Убийцы разума

Глава 8

Верфь в Чесапике Bay был в эксплуатации почти три месяца. Официальное открытие, которое несколько раз откладывалось по разным причинам, должно было состояться в новейшем сооружении: огромном закрытом сухом доке с кондиционерами, где корабль можно было отремонтировать быстрее, чем где бы то ни было в мире.

Остальная часть верфи уже работала, но сухой док еще не использовался до официального открытия. Полое здание теперь заполняли ряды складных стульев. Они стояли на металлических пластинах, уложенных для того, чтобы скрыть широкие и глубокие поручни, по которым корабли должны были втягиваться в большой внутренний бассейн. Большая часть официального Вашингтона уже сидела на возвышении с подиумом для ораторов, а зрители заняли места и выстроились вдоль стен.

Верфь была важным активом американской судостроительной промышленности, которой помогала коалиция банкиров, бизнеса и рабочих организаций. Это позволяло им рассчитывать на большую аудиторию. В тот день пристань была официально закрыта, и толпу повели к зданию, которое нужно было освятить, без необходимости ходить среди беспорядка и беспорядка рабочей зоны: длинных лестниц, прислоненных к строящимся кораблям, свайных досок. и столбы, тросы, банки с краской, строительные леса и все другие инструменты.

Президент, который должен был сидеть прямо за кафедрой, еще не пришел, когда аудитория уже сидела, слушая первых ораторов. Феррис Диксон сидел поперек узкой дорожки напротив свободных мест для президента и его партии. Сенатор Аткинс сидел в нескольких рядах позади президентского кресла. Джуди Хауэлл сидела в трех рядах позади Ферриса Диксона, но это было, вероятно, лучшее место для наблюдения за президентом.

Человек с собакой подошел к воротам, предъявил билет на трибуну, и его осторожно проводили на свое место. Дородная немецкая овчарка шла впереди человека на треугольной металлической ручке и ошейнике собаки-поводыря. Мужчина поправил темные очки на носу и, перекинув через руку белую трость, последовал за собакой короткими осторожными шагами.

При ближайшем рассмотрении можно было увидеть, что собака на самом деле не вела слепого, а шла рядом с ним, а не впереди него, как предполагалось. Внимательный наблюдатель мог бы также заметить, что овчарка была намного крупнее и сильнее обычной собаки-поводыря. Но никто не наблюдал так внимательно, и я был этому рад. Эта маскировка была лучшей, что я мог придумать за такое короткое время. Темные очки скрывали мои глаза, а немецкая овчарка была не собакой-поводырем для слепых, а дрессированной боевой собакой, которую я взял у К-9. В армейском учебном центре в Бетесде .

Дежурный показал мне мое место сбоку, единственное незанятое, примерно в трех рядах от тех рядов, где сидели Джуди Хауэлл, Диксон и сенатор Аткинс. Женщина рядом со мной накинула на себя норковую шубу, когда я сел, и я увидел ее озабоченный взгляд. Собака-поводырь тихо села рядом со мной. Женщина, несколько разодетая, похожая на матрону, что-то сказала своей служанке, и они оба наклонились вперед, посмотрели на собаку и одобрительно улыбнулись.

«Красивая собака», — услышала я голос женщины. «Такая умная и милая». Она, конечно, была права насчет собаки-поводыря. Но эта собака была умна, но милая — не совсем подходящее для слово. Она была, моим мощным оружием. Я видел Диксона, Джуди и сенатора сквозь темные очки, но мне не хотелось переводить взгляд с одного на другого. Что еще более важно, мне нужны были эти доли секунды. Я должен был распознать момент, когда убийце дадут сигнал. В противном случае это было бы фатально.

Я услышал аплодисменты, доносящиеся с задней части здания, означающие, что президент прибыл. Люди вокруг меня встали, и я тоже. Великая немецкая овчарка тоже встала, и я почувствовал напряжение. Я погладил её шею рукой, чтобы успокоить. майор Деннфер из Центра К-9 дал мне инструкции, что делать, когда придет время.

Я видел, как президент сел всего в трех рядах от меня, потом я снова сел вместе с остальными.

Женщина рядом со мной на мгновение придержала мое кресло, чтобы оно не соскользнуло, пока я опускался, и я улыбнулся ей и пробормотала «спасибо». Я взглянул на трех своих кандидатов на убийство. Они снова сели, но Джуди была немного медленнее остальных и пристально смотрела на президента.

Президент был представлен и начал свою речь. Все взоры были прикованы к нему, все прислушивались к его словам. .. кроме меня. Я смотрел на свою верную собаку-поводыря. Пока Президент говорил, я ни на секунду не сводил глаз с большой собаки. Она неподвижно лежала рядом со мной, положив голову на вытянутые вперед передние лапы. Слова президента были бессмысленными звуками, жужжащими вокруг меня. Мои ладони были мокрыми от пота, и я вытер их о штаны. Президент говорил уже почти четверть часа, и я понял, что он, должно быть, близок к завершению того, что должно было стать относительно коротким вступительным словом. Я не сводил глаз с собаки и вдруг увидел, что она навострила уши. Его голова поднялась, и она вскочила, прислушиваясь. Она слышала свист, свист, который могла слышать только собака и еще одно живое существо поблизости, сигнал, который превратит одного из трех человек на сцене в запрограммированного убийцу.

Я отвел взгляд от собаки, осматривая ряды сидений передо мной. Фигура поднялась на ноги, двигаясь с уверенной, решительной скоростью, серебристо-белые волосы блестели в свете ламп. Сенатор Аткинс направился к кафедре и президенту Соединенных Штатов.

Слепой вскочил, сорвал темные очки, расстегнул собачий ошейник и указал на фигуру, подошедшую к трибуне и отдал приказ атаковать. Я мельком увидел женщину рядом со мной, ее рот был открыт, а глаза были круглыми, как блюдца, когда она смотрела на якобы слепого.

Собака преодолела короткое расстояние в три прыжка, как раз в тот момент, когда сенатор взялся за пистолет 357 Magnum Colt и вытащил его из кармана. Собака, обученная именно для таких ситуаций, подпрыгнула и впилась блестящими белыми зубами в руку с пистолетом. Выстрел громко прозвучал в большом пространстве, но пуля безвредно попала в землю, когда собака опустила руку. Она крепче сжала зубы и потрясда своими сильными мышцами шеи, и сенатор Аткинс упал на колени. Разверзся ад. Спецслужбы приняли незамедлительные меры: небольшая группа образовала живой щит вокруг президента, остальные бросились к сенатору, чтобы разоружить его. Я крикнул собаке команду «отпусти», и она с неохотным рычанием ослабила хватку. Тут же по рукаву сенатора растеклось красное пятно. У меня было время наблюдать, как его поднимают на ноги, и я видел, что его лицо было бледным и искаженным, и я видел ужас в его глазах — такое же недоверие, какое было в глазах Эмми . и глазах Додда. Осознание того, что он почти сделал, одолело его. Когда его остановили посреди действия, механизм контроля дал сбой, и его разум дал волю взрыву воспоминаний и осознания, до сих пор заглушенных.

Я сделал ставку - и ставка окупилась. Если бы я и убийца не «услышали» сигнал об убийстве одновременно, он бы опередил меня на несколько секунд — и эти несколько секунд убили бы президента Соединенных Штатов.

Поначалу ошеломленная и напуганная, толпа теперь начала гудеть от волнения, наблюдая, как эта драма жизни и смерти разворачивается прямо у них на глазах. Я знал, что Хоук где-то поблизости, и Секретная служба уже взяла ситуацию под контроль. Я повернулся и побежал по дорожке к выходу. Все, что произошло, все, что мы могли предотвратить, было бы напрасным, если бы Сонён сумел сбежать от нас. Он найдет еще одного призрака, которого нужно будет контролировать, еще одного человека, которого нужно запрограммировать на покушение.

Снаружи я побежал вдоль большого сухого дока туда, где видел три маленькие боковые двери. Последняя дверь, самая дальняя, открылась, и вышел Сонён. Он огляделся, двинулся осторожно и заметил меня.

Он побежал, не быстро, но гибкими, ловкими шагами, легко перепрыгивая ящики и груды досок. Я побежал за ним, уворачиваясь или перепрыгивая деревянные эстакады, лестницы и ящики. Сонён пробежал между корпусами двух грузовых кораблей, которые ремонтировались и красились на суше.

Он скрылся из виду под огромным винтом одного из кораблей, спрятавшись в путанице лестниц, тросов и стальных пластин, прислоненных к огромному корпусу. Я беззвучно выругался и нырнул под винт. Я остановился, чтобы прислушаться к его бегущим шагам, но ничего не услышал.

Я вытянул Вильгельмину и осторожно пошел дальше. Хитрый ублюдок не бежал. Он должен быть где-то здесь, пытался спрятаться. Я увидел восьмифутовую лестницу, ведущую к открытому боковому люку в корпусе одного из кораблей. Если бы он поднялся по этой лестнице, то оставался бы там на какое-то время, а я мог бы пойти за ним. Сначала я хотел обыскать территорию вокруг двух кораблей. Я двигался осторожно, с люгером наготове, и заглянул за все вертикальные плиты корабля.

Я не слышал, как на меня упала длинная лестница. Внезапно у меня появилось ощущение неминуемой опасности. Может быть, я буквально почувствовал это, внезапную перемену в воздухе, когда длинная лестница начала падать. В любом случае, я обернулся и увидел, как она опуспустилась метров на восемь. Сквозь щель между перекладинами я увидел Сонёна, стоявшего в открытом боковом люке с той сдержанной, лукавой улыбкой.

Между двумя корпусами, где я находился, было мало места для маневра. Я попытался свернуть в сторону, но было слишком поздно. Я пожал плечами, напряг все мышцы, повернулся, чтобы принять удар на руки и в бок. Лестница была не только длинной, но и чертовски тяжелой. Он ударила меня с сокрушительной силой. Боль пронзила мое тело, и я тяжело упал. Я повернул голову и увидел Сонёна, спускающуюся из открытого бокового люка на веревке, и тут перед моими глазами опустился серый полумрак.

Ослепленный этим серым, мерцающим миром, я почувствовал, как с меня свалился тяжелый груз, когда Сонён отодвинул лестницу. Я попыталась пошевелиться, пошевелить головой, но я все еще был беспомощен. Я почувствовал, как Сонён забрал у меня Вильгельмину, а потом меня повалили на землю. Я был без сознания и чувствовал грязь, гальку и гравий, трущиеся о мое лицо. Сонён, казалось, тащил меня за ногу. Серость становилась темнее, затем светлее и снова темнела, пока я пытался прийти в себя. Когда мне это удалось, я почувствовал огромную тяжесть в ногах.

Я открыл глаза и увидел, что Сонён стоит в нескольких шагах от меня с Вильгельминой в руке.

Потом я увидел, что нахожусь наполовину под изогнутым корпусом одного из грузовых судов. Прямо надо мной, над кораблем, вровень с палубой был деревянный причал. Я посмотрел на свои ноги и понял, почему я чувствую на них такое давление. Он накрыл нижнюю часть моего тела толстым стальным листом.

— Я могу пристрелить тебя, Картер, — сказал он, глядя на меня сверху вниз. — Но это может насторожить остальных, и я хочу уйти как можно тише. Таким образом, все, что мне нужно сделать, это отсоединить тросы от лесов, и тогда они упадут».

Ему не нужно было рисковать дальше. Металлическая пластина прижимала меня, когда он обеими руками освобождал леса.

Строительные леса рухнут, и меня раздавит насмерть. Верхняя половина моего тела была свободна, и я мог двигать руками. Стилет Хьюго все еще был в кожаных ножнах под моим рукавом. Но бросить стилет из этого положения было почти невозможно. Возможно, я смогу схватить нож в руку и метнуть его быстро и точно, прежде чем он убьёт меня.

«Ты не можешь победить, Сонён», — сказал я, выигрывая время. Моя спокойная самоуверенность рассердила его, и он нахмурился. Затем сдержанная, медленная улыбка снова расползлась по его лицу.

"Я уже выиграл, Картер," сказал он. — Вы остановили настоящего убийцу вашего президента, но это относительно неважно. Что касается моих намерений, то нападение все же имело место. Те, кто следил за моей работой, узнают из заголовков и новостных сводок, что произошло. Они узнают, как далеко простирается моя работа по контролю над разумом».

Я спросил. — "Кто же тогда эти люди?"

Он поднял плечи. «Неважно, знаете ли вы их, — сказал он. «Прежде всего мои люди из Вьетконга. Представители Китайской Народной Республики на втором месте. Я, Сэмюэл Сонён, успешно продемонстрировал новое оружие. Поскольку военные испытывают новое оружие войны, это было испытанием нового оружия в борьбе за человеческий дух. Мы стремимся к полностью запрограммированному разуму, разуму, который настолько контролируется, что делает все, на что он запрограммирован».

— И ты сделал это по какой-то идеалистической причине, — с сарказмом сказал я, быстро оглядываясь, пока Сонён продолжал.

— Не совсем, — сказал он. «Этот предмет увлекал меня с детства. Его технология - мой секрет. Я ожидаю, что теперь я могу договориться о баснословной цене за свои услуги. Вы так не думаете?

Он рассмеялся коротким, плавным звуком удовлетворения. Но, возможно, просто возможно, он рассмеялся слишком рано. Под корпусом, в нескольких дюймах от кончиков пальцев, я что-то увидел — квадратный металлический предмет с носиком на конце, ацетиленовую горелку, оставленную там рабочим. Сонён пришлось подойти ближе, чтобы отсоединить канаты от строительных лесов. Это был небольшой шанс, но лучше, чем пытаться бросить Хьюго из моего положения лежа.

Я ждал и наблюдал. Сонён не опустил Люгер. Он держал его на ладони и шагнул к канату, привязанному к столбу в земле. Ему пришлось отвести от меня взгляд, пока он развязывал канат. Я повернулся, взялся за ручку ацетиленовой горелки и поднес ее к себе, нажал кнопку пуска раз, два.

Сонён посмотрел на меня, увидел горелку, хотел отступить, но опоздал. Вырвалось раскаленное добела пламя, попав в руку с пистолетом. Он закричал от боли, и Люгер упал на землю. Отшатнувшись назад к колонне, он полуобернулся и прижал обожженную руку к телу. Теперь он был вне досягаемости пламени. Я поставил горелку, сумел приподнять стальную пластину настолько, чтобы вывернуться из под нее, и высвободил ноги.

Они слегка онемели от веса, и мне пришлось оставаться на четвереньках, чтобы кровь снова по ним потекла. Сонён повернулся, и его лицо превратилось в маску холодной ярости. Он ударил меня ногой, не обычным пинком, а таким, который выбрасывает тот, кто научился пользоваться ногами, как боксер руками. Я повернулся и поймал удар в висок. Тем не менее, я упал вперед. Сонён нырнул за люгером и попытался выстрелить в меня с близкого расстояния. Но пистолет не издал ни звука, и он посмотрел на него с отвращением. Пламя ацетиленовой горелки в этот краткий, раскаленный добела момент запаяло запальный механизм. Он бросил в меня пистолет и убежал.

Он оббежал другую сторону корпуса. У меня снова хватило чувствительности в ногах, и я решил обойти другую сторону, чтобы поймать его. Я достиг носа корабля одновременно с ним. Я наклонился к нему, а когда он обернулся, то увидел, что он взял тяжелый гаечный ключ Стилсона с длинной ручкой.

Было слишком поздно прерывать движение, но я повернулся и пожал плечами, когда он опустил тяжелый ключ, описав короткую рубящую дугу. Мое плечо пронзила невыносимая боль, а левая рука внезапно полностью онемела. Я приземлился у его ног, повернулся, закинул свои ноги между его и потянул. Он отшатнулся, но продолжал сжимать ключ. Возможно, ему удалось применить к себе собственную технику контроля над разумом, потому что его кровоточащая, покрытая волдырями рука, похоже, его не беспокоила.

Хьюго был в моей руке, и я ударил его ножом в руку, когда он пытался поднять ключ. Он застонал от боли, и тяжелый ключ выпал из его руки. Я вытащил стилет из его руки, сделав резкое движение вперед. Он поднял руку как раз вовремя, чтобы лезвие не вонзилось ему в живот.

Толкающее движение вперед, сделанное изо всех сил, выбило меня из равновесия. Хьюго проткнул ладонь и вышел с другой стороны. Сонён поднял колено, толкнул и повернулся одновременно, заставив меня упасть на бок. Я потерял контроль над стилетом и, повернувшись, увидел, что Сонён вытаскивает лезвие из своей руки. Он прыгнул на меня с ножом, бросился на меня. Я увернулся от свистящего лезвия и вскочил на ноги. Он кружил вокруг меня с Хьюго в раненой руке, и я видел на его лице боль, смешанную со злостью и ненавистью. Как я и подозревал, когда впервые увидел, как он идет по комнате в своей квартире, Сонён знал дзюдо и карате. Его движения были быстрыми и контролируемыми.

Я попятился, уклоняясь влево, а затем вправо, чтобы соответствовать его финтам и выпадам. Внезапно он напал, и мне пришлось отпрыгнуть назад. Мои ноги задели что-то, и я упал навзничь. Я наткнулся на полдюжины открытых банок с краской. Я стоял на коленях рядом с ними и видел, как Сонён приближается ко мне с победным блеском в крошечных глазах.

Я схватил одну из банок с краской и выплеснул содержимое ему в лицо. Он поперхнулся, когда густая черная корабельная краска залила его лицо. Он царапал себе глаза и был похож на существо из фантастического фильма . Я нанес ему жесткий удар справа в живот, и он споткнулся, согнувшись пополам. Я нанес правый хук, в который вложил всю свою силу. Удар попал ему в челюсть, и он отлетел назад, как камнь из рогатки. Его тело закружилось от силы удара, и он врезался в носовую часть корабля. Он соскользнул на землю, вскочил на ноги и снова побежал.

Сонён теперь бежал с силой, которую придавало ему отчаяние. Я видел, как он бежал вслепую, наполовину спотыкаясь, вытирая глаза и держась одной рукой за борт корабля.

Я догнал его, когда он был у кормы, развернул его и оторвал от земли огромным правым размахом.

Его тело отлетело назад по воздуху, перевернулось в воздухе и приземлилось на винт корабля. Он гротескно повис там на мгновение, затем упал на землю. Я пошел к нему. Он был мертв, у него сломалась шея, когда он упал на острую сторону пропеллера.

Я постоял немного и сделал очень глубокий вдох. Мир этого не знал, но человечеству была дана передышка в последнюю минуту. Я не знал, как долго продлится эта задержка. Может быть найдутся и другие Сонёны, очарованные перспективой контролировать чужие умы. Возможно, к тому времени мы осознаем неотъемлемую ценность независимого разума. Возможно, к тому времени мы бы уже научимся жить друг с другом в мире. Я не знал этого. Все, что я знал, это то, что эта ужасная технология, разработанная этим человеком, умерла вместе с ним, и мир станет лучше.

Я покинул верфь через боковой выход, открыв ворота изнутри. Я хотел пойти домой и принять приятную очищающую ванну.

Хоук позвонил мне позже в тот же день. Все концы были связаны без дальнейших проблем. Хоук узнал, что у Ферриса Диксона действительно были проблемы с карьерой и сложные отношения с сенатором. Сенатор Аткинс находился в уединении со своей семьей под своего рода домашним арестом.

«Этот человек явно опустошен, Ник, — сказал мне Хоук. «Все это — кровавое месиво. Он убил двух человек, но действительно ли он убийца? Он сделал это под влиянием кого-то другого. На самом деле убийства совершал не Аткинс. Он может быть признан невменяемым по закону. Но, конечно, существует огромное общественное давление с целью наказать его».

Это был, несомненно, бардак. Я повесил трубку, переоделся и поехал в город. Джуди Хауэлл ответила, когда я постучал. На ней был белый свитер и клетчатая юбка, и она выглядела настолько свежей и чистой, насколько это возможно.

— Я ждала тебя, — сказала она, и ее темные глаза посмотрели в мои .

— У меня есть для вас эксклюзивная история, — сказал я. — Налей мне немного, пока я тебе всё расскажу. Хотите сделать заметки?

— Я слушаю, — сказала она.

Пока мы выпивали, я рассказал ей всю историю. Она была серьезна, не улыбнулась, когда я закончил.

«Я воспользуюсь этим материалом», — сказала она. — По крайней мере, по большей части . Но на самом деле я бы не хотела его использовать. В этом есть что-то такое жуткое. Я сижу здесь весь день, думая о сенаторе. Какая трагедия! Какой ужас...

Она поставила стакан и подошла ко мне. «Я хочу забыть об этом, хотя бы на время , Ник», — сказала она. «У меня есть для вас кое-что эксклюзивное».

Ее руки были на моей шее, а ее губы прижались к моим . Ее язык кружил, настаивал, ощущал во рту мой язык. Она взяла мою руку и потянула ее под свитер к своей вздымающейся груди.

«Боже мой, Ник. ... возьми меня... возьми меня, -- пробормотала она. Я держал руку на теплой мягкости ее груди, глядя на нее сверху вниз.

"Почему сейчас?" «Почему ты всегда отказывалась от этого? Почему я теперь один из «особых людей» ?

«Потому что я знала, что ты подозреваешь меня в чем-то», — сказала она. «Я не знала, что это было, но я чувствовала это. Я бы не узнала этого, если бы я переспала с тобой, это не был бы другой способ допросить меня.

— Я все еще подозреваю тебя, — сказал я.

Она нахмурилась и вздрогнула, и ее глаза тут же сверкнули тем, как я узнал ее. — В чём? — спросила она.

— Я подозреваю, что ты чертовски страстная женщина, — усмехнувшись, сказал я.

Ее губы разошлись, и она бросилась ко мне. Она стянула свой свитер, расстегнула лифчик и прижала свою жаждущую грудь к моим рукам. Я погладил теплую, упругую кожу, а она пробормотала что-то неразборчивое и закрыла глаза.

Я поднял ее и понес в спальню. Нагая она была великолепна, с полным, круглым и крепким телом. Мой язык оставлял мягкие следы вокруг ее сосков, и бутоны роз жадно поднимались. Ее руки нашли меня, и она испустила крик экстаза. Джуди ждала и все это время тосковала, и тоска теперь вспыхнула, как солнечный луч. Она отдалась мне с радостной самоотверженностью, с почти детской радостью своих открытий, проводя руками по моему телу и исследуя меня губами. Она была страстным исследователем, которая наслаждалась своими открытиями и позволяла себе руководствоваться своим чистым чувственным удовольствием. Когда я скользнул в нее, она испустила крик радости, обнимая меня своими сильными молодыми руками и прося большего, шепча слова, которые были больше звуками, чем что-либо еще. Наконец из нее вырвался громкий крик, и она вздрогнула, и все ее тело задрожало.

«Ник, Ник», — выдохнула она, когда я легла рядом с ней. "Останьтесь со мной на эту ночь."

— Я на это и рассчитывал, — сказал я. 'И ты знаешь? Мое подозрение было правильным.

Она улыбнулась мудрой, очень женственной улыбкой, и ее руки снова стали искать мое тело. Мы уснули в объятиях друг друга. Глубокой ночью я почувствовал ее движение. Я проснулся и увидел, как она склонилась надо мной скользя своим телом по моему . Она переместилась так, что ее груди оказались перед моим ртом. Когда я нашел ее прекрасные губы своими, она задрожала, и мы слились друг с другом в темные часы ночи, медленно и счастливо, наслаждаясь каждым моментом и каждым действием. За окном стоял рассвет, когда мы снова заснули.

Разбудил нас звонок в дверь. Джуди надела халат, розовую махровую ткань, которого я уже видел, и подошла к двери. Это был специальный курьер с письмом, и она напряженно принесла его мне.

— Это от сенатора, — сказала она дрожащим голосом. — Я узнаю его почерк. Мы хорошо узнали друг друга, потому что виделись каждый день, пока я работала над этим сериалом...

Я полюбила его, и он часто говорил, что ему нравится проходить крутой поворот...

*************************

Я увидел машину сенатора с его официальной эмблемой на задней остановке прямо на дороге...

**************************

Вскоре начался еще один крутой поворот. Склон шел перпендикулярно дороге.

— Сиди, — сказал я и вышел из машины. Я побежал за поворот. Сенатор Аткинс стоял на краю утеса, глядя в мою сторону; он должен был услышать приближающуюся машину. Теперь он поднял руку в приветствии и шагнул в небытие. Некоторое время я стоял неподвижно, затем повернулся и пошел обратно к машине. Джуди прочитала на моем лице, что произошло. Она издала мучительный крик.

— Пойдем домой, — сказал я, когда она бросилась мне в объятия и положила голову мне на плечо. «Нам есть что рассказать американскому народу о послании сенатора Соединенных Штатов».

* * *

О книге:

Они шли, думая, что это бомбы замедленного действия, уникальные убийцы, не оставляющие следов, когда дело сделано. Они были тщательно отобраны для своего задания, каждый суперпатриот вне всяких подозрений.

Теперь они собираются вторгнуться в Вашингтон и устранить президента.

Ник Картер должен вывести их из строя и, по возможности, разрушить механизм, посредством которого происходит промывание мозгов. ..

Ник Картер, главный агент AX, совершенно секретной американской разведывательной организации, который получает приказы только от Совета национальной безопасности, министра обороны и самого президента.

Ник Картер, человек с двумя лицами, любезный... и безжалостный; известен среди коллег как «Киллмастер».