Турнир в королевстве Фиофегас

Взгляд с бугра и приезд в Фиофигас

Уважаемый среднешкольник, в ту минуту, когда наш древний предок взошел на бугор и огляделся по сторонам, у него возник вопрос: "Куда идти?" Поскольку вслед за первым на бугор взошли и второй и третий наши предки, возникли и другие вопросы: "Кем быть?", "Зачем влюбляться?"

Теперь, когда и мы взобрались на бугор, мы естественно, тоже можем вопрос задать.

Пифологий пишет в "Послании королям": ""Если вы хотите счастья для своих народов, располагайте свои королевства на берегу моря"".

Мы видим с бугра, что малые дороги вливаются в большую, а по большой, ведущей к морю, катят коляски, ландо, мотоциклы, фаэтоны, "мерседесы", скачут всадницы — все как одна принцессы… Пальместрина, Степанида, Лимфатуза, Орлетта, Ормандиора, Редегунда, Василиса, Хроникамара, Катапультина, Изо, Миронозалия, Парася.

Вопрос: "Откуда у принцесс такие имена?"

Некоторые ученые утверждают, что необычное имя — это все, что нынешние короли могут дать своим дочкам в наследство.

Вот, кстати, принцесса Тюля. Тоже хорошенькая. Но ее имя! Загадка.

Ехали принцесса Тюля и ее служанка Амадия на велосипедах, украшенных бантами. Песни распевали. Потому что вокруг было тепло и землянично.

Но на дороге все может измениться в одну секунду.

Мимо Тюли и Амалии промчалась карета — на лошадях красные попонки и красные султаны, даже копыта лошадей были покрыты красным маникюрным лаком. Правили каретой две девицы в древнегреческом.

— Иии-ах! — прокричали они. — Дорогу-у! Ахей!..

Принцесса Тюля и ее служанка послушно зарулили в канаву, полную воды и головастиков. А когда вылезли, мокрые, с погнутыми велосипедами, по дороге неторопливо катила телега. Правила крепкой каурой лошадью крепкая румяная принцесса.

— Привет! — сказала она. — Запрыгивайте. Подвезу.

— А почему вы, Анна-Феодора, не торопитесь? — спросила Тюлина служанка, устраиваясь в телеге. — Разве вы не боитесь стать горбатой?

— Это еще почему?

— Ну как же, — служанка вытерла перепачканное в тине лицо и перешла на шепот: — Известно, если принцесса не явится на турнир или опоздает, она станет горбатой. Старинное заклятье…

Анна-Феодора подумала чуток, поджала полные розовые губы и хлестнула лошадь.

В Фиофигасе, на площади перед дворцом, скопилось много транспорта, зевак, собак, ворон и лошадей.

У ворот дворца с узелками в руках стояли бледные принцессы. Члены жюри, все в темном, все в очках, выкликали по списку: "Принцесса Лимфатуза!" Принцесса делала шаг вперед. Члены жюри спрашивали ее: "Принцесса, расскажите нам о Миссисипи". Принцесса бледнела, стискивала свой узелок и отвечала: "Река Миссисипи протекает в Америке. По ней плавают индейцы и пароходы". Члены жюри говорили: "Принцесса Лимфатуза, пройдите на расселение. Дортуар номер пятнадцать" и ставили галочку в списке.

Служанки, они стояли в стороне, громко возмущались:

— Это вам принцессы, а не новобранцы! Мы обязательно напишем жалобу! Принцесса Лимфатуза, милочка, не плачьте, идите в дортуар. У-уу, жабы!..

А члены жюри уже выкликали другую принцессу:

— Хроникамара!.. Нет Хроникамары? Жаль…

Тут на площадь влетела шикарная карета. Девушки в древнегреческом сделали двойное сальто на землю. Распахнули дверцу.

Из кареты вышла принцесса. Она была прекрасна.

— Хроникамара, — представилась она, улыбаясь.

— Чему равен квадрат гипотенузы? — спросили члены жюри.

— В каком смысле? — спросила Хроникамара.

Тут подъехали в телеге принцессы Анна-Феодора и Тюля.

— Мне помнится, квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов, сказала принцесса Тюля. — Но может быть, я ошибаюсь. Я всегда путаю гипотенузу с мигренью.

А в кабинете короля происходило вот что.

Король в короне чуть великоватой — корону и подагру короли получают по наследству — любовался принцессами в подзорную трубу.

Когда Хроникамара выпрыгнула из кареты, он воскликнул:

— Восторг!

— Ее бы портрет да на рекламу. С таким бы текстом: "Она завтракает мармеладом! — сказал советник. — Что было бы во Франции, в Швейцарии, в Маракансоне — мармеладный потоп. У вас подвалов не хватило бы, чтобы деньги складывать.

Король прошептал, схватившись за сердце:

— Сказочно! Захватывающе! Впрочем, давайте дальше.

На книжных шкафах и в простенках между окон висели плакаты — реклама мармелада. Советник в голубых штанах и желтом сюртуке давал разъяснения:

— "Фио лакричный с витамином "С". "Фио-фигор богатырский, белковый, с женьшеневой закваской". "Фио-колер, не прилипающий к зубам. Дает цветные сны". — Названия мармеладов были, безусловно, кассовыми. Кто из принцесс или служанок сможет устоять перед "Фио фиалковым — прелестным"?

— А где с гусятиной? — спросила королева.

Король повернулся, да так круто, что корона туго навинтилась ему на уши.

Королева шла от двери по мягкому ковру, купленному еще дедушкой короля. Ее розовые пальцы играли что-то недоигранное.

Король воскликнул:

— Сударыня, мы тут творим!

Королева ласково кивнула.

— К гусятине народ очень чувствителен…

Советник подтянул галстук — галстуки у советников служат для настройки тона, как колки у балалаек.

— Захватывающе, — прошептал советник пианиссимо. — Фио с гусятиной. Или с утятиной. Трехслойный…

Тут отворилась дверь. Кабинет королевский озарился красотой и гневом — вошла Хроникамара.

— Это ужасно, — сказала она. — Я протестую!

— Она! — воскликнул король шепотом. — Снимайте! Сногсшибательно! Прелестная Хроникамара, не волнуйтесь, ваш портрет будет эмблемой праздника. Какой подарок нашему городу. Наш город вас любит…

— Но это возмутительно! — воскликнула Хроникамара.

— Что вы! Всего лишь один снимок. Хотите, я стану перед вами на колени?

Хроникамара смутилась вдруг:

— Что вы, сударь, — при королеве?

— Пустое, милочка, это самая удобная поза для вранья, — сказала королева дружелюбно.

А после того как советник сфотографировал принцессу, король спросил по-королевски:

— А что, собственно, вас привело ко мне?

Хроникамара выпрямилась так, что даже выгнулась назад.

— И это приличное королевство! Один дортуар на двоих принцесс! Я и какая-то там Анна-Феодора, молочница. Надеюсь, на турнире не будет состязаний по мытью кастрюль?

— Ишь раскудахталась — прилично, не прилично. А у самой даже сарая нет, не то что королевства, — в дверях стояла Анна-Феодора.

— Зачем пожаловали, милочка? — спросила Анну-Феодору королева.

— Сударыня, можно я поселюсь в соседнем дортуаре у своих подружек, у принцессы Ори и принцессы Пальместрины? Я петь люблю, пить чай с баранками, играть на лютне. — И такая она была здоровая, румяная, что королева поцеловала ее в лоб.

— Сударь советник, уладьте это. Помогите девочкам.

Анна-Феодора и Хроникамара заклинились в дверях. Когда же советник мягко и деликатно их вытолкал, Анна-Феодора, как и подобает воспитанной принцессе, крикнула:

— Сударыня королева, желаю вам здоровья и учтивую невестку!

— Ах, вот бы нам такую — румяную, — сказала королева.

— Ах, только этого нам не хватало. Она заставит нас пить парное молоко, есть пироги с капустой. Косить!

— Что такое — косить? — спросила королева, напрягши лоб.

— Траву косить. Буренкам. Ням-ням…

— Вы грубый… — Королева прикоснулась пальцами к вискам и вышла из кабинета.

Конечно, уважаемые среднешкольники, вы поняли, что королева и король жили не очень дружно. Если король говорил: "Ствол дерева в лежачем положении называется бревно. А вот поставь его и он уже будет столб", то королева отвечала: "Прослыть столбом можно и в положении лежа".

А принцу Филофею так не хватало ласки.