ТВТ. Повесть

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
о том, как Павлик отвинчивал всё, что отвинчивается, Нина пускала пузыри, а весь мир разделился на две части

Прошло около трех недель с тех пор, как в квартире у Павлика погас свет и произошли памятные нам неприятности.

И вот в один из пасмурных дней, когда мама захотела зажечь в столовой свет, лампочка вновь не зажглась.

— Опять то же самое! — в ужасе воскликнула мама.

— Ничего! — авторитетно заявил ей Павлик. — Теперь-то уж мы и сами исправим.

— Верно? — обрадовалась мать. Но тут же безнадежно добавила: — Да где тебе сделать!..

— А вот увидишь! — уверенно сказал Павлик и направился к счетчику. Вывернул одну пробку — цела. Вывернул другую — тоже цела!

— Наверно, лампочка перегорела, — рассуждал вслух Павлик и вывернул лампочку.

Осмотрел ее, — как будто всё в порядке.

— Току нет! — заключил, наконец, он. — Придется обождать.

— А может быть, эта горит? — сказала мать и повернула выключатель в другой комнате.

Лампочка загорелась.

Павлик терялся в догадках. Что за чудо такое? Лампочка цела, а не горит! А что, если попробовать, — будет гореть в другом патроне? Вывернул лампочку и поставил на ее место ту, которая не горела. Лампочка вспыхнула и осветила комнату ровным и мягким светом.

Значит, не в лампочке дело. И не в пробках. В чем же тогда?

Павлик принялся напряженно думать.

— Ничего не поделаешь, — вздохнула мать. — Придется опять звать монтера.

— Нет! — решительно заявил Павлик. — Я сам исправлю.

Сказал и испугался: а вдруг не сумеет? Как тут узнать, в чем секрет? Уж не в патроне ли?

И начал отвинчивать у патрона всё, что только отвинчивалось. Сначала снялось фарфоровое кольцо. Затем подалась латунная шейка. Осталась фарфоровая колодка; в ней разные отверстия, пластинки, трубки и еще одна латунная шейка с винтовой нарезкой. А дальше что же с ним делать?

— Ох, намастеришь ты, еще хуже будет! — охала мать. — Так или иначе, а без монтера не обойтись.

— Сам сделаю, — настойчиво повторил Павлик, а у самого сердце сжалось от неуверенности.

Что же теперь делать? Как узнать, в исправности патрон или нет?

«Ну, уж если на то пошло, — буду всё разбирать подряд! — подумал он в отчаянии. — Может, и найду, в чем дело».

И нашел, да так, что кубарем полетел со стула.

— Ой! ой! Осторожней! Что с тобой? — закричала мать.

— Поскользнулся немножко, — ответил Павлик.

А сам вовсе не поскользнулся, а попал под ток. Сказать матери правду было неудобно, тем более, что она могла сразу же запретить это занятие.

Но что делать дальше, — он и сам не знал. Одно только сообразил: вывернул пробки, чтобы выключить ток. И принялся наугад разбирать патрон дальше.

Тут он почувствовал, что последняя надежда его покидает. Если бы еще всё это делать спокойно, без спешки и ответственности, тогда он, пожалуй, и разобрался бы. А так. наверно, ничего не выйдет.

Он бросил всё и побежал к Андрею.

— Ты знаешь, как устроен патрон для электрической лампочки и как проверить его? — спросил запыхавшийся Павлик.

— Нет, — отвечал Андрей.

— Всё равно, пойдем ко мне, помоги! По дороге захватим Яшу.

Яша сказал, что разбирать патрон ему приходилось, но просто так, для забавы, а как проверить и починить его, он не знает.

— Так или иначе, а мы обязаны это сделать! — сказал он решительно.

Тем временем возвратился домой папа. Надвигались сумерки. Папа повернул выключатель в своей комнате, но света не было.

— Что такое? — встревожился он. — Опять повреждёние?

— Не горела только одна лампочка, в столовой, — жаловалась ему мама. — А Павлик захотел ее сам исправить и вот теперь всё испортил.

— Уж я ему всыплю! — сердился папа. — Монтер нашелся!

— Я говорила ему: не трогай, надо монтера вызвать. А он вот чего натворил.

Когда Павлик с приятелями подходил к дому, там его ожидала большая гроза. Но от первого громового удара его спасли громоотводы — Андрей и Яша. Папа не хотел при них поднимать скандал.

А тем временем Павлик вспомнил, что пробки вывернуты, и поставил их на место

Лучи света сразу укротили папин гнев, и надвигавшаяся было гроза закончилась лишь одним категорическим приказом:

— Завтра вызовешь монтера, а сам трогать не смей, не то. .

«Это «не то» было сказано так выразительно, что даже «громоотводы» струхнули. Ребята остались в темной столовой и начали совещаться. Положение создалось самое критическое. Во-первых, впотьмах нельзя было что-нибудь сделать; во-вторых, это запрещалось; в-третьих, завтра монтер своим приходом угрожал сорвать все их планы.

— Возможен большой прорыв на нашем фронте, — грустно заметил Яша.

— Этого ни в коем случае нельзя допускать! — воскликнул Андрей.

— Остается только одно, — сказал Павлик: — рискнуть и сделать всё нелегально. Папа приходит в пятом часу, а мы свободны с половины второго.

— А как мама?

— Ее-то мы как-нибудь уговорим. Да она и своими делами занята будет.

— А что, если не выйдет? — прошептал Яша.

— Тогда уж придется мне потерпеть, — усмехнулся Павлик.

— Дело серьезное, за него и потерпеть можно, — утешил его Андрей.

— Слушайте! — встрепенулся Яша. — У меня ведь есть лишний патрон. Айда ко мне, изучим его как следует. Тогда завтра мигом всё сделаем.

— Правильно! Побежим сейчас! — обрадовались ребята.

Назавтра друзья пришли к Павлику с книгами, будто заниматься, и расположились за столом, над которым болтался провод от разобранного патрона.

— Придет монтер? — спросила Павлика мать.

— Не знаю.. Может, сегодня и не придет… Я… — начал бормотать Павлик, но, к счастью для него, на кухне «убежало» молоко, и мама бросилась спасать его.

Теперь ребятам хватило и пяти минут, чтобы убедиться в исправности патрона и собрать его.

Но положение оттого нисколько не улучшилось: лампочка всё равно не горела. Мальчиков охватила тревога. Ведь это же скандал, если они не починят! Позор всему ТВТ!

— Надо проверить всю линию от счетчика до лампочки, — горячился Андрей. — Где-то что-то да должно быть!

И когда они пошли по всей линии, то в коридоре и впрямь наткнулись на «что-то»: это была распределительная коробка, из которой расходились два провода.

— Больше нигде не может быть, как только здесь, — решили ребята.

Мама заметила, что мальчишки возятся с электропроводкой, и недовольно пробурчала:

— Опять хотите испортить, мастера? Нет уж, лучше не трогайте.

— Да нет, мы просто так, — отнекивался Павлик. — Мы хотим только посмотреть, а трогать не будем.

Улучив момент, друзья добрались до коробки. Там они увидели, что кончик одного из проводов на волосок выдвинулся из гнезда.

Они немного подвинули его, и лампочка загорелась.

— О! — вскрикнули сразу все трое, как в подобных случаях восклицает каждый из нас.

Павлик позвал маму, церемонно раскланялся и, разведя руками, сказал:

— Пожалте, гражданка, — ремонт произведен!

Ласковая улыбка озарила мамино лицо.

— Вот вы какие! — сказала она. — Никогда не думала. Всегда бы так.. .

— Теперь всегда так и будет! — заявил Яша. — На то и существует ТВТ.

— Что? — переспросила мама Павлика.

— Товарищество Воинствующих Техников, — пояснил Андрей.

— Всё воинствующих да воинствующих, — говорила мама. — Пусть себе и воинствующих, лишь бы хорошо было.

Когда ребята остались одни, Яша спросил Павлика:

— А как же ты угодил под ток, если лампочка не горела? Току то ведь не было.

Павлик посмотрел на него и задумался.

— И верно! — наконец вымолвил он. — Как же так?

— А может, тебе только показалось? — спросил Андрей.

— Какое там показалось! — отвечал Павлик. — Так тряхнуло, что еле на ногах устоял.

Вот задача!

Ломали, ломали головы и догадались, в чем дело, только тогда, когда Павлик случайно вспомнил о том, что эта же лампочка и раньше несколько раз гасла, а потом опять загоралась.

Значит, торчавший кончик провода, как видно от сотрясения, то прикасался к другому проводу, то отходил от него. И Павлика дернуло током как раз в тот миг, когда провода соединились.

Мальчики облегченно вздохнули, когда загадка открылась.

Назавтра наша тройка долго рассказывала товарищам, в каком положении они очутились и как отстояли честь ТВТ.

— Запиши мне восемь очков! — подошел к Яше Боря Цыбук.

Восемь?! — удивились все.

— Ну да, восемь. Первое — я склеил разбитый кувшин. Второе-починил на ремне пряжку. Третье — прибил доску в заборе. Четвертое — починил табуретку. Пятое — подправил вешалку для одежды. Шестое — забил гвоздь в стенку. Седьмое — подклеил у «Естествознания» обложку. Восьмое — исправил крючок вот у этой форточки. Ну, что? — и Боря посмотрел на всех с победоносным видом.

— Ну, брат! — возразил ему Яша. — Ты столько разных мелочей наберешь, что на одного тебя тетради не хватит.

— Мелочи? — возмутился Цыбук. — А ты ведь сам говорил, что всякая мелочь засчитывается!

— Тише, тише, уймись!-засмеялся Яша. -Давай сколько можешь. Если будет слишком много, отметим крестиками.

Остальные ребята также имели немало очков. Стась набрал четыре, Клава — два, Леня — шесть, Соня — три, и так далее. Только Нина имела одно очко, но оно было самым интересным.

У них испортился примус. Ничего с ним особенного не случалось, ничего не ломалось, но из него всё время «выходил дух». И выходил так медленно, что никак нельзя было обнаружить, — откуда же он выходит?

Когда Толи не было дома, мама, наконец, вылила из примуса керосин и велела Нине отнести его в мастерскую.

Нина взяла в руки примус и замялась.

— Ну, что ж ты? — спросила мама. — Неси!

— Я… мы… сами починим, — выдавила из себя Нина

Мама посмотрела на нее, как на глупенькую, а потом от души рассмеялась.

— Ты сама починишь? Ну, ну, попробуй! . А лучше всё-таки отнести мастеру.

Нина даже и не думала сама чинить примус. Где ей было браться за это! Она должна была только соблюсти «закон ТВТ». Подождет брата, посоветуется с ним. Потом они посоветуются с другими ребятами, а там уж и отнесут мастеру.

А Толи всё нет. Мать вот-вот потребует, чтобы она шла в мастерскую.

Интересно всё-таки было бы знать, где ж это проходит воздух? Накачала примус, прислушалась, — ничего не слышно Как же это мастер узнает, откуда выходит воздух?

Мать вышла из кухни. Рядом стоял таз с водой. Не опустить ли примус в воду?

Опустила и увидела, что выходят пузырьки оттуда, куда вливают керосин. Но что из того? Всё равно она ничего сделать не умеет.

Вынула из воды примус, отвинтила крышечку, видит: под ней круглый кусочек кожи, и совсем истерся.

«Да ведь это он не закрывает отверстия и пропускает воздух!»

Быстро отрезала от старого ботинка кусочек кожи, сделала из него кружочек, вставила, окунула в воду — пузырьков нет.

Нина даже захлопала в ладоши от радости. Когда вошла мать, Нина гордо подала ей отремонтированный примус.

Тут начались такие восторги, что даже на улице было слышно.

Девчонка, и примус починила! Сама! Какое счастье для родителей иметь такую способную дочь! Где это видано, чтобы девчонки примусы чинили?

А когда пришел Толя, ему просто прохода не давали из-за сестры.

Тогда он рассердился, взял, да и заштопал себе носки.

Эффект получился необыкновенный. Родители совсем растерялись. Что ж это такое творится в их доме? Дочь примусы чинит, сын носки штопает! Весь мир обойди, а такого не сыщешь.

Заговорил и «мир», куда входили три соседних дома, и разделился на две части.

— Вот это я понимаю! — говорили в одной части. — Видно, теперешняя молодежь не будет беспомощной, всё сама сделает!

А в другой части слышалось не то:

— Ну уж, если мужчины начнут чулки штопать да рубахи латать, а женщины примусы да сапоги чинить, — толку не будет. Испокон веков каждый занимался своим делом…

Следует только заметить, что в этой второй части мира народу насчитывалось очень мало.