Ты меня забудешь...Книга 1

27 глава

КИРА

Просыпаться после чудесного сна совершенно не хотелось. Я все еще мысленно пребывала на лазурном берегу моря, когда почувствовала, что щека упирается не в мягкую подушку, а во что-то твердое. Нос сначала почуял незнакомый запах и только потом я открыла глаза.

Боже, я все это время утыкалась носом в грудь Влада. Его рука покоилась на моем плече, а наши ноги были сплетены, как клубок змей в брачный период.

Попыталась отлепиться от его груди, но получилось не сразу. Во сне размазала свои слюни по его коже и сейчас прилипла. Ладошкой попыталась стереть свой позор, но Влад открыл глаза, а я с перепугу чуть не закрыла свои, но поняла, как это глупо будет смотреться.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет, — смущенно вымолвила я и все-таки отлепилась от груди.

Быстро взяла подол его же футболки и вытерла свои слюни.

— Извини, — кривлюсь я, сгорая со стыда, а Влад вдруг подскочил на кровати, как ошпаренный и сграбастал меня в охапку. Подпрыгнул вместе со мной и закружил по комнате. При этом все время утыкаясь носом мне куда-то в район ключиц.

— Ты чего? — смутилась еще больше.

— Как же ты меня вчера напугала, Фисташка. Я подумал, что это инсульт.

Влад наконец, останавливается и выпускает меня из рук. Стою твердо, но чувствую, как адски болят все мышцы.

— Тебе не кажется, что для инсульта я слишком молода? — пытаюсь отшутиться, но саму всю скручивает от воспоминаний.

Для меня, такое состояние, открытое перед кем-то, сродни разодрать грудину, вынуть душу и сложить ее на ладони смотрящему.

Да, с доверием у меня проблема. Очень большая проблема. К тому же, пока не понимаю, как все-таки ко мне относится Влад. Жалеет или нет…

— Тебе звонили, пока ты спала.

— Кто? — переполошилась я.

— Некая Леся, ну и Ратмир, конечно.

— Некая Леся? — смотрю на него, — Влад, ты же уже прекрасно знаешь всех, с кем я общаюсь и дружу, не так ли?

— Нет, — совершенно искренне отвечает Влад.

— Это отдельная тема для нашего разговора, — щурюсь я, и тут же бегу к тумбе, хватаю телефон. Набираю подругу.

— Кира, куда ты опять пропала? Я тебе уже раз 10 набрала.

— Лесь, я спала.

— Так поздно? — удивляется резонно подруга, — ты ж, у нас на работе, как штык раньше всех.

— Лесь, воскресенье, окстись.

— Ладно, ладно, — смеется она, — хотела просто узнать, как дела.

— У меня все хорошо, как сама?

В этот момент смотрю на Влада и вижу, как взметнулись его брови. Понял, что подруга о приступах ничего не знает. Да, я еще и подруга хреновая, ко всему прочему.

Мужчина не стал дальше слушать женские разговоры и пошел в душ.

— Тут чудесно. Ты представляешь, я плавала с дельфинами. Прямо вот так, в открытом море.

— Класс, чего еще видели, куда ходили?

— Ой, я приеду, тебе столько всего расскажу и покажу. Тут нереально красиво. Надо будет потом сюда съездить, согласна?

— Я с удовольствием.

— Кир, не пропадай больше, я волнуюсь.

— Постараюсь. Но работы валом. Так что, если не отвечаю, значит на переговорах.

— Ладно, я побежала. Меня зовут, — томно в трубку прошептала Олеся, — доберемся до кафе отправлю фотки. Посмотришь на дельфинов. Они просто милашки.

— Рада, что ты веселишься. Хорошо отдохнуть тебе.

— И ты там не перетруждайся.

— Постараюсь.

— Целую.

— И я тебя.

Отключаюсь и решаю, что Ратмиру позвоню позже. Раздеваюсь и тихонько прокрадываюсь в ванную.

— Можно? — стою за запотевшим стеклом, из-за которого тут же высовывается огромная рука и втаскивает меня в паровое облако.

— Влад, — только и успеваю пискнуть я, как мои губы тут же захватывают в плен.

Отвечаю на поцелуй, но расслабиться до конца не могу. Мне надо выяснить, как Влад к этому относится? Что думает по поводу вчера? Что вообще ожидает нас дальше?

— Влад? — отрываюсь от его губ.

— Кир, не сейчас. Мы обязательно обсудим это, как выйдем. Или за завтраком.

Влад приказывает застыть и не двигаться. Берет лейку и горячими струями проходится по всему телу. Сначала чувствую приятное щекотание в районе бедер, потом струи спускаются все ниже и ниже, напор воды увеличивается где-то в районе икр и резко переходит на кисти рук, поднимается к предплечьям и снова увеличивается между лопаток.

— Боже, как хорошо, — сообщаю я.

— Расслабляет?

— Божественно, — закрываю я глаза и хватаюсь за кран.

Влад переключает с ручного душа на верхний потолочный и мы утопаем в водопаде теплых струй.

Его руки сначала массируют плечи, потом спину и плавно переходят к ягодицам. Скользят по округлостям, поглаживают бедра и перетекают, как вода вперед. Пальцами проходится по внешней стороне бедер, потом по внутренней и как будто случайно задевают клитор.

— Влад, — выдыхаю я и раздвигаю ноги.

Его палец свободно входит в узкое пространство. Двигается, исследует, наполняет все внутри меня. Чувствую, как в поясницу упирается возбуждение мужчины. Не могу сдержать стон.

Насаживаюсь на его палец и теряю связь с реальностью. Когда Влад добавляет второй палец, меня перемыкает. Именно в этот момент чувствую его, как неотъемлемую часть себя, хочу его настолько сильно, что движением бедер вверх высвобождаю его пальцы и поворачиваясь, резко сажусь на корточки.

— Кира, — глаза Влада расширяются, — ты уверена?

Смотрю на его внушительный размер, но энтузиазма не убавляется. Хочу его.

— Я не делала этого никогда, поможешь?

Машет головой, говорить уже не может, настолько сосредоточен на том, как мои губы приближаются к его головке.

Конечно, я смотрела фильмы для взрослых и очень много. Особенно, после знакомства с Владом, но часть с минетом обычно перематывала. Не думала, что вообще когда-то захочу это сделать.

— Зубы старайся закрывать губами, язык всегда должен быть поверх них.

Слушаюсь и начинаю неуверенно облизывать головку по кругу, вбираю ее в рот и делаю движения вперед-назад.

— Обхвати рукой у основания, помогай себе.

Влад понимает, что его размер пока еще не для моего рта, поэтому не спешит и направляет. Я боюсь, что из-за моей неопытности, мужчина не сможет все время быть в возбужденном состоянии, но похоже Влада это наоборот только заводит. Он неотрывно смотрит на меня. Гладит по голове.

— Смотри на меня, Кира.

Заглатываю член наполовину, смыкаю губы в плотное кольцо и поднимаю глаза. Рукой двигаюсь навстречу губам.

— Боже, — первый раз вижу, чтобы мужчину повело.

Он не контролирует себя. Ликую в душе. Мне безумно нравится такая реакция, поэтому увеличиваю темп, а Влад кладет руку мне на затылок и двигается мне на встречу.

Снова размыкаю губы и облизываю языком, вижу, что он на грани.

— Кира, — рычит Влад, — ну-ка сомкни губы.

Щурюсь, облизываю член от основания и до головки. Заглатываю ее и резко углубляюсь. Влад издает нечленораздельный звук, а потом вдруг начинает стонать.

— Кира, — сквозь сомкнутые зубы шипит он, раскидывая искры воды, — не останавливайся, я близко.

В этот момент не понимаю, что делать со спермой, но когда Влад начинает содрогаться и его семя льется мне в горло, долго не думаю — глотаю.

Мужчина вдруг пошатывается и начинает оседать.

— Влад? — пугаюсь и пячусь чуть назад.

Хватает меня за руку и тянет за собой. Садится и приваливает меня к себе спиной на грудь. Вода так и льется из верхнего душа, поливая нам ноги.

Мужчина сначала глубоко дышит и молчит. Его руки покоится на моих бедрах. Когда дыхание замедляется и приходит в норму, вдруг произносит:

— Кир, ты как кубик рубика.

— Почему? — удивляюсь я.

— Как не крути, все равно сюрприз выдашь, по цветам не сойдешься и логику взорвешь.

— Это плохо?

— Это потрясающе.

Оборачиваюсь назад и вижу, что Влад до сих пор сидит с закрытыми глазами. Улыбается.

Я тоже начинаю улыбаться. Мне безумно льстит его реакция. Расслабляюсь и снова возвращаюсь к нему на грудь.

Я люблю его. Больше всего на свете. Как никогда до этого никого не любила. И он мой. Никому его не отдам.

КИРА

После долгого сидения в ванной все-таки возвращаемся в комнату. Очень хочу поговорить, но не знаю с чего начать.

— Влад, насчет вчера, — делаю паузу и вдох, — это не болезнь, это посттравматический сидром. Такого уже давно не было, и я думала больше не будет.

Мужчина разворачивается ко мне лицом и застывает с рубашкой в руках.

— Понятно.

— Ты злишься, что не сказала? Что ты вообще…, - не договариваю, потому что не знаю, как это облечь в слова.

— Злюсь? — брови мужчины подскакивают на лоб, — нет. Да и на что злиться? В этом же нет твоей вины. Просто теперь понимаю, что тебе нельзя попадать в стрессовые ситуации.

— Можно и нужно, — начинаю привычно спорить.

— Это противопоказано, Кира, — мужчина складывает руки на груди и облокачивается о стол.

— Но это не черепно-мозговая, это психологическая травма. Она излечима, если над ней работать.

— Вот именно, если работать и лечить, а кидать себя в стресс и волнение. Это прорабатывается с психотерапевтом, а не с психологом.

— Ты уже и про это знаешь? А есть вообще хоть что-то, чего ты обо мне не знаешь? Есть? — упираю руки в боки, потому что чувствую, что злость начинает набирать обороты. Но не хочу показывать Владу, как сжимаю кулаки.

И как у нас так получается? Только что ведь было все спокойно, тишь да гладь. И я была на седьмом небе от счастья. Ровно минуту назад.

— Кира, я прошу тебя, не заводись. Чего ты злишься? — улыбается, — хочешь поговорить, поговорим. Только не набираем оборотов. Сейчас не нужно.

Влад кидает рубашку на стол и бесшумно по мягкому ворсу ковра идет на меня. С места не двигаюсь. Даже интересно, что он хочет сделать. Мужчина доходит до меня и вдруг обнимает одной рукой. Кладет подбородок мне на макушку.

— Влад, если ты собираешься меня жалеть, я прямо сейчас оденусь и уйду.

Толкает меня на кровать, а сам садится на корточки между моих ног. От толчка, полотенце с моей головы падает и освобождает мокрые волосы. Мужчина аккуратно накидывает полотенце мне на плечи и убирает мокрые волосы за спину.

— Ответь на вопрос, пожалуйста.

— Какой именно? — усмехается нагло он.

— Есть хоть что-то, чего ты обо мне не знаешь?

— О синдроме не знал.

— Теперь знаешь. Еще?

Молчит, думает.

— Ты думаешь о том, чего еще не знаешь или о том, как сообщить мне, что знаешь все?

Изгибает брови домиком и хмурится. Сбрасываю его руки с колен, встаю и начинаю мерить комнату шагами. Туда-сюда.

— Кира, сядь, — резко, — не мельтеши, пожалуйста, — более мягче.

— Ты понимаешь, что это попахивает маниакальным поведением? Я же не твоя вещь, я не в тюрьме. Я свободный человек.

Вижу, как бровь Влада снова подскакивает. Он явно не согласен с последним утверждением.

— Но я же ничем тебя не ограничиваю? — удивляется.

— А ты не мог спросить? Я бы рассказала! Почему ты выбираешь выкапывать информацию ото всюду, только не у меня?

— А ты не из тех людей, кто спешат поделиться.

— Ты из ФСБ? — на полном серьезе спрашиваю я.

— Нет, — смеется Влад, — но мне приятно, что ты такого высокого мнения обо мне.

— Мне не смешно.

— Кира, давай лучше поговорим о твоем вчерашнем приступе.

Напрягаюсь. Ну вот и началось.

— Как давно начались?

— Через 2 месяца после смерти отца.

— Почему никому не сказала?

— Чтобы меня начали жалеть? Коситься, как на прокаженную? Вопросы задавать?

— Мама тоже не знает? — машет головой укоризненно.

— Нет, ты что, ей вообще нельзя.

— Но, если не лечить, это чревато…, - Влад замолкает, а я заканчиваю. — шизофренией? Ты это хотел сказать? Что, боишься с такой связываться? Я уже не умещаюсь в твой идеальный мир?

— Шипы спрячь, Кира. И думай, что говоришь.

— А ты разубеди меня, — смотрю на него с мольбой в глазах.

«Скажи, что я тебе не безразлична. Скажи, что любишь… скажи, что все равно на мои припадки, обмани меня, Влад».

— Ты можешь поехать в Россию со мной на пару недель?

Теряю дар речи сначала. Да, в любви признаваться он и не собирался. У него теперь миссия спасти нерадивое дитя.

— Как это? Зачем?

— Я найду для тебя лучшего врача, пройдешь обследование. Назначат лекарства пропить.

— Ты что, хочешь, чтобы я всю жизнь на колесах сидела? Может еще и антидепрессанты пить начала?

Почему-то его слова задевают за живое. Как будто он вскрыл нарыв. Из меня, как из рога изобилия полились слова претензий и обвинений. Сама не понимала зачем все это говорю ему и спорю. Но слова летят быстрее, чем успеваю остановить поток и подумать, как учила мама и как часто мне повторяет это Ратмир.

— Кира, я хочу, чтобы ты прошла обследование, вот и все.

— Ты что, не понимаешь? Для того, чтобы пройти обследование, надо обо всем рассказать, а я не могу, — не замечаю, как повышаю голос, — это значит, каждому встречному и поперечному врачу надо описать в подробностях, когда произошло, почему не обратилась в полицию? А почему не помогли? Когда начались приступы?

— Но ты же с психологом работала?

— Ты знаешь, что да!

— Ты ему рассказывала?

— Ей. И да, рассказывала.

— Почему не можешь врачу?

— Потому что не хочу и точка. Я больше не хочу это с тобой обсуждать, — злюсь и снова начинаю ходить по номеру.

— А как ты хочешь строить отношения? — одной фразой остужает мой пыл.

Никогда об этом не задумывалась. Цели в отношениях не было до сегодняшнего дня.

— А ты хочешь строить отношения? — вдруг успокаиваюсь я, и с надеждой смотрю на Влада.

— Я гипотетически, — рубит наживаю, — ты же должна была проговорить это с психологом. Как ты собираешься строить отношения, если никому не доверяешь?

— Так своему мужчине и буду доверять. А врачи — это люди и чаще всего большие сплетники. Они чужие. Зачем им про меня что-то знать?

— Кира, — Влад трет переносицу.

Только сейчас замечаю какие тени залегли под его глазами. Он не спал?

— Я лишь прошу тебя пройти обследование, вот и все.

— Зачем это тебе? — терпение никогда не было моим коньком, — важно знать, чтобы игрушка была здорова и подвижна? — зачем-то цепляю мужчину, и сама же прикусываю себе язык.

— Если хочешь быть со мной Кира, то это будет первым условием. Я все сказал.

— Хорошо, — тихо говорю я и начинаю собираться.

— Что, хорошо? — не понимает Влад.

— Мне на тренировку сегодня, а еще надо заехать домой за спортивкой.

— Кира, не пори горячку. Я пытаюсь помочь, а ты все воспринимаешь в штыки, почему?

— Потому что ты все пытаешься контролировать. Так невозможно строить отношения, как ты говоришь. Хотя, отношения — это гипотетическое между нами. Так зачем вообще все это? — развожу руками, — ты ставишь условия, ограждения и преграды, — уже почти кричу, — а ты, ты, — тыкаю пальцем ему в грудь, — ты хочешь быть со мной?

Смотрит внимательно на меня. Молчит.

— Понятно, — делаю выводы я, — тогда и говорить не о чем. Проблемы моего здоровья всегда были моими и вешать их на кого-то другого не собираюсь. Так что спасибо, что приютил и помог, — зло бросаю я, — мне пора.

Резко одеваю штаны и чуть не выдергиваю с корнями пуговицу. Застегиваю рубашку дрожащими руками, забираю рюкзак, надеваю босоножки и открываю дверь. Даже волосы не высушила, черт.

— Заберу с тренировки, — бросает в след, — остынешь, поговорим.

Ничего не отвечаю. Хлопаю дверью и бегу. Бегу пешком по лестнице, даже не зная смогу ли выйти. Черт бы его побрал с этим маниакальным всепоглощающим контролем, — ругаюсь себе под нос.

А ведь утро так хорошо начиналось.

Черт бы побрал мою несдержанность. Наверное, надо было промолчать… Но не могу спокойно реагировать на любые его слова, связанные с заботой обо мне. Как можно заботиться о том, кто тебе не нужен?

Он как будто душу мне выворачивает наизнанку. Почему я вообще так реагирую на его слова и мы все время ссоримся?

Выбегаю на улицу и иду на автобусную остановку. В кои-то веке не на такси. До дома доезжаю быстро. Успеваю остыть и подумать над тем, что произошло. Делаю вывод, что я истеричка. Чего я разозлилась? Ну, не хочет он со мной отношений, ну и ладно. Можно ж было принять заботу… или нет? Я никак не могла понять, как на все это реагировать. Чего я собственно от него ждала? Что признается в любви? Скажет, что жить без меня не может, поэтому и помочь хочет? Да, именно таких слов и ждала. Но видимо у Влада в жизни не бывает любви и привязанностей. Люди — пешки, жизнь — игра. Сейчас ему нужна я, как переводчик. А переводчика надо держать в целости и сохранности. Как собаку, которая пока еще защищает дом.

Надо порвать с ним пока не поздно. Хотя… уже поздно.

Я провалилась в его бездну и как дура загребаю большими веслами все, чего бы он мне не предложил. Иногда выплываю на поверхность, когда Его Величество кидает порцию нежности, как свет от маяка, а потом снова с головой погружаюсь в пучину.

Так не пойдет. Я теряю себя.