Учитель

Глава 7 Такие вот дела, братцы-кролики…

Стоял, примеривался, но бросать не стал. Повернулся к Полине. Она сидела в кресле рядом со столиком, положив ногу на ногу. Край подола платья, чуть спустился по ноге вниз. Выглядело довольно провокационно, но в пределах нормы. Полина с наслаждением сосала через соломинку коктейль и смотрела на меня. У меня же на физиономии появилась ухмылка. Она перестала сосать коктейль. Взглядом, молча спросила:

— Что???

— Полин, скажи, ты здесь как, одна или с кагалом семейным? Что-то я братву не вижу?!

Девчонка выпустила изо рта соломинку.

— Пока одна, остальные сейчас подойдут. Это всё? — Я продолжал на неё смотреть и ухмыляться. — Что? — Она явно не понимала. Я скользнул взглядом по её ногам. Ухмылка стала ещё больше.

— Поль, скажи, на тебе сейчас чулки или колготки? А то что-то до боли знакомое.

Некоторое время она смотрела на меня и молчала. Потом тоже усмехнулась.

— Хочешь посмотреть?

— Нет. — Мелкая явно не ожидала такого ответа. — Почему? — Я тихо засмеялся. — Что ты ржёшь, Макс?

— Извини, Поль. Можно я не буду отвечать? — А самого разбирал смех. Она вскочила. Оглядела подол платья, свои ноги. Недоумённо посмотрела на меня.

— Нет уж, отвечай, мерзавец.

— Ну хорошо… Вдруг когда стану смотреть, увижу там детский памперс. Не красиво может получиться. — Это был толстый намёк на тонкие обстоятельства о её несовершеннолетии. — И куда только ваши родители смотрят, Литвинова?

Полина покраснела, как помидор. Я кивнул.

— Ну ладно, у нас же сделка с тобой. — Подошёл к столику, хлебнул из своего бокала. Вернулся на дорожку. Шар я продолжал держать в руках. Посмотрел на кегли, катнул с силой. Бамс — попал в центр. Кегли разлетелись… Но одна, сЦука, осталась. — Вот же, мать его!

Вернулся к столику. Полина смотрела на меня презрительно.

— Давай, хлебай своё пойло. Макс, ты свин?

— Ты права, дорогуша. Я тот ещё свин. — Автомат поставил кегли. Я опять хлебнул. Взял с рельс шар. Примерился и с силой катнул. Бамс, опять в центр. На этот раз страйк! Вернулся к столику. Смотрел на девчонку и улыбнулся.

— Что ты все лыбишься?

— Смешная ты, Полинка Литвинова.

— В чём же я смешная? И почему ты постоянно меня оскорбляешь?

— Я тебя оскорбляю? Где? Разве то, что ты смешная, это оскорбление? Это констатация факта. Или ты насчёт памперса?

— Насчёт всего. Ты мне за чулки и трусы в своём кейсе мстишь? Не думала, что ты такой мелочный. И кстати, я не запихивала их туда и даже не покупала. Так что умойся.

— Разве за такие великолепные чулки и трусы можно мстить? Я их у себя на видное место положил. Буду хранить их, как что-то очень дорогое для меня.

— Ты фетишист?

— Да, я упоротый и конченный фетишист. Твой выход, принцесса… На горошине!

Полина дёрнула плечиком и вышла на дорожку. На табло горело «Полина». Она выбрала себе шар. Явно по меньше весом. Примерилась и катнула его. Хорошо катнула. Я даже удивился. Шар ударил в центр и все кегли снесло. Она повернулась ко мне и посмотрела с превосходством. Похлопал ей в ладоши.

— Браво, принцесса! Продолжай в том же духе и получишь свою золотую медаль!

Она ничего не ответила. Автомат поставил кегли. Полина взяла шар. Примерилась, катнула. Бамс, второй страйк! Я опять похлопал в ладоши. Показал ей большой палец. Она с гордым видом, глядя на меня с насмешкой, продефилировала мимо к столу. Села и стала сосать коктейль через соломинку.

— Два страйка против одного, Макс!

— Точно. Эх, жизнь моя жестянка. Проиграть какой-то пигалице. Позор, Макс! — Простонал я и подойдя к столу, отхлебнул виски. Девушка поморщилась. Правильно детка, нечего тебе спиртное пить, ни сейчас, ни потом. Ибо замуж ещё выходить, детей рожать. Но вслух говорить это не стал. Держал бокал с виски в руке. Там совсем немного осталось. В голове начинало шуметь. Допил и сходил к бару. Взял ещё бокальчик.

— Тебе не много, Макс? — Спросила Полина.

— Нормально. — В этот момент появился семейный кагал. Увы, без родителей. Смотрел на них. Они поздоровались со мной. Вопросительно посмотрели на свою сестру.

— Мы с ним забились, кто выиграет. — Пояснила она.

— Какие условия? — Спросил Влад.

— Подряд четыре страйка. — Все посмотрели на табло. Потом ехидно усмехнулись, как по команде. Я тоже.

— Ребятишки, скажите, а что мы так поздно делаем в подобном заведении? Родители то знают?

Светлана удивлённо посмотрела на Полину.

— Поль, он что не знает?

— Я ему не говорила. — Она усмехнулась, Поправила очки привычным жестом.

— Это вы о чём, ребятки?

— Этот боулинг-клуб принадлежит нам. — Ответила Светлана. Я как раз делал очередной глоток виски и чуть не захлебнулся. Дорогое спиртное вылетело у меня фонтаном. Закашлял. Полина подскочила с кресла и похлопала меня по спине.

— Макс, ну что ты так реагируешь нервно? — Раздался смех. — Света не совсем точно выразилась. Клуб принадлежит нашим родителям. Пять лет назад, папа выкупил это здание, оно было в ужасной состоянии. Он его отремонтировал и сделал боулинг-клуб, пользующийся у населения большой популярностью.

— Какой хороший папа. Наверное, я что-то пропустил.

— Пропустил, Макс. — Глядя мне печально в глаза, ответила мамзель. — Но это же не отразится на нашей сделке, да, Макс?

— Нет, конечно! — Я прокашлялся. Поставил бокал на столик.

— Макс, ты зря с Полей забился. — Сказала Дарья. — Она очень хорошо играет в боулинг. Лучше нас всех.

— Правда? Какая способная девочка, просто бЯда. Значит я однозначно проиграл.

— То есть, ты сдаёшься, Макс? — Спросила Полина.

— Конечно. Куда мне тягаться с дочкой владельца боулинг-клуба. Но давай уж используем оставшиеся ходы? Ну так, для закрепления твоей победы? И для очистки совести, чтобы у меня не возникло желания потом оспорить всё это и не сдать назад?

— Хорошо. Давай. Твой ход, Макс.

Я чуть пошатываясь, реально начало таращить, встал на дорожку. Взял шар. Посмотрел на кегли. Пока не двоятся. Это хорошо. Катнул шар. Бамс. Кегли от сильного удара разлетелись сбивая друг дружку.

— Страйк. — Сказал Глеб. Я посмотрел на Полину. Она была спокойна. Всё верно. У меня по ходам пока минус один. Автомат поставил кегли. Вновь взял шар. Примерился. Шар от удара о дорожку подпрыгнул и понёсся к кеглям. Бамс, кегли опять разлетелись в стороны.

— Опять страйк. — Сказала кто-то из девушек. Я вернулся к столику. Взял бокал с виски. Отхлебнул. Улыбнулся Полине.

— Ваш ход, принцесса боулинга! — На табло загорелась имя «Полина». Улыбаясь, склонил голову на бок, глядя на неё. Среди Литвиновых раздались смешки. Она молча вышла на дорожку, взяла шар. Примерилась и катнула. Страйк. Ни одной стоящей кегли не осталось. Литвиновы засвистели, захлопали в ладоши. Я тоже улыбался, рот до ушей. Она взяла шар, посмотрела на меня. Я ей похлопал в ладоши.

— Поля, молодец! Уважаю, клянусь святым Дунстаном. Ты в одном шаге от золотой медали! Ещё один рывок и всем Литвиновым обеспечены пятёрки до конца года!!!! Удачи тебе, лапушка! — Отхлебнул виски.

Полина примерилась, катнула шар. Я услышал как кто-то из Литвиновых ругнулся. Шар ударил в правую сторону конструкции, снёс почти все кегли. Но, почти не считается. Три кегли осталось стоять. Я подошёл и встал рядом с девушкой. Она яростно смотрела, как автомат убирает кегли и ставит новые. Её скулы сжались. Она повернула ко мне лицо, взглянула на меня. В её глазах было бешенство. Но молодец, сдерживалась.

— Что такое, Полиночка? Ты скосила? Я не верю в это. Это подстава однозначно. Принцесса боулинга не могла промахнуться. Или ты реально промахнулась? Почему? Ну ладно я, виски глыкаю, а ты то? Или твой коктейль тоже алкогольный? Надо в полицию позвонить. — Стал вытаскивать из кармана мобильный.

— Он не алкогольный, Макс. — Полина зло смотрела на меня. — Но это ничего не значит. Начинаем заново. Ты тоже из двух сдвоенных партий, один бросок завалил.

— Э нет, дорогуша. Так не пойдёт. У нас какой уговор был?

— Какой?

— Подряд четыре страйка. Посмотри на табло. Это тебе нужно опять выбить четыре подряд, а у меня три подряд уже выбито. Остался только один бросок. Полюшка, я тебе давал шанс, но ты лажанулась. Поэтому, дорогуша, не обижайся. — Отхлебнул из бокала. Вышел на площадку. Меня уже штормило.

— Поль, не суетись, Макс промажет. Смотри, его качает. — Сказал кто-то из её братьев.

— Ага, нажрался, как свин! — Засмеялась кто-то из сестёр. Но Полина молчала. Мы посмотрели друг другу в глаза. Она всё поняла. Но всё же надежда в её глазах оставалась. Я взял шар. Примерился и бросил. Шар врезался в кегли. Кегли разлетелись. Взглянул на табло. Число десять перечеркнуло крест на крест, это означало страйк. Все Литвиновы молчали. Я вернулся к столу. Отхлебнул из бокала. Посмотрел на Литвиновых.

— Такие вот дела, братцы-кролики. Халявных пятёрок вам не видать, дети подземелья. — Потом взглянул на Полину. — Ну что, дорогуша, ты готова к страшным приключениям и ужасным испытаниям? Я очень большой затейник.

— Каким ещё приключениям? Ты что несёшь, Макс? — Полина отступила от меня. Я зловеще ухмыльнулся. Опять отхлебнул из бокала.

— А таких, от которых охрипнешь кричать, глаза на лбу будут и колени дрожать, а ноги разъезжаться, как после жёсткой и интенсивной… — Согнул руки в локтях, сжал кулаки и сделал характерный жест, понятный всем. Полина вздрогнула и отступила ещё на шаг. — Гребли на байдарках. — Закончил свой спич. Смотрел очень серьёзно на пунцовую девушку. Раздались смешки.

— Бл… Гребля на байдарках!! Класс!!! — Проговорила кто-то из сестёр Литвиновых. Я продолжал смотреть на Полину.

— Не понял, Поля? Ты чего пунцовая такая? Ты о чём подумала? О… Да мать моя женщина, Полина Литвинова!!! Лишний раз убеждаюсь, что правильно говорят, каждый судит по своей испорченности.

— А я тоже подумала о греБЛЕ! — Последнее особо выделила. — Только не на байдарках, а на каноэ!

— Каноэ, это хорошо. Уважаю. Так что вместе будем грести. Ты на каноэ, я на моторной лодке.

Допил бокал. Поставил на стол. В глазах уже двоилось. Правильно, балбес, какого чёрта, жрёшь на голодный желудок??? Так варить не кому. Соевые пельмени, которые на пополам с жилами уже стояли поперёк горла. Как и лапша доширак, блин, марка номер один!

— Макс, так какое твоё желание? — Услышал голос шибко умной заразы.

— Не всё сразу, дорогуша. Всему своё время. За тобой должок. Ладно, развлекайтесь детишки, раз родителям на вас болт. А я отваливаю из этого колхоза. — Пошёл к гардеробу. Стоял, шатался как камыш на ветру. Нашёл номерок, отдал, получил куртку. Кое как надел. Какие-то рукава стрёмные, всё никак не хотели на руку надеваться. Слов нет. Вывалился из клуба. Достал сигарету и закурил. Твою душу, зря покурил, меня после сигареты конкретно вштырило. Сейчас главное до дома дойти. Тут не далеко. А то спать на улице не комильфо, холодно уже, не май месяц. Прошёл метров пятьдесят, может меньше, может больше, завалился в какую-то лужу. Вот ты, Макс, свин конченный. Стал подниматься. Встал на четвереньки.

— Макс! Боже мой. Макс, вставай. — Заверещал чей то голос. Меня ухватили за руку, помогли подняться. Я попытался сфокусировать взгляд. Мля, Литвинова.

— Ты что тут делаешь?

— Тебя провожаю. Вставай давай. Да что же ты такой тяжелый?!

— Да я такой. А зачем ты меня провожаешь?

— Хочу, чтобы ты нормально домой дошёл. Где ты живёшь?

— Где-то тут недалеко. Сейчас включу навигатор.

— Какой навигатор?

— Автопилот. Не слыхала?

— Слыхала. Макс, держись пожалуйста. Иди ровнее.

— Я и так ровно иду. Это тебя колбасит. Ты, Литвинова, маленькая ещё, виски жрать. Я за тебя беспокоюсь.

— Замечательно. Хоть в таком состоянии, но ты обо мне беспокоишься. Я в шоке, Макс!

— Поль, а хочешь песенку про секрет?

— Господи, кошмар какой! Макс. Пожалуйста, иди ровнее, держись хоть немного.

— Я нормально держусь. Слушай классную песенку про секрет. Куда идём мы с Пятачком, большой, большой секрет!.. Да, бл…

Мы завалились с ней в очередную осеннюю лужу. Причём оба.

— Макс!!! — Вопль на уровне тонких децибел. А мне смешно было. Сел на задницу. Смотрю на неё, пытаюсь сфокусировать свой объектив. Но он постоянно расфокусируется. Чтоб его! Наверное резьба сломалась. Я давай ржать.

— Литвинова, это жесть. Синий в ноль учитель и ученица, в луже! Трындец оленям. — Перед моими глазами показалось разъярённое лицо девушки.

— Сволочь, ты во что превратил мою одежду? Как я домой поеду?

— Я ничего не превращал. Это ты виновата.

— Я?

— А кто? Завалилась в лужу и меня завалила. Что о нас люди подумают? Что я пьянь подзаборная? Не думал я, Поля, что ты такая! — Она вскочила. схватила меня за руку.

— Вставай, сволочь такая! — Пришлось напрягаться, вставать. Рядом увидел какого-то старикана с болонкой на поводке. Он смотрел на меня и осуждающе качал головой.

— Молодой человек, что же Вы так? Сами позоритесь и жену молоденькую совсем позорите. Не с этого надо начинать.

Мля, где молоденькая жена? Литвинова что ли? Да я застрелюсь быстрее, пока меня не посадили.

— Макс, пошли, пожалуйста. — Полина чуть не плакала. Тащила меня, практически, на себе.

— Бать, извини. Да, такая лажа получилась, некрасивая.

Брели с ней, несмотря на то, что нас то туда, то сюда заносило.

— Макс, мы правильно идём?

— Вроде правильно. Короче, во дворе дома увидишь гелик, значит пришли.

— Какой гелик?

— Ты что дремучая? Гелендваген.

— У тебя машина есть?

— Есть. Мерин. Только денег на бензин нет.

— Во, вижу. Вон тот чёрный? Тонированный?

— Он. Значит пришли.

Как мы зашли в подъезд, я почти не помню. Потом оказался, наконец дома. Как раздевался, тоже в тумане. В итоге, уснул рядом с диваном. В одних трусах. Кто раздевал, тоже не помню…