Тысяча лет счастья

Глава 43

— Останови у отеля.

Анита бросила на меня вопросительный взгляд, но ничего не сказала, только направила машину к обочине. Под колесами зашуршали мелкие камешки, поднялось облако пыли. Я вышел и сразу понял, что подходить к отелю нет необходимости. Верхушка сухого дерева была видна прямо с дороги и казалась черной от облепивших ее граклов. Они сидели плотной стаей, словно предчувствуя что-то дурное. Я все же подошел к воротам и сделал снимок.

— Что там? — спросила Анита, когда я сел в машину и захлопнул дверь.

Я молча показал ей фотографию.

— Все это чушь, бабкины сказки, — отмахнулась она, завела двигатель, и машина снова тронулась.

— Так было при особом положении, когда военные наводили порядок, — сказал я.

— Что могут чувствовать глупые птицы? Вот если бы землетрясение или ураган — я бы еще поверила. Но какие у них могут быть пророчества?

Я промолчал.

— Сотри этот снимок и забудь, — сказала она, не глядя на меня. — Все будет хорошо.

Я без слов отправил фотографию в корзину. Телефон убрал в карман, затем, как бы невзначай, положил руку на ее бедро. Она никак не отреагировала.

— Ты успела позавтракать? — спросил я. — В Плая-Кларе неплохой ресторан.

Она покачала головой.

— У нас все рассчитано до минуты. Нам нельзя опаздывать.

Мимо промелькнул пляж, знакомый навес ресторана, цветные домики. Асфальтовая дорога закончилась, машина запрыгала, как на стиральной доске, но Анита даже не подумала сбавить скорость.

— Разобьешь подвеску, — сказал я, вцепившись в ручку над дверью.

— Черт с ней, — хмыкнула она. — Не люблю тащиться, как больная черепаха.

Она бросила на меня быстрый взгляд.

— Ты морской болезнью не страдаешь?

Я хотел сказать, что нет, но внезапно почувствовал, как утренний кофе и бутерброды уже подступают к горлу.

— Ничего, потерплю.

— Потерпи, — кивнула она. — Через полчаса будем в Буэнависте.

Она замолчала на несколько секунд, потом спросила:

— Расскажи про Майка-Дантиста.

Я оглядел машину.

— Не бойся, — усмехнулась она. — Микрофонов нет, я утром проверила.

Я поведал ей все, что знал — и про его ссылку, и про друга Рауля. Анита слушала молча, глядя прямо перед собой, лишь изредка поводя пальцами по рулю. Когда я закончил, она проговорила, как бы рассуждая сама с собой:

— Если эту контрабанду целиком курирует полковник, то после нашей миссии он прикажет убрать Дантиста. После шума и разоблачений ему свидетель не нужен. В полиции легко выбьют из него признание, кем он был завербован.

Она замолчала, потом тихо добавила:

— Жалко твоего Дантиста.

Покусала губы.

— Могут убрать и парня, который привозит коробки в город, но это не точно. Он может не знать главного организатора.

— Этот парень развозит коробки по адресам?

— Нет, он передает коробки какому-то офицеру, который дежурит при входе в коттеджный поселок. Кто что получает — неизвестно.

Вот это совсем непонятно. Я решил уточнить.

— Подожди, что-то не сходится. Если полковник разработал эту схему, то почему он не знает главного — кто получатели.

— Понятия не имею. Возможно, что он просто исполнитель в какой-то сложной игре.

— А всем заправляют генералы?

Анита дернула плечом.

— Все может быть. Полковник потому и хочет заиметь компромат на всех, до кого дотянется. Это для него хоть какая-то страховка. Если он просто исполнитель, тогда Дантиста оставят в живых. На время. Посадят в тюремную камеру, дадут следователям пару недель для душевных бесед. Он сдаст полковника, а генералы останутся чистенькими.

Я посмотрел в окно.

— То есть после этой миссии у Дантиста один путь?

— В могилу, — спокойно ответила она. — Или в бегство.

Она помолчала и добавила:

— Еще можно спрятаться в сельве. Там есть сухие островки с лесом. Можно пересидеть, пока все не уляжется.

Я хотел спросить про свою собственную судьбу, но промолчал. Ответ и так был очевиден.

Минут через пять Анита вдруг хлопнула себя по лбу.

— Я придумала, как спасти Дантиста!

Она засмеялась, захлопала ладонями по рулю. Машина решила воспользоваться моментом и нырнула в глубокую яму. Меня подбросило, и я головой впечатался в крышу.

— Прости! — Анита сбавила скорость, но все еще улыбалась. — Это же гениально! Мы не будем скрываться, а попросим перетащить коробки на берег Рауля. Снимем его на камеру и с невинными физиономиями вернемся к полковнику. Он будет счастлив, ведь Рауль ему не подчиняется.

Она повернула ко мне лицо, сияя энтузиазмом.

— А Рауля никто не тронет. Все жители Эль-Тумбо считаются полусвятыми, связаться с ними — значит навлечь на себя проклятие всех майя острова. Это все равно, что налить кипяток на муравейник.

Я почесал подбородок.

— Но Рауля могут спросить, кто его попросил возиться с коробками.

Анита фыркнула и махнула рукой.

— Это вообще просто! Он скажет, что к нему обратился моряк, перевозивший коробки. Тот ему и платил за услуги. А этого моряка они хрен достанут. Как тебе план?

План и вправду был хорош. Не просто хорош, а единственный рабочий. Вопрос в том, согласится ли Рауль? Если он действительно считается чуть ли не святым, захочет ли он участвовать в этой авантюре?

— Вот и узнаем на месте, — отмахнулась Анита.

Машину трясло все сильнее. Я краем глаза посмотрел на спидометр — семьдесят км/час. Анита держала руль двумя руками, ее пальцы побелели от напряжения. Она ловко лавировала между выбоинами, уводила машину от разбросанных по дороге валунов, но каждое попадание в кочку отзывалось в позвоночнике, как удар молотком. Я уже подумывал попросить остановиться — если не ради машины, то хотя бы ради моего завтрака, который настойчиво просился наружу, — но внезапно Анита резко сбросила газ и плавно затормозила.

— Видишь скалы и дерево у дороги? — кивнула она в сторону впереди торчащих из земли каменных глыб.

Я присмотрелся. Да, вдали у дороги высилась знакомая мне сейба с раскидистой кроной.

— Там камера, — пояснила она.

— Камера с микрофоном, — подтвердил я, вспомнив нашу поездку с лейтенантом.

— Знаю, но так далеко нас еще не слышно.

Она повернула руль, и мы съехали с дороги. Машина тут же начала раскачиваться еще сильнее, пробираясь по полупустыне, усеянной мелкими валунами и чахлыми, полусухими кустами. Земля была твердая, местами потрескавшаяся, и казалось, что тут не ступала нога человека. Наконец, впереди показалась небольшая скала — неправильной формы, с одной стороны разрушенная ветром.

— Отличное место, с дороги нас не видно, — сказала Анита, заглушая двигатель.

Я огляделся. Действительно, кусты, камни и складки рельефа создавали естественное укрытие. Нас не было видно ни с дороги, ни, тем более, с той камеры. Да, место отличное. Нас тут не найдут… если только не будут искать.

— Надеваем рюкзаки и вперед, — скомандовала Анита.

Я вылез из машины, вытянул ноги и потянулся, разминая затекшие мышцы. Анита уже открыла багажник и вытащила рюкзаки. Я подхватил свой и почувствовал, как вес вдавливает меня в землю.

— Чувствую себя как студент, собравшийся в поход, — буркнул я, перебрасывая рюкзак на плечо.

— Это не поход, дорогой, — усмехнулась Анита, протягивая мне длинный, сверкнувший на солнце клинок. — Это война.

Мачете был тяжелым, с широченным лезвием, немного поцарапанным, но острым, как бритва. Рукоять удобно легла в ладонь, прохладный металл лезвия внушал уважение.

— Это буш-мачете, — пояснила Анита, крутанув свой в воздухе. — Идеально для сражения с кустами… и, если что, с идиотами.

Она проверила ремни рюкзака, пару раз дернула за лямки, убеждаясь, что все плотно сидит, затем махнула рукой:

— Пошли. Нам нужно быть на месте раньше, чем полковник начнет нервничать.

Я вздохнул и шагнул за ней, ощущая, как с каждым шагом внутрь закрадывается нарастающее напряжение. Мы шли по сухой, потрескавшейся земле, кое-где усеянной блеклыми кустами. Первые несколько минут дорога была легкой: твердая почва, немного камней, солнце еще не успело прогреть воздух до адского состояния. Но через полчаса я почувствовал, как мачете начинает тянуть руку вниз, тяжелое лезвие будто специально норовило выскользнуть из пальцев.

Анита заметила, как я перекладываю его из руки в руку.

— Засунь его сюда, между ремнями рюкзака, — показала она. — Так будет легче.

Я последовал ее совету, освобождая уставшие пальцы.

— Устал? — поинтересовалась она.

Сама она выглядела бодрой, даже довольной, будто эта прогулка была для нее воскресным развлечением.

— У нас в штабе выжимают пот три раза в неделю. Спортзал, стадион, пробежки, — пояснила она.

Моя же физическая активность ограничивалась прогулками от подъезда до ворот, где меня ждала машина.

— Потерпи, и не пей пока, — добавила она, увидев, как я потянулся к бутылке воды.

Я подавил желание испить хоть глоток. Вода в рюкзаке плескалась заманчиво, но к советам Аниты следовало прислушаться. Мы двигались дальше, оставляя за спиной рассыпанные по земле маленькие скалы, торчавшие из песка, как обломки старых зубов. Внезапно Анита остановилась. Я чуть не врезался в нее.

— Что такое? — спросил я, тяжело дыша.

Она молча достала телефон, открыла карту, огляделась.

— Здесь, — сказала она, кивая на едва различимую тропу. — Спасибо древним индейцам.

Час спустя я шел, вытирая струившийся по лбу пот платком, который уже промок насквозь. Тропа начала подниматься вверх, земля под ногами стала осыпаться, обнажая сухие корни кустов. Чем дальше, тем гуще становились колючие заросли, загораживающие путь, как плотная стена из шипов.

— Это… тропа? — выдохнул я, увидев впереди узкий проход, забитый ветвями.

— Теперь будет самое интересное, — пробормотала Анита, скидывая рюкзак.

Она достала бутылку воды и яблоко, сделала глоток, потом вгрызлась в яблоко. Затем, не спеша, встала, подошла к кустам и взмахнула мачете. Лезвие со свистом рассекло воздух, и сверху посыпались мелкие обломки веток.

— Вот так и будем идти, — сказала она, поворачиваясь ко мне. — Полчаса впереди я, потом ты. Добро пожаловать в джунгли.

Глава 44

Площадка оказалась просторной: от подножия вертикальной скалы до края обрыва было около шести метров, а в ширину — не меньше двадцати. С одной стороны ее ограничивали плотные заросли колючего кустарника, сквозь который темнел прорубленный нами проход. С другой стороны кустарник был реже, и среди зелени угадывалась тропа, ведущая вниз — к входам в священные пещеры. С высоты в два десятка метров открывался обзор на широкую поляну, по периметру которой стояли ряды простых деревянных скамей. Земля здесь была вытоптана до темного, почти черного грунта, лишь местами пробивались блеклые островки сухой травы. Дальше, уже за пределами поляны, виднелся небольшой зеленый лужок с извилистым ручьем, его вода искрилась в солнечных лучах. Там мы были с лейтенантом — как давно это было!

С площадки открывался идеальный вид на всю деревню. Разноцветные домики с крышами из пальмовых листьев, два причала, где на волнах покачивались рыбацкие шаланды. Справа — знакомый пляж и старый дом, когда-то служивший пограничным постом. Еще дальше — бескрайнее синее море, переходящее в туманную белесую голубизну неба.

Я опустился на землю, прислонившись к прохладной скале, и с наслаждением вытянул ноги. Наконец-то можно было просто сидеть и ничего не делать. Я даже не пытался двигаться. Казалось, что мои руки больше не поднимутся — в пальцах ныла тупая боль, мышцы превратились в деревянные чурбаки. Ладони саднили от мозолей — еще немного, и кожа на них начнет лопаться. Плечи ломило так, будто на них водрузили пару мешков с цементом.

Анита смотрела на меня с хитрой улыбкой.

— Живой?

Я только кивнул, не в силах отвечать.

— Хочешь есть? Могу разогреть мясные консервы. Это придаст сил.

— Давай.

— Только сначала обустрою лагерь, а ты отдохни.

Она нагнулась к сброшенным рюкзакам. Металлические прутья палаточного каркаса тихо звякнули, и через мгновение яркое оранжевое пятно резко выделилось на фоне темно-красной скалы. Несколько движений — и в палатку полетели спальные мешки и наши полупустые рюкзаки.

— Где ты такому научилась?

— Армия, мой дорогой. Там все надо делать быстро.

Через несколько минут банка с тушенкой уже грелась на маленькой спиртовке, а рядом, в миске аккуратно лежали нарезанные кружочки огурцов и половинки помидоров. Анита сунула мне в руки ложку.

— Помешивай тушенку, а я схожу на разведку.

Она легко вскочила, взяла мачете и направилась туда, где начиналась тропа вниз. Вернулась быстро. В руках у нее была тонкая ветка.

— Понюхай, — протянула она разломанный стебель. — Что скажешь?

Стебель выглядел так, как будто его сломали минуту назад

— Совсем свежий.

Анита кивнула.

— У нас могут быть гости. Место явно популярное.

Она сделала несколько шагов к краю обрыва и замерла.

— Ну, и что ты скажешь?

Я с трудом поднялся, подошел.

Прямо у края, как самодельная табуретка, лежали три плоских камня, уложенные друг на друга. Рядом груда увесистых булыжников. «На посторонних со скалы может обрушиться камень. Чисто случайно, конечно», — вспомнил я слова лейтенанта.

— Ну? — не сводя с меня взгляда, спросила Анита.

— Место для сторожа. Хотя странно, что он сидит тут, а не внизу.

— Сейчас мы его найдем и спросим.

Анита направилась к тропе.

— Эй! Есть кто живой? Выходи, будем знакомиться!

Мы замерли, прислушиваясь. В ответ — тишина. Прошла минута, другая. Но вдруг внизу хрустнула ветка. Из-за кустов появился силуэт. Майя в красной футболке и светлых брюках. Все так знакомо! Я даже не взглянул на его лицо — и так было понятно, кто это.

К нам вышел Рауль.

Глава 45

— Привет, Рауль, — сказал я.

Рауль молча переводил взгляд с меня на Аниту, словно пытался определить, кто из нас главный.

— Как дела? — спросила Анита, делая шаг вперед. — Все нормально?

Рауль кивнул, но как-то неуверенно, словно сам не до конца понимал — нормально или нет. Анита выключила спиртовку, ловко встряхнула банку с тушенкой и вывалила ее содержимое в пластиковую миску.

— Хочешь перекусить с нами? — предложила она, помешивая тушенку ложкой.

Рауль отрицательно покачал головой, сделал пару шагов к нам, но остановился, словно почувствовал границу, которую не стоило пересекать.

— Что вы тут делаете? — наконец спросил он.

— Пока отдыхаем, любуемся панорамой, — невозмутимо ответила Анита.

Я снова восхитился ее голосом — мягким, низким, с той особой хрипотцой, которая внушает доверие и располагает к разговору. Рауль оглядел палатку, его взгляд задержался на мачете, лежащих около входа.

— Здесь нельзя отдыхать, — наконец сказал он.

— Почему? — Анита изобразила изумление. — Священные пещеры внизу, мы туда не ходим. У нас своя тропа.

Она махнула рукой в сторону густых кустов, где чернел узкий проход. Рауль не сводил с нас глаз.

— Вам тут нельзя находиться, — повторил он с нажимом. — Это тоже священное место.

Анита театрально всплеснула руками.

— Ну, и что ты нам посоветуешь?

Рауль помялся, перевел взгляд с меня на нее, словно оценивая, кто из нас сговорчивее.

— Уходите, как пришли. В скалах много других мест для палатки. Здесь вам нельзя.

Анита нахмурилась, но голос ее остался прежним — ровным, чуть ленивым.

— А если мы не уйдем?

Рауль переступил с ноги на ногу.

— Я позову мужчин из деревни, и вы уйдете.

Анита хмыкнула, затем молча нырнула в палатку. Через мгновение она вышла, держа в руке пистолет. Она легко дунула в дуло, провела ладонью по стволу, словно стирая с него невидимую пыль, и заткнула оружие за пояс.

— Зови кого хочешь.

Рауль внимательно следил за ее движениями, но, к моему удивлению, не выглядел напуганным. Скорее задумчивым.

— Если вы кого-нибудь убьете, сюда придут сотни майя со всего острова.

Анита усмехнулась, прислонилась спиной к скале.

— Я не собираюсь никого убивать. Просто так спокойнее. А в скалы мы не пойдем — устали, намучились с этими проклятыми зарослями.

Рауль чуть расслабился, уголки его губ дрогнули в неуверенной улыбке.

— Если хотите, можете сегодня переночевать у меня дома. Я живу с отцом, у нас есть свободная комната. Скажу, что вы туристы, мои гости. Вас никто не тронет.

Анита снова скрылась в палатке, а когда вышла, держала в руках конверт.

— Ты ведь знаешь Майка, — сказала она и кивнула в сторону деревни. — Того, что живет у пляжа. Ему грозит опасность. Мы пришли, чтобы его спасти.

Она достала из конверта синий паспорт и протянула Раулю. Тот повертел его в руках, но даже не открыл — просто посмотрел на нас с любопытством.

— А что грозит Майку?

— Сегодня или завтра его могут убить, — спокойно ответила Анита. — Мы его друзья.

Рауль перевел взгляд на паспорт, снова покрутил его в руках.

— И как паспорт ему поможет?

— Пригодится, если удастся сбежать.

Рауль прищурился.

— Вы поможете ему сбежать?

Анита пожала плечами.

— Мы постараемся. И ты нам поможешь.

Рауль задумался, его взгляд стал тяжелее, лицо напряженным.

— Через час или два, — Анита взглянула на часы, — сюда прибудет катер из Мексики. Нам приказали сфотографировать момент разгрузки. Если на фото окажется Майк, это станет доказательством, что он участвует в распространении контрабанды. А это — солидный тюремный срок.

Она сделала паузу, словно давая Раулю переварить сказанное.

— Но если разгружать товар будешь ты, то Майка никто не тронет, и у него будет время подготовить побег. Тебя никто не решится тронуть — ты это знаешь.

Рауль оставался неподвижным. Ни один мускул на его лице не дрогнул, словно эта новость была ему так же мало интересна, как и очередной указ Сеньора Гобернанте.

— Ты понял наш план? — спросила Анита, скрестив руки на груди.

— Я понял.

Голос Рауля звучал ровно, но взгляд его был направлен в сторону, туда, где над деревней лениво кружили птицы.

— Но я не согласен. Нам нельзя участвовать в каких-либо противозаконных действиях. Позовите кого-нибудь из Буэнависты.

Анита молча подошла к спиртовке, взяла миску с тушенкой и с наслаждением зачерпнула ложкой солидную порцию.

— Извини, — сказала она после паузы, медленно прожевывая горячее мясо. — Я тебя понимаю. Мы придумаем другой вариант.

Рауль молчал, однако отступать не собирался.

— Но отсюда вам нужно уйти, — добавил он после короткой паузы.

Анита пожала плечами.

— Нет проблем, конечно, уйдем. Можно мы сначала перекусим, а то на голодный желудок у меня рождаются слишком агрессивные мысли?

Рауль кивнул и, не говоря больше ни слова, пошел к своей каменной табуретке. Анита подтолкнула меня локтем.

— Давай, не теряй время. Когда мы еще сможем нормально поесть?

Мы принялись за тушенку. Теплая еда быстро возвращала силы. Последний кусок помидора Анита ловко подцепила вилкой и отправила в рот. Она откинулась назад, вытирая губы тыльной стороной ладони.

— Сюжет меняется. Есть идеи?

Я задумался, пытаясь взвесить возможные варианты.

— Будем спускаться в деревню. Теперь, когда Рауль знает правду, можно играть с Майком в открытую.

Анита кивнула.

— Разгружать лодку будешь ты, а я тебя сниму со спины. Попросим у Рауля какое-нибудь тряпье, замаскируем тебя под бедного индейца. А дальше… я заболтаю полковника. Пусть сам решает, как трактовать материал.

Я открыл было рот, чтобы уточнить детали, но нас прервал громкий голос Рауля.

— Катер!

Мы вскочили и бросились к обрыву.

На горизонте показалась черная точка, которая стремительно росла, пробиваясь через легкую рябь волн. Теперь уже можно было разглядеть очертания мощного катера, который с явной целью приближался к деревне. Анита метнулась в палатку, схватила видеокамеру, приникла к окуляру. Через секунду ее пальцы сжали корпус камеры так, что побелели костяшки.

— Черт!

— Что? — спросили мы одновременно с Раулем.

Анита медленно опустила камеру, посмотрела на нас, а затем бросила ее на землю.

— Это полиция!

Она села прямо на траву, сжав голову руками, как будто пытаясь удержать внезапную головную боль. Внизу, у причалов, уже собирались люди. Еще несколько минут — и катер достигнет берега.

Глава 46

— Это Фидель, чертов очкарик.

Анита резко подняла голову. Второй раз я видел ее с влажными глазами.

— Это ты ему сказал о нашей поездке?

Я промолчал. Какой смысл объяснять, что Фидель все равно бы обо всем узнал. Возможно, позже. Возможно, когда мы уже успели бы что-то сделать. Но что именно?

Идея с моим переодеванием в индейца с самого начала мне не понравилась. Почему? Может, потому, что я в ней играл главную роль? Или просто боялся? Возможно. Или понимал, что матерый полковник не купится на такую дешевку. Скорее всего. Предложить свой вариант? Какой? Никаких идей у меня не было. Сейчас главное — понять, что задумал Фидель. Он явно хочет перехватить инициативу у полковника. Арестует Дантиста? Не сразу. Сначала заставит его принять товар, зафиксирует все на видео, получит подписи свидетелей. Потом — допрос, и полковник окажется у него на крючке. И чем Фидель отличается от генералов? Да ничем. У них всех одна задача — устранить полковника. Не дать ему стать главным в их игре.

Анита продолжала сверлить меня взглядом, ожидая ответа. Я пожал плечами.

Что сейчас может сделать полковник? Вернее, что можем сделать мы — его сотрудники? Позвонить и доложить обстановку? А он… Он может отправить военный катер и потопить полицейских на пути в город. Но тогда вместе с полицейскими погибнет и Дантист. Нет, так нельзя.

Анита, кажется, прочитала мои мысли.

— Звонить полковнику не будем.

— Не будем, — кивнул я.

Тем временем катер швартовался у причала. Анита быстро сбегала в палатку, вынесла штатив, установила камеру.

— Пять человек на палубе, у двоих автоматы, еще один в рубке, — сообщила она.

На берег сошли все шестеро. Они прошли мимо толпы жителей, даже не глядя по сторонам, и направились к пляжу.

— Дантист вышел из дома, — Анита не отрывалась от окуляра.

— Полицейские подошли к нему.

— Надели наручники, — добавила она через секунду.

— Отняли телефон.

Я видел, как один полицейский зашел в дом, вынес стул и усадил на него Дантиста. Другой залез на крышу, осматривая море в бинокль. Остальные нервно переминались на песке, то и дело поглядывая то на Дантиста, то на своего наблюдателя.

— Вижу лодку на горизонте. Сейчас начнется.

Полицейский с биноклем, стоявший на крыше, резко что-то крикнул и спрыгнул вниз. Двое полицейских бросились в дом, вынесли пару стульев, положили их на песок и спрятались за ними.

— Испачкают мундиры, идиоты, — прошипела Анита.

Двое побежали к причалу, двое других остались с Дантистом.

— Дали ему телефон, один держит пистолет у виска — сказала Анита.

На горизонте появился небольшой баркас, доверху нагруженный коробками, прикрытыми брезентом. Анита вздохнула.

— Такой молодой…

Рядом Рауль молча наблюдал за происходящим. Вдруг он подошел к Аните и попросил взглянуть через камеру:

— Это Адольфо… Как бы его предупредить?

— Никак, — отрезала Анита. — Разве что он сам все увидит.

Полицейские отступили от Дантиста. Он поднялся, сделал пару шагов к воде. Полицейские тут же пригнулись, наставив на него оружие. Дантист поднял руки, сцепленные наручниками. Что это было? Сигнал? Попытка дать понять, что все в порядке?

Баркас шел на полной скорости, но вдруг резко сбавил ход.

— Адольфо увидел полицейский катер, — прошептала Анита. — Ну, давай, родной, разворачивайся!

Послышался рев мотора — полицейский катер подпрыгнул и устремился к лодке Адольфо. Тот тоже дал полный газ. Баркас устремился в сторону открытого моря, но полицейский катер был уже слишком близко. Автоматчик на носу махал руками, что-то кричал. Потом…

Очередь.

Адольфо взмахнул руками и рухнул в воду. Баркас, потеряв управление, пошел по кругу, потом мягко ткнулся носом в пляжный песок. Полицейский катер резко сбавил скорость и развернулся обратно к причалу. На берегу Дантист медленно опустился на колени и закрыл лицо руками.

Рауль сжал кулаки.

— Сволочи… — прохрипел он. — Зачем? Ведь могли просто арестовать.

Анита мрачно посмотрела на него.

— Это не люди, — сказала она. — Это полицейские.

Она подошла к Раулю, положила руку ему на плечо.

— Сочувствую. Но ты знаешь, как у нас принимают решения. Всегда быстро и всегда неправильно.

— Чем дальше, тем больше счастья, — Рауль снял с плеча ее руку и отвернулся.

Дантиста подняли с колен, завели в дом. Один из полицейских остался у двери, остальные направились к лодке Адольфо и начали разгружать коробки. Минут через пятнадцать все было перенесено в дом. Полицейские сгрудились у крыльца, о чем-то переговариваясь.

— Много бы я отдала, чтобы услышать их разговор, — вздохнула Анита.

Рауль презрительно махнул рукой.

— Сейчас они будут пьянствовать. Белые всегда пьют после победы.

Он оказался прав. Из дома вынесли сумку, достали банки с джин-тоником. Банкет продлился недолго. Пустые банки бросили прямо под крыльцом, а потом компания двинулась к катеру. Но не вся. Одного автоматчика оставили у двери — ему вручили пару полных банок.

— Что будем делать? — спросила Анита.

Я молчал. В голову ничего путного не приходило.

— Я попробую, — вдруг сказал Рауль. — Ждите меня.

Он побежал вниз, пересек поляну у входа в пещеры и прыжками понесся к деревне.

Глава 47

— Что он собирается делать?

Анита не отрывалась от окуляра видеокамеры, едва шевеля губами.

Рауль показался среди кустов у края пляжа. Он осторожно огляделся, затаился, прислушался.

— Неужели он прикончит автоматчика? — прошептал я.

Анита покачала головой.

— Индейцы из этой деревни никого не убивают. Он задумал что-то другое.

Полицейский, оставленный караулить дом, развалился на крыльце. Джин сделал свое дело — автомат лежал рядом с ним, а сам он вяло ерзал, пытаясь найти удобное положение, чтобы задремать. Наконец, он привалился к дверному косяку и затих.

Рауль тем временем бесшумно прокрался к задней стене дома, остановился, огляделся. Пустынный пляж, засыпающая деревня, пять полицейских в катере.

— Хорошо, что генератор тарахтит, — заметила Анита, не отрывая глаз от Рауля.

Рауль тем временем скользнул вдоль стены дома, остановился у лестницы, ведущей на крышу, аккуратно взял ее и приставил к чердачному окну. Анита вдруг резко вдохнула:

— Поняла! Он лезет на чердак. Значит, в комнате есть люк.

Мы наблюдали, как Рауль ловко взобрался по лестнице, открыл чердачное окно и исчез в темноте. Прошла минута. Другая. Пять минут… Наконец, из окна показались ноги. Дантист неуклюже спускался вниз, нащупывая перекладины босыми ступнями. Его движения были скованны — мешали наручники. Рауль придерживал его сверху, помогая сохранять равновесие.

Давай, быстрее, пока никто не вернулся! Вот они на земле. Теперь — бегом в кусты!

В этот момент на причале появились полицейские. Они неспешно направились к дому.

— Давай же, быстрее! — шептала Анита, сжимая кулаки.

Вот Рауль и Дантист показались на поляне у источника, вышли на тропу, ведущую к пещерам, стали подниматься на нашу площадку… Треснула ветка.

— Привет!

Дантист дышал тяжело, лоб блестел от пота.

— Привет! — выдохнул я.

Анита подошла к Раулю и, не колеблясь, поцеловала его в щеку.

— Ты сделал невозможное.

Рауль смущенно пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза. Он подошел к краю обрыва и замер.

— Сейчас они начнут поиски.

Полицейские уже стояли у дома. Один растолкал автоматчика — тот что-то проворчал, остальные засмеялись. Через секунду один из них вошел в дом и тут же вылетел обратно с громким воплем, который отчетливо донесся до нас.

— УБЕЖАЛ!

Началась суета. Полицейские сбивчиво переговаривались, бегали вокруг дома, осматривали следы. Наконец, собрались кучкой, что-то обсудили и разделились: двое направились в деревню, один остался сторожить дом, еще один пошел к катеру, а двое начали подниматься по тропе к источнику.

— Что будем делать? — спросила Анита.

Я посмотрел на кусты, где темнел наш прорубленный лаз.

— Не вариант, — покачала она головой, глядя на босые ноги Дантиста. — Они быстрее нас. Догонят, а на открытом участке могут просто пристрелить.

Рауль поднял руку.

— Спрячемся. Я знаю место.

Он повел нас по тропе вниз, но вскоре свернул на почти незаметную узкую дорожку, ведущую вверх. Раздвигая густые ветки, мы выбрались на крошечную площадку. Места было в обрез — пришлось стоять вплотную. Зато отсюда отлично просматривалась наша палатка. Я увидел мачете, брошенные на траве, спиртовку, штатив с видеокамерой…

Анита вдруг выругалась:

— Черт, камеру забыла!

Она сделала шаг, но тут же замерла.

На площадке у палатки показались наши преследователи. Они остановились, переглянулись. Один остался с автоматом наготове, второй осторожно приподнял полог палатки, заглянул внутрь.

— Никого, — пробормотал он.

Второй подошел, тоже заглянул. Потом осмотрелся, поднял с земли один из мачете, с усмешкой передал напарнику — и они сымитировали дуэль на мечах. Наконец, их внимание привлекла видеокамера.

— Дорогая вещь, — сказал первый.

Второй — толстый, пузатый — потянулся к ней.

— Бросим монетку? — предложил первый.

— Потом, — отмахнулся толстяк. — На обратном пути захватим. Они, кажется, пошли туда.

Он показал на проход, ведущий в кусты. Они двинулись к зарослям, остановились перед входом. Один медленно поднял автомат, зачем-то прицелился в кусты.

— Идем? — спросил пузатый.

Второй кивнул, шагнул вперед.

Анита хмыкнула:

— Далеко не уйдут. Я не рассчитывала проход для такого бегемота.

Я вспомнил, что заросли заканчивались метров через сто. Дальше — открытая площадка, снова кусты. Если они поймут, что там никого нет, вернутся. У нас было минут десять. Я сказал об этом Аните. Она кивнула и резко рванула вниз. Выскочила на площадку, схватила камеру, юркнула обратно.

Рауль покачал головой:

— Зря. Они поймут, что мы где-то рядом.

— Прости, дорогой, не подумала.

Анита достала флэшку, спрятала ее в карман. Спустя минуту камера снова стояла на штативе, как будто ее никто не трогал. Теперь оставалось только ждать.

Полицейские вернулись минут через десять. Пузатый замысловато ругался, отряхивая форму от налипшей паутины и мелких веток.

— Что дальше? — спросил автоматчик, смахивая с рукава колючку.

— Идем к нашим. Пусть командир даст новый приказ. Захвати камеру, а я возьму мачете, — буркнул пузатый, перекидывая лезвие из руки в руку.

— Интересно, что они там наснимали?

— Плевать. Главное — мы застрелили нарушителя границы. Нам за это медали положены.

— А сторож?

— Не наша головная боль. Пусть Антонио отвечает. Нечего было спать на посту.

Они скрылись за деревьями. Мы немного подождали, затем осторожно спустились вниз и подошли к обрыву. Эти полицейские уже подходили к дому. Вскоре туда подтянулись и те, кто обыскивал дома в деревне. Несколько минут они стояли, обсуждая что-то вполголоса, затем направились к катеру. Но, не успев отойти, снова замедлили шаг и вернулись.

— Будут ночевать и ждать курьера из города, — сказала Анита.

— В доме три спальни и шесть кроватей, — добавил Рауль. — Значит, останутся здесь.

— А мы? — спросил Дантист, поднимая руки и покачивая скованными запястьями.

— У тебя дома есть напильник? — обратился я к Раулю.

Тот кивнул.

— Не нужен напильник, — сказала Анита и быстро направилась к палатке.

Вернулась она с небольшой коробкой, в которой аккуратно, в специальных ячейках, лежали металлические инструменты.

— Взяла с собой на такой случай. Продумала все сценарии, — пояснила она, присев рядом с Дантистом.

Она достала пару странных железок, поколдовала, раздался щелчок, еще один…

— Готово!

Наручники с легким звяканьем упали в траву. Анита подняла их, положила в карман. Дантист потер покрасневшие запястья и с облегчением выдохнул.

— Спасибо, — усмехнулся он. — А то думал, так и буду ходить до старости.

Анита вновь пошла к палатке, вернулась с рюкзаком. В руках у нее было два американских паспорта. Она молча протянула один мне, другой — Дантисту.

— Держите. Может, пригодятся когда-нибудь.

Я подошел и крепко обнял ее.

— Ты рисковала.

— Ничуть, — засмеялась Анита. — Ты не представляешь, какой у нас бардак. Никто ничего не заметит. Все, на что они способны — это разложить паспорта в алфавитном порядке.

Она сунула руки в карманы, обвела нас взглядом.

— Ладно, давайте думать, что будем делать дальше.

Глава 48

— Ну, какие у кого идеи?

Анита явно имела свой план, но, вероятно, рассчитывала, что наше коллективное сознание родит что-нибудь более привлекательное.

— Можно вернуться к машине, — предложил я.

— И? — подняла бровь Анита. — Мы с тобой по своим квартирам, а что делать с нашим Дантистом? У меня в доме, кроме офицеров, только кошки. В твоем дворце живут приближенные, к которым он, увы, не принадлежит. Мы можем спрятать его где-нибудь в подвале, но максимум через два дня он окажется в тюремной камере, где его будут настойчиво спрашивать, кто подбил его на государственную измену. В городе каждый второй — доносчик, считающий себя истинным патриотом.

— Я могу спрятать его у себя в доме, — сказал Рауль. — У нас есть сарайчик с курами. Правда, там немного пахнет.

— Завтра утром от скуки и желания хоть что-нибудь делать полицейские начнут новый обход в деревне. Помяни мое слово — они сумеют отличить Дантиста от курицы, — усмехнулась Анита.

— Тогда… — я посмотрел на пляж, где, уткнувшись носом в песок, чернел баркас Адольфо.

— Отличная мысль! — с улыбкой протянула Анита. — Мы заведем двигатель, полицейские проснутся и устроят гонки на воде. Учитывая, что двигатель их катера в три раза мощнее, я бы и зубочистки не поставила на победу шаланды Адольфо.

Я перевел взгляд на полицейский катер.

— Вот это уже лучше, — Анита вдруг посерьезнела. — А что будем делать с его охранником? Надеюсь, он сейчас пребывает в приятных алкогольных сновидениях, и справиться с ним будет несложно. Но куда мы денем его труп?

— Нельзя, — замотал головой Рауль. — В нашей деревне нельзя никого убивать.

— Но это же не рядом со священными пещерами, — подал голос Дантист.

— Это рядом, — упрямо повторил Рауль. — Нельзя тут.

— А камни на головы сбрасывать можно? — спросил я.

— Это не убивать, это предупреждать.

— Ладно, — подняла руку Анита. — Никто никого не собирается убивать. Давайте думать дальше.

День подходил к концу. С моря надвигалась огромная темно-фиолетовая туча, заслоняя половину неба. Ветер усилился, и только я подумал, что вот-вот хлынет ливень, как начался мелкий, колючий дождь. Все посмотрели на небо. Мы с Дантистом выругались, Рауль покачал головой, а Анита, как ни в чем не бывало, полезла в палатку и вытащила огромный кусок полиэтиленовой пленки.

— Мужчины, разрежьте на куски и прикройтесь.

— А ты?

— А я всепогодная, как ракета стратегического назначения, — ухмыльнулась она.

Рауль и Дантист зашуршали пленкой, укутываясь в нее, а Анита отвела меня в сторону.

— Охранника-автоматчика надо связать, заклеить ему рот и оставить на причале. Ты умеешь управлять катером?

Я задумался. Однажды я плавал на яхте с приятелем, но научился только выпрыгивать на причал и приматывать швартовы к кнехтам. Еще я знал несколько других морских терминов: фал, леер, банка, кокпит… но сейчас был не уверен, что они означают. Я честно изложил это Аните.

— Понятно, — кивнула она. — Если все получится, я тебе дам ускоренный курс мореплавания.

— А ты умеешь управлять катером?

— Кевин, дорогой, мы живем на острове. Здесь каждый офицер умеет делать и не такое.

— А ты…

— А я остаюсь, мой дорогой, любимый Кевин, — перебила она. — У меня тут больные родители, глупая сестра и остались кое-какие дела. Не хочу видеть, как островом управляют идиоты и алкаши. И еще…

Помолчала, потом тихо добавила:

— Еще надо предупредить одного неплохого парня, чтобы он завтра не показывался в Эль-Тумбо.

Я почувствовал, как внутри все сжалось. Анита подошла, уткнулась головой мне в грудь.

— Не грусти, а то я начну сомневаться. Я постараюсь, чтобы все быстрее закончилось. Открой аккаунт в какой-нибудь соцсети, я тебя найду и приеду. Ты еще не будешь знать, как от меня избавиться. А тебе обязательно надо уехать.

Она на секунду замолчала, а потом тихо добавила:

— Ты знаешь, какие последние слова сказал полковник Гомес, описывая это задание?

— Какие?

— «Если на обратном пути с ним что-нибудь случится, я не буду горевать».

Я промолчал. Что тут скажешь? Нечто подобное подозревал, но не хотел об этом думать.

Анита отвернулась, вытерла ладонью лицо.

— А с тобой не может что-нибудь случиться?

Она усмехнулась.

— Обо мне не беспокойся. Я полковнику не по зубам.

Я смотрел на нее и ждал продолжения.

— Ему намекнули, что если со мной что-то случится, то и с ним произойдет нечто похожее. Я хоть и сучка, но умная и много кому нужна.

Дождь усилился. Анита подошла к Раулю.

— Иди домой. Зачем тебе тут с нами мокнуть? Мы справимся без тебя.

— Нет, — замотал головой Рауль. — Пока вы на скале, я буду с вами.

Анита вздохнула.

— Уважаю твои принципы. Ладно, мокни.

Рауль посмотрел на нас серьезно.

— Если вы пойдете на катер убивать, я пойду с вами. Нельзя тут никого убивать.

— А ты поможешь его связать и отнести на берег?

Рауль задумался.

— А он будет живой?

— Живее нас с тобой. Накроем его пленкой, чтобы не промок.

— Хорошо, — нехотя согласился Рауль.

Мне показалось, что он улыбнулся, но, может, мне это только показалось. Анита взглянула на небо, по которому стремительно неслись темные облака.

— Подождем еще полчаса, — сказала она. — Пусть они как следует напьются.

Мы просидели на площадке около часа. Дождь сначала превратился в ливень, но потом резко прекратился. Небо на мгновение вспыхнуло немыслимыми красками — багряными, сиреневыми, золотистыми, но этот огненный спектакль быстро сменился густой темнотой. Мы успели перекусить мясными консервами, доели овощи и допили остатки воды. Хотели заварить кофе, но сгущавшаяся ночь заставила нас поторопиться.

Путь к причалу прошел без приключений. Деревня спала, в домике полицейских не было никаких признаков жизни. Море успокоилось, остро пахло йодом и водорослями. Спугнув дремавших чаек, мы осторожно прошли по мокрым доскам причала. На катере светились два иллюминатора, через которые можно было разглядеть кают-компанию: диваны с красной обивкой, большой стол из полированного красного дерева. На столе стояла полупустая бутылка из-под рома, рядом — тарелка с остатками какой-то закуски. На одном из диванов, уткнувшись носом в подушку, спал наш автоматчик.

Анита покрутила на пальце наручники.

— Сделаем так, — шепотом сказала она. — Я надеваю на лоб фонарик… Да, я такая предусмотрительная.

Она на секунду улыбнулась, потом вновь сделалась серьезной.

— Мы заходим, я сразу тушу свет. Выключатель справа от двери. Дантист садится автоматчику на голову, вы, — она показала на меня и Рауля, — прыгаете ему на спину, заламываете руки за спину, а я надеваю наручники.

Она наклонилась к окну, внимательно посмотрела внутрь.

— На столе моток скотча. Замотаем ему ноги, заклеим глаза и рот. Главное — убедиться, что он может дышать носом. После этого выволакиваем его на причал.

— А дальше? — тихо спросил Рауль.

— Отвязываем швартовые концы, я завожу двигатель, и мы отплываем на малых оборотах. Рауль, ты остаешься на причале и следишь, чтобы автоматчик не сразу свалился в воду. Если захочешь — можешь оттащить его на берег.

— Так ты с нами? — обрадовался я.

Анита пожала плечами.

— Посмотрим.

Она повернулась к Дантисту.

— Майк, ты когда-нибудь ходил на яхтах?

— Да! — в его голосе послышалось явное облегчение. — Мы с приятелем долго плавали вокруг островов около Сиэтла. Я умею управлять.

— Отлично!

Рауль задумчиво потер подбородок.

— А почему надо заклеивать ему глаза и тушить свет?

— Потому что я, скорее всего, останусь, — спокойно ответила Анита. — И не хочу, чтобы он меня узнал. Тебя, кстати, это тоже касается.

Она медленно провела взглядом по нашим лицам, затем кивнула:

— Готовы? Начинаем.

Глава 49

Все произошло быстрее, чем я мог предположить.

Автоматчик толком не успел даже сообразить, что происходит, а уже оказался прижатым лицом к дивану. Я схватил его за руки, а Анита с поразительной сноровкой защелкнула наручники.

— Чего ты так дрыгаешься? — прошипела она, когда автоматчик попытался пнуть ее ногой. — Лежи спокойно, а то пойдешь рыб кормить.

Рауль отмотал кусок скотча и быстро стянул автоматчику ноги.

— Суки, суки! — хрипел он.

Анита схватила его за волосы, приподняла голову. Рауль заклеил ему рот и глаза.

— Вот и все, — вполголоса сказала Анита.

Автоматчик что-то сердито промычал, извиваясь, как рыба, только что вытащенная из воды. Но мы уже вчетвером подняли его и вынесли на причал.

— Доски мокрые, он тут за ночь простудится, — вздохнул Рауль.

Автоматчик продолжал извиваться, приближаясь к краю причала.

— Хуже будет, если он свалится в воду. Надо бы расклеить ему глаза, — заметил я.

— Тащите его на берег, — скомандовала Анита.

— После дождя песок мокрый и холодный, — покачал головой Рауль. — Там он тоже простудится.

— Тьфу на вас! — Анита закатила глаза, нырнула в кают-компанию и вернулась с одеялом.

— Вот теперь ему будет сладко спать до утра.

— Я ему потом расклею глаза, — пробормотал Рауль. — Но сразу убегу.

— Черт с тобой, делай как знаешь. А теперь давай прощаться.

Она обняла Рауля, прошептала, громко, так, что мы слышали:

— Спасибо тебе. Я тебя потом найду и как-нибудь отблагодарю.

Рауль ничего не сказал, просто погладил ее по спине.

— Все, проводы закончены. Пора.

Рауль отвязал швартовы и толкнул катер от причала. Мы стояли на корме и махали ему. Он тоже махнул рукой, затем схватил автоматчика за плечи и поволок его на берег.

Мы прошли в рубку. Анита нажала кнопку «старт», заурчал двигатель, на панели зажглись лампочки, на экране карты у изломанной линии побережья засветилась красная точка, стрелки приборов дрогнули и замерли.

— Горючего полно, можно хоть во Флориду отправиться, — хмыкнула Анита. — Но мы в Мексику, рисковать не будем.

Она потянула ручку газа, повернула штурвал. Катер плавно начал отходить от берега.

— Тебе все понятно? — спросила она у Дантиста.

Тот кивнул.

— У нас на яхте еще сложнее было.

— Отлично. Но сначала руковожу я.

Катер отошел на сотню метров и двинулся вдоль береговой линии.

— Ты куда? — удивился я, глядя, как красная точка на экране ползет вдоль берега.

— Сначала в Буэнависту, — ответила Анита. — До пограничного катера около часа, мы успеем.

— Успеем что?

— Дойти до Буэнависты и высадить меня. Не хочу ночью ломиться через кусты.

Я смотрел на нее, пытаясь найти в ее голосе хоть намек на неуверенность.

— А я думал…

Анита резко развернулась ко мне, заглянула в глаза.

— Прости, Кевин. Так надо.

Я промолчал, сглотнув ком в горле. Катер мягко скользил по чернильной воде. Вдали угадывался силуэт побережья, а над головой в разрывах туч светились холодные звезды.

— В Буэнависте камеры, радиолокатор…

Анита махнула рукой.

— Я два года слышу, что этот радиолокатор пора починить. За деревней есть небольшой пляж. Там притормозим, я прыгну в воду и доплыву до берега. А оттуда рукой подать до нашей машины.

Она передала штурвал Дантисту.

— Скажу, когда нужно приблизиться к берегу. Внизу песок, не беспокойся. Следи за глубиной, дойдет до трех метров — тормози.

Дантист кивнул.

— Понял, все сделаю. Я сейчас представляю лицо полковника, когда он узнает, что я в Мексике.

Я хмыкнул.

— Бедный Фидель. Он огорчится, что меня не будет на пикнике с генералами.

Анита улыбнулась.

— Генералы будут довольны — им достанется больше выпивки.

Как она сейчас может улыбаться? Фидель мгновенно поймет, что она помогала угнать этот чертов катер. Сможет ли она выкрутиться? Стоит уверенно, поправляет волосы. Посмотрела на меня, опять улыбнулась. Такая хрупкая, такая женственная и такая уверенная. Откуда в ней столько сил? Все ли она просчитала?

Улыбка исчезла с лица Аниты.

— Будет возможность — расскажу вам и про полковника, и про Фиделя. Да, кстати — если вас остановят мексиканские пограничники, что маловероятно, не устраивайте гонки. Поднимайте руки и требуйте встречи с американским консулом.

Конечно, только так. Сейчас она думает про нас с Майком. Девочка, а ты о себе думаешь?

Я смотрел, как она всматривается в ночную темноту, и ловил себя на мысли, что, возможно, сейчас я прощаюсь не с женщиной, а с чем-то большим, с тем редким ощущением, что рядом был кто-то по-настоящему тебя понимающий.

Мне показалось, что в ее глазах блеснули слезы.

А может, мне это только показалось.