятным вариантом. И всё же, по-моему, индикатор должен был быть. В противном случае, при деактивации браслета, как узнать, что он деактивирован. Так ведь и владельцу браслета недолго взлететь на воздух вместе с его носителем. Так что индикатор должен быть, и в данном случае, похоже, что активировать браслет, просто забыли или не успели. Никаких движений за дверью слышно не было. Возможно, что все охранники были при деле, а Wolkersdorf решил, что мы и так никуда не денемся. И всё же вне всяких сомнений, времени на одиночество было очень мало. Пришлось жертвовать рукой. Превозмогая боль и сдирая кожу с руки, мне всё же удалось вытащить её из державшего её хомута. Вся рука была в крови, и кровь стекала на пол крупными каплями. Надо было как-то остановить кровотечение, но ещё предстояло вытащить вторую руку. Одна мысль об этом приводила меня в ужас. Сосед и коллега по несчастью, с интересом и любопытством наблюдал мои попытки освободиться из плена, и сочувствовал моим нестерпимым мучениям. И тут господь не бросил меня в беде. Как оказалось, наручники, приковывавшие руки к креслу, закрывались не на замки, а на защёлки. Хватило мгновения, что бы освободиться и ещё несколько секунд, что бы освободить напарника. Но за дверью уже слышались чьи-то быстрые шаги. Мы, не сговариваясь, отошли к краям двери, она открылась, и в камеру вбежал Wolkersdorf. Его слова и движения не оставляли сомнений в его намерениях. Он успел крикнуть, что скорее застрелит нас, чем даст нам уйти. Он уже начал направлять свой пистолет на кресло, в котором должен был быть я, и в этот момент заметил, что кресла пусты. Раздался страшный вопль. Мы не стали с ним спорить и быстро уложили его на пол. Он никак не мог успокоиться, продолжал сопротивляться и поливать нас матом вперемешку с угрозами. Пришлось его немного стукнуть и посадить в то самое злополучное кресло с наручниками. Но наученные горьким опытом, мы уплотнили наручники, что бы он не смог повторить мой фокус с выниманием руки, и кувалдой, которая лежала рядом, заблокировали защёлки браслетов. Теперь придётся приложить немало усилий, что бы открыть их. Пока Wolkersdorf разглядывал сны, мы обыскали его, забрали оружие, ключи и что самое главное, пульт управления браслетами, но в коридоре снова послышались шаги. На этот раз шли несколько человек, и усадить их всех в кресло, явно, не получится. Встав, как и в первый раз по краям двери, мой, теперь уже друг, лихорадочно перебирал связку ключей, пытаясь угадать какой из них закрывает дверь камеры. В это время я внимательно разглядывал замок, пытаясь понять, как он работает. Оказалось, что замок работает по принципу защёлки, и открывается ключом только снаружи. Дверь распахнулась, и в камеру вошли трое охранников. Толкнув последнего на двоих передних, мы быстро проскочили наружу, и уже начали захлопывать дверь, но натолкнулись на возражения охранников. Они к этому моменту уже пришли в себя. Казалось, что они победили. Конечно, их трое здоровых мужиков против двух ослабевших от пыток заключённых. Мы быстро отскочили от двери и я, направив пистолет на ещё не совсем открывшуюся дверь, выстрелил в неё. Охранники вывалились из камеры и застыли в немом оцепенении. Увидев, что находятся под дулом пистолета, они не стали особо возражать. Скорее, просто, не успели. Мой напарник в мгновение ока отобрал у них оружие, и нам удалось уговорить их вернуться в камеру. Всё же нехорошо было оставлять начальника в одиночестве. Запирая дверь, мы наслаждались дикими воплями и жуткими угрозами в наш адрес. К слову сказать, уже в паре метров от камеры звуков почти не было слышно. Возможно, конечно, новые заключённые умерили свой пыл, поняв, что спасать их пока, всёравно, некому. Но и нам особо радоваться не приходилось. Руку обмотали подручными тряпками, но всё же боль была очень сильна и мешала думать. Куда идти и что делать мы не знали. Мы не знали, куда увели Джейка. Что с ним, как с ним связаться и где наши вертолёты. Меня же очень интересовал вопрос, где Алёна, и какова её роль во всей этой истории здесь. Обо всём этом я думал пока мы пробирались по тоннелю к выходу. Путь оказался не длинным, но на поверхности нас ждала весьма неожиданная ситуация. Вокруг бегали люди. Кто-то тащил какие-то ящики. Крики со всех сторон только усиливали суматоху, но бегавших и окружавших нас людей было не очень много. С разных сторон были слышны выстрелы. На нас никто не обращал внимания. В этот момент ко входу в тоннель подкатил огромный джип и из него выскочили несколько мужчин с автоматами. Они бросились в тоннель, и мы еле успели спрятаться за ограждением входа. От удивления у меня вылезли глаза из орбит. Замыкала процессию Лена в своём кожаном костюме. Совладав с удивлением, я окликнул её. На мгновение она остановилась, но уже в следующий миг мне в грудь упёрлось дуло её пистолета. Мой приятель в попытке спасти меня, попытался сбить её с ног, но, не успев даже понять что с ним, оказался в нокауте, при этом дуло пистолета по-прежнему упиралось мне в грудь. Хотя мне всегда казалось, что у меня не плохая реакция, я не успел даже перевести взгляд на друга, как он уже был нейтрализован. Мои губы в автоматическом режиме шептали только несколько слов.

— Лена, Лена, не стреляй, это я, не стреляй…

Похоже, она осознала, кто я. Тихий вскрик выдал её недоумение и нервное напряжение.

— Как вы здесь оказались и куда собираетесь бежать? Где охранники и Wolkersdorf?

— Лена, Wolkersdorf и охранники заняли наше место в камере. Мы пытаемся добраться до наших ребят. Они здесь на нескольких вертолётах и устроили эту заваруху, чтобы освободить нас. А что здесь делаешь ты?

— Это долго объяснять. Главное, что вы на свободе. Вашему приятелю тоже удалось бежать, но он, как и вы не сможете покинуть территорию базы. Для начала вам надо освободиться от браслетов на ногах. Они очень коварны и не дадут вам покинуть район базы. Пульт от браслетов только у Wolkersdorf `а. Без пульта открыть их, практически, невозможно.

— Лена, но никакой индикации активности браслетов нет. Очевидно их, просто, не успели или забыли активировать. Не думаю, что сейчас браслеты представляют для нас опасность.

— Тут ты сильно заблуждаешься. Индикация на браслетах включается с пульта. Активируются они автоматически в момент защёлкивания. Для их деактивации необходимо ввести пароль, который известен только Wolkersdorf `у. Пароль можно ввести и на самом браслете, но для этого его нужно знать. Мне начинает казаться, что вам не выбраться отсюда. Wolkersdorf в любой момент может подорвать браслеты и вам уже ничто не поможет.

— Алёна, возможно, нам повезло немного больше чем ты думаешь. Мне удалось отобрать пульт у Wolkersdorf'а. Правда, я не знаю как им пользоваться, но, возможно, ты сможешь нам помочь.

Лена быстро осмотрела пульт и радостно улыбнулась мне. Вам крупно повезло. Wolkersdorf боялся забыть пароли, или собирался передать пульт кому-то ещё. Пароли занесены в память пульта. Она немного поколдовала с пультом, и мы почувствовали как эти злосчастные браслеты, с небольшим щелчком, упали с ног. Джейк тоже был свободен, хотя и не знал, как я думаю, кого за это благодарить.

— Вам, проще всего двигаться по направлению на запад, обойти место боя и там свернуть налево к своим.

— А как же ты? Как ты намерена выбраться из этого котла? Ты должна знать, что тебя раскрыли и Wolkersdorf теперь, просто, играет с тобой в «кошки — мышки». Бежим с нами, и мы сможем защитить тебя.

— Нет, ребята. Я должна спасти Wolkersdorf'a и выполнить свои планы. Думаю, мы ещё встретимся в более спокойной обстановке, но для этого, сейчас, вам надо спасти свои шкуры!

Мой друг уже пришёл в себя и с недоумением смотрел на наше общение. На долгие разговоры не было времени и мы, дружески поцеловавшись с Леной, разбежались в разные стороны. При этом мне показалось, что браслеты ещё могут нам пригодиться, и прихватил их с собой.

До своих мы добрались без особых проблем. Бой уже, практически, закончился. Посовещавшись с командиром, мы решили осмотреть базу, лабораторию и всё, что могло представлять для нас интерес. По пути встретили Джейка, и он показал, как добраться до лаборатории. Путь занял всего несколько минут. Оборудование производило впечатление новизной, качеством и количеством. Мы начали планомерно осматривать всё, что было доступно, когда, совершенно внезапно услышали, а скорее, ощутили присутствие кого-то ещё в помещении. Звуки исходили из под лабораторных столов. Автоматы мгновенно были направлены в сторону источников звука. И тогда раздались голоса на разных языках. Их смысл понять было не трудно. Они просили не стрелять и не убивать их. Мы приказали им вылезать и руки держать на виду. И тут, как «тараканы», из под столов начали вылезать люди. Некоторые были в белых халатах, некоторые полураздетые, остальные в камуфляжной одежде и с опущенными автоматами. Автоматы они тут же бросили. Это оказалось очень вовремя, так как мы уже готовы были открыть огонь. Слава богу, конфликт был исчерпан, так и не начавшись. Конечно, ситуация оставалась напряжённой. С людьми надо было что-то делать. Допрашивать их сейчас было бы глупо и неуместно. Но именно здесь и сейчас, в лаборатории, кто-то мог дать и, главное, показать наиболее интересные для нас материалы. Но кого оставить? Тут выручил Джейк. Он указал на руководителя лаборатории и добавил, что именно он помог ему бежать из лаборатории. Когда Лена примчалась выручать Джейка, он был уже вне опасности. Начальник рассказал ей об этом, и она ушла, скорее, убежала, в компании своих боевиков. Пришлось по рации вызвать несколько человек спецназа, что бы доставить задержанных к вертолёту. Мы же втроём остались с начальником, что бы продолжить осмотр лаборатории. Там, наверняка ещё было много интересного. Рассказ и экскурсия по лаборатории оказались, довольно, долгими и весьма познавательными. О них я расскажу в более спокойной обстановке. Мы опасались, что на базу может прибыть подкрепление со стороны бандитов, и наши силы окажутся недостаточны для сопротивления. Оставалось совершенно неясным, где сейчас находится Керим и его подручные. И всё же одну бесценную вещь нам удалось найти и забрать. Помог в этом именно начальник лаборатории. С его помощью мы нашли, исключительно талантливо, спрятанный сейф. Вскрыли его, и в наши руки попал один из тех приборов, которые наводили на нас дикий ужас, когда им пользовались наши противники, или попросту говоря, бандиты. Оставалось ещё многое, что требовало нашего внимания, но надо было быстрее уносить ноги. Именно этим мы и занялись незамедлительно. До вертолётов добирались под сопровождением пулемётных очередей. Возможно, это и были люди Керима. Конечно, нас прикрывали наши, но очко всёравно играло. Наконец мы запрыгнули в вертолёт, и он тут же взлетел. И именно в этот последний момент пуля-дура зацепила моего нового друга. Он запрыгивал последним, и не успел полностью перекатиться через бортик. Короткий вскрик, и он повис на самом краю. Мы мгновенно втащили его на борт вертолёта, и вертолёт начал подъём. Разорвав одежду раненого, мы все оказались в крови. Она била фонтаном. Рана была очень серьёзная. Пуля перебила позвоночник на уровне поясницы. Мы понимали, что боли он не чувствует, но жить ему оставалось совсем немного. Как могли, мы закрыли рану и пытались остановить кровь, но он так и умер у нас на руках, не приходя в сознание. Вертолёт продолжал двигаться к лагерю. Раненым, в том числе и мне, бойцы оказали первую помощь. Приземлились мы без проблем, и все мои мысли теперь были о том, что случилось с Леной. И, кроме того, упустить сейчас Wolkersdorf'а, было бы непростительной ошибкой. На поиски начальства и объяснение ситуации ушло, время. Но, в конце концов, меня поняли правильно, выделили два вертолёта с командой спецназа. Врач уже на ходу обрабатывал мои раны, и тем не менее, мы взлетели почти без задержек. К сожалению, была велика вероятность, что Wolkersdorf'у всё же удастся ускользнуть и на этот раз. Подгонять пилота было бесполезно. Меня трясло от бессилия, но ничего ускорить было невозможно. Перед глазами в сознании маячил тот огромный джип, на котором прикатила Лена. А ведь, скорее всего, именно на этом джипе Wolkersdorf и попытается смыться. Размышления немного отвлекали и позволяли осмыслить свои действия по прибытии на место. Стало очевидно, что начинать надо с поисков джипа. Я перебрался поближе к пилоту и, пытаясь перекричать рёв двигателей, орал ему в ухо, что в районе операции нам важно, прежде всего, найти и остановить военный джип. Несмотря на то, что все находящиеся в джипе вооружены и, наверняка окажут сопротивление, брать всех надо живыми. Это приоритет и исключительно важно для выполнения задания. Пилот дал понять, что понял и я переключился на спецназ. Дважды им повторять не пришлось, и соответствующие указания были переданы на второй вертолёт без промедления. Подлетая к цели, мы все внимательно осматривались вокруг, пытаясь заметить убегающий джип.