Убийство на пляже любви

Глава 28

День клонился к вечеру, но Селена находила себе все новые и новые занятия. Она то чистила дверные ручки, то что-то мыла, прибирала, скребла. Камила, покачивая головой, с сочувствием смотрела на дочь. Кто как не она понимала, что бесконечной чередой дел девушка отгораживается от привычной боли. Она старается не думать о Шику и не может не думать о нем.

Руки Селены привычно оттирали кастрюлю, а мысли блуждали далеко-далеко.

Она вновь сидела у костра в лесу той страшной и благословенной ночью, когда Шику, беспомощный, будто малый младенец, лежал у нее на руках, а она боролась за его жизнь. Ведь именно в ту ночь она и попросила Пресвятую Деву Марию помочь ей, обещая, что будет счастлива и тем, что ее возлюбленный просто живет на свете и принадлежит другой. Да, именно это она и пообещала. А Шику в бреду звал Аманду...

Ну что ж, все вышло по ее молитве. Дева Мария помогла ей — Шику жив и здоров и рядом с ним другая. Вот только Селена счастливой себя не чувствовала. Не могла. Ну что тут поделаешь? И она занимала и занимала себя всяческой работой.

Возле дома остановилась машина. Селена отметила характерный шум тормозов, но не поспешила к дверям. Ей некого было ждать. Она жила в прошлом, куда послушно уносил ее поток мыслей.

Шику, стоя на пороге, с нежностью смотрел на стройную гибкую фигурку Селены. Еще миг, и он заключил ее в свои объятия.

— Шику?! Что случилось?

Селене показалось, что она очнулась от сна. Или, вернее, видит сон наяву, и сон этот удивителен и прекрасен.

Глаза Шику сияли так, что их сияние могло ослепить.

— Я свободен! Селена! Любимая! Я свободен!

Сердце первым откликнулось на радостную новость и заколотилось быстро-быстро. А Селена все спрашивала, словно не могла понять смысла сказанных ей слов:

— Объясни, что случилось. Объясни, что произошло.

Шику, не выпуская ее из объятий, проговорил;

— Вчера у нас был разговор с Амандой, очень спокойный и очень мирный. Я сказал, что не в силах продолжать нелепый фарс. Что все, что мы с ней делаем, страшная глупость, и она со мной согласилась. Словом, мы оформляем документы, и очень скоро я назову своей женой одну чудесную девушку, если только, конечно, она за это время не передумала!

— Шику! Шику! — только и могла твердить Селена, не в силах поверить своему счастью. — Передумала? Я? Да я чего только не передумала за это время, но думала только о тебе!

В комнату вошла Камила и, посмотрев на влюбленных, вздохнула с понимающей улыбкой.

— Мне пора спать, — сказала она, — мои куры уже давным-давно улеглись. А вы ведите себя прилично!

— Не беспокойтесь, дона Камила, — Шику даже привстал со стула, — вы же знаете, как я уважаю вас и вашу дочь.

— Знаю, знаю, — ворчливо сказала Камила, — в вашем уважении я уже убедилась. То-то тебя столько времени не было видно. Ладно, ладно, я пошутила, — прибавила она, увидев, как горько дрогнули губы Шику. — Только имей в виду, что мою дочку защищает сама Пресвятая Дева, так что я за нее не беспокоюсь. А беспокоюсь, как бы вы не сломали и не испачкали что-нибудь у меня в гостиной.

— Мамочка! Я чехлы на мебель надену! — пообещала Селена, и они с Шику от души расхохотались.

Этот смех, который готов был разразиться по любому поводу, который дрожал у них на губах, в глазах, был смехом от полноты счастья, завладевшего сердцами двух молодых, полных жизни людей. Камила опять покачала головой и, пожелав им спокойной ночи, отправилась к себе в спальню.

Оставшись одни, влюбленные приникли друг к другу. Их поцелуй длился вечность. Они припали друг к другу, как припал бы истомленный жаждой путник к животворному роднику. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Селена проговорила:

— Просто не представляю, как я выдержала столько времени без тебя...

— А что со мной-то творилось? Я перестал есть, почти не спал, не работал, все казалось мне пустым и бессмысленным.

— Если честно, то я чуть было не покончила с собой, чтобы избавиться от этой муки. — Селена прижалась лбом к плечу Шику, а он еще крепче прижал ее к себе.

— Лучше поцелуй меня, я здесь, я с тобой, — прошептал он, уткнувшись в ее густые каштановые волосы, наслаждаясь запахом солнца и чистоты, который исходил от них. — Неужели моя Селена по-настоящему хотела смерти? Я не могу в это поверить.

— Да, Шику, да! Был день, когда я взяла в руки пистолет, но ничего не сделала, потому что я верю в Бога. И одна только мысль о том, что мне придется гореть в аду, привела меня в ужас. Хотя и жизнь казалась мне адом.

— Зато теперь она будет для нас раем, любовь моя! — пообещал Шику, глядя в глаза своей возлюбленной.

Он взял ее голову обеими руками и крепко-крепко прижался к полуоткрытому нежному рту, а когда, наконец, оторвался от желанных губ, то услышал вопрос:

— Ты мой? Теперь только мой? — страстно спрашивала его Селена.

— Я давно только твой, моя девочка, — отвечал он ей. — Как же я люблю тебя! Как люблю! Теперь ты видишь, что я оказался прав и мы с тобой будем счастливы, потому что Аманда и в самом деле умная женщина. Ты мне не верила, а выходит, что я ее знаю лучше тебя...

Селена кивнула. Она была рада убедиться в правоте Шику и готова была идти сестре навстречу, раз та больше не таила против нее зла.

Когда Шику ушел, Селена долго еще сидела у окна и смотрела на звезды. Думала ли она о будущем? Грезила ли? Мечтала? А может быть, она молилась? Наверное, все вместе. Заря застала ее у окна, и разгорающееся солнце напомнило о жаре любви, которая всегда будет щедро наделять ее силой жизни. Она вспомнила об Аманде с благодарностью и пожелала ей счастья в этом новом начинающемся дне.

* * *

Аманда встретила Илду, которая принесла ей завтрак в спальню, улыбкой. Илда расцвела улыбкой в ответ. Господи! Да неужели ее девочка пошла на поправку? Неужели она выходила и эту? Неужели выдержала еще один бой против судьбы?

Эти вопросы вихрем пронеслись в голове счастливой Илды, а в уютной спальне, куда из сада заглядывали в окно розы, вкусно запахло душистым кофе.

— Позвони доктору Орланду, — попросила Аманда, отпивая глоток ароматного напитка. — Я решила заняться своими ногами. Вот увидишь, скоро я буду бегать, как вы все.

Илда мысленно перекрестилась. Похоже, Господь Бог сотворил чудо и исцелил ее дочь.

— Мне кажется, я вижу сон, — сказала она. — Конечно, доченька, я сейчас же позвоню доктору Орланду.

Но чудеса на этом не кончились, потому что, как только они кончили завтракать, раздался звонок в дверь и вошел адвокат Адербал.

Илда недоуменно смотрела на дочь, а адвокат вопросительно на обеих.

— Что-то случилось? — после взаимных приветствий спросил он.

- Я выехал сразу после вашего звонка, дона Аманда. который, признаюсь, меня разбудил.

Аманда улыбнулась.

— Да, когда я чего-то хочу, я нетерпелива, — призналась она.

— С тобой жить, как на русских горках кататься, — пробурчала тихонько вошедшая в комнату Лижия. Ей было тоже любопытно, что еще выкинет, чего еще ждать от обожаемой сестрицы.

— Присядьте, доктор, отдышитесь, выпейте кофейку, — любезно предложила Аманда взволнованному адвокату.

В своем инвалидном кресле она выглядела королевой на троне, и Илда иначе и не звала ее теперь, как принцесса.

Адвокат послушно сел и взял в руки чашку с кофе.

— Так вот, доктор Адербал, я хочу, чтобы вы продолжили мой бракоразводный процесс, — торжественно провозгласила Аманда.

Адвокат от неожиданности чуть не выпустил чашку с кофе из рук. Более непредсказуемой клиентки у него еще не было. Илда приоткрыла рот от изумления. Аманда наслаждалась произведенным эффектом.

— Вчера у нас с Шику был разговор, — продолжала она, — откровенный и очень спокойный. Мы решили, что лучший выход для нас обоих — это мирный, цивилизованный развод.

На этот раз Илда перекрестилась уже не мысленно. Она была счастлива теми переменами, которые произошли, наконец, с Амандой.

Оставив Аманду обсуждать этапы процедуры развода с адвокатом, она поспешила к телефону, с тем, чтобы позвонить Орланду.

Сообщив доктору удивительные новости, она попросила:

— Договорись, пожалуйста, с Ноэми о сеансах массажа и предупреди... — тут она вздохнула, призадумавшись, но все-таки сказала, потому что слишком хорошо знала свою капризную, переменчивую дочь, — предупреди, что могут быть трудности психологического порядка. Ведь она попала в катастрофу, когда ехала оформлять документы для развода, и долго не хотела лечиться.

— Я все понимаю, дорогая, — отозвался Орланду.

Как всегда, Илда проговорила с Орланду несколько дольше, чем собиралась, и, когда, повесив, наконец, трубку, вернулась в гостиную, адвокат уже ушел. Очевидно, лицо у Илды выглядело озабоченным, потому что Аманда сказала:

— Я-то думала, что вы с Лижией обрадуетесь моему решению, а ты...

— Ты даже не представляешь, как я обрадовалась, - сказала Илда, садясь с ней рядом, — я всегда знала, что вы с Шику не очень счастливы. Вы часто ссорились, обижались друг на друга... Я ждала, что ты, наконец, придешь к разумному решению. Но ты, как всегда, все решила так неожиданно, так внезапно, что я оказалась не готовой, и меня пугает, что за этим решением последует еще какое-нибудь, такое же неожиданное.

— Ты ошибаешься, мама, мое решение совсем не внезапное и не неожиданное, — возразила Аманда. — Я много думала и поняла, что мы не подходим друг другу с Шику, что он был моим детским капризом. Я ведь все время его воспитывала, хотела видеть совсем другим человеком, но у меня ничего не выходило. А сама я мечтала о другом мужчине, образованном, элегантном, который мог бы меня понять, которому были бы близки мои пристрастия, увлечения. Мне нужен совсем другой муж, полная противоположность Шику.

— И ты уже знаешь такого человека? — осторожно спросила Илда.

— Мне кажется, да, — спокойно ответила Аманда, — и ты его знаешь тоже.

— Доктор Силвейра? — Илда произнесла это имя, но все же не могла поверить, что догадалась верно.

— Вот именно, потому что другого умного, образованного и культурного мужчины в Маримбе нет, — заявила Аманда свойственным ей непререкаемым тоном.

— Но он гораздо старше тебя, Аманда. он мог бы быть...

— Моим отцом? — Молодая женщина рассмеялась. — Но он не мой отец.

— И потом, он сам говорил, что чем-то болен. И в нем есть какая-то странность, дочка, ты не заметила? Она тебя не смущает? — Илде трудно было смириться с выбором Аманды. Она не верила до конца в его серьезность.

— Неужели ты думаешь, что я могла бы увлечься каким-нибудь юнцом? — возмутилась Аманда. — Нет, мне нужен человек зрелый. И потом, я тоже странная. Во всяком случае, вы всегда меня в этом упрекаете. Так что мы и тут друг другу подходим.

— Мне трудно судить, так ли это, но так и быть, предположим, что вы друг другу подходите. А любовь? Ты влюблена в него, Аманда?

Илде так хотелось растопить ту ледяную корку, которая с некоторых пор одела ее Аманду, пробудить в ней чувства, заставить вспомнить о сердце... и что же она услышала?

— Я уже обожглась однажды с Шику, и мне кажется, что не любовь в жизни главное, — спокойно сказала Амандой. — В людях я больше всего ценю ум, и с Силвейрой мне всегда легко и приятно. Я уверена, он меня понимает. А иногда мне кажется, что он знает меня лучше всех. Даже лучше меня самой. Так что не грусти, мамочка, твоя дочь ведет себя примерно: собирается заниматься физиотерапией, освобождает Шику. Она заслуживает награды. Ты не находишь?

Илда находила, что Аманда заслуживает спутника жизни лучше, чем Силвейра, но не стала разубеждать дочь, понимая, что это бесполезно, и только сострадательно улыбнулась.

Зазвонил телефон. По тону Аманды Илда поняла, что звонит Силвейра.

Аманда говорила довольно долго, а когда повесила трубку, глаза у нее искрились и на лице блуждала загадочная улыбка. Аманда сразу похорошела. Глядя на нее, Илда подумала — нет, что бы она ни говорила, но она явно влюблена. А где любовь, там и счастье. Кто знает, кому что на роду написано. Может быть, Аманде быть счастливой с Силвейрой?