Ты меня забудешь...Книга 1

22 глава

— Кира, рад тебя видеть? — на встречу шел улыбающийся Ратмир.

Высокий, накаченный, уверенный в себе. Походка мягкая, как у кошки, но опасная, как у тигра. Красивый. Первый раз смотрела на Ратмира, как на мужчину, а не своего тренера и друга.

Непривычно видеть его не в спортивном. Сегодня на нем все черное. Тканевая футболка с черными кожаными вставками. Какая-то надпись: буквы и цифры. Черные льняные шаровары и кеды в цвет. Прямо траур.

Волосы в творческом беспорядке, но я точно знаю, что этот беспорядок специально наводился. Светлая щетина, что обычно Ратмир себе не позволяет, удивляет. Прямой, жесткий взгляд, который при виде меня тут же теплеет и сменяется на мягкий и заботливый. Ого, а я раньше и не замечала этого.

Обычно каре-зеленые глаза тренера сейчас кажутся бездной. Зрачков почти не видно в темноте, поэтому на секунду я даже зависаю, рассматривая их. Ратмир приближается и обнимает меня.

— Привет, — обнимаю за плечи и приподнимаюсь, но мужчина тут же сгибается, чтобы я не подпрыгивала.

— Ты не один? — только сейчас спохватываюсь, что могла оторвать его от свидания.

— Уже с тобой, — выпаливает парень и кладет мою руку себе на локоть, — пойдем.

— Рат, прости, если я сорвала тебе свидание, я не подумала.

— Я же сказал, что с тобой, так что все нормально. Слушай, там внутри очень шумно, не поговорить. Тут есть мансарда. Давай здесь посидим. Я кстати уже сделал заказ, надеюсь ты не против.

— Надеюсь, ты заказал не чай, — как-то зло поучается у меня.

— Нет, не чай. Но и не алкоголь, а что нужно было?

Я задумалась. На завтра Влад ничего не планировал, поэтому можно считать, что у меня отпуск или нет? Хотя, сегодня же пятница, о чем я думаю. Впереди два выходных. Шли бы все к черту!

— Кира, ку-ку, ты здесь?

— Да, здесь, прости. Так, что ты мне заказал?

— Махито безалкогольный.

— Ты очень будешь злиться, если завтра я не пойду на тренировку?

— Нет, а что у тебя завтра переговоры?

— Нет, сегодня у меня вино.

— Что? Ты серьезно?

— Да.

— Хорошо, — усмехается Ратмир, — все настолько хреново?

— Я не собираюсь напиваться, если ты про это, — расслабляюсь я, — но немного мне сейчас не помешает и поесть чего-нибудь.

— Со вторым тут проблема, но я что-нибудь придумаю. Садись пока вон за тот стол, — указывает куда-то в глубь мансарды, — а я за вином и едой. Какое вино ты пьешь?

— Белое полусладкое.

— Хорошо, скоро буду.

Рат исчезает в недрах шумного пространства клуба, а я сажусь за столик и достаю сигареты. Успеваю докурить до того момента, пока мужчина возвращается. Не надо тренеру знать, что я еще и покуриваю иногда. Он этого точно не одобрит. Тут же в голове всплывают слова Влада, сказанные на второй день знакомства: «Если куришь, Кира, делай это с достоинством и таким видом, как будто тебе все равно на мнение окружающих».

— Ну как, не соскучилась? — улыбается Ратмир, оголяя крупные белые зубы.

— Нет, все хорошо. Ты довольно быстро.

— Да, сейчас все принесут. Я заказал нам рыбу. Оказывается, они делают ее на углях. Хотя я был уверен, что еды здесь нет.

— Спасибо. Сколько я должна?

— Ты что, Кир? — посмотрел на меня тренер, — в кои-то веке я могу тебя угостить?

— Мне неудобно. Это же я хотела поговорить.

— Ну, вот и поговорим. Только сначала поедим, ладно? А то ты какая-то злая пришла, а мы же знаем, чем это может закончится, правда?

Рат, как никто другой знал во что выливается моя ярость, потому что год назад, я чуть не покалечила своего напарника. Он имел неосторожность меня оскорбить, а я в ринге его отметелила. Да так, что Рат меня от него оттаскивал. Хорошо, что тренеру тогда удалось его уговорить не писать заявления на меня. Все-таки я разбила ему нос и наставила синяков.

— Правда, — улыбнулась я.

Минут через десять нам приносят вино, виски и стакан с бокалом. Не знала, что тренер выпивает.

— Кира ты так удивляешься, как будто перед тобой ангел достал сигареты и выпивку.

— Примерно так я и подумала? — смущаюсь и тут же смеюсь я.

Рат улыбается.

— Давай так, мы сейчас оставим за мансардой тренера и подчиненную и один вечер побудем нормальными друзьями, ладно? К слову, я знаю, что ты куришь и не собираюсь тебя за это ругать.

— Да? — удивляюсь я, — но как?

— Видел как-то в твоей сумке, когда ты там, что-то искала.

— Ясно, тогда я тоже не буду удивляться, что ты пьешь виски.

— Договорились.

— А есть чему еще удивляться?

— Смотря, что ты под этим имеешь ввиду?

— Например, жену и троих детей в России?

Рат сначала внимательно смотрит на меня, а потом катиться со смеху, да так заразительно, что тоже подхватываю.

— Кир, а ты выдумщица.

— Что, даже девушки нет?

— А ты с какой целью интересуешься? — продолжает смеяться он.

— Интересно. Ну, не монах же ты.

— Явно, что нет. Была девушка, конечно, — спокойно отвечает парень, — не долго. Да и кто выдержит вечные сборы, поездки и все, что связано с темой спорта. Я ж вообще был не для семьи.

— А сейчас для семьи?

— Не знаю. Мне кажется, надо полюбить сначала, а потом уже думать о том, хочешь ты семью и детей с человеком, не так?

— Согласна.

— Ты сегодня каверзные вопросы задаешь. Такими обычно интересуются для себя или для милой подруги. Ты для кого?

— Я для себя и подруги, — выпаливаю не думая, и мы снова катимся со смеху.

— А если серьезно?

— Мне любопытно. На тебя девчонки часто засматриваются, а ты их в полный игнор. Почему?

— Мне не все нравятся.

— У тебя особый типах? — удивляюсь я.

— Я очень избирательный, — улыбается загадочно.

Первый раз разговариваю с тренером практически на равных.

— А влюблялся, так чтобы прямо крышу сносило?

— Нет, такого не было ни разу. Влюблялся, конечно, но не так чтобы не мог контролировать.

— А ты?

— Нет, — почему-то вру я на откровенность парня, — не люблю бесконтрольную себя. Мне бы с яростью своей справиться, — улыбаюсь.

— Ну что, — поднимает стакан Рат, — за хороший вечер?

— За потрясающий. Спасибо, что согласился увидеться.

Еще минут через 15 нам приносят две большие жареные на углях рыбы. Маленькую ставят мне, большую тренеру.

— Ешь, Кира. Тебе бы массу немного набрать, совсем похудела.

— Да ладно тебе, нормальная я.

— По сравнению с прошлым годом ты скинула. Скоро тебя начнут побеждать на ринге.

— Рат, не включай маму, — смеюсь и выхватываю большой кусок, — мм-м-м, как же вкусно. Спасибо.

Тут же всплывает воспоминание часовой давности, непроизвольно кривляюсь. Бессовестный. Мало того, что столько всего мне наговорил, из себя вывел, еще и поесть не дал. Как будто не мог потерпеть и отложить этот разговор, пока я не поем. С ним вообще невозможно было долго находиться в одном пространстве. Он жутко меня бесил. Поэтому сейчас я с удовольствие налегла на рыбу.

— А с кем ты работаешь сейчас?

— Клиенты из России. Они приезжали заключать контракт три недели назад. Производство вина.

— И как?

— Вымоталась. У меня ж до этого практики не было совсем. Бытовой испанский — это одно, и совсем другое технический.

— Но ты ж справилась?

— А куда деваться. Выбора мне никто не оставил.

— Ну, а клиент как, адекватный?

— Ну, так себе, — увернулась от прямого ответа.

— Понятно. Не хочешь о работе?

— Не хочу. Надоела.

— Тогда выбирай тему.

— Ого, ну если прямо так, то тогда расскажи то, что никому не рассказывал.

— Баш на баш? — Рат сузил глаза и стал похож на хитрющего лиса.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Это же не значит, что я выдам сразу все сокровенное.

Мы делаем еще по большому глотку и снова едим, а потом Рат начинает рассказ.

— Ты ж знаешь, что я в детдоме вырос?

— Ну да, эта информация есть в интернете.

— Да, но никто не знает во сколько я туда попал.

— Погоди, я думала с рождения, нет?

— Нет. Я попал туда в 7 лет. А до этого были 7 лет ада с родителями алкоголиками.

— Что? — ошарашено смотрю на него.

— Да, вернее даже сказать, с матерью алкоголичкой, отца не знал. Только вечных сменяющихся уродов моей матери.

Я шокированная уставилась на Ратмира, а он как будто не замечая моей реакции, продолжает:

— Самое страшное воспоминание — это когда на Пасху мы поехали с ней на кладбище. Люди там в праздник оставляют яйца и конфеты на могилах. Я не ел уже несколько дней, поэтому крашеные яйца были за счастье. Я налопался до тошноты, бегал и прыгал возле могил, пока она помогала людям красить оградки и траву пропалывать. В итоге ей заплатили немного и ближе к обеду она уже достала бутылку. Уселась прямо там, на кладбище, на лавочке у незнакомой могилы ее распивать. Я сидел рядом, пока она была в адеквате, а потом она уснула, а на улице стемнело. Представляешь, ребенку выбираться с кладбища ночью? Да, я пытался ее разбудить, но пьяное чудище спало. А я малявкой пошел через могилы пугаясь и подпрыгивая от любого шороха думая, что это мертвецы из могил встают.

Я в ужасе слушала душераздирающую историю и поверить не могла, что это он про себя.

— И куда ты шел?

— Домой. Но я не знал в какой он стороне. Просто шел. Заблудился и не раз петлял среди одних и тех же могил. Только к утру выбрался к сторожке со сторожем. Тот конечно в шоке был.

Грязный, с подранной одеждой, я производил впечатление ободранца и беспризорника. Сторож напоил меня чаем с бутербродами и конфетами, а потом спать уложил и пошел искать мать. Так я подумал.

Я ж ему рассказал, что мать напилась и уснула где-то среди могил, а я почти всю ночь выбирался. Но проснувшись увидел органы опеки. Так меня первый раз забрали в детдом. Мне было 5. Когда исполнилось 6, она попыталась бросить пить и вернуть меня, даже заходила пару раз ко мне, но потом синька пересилила и с 7 я ее больше не видел.

— Рат, — коснулась его руки, — я даже не знаю, что сказать. Я никогда в жизни не могла бы представить, что ты пережил такой ужас.

Рат положил сверху моей руки свою.

— Удивил?

— Не то слово, — я никак не могла собрать все мысли в кучу. Хотелось как-то утешить, но я понимала, что это было давно и он наверняка уже пережил это. Но ведь детские травмы остаются на всю жизнь.

— Почему именно это решил мне рассказать?

— Знаю, что дальше не пойдет. Верю тебе, — как само разумеешься произнес мужчина.

Я по-новому взглянула на тренера. Только сейчас мне открылись его мужество и отвага, борьба за существование. Совсем маленьким он повзрослел. Детства у него не было.

— А как так получилось, что ты вырос в такого крутого спортсмена? — решила немного увести тему от неприятных воспоминаний. Рат сделал глоток и подлил еще виски в стакан.

— А это уже другая история. К нам в детдом как-то пришел очень известный боксер. Вот оттуда и пошло мое увлечение. Но об этом я сейчас не хочу.

— Я закурю, ладно? — не знала, как это все переварить.

Какое-то время молчим. Я курю, Рат посматривает с интересом.

— Давно покуриваешь?

— Около 3-х лет.

— И бросать не собираешься?

— Пока нет.

— А что сподвигло?

Не отвечаю. Даже придумать нормально причину не могу, потому что в голове всплывает изнасилование. Это и стало триггером.

— Снова не хочешь говорить?

— Рат, скажи, я открытая книга? — не отвечаю на вопрос, это и так понятно, что не хочу.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, вот ты старше, но общаешься со мной на равных. Мне так кажется, а есть ли у тебя ощущение, что ты уже знаешь меня и понимаешь, что я хочу или не хочу говорить?

— Ну нет, Кир, — ведет головой и пожимает плечами, — ты, когда не отвечаешь на вопрос, я понимаю, что затрагиваю личное и ты не хочешь говорить. Но предугадать твои действия вообще не могу.

— Я веду себя на свой возраст?

— Иногда. Но чаще всего нет, кажешься старше. В глазах у тебя есть что-то такое, что в определенные моменты заставляет отшатываться.

Задумываюсь. Надо же, Леся твердит, что я наивная, Влад говорит, что я, как на ладони, Хавьер вообще думает, что я малявка и жизни не видела, а вот Ратмир, как будто капнул глубже.

— Ты, когда улыбаешься и смеёшься, то сразу понимаешь — маленькая еще, а вот на ринге, когда становишься в пару — в тебя, как будто, что-то вселяется. Особенно это вылезало по первой. Сейчас уже меньше.

— А мои друзья считают, что я наивная.

Рат вздёргивает бровями от удивления.

— Серьезно? Они тебя вообще знают?

Пожимаю плечами.

— Что-что, а наивной тебя назвать точно нельзя. Насколько я понимаю три года назад случилось, что-то очень страшное, раз ты в 20 лет решила прийти на рукопашку. Да так остервенело занималась, что перелупила в песок не одну грушу. Такое не вытворяют только «для себя и развлечения».

Мужчина ходил по острию и был настолько близок, что я даже испугалась. Но лицо старалась держать и выдавать тайну не собиралась. Ее и так уже знает на одного человека больше, чем я бы хотела.

— Умер отец, — выдаю половину от правды.

— Да, это ты мне говорила. Но так не дерутся из-за того, что не стало отца.

— Его предал лучший друг семьи. Сердце отца не выдержало. Они с юности дружили. Когда-то отец увел у него мою маму, но они не поссорились. Даже шутили по этому поводу. Но как показало время, друг оказался очень мстительным.

— Кира, он после смерти снова стал докучать твоей маме?

— Нет, я уговорила ее переехать к бабушке с дедушкой. Сейчас она в безопасности.

— Значит, опасность все-таки была?

Не отвечаю. Не хочу, чтобы он знал.

— Такой тайны достаточно?

Машет головой.

— Равны. А поговорить ты, о чем хотела?

— Я…, - не успеваю ответить, как на телефон падает смс от Олеси, а за ней следом от Влада.

Лесину пропускаю, знаю, что с ней все хорошо, а вот от Влада открываю.

«Подумай прежде, чем говорить ему о том, что ты знаешь, если не хочешь отвечать на вопрос — откуда…».

Он что, сидит где-то в кустах и следит за мной? Начинаю вертеть головой.

— Что такое? — встревожился Рат.

— А пойдем потанцуем? — предлагаю я и первая хватаю Ратмира за руку.

Холодная, немного шершавая, но приятная на ощупь — отмечаю автоматически и продолжаю двигаться к двери.

— Погоди, я бокалы возьму.

Рат возвращается, берет бокалы, и мы растворяемся в толпе разгоряченных танцующих тел.