Туристы. О путешествиях во времени

Глава 51 «Дело Пыжина»

Константин сидел в кабинете за своим столом и калякал сумбурную объяснительную куриным почерком, а Крольчихин всё злился и свирепо бурчал:

— Слушай, Сенцов, сколько ты ещё будешь таскать сюда всякую шваль? Премию охота получить, что ли? Так вот, если я ещё раз увижу тут нечто подобное — ты у меня премию до конца года не получишь!

— Алексей Васильевич, я считаю, что он притворяется! — выдвинул версию Сенцов, следя за тем, чтобы не сделать ошибку, а то Крольчихин переписывать заставит. А Сенцов уже в шестой раз переписывает.

— Притворяется?? — взрычал Крольчихин, стукнув кулаком по общему столу. — Да это же зверюга какая-то! Его в капкан нужно ловить! И на него ты потратил рабочее время??

— У меня было подозрение, что он застрелил солдат, — буркнул Сенцов, а стажёр в это время чипсы ел, ни в чём не виноватый.

— Ты у него пистолет нашёл? — рявкнул Крольчихин, побагровев, чуть ли не пар пуская из ушей.

— Никак нет… — пробормотал Константин по уставу и тут же сделал ошибку «в конце пробега», накарябав вместо собственной фамилии слово «пистолет». — Чёрт… — тихо прошипел он, перечеркнув эту шестую объяснительную и взяв новый чистый лист.

— И?? — взрычал Крольчихин, придвинувшись и нависнув над Сенцовым.

— Он мог выкинуть пистолет… — пробухтел Сенцов и снова сделал ошибку — вначале — вместо слова «объяснительная» опять получился дурацкий «пистолет». Сенцов, наверное, зациклился на нём… Каждая из шести испорченных объяснительных лежала на столе перед Сенцовым, смятая в шар, и Константин добавил к ним седьмую, злобно смяв.

— Ну, что ты, что ты бумагу портишь?! — придрался Крольчихин. — Неужели не можешь не делать ошибок??

— Извините, — гнусаво извинился Сенцов. — Не отвлекайте меня, пожалуйста, а то опять испорчу…

Внезапно дверь распахнулась с жутким треском — все опешили, не ожидав, что кто-то так ворвётся… Сенцов аж прорвал ручкой дыру в своём листе, испортив восьмую объяснительную, Ветерков выронил пачку чипсов, высыпав её содержимое на пол — «в подарок» Зое Егоровне. Федор Федорович и Крольчихин повернулись к двери и увидали, что к ним пожаловала дама — преклонных лет, но выкрашена в радикально чёрный, волосы её скручены на затылке в тугую куксу, на лице сидят строжайшие прямоугольные очки. Дама была для своих лет удивительно подтянула, стройна и одета в мужской костюм чёрного цвета с безупречно завязанным галстуком. Обведя всех своим суровым взором, неожиданная гостья прошла к столу солдатским шагом, села на свободный стул и заговорила, не здороваясь:

— Ну-ну, сейчас я посмотрю, как хорошо работает наша милиция! — голос у неё был выдающийся: толстый, скрипучий — почти что мужской. — Меня зовут Пыжина Дарья Максимовна, и у меня пропал племянник!

— Пи-пишите заявление… — пробормотал изумлённый Крольчихин, подпихнув к неожиданной посетительнице лист бумаги и ручку. — Вот, образец…

— Образец мне не нужен! — выплюнула та, схватив ручку в кулак. — Я знаю форму наизусть! Ручка у вас дешёвая! — оценила она, разглядев простую синюю ручку, которая в киоске стоит одну гривну тридцать копеек. — Вам выделяют средства на нормальные канцтовары, а вы что — воруете их??

— Чт-то — воруем? — опешил Крольчихин, позабыв про «мусорного убийцу» и все его фотороботы, которые были разложены на его столе зловещим веером. Какая, однако, странная дама… у неё, вроде бы, горе… а она тут пригвождает их за дешёвую ручку…

— Средства! — рявкнула Пыжина, исписывая лист рубленым мужским почерком. — Я, между, прочим, прокурор! В отставке, правда, но это не помешает мне поставить вас на место!

Никто не смог ей в ответ и пикнуть: потеряли дар речи от изумления… И только Крольчихин спустя минут пять пришёл в себя и решил перевести разговор на пропавшего племянника.

— Скажите, гражданка Пыжина, при каких обстоятельствах пропал ваш племянник? — осведомился Крольчихин, глядя в стол, а не на суровую Пыжину… Скорее всего у неё нет своей семьи: такая фурия любого живьём сожрёт…

— Двадцать шестого мая сего года мой племянник, Пыжин Дмитрий Станиславович, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения, ехал с дачи, из села Кучеров Яр, позвонил мне, что выехал в двенадцать часов пять минут, и больше я его не видела! — сухо, словно магнитофонная запись, продекламировала Пыжина и поставила под своим заявлением размашистую и кучерявую начальственную подпись. — Вот, заявление! Приступайте к поискам!

— Гражданка Пыжина, — сказал Крольчихин, взяв её заявление. — Мы вам позвоним, как только у нас будут зацепки! Идите домой!

— Ещё чего! — внезапно упёрлась Пыжина, прочно заклинившись на стуле. — Начинайте поиски прямо сейчас! А вдруг Дмитрия похитил маньяк? Пока вы будете канителить он его убьёт!

— Уверяю вас: это не так… — пробормотал Крольчихин, желая быстрее отделаться от этой дотошной гостьи… у них с «киллерами» дел не впроворот… а тут она с племянником своим…

— А откуда вы знаете?? — вскипела Пыжина и тут же размахнулась своей сумочкой, внезапно огрев Крольчихина по спине.

— Ой! — Крольчихин не ожидал, что его ударят и не ожидал, что маленькая сумочка гостьи окажется такой тяжеленной, будто кирпичами набитой.

— Вперёд! — выплюнула Пыжина и размахнулась сумочкой ещё раз. — Одна нога здесь, другая — там!

Пыжина тиранила Крольчихина, а стажёр Ветерков, что-то покумекав, глазея в потолок, вдруг решился подать голос:

— Слушайте! — воскликнул он, подпрыгнув. — Новиковы застрелили водителя «Нивы» на Кучеровском шоссе! Они же бежали из урочища Кучерово! Гражданка, Пыжина, скажите, какой марки был автомобиль вашего племянника? — спросил он, даже не испугавшись прокурорского напора Пыжиной.

— «Нива»! — громко заявила Пыжина. — Но, молодой человек, это не доказательство! Вы знаете, какой процент населения Донецкой области имеет автомобиль марки «Нива»??

— А… — замялся обескураженный стажёр.

— Вы, молодой человек, ещё слишком зелены для следователя! — сурово константировала Пыжина, сдвинув свои прокурорские брови. — Помню, когда я была такой зелёной — мне поручили дело маньяка, который похищал всех подряд в лесопосадках, тащил в заброшенный дом и там съедал! И кличку ему дали соответствующую: Пожиратель! Пять лет я гонялась за ним, и, наконец, он прокололся на мелочи: оставил около трупа свой носок и служебный пёс нашёл его по запаху! — погрузившись в свои пропахшие нафталином воспоминания, Пыжина подкатила глазки и, кажется, плотно застопорилась в кабинете… — Я это дело возьму под свой контроль! А то вы так и будете тут догадываться и жевать соплю! Отправляйтесь немедленно на поиски Дмитрия и рапортуйте мне об их продвижении каждый день! — распорядилась Пыжина, после чего — внезапно поднялась со стула и широко зашагала к двери, чем несказанно обрадовала избитого Крольчихина. Крольчихин аж воспрял духом и тут же надвинулся на подавленного неудачей Сенцова:

— Ну и чего ты засел? Давай, пиши объяснительную! Так и не написал, ленивый сурок?

— Нет, мне некогда было… — угрюмо прогудел Сенцов и взял девятый лист.

Пыльные деревянные часы, что были прикручены к стене крольчихинского кабинета с начала времён, с громким тиканьем возвещали, что полночь отползла назад, и уже успел наступить новый день. Два часа ночи — вот, какое время стояло на дворе, и за окном висела ночная тьма. Оранжевые фонари давно погасли — их гасят в полночь — и Сенцов, бестолково уставившись в окошко полусонными глазами, видел только черноту.

Слева от Сенцова мерно и сонно бормотал Крольчихин и бурчал Федор Федорович, а справа — посапывал стажёр Ветерков. Можно было бы влепить ему затрещину и крикнуть прямо в ухо грозное «Не спать!»… Но Константин сам уже почти что спал…

Крольчихин и Федор Федорович сонно бухтели какое-то одно длинное неразбрчивое слово, над головой Константина начали летать виртуальные бабочки, среди бабочек появился батон, и выплыл из сиреневого тумана телевизор…

— Так, ребята, не сидим! — внезапно выкрикнул этот туманный телевизор нежиданно резким и сварливым голосом, распугал всех бабочек и батон, рассеял сиреневый туман и швырнул Сенцова в пропасть…

— А? — бешеным голосом взвизгнул Сенцов и замотал руками, задрыгал ногами…

Над головой разнёсся чей-то смех и голоса:

— Сенцов спит!

— Вот, засоня!

— Сенцов! — рука затормошила сенцовское плечо, Константин распахнул глаза и наконец-то понял, что вокруг него — кабинет Крольчихина, Крольчихин же тормошит его, пытаясь разбудить, а сам он — не заметил, как заснул и свалился со своего неудобного стула на твёрдый пол. Константин встал с пола на тяжёлые сонные ноги, глянул вокруг себя сонным глазом и заметил поодаль стажёра — как тот прячет в кулак ехидные смешки… Чёрт бы его подрал вместе с его смешками! Сенцов же не робот в конце концов, чтобы не спать совсем!

— Ребята! — голос Федора Федоровича, наконец-то, согнал с Сенцова остатки сна, Константин пришёл в себя и остался бестолково топтаться около своего перевёрнутого стула. Будь он не на работе — обязательно бы навалял проклятому стажёру!

— В Донецке не так уж и много Эриков! — говорил между тем Федор Федорович. — Вам с Ветерковым задание: прокопать базу и попытаться найти среди донецких Эриков того, кто по возможности походит на сообщника Александра Новикова…

Федор Федорович, будто бы даже и не хочет спать — кажется, что он готов проработать всю ночь, а потом — ещё одну ночь, и ещё одну… Сенцов осознал, что задание Федора Федоровича относится именно к нему. К стажёру — куда в меньшей степени, ведь он всего лишь стажёр — он должен смотреть, как работает опытный оперативник, и учиться так же работать. А опытный оперативник тут — Сенцов.

— Есть! — Сенцову пришлось согласиться с начальником и тащиться за компьютер, хотя мозги навязчиво требовали отключки часов на семь, а то и на все восемь, подкидывая Константину галлюцинации в виде дивана и поп-корна…

Да, в Донецке не так уж и много Эриков — даже новый сосед Сенцова, который недавно вселился в квартиру как раз под ним — и то, ЭРИК Хачикянц. Эрик Хачикянц ни в чём не виноват — он обычный повар в армянском ресторане, но Сенцов и его возьмёт в оборот — просто за то, что Хачикянц — Эрик и при этом спокойно спит себе в то время, когда Сенцов тут парится! Да, в лихих девяностых бы так и сделали: свалили бы всё на Эрика Хачикянца — и дело с концом!