Турнир в королевстве Фиофегас

Орден Печали

Король Крузербас вел банду Архибудая по старинной улице. Сам он, конечно, ехал на коне и увидел с седла: сидят в "Мороженице" двое молодых людей, а именно, принц Филофей и принцесса Тюля, перед ними вазочки с мороженым, а они руки за спиной держат и смотрят в сторону.

— Эй, что это вы делаете? — спросил король Крузербас.

— Воспитываем силу воли.

— Похвально. А я вот душегубов поймал. Вот веду их в тюрьму. Где тут у вас тюрьма?

— Налево, еще раз налево и направо.

— А ну трогай, — сказал бандитам король. — Если бы вы воспитывали силу воли — не докатились бы до душегубства.

У принцессы Тюли по щеке скатилась крупная слеза.

— Это ничего, — прошептала она зашмыгавшему носом Филофею. — Я выдержу… Я продержусь еще минуты три.

Король Крузербас привел банду Архибудая к воротам старого замка. Постучал.

— Кто у ворот? — спросил глухой голос откуда-то с неба.

— Я Крузербас, король. И банда душегубов.

Ворота отворились, будто зевнули. В тускло освещенном коридоре голос раздался снова:

— Крузербас, запри бандитов в правом зале.

Король пропустил бандитов в темное помещение справа и запер дверь на ключ.

Голос сказал:

— Отлично. Теперь иди вперед, потом — налево.

Волшебница Измора раскладывала пасьянс. Дверь отворилась, через порог шагнул король.

Остановился и воскликнул:

— Измора? Ты что тут делаешь?

— Садись, дружок. Я тут работаю судьей, начальницей тюрьмы, инспектором приютов, ну и волшебницей.

— Как платят?

— Неважно…

Крузербас сел, положив ногу на ногу.

— Дай мне бумагу на бандитов. Суну ее твоему королю Филогерцу в нос. Не может обеспечить безопасность претенденткам. Зато везде реклама мармелада: "Фио лакричный", "Фио-роза", "Фио белковый". Сладко живете.

Тут дверь распахнулась. Принцессы Лимфатуза, Ландия, Орлетта, Редегунда, Степанида втолкнули в комнату Хильду и Катю.

— В чем дело, милочки? — спросила Измора.

Принцессы ткнули в акробаток острыми пальчиками.

— Их следует судить по строгости закона. Какие хитрые — специально вывихнули ногу Хроникамаре. Подставили нас под удар.

— Какой удар?

— Удар судьбы! Любая из нас может оказаться победительницей.

— Вы скажете, что и принцесса Ори специально вывихнула ногу, чтобы лавры, так сказать, достались вам? — спросил король Крузербас благодушно, даже несколько игриво.

— Конечно, — пискнули принцессы.

Крузербас тут же наполнился гневом.

— Такое обвинение в адрес моей дочери! Я этого не потерплю! — Он выхватил палаш.

Принцессы с визгом забились в угол. Загородились от короля Хильдой и Катей.

Измора нежно улыбнулась. Прав был Пифологий, говоря: ""Улыбка есть оружие волшебниц"".

— Вот тебе бумага, Крузербас. Ступай. Они же девочки.

— Их счастье, что не короли. — Крузербас впихнул палаш в ножны и ушел, как бы гудя и изрыгая пламя.

Пошел король Крузербас к королю Филогерцу. Постучал в двери дубовые. Из дверей дубовых советник высунулся:

— Сказано, что не велено.

Крузербас взял советника за ухо — помог ему разглядеть походную корону на своей голове:

— Мы, короли, имеем право являться к нашим братьям королям без лишних слов и без доклада. Гуляй!

Король Филогерц не ожидал визита — щелкал на счетах.

— Брат Крузербас! Приветствую тебя и обнимаю. Радуйся. — Короли обнялись, и тут Филогерц всхлипнул. — Ты посетил меня в минуту растерянности. Претендентка на победу принцесса Хроникамара вывихнула ногу. Не сможет танцевать. Выигрывает твоя дочка Ори. А зачем твоей Ори мой Филофей? Она физику изучает, сольфеджио. Хочешь, я перед ней на колени стану. — Король Филогерц стал на колени. — Я ей скажу: "Ори, отрекись". Слушай, а ты не можешь повлиять на нее как отец? Всыпь ей. Ей еще рано замуж. Какая прыткая.

— Встань, брат король. Принцесса Ори вывихнула ногу.

— Как вывихнула? В самом деле? Ну фирма… Тогда вот что — принцессу Хроникамару мы объявим победительницей по симпатиям и по проценту наибольших предпочтений — она же танцовщица, а завтра конкурс "Прекрасный танец". Только Хроникамара. Только она…

— Послушай, брат король, ты что-то чересчур, — сказал Крузербас.

Король Филогерц подвел его к плакату с портретом Хроникамары:

— По секрету, мой Филофей в нее влюблен. И это она ест мармелад. Видишь, тут написано… Брат Крузербас, что привело тебя ко мне?

— Брат Филогерц, исключительно желание оградить тебя от осложнений международных. К тебе со всех холмов, со всех долин съехались принцессы, а у тебя в Фиофигасе, прямо под твоим носом, орудует банда Архибудая. Я их схватил. Они уже в тюрьме. Вот бумага.

Король Филогерц бросился обнимать короля Крузербаса.

— Что значит дружба между нами, королями! Ты заслужил награду — Орден Восторга. Дается только коронованным особам. — Филогерц пошарил в письменном столе. — Сейчас, сейчас… Ты посиди тут. Я сбегаю в кладовку.

Когда король Филогерц убежал, Крузербас пощелкал на счетах для ублажения слуха, непреднамеренно взял со стола какую-то бумажку и прочитал: "Расписка. Дана в подтверждение того, что нами получен заказ на вывихивание ноги принцессе Ори и аванс за это в количестве — двадцать монет. Архибудай".

Крузербас покрутил расписку, даже на просвет ее посмотрел, пробормотал: "Ну ловкачи", сунул расписку в карман и широко шагнул к дверям дубовым. В дверях столкнулся он с Филогерцем.

— Дорогой брат, поздравляю тебя! — воскликнул Филогерц. Приколол Крузербасу на грудь Орден Восторга, обнял и произнес с оттенком грусти: Даже у меня нету такого ордена. Не заслужил. Оркестр: "Торжество!"

Оркестр грянул — оркестры во дворцах повсюду.

Крузербас вынул из кармана расписку.

— Что это значит?

— А… Это… — У Филогерца челюсть повело.

— А это? — Крузербас показал Филогерцу кулак, что, между прочим, не принято у королей, но тут же взял себя в руки и сказал: — Я награждаю тебя Орденом Печали. Им награждают королей, когда они теряют честь. Пока.

…Во флигеле, в принцесском общежитии жужжание, гудение, ненатуральный нервный смех.

Лишь в комнате Хроникамары тихо. Шторы на окне задернуты. Свеча горит. Пламенеют апельсины. На легком сквозняке скребет паркет обертка с шоколада.

Сама Хроникамара лежит на диване закусив губу — вывихнутая нога на шелковой подушке.

А отдалившись от дворца, можно увидеть принца Филофея. Сидит принц в окне, в позе "Улыбка памяти".

Поваренок рядом стоит с подносом. На подносе ромашки. Филофей обрывает у ромашек лепестки, а лепестков много-много — без счета…

Король Крузербас вошел к волшебнице Изморе, положил перед ней расписку, спросил:

— Что скажешь? — и уселся в кресло.

Измора усмехнулась, нажала потайную кнопку. Через минуту дверь отворилась — вошли бандиты-душегубы во главе с мадам Архибудай.

— Что это? — спросил король.

— Расписка. А вот заявка. — Мадам Архибудай подала королю бумагу. Мы фирма. Гарантируем полную и безупречную отчетность.

Король прочитал суровым голосом:

— "Заявка. Я, советник, от имени своего короля Филогерца заказываю вывихнуть легонько ногу принцессе Ори. На что исполнителю, банде Архибудая, выплачивается аванс в размере двадцати монет". И это в современном королевстве! — вскричал король. — Выкладывайте деньги!

Мадам Архибудай выложила на стол двадцать монет.

— Тут у меня еще один заказик. — Она вытащила из ридикюля бумагу. Работа выполнена, но думается, что заказчик не сможет выплатить обещанного.

Король прочитал документ, хмыкнул и скомандовал:

— Снимите маски!

Атаманша маску сняла. Король вскочил:

— Елиза! — Мадам оказалась его экономкой.

Бандиты стащили парики, отклеили усы, носы, бороды. Теперь перед королем стояли повар Сом, конюх Лом и учитель танцев маэстро Валенсир.

— Так это вы? — вскричал король Крузербас и тут же спросил хозяина харчевни в надежде, что без настоящего разбойника все же не обошлось: — А вы?

— Он мой кузен, — сказала Елиза. — Добрейший человек.

— Я оскорблен! — рявкнул король. — Зачем вам этот маскарад?

— Чтоб наша девочка не выиграла конкурс. Она ведь ничего не может делать плохо. Мы виноваты: мы ее так воспитали. А ей пока что замуж нежелательно. Ей нужно завершить образование.

— Но вы же, умники, могли ее убить.

— Никогда! Что вы. Мы не могли.

— Она могла вас. Она же не подозревала.

— Любовь важнее, — сказали "бандиты", жалостливо шмыгнув носами.

— Ну а добро награбленное?

— Мы его с собой привезли. Вы разве не узнали свою шубу?

— Измора, отпусти их. Ты видишь — дураки.

Измора и Елиза задумчиво вздохнули.

— Пока нет внуков, король еще не совсем король, — сказала Измора. Просто состарившийся принц.

А в "Золотом гвозде" кипели страсти. Служанки, бонны, гувернантки, няньки гадали, кто станет победительницей, — Редегунда, Лизелотта, Лимфатуза, Страфантена…

За столиком у двери сидели Хильда, Катя и Флорина.

— Девочки, я думаю, вам все же надо к ней пойти, — говорила Флорина жалостливым голосом. — Она же совсем одна с больной ногой. Вот ведь как совсем, совсем одна…

— Мы пойдем.

Флорина ахнула, вскочила, закричала:

— Смотрите — наши! Тетушка Елиза! — Она сразу как-то позабыла о Хильде и Кате.

В зал вошла "банда" Архибудая.

В своем шикарном дортуаре Хроникамара совсем одна делала себе компресс из уксуса, апельсинового сока и одеколона.

Разогнулась она вздохнуть и увидела, что в окно к ней влезает мужчина в цилиндре, при палаше и двух револьверах.

Мужчина — а это был Крузербас — снял цилиндр, перчатки, сел в кресло и уставился на Хроникамару:

— Взаправду завтракаешь мармеладом?

— Только подойдите — глаза выцарапаю!

В окно запрыгнули Хильда и Катя:

— Мы тебе бутерброды принесли. А это кто?

— По-моему, разбойник…

— На нем корона…

Крузербас вытащил большущий револьвер, навел его сначала на Хроникамару, она завизжала, потом на Хильду.

— Мне кажется, ты самая толковая.

Хильда вынула из револьверного ствола свернутую трубочкой бумагу.

Прочитала:

— "Заявка. Банде Архибудая. Заказываю отловить моего заклятого врага с первого класса, принца Анатолия, и привязать его веревкой к колонне на городском холме, откуда видно море. А я приду — влеплю ему пощечину. Пусть знает! За это, после выигрыша, обязуюсь выплатить тридцать монет. Хроникамара".

— Выходит, к принцессе Ори ты отношения не имеешь, — прошептала Катя с облегчением.

— Я трудовая балерина. Волшебное еще куда ни шло. Но чтобы подлость! — Хроникамара упала на кровать и зарыдала. — Как вы могли подумать?

Хильда и Катя бросились ее обнимать-утешать. Хильда вытащила из-под кровати плакаты.

— Когда принцесса позволяет…

— А я не позволяла.

В дверь постучали — широко и радостно вошел король Филогерц.

— Прелестная Хроникамара! — начал он восторженно. — Мы объявляем вас победительницей по проценту… с точки зрения… Конкурс "Прекрасный танец" отменяется. Зачем он? Вы наша радость. Надежда королевства. Нимфа!

Тут вошла королева. Она несла руки перед собой, словно ей не терпелось сесть за рояль.

— Конкурс "Прекрасный танец" отменить нельзя. Можно заменить шитье на починку стиральной машины. Но танец! Даже мысль такая нормальному человеку не может прийти в голову. — Королева поддала рассыпавшиеся по полу рекламные плакаты. — Милочка, и вы ему простите эту бестактность, эту наглость, беспардонность? "Завтракает мармеладом" — какая пошлость! И это он отправил курьерским поездом во Францию, в Швейцарию, в Маракансон. Что там подумают о нас, фиофигасцах? Ужас!

Король топнул ногой, правда, не слишком уверенно.

— Сударыня королева, позвольте себе выйти…

— А вот и не позволю! — Королева подошла к зеркалу, поправила прическу, серьги, кружева, нос припудрила. — Вы, милочка Хроникамара, подайте на него в королевский трибунал. Пусть возместит вам нанесенный моральный ущерб. Пусть обеднеет, пусть. Я, девочки, вам скажу, вы еще не знаете: чем король беднее, тем уважительнее он относится к своей жене. И слушает жену, а не советника.

— Я возмещу. Я вот… — сказал король Филогерц. Вытащил из кармана туго набитый кошелек. — Вот…

Хроникамара этот кошелек гордо оттолкнула. Но Хильда подхватила его и подбросила на руке — такой тяжеленький.

— Театр отгрохаем, — сказала она.

— Браво, сударыня. — Король Крузербас навел на королеву револьвер. Она, не дрогнув, вытащила из ствола бумажку: "Заявка от имени короля Филогерца на вывихивание ноги принцессе Ори".

Тут вошел советник.

— Поправочка — "на легкое вывихивание". Они клялись не разглашать. Эх, люди-люди…

— Я на колени стану. Это он! — воскликнул король Филогерц. — Он разжигал во мне отвратительную страсть к наживе.

Король Крузербас вынул двадцать монет из кармана, положил их на стол и сказал, постукивая револьвером:

— Сударь, это тот самый аванс, который вы дали душегубам. Возьмите его как выходное пособие, и чтобы мы ваших советов больше не слышали. Вы не вписываетесь в стиль "люсиль".

Советник легко и нагло усмехнулся:

— Я, сударь, советую лишь то, чего желают короли. Я их насквозь вижу. А на стиль "люсиль" я, с вашего соизволения, чихаю.

Дальше все было быстро и просто. Советник схватил двадцать монет и ушел — могли ведь и диплом спросить. Королева объясняла сестрам и Хроникамаре, мол: "Триста платьев, а надеть нечего". Филогерц стал на колени перед Крузербасом, вынул из кармана две медали и сказал:

— Брат король, ты меня снова спас. Какую хочешь — За Спасение На Водах или За Спасение При Пожаре?

— За При Пожаре, — сказал Крузербас. — Мне это ближе.

В окно летели белые лепестки ромашек, да так много, как будто все жители Фиофигаса гадали: "Любит — не любит". А за деревьями парка рододендронами, магнолиями, олеандрами — шумело море.