Ученик Смерти

Глава 7 Я продолжаю напрягать память, но она никак не напрягается

— Вы хотите сказать, что этот…хм…

Пожилой мужчина в черной одежде, с холеным лицом и полностью седыми волосами, красиво зачесанными к вискам, поморщился недовольно, а затем оттопыренным мизинцем ткнул в мою сторону.

Я стоял молча, на все происходящее вокруг не реагировал. По крайней мере, внешне. На самом деле внутри творился полный сумбур.

В первую очередь, я изо всех сил, упорно, пытался вспомнить, хоть что-то из прожитых в Закрытом мире лет. Однако в голове по-прежнему оставалась очаровательная, бестолковая пустота. Главное о прошлом некроманта могу рассказать мельчайшие детали, а какие-то сраные детские годы — сплошное пятно. Единственное… Внутри возилось странное, очень странное чувство.

Я и прежде относился к Черной Госпоже не так, как остальные некроманты. Они ее боготворили. Я же ее всегда оценивал верно. Она никогда не дорожила ни одним из нас. Мы для Смерти — инструмент. Те, кто укрепляет ее позиции среди Высших.

— Сдается мне, Роберт, ты слишком сильно поверил в себя. — Сказала она незадолго до того, как я умер.

— Госпожа, я всего лишь понимаю, что стал самым сильным из тех, кто когда-либо служил тебе. — Пришлось склонить голову, изображая послушание.

— Ну да… Ну да… — Протянула она многозначительно, однако больше ничего не сказала.

И вот сейчас внутри у меня словно бегал маленький Роберт Мракодержец, размахивал руками и громко кричал:

— Не верь ей! Не верь!

Смерть… Хитрая, хитрая зараза. Я знаю ее почти тысячу лет. Я видел многое, на что она способна. Например, один из заговоров Высших. Вернее, один из сотни заговоров Высших. Когда они активно грызлись между собой, даже не догадываясь, кто именно устроил эту грызню. А Смерть спокойно стояла в сторонке, потирая свои старческие руки, и хихикала. Ждала, кто окажется крайним.

Старческие… Перед глазами всплыло красивое лицо блондинки, похожей на валькирию. Вот это, конечно, было неожиданно. Неужели и правда она выглядит по-настоящему именно так? И… Почему Смерть показала мне свое настоящее лицо в пещере? Ах, ты Великая Тьма… Она ведь действительно показала настоящее лицо. Одна из Высших. Одна их тех, чьих истинных имён не знает никто в десяти мирах Веера.

— Вы хотите сказать, что мусорщик, обычный мусорщик из обслуги, избил одного из лучших учеников школы? — Седой буквально выплюнул фразу, которая, судя по брезгливому выражению лица, была ему категорически неприятна. Затем, помолчав пару секунд, повторил главную мысль, дабы она наверняка дошла до всех присутствующих. — Мусорщик. Избил. Я верно понял ваш рассказ? То есть вы, кадет Розенкранц, позволили бастарду дома Черной луны начистить вам, я извиняюсь, рожу? Причем бастарду, который за всю свою недолгую жизнь не сказал ни одного разумного слова по причине самого необходимого для этого — разума. Об этом идет речь?

Трое малолетних придурков, тяжело вздохнув, одновременно кивнули, хотя вопрос предназначался конкретно Херувимчику.

Алекс и Крысеныш переминались с ноги на ногу возле Николая, своим присутствием выражая ему поддержку. Наверно, так. Им обоим очевидно хотелось оказаться сейчас как можно дальше, однако, надо отдать должное, друга они не бросили. При том, что возможность избежать выяснений, кто виноват, у них была. Им предлагали.

Ну, что сказать…если эта троица детишек — лучшие ученики, боюсь предположить, что из себя представляют худшие. Там вообще, наверное, — обнять и плакать. Даже интересно, чему их здесь учат?

Я снова попытался сосредоточиться на более важных размышлениях, например, на Черной Госпоже, которой служу… служил… но мужчина, сидевший за столом напротив, продолжал бубнить недовольным тоном и это сильно мешало умственному процессу.

Нет, если меня закинуло в какой-нибудь высокородный пансионат, где в приоритете этикет и правила поведения, тогда не удивлен. Хотя, исключительно с моей точки зрения, в мире, который лишён магии как таковой, непременно нужно уметь постоять за себя обычной человеческой силой. Особенно будущим Старейшинам.

Да, у них есть артефакты, но с артефактом ты, к примеру, в нужник не пойдешь. С бабой в постель не ляжешь. А значит, тебя легко в самый неподходящий момент достанут враги, желающие лишить род, как минимум, его наследника, как максимум — его главы. И первые, и вторые мрут здесь как мухи.

«Роберт, ты — бастард, и слава богу. На тебя никто не делает ставки, а значит, убивать такого ребенка тоже нет смысла. Поэтому, я в сомнениях. Кому могло вообще это прийти в голову…»

Я растеряно моргнул, еле сдержав желание в очередной раз оглянуться по сторонам. Я опять отчётливо услышал женский голос. Незнакомый женский голос. Бред какой-то. Может эти детишки не так уж ошибались, называя меня идиотом. Отчего я постоянно слышу голоса? Этак скоро до вымышленных друзей дойдет. Буду ходить и разговаривать с воздухом. Какой бесславный конец для Роберта Мракодежца…

— Так…еще раз…Просто, честно говоря, я начинаю сомневаться в собственной адекватности. В отсутствии вашей уже точно сомнений нет. Так что уточним исключительно для меня. Вот этот мальчик, от рождения не способный усвоить какие-то действия, сложнее, чем сортировка мусора, не умеющий говорить; мальчик, у которого почти все шесть лет его жизни стоит диагноз «идиот», заверенный вполне себе профессиональными докторами, именно он…

Мужик снова замолчал, не договорив. Он вздохнул, провел ладонью по лицу, словно стирая усталость, а затем хмуро уставивился на Херувимчика. Видимо, в башке высокородного господина никак не укладывались те мысли, которые он сейчас озвучивал вслух. Седой покачал головой, недоумевая, потом перевёл взгляд на меня.

Я не стал разочаровывать человека. Зачем? Соответствуя только что сказанным словам, сделал максимально глупое лицо, и, вытаращив глаза, уставился на него в ответ.

Они упорно называют меня идиотом. Приятного мало, но можно посмотреть на происходящее с другой стороны. Смерть отправила некроманта в Закрытый мир, чтоб он захватил его и возродил Орден. Смерть далеко не глупа. Она знает, если кто-нибудь из Высших пронюхает об этом, ей уже не выкрутиться. Значит, что бы я сделал на ее месте?

Устроил бы перерождение некроманта в семье, имеющей доступ к власти. В нужное время появился бы и взял его, к примеру, в ученики. Об этом изначально и шла речь. Другой вопрос, чему учить, если магии нет? Хм… Магии нет, а желающих грохнуть наследника Дома найдется до хрена.

Однако… Длпустим, что-то пошло не так. Понятия не имею что, но мало ли. Тогда я бы спрятал будущего ученика куда-нибудь очень, очень хорошо. Бастард Дома, страдающий отклонениями в башке… Ну, в принципе, почему и нет? Единственное, пока не могу понять, как Смерть представляет дальнейшее? Все снова упирается в отсутствие Силы и магии.

В любом случае, подожду пока проявлять свою настоящую суть. Понаблюдаю. Нужно окончательно понять, где я, что со мной произошло. И главное, отчего предыдущие годы, проведённые в Закрытом мире после перерождения, полностью стерты из памяти.

В общем, дабы не испортить то, что есть, вдруг это всё-таки на самом деле какой-то хитрый план Черной Госпожи, просто решил ничего пока не предпринимать. Хотя, казалось бы, как можно испортить то, что итак выглядит отвратительно.

Поэтому седой мужик, нахмурившись, пялился на меня, я с полным отсутствием мысли во взгляде — на него.

А вот белобрысый малолетка, надо признать, выглядел плачевно. Нос у него распух еще больше и теперь напоминал здоровенную, синюю сливу. В обе стороны от переносицы растекалась лёгкая, фиолетовая, крайне приятная моему глазу, тень. Похоже, я ухитрился сломать пацану нос. Отлично.

Кроме того, Павел постоянно морщился, хватался за бедро и отчаянно, изо всех сил сдерживал желание разныться. Я прямо видел это по его жалкой смазливой физиономии.

Ножик хоть и мелкий, но вогнал я его белобрысому знатно. Лезвие основательно вошло. По самую рукоятку. Думаю, пацан сейчас гораздо больше хотел бы попасть в руки лекарей, а никак не стоять перед директором школы, оправдываясь за свою тупость.

Кстати, да. Это была школа. Пока не понял до конца, кого и чему здесь учат, но хотя бы появилась определенность насчёт локации. Вернее, «кого»– вполне очевидно. Деток из тех самых Домов. А вот чему учат — большой вопрос.

Про школу я узнал благодаря высокому, худому мужчине, который пришел во двор в самый разгар веселья. В тот момент, когда я как раз засадил Павлуше ножик в бедро. Детишки называли его наставником. Он был одет в черный наряд, напоминавший военную форму. Как и директор. Разница между ними имелась лишь в том, что на директорской шее висела толстая золотая цепь с подвеской в виде здоровенного двуглавого орла.

Наставник своим появлением прекратил вакханалию, творившуюся на заднем дворе. Сейчас он тоже стоял в кабинете, но у самого входа. За спинами подростков. В его сторону директор школы периодически бросал недовольные взгляды, однако мужику было искренне на директорские взгляды плевать. Вот наставник, между прочим, пришелся мне по душе.

Если бы не он, думаю, наш междусобойчик мог закончится плохо. Естественно, плохо для троицы малолетних придурков. Есть у меня такой грешок, иногда не могу остановиться, иду до конца. Вот он им и светил. Конец.

— Какого черта вы тут устроили⁈ — гаркнул мужик на детишек после того, как тряхнул всех троих за шиворот, а Херувимчику даже отвесил подзатыльник.

За то, что тот подвывал, не переставая. Меня не тронул. Это, само собой, происходило до того, как мы попали в кабинет директора. Прямо там, во дворе и происходило.

— Наставник Леонид, он покушался на жизнь наследника Дома! — Завизжал белобрысый.

Правда, при этом осторожненько спрятался за спину мужика, справедливо опасаясь, что я могу исполнить еще какой-нибудь фортель. И я бы мог, конечно, но…

Уже в тот момент появилась здравая мысль затаиться на время. Именно приход наставника подтолкнул меня подыграть тому, что говорили детишки. Кем бы я сейчас не оказался, лучше повременить с проявлением настоящего Роберта Мракодержца. Наследники упорно называли меня мусорщиком и идиотом. Явно не просто так.

— Кто покушался? — Человек в черном с крайним удивлением во взгляде посмотрел на Павла.

Потом — на меня. Потом — снова на Павла. Весь его вид говорил о том, что в данную секунду он готов скорее заподозрить подвывающего наследника в сумасшествии, чем меня в покушении на чью-то жизнь. Тем более, во двор он вошел ровно через мгновение после того, как я воткнул нож в Херувимчика. Всего, что было до этого момента, наставник не видел. Да и сам момент тоже не видел. Так что, поди докажи, кто и на кого покушался. Я — вообще идиот, если что. Какой с меня спрос?

— Вот он! Он! — Белобрысый выглянул из-за спины наставника и несколько раз махнул рукой в мою сторону.

— Павел Иванович, прошу вас прекратить истерику. Вы — кадет имперской школы, а не девица на выдание. Что уж так голосить? В данную секунду, хочу заметить, вы указываете на мусорщика. На бастарда Дома Черной Луны, взятого в услужение в нашу школу из жалости и только по личной просьбе членов Совета. Вы понимаете, что говорите? Если следовать вашим словам, то этот неполноценный мальчик, заслуживающий сострадания, удивительным образом смог нанести вред вам. Вам! Старшему сыну Дома Огня!

Пока наставник отчитывал белобрысого, я пытался сообразить, что там у них с Домами. Не ради любопытства, опять же, исключительно для понимания.

А потом вдруг в башке буквально взорвалось фейерверком:

«Дома. Их восемь. Каждый Дом — это семейный клан. У каждого Дома имеется свой артефакт, от которого, собственно говоря, и произошло название. Роберт, ты еще мал, но тебе уже пора это знать. Дом Огоня с огнем и связан. Никакой неожиданности, все до банальности прямолинейно. Есть Дом Воды. Там, ясное дело, артефакт привязан к воде. Дом Воздуха, дом Земли — тоже без сюрпризов. Дом Кинжала — воины. Дом Розы — что-то типа способности влиять на чувства людей. Точнее не скажу. Дом Рассвета связан с погодой.»

Именно на заднем дворе я впервые услышал этот женский голос чётко. Вздрогнул. Обернулся. Посмотрел по сторонам. Закономерно никаких женщин не было. Рядом стоял наставник, за его спиной подвывал Павел. Двое других детишек топтались тут же. Все. Больше никого.

И главное, это были не просто какие-то обрывки фраз, а конкретные, связные предложения. Самое обидное, невидимая тетя, живущая, похоже, лишь в моей голове, перечислила все Дома, кроме Черной Луны. Что за гадство!

— Но это правда! — Визг Херувимчика выдернул меня из размышлений. — Вы не можете сомневаться в моих словах!

— Значит так, кадет Розенкранц, сейчас я отведу вас к директору школы и вы расскажите всю эту крайне занимательную историю ему. Потому что, да, я сомневаюсь в ваших словах. Не приходилось, знаете ли, прежде, сталкиваться со случаями, когда умственно больной человек на какое-то короткое время становился вдруг здоровым, творил какую-нибудь дичь, а потом снова впадал в состояние овоща.

Собственно говоря, после этого наставник и притащил нас в кабинет выше упомянутого директора. Мне данный господин не понравился сразу. Слишком прилизанный, слишком холёный, слишком гладенький. Даже седые волосы, признак мудрости и опыта, не добавляли ему в моих глазах веса. К тому же, слушая рассказ Херувимчика, директор все время косился в мою сторону и подергивал кончиком носа. Видимо, ему не по душе был аромат дерьма, который я источал. Единственный плюс, истории белобрысого малолетки он не особо поверил. Это тоже вполне было заметно по его лицу.

— Кадеты, я выслушал вас очень внимательно… — Директор, которому надоело по пятому кругу расспрашивать одно и то же, решительно расправил плечи. — И я сильно разочарован. Вы — будущее великих Домов. Вам предстоит войти в Совет. И что же мы видим? Натворив каких-то недопустимых дел, устроив разборки или даже драку между собой, вы свалили все на мусорщика, тем самым выставив дураком не его. Нет. Выставив дураком меня. Вы знаете, что драки внутри школы недопустимы. А потому, остыв после ссоры, придумали столь затейливую ложь.

— Но господин Левин… Михаил Сергеевич… — Алекс сделал шаг вперёд.

Он заметно волновался, однако все равно решил попытаться помочь и себе, и товарищам. Ибо все шло к тому, что накажут их троицу, а никак не меня. Отлично. Я вполне доволен таким раскладом.

— Наставник Леонид! — Рявкнул директор, проигнорировав бедолагу Алекса. — Уведите вы уже этого… этого… мусорщика. Невозможная вонь, честное слово. Он все равно здесь больше не нужен. Он вообще изначально был не нужен. Не понимаю, зачем вы его притащили. С кадетами я сейчас закончу. О том, какое они понесут наказание, сообщу вам позже. Идите уже! Вместе с ним.

Господин Левин нервно дернул головой в сторону выхода.

Наставник в два широких шага оказался рядом со мной, тронул мое плечо и подтолкнул легонько к двери.

Я не стал сопротивляться. Самому надоело стоять столбом, слушая нытье Херувимчика. Поэтому я двинулся на выход, напоследок украдкой усмехнувшись детишкам. Мол, удачи, придурки. Вот такая получилась улыбочка.

Крысёныша, который в этот момент как раз смотрел на меня, аж перекосило. Мне даже показалось, он сейчас заорет и ткнет пальцем, чтоб все убедились, идиот вовсе не идиот. Но нет. Ума хватило промолчать.

Наставник вывел меня на крыльцо чуть ли не за руку. Наверное, я слишком уж активно изображал из себя недееспособного.

— Господи, как же достали эти отпрыски Домов… Драть их надо. Драть! Много и сильно. — В сердцах высказался Леонид, спускаясь по ступеням. Разговаривал он, естественно, сам с собой.

— Ага! — Поддакнул я.

Наставник замер и молниеносно обернулся назад. Хорошо, моя реакция оказалась быстрее. Я, конечно, ничуть не меньше охренел от того, что короткое «ага» произнёс вслух. Кроме того, я вдруг понял, язык больше не мертв. Он двигается! Я чувствую его!

Однако в то мгновение, когда Леонид, обернувшись, уставился на меня удивлённым взглядом, я уже изо всех сил таращил глаза, изображая на лице дебильное счастье. Нет, ни в коем случае никто пока не должен знать, что немой идиот вдруг заговорил.

Почти минуту наставник смотрел на меня, я — на него. В полной, абсолютной тишине.

— Отдыхать надо…Совсем заработался. Галлюцинации слуховые начались… — Буркнул он себе под нос, а затем снова отвернулся и пошел вперёд.