Ты меня забудешь...Книга 1

24 глава

Утро было тяжелым. Голова раскалывалась, во рту рассыпалась Сахара. Черт бы побрал этот алкоголь. Больше пить никогда не буду, — очередное бессмысленное обещание. Все равно не сдержу, но последнее время, что-то слишком часто…

Привстаю на огромной кровати, в первые секунды не понимаю, где нахожусь. В окна светит яркое солнце, убивая последнюю надежду спрятаться в сумерках. Сбежать, пока никто не видит. Оглядываюсь, прислушиваюсь. В номере никого нет, но из-за двери в ванную слышен шум воды.

Влад…

Вспоминаю, что было на кануне. И это таким водопадом обрушивается в мое сознание, что я не выдерживаю и вскакиваю с кровати. Зря.

Тяжелый свинец в голове, как песок в песочных часах, перетекает из головы куда-то в район желудка и меня тут же мутит. Быстро возвращаюсь в кровать и принимаю горизонтальное положение. Хочется опрометью кинуться за одеждой и трусливо сбежать, но сил не хватает даже на то, чтобы элементарно перевернуться. Лежу и не двигаюсь. Притворюсь мертвой, может, пронесет… Не проносит. Влад выходит из душа обернув бедра в пушистое махровое полотенце. Прозрачные капли воды стекают по его плечам, груди, торсу, как по отвесной скале и впитываются в полотенце.

Во рту становится еще суше, хочется подбежать и слизать с него все эти капли, хоть немного утолив жажду.

Мужчина молча подходит к столу, который стоит напротив кровати. Наливает стакан воды и кидает в него какую-то таблетку. И это явно не витамин С. Шипучка пенится и быстро растворяется. Дожились, Кира — первое похмелье.

Все это время он стоит ко мне спиной и даже не пытается заговорить. Медленно поворачивается, подходит к кровати и протягивает стакан.

— Выпей, я знаю, что не спишь.

Встаю, принимаю стакан и выпиваю залпом, даже не спросив, что это.

— Прости, мне очень стыдно.

— Я знаю, — отвечает спокойно, но взглядом припечатывает.

— Иди в душ. Минут через 15 полегчает, пойдем на завтрак.

Спорить не пытаюсь. И так чувствую себя, как последние чудовище.

Пока принимаю душ, мне и правда становится легче. Хорошо, что вчера ничего не мешала. Сегодня было бы еще хуже.

Когда чищу зубы взгляд натыкается на золотые часы Влада, которые лежат на раковине. Забыл, видимо. Протягиваю руку и одергиваю.

«Не твоё, не трогай» — подкидывает сознание.

Но рассмотреть мне их никто не мешает. Склоняюсь ниже к циферблату. Красивые ровные серые стрелки — в тон основному металлу. Наконечник, как у стрелы отсутствует, что придает им дорогой и строгий вид. Прозрачная секундомерная стрелка мерно отсчитывает секунды.

Ого, уже почти 11. Вот это я дрыхнуть…

Аккуратно подцепив браслет пальцами поворачиваю основанием к себе, где мелкими красивыми буквами выведено: «Любимому».

И все, только это слово. Ни от кого, ни кому: сыну, брату, мужу, коллеге… В голове вдруг простреливает: не может быть, он же говорил, что не женат…

Разгибаюсь, на автомате возвращаю часы на тоже место и застываю перед зеркалом. Долго смотрю на себя. Чего он во мне нашел? Я же для него слишком молодая. Слишком импульсивная и наивная. Зачем делать своей не любя?

А если он женат, то я получается любовница. На душе становится гадко.

Ему 34 года. Почему я вообще воспринимаю его, как автономную единицу? А если у него есть дети? Эта мысль вообще отрезвляет. Я даже не спрашивала. Не видела в этом смысл, так как считала, что там на яхте все и закончилось. А как быть теперь?

«Кира, ну чего ты надумала? Увидела надпись на часоъ и уже целый рассказ сочинила. Может, это его мама ему подарила…, но мама бы не писала одно слово. Мамы они такие, обязательно бы уточнили: «любимому сыну».

— Кира, ты там как? — слышу голос из-за двери. Слишком долго нахожусь в ванной, беспокоится.

— Да, все хорошо. Уже выхожу.

Дочищаю зубы и наконец, возвращаюсь. Мужчина уже почти собран. Застегивает последние пуговицы на рубашке.

«Хорошо, наверное, что вчера по пьяни не наговорила ему все то, что так навязчиво вертелось на языке. Сегодня бы точно жалела».

— Подожди, я быстро.

Испытывая неимоверный стыд и откуда-то накатившую злость, я собираюсь очень быстро. Пару раз путаю пуговицы на блузке, но все-таки справляюсь. Ну могу выкинуть из головы эту надпись. Все время, что мы идем до ресторана, я не произношу ни слова.

— Кир, сейчас 11, ты уверена, что хочешь стейк с картошкой?

Удивляюсь и смотрю в меню. Действительно тыкаю в картинку со стейком.

— Извините, я буду овсяную кашу и кофе.

— Фрукты к каше принести? — интересуется официантка.

— Да, клубнику, спасибо.

Влад делает заказ на английском.

— Кира, ты какая-то молчаливая. Тебя что-то беспокоит?

Надо же, со вчерашнего вечера сама забота. Столько внимания к моей персоне, зачем?

— Да, меня много, что беспокоит, но сначала я поем, хорошо?

Помня предыдущий вечер решаю больше не ходить по тонкому льду и все-таки сначала поесть. Влад только вздергивает бровь и делает большой глоток кофе. Себе он заказал яичницу с беконом.

Едим тоже молча. Когда тарелки забирают и остаются только кружки с кофе, первая начинаю диалог:

— Извините, что доставила вам неудобства. Больше такое не повториться, — глаза поднимаю, взгляд выдерживаю.

Я никогда не пасовала пепел трудностями и извиняться умею, если виновата. Этому меня научил отец.

Влад снова молчит, ждет продолжения.

— Я ничего не сказала Ратмиру.

— Уже не важно. Он видел меня. Вопросов тебе не избежать

— Я умею на них не отвечать, — если вы об этом беспокоитесь.

— Тем еще большее разогреешь его интерес. И перестань мне «выкать».

— Влад, что ты от меня хочешь? — снова выдерживаю его грозовые тучи вместо глаз.

— Я уже озвучивал.

— Так не получится. Я не вещь.

— А я и не говорил, что считаю тебя вещью.

— Делами показал.

— Когда?

— Влад, — вздыхаю, потому что бодаться больше нет сил, — я уже говорила, так как ты хочешь не получится. Значит, не будет никак.

— Хорошо, — снова эта наигранная легкость в голосе и вспышка ярости в моих глазах.

— Хорошо? — поднимаю брови и морщу лоб, — тогда давай закончим весь этот фарс с переговорами. Помимо меня в нашей фирме есть другие переводчики.

— Русская ты одна.

— И что из этого?

— Кир, ты как дитя. Мы никогда не ведем переговоры, не имея своего переводчика. Это стратегически неверное решение.

Да, он снова прав, но я больше так не могу. Меня мучает недосказанность и постоянные качели.

— Хорошо, тогда в понедельник увольняюсь, — на полном серьезе произношу я, — спасибо за завтрак, мне пора.

— Не торопись. Твои вещи остались в номере. Допей кофе.

— Я не пошутила, — уточняю на всякий случай, потому что не следует никакой реакции.

— Обсудим это в номере?

— Почему не здесь?

— Много ушей.

— Мы же не обсуждаем стратегически важные вопросы?

— Кира, пожалуйста.

Меня удивляет его тон и полный контроль эмоций. Он как будто уговаривает ребенка. Осталось посюсюкать и игрушкой повертеть перед носом.

Молча допиваю кофе. Возвращаемся в номер. Быстро нахожу рюкзак, но схватить не успеваю.

— Кира, — предупредительно перехватывает запястье, — иди ко мне, — обнимает одной рукой и как пушинку перетягивает к окну.

— Смотри какой вид, — облокачивается на стекло и зажимает меня между своих рук, — что ты видишь?

Океан за окном обнимает берег, набегая мелкими пузырьками на песок. Вдалеке видно башню с камерой Обскура, в которую я недавно водила Влада, внизу стайками пробегают люди. Все куда-то торопятся, хотя про испанцев трудно такое сказать. Справа кафе, где пенсионеры неспешно попивают кофе. А слева через дорогу во дворе теннисный корт.

— Красивый пейзаж.

— А еще?

— Свободу, — вдруг доходит до меня. Это же, черт возьми, моя свобода.

— А так ли ты свободна, Кира?

— Что ты имеешь ввиду?

Влад утыкается носом в волосы и тихонько дует в шею сгоняя мурашки и заставляя их крупным горохом катиться вниз. Кончиком языка касается мочки уха и вот я снова, как пластилин. Лепи, Дьявол, лепи.

— Что ты имеешь ввиду, Влад? — спрашиваю пока еще могу говорить.

— У тебя есть обязательства Кира, которые уже делают тебя не свободной. А я предлагаю тебе опыт и достаток. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

— Как ты можешь дать мне опыт, если живешь не здесь?

Черт, понимаю, что сглупила, но забрать слова обратно не могу.

— Я могу сделать тебя нашим представителем, ты же об этом мечтала? Получать знания в полевых условиях?! Никакого унылого офиса, никаких монотонных переводов, только практика. Влад говорит, как самый искусный гипнотизёр, его слова ровными слоями укладываются в душу и тут же прорастают в объемные картины с перспективой. Пока я не могу вымолвить и слова, искуситель прокладывает дорожку из поцелуев по моим плечам, шее, касается виска и задевает губы.

Пытаюсь понять капкан уже защелкнулся или же я все еще стою у сыра в мышеловке. Трудно думать, когда его губы исследуют мое тело, как будто я уже ему принадлежу.

— Зачем тебе это? — наклоняю голову назад, а Влад накручивает косу на кулак.

— Мне нужен человек, которому я смогу доверять, — дергает за нее, и я выгибаюсь сильнее. Горячие губы скользят по моей шее, оставляя влажные следы. Снова дует туда, где только что касались его губы, и я вновь покрываюсь мурашками.

— Так я тебе только по работе нужна? — говорю с придыханием, так как воздуха не хватает.

— Кира, я дам тебе больше, чем работу. Я дам тебе возможности.

— Какие?

Мужчина кладет руку мне на грудь и резко сжимает. Я вздрагиваю, а с губ слетает томный стон.

— Ни от кого не зависеть в будущем.

— Я буду зависеть от тебя, — говорю еле слышно, потому что Влад стянул с меня блузку и уже теребит соски.

— Я обучу тебя стратегиям переговоров и правилам ведения бизнеса. Ты сможешь в будущем сама выбирать себе клиентов, а не они тебя, — распускает косу и запускает руку в волосы.

— Но это будут только деловые отношения? — уточняю, хотя ужа знаю ответ.

— Нет, — Влад срывает с меня штаны вместе с трусами и садится на корточки. Кладет тяжелую руку мне на поясницу и прогибает. Грудь касается прохладного стекла, а ягодицы выпячиваются назад.

— Отношения будут такими, — мужчина наклоняется и кончиком языка касается складочек. Нежно проходится по внутренней части ягодиц, прикусывает в районе бедра. А потом неожиданно запускает язык внутрь.

Картинка идет мелкой рябью, как при сломанном телевизоре, только испытываю отнюдь не злость, а полное умиротворения. Я вдруг отчетливо понимаю, что уже принадлежу ему. С первого взгляда, там на заводской мансарде, после первого касания и поцелуя.

Расставляю ноги шире и подаюсь назад, хочется чувствовать его глубже.

— Это да, Кира?

Слова не сразу доходят до моего сознания, и я уже готова вымолвить это слово, но почему-то сопротивляюсь. Все-таки мы о моем будущем говорим.

— Ты, боже, ты, о-о-о, — почти кричу от наслаждения.

— Да, Кира? — отрывается на секунду, а меня автоматом ведет назад.

— Влад, пожалуйста, — молю его.

Мужчина снова ведет кончиком языка по складочкам, но на этот раз не углубляется.

— Да? — настаивает, а я почти не соображаю.

— Ты… ты, Боже…

— Мне нравится, как ты ко мне обращаешься, — усмехается наглец.

— Ты не будешь выбирать в чем мне ходить, — успеваю выговорить фразу прежде, чем Влад полностью проникает языком внутрь. Стону, извиваюсь. Чувствую, что вот-вот взорвусь, но и он это чувствует, поэтому отстраняется и утвердительно произносит:

— Буду.

— Влад, пожалуйста.

— Тебе надо лишь согласиться, Кира.

— Давай, после?

— Нет, сейчас, — не успеваю отследить, когда он разделся, но его внушительный член скользит по моей сочащейся влаге и задевает самые сокровенные и очень эрогенные места.

Я не отвечаю, потому что мозг отключается, а мужчина снова опускается на корточки. И снова по кругу. Он мучает и не дает мыслить трезво. Чувствую, как просовывает туда палец, и медленно двигается во мне.

— Влад, но я… Боже, — инстинктивно начинаю двигаться вверх-вниз, насаживаясь на его палец.

— Да? — вытаскивает палец и ждет.

Пытаюсь повернуться, но он не дает.

— Мы же сможем обсудить детали позже? — всхлипываю я.

— Обязательно, — Влад, наконец, разворачивает меня к себе лицом и подхватывает под ягодицы. Резко подкидывает и так же резко насаживает меня на себя.

Кричу, царапаю его плечи и пытаюсь двигаться, но Влад практически все делает за меня. Подкидывает, как будто я ничего не вешу и снова насаживает на всю длину.

Не сразу соображаю, что голой спиной упираюсь в прозрачное стекло. Хорошо, что он живет высоко и нас с низу не видно.

Через минуту мы набираем такую скорость, что я взрываюсь миллионами шрапнелей и взмываю вверх, выпуская из каждой горошины по огромному фейерверку. Тело невесомое, парит, где-то вне этой комнаты. Ощущение, что могу загрести звезды в ладони и осыпать ими весь мир.

Влад аккуратно кладет меня на кровать, а сам идет в душ. Как у него еще силы остались…

Когда возвращается, ложиться рядом. Перекатываюсь к нему на грудь. Целую в губы. Нежно и страстно. Кладу ладонь на щеку и целую в висок. Потом изучаю брови губами и улыбаюсь, как самый счастливый человек.

«Ты согласилась Кира, ты проиграла сражение, но впереди тебя ждет война…»