Ты меня забудешь...Книга 1

16 глава

КИРА

Просыпаюсь от запаха ароматного кофе. Открываю глаза и понимаю, что мужчины рядом нет. Поднимаюсь и верчу головой. Вижу, как на карме возится Влад.

Быстро умываюсь, смотрю на телефон и прихожу в ужас. Он разряжен, а я так и не позвонила Олесе и Диего. Если второй еще переживет мое отсутствие, то Олеся уже, наверное, всех на уши подняла.

Как я могла забыть?!

Как назло, долго ищу зарядку, нервничаю, а когда наконец, выуживаю ее из рюкзака, то никак не могу найти розетку.

— Черт, да где же она?

— Ты чего делаешь? — вдруг ниоткуда появляется Влад и пугает меня до икоты. Я вскрикиваю.

— Прости, не хотел пугать, думал ты слышала.

— Сколько время?

— Почти девять.

— Господи, вот черт. Да где же тут розетка.

— Тут нет. На, возьми мою портативную.

Я хватаю из рук Влада зарядку и подключаюсь.

— Господи, лишь бы она в полицию не позвонила.

Я не на шутку испугалась.

— Ты про кого?

— Про подругу. Я забыла ей вчера позвонить. Я никогда не ночевала вне дома. Черт, — продолжаю ругаться я, глядя на телефон. Пока телефон набирает заряд, быстро надеваю трусы, накидываю футболку Влада и снова смотрю на экран.

— Вы вместе живете?

— Да, — выдаю на автомате, — я могу поздно прийти, и она не будет волноваться, но не ночевать дома… она просто убьет меня.

— Кира, остановись, — хватает меня за руку, — она не мама, а ты взрослый человек.

Поднимаю на него глаза и застываю, как истукан.

— Мама…, - эта мысль вышибает меня из тела и вдогонку бьет разрядом, — черт, надеюсь она ей не позвонила.

Когда телефон дилинькает включаясь, на экран начинают сыпаться миллион смсок. 15 звонков от Олеси, 6 от Хавьера. И как только я беру его в руки звонит Олеся. Меня уже изрядно потряхивает.

— Алло, Леся, со мной все хорошо. Прости, — успеваю вставить я, когда подруга разрывается нецензурной бранью в трубку.

— Блин, Кира, ты знаешь, где я сейчас стою?

— Где?

— У дверей полиции. Ты что вообще? Я чуть не умерла за эти сутки от тревоги. Где ты?

— Ты написала заявление?

— Не успела еще, они открываются в 9.

— Фу-х-х, — выдыхаю я, — прости, миллион раз прости меня, вечером заработалась, а потом телефон разрядился, — вру нагло я и потом кошусь на Влада, но он никак не реагирует на мое вранье. А секундой позже отворачивается и выходит из каюты.

В это время телефон вибрирует сообщая, что мне пытается дозвониться Диего и Хавьер. Да, что ж такое? То вообще не звонят, а то все и сразу.

— Кир, ты мне-то хоть не ври, ладно? Хавьер сказал, что видел тебя с этим бугаем твоим в городе. Я все понимаю, но ты же могла сказать, что вы вместе. Я же ничего не знаю. Мало ли ты просто не доехала до дома. Я не знаю в какой гостинице остановились твои мужики. Поверь, уже бы приехала.

— Прости, — выдыхаю, немного успокаиваясь, — да, я с ним, — виновато в трубку.

— Понятно. Это хоть стоило того?

— Стоило, — говорю, растягивая рот в блистательной улыбке.

— Рада за тебя, но очень злюсь.

— Лесечка, милая, с меня новый ужин или поход в клуб или даже готовка. Выбирай. Но прости, ладно? Я больше так не буду.

— Ладно, зараза. Я не могу на тебя долго злиться. Ты где сейчас? Домой ждать?

— Да, я обязательно приеду часам к 11–12.

— Секрет, что ли?

— Чего? — не поняла я.

— Секрет, где ты?

— На яхте, Лесь. Я на яхте с ним.

— Охренеть, — голосит подруга, — правда, что ли? Фотку пришлешь?

— Пришлю, — понижаю голос, — а сейчас целую. До скорого.

— Люблю тебя.

— И я тебя.

— Ой, погоди, — воплю я в трубку, — ты жене успела моей маме набрать?

— Я что монстр по-твоему?

— Спасибо, милая.

Отключаюсь и тут же набираю Хавьеру смс:

«Привет. Со мной все хорошо. Я жива, меня не убили. Скоро буду дома. Леся в курсе. Целую».

«Гулена малолетняя» — прилетает в обратку, а рядом смайл с языком, — «с жаркой ночкой тебя, милая», — и снова смайл с поцелуем.

Вот же досужие. Все-то они знают и наверняка уже не раз обсудили. Выдыхаю спокойнее, сердце больше не колотиться, как отбойный молоток. Но сна ни в одном глазу, хотя спала около 5 часов.

Выхожу из каюты ныряя в солнечное яркое утро. Желудок предательски урчит, когда вижу кофе и круасаны.

— Влад, нам же к 8 сдавать яхту.

— Я уже позвонил и договорился, что мы чуть припоздаем. Они совершенно не против.

— Отлично.

Сажусь рядом на матрац и тянусь за круасаном. Делаю глоток кофе и чуть не постанываю от удовольствия.

— Ну что, всем отчиталась? — с какой-то непонятной интонацией в голосе произносит мужчина.

— Нет, — теряюсь сначала я, — только подругу предупредила.

— А смс кому писала?

Меня удивляет, что Влад вообще это видел.

— Хавьеру, — все же отвечаю я, хотя такой допрос удивляет, — что-то не так?

— Ты всегда все друзьям рассказываешь?

— Нет. Влад, я не понимаю тебя.

Мужчина внимательно смотрит на меня, потом вдруг улыбается и смеется. Это вообще сбивает с толку.

— Ладно, завтракай. Приятного аппетита.

— А ты уже поел?

— Кофе выпил. Я не завтракаю с утра.

— Спасибо за кофе.

Влад пожимает плечами и встает.

— Ты куда?

— Надо собираться. Привести яхту в порядок. Мы тут немного намусорили.

— Ну подожди меня, я выпью кофе и помогу.

— Завтракай спокойно, я сам все сделаю.

Влада, как будто подменили. От милого и учтивого мужчины не осталось и следа. Он как будто на что-то злится, а я не понимаю на что.

Аппетит пропадает, но все-таки доедаю круасан и допиваю кофе. Беру чашку и иду в каюту, чтобы помочь Владу.

Захожу, когда он убирает постель.

— Влад, я как-то задела тебя, что не сказала о тебе подруге?

Он поворачивается, и я вижу, как морщит лоб.

— С чего ты взяла?

Решаюсь подойти и обнять его, но Влад останавливает мой порыв тормозя на подходе. Я даже не успеваю до него дотронуться.

Хлопаю ресницами не понимая, что происходит.

— Все закончилось с рассветом, наигрался? Ну, так и скажи. К чему все эти кофе и круасаны.

Мужчина молчит. Внимательно рассматривает меня, начиная откуда — то с живота, медленно поднимая взгляд на мою грудь, подбородок, и наконец, глаза.

Внутри все сжимается. Признаться, я не ожидала такой резкой перемены. Глупая надеялась, что он дотянет до берега. Очень хочется расплакаться, но взгляд выдерживаю. Я пообещала себе, что больше ни один мужчина не увидит моих слез. Ни один! Пообещала и вот уже три года никому не удавалась затронуть во мне настолько глубинное, чтобы мне хотелось кричать. Его холодность просто убивает. Я кожей чувствую его пренебрежение. Неужели ночью все было напускным? Это насколько ж я в людях не разбираюсь.

Розовые очки слетают разом. Больше не улыбаюсь. А всего пять минут назад мне хотелось петь.

Передо мной стоит жесткий бизнесмен, человек, который привык командовать и управлять. Рассматривает меня, как будто куклу. Что-то обдумывает.

Я не дожидаюсь его вердикта, хватаю вещи, рюкзак и выхожу вон из каюты. Чувствую себя обманутой и использованной. Такие игры я никогда не понимала и понять не смогу. Как мужчинам в одну минуту удается втоптать в грязь и унизить, сломав чужую жизнь.

На карме одеваюсь. Прекрасное утро больше не радует. Хочется махнуть рукой и стереть солнце с неба.

— Кира, — мужчина подкрался, как кошка сзади и снова напугал. Как у него это получается?

Хватает за талию и притягивает к себе. Стою к нему спиной, поэтому не вижу его выражения лица. Что за игру он ведет? То отталкивает, то снова притягивает.

— Кир, у меня есть предложение…

Не могу так разговаривать, поэтому высвобождаюсь из объятий и поворачиваюсь к нему лицом, а он тут же впивается в мои губы.

— Влад, — протестую я, — да что с тобой?

Целует, жадно сминая губы и подчиняя меня. Пьет меня, сначала быстро, потом замедляется, когда я перестаю сопротивляться и отвечаю ему. Обнимаю за шею и зарываюсь руками в его волосах. Он сводит меня с ума.

— Кира, — отстраняется от меня. Снова внимательно рассматривает меня, о чем-то думает и говорит:

— У меня есть предложение и я хочу, чтобы ты ответила мне до того, как мы сойдем на берег.

— Какое?

Смотрю на его светлые волосы, в которых сейчас запуталось солнце, в серые глаза — как грозовое небо перед дождем, прямой узкий нос, невероятно красивые губы и тону… Он гипнотизирует. Кажется, чтобы он сейчас не предложил, я соглашусь.

— Я хочу, чтобы ты была моей.

Сердце делает кульбит. Что он сейчас сказал?

— Ты предлагаешь стать твоей девушкой и встречаться? — уточняю я, пьянея от открывающихся перспектив, улыбаюсь, как дурочка, — но как мы будем это делать на расстоянии?

— Кира не выдумывай, — отрезает резко он, окатывая меня ледяной водой правды, — я не принц из сказок, и всю эту романтическую хрень оставь себе. Хочешь быть со мной, никаких соплей. Делать будешь то, что скажу и никак иначе. Беспрекословно. Я буду решать в чем ты будешь выходить на встречи и какую прическу носить.

— Но…,

— Никаких «но»! Ты сейчас даже не понимаешь, кто ты такая. Наивная девчонка с кучей комплексов.

Захлебываюсь возмущениями, но пока еще молчу… только набираю воздух в легкие, но слова застревают.

— Никаких мужчин кроме меня, запомни. Узнаю, больше никогда не увидишь меня.

Да я как-то и не собиралась изменять, если бы он хотел быть со мной, как все нормальные пары.

— Даже если будет казаться, что прошу сделать сумасшедшие вещи, ты будешь их делать. Отказ, и наши отношения заканчиваются. Уже все решил. Уверен, что соглашусь…

Я смотрела на него, такого сильного, уверенного и понимала, что настолько люблю, что отказаться сейчас — это сродни вырвать наживую сердце.

Он чеканил слова, как будто стрелял из автомата, убивая меня. Я авантюрист по натуре. Очередной вызов и я бы заглотнула наживу, если бы не одно «но», я не вещь. Все правила игры сглатываю молча, пока еще кивая на каждый выстрел положительно. Даю высказаться.

— Я уеду, а ты пойдешь к гинекологу. Сдашь все анализы. Тебе выпишут противозачаточные. Через полгода будем спать не предохраняясь. Когда подтвердят, что ты ничем не больна.

— А ты? — вылетает на автомате.

Как он может так запросто говорить все это, смотря мне в лицо после всего, что между нами было ночью.

— Свои справки я тебе предоставлю, — выдает самоуверенно, — я научу тебя всему, но ты должна будешь подчиняться. Инициативу сможешь проявлять только в постели.

Влад рубил и кромсал, задевая и доставая мои самые кошмарные страхи. Пленил, уверенный, что сейчас я взмахну ресницами и соглашусь.

Я слабо представляла себя в роли подчиняющейся.

— Значит, такая я тебе не нравлюсь? — наконец, достаю свой бунтарский характер. Ловлю секунду, когда он делает вдох.

— Ты красивая Кира, но красотой своей совсем не пользуешься. Ты пока слишком наивная и молодая. Словно алмаз без огранки.

Сердце сжимается от боли, чувствую каждый удар где-то в горле.

— Ты женат? — наконец, решаюсь задать главный вопрос.

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— Ты не хочешь со мной встречаться. Ты хочешь иметь рядом с собой красивую куклу. Такие нужны, чтобы выходить в свет, если жена не очень красивая, — во мне закипает злость. Уже не слежу за тем, что говорю.

Влад, отдать ему должное, никак не реагирует на мой выпад. Отвечать не торопиться, поэтому продолжаю:

— Я не вещь и такой никогда не буду. Я не робот, чтобы выполнять команды, я живой человек. У меня есть эмоции и характер. Ты еще деньги мне предложи, добей, я ведь именно этого заслуживаю, правда?

— Кира, куда тебя несет? Я никогда не стал бы встречаться со шлюхой. И ты на нее совсем не похожа. Я предлагаю тебе получить прекрасный опыт, окунуться с головой в небольшое приключение, получить удовольствие и остаться в выигрыше.

— И, как он использовать меня?

— Нет.

— Зачем тебе это?

— Я не создан для романтики и семьи. И не собираюсь тебя использовать, я хочу показать тебе, как можно жить по-другому.

Я открываю рот, чтобы выдать очередную тираду отчаянной боли, что так и вьётся у меня на кончике языка, но раздается звонок.

Влад вынимает телефон из кармана, нажимает на прием и уходит в другой конец яхты, чтобы я не слышала разговор. По любому звонит Манулов.

Как он посмел мне такое предложить? Как? Я что произвожу впечатление той, что может на такое согласиться? Почему первый человек кому я доверилась, растер мои зарождающие чувства в порошок и вдоволь на них потоптался?

С ним как на пороховой бочке. Всего три дня знакомы, а я эмоционирую так, будто на американских горках катаюсь.

И все чего добивался несколько лет мой тренер по рукопашке — в данный момент «летит коту под хвост», все мое самообладание трещит по швам. Я боюсь, что выплесну сейчас Владу все, что так встревоженно бьется в моей голове и потеряю его насовсем. Хотя, о чем это я, как можно потерять то, что тебе не принадлежит?

Вижу, как возвращается Влад. Жду, что он продолжит начатое, но он молча спускается к рулю и заводит мотор.

Вот так просто, не договорив и не дождавшись моего ответа? Приходится взять себя в руки, хоть немного остыть и только после этого спуститься к нему. Вижу, что яхта неумолимо приближается к берегу.

— Тебе не интересен мой ответ? — подхожу сзади, голос тихий спокойный, но внутри все-равно все кипит и плещется раскаленной лавой.

— Интересен, — не поворачиваясь, говорит Влад, — но сейчас надо торопиться, у нас рейс перенесли.

— Что? — теряюсь я, — на сколько?

— На 12:30 и мы уже должны быть на подъезде к аэропорту.

Понимаю, что у меня отняли время и снова злюсь.

— Влад, — трогаю его за руку, пока мы окончательно не сошли на берег и все предыдущие сутки не исчезли, как звезды с неба по утру.

— Да?

Молчу, потому что не знаю, как облечь в слова то, о чем думаю. Очень хочется спросить прилетит ли он еще. Но как о таком спрашивать, если только что он предложил быть мне его эскортом. От этого пауза затягивается.

— Я прилечу через две недели. Нужно будет осматривать новое оборудование, — сообщает так будто вопрос уже решен, — сходи за это время к гинекологу.

— Нет.

— Что значит, нет? — наконец, он удостаивает меня чести и смотрит прямо в глаза.

На солнце они приобретают оттенок голубого, от чего кажутся какими-то бездонными. Двухдневная щетина Влада делает его лицо более суровым и хищным. В момент, когда он повернулся я застыла, как кролик перед удавом.

— Ну, и?

Снова это безразличие и пренебрежение во взгляде. Или мне показалось? Как вообще так можно? Ночью быть самым мягким и ласковым на свете, а утром включать хищные повадки с напускным безразличием к окружающим. Как будто одолжение делает, что вообще говорит со мной.

— Нет, Влад, это значит — нет. Я не буду твоей игрушкой. Я не буду твоей собачкой на побегушках, даже если ты за это предлагаешь самый умопомрачительный секс на свете.

Как ни странно, но слова даются мне легко. Даже голос не дрожит. Я полностью отдаю себе отчет, что как только он уйдет, я буду выть от боли, но пока он рядом — дает мне сил, чтобы ему же и противостоять.

— Хорошо, отвечает и снова отворачивается от меня, смотря куда-то в даль.

И все? Больше он ничего не скажет? Меня так и подмывает схватить его и тряхнуть, чтобы не вел себя, как напыщенный индюк. Что это все значит?

Стою еще какое-то время и наблюдаю за ним. Правильные черты лица, красивый прямой нос, ноздри которого в данный момент спокойны, Влад даже не разозлился. Его совершенно не задел мой ответ. Ему что, совсем все-равно? Губы расслаблены и вся поза в целом говорит о том, что ему наплевать на меня. Поимел ночь, а завтра даже не вспомнит моего лица.

Понимаю, что стоять вот так и рассматривать его в упор неуместно, да и достоинство я все-еще не до конца растеряла. Поэтому как можно спокойнее разворачиваюсь и иду собирать свои вещи. Вижу блузку, которую он мне вчера купил и хочется ее тут же разрезать на лоскуты.

Хочется кричать и швырять вещи, но продолжаю делать монотонные движения. Скидываю его футболку, надеваю бюстгальтер, штаны и блузу. Больше идти не в чем. Собираю бутылки и ставлю в урну. Стираю крошки со стола. Мою сковороду и бокалы.

Когда чувствую толчок, понимаю, что яхта пришвартована, беру рюкзак и выхожу. Нас встречают все те же муж с женой. Адриана тут же что-то вручает Владу. Наверное, его данные, которые договорился забрать, а он доплачивает за лишний час.

Поворачивается ко мне.

— Ты сейчас куда?

Странный вопрос. Хочется фыркнуть и уйти, но стараюсь сохранять спокойствие. Перевожу взгляд на женщину и говорю по-испански, игнорируя вопрос Влада. Отплачиваю той же монетой.

— Я мусор собрала, оставила в каюте, не стала брать, ничего?

— Ой, что ты детка, все нормально, мы уберём. Хорошо отдохнули?

— Да, очень, спасибо вам, — улыбаюсь из последних сил, а ощущение, что меня душат, воздуха катастрофически не хватает, — вино было потрясающим.

— Ну, не зря ж его наш гений любил, да? — смеется.

— Согласна, — снова натягиваю улыбку, — была рада с вами познакомиться.

— Приезжайте еще, ладно? — Адриана вся светиться, когда ее невзначай обнимает муж.

Так и хочется сказать, что я живу здесь, но меня что-то останавливает.

— Конечно, мы еще не раз заглянем в этот райский уголок.

Все это время пока мы разговариваем с Адрианой, Влад не уходил. Просто отошел в сторону и ждал. Зачем, непонятно. Ему же на самолет спешить надо. Карта гостиничная есть или ему надо, чтобы я такси вызвала?

Прощаюсь с парой и подхожу ближе к Владу.

— Вам такси вызвать?

— Нет, я сориентировался, тут же совсем недалеко.

— Хорошо, тогда до свидания Владислав Романович.

Я делаю шаг, но Влад хватает меня за руку.

— Про оплату не беспокойся, ее уже давно перевели на счет вашей фирмы.

— Здорово, — пожимаю плечами, — тогда успехов в вашем бизнесе.

Снова делаю попытку уйти и снова Влад тянет меня обратно.

— Кира, я через две недели прилечу. И хочу снова видеть тебя нашим переводчиком.

— Извините Владислав Романович, но я больше не смогу с вами работать.

— Почему снова на «вы» и по отчеству? И почему не сможешь работать?

Непрошибаемый просто. Он реально не понимает или прикидывается?

— Потому что с такими, как Манулов я иметь ничего общего не хочу.

— Кира, Манулов не прилетит.

— С вами я тоже работать более не хочу. Спасибо за то, что показали, как надо жить. Думаю, вам подберут очень хорошего переводчика.

В глаза смотреть не решаюсь. Знаю, утону. Он снова воспользуется этим, опять победит и растопчет. Больше не выдержу. И так чувствую себя использованной вещью.

Уже еле держусь, слезы подступают, аж глаза щиплет. Держусь на самолюбии, оно всегда спасало. Вот и теперь прикусываю язык до боли, чтобы не разрыдаться, как последняя дура.

— Кир, давай ты подумаешь две недели, а когда я прилечу, мы снова поговорим?

— Нет, — кидаю резко, — я все сказала, до свидания.

— Хорошо, твое решение.

Мы разворачиваемся одновременно. Он легкой походкой в сторону отеля, а я прибитая многотонной плитой, еле бреду к пляжу. Огибаю домик Адрианы, скрываюсь из вида за яхтами и срываюсь с места. Бегу по пустому пляжу, и наконец, отпускаю слезы. Всхлипываю и все еще бегу. Острые ракушки впиваются в нежную кожу, вижу, как кое-где проступают капли крови. Здесь пляж для рыбаков, за ним практически не ухаживают. Боли не чувствую. Спотыкаюсь и падаю. Пропускаю мокрый песок сквозь пальцы, царапая нежную кожу и кричу…

Дико, громко, на разрыв.

Слезы бездушно катятся вниз. Вдалеке кричит чайка, вторя моей боли.

Штаны пропитываются морской влагой цепляя на себя песок, а я как будто вообще ничего не чувствую. Он мало того, что унизил, он еще и потоптался на моей гордости. Как можно быть таким бездушным? Как, объясните, человек, может раскладывать тебя как домино, как часы на винтики, играть с каждым оттенком твоей радости, страсти и боли…

Ложусь на мокрый песок полностью выпрямляясь. Ноги омывает соленая вода и пощипывает на месте ранок, но в данный момент это единственное, что напоминает о том, что я живая. Не кукла, не робот, а человек.

В голове навязчиво звучат слова известной песни Земфиры:

«Море обнимет закопает в пески, закинут рыболовы лески, поймают в сети наши души. Прости меня, моя любовь…»