Учерьъёсы Сугона
Жизнь и необыкновенные похождения Ивана Лукина, гражданина Северо-Западного Еврорегиона и бывшего Северо-Западного Федерального Округа бывшей Российской Федерации (СЗФОбРФ), во время Сирийской, Армяно-Азербайджанской, и, Заосвобожденческой Украiньской Мировых Войн, описанные им самим на чистейшем кандапоже-мурманском языке в назидание потомкам
Глава I
Пусть в будущее не заглянешь никогда,
Ивашку в будущее отправил Борода
Знакомство - Гибель Красной Шапочки и Агаты Звезденец - Краткая история войны Севера и Запада бывшей Северо-Западной Зоны бывшей Российской Федерации - Экскурсия по Дому-Музею историка Дмитриева - Как Иван Лукин становится Учыръёсы Сугона - Гамбит полевого командира
- Значит, убили Моторолу-то нашего, - сказал дюжий наёмник, слизав пивную пену с щетинистых рыжих усов.
О том, что эти усы на лице громилы, заросшем от скул до шеи, присутствовали - словно Акакий Акакиевич на службе! - можно было догадаться лишь по цвету растительности над губами. Вернее, по его отсутствию. Увы, этот участок растительности выцвел, и совершенно очевидно, случилось это из-за частого прикосновения к волосяному покрову молекул алкоголя, химическая реакция на который и выделила рыжую полосу-просеку на черном буреломе бороды. Странно, что полоса получилась такой тонкой, ведь алкоголь громила принимал в огромных количествах, постоянно проливая то себе на лицо, то на штаны, а то и на собутыльников. В других обстоятельствах, в другом месте и в другое время подобное поведение вызвало бы множество вопросов к Бороде, как робкий Иван огиюрил («окрестил» на кандапоже-мурманском — прим. переводчика) про себя громилу за соседним столиком. И на вопросы эти пришлось бы не то, чтобы отвечать (это само собой), но и obosnovat' (обосновать — мурманско-архангельский — здесь и далее примечание переводчика) ответы. Но здесь, в модном кандапожском краудфандинг-крафт пабе «Carelia libra lehvisto», названном и открытом четыре года назад, в 2030-м, в честь объявления независимой Северо-Западной Федеральной России (СЗФбР), включавшей в себя Карельскую, Ингермандулиландскую, Ижоро-Печорскую, Архангельско-Мурманскую и Санкт-Ленинградскую независимые федеративные республики, pred' iavit' (предъявить — мурманско-архангельский) Бороде за штаны, прилипшие к скамейке из-за пива, оказалось попросту некому. Собутыльники Бороды, ввалившиеся с ним с мороза в бар после посещения дома-музея историка Дiмитриева - о предыдущем пункте маршрута Иван понял по разговорам компании, доносящимся обрывкам фраз вроде «... летнюю mandушку аж три куны!», «...сюлечку и мизинец не пролез, за что уплочено?» - явно побаивались своего вожака. Того самого Бороды, одетого в роскошный польский пуховик с надписью «Вце не зжгинула Пильска риднэ» («Родной Польше пiздецеще не скоро» - мурманский диалект мурманско-архангельского). По надписи на мурманском языке, литературную форму которого еще не приняли в окончательном чтении - и над которой еще ломали головы и копья лучшие филологические умы СЗФбР - Иван понял, что гости прибыли из Печенги, крупнейшего текстильного центра Мурманско-Архангельской Федеративной республики. Произносить это название следовало, меняя каждый раз «Архангельский» и «Мурманский» местами, чтобы избежать лингвистической дискриминации. Гости из федеративной республики, появившейся на развалинах бывшей РФ, вели себя плохо. Они, видимо, травмированные и стигматизированные отсутствием у себя литературной версии родного языка, поражали буйным нравом и стильными шмотками мирных, тихих и нищих кондапожцев, потерявших половину населения за пять последних лет в ходе эпидемии короначумы и войны между Югом и Западом бывшей Северо-Западной Зоны РФ. По строчке, по шву и по стильной заплатке на воротнике, Иван определил, что куртяк шили в редких теперь, лишь кое-где сохранившихся цехах с разделением труда, а не в повсеместно распространившихся мастерских полного цикла, где вещь производил один мастер от первого этапа до последнего: от производства домашнего синтяпона в котле до заклепки пуговиц. Что называется, от «ж» до «а» (литературная форма архангельско-мурманского языка не очень отличалась от старорусской версии начала 21 века, поэтому, чтобы подчеркнуть национальные особенности, при объявлении независимости в мурманско-архангельском алфавите просто поменяли очередность букв из старорусского).
Помимо куртяка, Борода сверкал белоснежной искусственной челюстью. Большой, по нынешним временам, редкостью! Челюсть позволяла своему обладателю как спокойно пережевывать пищу, так и относительно легко, без последующих посещений зубодера, переносить множество мелких бытовых конфликтов на национальной почве, разгоравшихся в СЗФР из-за влияния бывшей метрополии. Кроме того, на растительности на груди, обильно политой пивом и тоже как-будто порыжевшей — покоился орден за «Сидение на Дамбасе», медали за «Взятие Шар-аль Шейха», «Покорение Дамаска», значок «Лугандон Третьей степени», и почетный знак «Даунбаса». Все не оставляло сомнений в том, что огромный Борода с кулаками каждый величиной с литровую пивную кружку - и окруженный выводком прихлебателей в числе двенадцати человек, плохонько одетых, довольно грязных и с очень плохими зубами, (шахтеры из Никеля, понял Иван) - самый опасный представитель своей туристической группы. Да, туристической, Иван не испытывал никаких сомнений и на этот счет. Хотя бармен, модный кандапожский гомотриосексуалист Никита, по прозвищу «Красный беретик», встревожился. Свое крестильное имя Никита получил в день ВВ МВД Карелии Либра, искупавшись в одном фонтане с группой агрессивных обнаженных ветеранов, «краповых беретов», которые в награду за смелость вручили женственному пареньку красный берет, сорванный с проходившей мимо candapojaise*** (кандапожка на кандапожском), объявив награжденному, что отныне он — полудочь полка. Но встревожился бармен не поэтому — снявши штаны, по труселям не плачут, любил говорить Никита, расширяющий кругозор на досуге чтением модной расовой философки Люси Улитковой, - а из-за того, что был параноиком. Подозрительно глядевший на гостей с самого их прихода в бар, Никита «Беретик» отлучился куда-то на минутку под предлогом свидания. Наверняка, стучать побежал, дятел, подумал Иван, но воспринял это философически. Никита день деньской проводил в актуальной социальной сети «Бдибук», само членство в которой предполагало некоторую степень паранойи у каждого своего участника. Потому с утра до вечера бдительный Никита то и дело «отлучался» от стойки, чтобы выразить озабоченность, после чего в бар заглядывал наряд дружинников, проверить документы гостей. Чаще всего вызов оказывался ложным, что ничуть не расхолаживало Никиту, у которого, по его словам, всякий раз подгорало, когда он заподазривал в гостях тайных агентов Московии. На этот раз Иван тревоги Никиты не разделял. Ведь Борода, несмотря на некоторую эксцентричность, представлял собой, как и его спутники, обычный тип архангельско-мурманского туриста-наемника. Громилы, жлоба и хама, заехавшего в Капдапогу по программе примирения и согласия "Дiды же воевали". Её открыли после короткой, но ожесточенной карело-мурманско-архангельской войны, случившейся из-за крушения власти РФ в регионе. Да, Борода явно воевал за московитов время от времени, но наемничество давно уже стало одной из основных статей экспорта СЗФОбРФ, и властями особо не преследовалось, а раз так...
… Борода, рявкнув на кого-то из компании, хлопнул провинившегося по голове раскрытой ладонью. Несчастный свалился на пол. Приберем после закрытия, решил Иван, не осмеливаясь пока подходить к выпивохам. Борода, положив ноги на бесчувственное тело, начал рассказывать очередную байку про то, как сражался против украиньцев в ОРЛДО под руководством легендарного террориста, известного как Моторола и которому, как оказалось, пришел конец...
Потупившись, и стараясь не дышать, Иван прошествовал мимо Бороды со спутниками, высоко держа над головой на одном пальце поднос с пустыми бутылками на случай, если кто-то из посетителей захочет сделать фото для «Инстапятьдесятграммов». Здесь, в баре «Карелиа Либра Лехвисто», коренной candapojais (кандапожец на кандапожском) в четвертом поколении Лукин подрабатывал официантом со времен окончания той самой, будь она неладна, войны. Ужасного и кровавого конфликта, оставившего его не только без финансовых накоплений (во время третьего взятия Кандапоги мурманчане-архангельцы сожгли Банк Карелии), но и лишившей престижной службы смотрителя музея Кандапожского языка. Ведь существование этого самого отдельного кандапожского языка грубые северяне не признавали, требуя от кандапожцев, покоренных во время короткой оккупации «говорить blead’ по-человечески» («говорить бля по человечески» - мурманско-архангельский). Впрочем, низкий социальный статус официанта Лукин сейчас компенсировал тем, что в свободное от работы время блогил блогером и инфлюенсерил инфлюенсером общественных пойнтов вью в остатках Рунета, полностью взятых под контроль администрацией «Фейсбука», взятой под контроль администрацией «Твиттера», взятой под контроль администрацией Белого Дома. Мы, конечно, говорим о не о Белом доме исчезнувших в радиоактивных вихрях Соединенных Штатах Америки, а о здании правительства в далекой и загадочной Москве, пропавшей с радаров официальных медиа СЗФбР уже много лет как. Но которая Москва время от времени пробивалась через глушилки и информационную блокаду пересказанными репортажами и обрывками голосов канала, якобы созданного московитами для пропаганды на осколки империи, «АRA-ТV», кажется. А кроме того, в СЗФОбРФ о бывшей Российской Федерации поступали редкие свидетельства тех немногих счастливцев, которые, несмотря на множество препон и зон безопасности, оккупации, и разграничения, время от времени могли побывать на Востоке. Согласно этим, крайне отрывочным, сведениям, бывшая метрополия если не процветала, то уж точно не бедствовала. Иван даже прочел об этом на обрывке бумаги, оставленной в нужнике кем-то из посетителей из тургруппы из Санкт-Ленинграда, соседствующего с Москвой по независящим от себя причинам (что и обосновывало большую частоту контактов).
«Отстегнув от себя ненужные бывшие части империи, как ракета, подчиненная гениальному замыслу советских инженеров и конструкторов, победивших Гилера, отбрасывает отработанные ступени, и оставив за бортом миллионе ненужных хохлов, змагаров, чухляндцев и поморов, Российская Федерация смогла значительно улучшить качество жизни всех ста тридцати коренных народов многонациональной страны, начиная с государствообразу...»...
Вот что было написано на клочке газеты, использованном в самом интересном месте, отчего на месте государствообразующего народа Многонационалии-РФ в многонациональной прессе МРФ наблюдался лишь мазок gomn-а. И, к сожалению, Иван, так и не смог пока определить, какой же народ сейчас в бывшей РФ государствообразующий и есть ли Ивану смысл подавать документы на получение московского гражданства по праву крови (прапрадед Ивана родился в далекой Калуге). Впрочем, это вряд ли имело смысл, и обошлось бы Ивану в огромные деньги. Ведь подаваться на гражданство нужно нелегально — никаких дипломатических отношений бывшая Российская Федерация со своим бывшим Северо-Западным Федеральным округом не поддерживала.
… Бах-бабах! Борода грохнул пустой кружкой по столу и прокричал, что хочет ещё пива и голубичной настойки. Иначе он грозил разгромить бар «Карелиа либра», как в свое время, признался здоровяк, в составе оккупационного Мурманско-Архангельского корпуса разгромил Свободную Карельскую Республику, что попыталась выйти из СЗФОбРФ. Иван вздрогнул, и бросился наливать из крана, оставленного барменом, тайком отлучившимся по своим делам. Впрочем, вполне может быть, что это Иван впал в паранойю и ему мерещится паранойя, а бармен оказался прав на сей раз.
Периодические «дела» Красного Беретика звали Агатой Звезденец. Стильная, модная и независимая, асексуальная женщина с мужским гендером в душе... Оттого, по мнению священника Гомосексуальной Церкви Кандапоги, где обgaufreal-ся («окормлялся» - лингва карелиа, язык, использовавшийся в регионе Ледовитого океана, созданный из смеси старорусского, французского, английского, и пр. старых языков Европы) Никита в надежде на визу в Финляндию, секс с Агатой не рассматривался как гетеросексуальный харам. Да и брала она исключительно в зад, «до тех пор, пока в Ватикане не разрешат гомосексуальные браки" (такой обет девушка дала на хэппиненге "Карелия против скреп"). Слишком юная, чтобы рожать, сорокашестилетняя Агата по сей день изживала травму рождения в РФ (стесняясь признаться, что родилась в СССР), и делала это поэтическими перфомансами. Еще она заведовала экскурсиями в доме-музея историка Дiмитриева, где, по трудовому законодательству Карельской республики, полагался десятиминутный обеденный перерыв. А так как из-за задержек по зарплатам музейщице кушать в этот перерыв все равно особо нечего, она предпочитала провести время с толком, pоtrahavshis’ с барменом за еду...
Демонстративно долив пиво «с горкой», чтобы часть даже выплеснулась, и так, чтобы Борода и его «шестерки» видели и не заподозрили обман потребителя, Иван осторожно поднял над головой поднос. Направился к столу, грациозно вертя задом, туго обтянутым лосинами «в радугу». Эти штаны привёз Ивану, еще в бытность того смотрителем Музея Кандапожского Языка, друг из Финляндии, молодой еврогей Иитамессяли Юхо Раймани. Пошитые в Румынии — настоящее западноевропейское качество! - из шкуры бангладешского беженца, которого молдаване доставили в шкурный цех Бухареста, пообещав отвезти в Италию (обычный бизнес молдаван), эти лосины демонстрировали, как объяснил восторженный финн, настоящее единство освободившихся еврорегионов бывшей Российской Федерации.
- … ибо если раньше вы были едины лишь потому, что вас собрали силой, под русской мммм палкой... - сказал торжественно финн, во время ужина при свечах, после проверки финансовой отчетности музея.
- … то отныне вы едины по доброму согласию, на принципах общественного договора, и единых ценностей! - сказал он, вытаскивая из рюкзака подарок-поощрение Ивану.
- … ну и, конечно, парочка приятельских палок от старого друга из Евросоюза не помешает... - быстро добавил он.
После чего рассказал Ивану легенду о радуге и о том, что если найти место, откуда она начинается — на лосинах она начиналась из шва в промежности - то можно найти настоящий горшок с золотом. Юхо утверждал, что именно это радуга символизирует в финской народной традиции. Обычно люди сидят на штанах, но в тот раз, - отметил с удовлетворением Лукин - напротив, штаны сели на Ивана, и сели хорошо, в обтяг. В каком-то смысле, Лукин сел на золотые яйца, если, конечно, верить финскому фольклору. Рослый Иван походил бы в обновке не только на День Города, который, увы, оккупационные власти отменили, но и на Петра Первого, будь у Лукина ботфорты, камзол и трость (фраза труднопонятна из-за непереводимой игры слов, со значениями слова «pokhodit”, близким к русскому «походить», но с чуть другим оттенком — прим. переводчика). К сожалению, ни одного, ни другого, ни третьего Лукин выпросить у приятеля не смог, хотя собирался. Увы, началась война и контакты между Карелией Либра и Финляндией прервались.
Поначалу, конечно, ничто военных действий не предвещало. Напротив. Иван, как и все представители национальной интеллигенции Кандапоги, которые выступали за независимость региона от Российской Федерации (а выступали все, потому что, как выразился режиссер местного театра, гомосексуалист из Львова, «всех нас zaebali армяшки и жиды»), ожидал от независимости региона только всеобщего процветания. Он бойкотировал работу местной телестанции, захваченной чеченским ОМОНом, присланным из Москвы... Стоял в оцеплении вокруг оцепления с плакатом «Русские, убирайтесь домой, мы сами с усами», и раздавал прохожим в Кандапоге накладные усы, которые визуализировали модный протестный мем, коррелируя пожелания людей с неотвратимо надвигающейся на режим реальностью. Так говорил один из политологов, присланных на подмогу в СЗФОбРФ с, почему-то, Внаукраины, и который был, почему-то, еврей. Вместе с ним Иван предлагал прохожим цветные шарфики, целовал девушкам руки, и раздавал программу «Сто шагов». В этой инструкции по достижению процветания за сто дней местный экономист, Григорий Косоротов доступно, на пальцах, объяснял, как Карельская Республика разбогатеет. Один день — один шаг, для совсем уж тупых.
… Иван поставил на стол поднос с пивом, и постарался вильнуть задом под одобрительным взглядом Бороды так, чтобы это выглядело достаточно деликатно и уважительно по отношению к клиентам, но недостаточно кокетливо, что жест могли воспринять как приглашение. Иван в чьем удостоверении личности стояла отметка «Г II» («гетеросексуалист второй категории», то есть, не склонный к контактам даже с гетересоксуальными мужчинами), старался избегать ненужных связей. Протирая стол, припомнил первые пункты программы. Они начинались после короткого, но энергичного вступления.
«... нужно быть идиотом, чтобы не видеть перспектив, которые открывает перед жителями Карелии независимость региона. Ты идиот? Нет?! Значит, ты видишь перспективы, которые открывает перед жителями Карелии независимость региона. Ты не видишь перспективы, которые открывает перед жителями Карелии независимость региона? Тогда ты идиот! А может, ты еще и не житель региона? Тогда ты не только идиот, но и враг. Так ты враг и идиот или не то, ни другое? Тогда — ты за независимость региона. Счастливое будущее Северной России без России вполне возможно!
Шаг первый. Решаем жить лучше, и с позитивным настроем готовимся ко второму шагу.
Шаг второй. Начинаем жить лучше!
Шаг третий. Не стали жить лучше? Делаем шаг назад и решаем жить лучше и с позитивным настроем готовимся к третьему шагу.
Решаем жить, как в Европе.
Начинаем жить как в Европе.
Становимся процветающим регионом.
За три года достигаем небывалого экономического роста.
Становимся экономическим «белым медведем», свидетельством экономического чуда.
Становимся влиятельным членом Европейского союза.
Возглавляем Европейский Союз.
Душим всех коше...»
К сожалению, осуществление программы застопорилось на пункте номер 1 на пятый день Независимости из-за начавшихся боевых действий с другими регионами бывшего СЗФОбРФ. Якобы, те позарились на карельский лес. Именно это, уверял по сей день из эмиграции в Таллллиннне открывший там газету политический эмигрант Косоротененннн, не позволило карелам зажить по-европейски за сто дней. В противном случае Карелия бы давно уже перевезла в Кондопогу или Пьеррадаптьёвск (бывший Петрозаводск) статую знаменитого на весь мир писающего мальчугана. Об этом переезде мечтал весь коллектив дома-музея историка Дiмитриева! Попка этого мальчика, уверяла Инесса Бло, сияла бы настоящим украшением спальни нашего великого земляка, уроженца Карелии, ученого с мировым именем, принявшего мученическую смерть в лагерях бывшей Российской Федерации за национал-освободительную борьбу. Её, увы, историк проиграл, когда палачи режима вынюхали тайник, где Дмитриев прятал секретные документы, разоблачающие миф о том, что «русские и жители СЗФО РФ один народ». По случайному стечению обстоятельств тайник располагался в том месте на теле приемной дочери, которое позволило пропагандистам Москвы начать облыжную кампанию очернения Дiмитриева, обвинив того в педофилии. « Спрашивается, какой педофил станет прятать важные материалы в девичьей вагине», спрашивала гневно Аля Грач.
Аля работала до войны директоркой клуба «Агрикалчурал.карел», точки сборки интеллектуалов Петрозаводска и рассадника свободомыслия и сальмонелеза (последнее - из-за туриста англичанина, обблевавшегося в туалете заведения после строганины из собаки). В клубе молодые карелы учились проращивать овес в горшках на подоконнике, чтобы увеличить зону зеленого пространства и импрувить амелиорацию урбанистической зоны Петрика, как называли город молодые горожане. Портрет Али висел на стене в баре, и, кажется, посетители заметили его только сейчас.
- Это еще что за pissdа?! - рявкнул Борода, кивнув на стену, и бросив на поднос куну и, на чаевые, пару румынских банов.
Волнуясь, Иван объяснил, хотя уже увидал, что Борода с приятелями слушает только лишь для проформы. И вот это плохой знак... Ищут доebat’sea, подумал грустно Иван.
… Отношения карело-кандапожцев с мурманскими соседями сложились напряженными. После быстрого поражения Карелии мурманчано-архангельцы и поморы с ижорянами не оккупировали край надолго. Простояв два месяца, они ушли, навязав Петрику подписание унизительного договора о вхождении в бывшую СЗФОбРФ. Поэтому формально Иван и его клиенты не были сейчас побежденным и победителями, напротив. Государственная пропаганда педалировала тему примирения и согласия, рождения в огне и трубах славы новой нации и прочие фокусы, заимствованные из учебников истории США, канувших на дно Атлантики. Именно поэтому то из Мурманска, то из Архангельска, а иногда и из Северодвинска и Санкт-Ленинграда, в Карелию приезжали группы туристов. Цель турнаправления - познакомиться с культурой братского карельского народа, война с которым началась по недоразумению, спровоцированная, конечно же, Москвой. Единственное, что подверглось репрессиям - Музей Кандапожского Языка, который язык нашли слишком похожим на русский и потому не исключили влияния недоброжелательного московитского соседа. Так Иван остался без работы, хоть и не по своей вине. Ведь он предупреждал, что кандапожский язык находится лишь в ранней стадии своего Возрождения и его исследователям еще предстоит, по сути, создать язык заново, как сделали с ивритом, например. Ну, а на транзитный период придется довольствоваться языком-оккупантом, русским, так похожим на народный (но не литературный!) кандапожский.
Увы, начальство Ивана не снизошло к его аргументам, и пошло на требования Архангело-Мурманска. Потому Лукин начал подрабатывать в баре, стены которого украсили портретами городских волонтёрок, внесших свой вклад в становление независимости Петрика от РФ и, увы, канувших в ходе междуусобного конфликта с мурманчано-архангельцами (поговаривали о передвижных армейских борделях): Джана Чпык. Рая Гно. Геля Фрдык. Нино Кша, Инесса Блык...
И, конечно, Аля Грач, основателька и администраторка Дома-музея историка Дiмитриева, где гости из тургрупп, 70 процентов расходов на поездки которых оплачивались из бюджета для стимуляции внутреннего туризма, могли ознакомиться с фотоархивом великого уроженца Петрозаводска.
- По сей день музейщики всего мира изучают поистине новаторский подход Али, разделившей музей Дiмитриева визуально и пространственно на три зоны, названные, соответственно, «Большие половые», «Малые половые», и, собственно, «Влагалище», - тараторил Иван наизусть справку.
Делиться этой информацией с посетителями входило в его служебные обязанности по договору с барменом и владельцем заведения Никитой. А вот, кстати, и он, подумал Иван, заслышав шаги. Должно быть, бармен возвращался после, как сам это называл, процедуры окормления Агаты. Иван было радостно встрепенулся, готовясь снова спрятаться в углу темного и почти пустого бара. Но снова поник. К несчастью, это лишь возвращался из туалета кто-то из «шестерок» здоровяка. Иван, профессионально глядя на всех, но не на каждого в отдельности, быстро собрал пустые кружки. Пошел было к мойке, и даже не было, а и пошёл, но спустя несколько секунд понял, что движется на холостом ходу. Причина оказалась в лапе Бороды. Громила удерживал Ивана за полу майки с вырезом, не позволяя официанту покинуть столик. Опять pidorass-ы, с грустью подумал Лукин, поворачиваясь к мужикам с сияющей улыбкой и заготовленной на такие случаи страшной историей про венерическое заболевание, подхваченное от солдатика Ижорского корпуса. Но, против ожидания, Борода не стал лапать Ивана, а даже с деликатностью, довольно неожиданной для человека (человека ли?) такой внешности, притянул Лукина к столу. Заставил официанта сесть.
- Господин, изво... - начал было говорить официант, но замолк, потому что всё увидел и всё понял.
Покойный Никита раскусил гостей. Псевдо-туристы оказались беспредельщиками.
В открытые двери бара кто-то из компании Бороды затаскивал за ноги тело Никиты с чем-то, очень слабо напоминающим голову на плечах. За тем, что было Никитой, тянулся густой и, почему-то, ровный кровавый след. Захоти убийцы бармена провести дорожную разграничительную линию, самое время это сделать. Веда остывают, а кровь сворачивается, вспомнил не к месту сведения, добытые из просмотра криминальных сериалов — еще в той, путинской, РФ, - Иван Лукин. Не отрываясь, он глядел на тело бармена, на которое лиходеи уже бросали остатки десятиминутной подруги, Агаты Звезденец, с развороченным, почему-то, низом живота. Иван, сам не понимая зачем, сглотнул и услышал доносящийся издалека голос Бороды.
- Ничего так тебя трухануло, я думал, бойчее будешь, - сказал откуда-то Борода.
- Да ты не щемись, не переживай так, - сказал он, и начал трясти Ивана, все еще не cпускавшего глаз с убитой парочки.
- Сам виноват pidоr ваш, - сказал он.
- Как только из бара рванул, я за ним парня из своих послал, - сказал Борода.
- И что ты думаешь, pidor ваш, он как Ленин оказался, - сказал он.
- Знаешь анекдот этот? - сказал он.
- … молчал в ужасе Иван.
- Короче, нам сказал, что потрахаться, бабе своей что к нам, в сам в библиотеку, - сказал Борода.
- Оперу писать, - сказал он.
- … - молчал, в оцепенении Иван.
- А, ты из-за девки так, - сказал Борода.
- Так она, pissda, сама виновата, - сказал он.
- Пока пацаны сумочку проверяли, все талдычила «не нужно объективировать, хватит материализировать...» - сказал он.
- … «я не объект, но субъект» - сказал он.
- … «все самое ценное в моей вагине», - сказал он, цитируя покойную Звезденец.
- Вот пацаны и не поняли, пришлось у mande ковыряться - сказал он.
- Или мож у ней и правда чо в mande было? - сказал он.
Все еще глядя на тела, Иван с сомнением покачал головой. Тут он, наконец, взглянул на Бороду, потому что тот взял лицо Лукина в руки и просто повернул голову официанта и бывшего смотрителя музея Кандапожского языка.
- Вы... и... мы... - сказал Иван.
- Ты меня как назвал-то, - спросил Борода, дыша луком и, почему-то, водкой.
- И ээээ ну кхкх... ссссс - просипел что-то Иван, и вдруг очень быстро понял, что интерес к нему в глазах Бороды гаснет, и громила вот-вот отвернется от него, единственного специалиста в мире по кандапожскому языку, Ивана Лукина, и он, Иван Лукин, вот-вот присоединится к бармену Никите и музейщице Агате, и это будет самый печальный в мире гэнг-бэнг. Поэтому Иван выпалил в лицо почти отвернувшегося Бороды:
- Борода! - сказал он.
- Я звал вас про себя Борода, - сказал он.
- Банально, но честно, - сказал Борода. - И, главное, почти точно. Интуитивно ты почти определил истину.
- Да?! - искренне обрадовался Иван.
- Зови меня Бородай, малой, - сказал Борода.
- Так точно Бородай, - сказал Иван.
- Отлично, малой, - сказал Бородай.
- А как мне звать тебя? - сказал он.
- Иван, - сказал Иван.
- А по-вашему... по-местному... - сказал Борода.
- Ты не щемись, - сказал Борода. - Все свои. Теперь мы тебе свои. Так как тебя на этом вашем...
- Ну, - сказал Иван. - В переводе с русского на кандапожский Иван это Иван.
Борода выглядел разочарованным. Иван понял, что ему необходимо срочно что-то предпринять, потому что разочарование в нем, Иване, Бороды, то есть, Бородая, автоматически означало присоединение его, Ивана, к Никите и Агате.
- Хотя если подумать... - быстро сказал он.
- Есть еще один из редчайших диалектов кандапожского... - сказал он.
- В окрестностях Оленегорска на нем говорят тридцать семь старожи... - сказал он.
- Короче, на оленегорском диалекте кандапожского Иван Лукин звучит как Учырьъёсы Сугона, - сказал он, выпалив первый набор звуков, который пришел в голову.
- Учыръёсы Сугона... - сказал Бородай, почему-то сразу и легко повторив звуки, впервые собранные в истории человечества в одно слово.
- Учыръёсы Сугона! - сказал Иван, постаравшись запомнить свое новое имя на всю жизнь.
- Хорошо, - сказал Бородай, и сел, кивнув.
- Да ты садись тоже, - сказал он Ивану.
- В шашки играешь - сказал он.
- Ну... - сказал Иван.
- Играю! - сказал он, увидев, как из глаз Бороды-Бородая вытекает песчинками из песочных часов интерес у собеседнику.
- Отлично, - сказал Борода.
- А вы, пива сюда, живо! - сказал он подельщикам.
- По двенадцать кружек каждому, - сказал он.
… спустя несколько минут атмосфера бара «Карелиа либра» стала напоминать сцены из старинного фильма, который в Кандапоге показывали на передвижном кинотеатре-грузовике пару лет назад агитбригады Мурманско-Архангельской армии, припомнил Иван. Такие грузовики объезжали районы города с призывом на вечернюю молитву, совмещенную с киносеансом и повешением военных карельских преступников. После того, как равимуэдзипоп оттарабанивал молитву европейским ценностям — трем святым сестрам, звали которых Фратернитя, Егалитя да Либертя - грузовик трогался с места. Несчастные преступники повисали под фонарем, а на простыне, натянутой на повешенных, начиналась новая, нездешняя жизнь. Фильм сняли про тёлку-шахматистку и сеанс очень понравился как Ивану, который несколько раз «ловил сеанс», глядя на то, как рыженькая чертовка облизывает губки, так и Агате Звезденец, земля ей актуальной повесткой.
Агата, загоревшись, буквально высосала из майора оккупационного штаба старенькую любительскую камеру, и сняла римейк фильма про шахматистку дрожащими от недоедания руками (позже кино получило «Золотой гвоздь» на каком-то Фестивале Смыслов в Пярну). Конечно, в баре стало намного грязнее, чем в киношных залах для игры в шахматы, но одно, знал точно бывший Иван, было общим — атмосфера высочайшего нервного напряжения. Или, как говорил в таких случаях старый режиссер-pederast из Львова «на разрыв аорты, как песни Володи». Причем разрыв аорты в буквальном смысле, понимал побледневший Иван, оцепенело глядя, как лихие люди из свиты Бороды-Бородая расчертили кусочком чего-то из несчастной Агаты поверхность столика между игроками, отчего та стала походить на шахматную доску. Фигурами стали литровые бокалы с пивом, а правила в игре установили очень простыми: бьешь шашку - пей до дна. Таким образом шансы быстрее пьянеющего победителя и побежденного уравновешивались, объяснил словоохотливый Борода.
- Диспозиция ясна Учырьёсы? - сказал он.
- Диспозиция ясна, - сказал Учыръёсы, который теперь даже в мыслях боялся называть себя Иваном.
- А раз так сыграем, - сказал Борода.
- Но сначала разогрев, - сказал он, подмигнув.
После чего достал из-под полы литровую бутылку водки «Симоньяновки», очевидно, контрафактную. По словам Бородая-Бороды, водка получила название в честь какой-то невероятно болтливой женщины. Якобы, напиток вызывал в тех, кто его потреблял, острое желание долго, много и несвязно говорить обо всем на свете. Выражаясь недипломатичным языком Бородая, popisdet’. Именно этим захватчику с Учырьъёсы и предстояло заняться перед тем, как начнется матч. Ставки в турнире оказались велики — если бывший официант бара «Карелиа Либра» и единственный в мире специалист по кандапожскому языку проиграет, его ждет неминуемая смерть. Причем, скорее всего, позорным образом обойдутся с трупом. Ведь, как объяснил Бородая, нехватка белковой пищи всегда вызывала в закрытых сообществах Хомо Сапиенс вспышки каннибализма. В это Иван охотно верил, стараясь не глядеть на плиту в углу, на которой уже закипала кастрюля с частями тела бедных Никиты и его мимолетной подруги. Если выиграет Иван, то получает одежду, оружие, деньги и полную сво...
- Шутка! - сказал Бородай, опрокинул стаканчик, и заставив проделать то же самое Ивана.
- Если выиграешь ты, то останешься в живых, - сказал он.
- И мы включим тебя в наш отряд, - сказал он.
- Компри, - сказал он.
- Компри, - повторил обреченно непонятное слово Иван-Учырьёсы, который понял вдруг, что играть в шашки будет сейчас третий раз в жизни.
(… первые два жались где-то на задворках памяти официанта-лингвиста, как робкий поклонник под окнами возлюбленной: один раз матч в шашки стал прелюдией к сексу в восьмом классе, потому что ни Иван ни его подружка не знали толком, как сразу перейти к делу, и оба щемились; второй — в техникуме по пьяному делу, в коридоре, пока руммайт Ивана проводил время в комнате с подружкой. Из-за этого, почему-то, шашки прочно ассоциировались у Ивана с сексом, что никакого оптимизма, с учетом обстоятельств, не внушало..).
Бородай захохотал, - безо всякой причины, в силу, как он пояснил, природной жизнерадостности, - и приналег на водку. Тщательно, впрочем, следя за тем, чтобы Иван пил столько же. В это же время Борода-Бородай говорил, говорил и говорил, полностью оправдывая репутацию водки «Симоньяновки», как волшебного эликсира pissdeja. Иван не сразу, с некоторым опозданием, вызванным, впрочем, лошадиной дозой водки, понял, что Борода делится всеми этими деталями лишь для того, чтобы отрезать ему, Ивану, пути к отступлению. С таким багажом знаний о банде преступников дорога проста — в могилу или в банду.
Детали Бородай предоставил следующие. Шайка мерзавцев происходила, действительно, из Мурманско-Архангельского региона, переданного недавно под прямое управление Боснии и Герцеговины. Но они, пояснил Борода, вовсе не ветераны армии региона, а, напротив, банда наемников родом из бывшей РФ. Того самого сброда, который периодически участвовал в военных столкновениях в украиньской ОРДЛО на стороне сепаратюг, даунбасов и лугандонов (по словам Бородая выходило, что речь идет о трех родах войск, но в чем конкретно состояли отличия, Иван не очень понял). Такие отряды бывшие регионы РФ периодически пропускали через свою территорию, во избежание грабежей и насилий среди местного населения, в обмен на молчаливое согласие бандитов вести себя прилично (чего те, впрочем, никогда не делали). Периодически кто-то из главарей банд решал обосноваться на мирных землях. Иногда не получалось, и тогда злодею ломали все кости колесом от БЕЛаза во время публичной казни, иногда — получалось, и так появились Бобруйский вилайет и княжество Смоленское. По умолчанию, свободный пропуск подобных отрядов поощряла и Украина, которая нуждалась в полигоне для тренировке ВС перед последним и окончательным рывком на Восток - срыть Москву и разбить на её территории бахчу и фасолевые грядки, как было обещано всеми президентами Киева во время ежегодной церемонии Моления Пуйлану. Сами наемники, конечно, сражались в ОРДЛО не из-за убеждений, которых в этом подлунном мире уже ни у кого не оставалось — как написал в колонку для «Пари Матч» философ Страус Леви, процитированный Кориной Кэкс на хэппиненге «Пососи конфетку» в Доме-музее историка Дiмитриева - а просто потому, что в этом состояла единственная возможность для половозрелого мужчины в бывшей РФ хоть что-то кушать и хоть как-то вступать в половые сношения, пусть и не всегда добровольные, с женщинами. Собственно, по той же причине записывались солдаты и в армию Внаукраины. Так что противоборствующие стороны давно уже обходились без экзекуций собратьев по ремеслу с той стороны фронта, предпочитая плен и выкупы.
- Поистине, как написал один русский pissdobol из Бердичева, - сказал Борода, приканчивая водку на глазах изумленного и ошеломленного той же водкой Ивана.
- Мы живем в эпоху нового blead’ Средневековья, - сказал он.
- Так вступим на поле битвы, сир, — сказал он.
Иван посмотрел на собеседников — к тому времени Борода в его глазах расстроился — с уважением. Всё в Бородае-Бородаче выдавало человека образованного, не лишенного некоторого лоска. Например, когда он брал бутылку, то держал так, чтобы оттопыривать мизинец. А когда пил, то сразу глотал «беленькую», не полоща рот, как делали все, ведь зерна, и, соответственно, водки, становилось все меньше, и потенциал напитка следовало использовать полностью. Аристократ, не экономит, подумал с уважением Иван. К тому времени выпитые половина литра дали свой эффект, официант неожиданно для себя осмелел и спросил Бородая:
- Та эээ вм нуээээн? - сказал он.
- Зачем ты нам нужен? - сказал Борода.
- Хороший вопрос, - сказал он, вытащив из кармана еще одну бутылку, на этот раз, к счастью, лишь поллитровую.
После чего быстро, явно принимая во внимание состояние Ивана, объяснил. Как ни странно, банды наемников для ОРДЛО из своих бывших регионов всячески приветствовала и далекая, фантастическая Москва. Ведь у той, по словам Бороды, уже не оставалось подданных, ну или, если цитировать, «не оставалось ebanouttых, готовых сражаться за tch’iorniх». Чтобы такие ebanouttые появлялись, требовалось снижение уровня жизни и отделение регионов с самым низким уровнем жизни от бывшей РФ. Таким образом, расчленение бывшей РФ шло на руку РФ, и, каким-то образом, эта дьявольская логика звучала из уст Бородая, убедительно. Увы, прошлое приключение банды Бороды закончилось неудачно, о чем он и поведал, пока оголодавшие сослуживцы-подчиненные накинулись на сварившихся, наконец, Никиту и Агату («pizdeatina нежная, как молочный поросенок, зато gomosseatina наваристая, как от козла», как сказал один из пирующих, в котором явно пропадал ресторанный критик, и которого сам Борода назвал, почему-то, долиным-gomnolиным).
- Vieballi нас и высушили в Сирии, пацан, - объяснил Борода с огорчением.
- Шли мы колонной на маслобойку, отжать, значит, чтобы Башарчику нашему было чем sraku смазать, - сказал он.
- Геморрой у него двадцать три года, - сказал он.
- Шли на марше, с гранатометами наизготовку, но и все, - сказал он.
- Ни разведки, ни прикрытия... как обычно — сказал он.
- А тут налетели супостаты с дронами и давай ebashit’, - сказал он.
- Пять сотен как с куста, от всего отряда только мы и остались, - сказал он.
- Я и вот эти двенадцать... апостолов, blead’, - сказал он.
- А эээ хто ээээ — сказал Иван.
- Да khui его знает, - сказал Борода, даже кивком не поблагодаривший помощника, принесшего за стол блюдо с отрезанными грудями Агаты (проголодавшийся из-за водки Иван с сожалением обнаружил, что у покойницы был всего лишь второй размер).
- Там кто угодно может raz’ebat’, война же, - сказал Борода.
- Может, сама маслобойка и запрограммировалась, - сказал он.
- Так или иначе, туда-сюда, выходили из окружения почти год, через Стамбул, Кавказ, и, значит, занесла нелегкая сюда, как интернировали из Румынии, - сказал он.
- А теперь наш путь лежит домой, на родину, в Бывшую Российскую Федерацию, - сказал он.
- Подкормиться, одеться, обуться, припасти оружия да боеприпасов... и снова за работу, - сказал он.
- Все же в кредит, не отдаешь вовремя, попадешь на счетчик, - сказал он.
- А коллекторы в РФ, они страшнее европейских pidarkov, арабов, да и любого басмача, в общем, - сказал он.
Видимо, вид Ивана, оставившего всякие попытки изъясняться речью, оказался достаточно красноречив, и Борода, сжалившись, объяснил.
- Коллектор это человек, который существует в стране, где еще есть деньги... такой Матфей... сборщик налогов, долгов... только долги еще растут в геометрической прогрессии, - сказал он.
- А ууу эээ ааа? — промычал Иван.
- Я тебе поражаюсь, - сказал Бородай.
- Ну на кой khoui в России тринадцать русских? - сказал он.
- А ты, мы слышали от бабы, - сказал Борода, небрежно кивнув на остывающее вымя Агаты.
- Специалист по кандапожскому язык, - сказал он.
- Такие в России нужны, там сейчас самый пик... - сказал он.
- Пусть цветут сто народов, - сказал он.
- Значит, ты нас туда и приведешь, как делегацию, понимаешь, - сказал он.
- Участники ежегодной конференции по изучению редких языков многонациональной России, - сказал он.
- Профессор и его студенты, - сказал он, ковыряя вилкой плоский девичий сосок Агаты, а потом, отложив вилку, и и пощипывая его, и превращая в вытянутый сосок рожавшей женщины.
- А ээээ му ээээ, - сказал Иван.
- А эээ муэээ, - терпеливо сказал Борода, - это чтобы проверить, насколько еще сохранились твои умственные способности.
- Сам посуди, на кой мне тащить за собой дебила пять сотен верст по прифронтовой полосе до границы, - сказал он.
- Если не факт, что он не obosretsea и на границе пропустят, - сказал он.
- А вот если справишься, значит, шанс есть, - сказал он.
- Естественный отсев, как учил нас великий генетик Дарвиненко, - сказал Борода.
- Посуди сам, - сказал он, пожав плечами, и разлил остатки водки по пивным бокалам.
Уже второй раз Бородай-Борода предлагал Ивану «судить самому», и официант почувствовал некоторую гордость и удовлетворение прогрессом, достигнутым в их с Бородой отношениях. Борода счавкал кусок сиськи Агаты, и, отодвинув тарелку в сторону так, что та упала на пол и разбилась (несколько голодных подчиненных бросились доедать прямо с пола; русские действительно генетически запрограммированы на свинство, брезгливо подумал Иван, вспомнив экскурсии покойной Агаты, дискурс ей диплейкером), и сделал первый ход.
- Держись, разноцветный, - сказал он.
- Городская партия, - сказал он.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ
Приложения к первой главе
Приложение первое
Краткий русско-кандапожский разговорник до 22 ноября 2020 года
Добрый день — Добрый день
Спасибо — Спасибо
До свидания — До свидания
Добро пожаловать — Добро пожаловать
Сколько бензина вы желаете? - Бензина после независимости нет.
Залейте мне полный бак, пожалуйста. - Бензина после независимости нет, пожалуйста.
Две булки хлеба, дюжину яиц и пакет молока, пожалуйста — Две булки хлеба, дюжину яиц и пакет молока, пожалуйста.
Так могу я получить две булки хлеба, дюжину яиц и пакет молока, пожалуйста? - Две булки хлеба, пакет молока и дюжину яиц нет после независимости, пожалуйста.
Нам нужен столик на четверых — Нам нужен столик на четверых
Что вы можете посоветовать нам из меню? - Что вы можете посоветовать нам из меню.
Я бы мог посоветовать вам... - Никакой еды после независимости нет, пожалуйста.
Спасибо, было очень вкусно — Пожалуйста, а можно и мне кусочек вашей еды.
Где здесь туалет? - Где здесь туалет.
Сколько стоит... - Сколько стоит.
Который час — Который час.
Иван Лукин - Учыръёсы Сугона.
Приложение второе
Стихотворение Агаты Звезденец, написанное в годовщину гибели историка Дмитриева в лагерях РФ.
У меня внутри всё мягко
Визуализируй
У меня внутри все жарко
Пальпируй
Взгляд твой острый
Желание обоюдоострое
Обжигает кипятком
Ты как нарком
Пятьдесят граммов твоих меня оживляют
Снег прошлогодний тает
А наш взаимный, полный уважения к личным границам интерес
Заводит нас дальше в лес
Отношений
Ты стал мишенью
Патриархальной токсично-маскулинной прокуратуры
Какая я дура
Что не укрыла не спасла тебя в своей вагине
Как твой кости сейчас укрыты в лагерной глине...
Внутри меня космос он валит лес
А я хочу в Европу я хочу буайбес
Рашка — бес
А я хочу буайбес
Буайбес
Это братская могила, там плавают моллюски
Раки, рыбы, устрица возвышается «Челюскиным»
Я столько должна тебе рассказать
Пока ты в вечности продолжаешь спать
Ты знал любимый что есть прямая связь между уровнем урбанизации и гомосексуальными браками
Что готовится к выходу новая книга о молодом гомосексуалисте в ненавистной Рашке Микиты Франка
Что выходит в прокат новый фильм про Тюнберг Грету
А Валерия Гай Германик снимает фильм по казахского квир-гея Бембакбетова
Ты слышал что активисты раскритиковали презентацию аутизма в подкасте
Насти
Крике
И что модная группа Аыпел выпустила новый альбом на татарском языке?
Ты был бы рад узнать что теперь строго отделена любовь от груминга
А сервисы изображений поддались на расовые и гендерные предрассудки
Что твиты звезды сериала «Стартрек» о транслюдях вызвали ожесточенные споры
А новый мерч Маши Вагинян-Вагигенко нашел в (РКПБ) ЛБГТК тридцатом съезде опору
Я еще столько должна тебе рассказать
Спрятать
Тебя в своей вагине от Раши
Но ты молчишь ты сам выбрал свою смерть ведь ты всегда предпочитал
Pissd-у помладше...
ГЛАВА II
Вот Борода был живой, а сейчас уже мёртый
Учерьъёсы Сугона вырвал из зоны комфорта
Приятные воспоминания в Кремле - е2-е4 по-кандапожски — Посмертный подарок Никиты - Резня в баре —Монолог на искусственном французском языке - Последнее напутствие беглецу - Поездка на оленегорских санях — Убийство в подъезде — Учерьъёсы ищет все тайны мира в анонимных интернет-каналах — Трудности перевода — Бегство в Рашу-мамашу
… Много лет спустя, сидя в большом и уютном кресле, спинку которого венчала забальзамированная голова старого азермянобайджанина - купленная Учыръёсы на рынке в Дербенте за сто «путинок», и привезенная в Москву как трофей с Карабахской войны - министр искусства и сельского хозяйства Российского Еврорегиона Иван Натальевич Лукин при правительстве премьер-министра России, Ивана Ивановича Лукина, назначенного на этот пост самодержцем Российским, Иваном Ивановичем Лукиным, вспоминал ту партию в шашки. Он неоднократно возвращался к ней в мемуарах, опубликованных «Московполиграфом» в Пскове, и проданных в количестве 200 000 000 000 экземпляров во все библиотеки Российско-Европейской империи - «небывалый коммерческий успех!», писал литературный обозреватель Елесин в научном журнале «Евреи и алкоголизм» - и даже видел иногда, как проступают на потолке огромные пивные кружки, несущиеся друг на друга в стремительном натиске... И всякий раз сердце Ивана начинало биться так, словно матч шел в первый раз. Хотя итог схватки, конечно же, был хорошо уже Ивану Ивановичу известен, как и всем его читателям. Как, впрочем, известен он был и самому Бороде, но этот секрет Иван Сугона поклялся самому себе унести в могилу с каждым, кто об этом секрете узнает. Впрочем, об этом мало кто узнает, знал Иван Иванович, откидывая голову осторожно, чтобы не удариться о выпирающие зубы старого tchiurki-естанца. Кресло с таким украшением Иван заказал себе не случайно. Ведь оно напоминало министру, премьер-министру и самодержцу всем своим видом - и ужасающим оскалом и кожей с тела, содранной целиком (шкура пошла на обивку кресла) — о том, что со временем в ту самую доисторическую латинскую mandu пойдёт все под подлунным миром. И глория, и транзит, и даже, увы, сам Иван Иванович. Который, разочаровавшись к 29-му году правления в людях, предпочитал общаться с ними посредством записочек.
«... Настоящий писатель и муж - а кто имеет право называться мужем, если не писатель, человек, способный толково и обстоятельно рассказать нам повесть о своих приключениях, как Ксенофонт или я, Учеръёсы Сугона? - общается с миром посредством записок, словно избалованный римский император. Он достаточно познал этот мир во всей его низости и красоте, чтобы не испытывать никакого желания прикасаться к нему, миру, своими руками. Подобно Тиберию на Капри, писатель проводит время в утехах, которые организует сам себе, лишь изредка присылая в мир гонца со смертоносной — или благой — вестью...»
Этот отрывок из произведения Ивана Ивановича дети в школах Российской Евроимперии заучивали наизусть. А редактор журнала «Евреи и алкоголизм» Елесин, назначенный на пост по полному служебному соответствию - будучи и евреем и алкоголиком - называл их бессмертными, как фиванский отряд.
Без сомнений, хитрый алкоголик пытался фрондировать, намекая на гомосексуальность начальства и это, с учетом того, что он получал от этого самого начальства зарплату, не могло не раздражать... Впрочем, Иван Иванович знал, что вечно пьяным и хнычущим из-за Холокауста pidarkom уже занимался KGB.
Конечно, эти строки часто цитировали по телевидению. А редакторка канала АРА-ТВ, бывшая начальница Ивана, сметливая армяничка— так называлась новая раса московских армян — Грета Симонджан даже выбила цитату себе в декольте. Таком, впрочем, наетом, что это не портило общего вида того, что обозреватели модного журнала «Масковский Пипль» называли «Армянским нагорьем на московских холмах».
Вообще, по мнению литературных критиков бывшей РФ, эти несколько фраз, полных житейской и философической мудрости, подчеркивали глубину и смелость мысли Ивана Ивановича, как... как... как... Многие не находили слов для восхищения, душившего их, как в старорежимном романе некоего Булгакенко трудящийся Шариков душил вредное и ненужное млекопитающее, котов. Иван Иванович расстегнул пуговицу на воротничке, снял с шеи душивший орден «Галстука-Бабочки», и вновь углубился в воспоминания...
… Первым делом в шашечном матче Борода сделал ход конём. В смысле, резко развернул доску, лишив Ивана права играть «черными», хотя чуть раньше кандапожец получил темную сторону по жребию.
- Люблю, знаешь, играть от защиты, - сказал Борода.
- А если честно, терпеть не могу тёмное пиво, - сказал он.
- Хотя знаешь, тёмненькое пиво, оно полезнее, - сказал Борода, приглашая Ивана сделать первый ход.
- Беленькое пьешь, беленькое выходит, - сказал он. -
Тёмненькое пьешь, беленькое выходит, значит, от темненького в организме что-то да остается, - сказал Борода и Иван в который раз подивился острому уму и наблюдательности этого человека, который при других обстоятельств мог бы стать его другом и ментором, понимал Иван Иванович в кресле в Кремле много лет спустя.
● Ну-с, - сказал Борода.
Иван тоскливо оглянулся. Помощники Бороды сели за спиной специалиста по кандапожскому языку полукругом, образуя полумесяц, обращенный к Ивану выпуклой стороной. Иван находился прямо по центру этого, как его шутливо и непонятно назвал Борода, кгуассана.
- Это для того, - объяснил Борода.
- Чтобы, если ты вдруг прорвешь центр, - сказал он.
- Бойцы по флангам смогли окружить тебя и разгромить, как и проделал под Каннами Ганнибал с римлянами, - сказал Борода что-то уж совсем непонятное.
С точки зрения Ивана, Борода предпринял ненужные предосторожности: двери бара были заперты, он, Иван, сидел один против тринадцати, да и бойцовскими качествами интеллигент из Карельской Республики похвастаться никак не мог. Оставалось сделать ход. Иван, глубоко вдохнув, двинул наугад шашку. Зрители и Борода погрузились в почтительное молчание.
● Хм... Вот оно как... -забормотал Борода.
● Значит, правда на городскую зашел, - сказал он.
● Жэфэ четыре на фе... - пробормотал он.
● А вот тебе с цд на побить, - сказал он.
Иван, побил подставленную Бородой «шашку», и, под одобрительное покряхтывание Бороды, который начинал все больше походить на какой-то старенький приёмник — шумы, помехи, тихая несвязная речь, потрескивания, - выпил побитую «фигуру» в два глотка. В глазах у него покачнулось. Подлый pederaste Никита, подумал Иван. Как всегда, добавил в пиво немножечко голубичной настойки, чтобы шибало в нос и в рот и в роттеноги, и в... Впрочем, о покойниках или хорошо, или ничего, вспомнил Иван. Это обязывало перестать думать о Никите.
● Да забудь ты этого pidarassa, - сказал вдруг Борода, проявив недюжинные экстрасенсорные способности.
● Э... а... с чего вдру... - сказал Иван.
● Учеръёсы, - сказал Борода.
● Ты не с девочкой тут в шашки играешь, - сказал он, вновь проявив способности ясновидца (в своих мемуарах Иван Иванович упоминал прежде, что до встречи с Бородой играл всего два раза в шашки, один из которых — с одноклассницей, от неловкости — прим. переводчика).
● Брось думать об этом govn-e, - сказал он, отчего Иван вновь нехотя и с тоской, но начал думать о бедном Никите, чья кисть торчала из шейкера на барной стойке.
● Бей! - сказал Борода, и Иван вновь побил, выпив еще литр пива.
● Ты пойми, дружище, - сказал Борода, сосредоточенно осматривая поле битвы, как он назвал потихоньку и якобы про себя, а на самом деле вслух (отчего Иван со всё возрастающими тоской и опьянением понял, что это и в самом деле битва, битва за жизнь).
● Никогда нельзя жалеть о прошлой жизни... её нужно выбрасывать из головы, как мусор, - сказал Борода, нехотя передвигая шашку с, как он это назвал, гх 4 на гф 6.
● В старину Добрые Люди древних церквей Окситании верили... - сказал он.
● А что такое Окситания? - жалобно сказал Иван в надежде потянуть время.
● Это... это такая Карелия, только французская, - сказал Борода, все меньше похожий на наёмника и все больше на какого-то древнего священнослужителя старинного, загадочного и мистического культа.
Иван решил было, что это все «интеллектуальный косплей», как называл, например, своё служение модный оленегорский пастор Даздроперм Дажьбогов. Это был официальный Волхв языческой Церкви Независимой Карельской Республики, открытой и промотированной государством в пику московитам с их недревним православием. Он, то есть она, то есть, оно... пастора звали, на самом деле, Ралина. Гендерфлюидная молдавская цыганка Ралина Гымбу, приехавшая в Кандапогу с отцом-попрошайкой, побираться в электричках, да так и застрявшая на Северах, - теперь Ралина Дажьбоговна Гымбу Даздрапермова, лауреатка премии обновленческой карельской церкви, «Pissda года» - носила белый балахон с поморскими рунами. Копией тех, что недавно обнаружил на изнанке бересты карликовых берез выдающийся поморский ученый, Геннадий Отлизняк. А на поясе Ралины красовался кривой нож с рукояткой-фаллоимитатором, увенчанным Усиками Перуна. В интервью «Кандапожской правда» она-он-оно признавала-признавал-о, что государственная религия Карельской Республики носит несколько условный характер, но, в то же время, подчеркивала-подчеркивал, что « ... лишь неустанная работа по десакрализации всего, связанного с ненавистным оккупационным режимом Московии может приблизить народ нашей республики к подлинным европейским стандартам настоящей демократии, которая веет свежим ветром перемен из Лодзи и Варшавы на наши болота, закисшие в своей тухлой старорежимной русофилии... сняв с себя крест, карельчанин снимает с себя двести лет унижений и позора, геноцида и тотального режима нарушения прав человека во всех сферах личного Индивидуума, включая права свободно просить предоставить в его распоряжение небольшие денежные средства у пассажиров железнодорожного транспорта, следующего по маршруту Петрозаводск-Кандапога...».
Новая религия, резюмировала-резюмировал-о Даздраперма-Ралина, это игра, но игра, приводящая к настоящим изменениям в жизни людей/людёв/людеек.
К сожалению, Борода, от умения играть в шашки которого — и уже стало понятно, что оно на довольно высоком уровне, мягко говоря, а говоря прямо, это мастерство - зависела жизнь Ивана, выглядел не «косплейно». Он смотрелся, как самый, что ни на есть, древний маг древнего культа. В свете этого открытия Ивану становилось понятно и произошедшее с Агатой Звезденец и Никитой... Ну вот, опять подумал!
● Так вот, малыш, - сказал Борода, нехотя опорожнив кружку-шашку Ивана, и подставляя под побитие свои две.
● Христианские проповедники, или, как они сами себя называли, Добрые Люди Окситании верили, что количество душ неизменно и та душа, что утратила тело, непременно стремится в новое, - сказал он.
● Что, вообще-то, совершенно очевидно, - сказал он, почему-то нервничая, хотя Иван, вынужденный выпить две кружки сразу, явно опьянел.
● Даже дебилу понятно, - сказал Борода.
● Что если в мире неизменно количество материи, как утверждают эти несносные материалисты, - сказал он.
● То неизменно и количество той духовной энергии, которая приводит в движение это самое неизменное количество материи, - сказал Борода.
● А ээ ррр — отрыгнул пивом Иван.
● Это как дважды два, - сказал Борода, размышляя то ли над партией, то ли над законом сохранения душ в мире, то ли над тем, что после пива непременно следует отрыжка.
● И это именно то, о чем мы постоянно говорили с преподобным Пьером Отье, когда я подрабатывал на югах в выездной комиссии Инквизиции! - сказал он, достав из-под воротника своей шубы капюшон, нахлобучив его на голову, и все больше напоминая жреца культа... только какого?
● Так что не о чем жалеть, не о чем вспоминать, малыш, - сказал Борода.
● Нечего вспоминать снега прошедших времен, как говорил мой приятель Франсуа еще до тех пор, как его шея узнала точный вес его srakkи - сказал он что-то уж совсем непонятное.
● Всё, что было, есть и будет, оно здесь, никуда не делось, - сказал он.
● Все они здесь, - сказал он, обведя рукой помещение.
● И твой pidar Никита, и твоя подружка-одноклассница, - сказал он, и тут Иван мгновенно протрезвел.
● И этот ваш историк... Дмитриев... и чортов толстяк Фурнье... - сказал собеседник Ивана с брезгливым отвращением с, почему-то, самому себе.
● … ну, и преподобный Пьер Отье, - сказал Борода, но, уже почему-то, грустно.
● А теперь еф 4 на гф 3, - сказал он озабоченно.
Бороде стало отчего беспокоиться. Его стратегия, совершенно простая и понятная, состояла в том, чтобы дать Ивану побить как можно большее число своих «шашек», которые противнику приходилось пить, пьянея, и теряя контроль над игрой. Это работало. Но, с другой стороны, лишало Бороду преимущества в, собственно, игре. Такая партия, понял Иван, требует тончайшего баланса. На который, увы, он уже не способен, понимал Иван, а значит... Значит, он скоро «отключится» от спиртного и, по правилам поединка, проиграет. И тогда его сварят в одной кастрюле с жалкими остатками Звезденец и Никиты. Выхода нет, скоро pizdets, вспомнил Учыръёсы пронзительные строки песни какого-то грустного пожилого debil-а из Санкт-Ленинграда, приехавшего в Кандапогу на гастроли. Артист был острижен под горшок, болтал про рокинрол, и собрал в Музее Дмитриева двадцать пять зрителей. Но выход... выход должен быть всег...
Тут взгляд Ивана упал на флажок Кубы с надписью фломастером «Куба либра», который флажок висел над стойкой бармена, то есть, Никиты. Этот флажок бармен, никогда, конечно, не бывавший на Кубе, повесил в баре в дни борьбы за независимость республики от Москвы, «воодушевляя и воодушевляясь примером кубинского народа, героически отказавшегося играть роль плавучего борделя для подлого и мерзкого американского туриста, чтобы играть роль плавучего борделя для братского канадского туриста», как написала в «Вечерней Кандапоге» модная обозревательница Ульяна Пробейдно. Тогда же в меню бара появилась новинка, коктейль «Песец колонизатору» или «Кубарелия либра», составленный, как утверждал Никита, по тайному рецепту народа таино. Этот народ, якобы, жил на Кубе до приезда евроинтеграторов Бермудского региона. Никита готовил коктейль сам, утверждая, что секретный ингредиент — сок дерева юкка — ему доставляют контрабандой с самой Кубы. И что если ошибиться в дозировке, коктейль может стать смертоносным. Якобы, утверждал Никита, сок юкки обладает ядовитым действием, о чем мало кто знает, потому что плоды юкки сами по себе совершенно безобидны и употребляются в пищу много тысяч лет. А вот всего пятьдесят граммов сока могут убить человека за сутки, говорил Никита, округлив глаза и взбивая в шейкере, откуда сейчас торчала его такая нелепая и одинокая без тела кисть. И, якобы, древние кубинские карелы, таино, прибегали к этому средству, когда поняли, что евроинтеграция Острова ничем хорошим для них не кончится. С виду отравление юккой ничем не отличается от какой-нибудь холеры, которая проходит в ускоренном режиме. Пока колонизаторы поняли, что происходит, многие таино ускользнули, умерли быстро и без мучений на рудниках, станциях ловли жемчуга и плантациях. Ну, или, следуя теории Бороды, пересели... ый... яй... ай.... а?!
Иван пришел в себя от добротной пощечины.
● Совсем пьяный, - с удовлетворением, но и с грустью констатировал Борода, у которого были, как он сам сказал, на Ивана некоторые планы.
● Ну что же, тогда... - поднял он руку над доской.
● Можно по коктейльчику? - сказал Иван, что прозвучало как «моана пааа кактейльи уууээээ».
Борода замер с занесенной рукой и расхохотался. Как и все его подельщики которые, похоже, старались во всем копировать начальника, подальше от греха.
● Пиво... - сказал Иван, намеренно артикулируя все хуже и хуже.
● Горчит как-то... - сказал он.
● Перебить бы вкус... в себя приду, - сказал он.
● Ну ладно, - сказал Борода.
● Борись, Борис, - сказал он зачем-то.
● Но тогда уже всем... за мой счет, - добавил он издевательски.
Банда снова захохотала.
Иван встал, шатнув стол, отчего его шашка перешла с еф 4 на ге 3, и прошел к стойке. К счастью, Никита был при жизни не только маниакально-подозрителен, но и маниакально же сдвинут на порядке. Всё в его баре оказалось на своих местах, включая ингредиенты для коктейля. Карельский ром из морошки, карельский джин из древесных опилок, моча песца, и карельское шампанское из навоза от оленей из оленеводческого хозяйства, и... слава Перуну!.. на своем месте оказалась и бутылка с мутной белесой жидкостью. Злые языки, правда, утверждали, что Никита просто-напросто придает себе важности — и безбожно, безъевропейски, задирает цену на дешевый, в общем, коктейль, - и что сок юкки не так ядовит. Но это, знал Учеръёсы, его последний шанс, а раз так, отчего не попробовать. Хорошо мотивированный, Иван намешал тринадцать коктейлей за минуту, и выставил выпивку всем, после чего вернулся за стол. Увиденное его ошарашило. Борода, вынужденный побить три «шашки» Ивана из-за случайного хода противника, тоже окосел, наконец, и совершил ошибку, заперев свою шашку. А это полностью лишало Бороду стратегической инициативы на левом фланге. Борода слегка расстроился, и швырнул пустую кружку в голову одного из наёмников, назвав того, почему-то, sran-ым вагнером.
● Ладно, по коктейлю, - сказал он.
● «Кубарелия либра», недурно, - сказал он.
● Ну что, выпьем, ничтожества, - сказал он.
● И дня не пройдет, как любой из вас меня сдаст, - сказал он.
● Что с того, ведь все, как сказала мне дама Жиро, предопределено, - сказал он.
Все из вежливости промолчали, хотя ясно было, что Борода несёт пьяную чушь. После чего сдвинули чаши.
… много лет позже Иван вспоминал эту картину, и даже велел изобразить её на куполе Храма России, возведенного кандапожцами, красноярками и татаростанцами на пепелище бывшей Тувы, из стройматериалов бывшего «храма Минобороны». Двенадцать бородатых мужчин и один — в мантии и капюшоне — посреди них, сидят за столом. Каждый держит в руке бокал для коктейля (на фреске, как и в жизни, это был флакон из-под шампуня «хеденшолдерс», в республике, с наступления независимости, начались перебои с посудой...).
Выпив до дна — Иван просто вылил свой коктейль себе на лицо и рубашку, чего уже никто из присутствовавших, изрядно пьяных, не заметил, - Борода крякнул, вытер рот и склонился над доской.
● А если с вот се на 3 да от ф 5 да на... - забормотал он.
● А вот от лг 3 на шг 7... - сказал он.
● Да что так что этак, что в рот, что в сра... - бормотал он.
● А поскольку... - бормотал он.
После чего выпрямился, восхищенно глядя на Ивана, уже прощавшегося с жизнью, и сказал, неожиданно тихо и спокойно:
● А ведь ты выиграл, tsuttchonok, - сказал он.
● А... - сказал Иван.
● Выиграл, - сказал спокойно Борода.
● Эээээ — сказал Иван.
● Конечно, случайно, - сказал Борода недоверчиво.
● Шашку сдвинул случайно, - сказал он.
● Да нет, не могут же они, - сказал он.
● Но ведь и тогда получается, - сказал он.
● Что недоноска хранит Бо... - сказал он.
Кто именно хранит Ивана, - безо всяких сомнений, именно он подразумевался под словом «недоносок» - Борода не договорил. У него появились дела поважнее - здоровяк склонился над доской и его шумно и некрасиво вырвало частями тела Никиты и Агаты. От этого Ивана вырвало самого и, как он позже сообразил, эта слабость спасла ему жизнь. Ведь Борода не заподозрил в нём отравителя в те самые первые несколько секунд, когда ещё мог действовать.
● Иуды, - сказал Борода, проорав.
● Отравили, ссу... - сказал Борода, рыча, вскочил и начал вытаскивать из-за спины мачете.
Подопечные его попытались броситься в рассыпную, но уже никто не смог этого сделать. Ведь, видел Иван, информация о яде в соке юкки оказалась правдивой (ну и налил он для верности граммов по триста каждому, так что Иван не исключал и банальной пищевой аллергической реакции). Бойцов тошнило. Кто-то уже задыхался, лица синели... И пока Борода шарил взглядом, пытаясь определить злоумышленника, Иван уже успел отползти к стене и оказался вне досягаемости удара. Между тем, яд подействовал и на Бороду. Тот упал, стал хрипеть, кататься по полу, и, скрючившись, увидел, наконец, Ивана.
● Зачем, mrazota, ты же и так выигры... - сказал он, хрипя.
● Впрочем, на все есть свои причи... - сказал он.
● Кто вы вообще такой? - сказал, дрожа от страха, возбуждения и радости Иван, только начавший понимать, что самую главную партию в своей жизни он уже выиграл.
● Неввашшшшно... - сказал, шелестя, Борода, все подельщики которого уже умерли (вес тела Бороды больше, дошло до Ивана).
● Учеръёсы... значит... ты правда избран... - сказал Борода, прерываясь все чаще.
● В пальто рукопи... мачете... - сказал он, - скрипя.
● Ищи знаки... ищи в медиа...
● Иди ты на ху... - сказал он, еле шевеля губами.
● Впрочем нет, это личное... - сказал он.
● Иди в Россию, - сказал он.
● Иуда, - сказал он.
● Прощай, Иван, - сказал он.
● Учыръёсы, - сказал неожиданно для себя Иван, выпрямив спину.
● Зови меня Учыръёсы Сугала, - сказал он.
● … - ничего не сказал Борода, глядя на Учыръёсы Сугала с уважением.
После этого он лег на спину, вытолкнул изо рта несколько кусков пены, прикрыл лицо шубой и начал умирать, выкрикивая предсмертный бред.
● … j'appartiens à un autre monde ... créé dans des mondes révolus depuis longtemps, je suis entré dans un autre monde ... oh, Konsta... oh Anatoly... oh mon Dieu, je vais chez toi ... avec joie. Je reviens vers vous, convoqué à la vie seulement pour un instant par le mystérieux démiurge ... Prenez un goûter! Ne buvez jamais l'estomac vide!.. Une plante fleurit sur ma fenêtre... je ne connais pas son nom, son espèce, je ne sais pas quel âge elle a, elle quittera ma vie dès que je la laisserai hors de vue... et je quitterai ma vie dès que j'arrêterai de me regarder, mais c'est toi, toi, mon démiurge, qui me regarde des yeux, et si oui.... laisse-moi partir, donne-moi la liberté, donne-moi le néant o mon Vladimir Vladimiro... - сказал он, выгнулся дугой, и замолчал.
Так, с именем какого-то Владимира Владимировича — хотя почему какого-то, наверняка московит говорил об их новом, только что избранном президенте, Владимире Владимировиче Путине — Борода и ушел из этого мира.
… шатаясь, Иван вышел из бара. Закрыл дверь на ключ, и опустил металлическую решетку на дверь. Повесил табличку «Переучёт» («Переучёт» на кандапожском — прим. переводчика). Поднял руку, остановив оленье такси. Уселся на повозку, глядя оторопело на дымящийся круп оленя. В Карелии отменили, как наследие Рашки, централизованное отопление, так что, знал Иван, трупы начнут пахнуть только летом. А пока встанут колом. Сани укачивало, олени бежали неспешно, потому что, конечно, животных плохо кормили... За спиной Ивана болтался рюкзак с какой-то рукописью, найденной в шубе Бороды, мачете гиганта и странным артефактом в виде получаши...
В голове Ивана играла музыка из модного кандапожского клипа «Пора валить» популярного БДСМ-певца Захара Lovely-Инского (клип на песню сняла модная режиссёрка Люся Артамян-Губко-Абрамишвили). По сюжету клипа, в модном карельском баре — да-да, «Карелия Либра», с тоской понял Иван, как ему будет не хватать постылой прежде работы, - встречаются два кандапожских гея. Оба понимают, что из этой страны пора валить, что и так понятно. Один гей выбирает как направление для эмиграции ближайший из европейских центров: Брашов в Румынии... ну, или если не хватит денег, то Пярну в Эстонии. Другой гей-карел, обманутый пропагандой АРА-ТВ, решает перебраться в Рашку. Там ему обещают золотые горы, и даже показывают презентацию Города Удмуртов. Это новый центр изучения малой культуры, где каждый житель сможет пить ягодный крафт-смузи, пережеванный лучшими людьми города в коворк-честных кафе для тех, кто понимает фразу "ответственность перед планетой", говорить по-удмуртски, работать в коллективном уютном пространстве смысла в одном коворколл-центре, и скептически смотреть на развитие этой страны. Попав в Рашку, дурачок-гей понимает, что никакого Города Удмуртов нет. Все деньги на проект украдены, а презентацию, проявив недюжинную гибкость, сделал на коленке, но через djopp-у, какой-то pidarasse-корректор из безымянной санкт-ленинградской деревни, который корректор даже слово «djoppa» написать без ошибки не может, потому что в эту самую djopp-у отправили и его финансирование. Карел-гей просится обратно, но его паспорт уже сожгли московиты...
Клип вошел в «пятерку» лучших — из трех в ротации — клипов местного музыкального телевидения. Иван вспомнил, как певец Захер, в трусиках, демонстрируя тщательно депилированные толстые ляжки и свастику, выщипанную на груди, щелкал кнутом. Так он изображал Кровавый Фашыстский Режим Рашки. Одновременно Захер тянул тонким голоском, картавя и глотая «л» (при этом певец становился похож, почему-то, на нелепого трансгендерного богомола, решившего сменить класс на более престижных млекопитающих):
● Пога ваить, пога ваить, пога в Евгопе, батео, жить... Ты в Гашке пгиятеь, згя остауся, по сути, когеш, наябауся.
Ведь карел-гей, выбравший евроинтеграцию, - чем клип и заканчивался, - стоял, радостный, красивый, модно одетый, посреди поля экологической клубники в окружении таких же хипстеров, как и он. Вместе с ними он обсуждал, танцуя, перспективы урбанического градостроительства комфортного пространства малых городов Евросоюза. После чего несколько часов — чтобы не иссушать себя чрезмерными интеллектуальными усилиями — проводил на необременительной работе по сбору этой самой клубники, которую потом продавали в барбершопах ЕС по честной цене.
... клип сняла модная режиссерка Люся Артамян-Губко-Абрамишвили, получившая за эту работу статуэтку "Khmer mordjovvii" на фестивале малоценного авторского кина в г. Маловата в Молдавии…
… ссани (сани — с кандапожского на русский — прим. переводчика) покачивались из-за гор снега, оставляя за собой кривой след от неровной поступи ослабших оленей... Сцены клипа чередовались в красных глазах Ивана, который начал потихоньку трезветь, с живописными пейзажами Кандапоги.
Разрушенные дома, разбитые колонки, неработающие троллейбусы, сожженная городская электростанция... Да, но зато как ярко и красиво выглядел город благодаря Программе граффити 2020-2040, на которую ушел весь бюджет республики! Как оживили унылые доселе улицы промышленного — а это вредило природе! - города многочисленные живые хипстер ярды и базары! Там свободно, по-европейски, можно было приобрести, в рамках комфортного городского пространства, вкусную и честную еду по вкусной и честной цене — похлебку из крысы за отцовскую медаль или батончик «Юпитер» за обручальное кольцо! Конечно, некоторые проблемы город испытывал с бандами беспризорников. Они грабили стихийные ярды и сейл-пойнты хипстеров, чтобы добыть немного еды, и даже ставили некоторые из хипстеров «на счётчик». (Так называлась пытка, в ходе которой предпринимателя ставили на счетчик Гейзера, установленный на поверхность могильника радиоактивных отходов). Беспризорниками становились дети, чьи родители пропали в ходе Архангельско-Карельской войны: замерзли в квартирах без отопления, или погибли от голода...
Впрочем, евроинтеграция - долгий путь, пройти который, можно только если раздвигать, ой, то есть, передвигать по этому пути ноги! Так сказал гостивший в Петрозаводске еврокомиссар по интеграции Северо-Западной зоны РСФСР в ЕС, бельгиец Жан Драссао, который прибыл в Петрозаводск после условно-досрочного освобождения (Жан отбывал 15 лет в тюрьме Брюсселя за педофилию, и ему «скостили десяточку» за то, что он согласился служить евробюрократом в Карелии). Европа дает шанс всем, нужно лишь им воспользоваться! - подумал Иван. Да, но, с другой стороны, думал он, глядя на приближающийся дом, Борода совершенно четко посоветовал двигать в Рашку. Кому же верить, здравому смыслу или непонятному громиле-алкоголику, который чуть не убил Ивана, и не сделал этого лишь потому, что Иван убил его? Ответ на вопрос, с учетом некоторых моментов встречи Ивана с Бородой — очевидным ясновидящим и загадочным персонажем — был вовсе не так прост и понятен, как казалось на первый взгляд. И тогда Иван, соскочивший с ссаней и расплатившись с водителем европейской валютой, minet-ом —следовало экономить — решил сначала посмотреть на знаки, которые подает Вселенная.
● О, Вселенная, скажи, - сказал Иван про себя.
● Европа или Рашка, - сказал он молча.
● Рашка или Европа, - сказал он.
После чего закашлялся, сплюнул, и поднялся на третий этаж дома, где жил, проверяя мертвые углы выпадами мачете, на случай беспризорников. Гаденыши пленных не брали, и грабить предпочитали мертвых.
И я не буду теперь никого брать в плен, подумал вдруг Иван, решив стать страшно, по-настоящему жёстким.
Стать Учеръёсы Сугона.
ХХХ
… усевшись дома поудобнее перед экраном ноута, Иван начал крутить колеса велосипеда, к которому ноут и крепился — единственный способ добычи электричества в Карельской Республике — и крутил так примерно час, пока экран не начал светиться. После этого поморский хипстер ввёл в строку поиска первое, что бросилось ему в уши в баре, когда Борода хрипел и искал предателя.
● И... у... д... а... - ввёл Иван по памяти незнакомое слово в строку поиска.
Поисковик в Независимой Карелии был свой, разработанный выдающимся программистом и дизайнером, Артемием Татьяновым. Тот прославился дизайном сети карельских закусочных, предложив владельцам вместо стандартных и пошлых «Закрыто, есть нечего» серию ярких стикеров «Сосни huitsa». За эту инновацию Артемий получил приз лучшего дизайнера бывшего СЗЗбРФ из рук своей матери, Татьяны Артемьевны, зампедгосфедспикера народной ассамблеи Карелии, внучки великого карельского писателя Пенииса Новиконенона. Работал поисковик просто и быстро, предлагая всего два (один — с мурмано-оленегорского — прим. переводчика) результата поиска. Как объяснил Татьянов, получивший из бюджета Карелии две тонны мороженного китового мяса на разработку, «чем шире выбор тем тяжелее его совершить». Так что у Ивана не было выбора, и он увидел на экране всего две ссылки.
Первая — на статью про какого-то доисторического Иуду, когда-то там кого-то предавшего, явно мифического персонажа из сказочек про короля Артура и пр (знаем мы вашу Античность, её всю в 20 веке придумали, вспомнил Иван уроки истории в кандапожском лицее). Это выглядело как чушь, к тому же, слишком большая по объему. А вот вторая... Это оказалась ссылка на некий конспирологический анонимный чат «Иудушки», в который Иван, несмотря на то, что чат представляли как «закрытый», немедленно же и вступил. Причем нечаянно, куда-то по ошибке кликнув. На экране засветилось сердечко, после чего в строке чата Иван увидел приветствие.
● Приветствую тебя, кагот сюда входящий, - написал пользователь под ником, почему-то Алекс Пятьдесят Кусков.
● … - начал печатать Иван.
● Хи-хи, классная же шутка, - написал пользователь Алекс Пятьдесят Кусков.
● … - начал печатать ответ Иван.
● Да он наверное из этих, из тех, которые верят в латынь, - написал пользователь Фима Чтоб Я Так Жил.
● … - начал писать ответ Иван, увидевший это слово впервые (сам ты, баран, её выдумал, а сейчас валишь с больной головы на здоровую! подумал он с негодованием).
● Давайте мы объясним вам правила пользования чатом, - написал пользователь под ником Денис Жо.
● … - начал печатать Иван благодарно.
● Какой же он мерзкий... мерзота!... у меня прям треснуло! - написал пользователь Треснул.
● Да дайте человеку сказать, что вы налетели, - напечатала пользовательницка под ником Ящерка Щирая.
● …. - начал печатать ответ с благодарностью Иван.
● Хотя конечно, это выглядит некрасиво, - напечатала Ящерка Щирая.
● … - с недоумением начал печатать Иван, который толком еще не успел ничего напечатать, так быстро печатали посетители чата «Иудушек».
● Ну что это... Учыръёсы Сугона... - напечатала пользовательницка Ящерка Щирая.
● Другое дело, если бы человек зашел сюда под своим именем и фамилией, - написала пользовательницка под ником Яшерка Щирая.
● Да он наверное из этих... кагор! - напечатал пользователь Алекс Пятьдесят Кусков.
● … - с негодованием, хоть слегка устав, начал печатать Иван, твердо решил объяснить Алексу, что тот Пятьдесят Кусков Govna.
● Анонимщик... - напечатала с разочарованием пользовательницка Ящерка Щирая.
● … - хотел было напечатать ответ про саму такую Иван.
● Все понятно... - написал пользователь Ссуканов Пиssdoдобольский.
● … - с раздражением начал печатать Иван.
● Морячок, - написал пользователь Pissdolinsky.
● … Все понятно, - написал Илья Фиксация.
● … - не успевал зафиксировать взгляд на бегущих строчках Иван.
● Негативный иудоман, - написал пользователь Pissdorsтейн (тут Иван понял, что пользователи специально путают наблюдателей похожими никами и понял, что ошибся с выбором ника, подошло бы что-то вроде Pissdarъёсы Pissdorsсан).
● … Всё понятно, - написал пользователь ПНХ.
● … - печатал, отчаиваясь ответить, Иван.
● … - начал печатать пользователь Дима что-то, но у Ивана уже никаких сомнений не оставалось, что нечто обидное в его адрес.
● … - начал срочно печатать Иван что-то обидное в ответ Диме, но не успел.
… очень быстро Иван устал. Справки из Википедии, которыми обменивались участники чата, пытаясь продемонстрировать друг другу свою эрудицию, сменялись стремительно, как мысли шизофреника. Очевидно, что скорость реплик в «Иудушках» просто не позволяла Ивану отвечать впопад. К тому же, большое количество ответов приводило бы в прямым энергопотерям — крутить велосипед никто не отменял —так что Иван решил просто молча посмотреть, о чем именно говорят в загадочном чате и поискать в этом подсказки. Но примерно через час Иван понял, что пользователи заняты примерно тем же, чем и он — ездой на одном месте. Только если Иван произвел затрат мускульной силы на шесть километров, то «иудушки», похоже, покрыли расстояние в два, а то и три раза больше. Наверное, подумал с уважением Иван, у них огромные мускулистые srakk-i— попробуй, посиди столько перед экраном, крутя педали ради электричества. Все разговоры в чате посвящались — тут Иван оживился, потому что тема предполагала тайну — неким скрытым изменениям, произведенным в истории человечества какими-то кагорами и франко-кагорами. Те, якобы, определяли развитие планеты с первых же дней появления человека, как такового. Таинственные кагоры придумали античность, вырвали нужные страницы в нужных книгах во всех библиотеках, перестроили библиотеки в общественные уборные, где можно posrat, и подтереться, благо бумаги вдоволь, — совсем как в Независимой Карелии, подумал Иван - а уже те - в церкви, где можно помолиться, а после - открыли в церквях клубы, где можно поспорить... Но в целом цель учреждений предполагалась та же, что и у чата «Иудушек»— спустить из организма пар и govno. Самой частой репликой в чате оказались слова «Всё понятно».
В общем, всё понятно, понял Иван и вспомнил, почему-то реплику бармена Никиты про группку туристок-проституток из Мурманска, которые приехали в Кандапогу на День Морошки окучивать финских гостей. «Жертвы советского всеобщего среднего образования».
Когда Иван понял с кем имеет дело, то решил, не теряя времени, сразу рассказать о произошедшем с ним случае, и спросить совета у людей, которые, очевидно, были знающими.
● … начал печатать Иван.
● … опять этот аноним... - напечатала Щирая.
● Все понятно, - написал ПНХ.
● … какой-то неза... - начала печатать Щирая.
Вот змеюка подколодная, подумал со злобой Иван. Ах, piseda, подумал он. Вспомнился совет Бороды вести себя мужиком, недавнее решение стать брутальным. Иван открыл в соседнем окошке поморгл-транслейт — с кандапожского на пиджн-рашн, которым говорили в чате - и начал быстро переводить вспомогательные слова.
● СЛЫШЬ ПИЗДА, - написал он.
● ЗАБЕЙ ЕБАЛО, КУРВА ТУПАЯ, - написал он.
● ХУЛИ ТЫ ТУТ УМНИЧАЕШЬ, ОВЦА ЕБАНАЯ — написал он.
● А ВЫ, ПИДАРКИ, НЕ ПОДТЯВКИВАЙТЕ, ХУЕСОСЫ, - написал он.
В чате воцарилась тишина. Иван начал было медленнее крутить педали, но вдруг кто-то начал печатать.
● … - начал печатать A h'uigay'o.
● РОТ ЗАБЕЙ ПИДАР, - напечатал Иван.
● ХУЙ ИЗ ЖОПЫ ВЫНЬ И В РОТ СЕБЕ СУНЬ, - напечатал Иван.
● А ТЫ ПИЗДА РВАНАЯ ВСЕ ТАК ЖЕ СОСИ ДА ПОМАЛКИВАЙ — напечатал Иван.
В чате снова воцарилось молчание. К Ивану пришло второе дыхание, и он, по наитию, начал печатать первое, что пришло в голову, глядя на архивы чата.
● Кагоры iob вашу мать совсем с дуба рухнули Сулеймание на три метра подними попробуй а потом сосни у морячка если у него второй дед по матери немец а в Вики написано что француз ну и где этот ваш blead ранний период Средневековья если в пустыне Наска три раза — три iob вашу мать раза я подчеркиваю! - летал кукурузник перед тем, как австрозайцы колонизировали Новую Гвинею, и где этот ваш Сенека был я спрашиваю... или вот инерция, болтают, болтают, инерция, а ты видел, как автомобиль останавливается когда бензина нет, а, крестины, бензина нет, и автомобиль стоит, вот вам и инерция, вот вам и античка, вот вам и фольклор, ваш рот, вот вам и язык ок, вот вам и Лепанто, да все это huinea ничего такого не было, - написал он.
● … - почтительно молчали участники чата.
● j'appartiens à un autre monde ... créé dans des mondes révolus depuis longtemps, je suis entré dans un autre monde ... oh, Konstant...oh Anatoly... oh mon Dieu, je vais chez toi ... avec joie. Je reviens vers vous, convoqué à la vie seulement pour un instant par le mystérieux démiurge ... Prenez un goûter! Ne buvez jamais l'estomac vide!.. Une plante fleurit sur ma fenêtre... je ne connais pas son nom, son espèce, je ne sais pas quel âge elle a, elle quittera ma vie dès que je la laisserai hors de vue... et je quitterai ma vie dès que j'arrêterai de me regarder, mais c'est toi, toi, mon démiurge, qui me regarde des yeux, et si oui.... laisse-moi partir, donne-moi la liberté, donne-moi le néant o mon Vladimir Vladimiro... - пошел ва-банк Иван, печатая по памяти все сказанное Бородой.
В чате воцарилось не только глубокое, но и почтительное молчание.
● … кто-то владеет языками, господа? - напечатала, после долгой паузы Щирая.
● … - молчал чат.
● Очевидно, это французский, - напечатала Щирая.
● … - почему-то молчал Суканыч, недавно утверждавший, что французский придумали загадочные кагоры и разгадать шифр просто, как в лужу piodrnuti.
● … господа, наверняка кто-то вла... - печатала Щирая.
● ЗАБЕЙ РОТ ВАФЛИСТКА ИЛИ Я ТЕБЕ ТАК ЗАГОНЮ ЧТО ЯЙЦА ОБЛИЖЕШЬ ЯЗЫК НЕ ВЫНИМАЯ — написал Иван.
● … - замолчал чат.
● … - Всё понятно, - написал Иван.
● … молчал чат.
● Всё понятно, ХУЙ У МЕНЯ ОТСОСИТЕ, - подбавил жару Иван.
● … молчал чат.
● … Всё понятно, - нарушил, наконец, молчание, Гена Ху.
● Да, это Магистр, - напечатал ПНХ.
● Простите, Мастер, - написала Щирая.
● … - молчал, выжидая, Иван.
● Мы не знали о Вашем градусе, - написал Алекс Пятьдесят Кусков.
● … - все еще выжидал Иван.
● Что будет угодно мастеру? - написал ПНХ.
● … - молчал Иван.
● … Очевидно, пароли, - напечатал пользователь Треснула Жо.
● … - молчал, ожидая, пока добыча свалится ему в руки, Иван.
● Скажите, Мастер... - напечатали все участники чата одновременно.
● СОСИТЕ МНЕ ХУЙ — решил подстегнуть аудиторию Иван, памятуя тренинг «Развитие личностного роста», который провел как-то в Кандапоге безногий и безрукий инвалид из Сербии, который улыбался и уверял, что преодолел себя (позже его нашли в номере, где он совершил самоубийство, сунув голову в валенок, где и задохнулся).
Увы, последняя фраза оказалась ошибкой.
Чат замолчал, выполняя, очевидно, приказание Мастера.
… Пустышки, разочарованно решил Иван. Очевидно, ничтожные болтуны в чате никакими секретами не обладали, а просто болтали и помочь Ивану ничем не могли. Так что он отключился, перестав крутить педали, потому что силы уже покидали Учёръёсы...
… Подкрепившись остатками ляжки Никиты, которую Иван предусмотрительно взял с собой, Учёръесы решил испытать судьбу. Бедренная косточка бармена легла суставом в направлении Рашки. Жребий брошен, понял, Иван, собираясь наскоро, вырывая ноут из велика, и глядя на серые, грязные улицы Петрозаводска. Дальше... снова такси, снова олени, снова минет водиле — бойкому зробитчанину из Черниговского сектора ГАЗа, - и, наконец, вокзал! Ввалившись в купе оленепоезда Петрозаводск-Санкт-Ленинград, Иван забился в угол, и постарался уснуть, стараясь не обращать внимание на толчки в вагоне (оленей меняли на колее при смене регионов). Последнее что он услышал, когда в наступивших рано зимних сумерках поезд приближался к границе Санкт-Ленинградского графства, было заработавшее вдруг радио.
● В эфире радио Pisedobolskaya Правда! - заорал вдруг радостно приемник в углу купе, набитого уставшими исхудалыми людьми, что ехали в Санкт-Ленинград из Кандапоги менять морошку и поделки из оленьего рога на хлеб, керосин, спички и портреты Путина.
● Часнок да Каша, pisedobol-ы ваши! - представили шоу.
● Эээ ну эээээ здрээээвстввуэээйте.... - проблеял один ведущий, и в вагоне вдруг нестерпимо завоняло чесноком.
● Овсянка, сэр! - радостно заорал другой.
Debili blead, подумал Иван, почему-то на армянском, и уснул.
Конец второй главы
ПРИМЕЧАНИЯ
Примечание первое
Расшифровка шашечной партии Учеръёсы Сулона и Бороды.
1.gf4 fe5
2.cd4 e:c3
3.b:d4 dc5
4.dc3 gf6
5.hg3 hg7
6.cb2 fg5
7.gh4 gf6
8.fe5 fg7?
9.ef4!! g:e3 ( Если бить 9...c:e3 10.f:d2 f:d4 11.h:h8X)
10.gh2 e:g1
11.cb4 c:e3
12.ef2 f:d4
13.hg5 h:f4
14.bc3 d:b2
15.f:d4 g:c5
16.b:c1, и черные сдались.
Как видите, это весьма известная партия, которая называется «городской». Собственно, именно об этом Борода и сказал в конце первой главы, когда уселся за доску со словами «Сыграем городскую». «Белые» достались Бороде по результатам случайной жеребьевки. То, что он развернул доску, выбрав «чёрных» при «городской» партии, значит лишь, что Борода хотел проиграть и шел на это сознательно. Ведь «черные» в «городской» проигрывают в любом из двух вариантов развития партии. Что Иван, получив все необходимые ступени и степени посвящения, на исходе своей жизни, в кресле императора, и понял. Но на что у него совсем не было времени в той поистине экстремальной обстановке, что сложилась в баре «Карелиа Либра» в тот зимний день сурового, 2032 года.
Примечание второе
Список паролей для масонской ложи Иудушек и любого анонимного телеграм-чата в Рунете
«Уймись, piseda» - 1 ступень
«Завали hlebalo» - 2 ступень
«Всё понятно, морячок» - 3 ступень
«Завали hlebalo, всё понятно» - 4 ступень
«Все понятно, ведь» - 5 ступень
«Тут мы добираемся до» - 6 ступень
«Все понятно, ведь Мэтр где-то говорил» - 7 ступень
«Факт в том, что» - 8 ступень.
«Вам не кажется, что тут все понятно» - 9 ступень
«Мэтр упоминал что» - 10 ступень
«Факт в том, что Мэтр упоминал, и тут мы добираемся до того, что все понятно, ведь» - 11 ступень
«Всё понятно» - Магистр 12 ступени
«Уймись, gadina» - Магистр Всесветлейший
Глава третья
Соотечественника ждет Российская Федерация
Главное, чтобы он не принадлежал к русской нации
Мороз и сумерки — Сугона отчаивается в ожидании — Смекалка и спасение — Встреча с русской с детенышами — Похотливый армяносквич и хватка Сугоны — Неожиданная потеря — Сугоны прорывается к Родине-матери с боем — Щедрый tshiurk-а и хай класс лакшари флай с обещанным сюрпризом — Салют, Арцхак! - Учерьъёсы снова переименовывают
Еще издалека, только подъезжая к контрольно-пропускному фильтрационно-концентрационному пункту «Соотечественник», открытому прошлой зимой на санкт-ленинградско-россиянской границе, Иван увидел огромные толпы плохо одетых, изможденных людей, и услышал крики охраны.
● Эвона, как вопять, - сказала из угла вагона сморщенная карельская старушка на каком-то диалекте (несомненно, близком к мурманскому, отметил про себя Иван, мечтавший вернуться к работе в лингвистике).
Вздохнув, старушка переевропстилась («перекреститься» с кандапожского — прим. переводчика). Это заняло некоторое время. Крестное европейское знамение, которым осенила себя добрая женщина, представляло собой некое подобие старорежимного «хрестеанского креста», согласно коему в античности следовало коснуться себя. Но сейчас это следовало сделать не в четырех, а в тридцати пяти местах, символизирующих тридцать стран Святого Евросоюза, и пять его территорий, включающих и Карело-Мурманскую. Знамение творилось с головы — лоб (Брюссель), висок (Париж), шея (Берлин), плечо (Вена) — после чего по часовой стрелке (кандапожские часы шли справа налево), до самого паха (Украина) и промежности (Латвия), не миновав обе ягодицы (Молдавия и Карельская Народная Республика) и отверстия между ними (Грузия).
Еврознамение стало символом веры любого жителя Священной Брюссельской Евроимперии, которая простиралась от Лиссабона до Владивостока, и в обязательном порядке принималась любой страной, принятой в СБЕи. Вера называлась Еврорашкианство и происходила от древней религии эпохи «Расширения границ НАТО», называвшаяся Еврокаргианство.
Согласно письменным источникам ЕС-IV, первыми такую религию приняли в качестве государственной, почему-то, молдаване (по крайней мере, ссылки на это удалось найти в их фольклорном эпосе «Табор уходит»), за что именно Молдавия получила в Священной Европейской империи право оставлять себе налог на дым.
При этом, каждой стране оставляли религию собственную, — всегда аутентичную, исповедовавшуюся на землях до насильственного принятия чуждого московитского православия — чтобы подчеркнуть дуалистический характер европейской власти и её тесную связь с автохтонной культурой. Так, в Карельской Независимой Республике официальными религиями считались Европеизмианство и карельское Рунинианство, главной жрицей которого служила та самая Ралина Гымбу, что написала прочувствованный молебен Матушке-Манде. Он начинался словами «Я хочу вкусно, горячо, сытно кушать и наполнить мясом тебя и свой желудок». В Мурманско-Архангельской Республике аутентичной религией приняли по умолчанию Частушечниантство. Это учение восстановили по отрывочным записям тайных служителей древнего культа. Поэтому главная молитва мурманчано-архангельцев, «Штирлиц наш» начиналась словами «Мимо Штирлицева дома я без шутки не хожу, то mandu ему почéшу, а то iaitsa покажу...». Над смыслом этой c первого взгляда простой, но в то же время завораживающей своей древностью формулировки, чья зловеще-мистическая фонетическая составляющая напоминала нам гул печи финикийского Молоха, пожирающего своих детей, - писал модный религиозный обозреватель журнала «Пятьдесят евреев и коррупция» Костя Сральчин, - бились лучшие умы лучших техникумов лингвистики всех стран, входивших некогда в проклятый Северо-Западный Округ РФССР. Но пока толкование древнего текста выходило лишь приблизительным. Впрочем, не следовало опускать руки. Глядя на старушку, почесавшую как следует свою украину, и подбиравшуюся уже к довольно сильно пахнущей на всё купе латвии, Иван вспомнил другую бодрую передовицу Сральчина уже в другом издании - «Религия - манна для народа», которым руководила мама Сральчина, академичка Сральчикина. В этой передовице утверждалось, что загадочный «штирлиц» не что иное, как синоним святого имени Европы. Бабка, покряхтев, закончила крестить грузию, почесала молдавию с карельской народной республикой, и пошла наверх, бормоча... словения, словакия, венгрия... возвращаясь к носу. Поморщилась, смешно пошевелив ноздрями, словно кролик из бегущих картинок, виденный Иваном на премьере в оккупационном кинотеатре — живые зайцы, крысы и прочие грызуны в Карелии пропали уже в 2023 году, после того, как оголодавший из-за происков Рашки народ пошел кормиться в леса — и вытерла пальцы о волосы. Иван сглотнул, борясь с тошнотой, и, на всякий случай, тоже переевропстился, замедляя ход знамения в грузии, чтобы отогреть пальцы. Ведь в вагоне, конечно, не топили...
… Между тем, оленевоз замедлял ход. Крики становились все громче, толпа все гуще, некоторые люди — если можно так назвать этих недоносков sootetchestvennik-ов, как их презрительно окрестила пресса Карельской НР — даже выходили на полотно, протягивая руки к вагонам и о чем-то умоляя. Учеръёсы не почувствовал никакой жалости. Эти так называемые люди принадлежали к числу так называемых Russkih, имперской выдумки, несуществующего народа, в который московиты записывали помор, волжан, псковитян, умдуртанцев, ижорельцев, и прочих молдастанцев... И, которые, не пожелав остаться на территориях бывшей Рашки, чтобы наслаждаться жизнью в Европе, рискнули вернуться в темницу народов, где их, если верить пропаганде АРА-ТВ очень-очень ждали. «Российская Федерация своих не бросает», увидел Иван огромный плакат, растянутый на вышках с автоматчиками, выстроенных вдоль КПП. Вздрогнул, увидев, как к купе метнулась с насыпи женщина в рваном пальто, протягивая какой-то сверток, в котором Иван распознал грудного ребен...
● Уиииии! - заверещала сирена вдали.
На насыпи появились и другие люди, очень похожие на теней из пьесы модного украиньского драматурга Данто Алигоренко, гастролировавшего в прошлом году с пьесой «Евробожественная еврокомедия» в Кандапоге (знатоки искусства, впрочем, поговаривали о плагиате у знаменитого биробиджанского классика, мужа светской львицы Ксении Кассы, Кости Мандавошкина).
К счастью, расслышать мольбы несчастных dohodiages из-за свистков и криков охраны на КПП, а также радостного ржания уставших от трехдённого перехода оленей, не представлялось возможным. Пассажиры, радуясь, что оказались гражданами европейской территории — пусть и без права голоса - а не полными апатридами, вроде sootetchestvennik-ов, отвернулись от окон и засобирались. Каждый очень щемился ("щемиться» с кандапожского на русский «вести себя, как руssкий, увидевший соотечественника за границей, стараться соблюдать как можно большую достанцию, не показывая знания руssкого языка» - прим. переводчика), и старался не показать всех сокровищ, взятых на обмен в Рашку. Но Иван и так знал, что везут его сограждане тупым московитам в обмен на их sranii хлеб. Настоящие произведения искусства! Европейские ценности! Моржовые пенисы, китовый ус, деревянные ложки с выгрызенными на них зубами народного умельца древними магическими словами hui, sraka, mandavochki kousokke, чортики и Буратины на потешных турниках, кои чортики и Буратины могли подтянуться, забавно болтая руками и ногами, оплетенные соломой, пропитанной навозом, стилы для писания на глиняных табличках...
Вот что приходилось отдавать рашкованцам в обмен на gomno, ну в смысле хлеб, но...
Что в gomno обращается, то gomno-m было изначально, вспомнил Иван лекцию профессора Института логики Карельской Народной Республики, драгоценного Гамиля Калеева, который читал в школах страны после независимости. Это было во время эксперимента, когда из-за нехватки продуктов власти пытались перевести питание в школах независимого отныне региона на gomno. В задачу профессора входило объяснить логически, что если разницы между gomno-m и едой нет никакой — все это есть проявления одного сущего — то начать можно сразу с gomn-а. А уже химики из Университета Народного Питания Кандaпоги должны были обеспечить производство пищевой добавки Sputnik-G, благодаря которой gomno стало бы привлекательным на вкус. К сожалению, эксперимент не удался, и не по вине химиков или философов (блестящие лекции Калеева, завоевавшего себе репутацию gomno-профессора, отмечали все и студенты валили на его gom-няные курсы, как олени на мох), а лишь потому что для производства gomna требовалась пища. Если же в качестве её использовалось gomno, то, как показал эксперимент, количество gomna при таком замкнутом цикле все равно уменьшалось...
Так что, волей неволей, жителям Карельской Республики и Мурманско-Архангельского Государства приходилось обменивать ценнейшее народное искусство, расцветшее в регионе при Евросоюзе, и ставшее единственным источником финансирования региона вместо убыточных легкой и тяжелой промышленности, на банальный дешевый хлеб...
По сути, это все равно, что менять на еду такие ценности, как древние дохристианские иконы и древние яйца «фаберже», которые московиты украли у Блестящей Порты, чтобы выдать за свои, вспомнил Иван лекцию профессора, убеждавшего школьников держаться, чтобы организм выработал привычку к новой диете... Проклятые московиты! Чёртовы руssкие! Иван поежился, думая о том, что через каких-то пару часов окажется там, на территории спившейся разрушенной Раши... Но что делать? Не исключено, что у Бороды есть сообщники, и они уже идут за ним, Иваном, по следу.
… Поезд окончательно встал. Иван, распихивая ослабших от недоедания и холода sootechestvennikk-ов - «...третий месяц стоим, батюшка... на земле спим...», пожаловалась какая-то попрошайка лет сорока пяти в окружении выводка своих белесых ублюдков явно руssкой наружности, - пробился к КПП «Соотечественник». Попутчики по купе остались за разграничительной линией, потому что пункт обмена шедевров ремесел Карельско-Мурманской НР на продовольствие Раши размешался на ничейной территории (полевой командир Ничей получил этот клочок территории на кормление за услуги московитам и карелянам при подписании мирного договора). Густо повалил снег, хрипло залаяли собаки — московиты, стало быть, не жрут своих четвероногих, подивился Учеръёсы — застрочил откуда-то с вышки в воздух из гранатомёта охранник. Толпа, тихонько и жалобно воя, напирала на ворота, сооруженные из брёвен... бабы тянули к небу детей, безуспешно пытаясь разжалобить пограничников. Пусть и ослабший из-за режима питания в Карельской Народной Республике, Иван оказался самым сильным в толпе и пробился в первые ряды довольно легко, ценой отбитого о чей-то бок локтя и ноги, подвернутой на чьем-то гаденыше. Маленькая тварь жалобно захныкала вслед, но Иван подавил в себе малейшее сочувствие. В конце концов, это руssкий дитёныш, который, вырастя, доставит одни только беды и горести всему цивилизованному миру, вспомнил Иван лекции-проповеди в церкви, которые читала немногим уцелевшим кандапожцам Её/Его/Их святейшество Рали Гымбу.
● Дядень... - проныл гаденыш, но звук его плача потерялся в негромком гуле, издаваемом толпой, готовой в любую минуту броситься в рассыпную из-за приступа агрессии охраны.
● По одному, по одному, твари!!! - надрывался в мегафон крупный мужчина с синим, почему-то, лицом, черными выпяченными губами, и глазами навыкат.
● По одному, недоноски blead,- кричал он на московитском наречии, удивительно похожем на кандапожский язык.
● По одному слющэй э!!! - надрывался мужчина, пока смешная, но теплая шапка-ушанка на его голове сбивалась набок, отчего становились видны кучерявые, вьющиеся волосы мужчины.
Москвармян, понял Иван, вспомнив лекции по расовой чистоте в выпускном, четвертом, классе Кандапожского университета имени Киры Серебренникова, где Учерьъёсы заканчивал курсы чтения, письма и vdjopihha. Последнее было старинной карельско-ижорской духовной практикой с использованием моржового клыка и китового жира. Курс состоял из 39 часов, включая 3 часа на теплую клизму и 3 часа на реабилитацию; собственно, из-за клизмы весь поток Ивана на курс и записался, ведь кандапожцам после 30 лет войны и разрухи хотелось почувствовать в себе что-то по-товарищески тёплое, как выразился однокурсник Ивана, ижорян Натал Курчат. Ну, или армясквич. Впрочем, не исключено, что он, Иван, ошибался, и пограничник, чье лицо - разглядел приблизившийся Учерьёсы - синело из-за стремительно растущей прямо на глазах щетины, представлял какой-то особый тип московита. Ведь их, вспомнил Иван лекции, насчитывалось всего около 235 видов. Так утверждали сами московиты в энциклике, разосланной по всем бывшим частям мифической Российской Империи, начиналась которая энциклика словами: «Мы, многанацыональнае народа расийскай фидирацыи, жытели строны, состоящее над двухста тридцать пятью дружно дедов воивавших народов...».
От размышлений Ивана отвлекла женщина, стоявшая перед ним смирно, но сейчас упавшая стремительно в ноги москвармянина. На женщине болталась шинель явно не по размеру, с потемневшей дырой под правой лопаткой, из-под грязного платка, бывшего когда-то синим, выбивались волосы цвета грязной соломы. О бывшем цвете платка Иван догадался по надписи на этикетке, торчавшей из шва на платке, «Синенький платочек». За руки женщина держала двух явно руssких гаденышей лет семи-девяти, недогадливо не падавших перед пограничником на колени. Женщина, словно почуяв это — руssкие скорее животные, поэтому у них сильно развита животная интуиция, вспомнил лекции по дружбе народов Иван — и не отрывая лба от снега перед валенками пограничника-москвярнина, с силой схватила детей за плечи, заставив согнуться. Гаденыши, наконец, догадались бухнуться на колени. От облегчения толпа, напряженно застывшая, застонала.
● Батюшка... - застонала-забормотала женщина, отрывая руки от застывших в поклоне детей, и суетливо роясь у себя за пазухой.
● Мы... вот... документики... - бормотала она, протягивая какие-то бумажки недовольно надувшему губы пограничнику.
● Руssкие мы... Марья Ивановна... супруг, Иван Иванович... - говорила женщина, ловя безразличный взгляд москвярнина с мегафоном.
● Супруг мой... лейтенант армии Российской Федерации... документы, взгляните...Таджикистан, Чечня, Сирия... последний пункт службы военная база в Брянске... - говорила торопливо женщина.
● Герой РФ, три ордена... двое деток... - говорила женщина.
● Погиб на миротворческой базе в Брянске во время нападения укра... - говорила она.
● За что получил четвертый орден РФ, - говорила она.
Иван невольно посочувствовал этой несчастной самке, животному, оказавшемуся в той же ситуации, что и он, человек, во время матча с Бородой. В ситуации, когда необходимо в кратчайший срок убедить собеседника в своей позиции. Кажется, это называется европейским словом питчинг, вспомнил Иван курсы маркéтинга в университете... или питченг... или фистинг?.. что-то в этом роде, подумал он, и порадовался тому, что успел получить хорошее образование. Мужчина с синим лицом и с мегафоном всё так же обзирая окрестности, и держа в руках мегафон, нехотя начал делать шаг вбок, словно пропуская женщину с детьми на территорию Московии, но тут глупая, как все руssкие, баба совершила ошибку.
● Муж... герой... погиб... четырежды герой РФ, - бормотала она, словно обезумев, и всё так же глядя в землю, отчего за непонятливость на дуру досадливо застонала вся толпа, ловившая каждый вдох москвярнина, - но к сожалению так и не успел получить паспорта Российской Фе...
Лицо армяноквича внезапно оживилось, он раздулся, словно кобра, - таких Иван видел на показах модных фильмов про отдых на Бали, право на который каждый карельчанин получит к 2175 году! — и перегородил женщине путь, буквально наступив на бумажки.
● Нэт паспорт... тагда нэ паложына, - сказал пограничник, ликуя.
● Да, но мы ведь... муж, герой, русские, дети, бумаги... в оформлени... - бормотала женщина, так и не осмеливаясь поднять голову от снега.
● Э пшель вон, - сказал мужчина, скучая.
● Но ведь... пропадембатюшкапропадемтретийденьедакаккончиласьхолоддетиназемлеспят, - зачастила женщина.
● Э биля пашель атсюда я что сказать, - сказал пограничник.
● Батюшка... отец родной... - подняла, наконец, голову обезумевшая руssкая дура. - Да ведь... черным по белому... КПП «Соотечественник».
● Э, ти тварь тупой, самка баран, не понимать российский язык совсем, - сказал пограничник.
● Написан Саатечествэнник, - сказал он.
● А ты, руssкая тварь, какой нам, двумястами тридцатью пятим народам РФ, саатэчественник, - сказал он.
● У тебя справка что ты саатэчественник, есть? - сказал он.
● Батю.. батюш... - забормотала женщина.
● Я твой что сказать самка баран?! - сказал пограничник.
● Пошель вон тварь! - сказал он.
Толпа вновь застонала, теперь горестно, но Иван услышал в этом коллективном гуле и некоторое облегчение. Один отказ в очереди означал проблески слабой, но надежды, для остальных, находившихся в ожидании. Впрочем, вспомнил Иван своё решение быть жестоким и решительным, сегодня в толпе обреченных придется потерпеть неудачу кому-то ещё. Женщина начала вставать, слегка обернувшись к Ивану лицом, и кандапожец вдруг понял, что самка руssкого все еще хороша собой, несмотря на... Видимо, та же самая мысль пришла в голову и пограничнику, который снова оживился — эти резкие переходы от полной ибернацьии к повышенной активности делали его похожим на жабу из старинной народной кандапожской легенды про Двухсантиметровочку— и наступил самке на ногу, не позволяя отойти.
● Эй стой стой я сказаль, - сказал он.
● Э какой красавицы однако, - сказал он, и, резко наклонившись, несмотря на внушительное брюхо, сумел таки достать снег, зачерпнуть горсть, и, схватив левой рукой шею женщины в захват, стал правой ожесточенно тереть лицо несчастной.
● Ииии, - жалобно запищали ослабшие дети, пытаясь повиснуть на страшном существе, схватившем их мать.
● Пшшшш, - зашипел москвармянин, и из толпы сразу бросилось десятка два невольных помощников, оторвать детей и оттащить, зажимая им рот.
● Руssкие своих не бросают... руssкие всегда своих подержат, - бормотал один из них ожесточенно, пытаясь поймать на лице москвярнина тень одобрения.
Но пограничник был занят. Закончив растирать снегом лицо вдовы четырежды Героя и негражданина РФ, пограничник отступил на шаг. Женщина, оказавшаяся еще довольно молодой — это понятно, ведь руssкие еще рожали, как животные, до 30 лет, а не в 50, как все приличные европейские женщины — оказалась очень красива, хоть и измождена. Пограничник восхищенно цыкнул и сорвал с руssкой платок. Вдова героя уже не сопротивлялась, а молча смотрела в землю.
● Э, зачэм грязь лицо мазать такой красывый,- сказал пограничник.
● Зачэм такой красота прятать слющи э, - сказал пограничник.
● Какой волоси красивый э, - сказал он, восхищенно цыкая.
● … - молчала вдова четырежды героя негражданина РФ.
Иван подивился проницательности пограничника, который раскусил наивную хитрость руssкой потаскухи. О чем-то подобном ему рассказывала мать, гм, бывшая, но все же русская Наталья Ивановна Петрова — Иван всячески скрывал эту деталь своей биографии, - которая делилась с сыном секретом выживания во время интенсивных городских боёв в Кандапоге в ходе войны за независимость Карелии. Иван как будто снова очутился на кухне их маленькой квартирки с видом на кандаподжские сотки, и с буржуйкой в прихожей, где мать варила на огне в кастрюле крысу — крысы еще водились! - и рассказывала Ване в сотый раз, как город переходил из рук мурманчан в лапы ижорелов, и наоборот.
● Морду зеленкой и грязью намажешь, башку тряпкой замотаешь, и бегом бегом... от подъезда к подъезду, чтоб никто не поймал и не трахнул, - вспомнил Иван бормотание матери, которая, судя по тому, что у неё появился он, Иван, один раз пробежала между подъездами недостаточно быстро.
… женщина слабо закричала. Пограничник, схватив её уже двумя руками, тащил за забор.
● Деточки, деточ... - запротестовала вдова героя РФ.
● Э, слющи, посторожат, - сказал пограничник.
● Нэ ламайся ты щто цэлка будь добрый пропущу, - сказал он.
● С дэтьми пропущу читобы мине москварджанцем быть! - сказал он.
● Не пойду без детей! - взвизгнула наглая сучка.
● … - вздохнул пограничник.
● Ти, - сказал пограничник, не глядя на толпы, и ткнув наугад пальцем.
● Старажи гаденишей, - сказал он и повернулся.
● Мой тебя за это пропускаль, - мотивировал он добровольца.
Именно в этот момент Иван схватил за шкирки не просто детёнышей-руssких, но, как он позже понимал, свою судьбу. Вырвав мальцов из рук других претендентов на услугу пограничнику, Иван сделал шаг вперед. Пограничник одобрительно кивнул, и пошел за забор, на территорию Многонациональной РФ. Женщина, глядя на детей, сникла и дала уволочь себя за забор. Толпа тихонечко заворчала, но Иван, задрав подбородок, глядел жёстко, и выглядел не таким ослабевшим, как люди в толпе, поэтому оспорить его права на детенышей никто не посмел. Снег пошел гуще. Иван услышал из-за забора ржание, потом болезненный женский стон. Судя по тому, что стон раздавался каждые пятнадцать-двадцать минут, самка наслаждалась, притворяясь, что ей неприятно, понял Иван. Время шло, снег густо ложился на отчаявшихся «соотечественников», которые начали разбредаться от входа на КПП поняв, что сегодня им ничего не выгорит. О ночлеге стоило позаботиться заранее, чтобы не погибнуть в голом поле. Люди начали рыть в снегу норы, самые свежеприбывшие и не утратившие еще задора, пытались соорудить некое подобие снежных домов... Иван решил использовать каждую минуту свободного времени на интеллектуальное самосовершенствование, - как учил инвалид-серб, тренер по личностному росту, задохнувшийся в валенке — и, сжав воротники детенышей в левой руке, сунул правую в рюкзак, достал оттуда рукопись Бороды и начал читать по слогам про себя.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги