У истоков любви

10

Не успев задуматься, хочет он того или нет, Мелани подхватила Кристофера и прижала к себе его мокрое дрожащее тельце.

— Господи! Милый! — пробормотала она, захлопнула ногой дверь и понесла мальчика к софе. — Милый, как хорошо, что ты пришел, мы так беспокоились о тебе!

Ребенок поднял с ее плеча голову и оглядел комнату, его голубые глаза были мокрыми от слез и дождя.

— А где Уолтер?

Не выпуская Кристофера из рук, Мелани почти упала на софу и стала растирать его худенькое тельце, невольные слезы радости катились по ее щекам.

— Он пошел искать тебя, но скоро вернется и обрадуется, увидев тебя здесь.

Мальчик продолжал дрожать, тогда она стащила плед со спинки кресла и укутала его. Мысленно она посылала Уолтеру, как заклинания, слова: «Вернись домой! Вернись домой!»

— А мама… — Голос мальчика снова звучал жалобно, взгляд стал беспокойным. Мелани даже в жар бросило — как могла она забыть о Трейси? Для обезумевшей матери каждая минута неизвестности пытка.

— Наверное, она дома, милый, и ждет тебя. — Мелани поплотнее укутала ребенка и посадила на софу. — Я сейчас же позвоню ей и скажу, что с тобой все в порядке. — Она не удержалась и поцеловала его в мокрую макушку. — О, Кристофер, какое счастье, что ты нашелся.

— Мама будет сердиться, но я… — Он замолчал и уткнулся в плед, стянув его у горла.

— Нет, она не будет сердиться, — быстро ответила Мелани. Слава Богу, что телефон еще работает. — Ты знаешь свой номер телефона?

Он знал и, как хорошо воспитанный молодой человек, спокойно и отчетливо продиктовал его. Но в трубке раздались короткие гудки, Трейси висела на телефоне.

— Через минуту попробуем еще раз позвонить, — сказала Мелани. — Видимо, мама с кем-то разговаривает…

В этот момент распахнулась дверь и вошел Уолтер. Движения его были замедленными, он молчал. Мелани не терпелось обрадовать его.

— Уолтер! Ты оказался прав, Кристофер пришел сюда!

Наверное, он не расслышал ее. Маленький комочек под пледом зашевелился, потом замер и вдруг пулей пронесся через всю комнату и бросился к вошедшему.

— Уолтер! Ты вернулся! Я так тебя ждал!

Потерявший надежду Уолтер не сразу поверил своим глазам.

— Кристофер! — Ребенок, обхватив его за ноги, прижимался всем тельцем. Уолтер присел на корточки и обнял его. — Ты ждал меня? — охрипшим голосом спросил он, улыбнулся и потрепал мальчика за подбородок. — Эх, приятель, здорово же ты напугал всех.

— Я виноват. — Вид у Кристофера был действительно виноватый, растерянный и смущенный.

Не выпуская мальчика из рук, Уолтер обратился к Мелани.

— Трейси ты позвонила?

— Там занято.

Она продолжала держать в руке телефонную трубку и смотрела на них. Теперь оба в безопасности, мужчина, которого она любит, и мальчик, которого любит он. Вместе с чувством облегчения вернулось чувство одиночества и собственной ненужности.

Уолтер поднялся.

— Давай я попробую. — Обернувшись к Кристоферу, он строго сказал: — А вам, молодой человек, необходимо принять согревающую ванну, чтобы избежать воспаления легких. Займешься? — Он вопросительно посмотрел на Мелани.

— Конечно.

Она уступила ему место у телефона. Естественно, Уолтер имеет право первым сообщить Трейси радостную весть. Мелани улыбнулась Кристоферу и взяла горящую свечу.

— Спорим, тебе еще не приходилось купаться в ванной при свечах? Знаешь, как интересно!

Судя по выражению лица Кристофера, он сомневался, что купание в ванной может быть интересным, но послушно пошел за Мелани. Поднимаясь с ним по лестнице, она услышала хриплый срывающийся голос Уолтера.

— Трейси! Трейси, с ним все в порядке! Он пришел домой, живой и невредимый!

Мелани отвернулась, ей было тяжело.

Через полчаса, когда раздался звонок в дверь, Кристофер был уже выкупан и переодет в майку Кэрол, достававшую ему до щиколоток, высохшие волосы посветлели. Мальчик смирно сидел на софе и пил горячий шоколад, слушая Уолтера, который пытался внушить ему, сколько беспокойства вызвало его исчезновение.

— Вот и мама твоя пришла. — Уолтер ободряюще улыбнулся Кристоферу. — Помни, если мама сердится, то только потому, что она испугалась за тебя.

Но Трейси сияла от радости. Мелани оставалась в тени, держа в руках чашку с шоколадом, и смотрела, как Трейси протягивает к сыну руки.

— Дорогой ты мой! — воскликнула она. — Слава Богу!

Заключив Кристофера в объятия, она расплакалась. Так, смеясь и плача, она не выпускала ребенка из рук, словно боялась, что он снова потеряется. Кристофер тоже расплакался, больше не надо было строить из себя бравого солдатика, ведь теперь рядом с ним мама, которая всегда защитит.

Наконец Трейси оторвалась от сына и раскрыла свои объятия Уолтеру. У Мелани дыхание перехватило, когда он спокойно дал себя обнять.

— Как мне благодарить тебя, Уолт? — Голос Трейси прервался, и она уронила голову ему на плечо. — Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя?

— Успокойся, успокойся, — бормотал Уолтер, гладя ее по спине. — Все уже позади.

Мелани казалось, что они стоят так целую вечность, забыв о ее существовании. Чашка с остатками шоколада выпала у нее из рук и покатилась под шкаф, оставляя на ковре темную дорожку. Тогда они вспомнили о ней.

— Мелани! — Уолтер высвободился из объятий и протянул жене руку. — Иди, познакомься с Трейси.

Мелани присела на корточки, чтобы достать чашку, но послушно встала и убрала грязные волосы с лица. Времени вымыться и причесаться у нее не было. Она знала, что выглядит черт знает как, но разве это имело значение? Ни ревности, ни мелкому тщеславию не было места в такой важный момент.

— Здравствуйте, — сказала она, вышла из тени и искренне улыбнулась. — Я так рада, что Кристофер в безопасности.

— Трейси, Мелани тоже искала его. Я отослал ее с Рональдом, а она вернулась. Вернулась, чтобы помочь в поисках.

Трейси не сразу, но подошла к Мелани и протянула руку.

— Спасибо, Мелани, никогда не забуду.

— Я не сделала ничего особенного, просто ждала. Весь риск пришелся на долю Уолтера, — сказала Мелани, приняв ее руку.

Трейси послала Уолтеру ослепительную улыбку.

— Он такой удивительный, правда? Мелани молча кивнула и выпустила руку Трейси. Да, он удивительный, грязный, мокрый, безмерно уставший и все равно невыразимо прекрасный, самый прекрасный из всех мужчин и самый любимый.

Трейси взяла Кристофера на руки и прижала к себе, потом посмотрела на Мелани.

— Может, поедете с нами? Места всем хватит. В отеле есть электричество.

Мелани вопросительно посмотрела на Уолтера. Он отрицательно покачал головой.

— Спасибо, но мы останемся здесь, у нас есть дела. — Он ободряюще кивнул Трейси, которая с озабоченным видом смотрела на него поверх головы Кристофера. — Не беспокойся за нас. В последней сводке погоды сообщили, что ураган меняет направление и, видимо, не причинит большого ущерба городу.

— Хорошо бы. — Трейси улыбнулась. — Тогда спасибо вам за все. А Мелани…

Мелани подняла голову, удивленная ее дружелюбным тоном.

— Мелани, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты… так помогла. Ты очень хороший человек, и я рада… я рада, что ты стала женой Уолтера. — Она страдальчески подняла брови и робко улыбнулась Уолтеру, машинально гладя сонного Кристофера по голове. — Я искренне рада. Я понимаю, что была как жернов у тебя на шее, что слишком поздно повзрослела, но я правда рада. И надеюсь, вы будете счастливы.

Мелани пробормотала слова благодарности, не в силах встретиться взглядом с Уолтером. Они-то знали, что вместе им счастливыми не бывать. А Трейси проявила великодушие, окажись Мелани на ее месте, она бы не была столь великодушной. Она никогда бы не согласилась добровольно расстаться с Уолтером.

С огромным зонтом Уолтер проводил мать с сыном к автомобилю. Шум дождя заглушал их разговор, и Мелани была ему признательна за это. Ей не хотелось слышать, как они прощаются. Она стояла и смотрела на догорающую свечу. Уолтер вернулся абсолютно спокойным, закрыл дверь, поставил на место зонт, постоял молча. Мелани не знала, что сказать. В комнате было душно, догорали свечи и тени больше не плясали на стенах. Даже ветер как будто устал, ярость стихии сменилась отчаянием.

— Ну, Мелани… что теперь?

— Не знаю. — Она не смотрела на него.

— Если хочешь поехать в отель, я отвезу тебя.

— Я не знаю.

— Может, останешься здесь… со мной? — Голос его звучал бесстрастно.

— Нет. — Она сжимала зубы, чтобы удержаться и не задать вопросы, которые мучили ее. И все-таки не удержалась: — Ах, Уолтер, я должна знать о Трейси.

— Что тебя интересует? — раздраженно спросил Уолтер.

— Все. Хочу знать правду. Рональд сказал, что вы были обручены. — Теперь она смело смотрела на мужа. Слово было сказано, и она испытала облегчение. Слишком долго держала она все это в себе. — И Гарри сказал, что ты оплачиваешь ее счета.

— А-а-а… — Глаза Уолтера сузились. — Наш пострел Гарри везде поспел. — Он гордо поднял голову и прямо посмотрел на нее. — Формально все верно. Мы были обручены… когда-то, очень давно. И я помогаю ей отчасти тем, что оплачиваю счета.

— А Кристофер? — Она удивилась, как спокойно звучал ее голос в то время, как сердце сжималось от страха.

— Кристофер? — Губы его побелели. — Этот подлец Гарри говорил тебе о Кристофере?

— Кто его отец?

Уолтер выругался и отвернулся.

— Я не могу сказать. Трейси просила не говорить тебе о Кристофере.

Это прозвучало как признание. И сердце ее не выдержало, так долго скрываемая боль вырвалась в крике:

— Господи, значит, он твой сын! — Чтобы не упасть, она прижалась к стене.

— Мой сын?! — Уолтер резко повернулся, подошел к ней и встряхнул за плечи. — Так вот что у тебя на уме! Значит, ты думала, что Кристофер мой сын?

Мелани кивнула, ее тошнило от потрясения и боли. Его глаза сверкали, отражая пламя свечи.

— Ты действительно решила, что, став отцом ребенка, я отказался признать его?! Ты полагаешь, я способен жениться прямо на глазах у бывшей любовницы, матери моего сына?!

Руки Уолтера сжимали ее словно стальные клещи.

— Боже мой… Мелани, кто же я по-твоему?

— Я не знала, что думать, — сказала она. Его неподдельный гнев заставил ее усомниться. — Мне казалось, что между вами такая близость. Я видела вас как-то на пляже вместе. А когда я посмотрела на нее во время свадебной церемонии, у нее был… такой злой вид.

— Все верно, — угрюмо кивнул он. — Она была настроена против тебя с самого начала, когда узнала, что ты остановишься у нас, и была вне себя, когда узнала, что мы поженимся.

Мелани попыталась проявить объективность.

— Я могу ее понять, ведь она любит тебя…

— Нет, она давно не любит меня. Я даже не уверен, что когда-нибудь любила. Дело в том, что Трейси не отличалась сильным характером и последние пять лет оказались тяжелыми для нее.

— И тогда она, конечно, обратилась к тебе. — Мелани не удержалась от сарказма, слишком велика была боль.

— Да, обратилась. Я был единственным человеком, к которому она могла обратиться за помощью. Мы дружили с детства. Она понимала, что наш роман закончен, ей нужна была моя дружба. — Он увидел в глазах Мелани недоверие. — Это правда, Мелани. Мы не были любовниками. Просто она боялась потерять мою поддержку, боялась, что ты не захочешь делить меня с ней.

— Я и не собиралась, — шепнула она. — Мне невыносима сама мысль, что ты с нею.

— Я не был с нею. Это совсем другое. — Он ожесточился, глубокие складки залегли возле рта. — Почему ты не спросила меня? Мне в голову не приходило, что ты мучаешься из-за этого. Ты всегда казалась такой равнодушной.

— Я считала, что не имею права спрашивать. Вы смотрелись вместе как одна семья. А мы с тобой… — Слезы подступали и мешали говорить. — А мы с тобой всего лишь заключили соглашение, деловой союз.

Лицо Уолтера передернулось.

— Значит, для тебя это была всего лишь сделка?

— Разве могла я допустить что-то большее между нами?! — воскликнула Мелани. — Я все время думала о Кристофере, он напоминал мне кого-то… И я переживала, потому что считала тебя отцом.

Чертыхнувшись, он отошел подальше, словно не ручался за себя.

— Нет, черт возьми, отец не я. — Он остановился у стеклянных дверей и постоял в раздумье. — Отец Гарри. — Признание произвело эффект разорвавшейся бомбы. — Вот кого напоминает тебе Кристофер.

— Гарри? — Голова закружилась, и ей пришлось сесть.

— Да.

Мелани слышала его взволнованное дыхание.

— Гарри стал одной из причин, почему мы с Трейси не поженились… Правда, мы не очень подходили друг другу, через два месяца после обручения мы начали ссориться, и тогда она встретила Гарри… красивого, голубоглазого, коварного Гарри. Он сразу покорил ее. Они были вместе около двух лет. Потом Трейси забеременела.

Ему как будто не хватало воздуха, и он попытался открыть дверь на веранду. Но снаружи были прибиты большие фанерные щиты и образовалась лишь маленькая щель, через которую стал просачиваться свежий воздух. Он смотрел на фанеру, словно что-то видел за ней.

— Гарри предложил ей денег на аборт. К тому времени он уже имел виды на брак с твоей матерью и не собирался позволить какой-то девчонке и ее ребенку разрушить его планы.

Вдруг он сильным ударом отбил угол щита, и холодный, пахнущий дождем ветер ворвался в комнату. Мелани благодарно вдыхала живительный воздух, с удивлением заметив, что больше не слышно шума дождя и завывания ветра, только шепчутся кроны деревьев под смирившимся бризом. Ураган миновал.

— Так вот почему ты так ненавидишь Гарри. — Она не сомневалась в правдивости этой истории. Достаточно было вспомнить задиристые насмешливые глаза Кристофера. Правда, у ребенка они были еще наивными и честными. Неудивительно, что она сама не догадалась. — Ты поэтому женился на мне? Не ради акций, а ради чистой мести. Он отнял у тебя девушку, которую ты любил, ты лишил его падчерицы.

Уолтер снова ударил по щиту, гнев словно прибавил сил. После сокрушительного удара щит рухнул и открылся освещенный луной ночной пейзаж. Веранда была залита водой, пахло мокрыми деревьями, кусты поникли, побитые дождем и ветром. Пляж был усеян ветками, листвой, раковинами, водорослями, многочисленными потерянными и сломанными вещами. На этом фоне вырисовывался силуэт Уолтера.

— Нет, черт возьми, она не была «девушкой, которую я любил». Ты слышала хоть слово из того, что я говорил? Я женился на тебе, потому что считал тебя самым прекрасным созданием из всех, кого знал. Женился на тебе, потому что, однажды прикоснувшись к тебе, понял: я никогда не захочу прикасаться к другой женщине.

Он наконец отошел от окна и повернулся к ней.

Глядя на его бесстрастное лицо, трудно было поверить, что сказанные слова произнесены им.

— Видит Бог, я к этому не стремился. Я убеждал себя, что слишком хорошо знаком мне тот тип женщин, к которому ты принадлежишь, что ты такая же смазливая лгунья как моя мать, как Трейси, как сотни женщин, которых я узнал и презирал. Лгуньи, потребительницы, предательницы. Я говорил тебе, что предпочитаю женщин откровенно эгоистичных, и это правда. Я хоть знал, с кем имею дело, и это устраивало обе стороны.

— Но такие женщины убивают надежду на любовь, Уолтер. — Мелани трудно было говорить, в горле стоял ком.

Он мрачно кивнул.

— Вот именно. Любовь не для меня, говорил я себе. Любовь у таких, как Анжела, Рональд… как Кэрол.

Мелани смахнула горючие слезы.

— Я понимаю тебя, — тихо сказала она. — Я тоже так думала. Не ожидала, что полюблю.

— Поэтому и решила выйти за Рональда?

— Да. Я отказалась от надежды на что-то большее, пока…

— Пока… что?

Мелани беспокойно отошла подальше от него.

— Пока ты… пока мы…

— Пока мы? Ты сказала «мы», Мелани? — Он прищурился, словно пытаясь скрыть выражение глаз. — Ты хочешь сказать, что полюбила меня?

Она открыто взглянула на него через плечо, готовая встретить презрительный выпад.

— Да. Смешно, правда? Я не смогла заставить себя полюбить мужчину, который обожал меня, и полюбила того, кто меня презирал.

— Презирал тебя? — В тот же миг он оказался за ее спиной, обхватил за плечи и прижал к себе. Она почувствовала биение его сердца.

— О, Мелани, любимая!.. Ты, правда не поняла, что я люблю тебя? Даже той ночью?

Мелани обернулась к нему, глаза ее были широко распахнуты. Приступ странной лихорадки жарким крылом опалил ее тело, лицо…

— Ты любишь меня? — тупо повторила она. — Ты и вправду любишь меня?

— Люблю. — Он улыбнулся. — Безрассудно люблю. — Он взял в ладони ее лицо. — Безумно и до сегодняшнего дня безнадежно.

— Но ты никогда не говорил…

— Как я мог? Очень долго я и сам этого не понимал, не хотел понимать. Ты приехала сюда, чтобы выйти за моего брата. Ты согласилась выйти за меня только потому, что оказалась загнанной в угол, тебе некуда было податься. Я тебе был безразличен… Ты бы не потерпела меня рядом с собой.

Мелани молча качала головой, не в силах поверить его словам, она боялась, что все это окажется сном или ложью.

— Я боялась…

— Гарри?

— Нет, нет. Я боялась чувства, которое ты во мне вызывал. Боялась, что, потеряв тебя, не переживу этого. Мне давалось всего три года. Я знала, что мне будет этого мало, если я позволю себе любить тебя.

Он засмеялся, и смех его звучал как музыка. Гладя ее по спине, он сказал:

— Ах, ты, трусишка. А знаешь, о чем я думал? Что мое время уходит. Помнишь, в тот вечер, когда ты вышла с Рональдом на веранду, ты сказала, что наш брак был ошибкой. По-моему, я тогда немного свихнулся. Я говорил тебе ужасные вещи, Мелани, а сам сходил с ума от ревности, не понимая, что со мной творится. Сможешь когда-нибудь простить?

— Постой. — Она все еще недоверчиво хмурилась, боясь поверить. — Сегодня ты все еще злился и сказал, что Кристофер не подвергался бы опасности, если б ты не женился на мне. Я поняла тебя так, что ты жалеешь…

— Нет, дорогая, ты неправильно поняла. — Он помрачнел, покачал головой и чертыхнулся. — В тот момент я с ума сходил от беспокойства, а злился на собственную глупость. Я должен был предвидеть, что Гарри пойдет на все, лишь бы устранить тебя от управления фирмой твоего отца. Даже Трейси это понимала… вот почему она так испугалась. Ему нужны были доказательства, что наш брак фиктивен, поэтому он направился прямо к Трейси и предложил ей свидетельствовать, что мы с ней любовники, а мой брак заключен на деловой основе.

— И она отказалась?

— Да, — сказал он задумчиво, — отказалась. Думаю, Трейси вправе считать себя повзрослевшей. Было время, когда она не могла устоять перед ним. Трейси ответила Гарри, что не будет помогать ему, что между нами нет никаких любовных отношений.

— Должно быть, он здорово разозлился.

— Он пришел в ярость, кричал на Трейси, ударил ее, и эта безобразная сцена происходила на глазах у Кристофера.

— О нет! — Мелани отчетливо представила, какой ужас пережил ребенок. — Бедный малыш!

— Да, должно быть, он испытал стресс. Хотя он отважный малыш. Он побежал за помощью. С момента его рождения я был для него вроде родного дяди, поэтому он попытался найти меня. Но дорогу к дому забыл, потерялся и натерпелся страху. Вот почему я считал себя ответственным за случившееся. Как я мог не предупредить Трейси, что Гарри пожаловал сюда? Я был слишком занят личными делами. В тот момент мне показалось, что мы с тобой наконец-то нашли друг друга, все помыслы были только о тебе.

Мелани вспыхнула, вспомнив его ласки, радугу страсти, и опустила ресницы.

— Посмотри мне в глаза, — хриплым голосом сказал Уолтер. — Я люблю тебя. Наверное, полюбил, как только увидел, а понял это той ночью в бассейне, когда собирался проучить тебя. В ту же минуту, как ты оказалась в моих объятиях, я понял, что ты должна быть моей… Сама мысль, что ты можешь принадлежать другому, убивала меня… Я не мог даже думать о вашем союзе с Рональдом. Я старался убедить себя, что ненавижу тебя, потому что ты пытаешься разрушить жизнь брата и прибрать к рукам его состояние. — Он нежно поцеловал Мелани в висок. — Думаю, я вел себя отвратительно. Постарайся простить меня. В свое оправдание могу сказать лишь одно — ни одна женщина не вызывала у меня таких чувств. Если бы ты знала, как я мучился!

Мелани понимающе улыбнулась. Кому, как не ей, было известно, насколько страшно признаться самой себе, что безнадежно влюблена и нет никакой надежды на взаимность. Оказывается, пока они, изображая хладнокровность, деловито обсуждали разумные доводы в пользу взаимовыгодного брака, оба сгорали от любви и желания.

Указательным пальцем Уолтер обвел контур губ возлюбленной.

— Скажи, ты сможешь простить меня?

Глаза Мелани искрились от счастья, она молча приникла к широкой груди мужа, наслаждаясь благословенным покоем, неведомым ей доселе. Избавившись от страхов, она ощущала любовь Уолтера в каждом прикосновении, в каждом звуке его голоса. Разделявшая их стена рухнула, словно сметенная штормовым ветром. Уолтер прочитал ответ в женских глазах и благодарно поцеловал тыльную часть ее ладони.

В сердце Мелани словно загорелась яркая звезда. Она крепко обняла Уолтера, их губы слились в жарком поцелуе, ее снова закружило штормовым вихрем… Мелани пронзила мысль, от которой на миг замерло трепещущее сердце: отныне ей не страшны ураганы и бури, невзгоды и тяготы, ведь рядом с ней любящий и любимый муж, и впереди их ждет солнечное счастливое завтра, которое будет длиться вечно…