ТВТ. Повесть

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой рассказывается, как Соню постигло несчастье, Цыбук заинтересовал учителя, а ботинок разинул рот

Прошло дней десять, — и в секретариате ТВТ вся тетрадь была заполнена очками.

— Деятельность ТВТ разворачивается успешно, — говорили руководители, Клава и Яша, начиная новую тетрадь.

По количеству очков впереди всех шел Боря Цыбук, — он набрал тридцать восемь. Но по качеству очки у Толи и Павлика были значительнее, хотя у них обоих тридцати восьми не набиралось. А все члены ТВТ вместе имели сто двадцать девять очков. Одиннадцать из них были заработаны в школе, а остальные — дома.

Наиболее интересный случай за это время произошел со Стасем Ковальским. Он взялся почистить часы-ходики, которые совсем перестали идти; наверно, в них набралось пыли.

Родители членов ТВТ уже привыкли к тому, что их дети могут всё сделать сами. Стаею поэтому не мешали. Он разобрал часы, почистил, смазал, а когда стал их собирать, то перепутал части и ничего не выходило.

Ну и натерпелся же страху бедняга! Но на то и существовало ТВТ, чтобы выручать своих членов из затруднительного положения.

Андрейка сразу же снял со стены свои ходики и понес их к Стаею. Теперь, глядя на целые часы, закончить сборку было нетрудно.

Больше всего получалось всяких разговоров, когда мальчик делал работу девочки, а девочка — мальчика. Тут уж, и правда, происходила «культурная революция», как говорили ребята. Когда Леня шел по двору, соседи, указывая на него пальцами, говорили своим детям:

— Видите этого мальчика? Он сам на штаны заплатки ставит, не затрудняя мать. Молодец парень!

— А про Клаву говорили:

— Эта девочка всё умеет. Она и ножи точит, и табуретку починит. Золото девочка!

Родители же просто нарадоваться не могли на своих детей.

— И откуда всё это взялось? — спрашивали они. — Другой раз сам знать не знаешь, не заметишь, а они, глядь, и нашли какой-нибудь изъян и тут же исправили.

Наши герои только усмехались, слушая все эти похвалы. Еще бы, каждому лестно, когда его хвалят, приятно чувствовать, что ты принес пользу.

Но в данном случае, кроме всего прочего, очень интересно было добывать «очки», или, как говорили ребята, «охотиться» за ними. Сколько сегодня удастся «подстрелить»? Что принесет в зачет товарищ? А сколько их наберется за неделю? За месяц? За год? Где ни побывает такой «охотник», он на всё смотрит своим, особым взглядом.

Сколько времени, например, Нина жила в своей квартире и никогда не замечала, что под ногами в полу торчит гвоздь. Не замечал этого никто, и даже мать, которая, моя пол, не раз задевала за этот гвоздь щеткой или рвала тряпку. А теперь Нина заметила его, пристукнула — и пол стал гладким.

Взглянет такой «тэвэтовец» на шкаф, дверцы которого всё время хотят сами раскрыться, прибьет кусочек кожи — и всё в порядке.

Но вот однажды встретилось такое «очко», которое для всей организации ТВТ оказалось не по силам.

Привыкнув к тому, что дети успешно справляются со всякого рода делами, Толина мать подсунула им прохудившийся чайник.

— Дырочка совсем пустяковая, — сказала она. — Может, сумеете как-нибудь запаять?

Вряд ли, — ответил Толя. — И паяльника у нас нет, и, как это делается, не знаем.

— А вы попробуйте, может, сообща что-нибудь и сделаете.

Но и сообща не могли ничего сделать.

— Тогда надо применить третий параграф устава ТВТ, — решили ребята. — Но будем считать нашей задачей на будущее покупку паяльника, Мы должны научиться паять сами.

Если здесь ТВТ вынуждено было только отступить, то в другом случае оно потерпело большое поражение.

Соня вздумала выстирать свое белье. Что можно сказать против этого? Облегчить труд родителей — важнейшая обязанность члена ТВТ.

Чтобы белье вышло лучше, Соня взяла хлорки и растворила ее в воде. Тоже ничего особенного: дома всегда пользуются ею, для того ее и продают в аптеках.

Выстирала, повесила сушить и только тогда похвасталась перед мамой.

— Молодец, доченька, очень хорошо! — похвалила мама.

Но, высохнув, белье разлезлось на клочки.

— Хлорку надо ведь сначала вскипятить, — кричала мама,- пока вода не сделается розовой! А потом процедить и только тогда влить в воду, да и то перед тем, как полоскать белье. Что же ты не спросила? Берешься за всё! ..

Случай этот произвел сильное впечатление на всю организацию ТВТ.

— Я тоже не знала и тоже могла бы так сделать! — сказала Нина, Да и все остальные, кроме Клавы, не знали этого секрета.

— Кто бы мог подумать, — рассуждал Яша, — что на таком пустячном деле мы понесем поражение? На ошибках мы должны учиться.

После этого случая члены ТВТ стали осторожнее. К счастью, таких неудач у них больше не было.

Шли дни, и вскоре наши «охотники» стали замечать, что дома «добычи» уже не хватает.

Тогда их внимание сосредоточилось на школе.

Там «добычи» было сколько угодно, потому что любителей портить оказалось значительно больше, чем любителей починить.

Руководство школы давно уже обратило внимание, что некоторые ученики — Цыбук, Рогатка, Макейчик, Канторович и другие — стали особенно бережно и заботливо относиться к школьному имуществу. Не только ничего не портили, но если где-либо замечали неисправность, сейчас же устраняли ее.

Если портился какой-нибудь учебный прибор, Ковальский, или Беспалов, или Сакович наперебой, стараясь опередить друг друга, брались за починку.

Если кому-нибудь из них попадалась библиотечная книга с порванной страницей, они непременно подклеивали ее.

Если в раздевалке выпадал колышек от вешалки, кто-нибудь из этих ребят вставлял его на место.

На школьном дворе у самых дверей после дождя подолгу стояла большая лужа. Все с трудом перебирались через нее, ноги у многих были мокрые. А чуть поодаль валялись кирпичи. Проложить через лужу кирпичи догадался Ковальский.

Огромное впечатление не только на руководителей, но и на учеников произвел поступок Андрея Гулиса. Как-то в классе от стены отвалился кусок штукатурки. Дыра была небольшая, и никто на нее не обращал внимания.

И вот Андрей достал где-то известковый раствор, принес его в бумажке в класс и замазал дыру. Вот это было очко! Все тэвэтовцы завидовали Андрейке. Да и остальные ученики глядели на него с удивлением и уважением. Мы уже сообщали, что наши герои не рассказывали в школе о своем товариществе.

Что ни говорите, а есть такой «недостаток» у детей — любят они иметь свои «тайны». Разве не интересно, когда на тебя смотрят, дивятся твоим поступкам и не догадываются, что ты не какой-нибудь простой смертный, а «тэвэтовец»?

Однако через некоторое время случилось такое, что и тайну выдало и к таким переменам привело, каких никто и не предполагал.

Всё вышло из-за Цыбука.

Озорник Карачун, балуясь, оторвал палку, к которой была прикреплена таблица метрических мер. Об этом сейчас же узнал дежурный преподаватель и приказал Карачуну прикрепить палку к таблице.

— Да это не я! — начал отпираться Карачун. — Я даже не трогал. Все видели.

— Он! Он! — раздались голоса.

— Ничего подобного! Это они просто злятся на меня!

Поднялся шум. Учитель снова категорически потребовал, чтобы Карачун привел таблицу в порядок.

Тогда Цыбук подошел и сказал:

— Дайте я поправлю!

Карачун воспользовался этим и крикнул:

— Я ведь говорил, что не я! Это он!..

Цыбук от удивления вытаращил глаза.

— Вовсе не я! — сказал он.

— А зачем тогда берешься ее исправлять? — крикнул на него Ерошка, приятель Карачуна.

— Это Цыбук! — настаивал Карачун. — Все видели!

— Нет, это Карачун! — шумели вокруг. Цыбук здесь и не появлялся!

Учитель укоризненно посмотрел на Карачуна и покачал головой.

— Неужели ты совсем уж потерял совесть?

— Правда, не я! — плаксиво твердил Карачун. — Потому он и чинить взялся.

Учитель не знал, что и думать. Он посмотрел на Цыбука и сказал:

— А может, и в самом деле ты? Признайся.

— Да нет же! — отвечал возмущенный Цыбук.

— Почему же тогда чинить берешься?

— Разве не всё равно, кто починит? — ответил Цыбук. — Пока спорим, давно можно было дело сделать.

Учитель пожал плечами и вышел.

В учительской он рассказал о случившемся, и педагоги долго ломали головы над тем, что бы всё это Могло значить? По всему было видно, что Цыбук не виноват. Но зачем же тогда он взялся чинить? Да еще за Карачуна, который хотел свалить на него свою вину.

Дело осталось невыясненным. Но ненадолго.

… Андрей Гулис и Боря Цыбук возвращались домой. По пути им нужно было проходить мимо большой стройки, обнесенной высоким забором. У забора был устроен временный дощатый тротуар, точнее — мостки. К бревнышкам были прибиты доски, и когда по ним шли, они прогибались и раскачивались. Со временем с досками произошли изменения, вызвавшие необычайные происшествия, в которых пришлось участвовать и Борису с Андреем.

Началось с того, что бежавший навстречу мальчик за что-то зацепился и растянулся на мостках. Ребята расхохотались. Мальчишка поднялся, сердито глянул на них и, крикнув: «Чего ржете?» — побежал дальше. Тогда наши тэвэтовцы заметили, что из доски торчит большой гвоздь. В это время какой-то прохожий так задел за него носком ботинка, что запрыгал на одной ноге и чуть не упал. Поднял ногу, осмотрел ботинок — и с досады выругался:

— Черт знает что такое!

При чем тут был черт, — неизвестно, но факт был печальный: подметка оторвалась, и ботинок разинул рот.

Некоторые прохожие остановились выразить свое сожаление.

— Надо забить этот гвоздь, — сказал Андрей.

— Погоди немножко, — удержал его Цыбук. — Интересно!

И ребята стали наблюдать дальше. Конечно, не каждый из прохожих спотыкался об этот гвоздь.

Когда же на мостках осталась только одна бабушка с корзинкой в руках, ребята совсем утратили интерес к зрелищу и стали отыскивать камень, чтобы вбить гвоздь.

Тем временем с противоположной стороны навстречу старушке приближался некий гражданин. Это был парень лет двадцати. Шагал он с такой скоростью, какой хватило бы не только на то, чтоб оторвать подошву, но даже и всю ногу.

Не успели ребята подыскать камень, как парень уже налетел на гвоздь и ринулся носом вперед так, что сбил старушку с ног. Из корзинки к ногам Андрея покатились яйца.

Мальчики хотели было рассмеяться, но не успели. Они увидели, что тут не смех, а горе. Старушка вопила на всю улицу; какой-то гражданин держал парня, требуя, чтобы он заплатил старушке за убытки. А тот доказывал, что он ни при чем. Вокруг столпились зеваки, подошел милиционер.. .

Вот что наделал этот гвоздь проклятый!-сказал Цыбук.

— Мы сами хороши, — заметил Андрей. — Если бы не ждали, а сразу вбили его, ничего бы этого и не случилось.

Ребята и впрямь почувствовали себя виноватыми. Не было бы ничего этого, если б они сразу вбили или загнули гвоздь, И, не дожидаясь, чем закончится происшествие, они уничтожили камнем виновника стольких неприятностей.

В суете никто и не заметил, что какие-то два мальчугана совершили такое большое дело. Да они и сами не подозревали, какой гигантский шаг вперед сделали по пути развития Товарищества Воинствующих Техников. Ими была выполнена не домашняя работа, как сказано в первом параграфе устава ТВТ. и не школьная, согласно параграфу четвертому, а дело общегражданское, которое в уставе пока не было даже предусмотрено.