Убийца Богов 6 Final: Прародитель Том 2

Глава XXXIV Сердце

Мир сделал оборот, и я оказался на планете Тёмных. Ноги, по щиколотку, утонули в красной жидкости.

То, что я увидел… Каргель обращается в Безумца, и теперь это объясняет её поведение, и облик, что я видел в Твердыне.

— Расскажи подробно! Я хочу знать твоё состоянье!

Два лучших друга: Баркот и Маток, сидят на красном шпиле, кого–то явно ожидая. В руках Матока тетрадь и карандаш. Он смотрит на лицо Баркота, где начала зарождаться новая бледная плоть Абсолютов, и на левый глаз, что принял золотой оттенок с белым вертикальным зрачком, когда правый глаз всё ещё алый и с чёрным зрачком. Так же в глазах Истинного Света вращаются две Стигмы, что является подтверждением того, что он прошёл Источник и его выбрал сам Создатель.

— Покажи! — заблестели глаза Матока.

Баркот вытянул перед собой руку, и его ладонь покрылась белой аурой.

— Невероятно!!! — он начал делать записи на бешеной скорости, — В тебе открылись две стигмы: Стир и Тильман. Первая раскрывает твой свет, что бы он выходил наружу, а вторая… вторая должна проецировать твою силу. И обычно аура Тёмных алого цвета, да и встречается их высвобождение ауры очень редко, ведь нужна Стигма для полноценного высвобождения. И да, ты уже понял, какая твоя сила?

— Сила?… — сжал кулак Баркот, и развеял ауру, — Нет, пока что не знаю. Поэтому мы и здесь, Маток.

— Мы здесь для изучения болезни, — нахмурился Маток, — Я точно не собираюсь учиться махать клинком, — он похлопал друга по плечу, — Я просто знаю, что мой брат меня прикроет, а я буду его личным помощником и мыслителем.

Дружеский разговор закончен. К парням приземлился Бахамут, в своей белой толстой броне покрытой письменами Абсолютов. В руках у него чёрный клинок, покрытый алыми письменами.

Друзья вскочили на ноги и поклонились перед Лордом.

— Рады вас видеть, господин Бахамут, — улыбнулся Маток.

Лорд одобрительно хмыкнул и протянул меч в сторону Баркота.

— Раз я вас защищаю, то меня поставили твоим наставником, Баркот. Я научу тебя владеть двумя Стигмами, и как ты их освоишь, тебе дадут право пройти второй Источник. Знай, обучение будет долгим и трудоёмким. Но я сделаю всё, что бы ты смог встретить Истинную Тьму подобающе.

— Я готов! — принял подарок Баркот, и взглянул на остроту своего нового боевого друга, — Какой красивый… а у меня будет броня, как у вас?

— Мечи можно сделать для любого Абсолюта, но вот доспехи, — приложил он руку к толстому металлу нагрудника, — Он делается из души того, с кем у тебя родительские узы… ведь только родитель способен отдать за своего ребёнка, даже свою душу… и тогда на свет рождается броня Абсолютов, что источает силу хозяина, становясь с ним единым целым. Тот, кто сделал мою броню, был мой отец — Картог… и теперь он со мной на веки вечные.

Лицо Баркота побледнело, и он покачал головой в разные стороны.

— Мне не нужна броня… я одолею Истинную Тьму без неё.

— Это не тебе решать… — Лорд отошёл на пару шагов, и достал свой белый меч из ножен, — Готовься к бою… хочу посмотреть, на что ты способен.

Пока Баркот пытался выбрать свою боевую стойку… я весь поник, а перед глазами возникли Роберт, Скот и Амедео… ведь только с ними у меня есть родительские узы… каждый воспитал меня по своему… это что получается… что бы получить силу, мне нужно пожертвовать одним из них⁈

Я сжал кулаки и зубы. Меня охватил какой–то неконтролируемый ужас. Я не буду делать такой выбор… нет, пошли нахер! Скота и Роберта не вернуть, Падшие не смогут извлечь свет их души, как сделали это с моими друзьями… ведь что бы сотворить подобное, ты должен дойти до пика своих возможностей, что и убьёт тебя. Только так высвобождается некий свет… иными словами — душа, что несёт память мертвого. Амедео тоже не воскресить… он Бог, и его раса такая одна во всех вселенных Единого.

Маток отошёл в сторону, присел на каменный выступ и принялся наблюдать.

— Нападай, — кивнул Бахамут.

— Да!

Баркот рванул на Лорда, как стремительный ветер. Парень поднял клинок над головой и закричал во весь голос. Да вот заткнулся он очень быстро, ведь не успев опустить руки, Лорд вонзил колено в его торс, и парня откинуло назад на пару метров… удар был жёсткий.

Сделав пару перекатав, Баркот вскочил на ноги. Он не из тех, кто привык так просто сдаваться. Его клинок покрылся тусклой белой аурой, отчего Бахамут одобрительно хмыкнул:

— Отлично… ты будешь хорошим учеником.

Вновь парень пошёл в атаку, да вот Лорд с лёгкостью увернулся от удара клинком, сделав короткий шаг в сторону и вновь ударив с колена, отчего парень вновь отлетел на пару метров назад.

— Ты вспыльчив! Ты же умный парень, думай не об ударе, а о том, как я буду двигаться. Удар без точного замысла — провал… Ещё раз!

Баркот сосредоточился, но выглядело так, что он не послушал совета Лорда. Вновь его меч, объятый белой аурой, атаковал безраздумно. Бахамут хотел проучить парня очередным пинком, да вот его удар с ноги рассёк лишь воздух, ведь Баркот вовремя отступил назад, и резко пошёл в атаку.

На сей раз Бахамут поднял свой клинок и выставил блок. Чёрный и белый меч скрестились, и на лице Баркота воссияла улыбка.

— Вот видите, я быстро учусь!… Такими темпами я вас переплюну по мастерству!

Бахамут хмыкнул, и мир резко сделал оборот, переместив меня на этажи Темных, где два друга идут по каменной тропе. На лице Баркота огромный синяк, отчего правый глаз закрыт и вспух, на лице много ссадин, как и на теле… и нос кровоточит.

— Ну, ты хотя бы попытался, — засмеялся Маток, — Видимо Лорд преподал тебе урок, что громких слов не стоит говорить, когда ты только начал обучение.

— Ага… я думал, он из меня всю душу выбьет, — вытер кровь с носа Баркот, — Но! Я научился контролировать поток ауры во время сражения. Это оказалось намного проще, чем я думал!… Она словно усиливает моё тело, и может его укреплять.

— Не сомневаюсь, но давай теперь подумаем о нашем деле.

— Да… прости, давай займёмся наукой.

Друзья остановились, и сели на колени, выглянув за пределы тропы. Ниже идут ещё несколько каменных дорог, а в самом низу потоки алой магмы.

— Смотри… — шепнул Баркот.

— Ага, вижу, — дрогнул голос Матока.

На нижней тропе находятся двое Безумцев. Они, раскрыв глубокие рты, зависли на месте и рассматривают этаж. И вокруг них нет стада… они здесь одни.

— Ты точно готов? — глянул Маток на друга встревоженным взглядом, — Наш план — проверить, что происходит с телом и кровью тех, кого ты излечил… и придётся убить излечившегося, что бы проверить его внутренности с внутренностями обычного Безумца. Ты готов на такой шаг? Если нет, я тебя пойму, и мы не вернёмся к этой теме.

Баркот на секунду застыл. Он услышал… крик, что доноситься из души одного из Безумцев:

«Кто-нибудь, помогите!!!»

— Нет… — сглотнул Баркот, — Всё хорошо… мы должны это сделать! Их жертвы, будут не напрасны! Если сейчас не сделаем, можем что–то пропустить.

Маток кивнул и достал из кармашка туники белую деревянную трубку и поместил туда дротик, покрытый зеленой слизью.

— Какого из них?

— Правого.

Маток резко дунул в трубку, и дротик угодил прямо в шею Безумца, и тот за пару секунд от-рубился. Второй начал рычать, и мотать головой в разные стороны.

— Я пошёл…

— Если не получится, я его дротиком усыплю, — предупредил Маток.

Баркот спрыгнул на тропу ниже, и тут же выставил перед собой правую руку. Алые глаза Безумца вмиг округлились… он почувствовал парня, и то, что он может спасти его.

— Я помогу… не бойся…

Сделав несколько коротких шагов, Баркот добрался до Безумца и взял его в крепкие объятья. И в этот самый миг, алые глаза утеряли ярость и голод… с них покатились слёзы, и родился разум. Тёмный выбрался из плена Безумия.

— Спасибо… — упал Разумный на колени, прикрыв глаза ладонями и начав плакать, — Я думал… думал, что это никогда не закончится…

На лице Баркота возник неконтролируемый ужас. Слова излечившегося давили на его мораль, но вмиг последовал выстрел из трубки, и в шею Разумного угодил дротик, что усыпил его за считаные секунды.

— Ого!!! — спрыгнул на нижнюю тропу Маток, — Это просто невероятно!!! Ты и правда, можешь их лечить!

Что–то было не так… Баркот смотрел на свою ладонь, осознав, что в любой жизни существует равноценный обмен. Что бы что–то взять, нужно что-то отдать. И это была часть света Благодати… но бралось что–то ещё.

— Не будем терять время, — Баркот закинул на плечо Разумного, — Бери второго, и начнём наш эксперимент.

Мир вновь сделал оборот, и теперь я стою возле пленённого гиганта — Альдиопа, где у друзей развернулся целый научный лагерь. Они приковали Безумца и Разумного к стене, пуская по их венам фиолетовое вещество… видимо, некое снотворное.

Друзья сидят за столом, и химичат с кровью Разумного и Безумца, выявляя, как может работать затухание Благодати, и как лечить подобный недуг.

— Смотри, — махнул рукой Маток, и Баркот вмиг подошёл к подобию микроскопа и глянул в линзу, — Видишь! Ген «Гуа» сворачивается! У излечившегося происходит некий откат, и его Благодать расцветает, дела его тем, кем он и должен быть — Разумным.

— Стоп! — дрогнул Баркот, — Благодать тухнет!…

— Что⁈ — Маток резко глянул в линзу, — Нет… да как так⁈ То есть… со временем, излечившийся всё равно вернется в прежнее состоянье?

— Нет, — покачал головой Баркот, — Те, кого я излечил ещё в детстве, все ещё Разумны. Видимо… я понял! — дошло до Баркота, — Внутри его тела что–то есть! То, что начинает очищать кровь с Благодатью. Некое вещество, что получилось от моего вмешательства в его Благодать!

— Тогда… разрежем его? — тихо спросил Маток.

— Выбора нет, готовь оборудование!

Вновь реальность перестроилась, и теперь перед моими глазами развернулась целая операция. На кристаллическом столе лежит излечившийся, а его торс и грудную клетку разрезали. Два друга, надев перчатки и маски, капаются во внутренностях Тёмного и берут пробы на анализы.

— Это ещё что такое?… — онемел Баркот.

Я приблизился к столу, и казалось, что мои брови утекут на макушку. Внутри плоти Тёмного… два друга увидели плохо сформированное людское сердце, которого у него не должно быть. И из органа вытекает крупица бело-золотой крови.

— Посмотри, — прикоснулся пальцем Маток к чуду, — Это… это недавно сформировавшийся орган. Плоть разрушается, если к нему прикоснуться. То есть, когда ты породил в нём свет, появилось инородное тело, что и сформировало новый орган, что и производит отчистку крови от затухания Благодати и может откатывать ген «Уак»…

Баркот резко бросил кристаллический нож и разорвал тунику на груди.

— Маток, разрежь мою грудь!

— Что⁈ Сума сошёл⁈ Не буду я тебя резать! — испугался крылатый.

— У меня Стигмы, помнишь⁈ Моё тело исцеляется. Вон, посмотри, уже лицо полностью восстановилось.

И правда, лицо Баркота уже полностью излечилось… хотя я в душе не знаю, сколько времени проходит от этого круговорота реальности.

— Давай! — лёг парень на ещё один кристаллический стол, убрав в сторону оборудование, — Мне нужно кое-что проверить… ты понял, про что я.

Маток неуверенно подошёл к столу, и кристаллический скальпель улёгся на чёрную кожу Баркота.

— Уверен?…

— Да, давай, не трусь!

Слова сказаны. Маток надавил на скальпель и принялся резать плоть, подбираясь к заветному призу. Баркот весь сжался и широко раскрыл глаза… боль, наверное, адская.

И через пару минут последовал ответ:

— О великий Всеотец… — снял с лица маску Маток, уставившись в разрезанную плоть Баркота, — Что это такое⁈…

Я глянул в углубление, что крылатый проделал в грудной клетке Баркота. И там, в серой крови, билось белоснежное сердце, что пускает вены по всему телу Тёмного, очищая его Благодать и делая его, как и Тёмным, так и Абсолютом. Неким гибридом.

— Что там⁈ — заскулил Баркот.

— Вот почему ты иной… — Маток черпнул белой крови, что льётся из сердца, а следом взял со стала странный красный камень, что при соприкосновении с разрезанной плотью, зашивал её, — Ты послан к нам, как спаситель, Баркот! — радовался Маток, — Твоё тело — и есть антидот! Точнее твоя кровь! — зашив рану, Маток взял образцы крови друга, а следом и Безумца.

Усевшись за микроскоп, крылатый соединил в пробирке две крови, а следом глянул в линзу.

— Да… вот и ответ! — засмеялся радостно Маток.

— Объясни…. Ничего не понял…

— Сам посмотри!

Баркот поднялся со стола, держась за свою зашитую рану. Он подошёл к микроскопу, и глянул в линзу… и тут же понял замысел своего друга

— Как назовём этот орган?… — ширилась улыбка Матока, — Таким открытиям нужно давать названия.

— Хм… — призадумался парень и уселся на кристаллический стул, — Как насчёт… сердце?

— Сердце? — свёл вместе брови Маток.

— Ага… «Сер» — дальняя звезда мира Вершителей, «Дце» — Дальняя планета Тёмных, на которой собирают полезные минералы.

— Хм… — призадумался Маток и кивнул, — А мне нравится. Давай так и назовём — Сердце! И ты же понимаешь, что мы будем делать дальше?… Раз ты излечил Безумцев в детстве…

Тут же с лица Баркота сошла улыбка.

— Нет! — сжал он кулаки, — Мы никого не убьём из поселения!

— Баркот, — стал взор Матока серьёзным в кой–то веки, — Мы конечно можем ждать, когда сердце образуется у излечившихся… но сколько на это уйдёт времени? У нас есть те, кто уже несколько парадов звёзд живёт с сердцем. И оно уже сформировалось у них полностью. Со всеми дефектами и плюсами прожитой жизни… нам нужен лишь один. Нам нужен этот орган, что бы мы создали чертёж и смогли воссоздать сердце искусственно. Без этого знания, вся наша работа канет в небытие, и нас отстранят. И к тому же мы не убьём его… а вырежем орган. Как изучим и воссоздадим сердце, просто вернём всё на место и Тёмный снова станет Разумным.

Баркот прикрыл ладонями лицо, начав уговаривать себя самого… но в один момент, в разуме промелькнул чертёж человека, что ему показала не так давно Мариат… и перед глазами застыло сердце… оно занимает главенствующее место в работе организма человека.

«Не может быть… — глянул Баркот на зашитый порез, — Во мне… как это возможно⁈»

Он понял, что разобравшись в работе сердца, сможет излечить недуг Безумия, и тем самым дать ответ матери, на вопрос — как человек может жить без Благодати.

— Хорошо… — прошептал Баркот, уставившись в одну точку как заворожённый, — Я поговорю с Главой всех поселений… если иного выбора нет, я согласен на такой шаг.

Реальность сделала оборот, и я оказался в поселение Тёмных. Все граждане собрались в одну большую кучу, и на их лицах застыла печаль, а на глазах слёзы. Рядом с друзьями стоит Лирн… и он не сильно рад тому, зачем пришли два учёных.

Из толпы Тёмных вышел мужчина. Он подошёл к друзьям с гордо поднятой головой, а следом поклонился перед Баркотом.

— Я рад отдать свой разум, дабы наш народ обрёл то будущее, о котором ты рассказал.

— Ты понимаешь… что возможно я не смогу вернуть тебе разум обратно? — поник Баркот, — Я вырежу из тебя то, что и делает тебя разумным…

— Если так случиться, и твоё чудо дважды не сработает… то убей меня. Так будет лучше, чем всю жизнь скитаться по этажам нашего дома и ждать смерти от клинка Абсолютов.

— Нет, мы сделаем лучше! — влез Маток в разговор, — Когда мы создадим лекарство, то воссоздадим искусственно новый орган, и первым делом излечим именно тебя… и твоё имя войдёт в историю. Как тебя зовут?

— Имя… — улыбнулся мужчина, — Меня зовут Альдебаран.

— Альдебаран, — улыбнулся Маток, — Красивое имя. И так же красиво оно будет смотреться в учебниках нашей с вами общей истории, что мы строим прямо сейчас.

— И мы тоже!

Из толпы вышли трое мужчин.

— Позвольте нам тоже отдать свои тела, ради нашего общего мира. Вам же нужен орган, что развивается внутри нас… так у вас будет больше образцов. Мы готовы на эти жертвы!

— Послушайте, — подошёл к собратьям Баркот, — Нет точной уверенности в том, что у нас получится.

— Мы не отступим в своём выборе, — мужчина положил руку на грудь, — Моё имя — Регул!

— Моё Антарас!

— А я — Фамольгал!

Поняв, что он их не убедит, Баркот сделал пару шагов назад, только и успевая сбрасывать с лица холодный пот. Он сопротивляется самому себе. Он не хочет обрекать своих собратьев вновь стать Безумцами, но и в тоже время… ему нужны ответы.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь… — прошептал Лирн, пронзая Баркота грозным взглядом.

«И я на это надуюсь…» — прошептал в своих мыслях Баркот.

Я на секунду задумался. Единый взял для своих сильнейших воинов — Асов, имена тех, кто пошёл ради его интересов на жертву?… или тут что–то иное?

Мир сделал стремительный оборот. Я вновь оказался на поверхности планеты Тёмных… вот только на космическом шаре появились сотни вмятин, а где то и каньоны. Перед глазами появились десятки, а то и сотни образов прошлого. Я видел Баркота и Бахамута, и у них словно появились копии. Но то было раздробленное воспоминание о том, как Баркот проходил обучение Лорда. Я видел, как он тренирует его владению меча, следом рукопашный бой и высвобождение ауры. Передо мной прошли десятилетия, а может и столетия тренировок Баркота. И в один момент, все воспоминания слились в одно, и возле моих ног, спиной на землю, рухнул Бахамут. На его броне виднелись порезы, что источают алый свет.

Воин хотел встать, да вот с небес на него упала чёрная точка. Поднялся клуб дыма, и сквозь завесу прорвался чёрный клинок, на лезвие которого горят алые символы. Остриё улеглось на шею, прорезав броню Бахамута, но до плоти так и не добравшись.

Из тела Лорда выходят белые линии света, что утекают в тень, которая скрывается в пыли… откуда горят глаза Абсолюта и Тёмного.

Бахамут одобрительно хмыкнул:

— У тебя страшная сила, Баркот… сила «Поглощения».

Дым развеялся, и я на секунду не признал Баркота. Передо мной предстал мужчина, а не юнец. Тело его окрепло с новой силой, как и хватка, с которой он сжимает свой чёрный клинок.

— Я же предупреждал… — улыбнулся Баркот, — Я быстро учусь!