Убийство по Фрейду

Глава 14

— Заходите в мой кабинет, — пригласил Мессенджер.

Джерри проследовал за ним по коридору с ощущением какого-то головокружения. Еще утром он беседовал с Кейт, а теперь, спустя смехотворно короткое время (хотя дело отчасти и в переводе стрелок часов в обратную сторону), ему предстояло говорить с Мессенджером, хотя он не имел ни малейшего представления о том, что, собственно, следует делать. Развести пустую болтовню с медсестрой — это одно, обвести вокруг пальца Горана — другое, но для Мессенджера оба эти приема не годятся. Джерри не мог определить словами то особенное свойство, которое он сразу почувствовал в докторе. Природа не наделила Мессенджера ни одним из своих обычных даров. Внешностью он не блистал, физической крепостью тоже, особой проницательностью не отличался, и ум его не то чтобы бросался сразу в глаза. Он просто был собой. Джерри позднее попытался объяснить это Кейт, но не слишком успешно. Все, что ему пришло в голову, — это сказать, что Мессенджер не изображал из себя никого. Большинство людей имеют в своем распоряжении целую коллекцию масок, но это — не они. Так или иначе, предчувствие Кейт оправдалось: единственное, что оставалось делать, — это сказать правду.

Поэтому Джерри выложил Мессенджеру все об Эмануэле и Кейт, о себе и о работе, за которую он взялся, о грузовике, который он водил раньше, и о юридической школе, куда он собирался поступать.

— Мы просим вас о помощи, — сказал Джерри, — потому что вы — единственный человек, который, как нам кажется, в состоянии собрать разрозненные сведения, свалившиеся на нас, в единое целое. Дженет Гаррисон оставила вам свои деньги — это как-то связывает вас с ней, даже если вы и не были знакомы. И вы знали Барристера. Получается, в этой неразберихе нет двоих людей, как-то связанных друг с другом, кроме Кейт и Эмануэля, но ни он, ни она не убивали Дженет Гаррисон. Возможно, если бы вы рассказали мне что-нибудь о Барристере…

— Боюсь, то немногое, что я могу сообщить вам о нем, не будет отвечать вашим целям, которые, как я догадываюсь, состоят в том, чтобы уличить Майка как убийцу. Конечно, он несколько переменился, как и все мы. Я никогда не предполагал, что Майк может кончить тем, что станет врачом богатых пациенток, страдающих от женских болезней. Но теперь, узнав об этом, я не удивляюсь. Делать деньги врачам сейчас очень легко, и большинство так и поступает. Не хочу сказать, что врачи — стяжатели по природе и этим отличаются от людей других профессий. Просто их не так много, а возможностей разбогатеть — предостаточно. И большинство считают, — тут Мессенджер улыбнулся, — что они должны компенсировать затраты на такое долгое и дорогое обучение. Одна из моих младших дочерей хотела бы быть врачом, и я подсчитал, что для того, чтобы она им стала, мне потребуется заплатить около тридцати двух тысяч долларов. Все это означает лишь, что Барристер, о котором вы меня спрашиваете, уже не тот Майк, которого я когда-то знал, хотя и никогда не был с ним близок. Он был скрытным человеком.

— Вы ведь небогаты.

Джерри понимал, что это замечание не имеет никакого отношения к делу, но Мессенджер заинтересовал его.

— Да, и не аристократ по происхождению. Так случилось, что меня не интересуют дорогие игрушки, и я женился на женщине, которой нравится бросать вызов обществу. Она любит рассчитывать семейный бюджет, шить одежду, мастерить своими руками необходимые вещи — словом, жить по старинке. И работа приносит ей радость. Я думаю, что дело, которым я занят, — самое интересное и важное, и, честно говоря, мне жаль тех, кто им не занимается. И я вовсе не возвожу в принцип оплату труда. Мое дело не слишком высоко оплачивается, но я занимался бы тем же и так же, даже если бы случилось и так, что благодаря своему делу я стал бы богатым, как Крез.

— А Майк был таким же, когда вы общались с ним?

— Кто знает? Я открыл для себя, что у молодых людей всегда есть свои идеи и теории, но никогда нельзя понять, кто ты, пока ты не станешь самим собой. Вы читали Чарлза Перси Сноу[24]?

Джерри отрицательно покачал головой.

— Интересный писатель, во всяком случае, для меня. Не знаю, согласится ли со мной профессор Фэнслер. В одной из книг он устами героя, от лица которого ведется повествование, говорит, что существует единственный способ проверить, чего вы на самом деле хотите, и он заключается в том, чтобы взглянуть на то, что у вас есть. Но Майк тогда был слишком молод, чтобы попробовать это, как и вы сейчас.

Вот что я вам скажу, — продолжал Месседжер, — хотя, боюсь, это вам не слишком поможет — скорее наоборот. Майк не из тех, кто способен на убийство. Я не могу знать наверняка, но мне так кажется. Для того чтобы убить человека, нужно обладать по крайней мере двумя качествами, как я думаю. Тем, что мы можем назвать склонностью к садизму, за недостатком более точного определения, и способностью сконцентрироваться на собственном желании так, чтобы игнорировать все остальное. Смотреть на людей не как на людей, а как на препятствия, которые нужно устранить.

— Вы хотите сказать, что он любил людей, животных и не мог выносить страдания других?

Мессенджер улыбнулся:

— Звучит сентиментально. Любой, кто хочет стать врачом, знает, что люди болеют и страдают. Люди, которые никогда не приносили боли другим, никогда не принесут и ничего другого, а Майк, по крайней мере тогда, очень хотел творить добро. Не помню, какие чувства он питал к животным — пока я его знал, у него никогда не было зверей. То, что я хочу сказать, возможно, прозвучит напыщенно, но он никогда не причинял боли просто так — знаете ли, чтобы показать превосходство собственного ума или ради шутки. И он всегда старался быть добрым. Я не увлекаюсь поэзией, но в колледже прослушал курс и до сих пор помню одну строчку, которая, как мне кажется, точно описывает сегодняшнюю жизнь, а может, жизнь вообще: «Приветствия без доброты». Вот к Майку это никак не относится. Но вы не должны думать, что я описываю святого. Майк был очень симпатичным, и женщины обращали на него внимание. У него было немало похождений.

Джерри приуныл. Это ужасно, но оказалось, что их главный подозреваемый не способен на убийство. Правда, в конце концов, это лишь мнение Мессенджера, а разве Мессенджер такой уж умный? Сам Джерри, учась в колледже (просто для примера), вместе в одной чрезвычайно изворотливой, опытной молодой особой жестоко разыграл одного неуклюжего, довольно женоподобного молодого человека. И вспоминал эту шутку с чувством, сильно похожим на удовольствие. А о доброте он, если честно, не слишком задумывался, не говоря уже о всей этой чепухе насчет приветствий… Тем не менее на убийство он тоже не способен. Не способен, даже если… А кто может знать, когда дойдет до дела?

Мессенджер как будто прочитал его мысли.

— Я, как вы сами понимаете, не авторитет, не специалист по человеческим душам. Это лишь мое личное мнение.

— Вы с Барристером жили в одной комнате, когда учились в ординатуре. Вы были знакомы с ним раньше?

— Нет. Госпиталь обеспечивал ординаторов жильем и соседями по комнате. Когда мы дежурили, то, конечно, ночевали в госпитале, поэтому наше жилище было в основном местом для спанья, когда выпадала такая возможность, да для того, чтобы хранить пиво в подержанном холодильнике.

— Вам не доводилось встречаться с родственниками Барристера?

— У него не было семьи, во всяком случае, он о ней никогда не говорил. Конечно, полиции уже все известно: ведь детектив, который приезжал ко мне, упомянул об этом. Майк был сиротой, как он сам с усмешкой называл себя. Он был единственным ребенком в семье. И у его родителей тоже не было ни братьев, ни сестер. Воспитывали его дедушка с бабушкой. Когда я с ним познакомился, они оба уже умерли. Мне кажется, у него было счастливое детство. Знаете, я помню, как однажды он высказался насчет Лоренса[25]. Я имею в виду писателя. Майк много читал.

— Во всей этой истории литература меня словно преследует.

— Странно, верно? Я уже упоминал поэзию и Сноу, но я не виноват в том, что мне постоянно приходят в голову цитаты литературных произведений. Вероятно, сказывается влияние вашей профессорши Фэнслер. Не знаю почему, но я вспомнил о книгах в связи с Майком. Но единственное, что он поведал мне о своем детстве, связано с Дейвидом Гербертом Лоренсом.

— «Любовник леди Чаттерлей»? — проявил осведомленность Джерри.

— Не думаю. Там фигурируют дети?

— Нет, — ответил Джерри, — если только в проекте.

— Ну, значит, это не там. В той книге была маленькая девочка, чем-то страшно перепуганная, и ее отчим носил ее на руках все время, пока задавал корм коровам. Не знаю, какая тут связь, поскольку у деда Майка коров и в помине не было. Но вероятно, это напомнило ему, как дед утешал его после убийства его родителей. «Лоренс точно подметил», — сказал Майк. Возможно, это совсем не важно. Не знаю, почему это пришло мне на ум. Во всяком случае, семьи у Майка не было, хотя была одна старая дама, которой он писал письма.

— А женщины у него тогда были?

— Мне об этом неизвестно. Вы, наверное, думаете, что, возможно, Дженет Гаррисон была тогда с ним в близких отношениях? Но я на сей счет ничего не знаю. Полагаю, здесь нет ничего удивительного. Майк не распространялся насчет своих женщин, но определенно полиции известно, где была Дженет Гаррисон в то время.

— Он часто отлучался?

— Нет. Когда у нас выдавалось свободное время, мы отсыпались.

— И как долго вы жили вместе?

— Около года. Может, чуть больше или меньше. Пока учились в ординатуре. Потом я поехал в Чикаго. Майк тоже хотел, но, видно, передумал.

— И куда он отправился?

— Вы же знаете, в Нью-Йорк.

— Он писал вам из Нью-Йорка?

— Нет. Но я не думаю, что он туда поехал сразу после окончания ординатуры. Сначала он решил попутешествовать. Нам обоим нравилось жить в палатке. Я собирался составить ему компанию, но в последний момент не смог. Он направился в Канаду и прислал мне оттуда открытку. Я рассказал все это детективу. Это был последний раз, когда он дал о себе знать, если не считать поздравительных открыток на Рождество. Позднее мы несколько лет обменивались ими.

— Неужели вы ни разу не встречались с ним в Нью-Йорке?

— Я бывал там всего несколько раз на медицинских съездах. Брал с собой семью и все свободное время проводил с ней. Однажды я встречался с Майком, но у нас у обоих было очень мало времени. В общем, не сложилось.

— Понятно, то есть я хочу сказать, ясно все, кроме причины, по которой вам оставили в наследство деньги. Может, вы когда-нибудь спасли жизнь Дженет, а потом забыли?

— Я никого не спасал. Конечно, не могу с полной уверенностью сказать, что в глаза ее не видел, но думаю, что это так, и уж определенно я не был с ней знаком продолжительное время. Все это совершенно бессмысленно. Вам ведь неизвестно, был ли Майк с ней знаком? Следовательно, тот факт, что я когда-то был знаком с Майком, в действительности ни о чем не говорит. Мне бы хотелось вам помочь. Но просто не знаю как.

— Вы собираетесь взять деньги? Конечно, это не мое дело.

— Вполне естественный вопрос. Никогда не думал, что так получится. Девушку убили, и у нее есть родственники, которые, как я полагаю, могут опротестовать завещание. Но если этого не произойдет, я возьму деньги, при условии, что настоящих наследников не найдется. Я знаю, на что их потратить, — кто на моем месте отказался бы? Кроме того, в наследстве, свалившемся тебе с неба, есть что-то странное — его не ожидаешь, а когда узнаешь о нем, начинаешь убеждать себя, что ты его каким-то образом заслужил.

— А Майку известно, что вы занимаетесь научными исследованиями?

— О да, об этом известно всем и каждому. Майк всегда говорил, что если я собираюсь прожить всю оставшуюся жизнь на четыре тысячи в год — тогда зарплата ученого была такой, — то мне лучше жениться на богатой или на очень трудолюбивой женщине. Я последовал его совету, как мне кажется.

Джерри мог бы продолжать беседу, в голове его вертелось множество вопросов, но, как он догадывался, ответы на них в любом случае мало чем помогли бы ему. Возможно, Мессенджер лгал. Возможно, он долгие годы состоял в сговоре с Барристером. Но если считать, что они состряпали это убийство, чтобы потом поделить двадцать пять тысяч долларов, то Мессенджер на такую роль никак не подходит. «Его честность настолько очевидна, — размышлял Джерри, — что, глядя на него, просто невозможно предположить, что он может участвовать в каком-нибудь заговоре. Может быть, он просто достаточно изворотлив, но, похоже, он один из тех редких людей, у которых что на уме, то и на языке. Определенно не способен действовать с хитростью».

Джерри встал.

— Осталось выяснить только одну вещь, — сказал он. — Хотя мне не хотелось бы беспокоить вас такими пустяками, но вы можете избавить меня от лишних хлопот. Юристу приходится сдавать квалификационный экзамен в том штате, где он намеревается открыть частную практику. По крайней мере, в восточных штатах это так. Конечно, есть определенные соглашения, но если вы собираетесь практиковать в Нью-Йорке, то вам непременно нужно сдать квалификационный экзамен именно в Нью-Йорке. И то, что вы уже сдали экзамен, к примеру, в Нью-Джерси, все равно не считается. А в медицине то же самое? Барристеру пришлось сдавать квалификационный экзамен для того, чтобы открыть частную практику в Нью-Йорке?

— Нет. Существует так называемый Совет медицинских экспертов. Он выдает сертификат, который соответствует требованиям большинства штатов. Есть, конечно, исключения, но я их уже не помню, Нью-Йорк в их число не входит. В каких-то штатах требуется сдать устный или письменный экзамен. Но Майку не нужно было больше сдавать никаких экзаменов для того, чтобы открыть частную практику в Нью-Йорке. Вероятно, ему следовало просто зарегистрироваться или что-то в этом роде.

— Большое спасибо, доктор Мессенджер. Вы были очень добры.

— Боюсь, я мало чем вам помог. Дайте мне знать, если разузнаете еще какие-нибудь подробности. Надеюсь, в конце концов вы придете к выводу, что Майк не совершал этого убийства. Обычно люди оставляют после себя определенное ощущение, и ощущение от Майка совсем другого рода.

Он простился с Джерри.

Направляясь в отель, чтобы заказать разговор с Кейт, Джерри не мог не признаться самому себе, что Мессенджер оставил после себя, несомненно, чрезвычайно приятное ощущение. Зато все дело в целом явно пахло керосином.