Ты - моя половинка

Глава десятая

Голова Алисы покоилась на его руке. Он водил ладонью по разомлевшему телу женщины.

Майкл был ошеломлен. Он не ожидал такой страстности, удивительно сочетавшейся с робостью и застенчивостью, что, безусловно, свидетельствовало об абсолютном доверии женщины. Она лежала в его объятиях, прильнув к его груди. Она позволила ему обладать собой. И пусть такое уже не раз случалось с Майклом — у него было много женщин, — в это мгновение происходило что-то поистине небывалое. И не только потому, что он предложил этой женщине брак. Казалось, они уже сочетались нерушимыми узами, прежде чем узнали друг друга так интимно.

Алиса молчала, Майкл продолжал легкими прикосновениями ласкать ее. Он не знал, чем еще можно одарить женщину после того, что оба они испытали в равной степени.

Алиса заговорила первая:

— Я не могу стать твоей женой…

— Ты уже стала ею. Ты не можешь это отрицать.

— Майкл, я говорю серьезно. Я не выйду за тебя.

— Почему? Должна же быть какая-то причина твоего отказа.

— Я не готова, — повторила Алиса свой прежний довод.

— А для этого ты готова? — не стараясь скрыть своего раздражения ее бессмысленными отговорками, спросил Майкл, с силой сдавив обеими руками ее влажные ягодицы. — Это было просто так?

— Чего ты от меня хочешь, Майкл? Объяснения моего отказа или мгновенного согласия? Согласие я дать не могу, и, полагаю, мои объяснения тебя не удовлетворят. Поэтому предлагаю ограничиться фактом, что я не выйду за тебя замуж, — решительно проговорила она и стала одеваться.

— И это все? Все, к чему мы пришли? Так ты видишь развитие наших отношений? Ты не готова к близости, поэтому решаешься на разрыв без объяснения причин. Это по меньшей мере странно после того, что уже было между нами. И я имею в виду не только секс, а все последние дни, что мы провели вместе.

— Вынуждены были провести вместе, — поправила его Эй Джей, отлично понимая, насколько несправедливо по отношению к Майклу это звучит.

— Если бы я не знал, какая ты на самом деле, то подумал бы о тебе очень дурно после этих слов, — сдержанно отозвался мужчина.

— Если это поможет тебе принять мой отказ, тo думай обо мне, что хочешь. Оправдываться, не стану, — заявила Эй Джей.

— Я оскорбил тебя своим предложением, Элис Джин? — требовательно спросил Майкл.

Нет.

— Но ты решила оскорбить меня отказом, не трудясь объяснить его причину, — договорил он.

— Ты хочешь наказать меня за то, что я согласилась переспать с тобой, но отказываюсь стать твоею? — уточнила она, одевшись.

— Что на тебя нашло? Зачем мне тебя наказывать? Я лишь пытаюсь уразуметь смысл, — сказал он. — Но если смысла нет, то не буду настаивать. Я не сентиментальный осел, чтобы не суметь это пережить. Не стану ломиться в дверь, которую ты сознательно запираешь, — с откровенной враждебностью бросил Майкл.

— Отлично, — подытожила Эй Джей. — Будем считать, что мы во всем разобрались, офицер Уэст. Надеюсь, это будет, нам обоим хорошим уроком. Мы позволили себе запутаться в нежелательных отношениях. Но нам достанет сознательности вернуть все на свои места.

— Вы удивительно правы, мисс Келлехар. Прошу меня простить, если злоупотребил своим положением или физической силой. И видно, я настолько этим увлекся, что не заметил вашего активного сопротивления. Мне даже показалось, что поцелуи, объятия и ласки были взаимными, что телодвижения были согласованы и обоюдно приятны… Теперь я понимаю, что это не так, ибо миссионерка Элис Келлехар не того сорта дама, чтобы добровольно лечь с солдатом…

— Прекрати юродствовать, Майкл! — осадила его женщина. — Мне хорошо с тобой. Это правда. В нашей близости не было принуждения. Но ради всего святого, не требуй объяснений. Поверь на слово, у меня есть причина отказать тебе.

— И ты не хочешь, озвучивать ее, чтобы не убедиться в ее нелогичности, — предположил он. — Ты боишься, что твоя причина не выдержит критики.

— Причин множество. И все эти причины во мне, Майкл. Ты не можешь отрицать, что я взбалмошна, непоследовательна в своих выводах и поступках. Ты сам многократно говорил об этом. А еще у меня дурной характер. Это я знаю наверняка. Поэтому берусь утверждать, что мы совершенно не подходим друг другу. Ты должен жениться на девушке, которая будет полной твоей единомышленницей. Я не смогу такой стать.

— Не захочешь, — поправил ее Майкл.

— Ты прав. Я не хочу быть твоей единомышленницей… — подтвердила она поникшим голосом и добавила: — Спасибо за понимание. Ты исключительный мужчина, Майкл. И благодаря тому, что недавно произошло между нами, я убедилась в твоей незаурядности в полной мере. И я действительно желала тебя со дня нашей встречи. Ты это почувствовал… Но все же делать нам этого не следовало… или не так скоро. Я не знаю, Майкл, — растерянно пробормотала она.

— Что именно тебя тревожит, это ты мне сказать можешь? — спросил он, нежно обняв Алису за плечи.

— Я не вижу нас вместе. Не понимаю, как твое занятие можно сочетать с моим. Это представляется таким же невозможным, как сочетание твоих убеждений с моими. То, что сейчас единит нас, не основание для брака. То, что людям хорошо в постели, еще не означает, что они уживутся в стенах общего дома. История семи браков твоего отца убедительно доказывает это. По сути, Майкл, мы из разных миров, а встретились лишь по стечению экстремальных обстоятельств. И где гарантия, что наша страсть — не результат переизбытка внутреннего напряжения? Нам хочется убедить себя, что, невзирая на все опасности, жизнь прекрасна. Но, окажись мы в спокойной обстановке привычного нам мира, нам нечего будет сказать друг другу. Я не могу дать согласие на брак здесь и теперь, в горячке чувств. Это было бы безответственным поступком. Я более чем уверена, что по возвращении домой наша страсть убудет…

— Боже! Алиса, ты все обдумала. Когда ты только успела? Я сделал тебе предложение менее часа назад, а у тебя уже готовая отповедь. Ты меня удивляешь. Должен признать, ты очень толково все изложила с точки зрения отрицания. Но если бы ты допустила на миг, что все не так драматично, то увидела бы множество доводов в пользу нашего союза. Я считаю, что этому неидеальному миру очень не хватает сексуально удовлетворенных, излучающих счастье миссионеров, оттого в нем так мало благодушия. Мой вклад в дело мира совершенно необходим, — насмешливо проговорил Майкл, игриво ластясь к Эй Джей.

— Майкл Уэст, ты самый отвратительный мальчишка из всех, кого мне приходилось встречать, — жарко прошептала женщина, зацеловывая его нахальное лицо.

— Ты мне льстишь, ласковая моя, — пробормотал, приникнув к ее груди, мужчина. — Я считаю своим гражданским долгом доставлять женщине наслаждение.

— Наглец, — нежным голоском обругала она Майкла. — Я чувствую, мы завязли.

— Завязли в чем? — уточнил он.

— Друг в друге… Завязли по самые уши, и ничто нас не спасет, — тоном счастливой обреченности констатировала женщина.

Благодаря неоценимой помощи местного старосты, Майклу удалось наконец передать информацию в американский дипломатический корпус. И уже через считаные часы группа его сослуживцев, задействованных в операции спасения заложников, знала, где он находится. Последующие события были предсказуемы и стремительны.

Знакомя Апису с сослуживцами, Майкл был чрезвычайно сдержан и официален. Он выполнил свою миссию и ограничился тезисами рапорта. Все остальное должно было остаться за кадром.

Группа из трех офицеров, слаженная, немногословная, дисциплинированная, взяла пострадавшую от преступных намерений местных боевиков американскую гражданку по имени Элис Джин Келлехар под свою опеку. Им предстоял последний краткосрочный рывок, прежде чем представительница христианской благотворительной миссии в странах Латинской Америки окажется в безопасности.

— Вы пешком и с раненым лейтенантом преодолели такой огромный участок джунглей в пору засухи?! — сказал один из прибывших офицеров. — Должен признать, я впечатлен, мадам, — уважительно добавил он.

— У меня была некоторая физическая подготовка, и к природным условиям я успела адаптироваться за время пребывания в миссии, — скромно отозвалась Эй Джей.

— Вы правильно сделали, что не двинулись в сторону Санто-Педро, — сообщил другой. — Там несколько дней подряд повстанцы устраивали вооруженные мятежи. Есть погибшие. Местное правительство уже не способно сдерживать разбушевавшуюся массу боевиков. Эль Джефе сменил тактику. Вместо массированного наступления он теперь регулярно совершает короткие вылазки в разных частях страны, употребляя для этого мобильные подразделения своей так называемой армии. Так что в наших интересах убраться отсюда поскорее.

— А вы не знаете, что сталось с сестрой Марией-Еленой, которую захватили вместе со мной? — поспешила выяснить Эй Джей.

— Она в госпитале. Им важно было иметь в заложниках гражданку США. Вас повстанцы считали аргументом в политическом споре с официальным правительством. Лишившись такого козыря, удерживать в заложницах старую монахиню из местных не представляло смысла. Своим побегом вы спасли ей жизнь, мисс Келлехар.

— Майкл, почему ты не выходил на связь все это время? — спросил один из сослуживцев.

— Мы вынуждены были сплавляться по горной реке. Тогда я получил ранение, а рация утонула.

— Хорошо, что вы выплыли, — подытожил коллега.

Эй Джей была чрезвычайно обрадована появлением команды Майкла Уэста. Но, по ее убежденному мнению, они несколько опоздали.

Случилось непоправимое, то, к чему вела невероятная череда событий. А именно: пулевое ранение в мягкое место, заставившее ее прикоснуться к интимным участкам соблазнительного тела Майкла, феноменальный хоровод мириадов синекрылых бабочек, сделавший возможным их первый сказочный поцелуй, ночевки у костра в тесных объятиях, затем еще более тесные и совершенно бесстыдные объятия уже без всяких ночевок, его сумасбродное предложение, в конце концов…

Ничего бы этого не произошло… Если бы…

Если бы она не овдовела, не приехала в Латинскую Америку вместо Дэна; не попала бы в заложницы, не окажись она спасенной Майклом, не полюби она его, конечно же, этого всего не произошло бы.

Майкл прав, случившееся, при всей его стремительности, не могло быть неожиданным. Между первым поцелуем и их близостью произошло много такого, что сделало Майкла и ее не просто спасателем и пострадавшей.

Она искренне и глубоко полюбила этого мужчину. Он уже давно не был соблазнительным чужаком, отважным офицером, который растревожил изголодавшееся по любви женское сердце. Она наблюдала его в гневе и нежности, она знала его в силе и слабости, она болела его страданием, она испытала безмерное счастье, когда он пошел на поправку, она осыпала поцелуями благодарности и наслаждения его пылающую грудь, когда они соединились в своем желании. И это нельзя отрицать.

Эй Джей сколько угодно могла аргументировать свои опасения словами, но в сердце она жаждала непреходящего единения с этим мужчиной, удивительным, восхитительным, непостижимым… Скоро, очень скоро они поднимутся в воздух. Он вернется в свою часть, она — в свою миссию. У нее была возможность изменить направление развития событий. Достаточно принять его предложение…

Эй Джей понимала причину своего влечения к Майклу, она признавала свое глубокое чувство к этому человеку. Однако она не находила объяснения той спешке, с которой он сделал ей предложение.

Было ли это данью уважения к ее пуританским взглядам, или же Майклу хотелось стать ее мужем, отцом семейства, что представлялось современной женщине по меньшей мере странным? Или же у него была для этого поспешного по всем пунктам предложения какая-то сугубо личная, неведомая Эй Джей причина? Ведь вслух о любви не было сказано ни слова.

Да и что заставляет ее быть такой пристрастной и подозрительной? Чувство вины перед покойным мужем? Но по устоявшимся канонам два года — это достаточный срок для траура. Она принесла клятву у алтаря, что будет верна супругу до самого смертного часа. Для Дэна этот час настал несправедливо рано, но он настал. Или же она должна быть ему верна до своей собственной смерти? Эй Джей этого не знала.

Ее здравый смысл спорил с чувствами.

Выходя за Дэниэла Келлехара, она мечтала прожить с ним долгую счастливую, жизнь. Но судьба распорядилась иначе. Идеальному браку суждено было стать недолгим. А Эй Джей все не желала отказываться от своей мечты. Она продлила единение с мужем, отправившись в эту миссию. Так она могла продолжать думать о нем, как о своем друге, соратнике, воображаемом спутнике и вдохновителе. И у нее не было причин пересматривать свое решение, пока она не встретила Майкла Уэста…

— О чем задумалась? — окликнул ее Майкл в пути. — Дам доллар за любой намек, когда доберусь до своей кредитной карточки.

— Мои мысли не стоят и цента, — тихо ответила Эй Джей.

— Тогда скажи какую-нибудь глупость. Но только не молчи так обреченно, — попросил он.

— Увы, — произнесла женщина и смущенно улыбнулась, — не могу ничего придумать.

— А я читаю смятение на твоем лице. У такого бурного чувства должны быть причины. Я ожидал увидеть тебя счастливой. Или ты забыла, что мы направляемся домой?

— Я помню об этом, Майкл. И потому мне тревожно. Я не знаю, что будет потом. Все эти дни мы шли к цели, к спасению. У нас было много проблем, которые удалось преодолеть. Я понимаю, что следует радоваться. Но думаю о том, чем стану жить теперь…

— Ты предана своей миссии, — напомнил ей Майкл. — Этот кризис закономерен. Но растерянность очень скоро пройдет, стоит тебе встретить своих единомышленников и друзей…

— Я задаю себе вопросы, Майкл. И хочу найти на них честные ответы. Я не собираюсь отрекаться от своих ценностей, но надеюсь понять, в чем я слепо следовала примеру своего покойного мужа, а в чем была самой собой, — доверительно произнесла Эй Джей.

— Все мы следуем чьему-то примеру для того, чтобы стать собой. Одно не противоречит другому, Алиса, — заверил ее мужчина.

— Тогда ответь мне, что будет дальше?

— Легко, — отозвался он. — Мы сядем на вертолет, но не на такой большой, какие ты, должно быть, видела в боевиках. Он поменьше, зато мобильнее. Мы поднимемся и исчезнем в облаках.

— И я вернусь домой, — договорила вместо него женщина.

— А куда же еще? Не забывай, на носу Рождество. Следует быть с близкими.

— Все верно, — согласилась Эй Джей. — А что же ты?

— Госпиталь, отпуск, служба, — коротко отрапортовал лейтенант Уэст. — Но ты ведь хочешь знать не это, правильно я понял? Тебя волнует, что будет с нами?

— Да, — призналась она.

— Я сделаю тебе еще одно предложение. Ты хотела проверить наши отношения в обычных условиях. Очень скоро тебе представится возможность сделать это, — заверил он.

— Но прежде я хочу получить один ответ, — предварила дальнейшее Эй Джей. — Мне нужно знать кое-что…

— Если прицелилась, то смело жми на курок, — ободрил ее Майкл.

— Скажи, почему ты хочешь быть моим мужем.

— Потому что ты — часть меня, а я — часть тебя, и лишь вместе мы единое целое. Но вряд ли тебя удовлетворит это объяснение.

— Твое объяснение прекрасно, но я рассчитывала на более прозаическое, — заметила она.

— Специально для тебя у меня есть одно прозаическое объяснение, Алиса, — сообщил он. — Я не люблю поддаваться, когда женщина откровенно соблазняет меня. Но поскольку мне очень хотелось погреховодничать с тобой, то пришлось притвориться, будто я рассчитываю на большее… Ну, ты понимаешь. В картах это называется блефом.

— Я? Ты хочешь сказать, что я соблазняла тебя?! — Эй Джей попыталась возмутиться, но вместо этого рассмеялась.

— Эй, Майк! Мисс Келлехар, не отставайте! — обернувшись, окликнул их один из офицеров. — По рации сообщили, что отряд боевиков орудует в деревне в нескольких милях отсюда. Мы должны взлетать.

— Алиса, ты сейчас сядешь в вертолет, — взволнованно проговорил Майкл, мгновенно переменившийся в лице.

— А ты? — испуганно воскликнула она, обо всем догадавшись.

— Я остаюсь с сержантом. В вертолете нет места для нас четверых и пилота. Мы вернемся в лес и будем держать связь по рации.

— Мисс Келлехар, поживее! Прощаться некогда! Мы рискуем быть сбитыми, — доносились до нее крики сквозь шум вертолетного двигателя.

Она в очередной раз поразилась воле этого человека. Он с самого начала знал, что не сможет улететь этим вертолетом, но считал нужным ободрять ее, а не себя.