Твои зеленые глаза

4

Они конечно же вошли в ее положение и с пониманием отнеслись к опозданию. Да и само собеседование оказалось вовсе не таким страшным, как Софи ожидала. В ее адрес было высказано множество лестных вещей. Но в итоге ей предстояло выслушать: жаль, но это не совсем то, что нам нужно…

Она вышла из здания, улыбнувшись симпатичному дежурному, и, пройдя через стеклянные вращающиеся двери, оказалась под теплыми солнечными лучами.

Несколько минут Софи бесцельно брела по улице, пытаясь проанализировать свои ощущения. Как ни странно, преобладающим оказалось облегчение. И это-то после всех усилий, которые приложила Розалин, добиваясь собеседования!

Софи тут же принялась упрекать себя в нечуткости и эгоизме. И так продолжалось до тех пор, пока она не заметила рядом со своей тенью тень от высокой мужской фигуры.

Можно было не поворачивать голову, чтобы узнать, кто идет рядом с ней.

— Как вы нашли меня? — спросила она.

— Последовал за вами, — признался Филипп, явно не испытывая никакого стыда за свои действия. — Я предложил таксисту дневную выручку, чтобы он ехал за вами.

— Преследование тоже преступление, и я знаю полицейских… — Внезапный приступ веселья не дал ей договорить. — Ваше лицо… — вспомнила она, давясь от хохота. — Это было…

Филипп поморщился.

— Должен признаться, что юмор этой ситуации дошел до меня только сейчас.

— Вы должны учиться смеяться над собой, — любезно посоветовала Софи.

— Я запомню, — пообещал он, слегка улыбаясь в ответ. — Вы сумели дать знать вашей сестре, что с вами все в порядке?

— Мне было интересно, как скоро вы спросите об этом… Тридцать секунд — замечательно!

— Тридцать секунд… — Его низкий смех привлек заинтересованные взгляды прохожих. Хотя наверняка это случалось, даже когда он был совершенно серьезен. Софи обнаружила, что трудно быть незаметной, если идешь рядом с Филиппом Маршаном. Неужели он не видит, что привлекает к себе почти всеобщее внимание? — А вам пора учиться по достоинству оценивать свои возможности.

— Вы бестактны и невежливы, — выдохнула она, покраснев в ответ на сказанную им двусмысленность.

— Представьте худшее: я мог быть вашим приятелем и мог вам нравиться…

Напоминание о попытке убедить полицию в том, что она не является жертвой насилия, заставило ее покраснеть сильнее.

— Я начинаю жалеть, что не позволила им вывести вас в наручниках, — процедила Софи сквозь стиснутые зубы. — И для справки: я не интересуюсь мужчинами.

Подвижные брови Филиппа демонстративно поползли вверх.

— О, вы не перестаете удивлять меня.

— Я не это имела в виду.

— Знаю. Просто я не могу не поддразнивать вас, но новизна этого удовольствия постепенно проходит. Нет никакого азарта, потому что это сделать так же легко, как отобрать у ребенка конфету… — Все еще используя тот же подтрунивающий тон, Филипп сменил тему: — И как Розалин восприняла известие о моем приходе?

Выражение лица Софи сразу стало оборонительным.

— Я не говорила ей об этом.

— Тогда как вы объяснили те устрашающие звуки, которые она расслышала в трубке?

— Сказала, что кот уронил цветок и я опрокинула столик в попытке поймать несчастное растение.

— Правильно, самое простое объяснение обычно самое правдоподобное.

— Рада, что вы одобряете.

— Вы спросили ее о замужестве?

— Как бы я это сделала, если она не упоминала о нем? Честно говоря, думаю, вы просто сошли с ума.

Софи перевела раздраженный взгляд на свои туфли. Чертовы шпильки! Конечно, благодаря им ее лодыжки и икры выглядят изумительно, но высокие каблуки явно изобрели, памятуя о пытке. Для ее понимания всегда было недоступно, почему женщины добровольно подвергают себя таким страданиям. Ради нескольких восхищенных взглядов мужчин?

Посмотрев на Филиппа и ощутив, как мгновенно участился ее пульс, она оперлась на его руку. Сталь, возможно, прочнее, но она не такая теплая. Сама мысль, что можно дотронуться до этого мужчины и ничего не почувствовать, была просто смехотворна.

— Стойте! — Ее слова сопровождались скупым властным жестом. Удивительно, но Филипп повиновался грубой команде.

Держась за него, Софи наклонилась и сбросила туфли. Затем подцепила их за задники и с наслаждением пошевелила пальцами ног. Вздох чувственного удовольствия вырвался из ее приоткрытых губ. Ну вот, она способна спокойно перемещаться в пространстве, не опасаясь ежеминутно упасть. С другой стороны, не обошлось и без минусов: она явно потеряла в росте и теперь доставала Филиппу только до плеча.

— Спасибо, — сказала она, убирая руку.

Как все просто! Софи испытала желание посмеяться над своими опасениями. Ей ничего не стоит коснуться его и остаться невредимой… если не считать неуловимого покалывания в кончиках пальцев.

Не нужно только ничего преувеличивать. Стоит встретиться со своими бесами лицом к лицу, и они неизбежно станут менее пугающими, чем вы предполагали.

Теперь, когда она не сомневалась, что испытываемое ею ранее физическое влечение не более чем временное помрачение рассудка, Софи почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы рискнуть искоса взглянуть на собственного беса, которого она изгнала. И обнаружила, что проницательные глаза, не мигая, смотрят на нее.

Обжигающее тепло разлилось по ее телу с ужасающей скоростью. Из темно-карих глубин струилась такая сексуальная энергия, что ее ноги буквально приросли к земле, а все ощущения сосредоточились внизу живота.

— Вы распустили волосы, — заметил Филипп, любуясь каштановыми прядями, в беспорядке рассыпавшимися по плечам. — Мне нравится.

— Вы даже не представляете, насколько мне безразлично, что вам нравится, а что нет! — заявила Софи.

Удивленная, чрезвычайно привлекательная усмешка, появившаяся на лице Филиппа, только усилила ее раздражение.

— Вы собираетесь идти так по улице? — спросил он, кивая на босые ноги.

— А вы смогли бы ходить в этом? — И Софи помахала туфлями перед его носом. — Что вы так смотрите на меня? — подозрительно осведомилась она в ответ на резкую смену выражения на его лице.

Филипп перевел взгляд с туфель на ноги в тонком прозрачном капроне.

— Просто подумал, что теперь вы совсем не похожи на ту девушку, которая открыла мне дверь.

— Увы, я подвела стилиста. Предполагалось, что макияж продержится двадцать четыре часа.

— Я сказал что-то, что вас расстроило?

— Лучше ответьте: я очень плохо выгляжу?

— Не стоит быть такой мнительной.

Легко говорить, обладая таким самомнением!

— Но вы дали понять, что теперь я не столь великолепна.

— Ваша сестра так же обидчива?

Этот мужчина здесь не потому, что получает удовольствие от моей компании, и даже не потому, что ему доставляет наслаждение нервировать тебя! — в очередной раз одернула она себя. На повестке дня — Розалин!

— Когда же до вас, наконец, дойдет, что я не собираюсь вам помогать? — раздраженно спросила она. — Или вы решили позлорадствовать?

Скорее всего последнее, решила она, скользнув по Филиппу недружелюбным взглядом.

— Похоже, места вы не получили.

Ага, она его тоже интересует! Неужели он настолько мелочен и мстителен, что позволяет себе сыпать ей соль на рану.

Софи напряженно улыбнулась, чувствуя, как глаза наполняются слезами жалости к самой себе. Желала бы она знать, что ей теперь делать.

— Мне сказали, что я слишком компетентна. — Она пожала плечами. — Да я и не ожидала получить это место. На самом деле я вряд ли попала бы на собеседование, если бы Розалин не замолвила за меня словечко. Ее хорошо знают в этой фирме… У меня нет ни опыта, ни навыков, которые им требуются.

Гримаса раздражения нарушила неподвижность черт Филиппа, пока он выслушивал ее уничижительную самооценку.

— Может, вы чересчур настаивали на соблюдении своих интересов?

— Нет, конечно, — огрызнулась Софи и, помедлив, уже спокойнее добавила: — Ну, во всяком случае, не слишком.

Филипп тут же ухватился за ее последние слова.

— А мне кажется, слишком. Если хотите, могу дать вам несколько рекомендаций по технике собеседования.

— Спасибо, — сказала она, одарив его совершенно неискренней улыбкой, и принялась тщательно разглаживать юбку, которая совсем в этом не нуждалась, — только бы не смотреть в глаза собеседнику. — Розалин знает достаточно много, и я уже получила немало хороших советов. Не думаю, что ваши будут сильно отличаться от них.

Или окажутся для меня менее удобоваримыми, мысленно добавила Софи.

— Поверь моему опыту, веди себя самоуверенно и, самое главное, ни при каких условиях не будь такой, какая ты есть!

Услышав, как ее голос срывается на обиженный крик, она поняла, что расстроена намного сильнее, чем ей казалось. В основе совета Розалин, высказанного из благих побуждений, лежало следующее: никто в их правильно мыслящем мире не даст работу настоящей Софи!

Она застыла как вкопанная, подавленная этой вспышкой эмоций. Но Филипп, слегка коснувшись талии, отвел ее в сторону, когда мимо них прошла группа туристов с изнуренным гидом во главе.

Ощущая его ладонь на своей спине, Софи как сквозь сон услышала спокойные слова:

— Опыт и уверенность — с этим я могу согласиться. Но что касается того, чтобы не быть такой, какая вы есть, здесь наши мнения расходятся. Я считаю, что вы должны всегда оставаться собой.

Филипп убрал руку.

Софи перестала скрупулезно изучать пальцы на своих ногах и подняла на него взгляд.

— Почему?

Внимательный взгляд темно-карих глаз завораживал Софи.

— Вам не очень хорошо дается притворство, не правда ли? — Его проницательность ошеломила ее. — При этом я не утверждаю, что, оставаясь собой, вы получите работу, — сказал Филипп.

— Я не понимаю вас, — покачала головой Софи.

— Говорить первое, что приходит на ум, не совсем то, что лично я одобрил бы в своей секретарше.

— Меня это нисколько не удивляет. Подозреваю, на первое место вы поставили бы ее способность относиться к каждому вашему высказыванию, как к цитате из Евангелия, — ответила Софи дрожащим голосом. — Знаете, я искренне не понимаю, почему вы решили, будто знаете меня достаточно хорошо. И… и я поеду на такси, — сказала она и подняла руку.

Филипп поймал ее запястье.

— Не так быстро.

Взгляды их скрестились — никто не собирался уступать. Но через мгновение Софи поняла, что ее стремление оказаться как можно дальше от этого человека куда-то вдруг улетучилось.

— Не уходите. Давайте выпьем кофе, — предложил Филипп.

— С чего бы мне это делать?

— Ну, я очень интересный собеседник. А вам, — добавил он, услышав ироническое фырканье Софи, — нужно развеяться. Мне жаль, что так получилось с работой.

— Не будьте лицемером. Вам ни капельки не жаль! — Софи возмущенно тряхнула головой и упрямо сжала губы.

— Это я-то лицемер?!

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась она, услышав в его восклицании намек в свой адрес. Несмотря на то что совесть Софи была чиста, проницательный взгляд Филиппа заставил ее почувствовать себя неловко.

— Я имею в виду, что вы не хотели получить это место с самого начала.

Софи открыла рот, чтобы опровергнуть нелепое заявление… и снова закрыла его. Разве могла она представить себя приходящей в офис каждый день в одно и то же время и занимающейся одной и той же рутинной бумажной работой…

— Может, вы знаете, что движет мною?

Филипп не знал, но полагал, что было бы интересно это выяснить.

— Ну, наверняка у вас были на то причины.

— Вероятно, это сложно понять тому, кто в жизни не испытывал неуверенности в себе. Однако большинство людей скорее опорочат себя, чем будут бить в грудь и объявлять всему миру, что они — лучшие.

— Это называется «оказывать психическое воздействие на оппозицию». Но вы не сказали: вы действительно хотели получить место секретарши в косметической фирме?

— Это было очень хорошее место, — уклонилась Софи от прямого ответа.

Возможно, проницательный взгляд этих удивительных темно-шоколадных глаз создавал впечатление, что их обладатель способен читать мысли. Но, возможно, он действительно это делал!

Очередное доказательство неспособности его собеседницы лгать вызвало усмешку на губах Филиппа.

— Можно найти и другие места.

Она недоверчиво покосилась на него. Он пытается быть саркастическим или действительно полагает, что это так просто?

— Да. Для людей с опытом и навыками, — сердито бросила Софи и, повернувшись, пошла по улице.

Возможно, кто-нибудь другой, идущий босиком по центру города, и мог бы показаться смешным, но не эта девушка, восхищенно подумал Филипп. С таким естественным достоинством она держалась. У него не укладывалось в голове, как можно, держа туфли в руках, всем своим видом демонстрировать, что ты оскорблен.

В течение нескольких секунд он наблюдал за стройной фигурой, удаляющейся от него, получая истинно мужское наслаждение от плавного покачивания женских бедер, прежде чем бросился догонять Софи. Он отдавал себе отчет, что существует реальная опасность забыть причину, по которой он здесь. Он должен спасти племянника от Розалин Маккормик.

А кто спасет его, Филиппа? Женщин, подобных Софи, не было в его будущих планах на жизнь. Он назначал свидания тем, кто подобно ему был заинтересован лишь в приятном времяпрепровождении. С того момента, как какая-нибудь женщина изъявляла желание связать себя обязательствами с ним и его дочерью или начинала останавливаться перед витринами ювелирных магазинов, разглядывая выставленные там обручальные кольца, она становилась историей.

А Софи Маккормик, судя по всему, была средоточием всех осложнений. Завязывать с ней какие-либо отношения так же разумно, как ставить палатку на вершине вулкана!

Но какой вред может принести чашечка кофе? К тому же, возможно, удастся получить нужную информацию…

Софи же намеревалась проигнорировать приглашение Филиппа. Но трудно проигнорировать того, кто одинаково безразличен и к просто недружелюбным взглядам, и к откровенной неприязни. Она только надеялась, что ее учащенное дыхание вызвано лишь усилиями, которые она приложила, чтобы уйти от него, и ничем более. Однако в глубине души Софи знала, что ее состояние не имеет ничего общего с физической нагрузкой, просто она не способна даже взглянуть на него, чтобы не подумать о…

— Чем вы собираетесь сейчас заняться? — услышала она за своей спиной. Похоже, бессмысленно пытаться делать вид, что Филиппа здесь нет.

— Собираюсь вернуться домой, открыть бутылку вина и наслаждаться швейцарским шоколадом, пока не почувствую, что меня тошнит от него, и рыдать над каким-нибудь слезливым фильмом, глядя в экран телевизора.

— Отлично, но все это вы сможете проделать и после того, как выпьете со мной кофе.

Если бы Софи не знала истиной причины, по которой Филипп стремился к общению с ней, то нашла бы предложение весьма лестным. Она окинула взглядом его высокую, хорошо сложенную фигуру и подумала, что он, пожалуй, прав.

Интересно, с ее стороны это трезвый взгляд на вещи или откровенный цинизм? По крайней мере, трусостью это не было.

— Я не могу сообщить вам, где они, просто потому что не знаю этого, — заявила она, глядя на него в упор.

— Но я приглашаю вас совсем не поэтому, — ответил Филипп и неожиданно понял, что не слукавил.

Софи предпочла опустить глаза, опасаясь, что он заметит волнение, которое заставило ее задрожать. Она поняла, что верит ему, хоть это было нелогично.

— Куда мы идем?

Ты не на свидании, Софи, поэтому прекрати вести себя так, будто это именно оно. Дав себе такой совет, она приняла слегка скучающий вид.

Филипп, казалось, не услышал ее вопроса и, взяв под руку, повел по улице. Когда он в конце концов остановился, они оказались перед дверью небольшого магазина. Софи удивленно посмотрела на него.

— Мы должны войти сюда, — сказал Филипп, беря ее за плечи и подталкивая вперед. — Вам нужна обувь.

Он даже помогал ей выбирать, давая бесполезные советы, что одновременно сердило и веселило Софи. Наконец, она остановилась на кроссовках, которые, вероятно, смотрелись нелепо в сочетании со строгим костюмом Розалин. Но сейчас Софи не волновало, насколько соблазнительно она выглядит, о чем и не преминула сообщить Филиппу.

Насмешка, которая читалась в его взгляде, вдруг куда-то исчезла.

— Вы выглядели бы соблазнительно даже в мешке для мусора, — заверил он, и то, что увидела Софи, заглянув в его глаза, заставило ее сердце забиться сильнее.