Убийца Богов 6 Final: Прародитель Том 2

Глава XXXVII Переосмысление

Мир сделал оборот, и отрезанная голова Матока исчезла из моего поля зрения. Я оказался на планете Тёмных, ощущая в душе полное опустошение. То, что я увидел… да что они, сука, натворили!!! Баркот ведь и правда, спаситель двух рас… они собственными руками изничтожили его мечту, и его жизнь… Энигма… мразь… завистливая маленькая дрянь, что хочет быть наследником Прародителя. Она не потерпит конкурентов, и уничтожает свою собственную расу… она делает так, что они сами себя убьют. Даже сделала Монолиты, сказав, что их оставил сам Создатель.

Мои размышления прервал крылатый Единорог, что вступил в красные воды планеты Тёмных. Рогатая лошадь мотнула мордой, и с её спины слетел Баркот.

— Больно… как же больно…

Я вновь ужаснулся его внешнему виду… да, он стал таким, как в моём времени. Но видеть, как это случилось, разрывает мою душу на части. В глазах Баркота столько боли… он смотрит в своё отражение, и не может поверить в то, что с ним сделали… он больше теперь выглядит как демон, а лучшая аналогия — как Первый Лорд Вершителей. Его кожа полностью чёрного оттенка, но является ожогами. Лицо всё потрескалось, и из порезов кровоточит. Зубы, слюни и кровь почернели. Изо лба проросли два острых рога, а красные костные отростки выглядят как корона.

Баркот прикоснулся к своему лицу, поняв, что единственное, что осталось у него от Абсолютов… это левый глаз, что всё еще сияет золотым оттенком.

С глаз Баркота покатились красные слёзы, что растворялись в кровавых потоках его родной планеты.

— Разве… разве я заслужил подобного?… — резонировал его голос.

Услышав болезненный кашель, Баркот вмиг пришёл в себя. Он поднялся на ноги, еле ловя равновесие. Его тело прожигает немыслимая боль, но он должен двигаться.

— Мама!!!

Он снял с крылатой лошади Мариат и взял её на руки, увидев, что она ещё дышит. Есть шанс спасти её.

— Я не дам тебе умереть…

На полотне чёрного космоса, где горят алые точки, показались белые светлячки, что направляются к планете Тёмных… они идут за жизнью Предателя.

Баркот резко подбежал к дыре в поверхности планеты, и прыгнул во тьму.

Картинка реальности изменилась. Теперь я следую за Баркотом по этажам подземелья. Он бежит изо всех сил. Его ноги дрожат, а изо рта вырываются чёрные слюни.

Баркот рухнул на колени, резко положил Мариат на каменную тропу и отвернулся. Из его рта вырвалась не рвота… а чёрная кровь, что источает пар, и в ней виднеются… кусочки плоти.

— Что?… — онемел мужчина.

Его чёрную кровь словно посыпали яркими белыми блёстками… что вмиг начали затухать.

— Не… не может быть… — затряслась нижняя губа Баркота.

С верхних этажей раздался грохот, и звук шагов. Баркот резко поднял на руки свою мать и побежал дальше.

Картинка вновь сменилась, и Баркот остановился возле толпы Безумцев, что заполонили всю каменную тропу. Это была патовая ситуация. Идти назад нельзя, а впереди преграда… но была одна странность. Баркот так к ним близко, но они не нападают. Рискнув, мужчина зашёл в их ряды, и понял… что они… они принимают его за своего. Мариат в его руках, для них, как добыча, что добыл их собрат.

— Да будет свет… — послышался женский грубый голос, — Да будет правда, что несём мы испокон веков во–имя отца нашего Прародителя… Мы есть свет! — послышался удар копья, и я увидел, что на другой стороне тропы стоят воины Абсолюты, покрытые тьмой этажа. При каждом ударе копья высекаются белые искры, — Мы есть правда! — снова удар, — И не побоимся мы мыслей нашего Отца! — вновь удар, — Ибо мы правосудие… мы Свет, что призван отогнать Тьму!

Белый свет прошёлся по всему этажу, ослепив и показав во мраке Безумцев, что на секунду прикрыли глаза от яркой вспышки.

Вперёд воинов вышла Каргель, на голове её золотая корона из тернового венка, губы чёрные, взгляд жуткий. Она вобрала в лёгкие как можно больше воздуха, и закричала:

— БАРКОТ!!!

Громогласный крик Повелителя Вершителей прошёлся по всему этажу, и Тёмные вмиг ожили, раскрыв свои бездонные голодные рты, и закричав так, что в жилах застыла кровь. Они одним огромным роем побежали на Абсолютов, закинув дубины на плечо для молниеносного удара. Воины в белой броне выставили копья на врагов и синхронно, словно один организм, направились одним шагом в сторону Тёмных. Карегель вытащила из ножен алый клинк, покрыла тело белым светом благодати, и сказала:

— Раз вы так хотите «Свободы», то покажите мне вашу решимость… я хочу затоптать её! Ваши тела станут пылью под моими ногами! — мерзко улыбнулась женщина, а её золотые щупальца света на спине стали ярче и начали шипеть, как разряды электричества.

Баркот побежал против потока Безумцев, только и молясь, что бы сохранить жизнь своей матери… ведь если они поймают его, Мариат умрёт.

Картинка поменялась, и я увидел, как Баркот вошёл в магмовую реку, и его ноги покрылись горячим паром. Он сжал зубы до скрежета, терпя немыслимую боль. По сути, он не должен чувствовать жжение лавы… но его кожа… его словно вывернули наизнанку.

Подойдя к магмовому водопаду, Баркот навис торсом и головой над Мариат. Он принял удар на себя, пройдя сквозь волну, где на другой стороне оказалось небольшое углубление. Своего рода — крошечная пещерка, где можно спокойно спрятаться.

Баркот сел на выступ и обнял свою мать. Рана на её груди сквозная, и источает чёрный и белый сгусток света. Кожа девы сереет, а её дыхание становиться всё тише и тише.

— Я тебя спасу… ты только потерпи немножко… пожалуйста… не оставляй меня одного…

Он боится… боится остаться один, среди врагов, что претворялись для него друзьями и пытались стать родными.

— Как спасу тебя… надо спасти Матока… они наверняка заковали его в катакомбах… я не дам своему брату сгнить в этих темницах…

Послышался звук шагов, и как магмавая река расступается перед незнакомцем.

Баркот крепко прижал мать к своей груди, и на его лице расцвёл страх. Он молился, что бы сюда никто ни зашёл… умолял Прародителя, что бы тот помог ему, что бы ни отвернулся от него…

Лавовую стену разрезало на две части, и в крохотную пещерку заглянул огромный Абсолют в белой броне, что покрыта радужными письменами. Лицо его скрыто за массивным шлемом… это был Бахамут, сомнений нет.

Баркот весь сжался, и покрылся холодным потом. Он умалял взглядом, что бы Лорд ни выдавал его…

— Лорд?… Вы что–то нашли? — послышался женский голос позади воина.

Бахамут хмыкнул, и ответил:

— Тут никого нет… продолжаем поиски…

Лорд откинулся назад, и покинул лавовый водопад… Бахамут не сдал Баркота, и похоже, он ему верит!

Мир сделал оборот, и я оказался внутри каменной юрты. Баркот уложил Мариат на каменную постель и замазал её рану чёрной лечебной грязью… а дальше в помещение зашёл Лирн, и между ними завязался не очень хороший разговор.

— Лирн, всё оказалась не так, как мы думали… — прошептал Баркот

— Оказалась не так⁈… — оглядел он его внешний вид, сразу поняв, в чём дело, — Тебя забрали Абсолюты!!! Тебя выбрал сам Создатель! Как ты смеешь возвращаться обратно, и говорить, что всё кончено! Ты должен был спасти нас!!! Закончить эту тиранию!!! ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ, БАРКОТ⁈

Баркот резко схватил Главу всех поселений за грудки чёрного балахона и закричал во весь голос:

— ОНИ ДАЖЕ НЕ ДУМАЛИ О ТОМ, ЧТО БЫ СПАСТИ НАС!!! Как ты этого не понимаешь… плевать им было на нас. Так было в начале, так будет всегда. Энигма соврала. Они все лжецы!!! Мариат спасла меня, и я не дам ей умереть! И плевать, что она Абсолют. Она не такая! Она вырастила меня… и они её… ДА БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ, АБСОЛЮТЫ!!! — теперь Баркот схватился за голову, — Ты даже не представляешь, что на самом деле случилась с Прародителем и какая война идёт за его место!…

Снаружи послышались голоса Тёмных:

— Это Каргель и Энигма!

— Всем построиться!

Лирн хотел выбежать из юрты, но Баркот схватил его за руку. На изуродованном лице мужчины показалось отчаянье, и горечь предательства… но он всё же попытался вразумить старого соратника:

— Что бы Энигма не сказал, не верь ей! Она всегда лжёт! Прошу, помоги мне, Лирн!

Лирн вырвал свою руку из хватки Баркота, ответив на его просьбу:

— Прости… если выдам тебя, они уйдут. Ты сам знаешь, насколько ужасны их пытки… — он вышел из палатки, — Он здесь!!! Баркот здесь!!!

Проливая кровавые слёзы, Баркот резко взял на руки Мариат и выбежал из палатки… его не принимают ни свои, ни чужие. Он отступник для двух рас, и они его больше никогда не примут обратно… это выглядит как Ад воплоти. Все идеи, все стремления рухнули в один час…

Картинка реальности изменилась. Я был удивлён, где именно Баркот спрятался от взора Абсолютов… эта были глубокие пещеры без единого сгустка света, где царствовали алые глаза Безумцев. Их здесь столько, что пугает… кажется, что их численность примерно под десятки, а то и сотни тысяч. Абсолюты точно сюда не пойдут, и врятли будут искать среди Безумцев Баркота… но почему те его не трогают?… По глазам Баркота я вижу, что он задаёт себе тот же вопрос. И ответ уже лежит на поверхности…

Баркот замуровал Мариат в небольшом углубленье, и облил её тело своей кровью. Безумцы её не видят, они просто слоняются по бесконечным туннелям.

Мир сделал оборот, и я оказался на этаже с прикованным Первым Лордом. Тьму разрезал факел с красным огнём, показав Баркота, который сидит за кристаллическим столом и копошиться в устройствах для изучения крови.

Записей, что раньше заполняли стол, больше нет. Видимо когда Баркот и Маток собирались, то решили забрать оборудование чуть попозже, или же оставили они его на всякий случай, если им придётся вернуться обратно в пещеры Тёмных.

Закрепив на пробирку пару капель своей крови, Баркот засунул её в подобие центрифуги, а следом положил под микроскоп и взглянул в линзу.

— Нет… — сжал кулаки Баркот, — Нет–нет–нет–нет–нет… только не это…

Он установил небольшое зеркало на крепежи, зафиксировав его напротив себя, взял кристаллический нож, и сквозь боль и слёзы, начал разрезать себе грудную клетку… то, что он увидел, заставило его позабыть о всех невзгодах и предательстве. Его сердца… больше не нет. Оно превратилось в чёрный разорванный сгусток миазм. Вот что он тогда выплюнул… это была не просто плоть, а часть разорванного органа.

Баркот рухнул на колени, схватившись за голову. С его глаз покатились кровавые слёзы, и я услышал его мысли:

«Моя Благодать увядает… мой свет тухнет… и я стану таким же, как Безумцы… вот почему они не нападают на меня… я теперь один из них… прототипа сердца больше нет, как и ампул с моей кровью… кровь тех, кто излечился, не подойдёт, ведь после циркуляции, кровь меняет свои свойства, и становиться пригодна только для своего носителя, как и сердце… в чужое тело его не вставить… я неизбежно потеряю рассудок…»

— А–А–А!!! — закричал Баркот от бессилия хоть как-то изменить ситуацию.

Во тьме раздался рык, и мужчина вмиг замер. Он уставился на четыре пары алых огоньков, что завывали страшным стоном.

Баркот взял факел, и разрезал тьму, увидев тех четырёх добровольцев, у которых забрали их сердца. Они утеряли разум, и более его не вернут…

— Простите… — рухнул на колени Баркот, опустив перед рычащими Безумцами голову, — Я… я подвёл вас… я не смогу больше вернуть вам прежний облик… простите… простите меня…

Безумцы перестали рычать. Их тела завибрировали, и каждый раскрыл пасть… из них потянулись красные линии света, что устремились прямо в тело Баркота.

— Что?… — онемел мужчина, увидев, как рана на его груди вмиг зажила.

Он тут же понял, что его сила «Поглощения» работает, как и прежде, и вытягивает ауру, дабы в крови не затух свет.

Продлилось «Поглощение» не долго, но было достаточно, что бы безумцы потеряли сознание и уснули.

Во тьме раздался одобрительный хмык, и Баркот испуганно обернулся, сделав пару шагов спиной вперёд. Он не понимал: бежать ему, или же стоять на месте. Он пережил слишком многое, что бы доверять Абсолютам… но всё же этот мужчина заслуживал доверия.

В круг света зашёл Бахамут, сложив на груди руки.

— Я знал, что найду тебя здесь. И я наблюдал за тобой. Твоё сердце…

— Его выжгли… – кивнул Баркот , — Скоро я утеряю разум… стану одним из Безумцев…

— Это можно заглушить, — указал он на отключившихся Безумцев, — Ты поглотил их ауру, сделав её своей, а аура исходит от Благодати, то есть, ты можешь сохранить разум…

— Даже так… я всё равно изменюсь, — он усмехнулся, — От прежнего меня не останется и следа… это неизбежный процесс…

— Тогда у тебя мало времени.

— Для чего⁈… – засмеялся истерически Баркот, — ДЛЯ ЧЕГО⁈ ВСЁ КОНЧЕНО!!!

— Не для нас с тобой, — Лорд подошёл к Баркоту и сел на одно колено, опустив голову, — Я… я прошу тебя, Баркот… спаси нас… только тебе хватит на это сил, ведь ты и есть наш избранник, кого выбрал Прародитель. Энигма лживая тварь, что обманула нас. Каргель теперь под её властью, как и Лорды… но я на такое не могу пойти… они хотят свести все жизни Абсолютов и Тёмных к нулю. Это и ребёнку будет понятно… скоро от нас никого не останется. И я знаю, что за существо подчинило Тёмных для атаки на планету Вершителей. Мы заберём его себе, и получим власть… точнее, это должен будешь сделать ты, Баркот, — он снял с пояса книгу, и положил её на пол, — Здесь отмечена точка, где обитает существо, которое зовут — Цикл… эта тварь может властвовать над Абсолютами и Тёмными, и переписывать их судьбу. Его сила не работает на тех, у кого в глазах больше трёх Стигм… Энигма истребит большую часть наших рас с помощью Цикла, а следом заставит сильнейших биться между собой, где она останется одна… я слепа шёл за ней, и за её марионеткой — Каргель. Но теперь, я буду верен тому, кого признал сам создатель. Прошу, Баркот… не теряй веру на лучшее, ибо ты последняя надежда спасти наши расы… и я говорю это без доли сомнений и лжи… я буду твоими глазами в рядах этих предателей… я помогу тебе остановить этот ужас, ради двух наших народов.

Баркот отвернулся, не в силах дать ответ. Он более никому не верит… доверие для него раковая ошибка, которую он не хочет повторять.

— У тебя есть время подумать… но не так много, как хотелось бы, — он снял с пояса три белоснежных кристалла и положил их рядом с книгой, — Это поможет залечить рану Мариат, а так же поможет тебе унять боль от ожогов. Если примешь решение спасти всех, то в книге написано, где ты можешь меня найти… я на твоей стороне, Баркот!

Лорд хотел покинуть этаж с первым заболевшим, да вот Баркот резко вскрикнул:

— Подожди!… Скажи, куда пленили Матока?… Где он сейчас?

Лорд замер, и замолк, подбирая слова. И не оборачиваясь, он ответил:

— Матока больше нет… Каргель отрубила ему голову, когда он пытался убить Энигму… он боролся до самого конца… мне жаль, правда. Маток был прекрасным Абсолютом, не заслуживший подобной участи.

Лорд исчез, смешавшись с тьмой этажа. Бахамут понял… что более он ничего не может сказать, или сделать.

— Ма…Ма… Маток… — с глаз мужчины покатились красные слёзы, — Нет… – он рухнул на колени, схватившись за голову, — МАТОК!!!

Крик отчаянья и горечи разошёлся по всему этажу, неся с собой мысль о скорби лучшего друга.

Я увидел, как перед глазами Баркота пробежали воспоминания о маленьком крылатом Абсолюте, кто единственный, если не считать мать, протянул Баркоту руку.

«Давай не просто дружить… давай будем Братьями!» — раздался голос Матока в мыслях Баркота.

— А–А–А–А–А–А!!!

Баркот начал бить кулаками об землю. Его обуяла такая ненависть, что он начал крушить кристаллический стол и швырять лабораторные установки об стены. Закончилось всё тем, что он перевернул стол, и всё рухнуло на пол… и вмиг, его ярость утихла. В отблеске красного огня, он увидел сияющий золотым значок крыльев.

Глаза мужчины округлились, а в мыслях вновь появился голос Матока:

«Этот знак — наше Имя! У всех открывателей и мыслителей есть знак, который означает их достижение. Как тебе?»

Следом он услышал свой голос:

«Золотые крылья?… А ничего, что у открывателя Анфеса, значок — белые крылья? Нас же будут путать. Давай–ка ты, брат, оставишь эту затею на потом.»

Баркот рухнул на колени и дрожащими пальцами поднял значок, прижав его к своей чёрной груди. Это была последняя память о его друге… и я вспомнил, что именно эти золотые крылья выбиты на короне Единого. Я ещё думал, почему на его лике присутствует золотой цвет, когда он более предпочтителен к чёрному и красному…

— Я обещаю… я клянусь, что они пожалеют… – рычал Баркот, всё так же прижимая значок золотых крыльев к груди, — Я их всех убь…убь…

Он не смог выговорить последнее слово, так как вновь в мыслях возник голос Матока:

«Наша миссия, наша мечта — объединить два народа! Никогда о ней не забывай!… Это то, ради чего мы с тобой живём!»

Закрыв глаза, Баркот вновь пролил слёзы, кивнул, и сказал:

— Да… я помню… ради этой мечты… мы с тобой и жили…

Подобрав с пола чёрную книгу и три кристалла, Баркот поднялся на ноги и отправился во тьму подземелья, бурча себе под нос:

— И я исполню нашу мечту… я положу конец этой лживой истории, и спасу наши народы!…

Информация: отголоски этой главы были в «Глава V Ведения и Глава VI Твердыня».