В отличие от своих коллег по группе, Кай сразу отказался прощать и забывать всё жеманное поведение и прочие грубости. Даже попытки тур-менеджера Subway To Sally на вышеуказанном концерте в кёльнском Stollwerck не доставили IN EXTREMO каких-либо трудностей. «Я предложил этому типу устроить хорошую взбучку прямо на сцене, а также добавил, что он никогда в жизни не ступит на борт корабля IN EXTREMO», - говорит Кай.
При такой предыстории было, конечно, понятно, что их пути ещё пересекутся, или лучше сказать, почти пересекутся. Год спустя руководительница IN EXTREMO Доро Петерс предложила ребятам взять того самого типа в качестве тур-менеджера. И хотя остальные участники приняли это предложение, пожимая плечами, Кай чётко и недвусмысленно заявил: «В этом туре принимаю участие или я, или он». С тех пор семёрка работает вместе с боннским тур-менеджером Дирком Ферзеком, и это сотрудничество с течением времени выросло в настоящую дружбу. Кай: «Временами бывали ситуации, когда Дирк не мог приступить к обязанностям, и тогда кандидатура того типа снова выносилась на обсуждение. Но я бы в жизни никуда не поехал с этим парнем. При каждой встрече он пытается извиниться передо мной, надеясь всё-таки получить работу с нами. Но я слишком упрям. Когда кто-то хочет за руку стащить меня со сцены, я никогда этого не забуду».
Весь октябрь 1998 группа проводила на сценах клубов и средневековых ярмарок, на улицах то одного, то другого города, и в магазинах дисков, проводя автограф-сессию перед приходящим концертом. В то же время телезрители канала Südwestrundfunks отметили нашу семерку «музыкантами года». Кроме того, Weckt die Toten, как уже замечалось, в течение полугода сотрясал Media Control Trendcharts, то бишь со дня выхода продажи альбома резко возросли. Где бы ни появлялись рокеры с волынками, зал был полон. Дрезден, Швайнфурт, Эберсбрюн, Гамбург, Эссен... Даже билеты в хайдельбергский Schwimmbadclub были полностью распроданы, а перед залом толпились ещё кучи фанатов, которые с началом концерта от отчаяния даже залезли на крышу, чтобы сверху увидеть хоть что-нибудь. Они узрели взрывное шоу, с огнём и снопами искр которого музыканты немного переборщили, так что потом пришлось заплатить компенсацию некоторым фанатам за прожоги в одежде. После выступления на сцене ещё один внезапный дополнительный концерт разгорелся у входной двери, так что все фанаты в тот вечер пришли за своими деньгами. Требования о возмещении ущерба, однако же, стали для группы уроком, так что собственноручные смешивания реагентов для пиротехнического шоу «на глазок» - типа «Ребята, я думаю, во взрывчатку можно добавить побольше очищенного магния» - подошли к концу. Вместо этого IN EXTREMO наняли пиротехника, который уже работал с другими группами на гастролях. Правда, это сотрудничество не принесло ничего хорошего, так как музыкантам довольно быстро вышло боком то, что вольнонаёмник слишком часто злоупотреблял своей позицией для того, чтобы выпендриваться и распихивать прочих членов команды.
В конце года, после в общей сложности 119 оконченных выступлений друзья обессилели донельзя, ибо столь много концертов, как в 1998, Михаэль, Кай, Пимонте и остальные не отыгрывали ни в предыдущие, ни в последующие годы. Да и у менеджмента, звукозаписывающей фирмы, техников и букировочного агентства нашлись поводы подпортить нервы. Даже сказав «Нет!», пришлось слушать и вникать. К битком набитому графику прибавились, конечно, такие "мелочи", как давно надлежащий переезд на более обширную репетиционную площадку, а также её демонтаж, проектирование и строительство новых сценических декораций, сочинение новых песен и забота о и без того едва существующей личной жизни. В завершение всего парням пришлось обеспечить их любимому оранжевому Форду Транзит новый дом в Румынии по причине отсутствия места и ветхости оного. Прощай, старая колымага группы!
ГЛАВА 4 «ПАРЕНЬ ГОРЕЛ ЖИВЫМ ФАКЕЛОМ!»
(Ужасающий пожар и альбом Verehrt und Angespien)
1999 год начался с приятной новости от концертного агентства Extratours - IN EXTREMO во время своего последнего тура заработали достаточно денег, и теперь музыканты вместе с персоналом могли путешествовать в комфортабельном спальном автобусе. Никаких больше частных автомобилей и заимствованных микроавтобусов! Купание в роскоши, ура! Но сперва они посетили место весьма далёкое от роскоши, а именно глубочайшие рудные горы Аффальтера[35], а затем Эберсбрюнн близ Цвиккау[36], короче говоря, место, где ГДР, казалось бы, продолжала успешно процветать. Во всяком случае, гостиница Zum Löwen ещё в незапамятные времена восточной зоны была печально известным танцевальным притоном, где грохотали немецко-демократические блюз- и хэви-метал-группы, и преимущественно неотёсанная публика постоянно проверяла, в какой из окрестных деревень проживает самый крутой боксёр-неформал. С середины восьмидесятых годов здесь совсем ничего не поменялось - тот же упитанный владелец за стойкой, те же уродливые обои, шаткие стулья и столы из мрачного прошлого времён Хоннекера, старый, грязный фортепиано за кулисами, на клавиши которого в течение множества лет бесчисленные пьяные музыканты мочились и стряхивали свои окурки, то же меню, предлагающее шницель с картофельным салатом, шницель с яичницей, яичницу с картофельным салатом, шашлык с хлебом или картофельным салатом, а также жареную котлету на хлебе с яичницей/картофельным салатом или без. А во дворе бегала с острыми, как бритва, зубами овчарка владельца бара.
В феврале семерка начала сочинять песни для нового альбома. Параллельно с записью музыканты продолжали давать концерты и вместе со своим менеджером Доро Петерс вели переговоры с различными звукозаписывающими компаниями, так как после успеха Weckt die Toten открыл их для заинтересованных лиц, даже для тех лейблов, которые всего годом раньше отвергали IN EXTREMO или же вообще не замечали их. Через некоторое время Mercury Records, фирма под эгидой промышленного гиганта Universal, победила на этом аукционе, и Доро Петерс основала для них подлейбл Megalux. IN EXTREMO отныне находились под крылом отраслевого лидера, и в то же время фирма Vielklang все ещё держала их в кулаке и могла и дальше отцеживать свою долю.
На своём концерте, проходившем при полном аншлаге в манхеймском Капитолии[37], группа снова получила поддержку от двух средневековых артистов из Чехии, которые много лет ходили по всяческим ярмаркам и организовывали рыцарские поединки. Так что теперь двое мрачных мечников показушно сражались на сцене, пока музыканты играли. Михаэль: «Чехи прежде часто бывали на нашей квартире на Хоринер штрассе и даже время от времени жили у нас». Картине, которая внезапно предстала глазам 1400 заплативших за зрелище во время исполнения Palästinalied, суждено было стать одним из самых страшных событий за всю существующую историю группы: Михаэль подошёл к борющимся рыцарям сзади и плюнул в одного из них огнём, так что его плащ, натёртый огненной пастой, запылал ярким пламенем. Затем певец удалился на площадку на задний план сцены, чтобы наблюдать за развернувшимся зрелищем с безопасного расстояния. Хореографически предусматривалось, что горящий рыцарь повернётся дважды вокруг своей оси и исчезнет в стороне, где его будет ждать пиротехник с огнетушителем. Тем не менее, в этот раз кое-что пошло не так. Плащ оказался смазан слишком большим количеством огненной пасты, пламя взметнулось на метр в высоту, охватило шлем рыцаря и ослепило мужчину. Горящий беспомощно слонялся по сцене и не знал, в какую сторону пойти. Михаэль спрыгнул с площадки, чтобы указать рыцарю дорогу. В этот момент мечник снова повернулся вокруг своей оси, и горящий плащ задел оголённую верхнюю часть тела певца. Михаэль сразу же запылал. Руки, плечи, спина - всё покрыла горящая паста. В панике вокалист побежал за кулисы, заскочил в душевую кабинку и включил холодную воду. Когда он затем накинул полотенце на голову, он заметил, что остался без волос. Плевать, концерт должен продолжаться, вбивал он себе в мозг. Ничего не болит, так что это не такая уж и проблема. Изувеченный, побежал он обратно к сцене, когда у него на пути вырос гитарный техник Михаэль Вегевитц. «Стой! Миха!» Тогда жизненные силы покинули беднягу, и он без сознания свалился на пол.
Когда Михаэль пришёл в себя, он лежал на носилках на обочине, укутанный в одеяло, а санитары натягивали брезенты вокруг, чтобы избавить его от любопытных взглядов. Двое фельдшеров понесли певца к машине скорой помощи, где их уже ждал врач неотложки со шприцем. «Что это? Что вы хотите мне ввести? Мне нужно обратно на сцену!» - вскричал раненый в шоковом состоянии. Затем наркоз подействовал и Михаэль уснул.
В своих запутанных снах он слышал мужчину, который кричал, как одержимый: «Я вы#бу вас всех! Мудачьё! Свиньи! А ну, идите сюда! Я вы#бу вас всех!» Когда Михаэль проснулся, то понял, что это был не сон. Он лежал в отделении интенсивной терапии травматологической клиники Людвигсхафен, больнице, специализирующейся на пожарах. В двух метрах от него, только отделённый занавесом, лежал накачанный болеутоляющими средствами мужчина с тяжёлыми ожогами и орал все эти непристойности. Затем дверь открылась, и в палату вошла семья Михаэля. «Карен!» Мир перестал быть таким тусклым и пострадавший почти беззаботно решил что, наверное, всё не может быть настолько плохо. При этом не ведая, что он перекачан огромными дозами успокоительных и болеутоляющих средств. «И что я здесь всё ещё делаю? Давай, пойдём отсюда». Михаэль на свой страх и риск покинул больницу. «Вперёд, отвези меня домой!» - с этими словами он уселся на заднее сиденье автомобиля подруги, завёрнутый в огромное полотенце. Полчаса спустя полотенце стало совершенно мокрое. Со спины, с рук, даже из ушей ручьями стекала раневая вода. Приехав домой в маленький городок Керпен, он всё ещё был обездвижен, однако несколько часов спустя, где-то в середине ночи, медикаменты постепенно потеряли своё действие. Бедный парень катался по полу и кричал от боли, лез на стены, бился в конвульсиях. Все эти мучения... Это был чёртов ад! Улизнуть из больницы и приехать домой было, очевидно, по-настоящему дерьмовой идеей, и эта мысль промелькнула в голове у раненого. Следующим утром Михаэль уже находился в клинике Вейсвейлер, что между Кёльном и Ахеном. Сначала они прокололи ему левое плечо, так как образовался полный раневой воды большой отвратительный мешок, который свисал с руки. Михаэль был действительно в жалком состоянии, и врачи считали, что шрамы и уродства отпечатаются не только на плечах и руках, но прежде всего на лице. "Сожалеем, господин Райн".
Однако в клинике работал один старый, опытный санитар, который чудесным образом справлялся с ожогами и при визитах жертв всесожжения всегда консультировал врачей. Так же и в этом году. «Тут есть два варианта», - констатировал эксперт. - «Либо вы остаётесь лежать здесь месяцами, и уже через полгода будете здоровы, но покрыты шрамами и пятнами, либо мы боремся с тем же самым, и ваше лицо останется без каких-либо видимых повреждений».
Они перенесли Михаэля в процедурный кабинет, где стояла наполненная ванна. «Сейчас вы у нас искупаетесь. Температура воды в ванной - 42 градуса». Санитар передал пациенту рулон ткани, чтобы тот закусил его, и сказал ему спокойным голосом: «Послушай, у тебя есть минута времени. Либо ты добровольно прыгаешь в воду, либо мы хватаем тебя втроём и делаем это против твоего желания». Словно в каком-то очень плохом фильме ужасов. Сгореть, а потом второй раз сжечь себя добровольно - что это за хрень такая?!
Дрожа, со слезами на глазах, бедный парень пролепетал, что он никогда - никогда! - не полез бы в эту ванну. «Шеф, я точно не сделаю этого». Так что они схватили его и...
Уже на следующий день начался процесс шелушения. Старая, иссушенная кожица сыпалась с ушей. Через неделю дозировка обезболивающих была сокращена, Михаэль снова мог бегать и тайком курить - и 29 апреля, то бишь примерно через месяц после того страшного инцидента, IN EXTREMO продолжили свой прерванный тур в Neue Mensa в Дрездене. Уже с первого концерта певец снова был занят факелами и плеванием огнём, он по-настоящему принуждал себя, «иначе я бы никогда больше не сделал этого».
То, что осталось позади, стало причиной того, что группа после многолетнего баловства во время очень, очень тяжёлого тура должна была осознать, что нельзя недооценивать силу и опасность огня, и заняться пиротехникой на высокопрофессиональном уровне. «Когда Михаэля увезла машина скорой помощи, я решил, что теперь всё безвозвратно потеряно», - вспоминает Кай. – «Я очень боялся, что он уже никогда не поправится. Парень горел живым факелом!»
На самом деле, септет хотел взять побольше времени для создания новых композиций, такого поспешного производства, как в случае с Weckt die Toten, больше быть было не должно. Однако несчастный случай с Михаэлем и забитый до отказа календарь тура сунули музыкантам палки в колёса, так что второй рок-альбом, Verehrt und Angespien, им пришлось сочинять и записывать поэтапно. Тем не менее, наши герои сделали огромный шаг вперёд - как в композиционном плане, так и в игровом. Песню, представляющую стремительное развитие, группа окрестила Merseburger Zaubersprüche, «звёздный час в истории IN EXTREMO», - отмечает Кай ретроспективно. Сначала идёт эпическое, торжественное вступление со звуками арфы и легкоузнаваемым девизом септета:
«Послушайте о семерых вагантах,
Что в аду нашли своё счастье.
Увешаны тряпьём да бубенцами,
Что зело звенят, аки собаки лают.
Их смех подобен буре с грозою,
Празднуют да пивают они, пока Жнец Смерти не придёт к ним.
Почитаемы и оплёваны,
Они известны по всей стране,
Кличет их люд IN EXTREMO»
Затем группа представляет так называемое Костяное заклинание - старейшую немецкую композицию, сохранившуюся в письменном виде. По словам волынщика Бориса, речь идёт о «магической формуле, которая была написана в восьмом веке». Но толчок к созданию песни дал не только старый мерзебургский документ, но и средневековая группа Ougenweide, которая ещё в 1974 году воплотила в музыке этот исторический текст.
Большая часть преданий, к которым IN EXTREMO обратились тогда, по словам Бориса, «относятся к переходному периоду, когда столкнулись язычники и христиане». Церковь, сообщает волынщик, очернила и поставила вне закона всех музыкальных представителей язычества. Следовательно, выражение «Адский шум» изобретено церковью, так как она боялась менестрелей и их музыки, так как в ней она видела причину продолжения существования язычества. Борис: «Существует один закон из восьмого столетия, который говорит о том, что епископы не могут иметь соколов, охотничьих собак и менестрелей. То есть такой музыкант объявлялся вне закона и приравнивался к животным».
Также к грандиозным ключевым моментам альбома относится Herr Mannelig, старошведская песня, которой IN EXTREMO вдохновились благодаря шведской фолк-группе Garmarna, которая имела её в репертуаре с 1996 года. «Herr Mannelig относится к нашим основным хитам», - говорит Кай. – «Garmarna, однако же, не была особо обрадована тем, что мы тоже выпустили эту композицию. Мы тогда попытались наладить контакт с Garmarna при помощи их звукозаписывающей компании, что, правда, не сработало. Мы с Борисом тогда были на концерте в Пфефферберге[38] в Берлине. Когда певица Эмма Хэрделин объявила Herr Mannelig, она усмехнулась и сказала, что существует одна немецкая группа, которая также "удочерила" эту песню».
«Однажды ранним утром до восхода солнца,
Перед пением ранних птах,
Горная троллиха предлагала рыцарю,
Говоря раздвоенным языком
Сэр Маннелиг, сэр Маннелиг,
Прошу, на мне женись,
Ответь же мне, «да» или «нет»,
Тогда я одарю тебя несметными богатствами,
Если ты того захочешь.
Дарую тебе дюжину прекрасных кобылиц,
Что в тенистой роще пасутся.
Седла на своей спине они никогда не носили,
Равно как и уздечки во рту.
Сэр Маннелиг, сэр Маннелиг,
Прошу, на мне женись,
Ответь же мне, «да» или «нет»,
Тогда я одарю тебя несметными богатствами,
Если ты того захочешь.
Подобные подарки я бы с радостью принял,
Коль была бы ты христианкой,
Но ты - злой горный тролль,
Родня водному троллю с дьяволом.
Сэр Маннелиг, сэр Маннелиг,
Прошу, на мне женись,
Ответь же мне, «да» или «нет»,
Тогда я одарю тебя несметными богатствами,
Если ты того захочешь.
Горная троллиха выбежала за дверь,
Она стенала и громко плакала,
Я могла бы получить прекраснейшего господина,
Что избавил бы меня от мук.
Сэр Маннелиг, сэр Маннелиг...
Сэр Маннелиг, сэр Маннелиг,
Прошу, на мне женись,
Ответь же мне, «да» или «нет»,
Тогда я одарю тебя несметными богатствами,
Если ты того захочешь.
(Herr Mannelig, русский перевод)
© by HANSEATIC MUSIKVERLAG GMBH & CO KG AND EDITION TOUGH
ENOUGH и с любезного разрешения Universal Music Publishing GmbH
По сравнению с работой над Weckt die Toten, на этот раз качественные требования как музыкантов, так и продюсеров и звукозаписывающей компании были значительно выше. Борис говорит: «На Weckt die Toten средневековый коллектив играл на волынках в ля-миноре», - говорит Борис. – «Дополнением были шалмеи, цистры и одна арфа. Чтобы музыка стала увлекательнее, мы должны были расширить наш ассортимент». Так, в Verehrt und Angespien появилась новая волынка, которую смастерил Борис - точнее говоря, переделал курительную трубку в музыкальную. Внушительная часть альбома звучит довольно глубоко и басовито. Кроме того, Борис приобрёл шведскую никельхарпу, так называемую клавишную скрипку, и самостоятельно обучился игре на этом чудесном инструменте. В композиции Vänner och Frände можно услышать естественно прекрасное звучание этого весёлого инструмента.
Межличностные расхождения между музыкантами и владельцами студии Эккехардом Штраусом и Томасом Хейманн-Трозье двигались в сторону кризиса: Эккехард был воплощённым стереотипом самодура у руля власти: здоровенный ротище, сигарета в зубах, а также фамильярная фразочка: «Старик, если ты сейчас же не справишься с этим, то я позвоню сессионному музыканту, и он сыграет это сам - раз-раз! - проблема решена!» Гитарист Томас и ударник Райнер были особо излюбленными жертвами Штрауса. На Verehrt und Angespien Томас достиг своего абсолютного предела. Он, учитель, который сделал годичный перерыв в работе с группой из-за своей трудовой занятости, уже не был чистокровным музыкантом, а скорее отпускным рокером, и с явным безразличием переваривал нападки продюсеров. Томас стоял на распутье и не знал, что делать: дать газу и продолжать старательно учиться или поднять белый флаг? Учитель и назначенец - или же поставить всё на карту IN EXTREMO? Гитарист отложил окончательное решение, установив, что предстоящий тур покажет ему, в какую сторону двигаться. Критика продюсеров в сторону Райнера же звучала так, что он «слишком много играет» ритм-партии, как гласит крылатое выражение в музыке. То, что IN EXTREMO работали совсем не так, как постоянно поднимаемая Штраусом в обсуждениях группа Rammstein, команда продюсеров так и не поняла. В то время как Райнер страдал от нападок критики, поскольку его самооценка и без того была ниже плинтуса, Кай бурно реагировал в ответ и не принимал ни одного указания от клоунов за микшерным пультом. Штраус уважал басиста, так как знал, что он имеет музыкальное образование. Поэтому критикан придумал более утончённый способ проучить Кая: без комментариев он позволял басисту спокойно играть до конца, а затем - конечно, в отсутствие музыканта - микшировал все бас-партии на задний план. Такие вероломные методы, известные как «увеличение пениса от продюсеров»[39], были известны и внушали страх.
В качестве «хорошо, хоть и немного трудно» Кай ретроспективно обозначает сочинение группой композиции Ich kenne alles, как очень удачную басист характеризует песню Pavane, а основная мелодия Weiberfell базируется на бас-риффе, который Кай от нечего делать придумал на работе. Он трудился на благо одного берлинского проекта и руководил молодой группой. Однажды Кай начал работу слишком рано поутру, в репетиционном помещении было темно и холодно, и Кай тоскливо бренчал на бас-гитаре.
Песни Werd ich am Galgen hochgezogen и Santa Maria были созданы в течение нескольких часов и, несмотря на возбуждённую реакцию фанатов, по словам Кая, были «быстро схалтурены». Томас написал текст про виселицу, затем они с басистом сложили «обыкновенную гармонию», после этого фракция волынщиков позаботилась о средневековой мелодии, взяв её из традиционной Es fur ein pawr gen holz (Es fuhr ein Bauer ins Gehölz)[40] - и заседающая в голове песня была готова!
«Инквизиция держит меня в петле,
Окидывая злым взглядом.
Я мог бы вслух сказать,
Что Земля плоская, плоская, плоская.
И вот в петле я теперь болтаюсь,
Свой жирный зад удержать стараюсь,
Раздался громкий крик, мой крик, мой крик, мой крик
Как еретик отправлен я в ад,
Средь звёзд могилу найти буду рад,
Петля затягивается всё крепче,
И вскоре прикончит меня.
И вот в петле я теперь болтаюсь,
Свой жирный зад удержать стараюсь,
Раздался громкий крик, мой крик, мой крик, мой крик
Они учат пить воду, а пьют вино,
Пусть это будет уроком для всех:
Повязка вокруг глаз,
Затем громкое проклятье, проклятье, проклятье.
И вот в петле я теперь болтаюсь,
Свой жирный зад удержать стараюсь,
Раздался громкий крик, мой крик, мой крик, мой крик»
(Werd ich am Galgen hochgezogen)
© by HANSEATIC MUSIKVERLAG GMBH & CO KG AND EDITION TOUGH
ENOUGH и с любезного разрешения Universal Music Publishing GmbH
От внимательных читателей не должен был укрыться основной смысл, который вложил Томас: если вы думали, что земля плоская, то вы едва ли могли бы стать жертвой Святой Инквизиции...
Одним из основных моментов альбома оказался Spielmannsfluch. «Следует признать, что во время записи альбома я слишком много слушал Ton Steine Scherben, потому песня создавалась под их влиянием», - вспоминает Кай. Когда менеджер группы Доро пришла в студию и услышала композицию, она проворчала, что ещё не слышала песни хуже у IN EXTREMO. «Эта вещь не попадёт на альбом!» - властно заявила женщина. Но, как известно, лающие собаки обычно не кусаются, и Spielmannsfluch всё-таки попала на альбом, так как у септета не было ни одной песни про запас. Spielmannsfluch быстро стала одной из любимейших песен среди фанатов IN EXTREMO. «Для средневекового шпильмана встреча с дворянством или духовенством всегда была своего рода прогулкой по лезвию ножа», - поясняет Борис в одном интервью с журналом Rock Hard. – «У него на руках были лучшие карты, когда он пел хулительные песни о врагах хозяина. Но в нашей истории с Spielmannsfluch Могучему придется пострадать, так как шпильман мстит убивающему королю, наслав на него проклятие. Таким образом, дошедшая до нас история монарха и по сей день запятнана кровью».
«Жил да был правитель, в богатстве утопал
Восседал на троне и жалости не знал.
В уме его - жестокость, во взгляде его - злость,
В словах его - угроза, в чернилах его - кровь.
Пришли к воротам замка два опытных певца,
Юнец черноволосый вёл старика-отца.
Сказал младому старый: «Готов будь, мальчик мой!
Под песнями златыми звенит пусть голос твой.»
Кровь льётся с небес дождём,
Проклятие шпильмана в ливне том.
Играли музыканты, народ кричал «Ура!»,
На троне восседала царская чета.
Король суров и мрачен, как северная тень,
Прекрасна королева, словно светлый день.
Они воспели радость, весну, любовь в цветах,
Взгрустнулось королеве, но страсть в её глазах.
«Народ околдовали - жену вам не отнять!» -
Вскричал король сердито, не в силах дрожь унять.
Кровь льётся с небес дождём,
Проклятие шпильмана в ливне том.
Сверкнул меч королевский, грудь юноши пронзив,
Кровь хлынула фонтаном, песни собой сменив.
Певец младой скончался, отца он руку сжал,
Вскричал старик ужасно, зал тут же задрожал.
Убийца окаянный, будь проклят на века,
Померкнет твоя слава, в крови твои дела.
Монарха имя стёрто из песен и из книг,
В песках времён утерян - проклял его старик!
Кровь льётся с небес дождём,
Проклятие шпильмана в ливне том.»
(Spielmannsfluch)
© by HANSEATIC MUSIKVERLAG GMBH & CO KG AND EDITION TOUGH
ENOUGH и с любезного разрешения Universal Music Publishing GmbH
С Vänner och Frände, одной из самых сложных композиций альбома, IN EXTREMO снова побеспокоили Garmarna, которые когда-то воплотили в музыкальном величии традиционную северную песню. А в композиции In Extremo оказался основной рифф из гимна Black Sabbath Symptom of the Universe, конечно, «совершенно случайно», как заметил ударник Райнер с лукавой улыбкой. «У нас с Райнером тогда был один здоровенный заскок на Black Sabbath», - вспоминает Кай. – «Вместе с тем, мы зверски действовали на нервы остальным членам группы, в особенности Михе и Пимонте».
Таким образом, альбом был бы полностью закончен, если бы не вмешалась звукозаписывающая компания. «Ни со старошведским, ни с песнями о виселице мы не попадём на радиостанции», - пробормотал музыкальный менеджер Mercury Records. «Я что-то не слышу сингла», - согласилась с ним Доро, и вдвоём они предложили группе сделать кавер на песню This Corrosion рок-группы британской волны Sisters of Mercy. В качестве награды за низкий поклон мейнстриму лейбл заплатил за съемки видео, но, к сожалению, соответствующий клип довольно редко транслировался. «Однако песня была полным дерьмом», - говорит Кай, не скупясь на самокритику. – «Просто английский - не наш язык». Дабы уравнять, басист добавляет, что «вживую песня, тем не менее, довольно хорошо игралась».
Запись постоянно прерывалась из-за концертов в клубах и фестивалей: прямо с лейпцигского Wave-Gotik-Treffen ребята отправились в Голландию на легендарный Dynamo Open Air, который считался самым важным европейским метал-фестивалем, особенно в восьмидесятые и девяностые годы. Несмотря на одновременное выступление с американской рок-группой Monster Magnet, которая тогда достигла пика своей карьеры с последним альбомом Powertrip, взгляды толпы величиной в 10 000 зрителей были обращены на правую сцену под тентом, которую взорвали IN EXTREMO, словно освободившись от оков. В равной степени с одной стороны неловко, с другой - по-настоящему сатирически смешивая немецкий и английский, Михаэль прокричал в микрофон: «Привет, Голландия! Привет, Германия! Привет, Бенилюкс!», и отправил горячий привет в виде Ai Vis Lo Lop, Palästinalied - здесь тысячи фанатов ритмично хлопали, отчего просто мурашки бежали по коже - и Hiemali Tempore. Таким образом, первое большое международное боевое крещение было выдержано с честью. К слову о боевом крещении. Парочка придурковатых шутников среди посетителей Dynamo Open Air нашла довольно странный способ закончить фестиваль - поджечь несколько мобильных туалетов. Пока огонь потрескивал, распространяя едкий дым по территории фестиваля, рокеры с волынками были на пути домой. Когда IN EXTREMO через несколько дней во время австрийского Mind Over Matter Festival смогли выступить на той же сцене, что и Motörhead, то наши последователи Noah были просто на седьмом небе. «На одной сцене с Лемми! Мы достигли самого пика и теперь можем спокойно умереть», - пошутил Томас.
По дороге с концерта из австрийского города Зальцбурга в сторону Лейпцига на With Full Force Festival баварская полиция со злыми собаками-наркоискателями сделала честь своей безукоризненной профессии и с оружием наперевес ворвалась, властно командуя и толкаясь, в туристический автобус, который на первый взгляд мог показаться борделем на колёсах. Тусклый неоновый свет, примятые плюшевые диваны, громкие стоны, доносящиеся из динамиков DVD-проигрывателя, которые содержали один особо сочный момент из коллекции порнофильмов светового техника. Пока водитель автобуса и ещё один член команды пытались отвлечь служивых, музыканты поспешно смывали свои табачные изделия в унитаз. Кай как раз возвращался из ресторана для туристов с противоположной стороны шоссе, где он в одном нижнем белье покупал пиво, и увидел в автобусе бегающих, вынюхивающих блохастых, которые из-за усиленного обоняния не знали, следы каких препаратов им нужно вынюхать сначала. Чтобы группа не пропустила своё первое выступление на большом немецком фестивале, мерчандайзер Пак принял всю ответственность за конфискованный гашиш на себя, покинул автобус и проследовал в Bullerei[41] для допроса.
Вскоре после этого состоялась поездка из Бизенталя на Девятый Harley Davidson Motorcycle Jamboree, то бишь туда, где тусили байкеры и представители различных рок-направлений, где носители жилетов заботились как о порядке, так и о подливании масла в огонь, где ревели Харлеи, готовые сорваться на визг, впечатляющие атомные сиськи, подпрыгивающие по аккордам, и группы вроде Rockbitch, почти все музыкантки которой знали гораздо больший толк в минете, чем в своих инструментах, достойно, а точнее сказать, в соответствии с правилами встречались бурными овациями. Разумеется, в чести были и такие группы, как издавна популярные на байкерской сцене Motörhead - и даже IN EXTREMO. Организаторских контрактов не было, счетов и квитанций тоже. Выплаты наличными музыкальным группам были сделаны членом банды. Финансовый директор рокеров топал с большим мусорным мешком, полным денег, от одной раздевалки к другой и вываливал музыкантам на стол щедрое вознаграждение. Вот так, и нахер финансовый отдел!
После Open-Air-концерта в одном из замков так называемого Драй Глайхен[42] в тюрингском Вандерслебене, кстати говоря, снова вместе с Subway To Sally и Merlons, у септета кое-что случилось в гольштинской деревне Вакен, на крупнейшем европейском метал-фестивале, где они играли перед 40 000 аудиторией фанатов хэви-метала и осознали, что приготовленный репертуар песен был недостаточен для выступления. Так что они сделали кавер на Jenseits von Eden, песню группы Ton Steine Scherben, которую Михаэль представил словами: «Песня для одного господина, который похоронен недалеко отсюда». Таким образом он сыграл на частном земельном участке Рио Райзера в Фрезенхагене, где был погребён певец Scherben'ов, пока его тело не перезахоронили в начале 2011 года в Берлине.
Незадолго до выхода своего нового альбома IN EXTREMO должны были пройти через сложную фотосессию, для которой фотограф Али Кепеник выдумал кое-что особенное. Септет должен был позировать в полном средневековом облачении на старых автомобильных и грузовых шинах на территории бывшей потсдамской фабрики, загрязнённой отработанным маслом, кислотой и бензином, вокруг горели огни - и это безумное сочетание фильма Безумный Макс и апокалипсиса, помимо всего прочего, украшало обложку Verehrt und Angespien. «Этот вонючий бульон был просто отвратителен!» - говорит Кай и по сей день перекашивает своё лицо в гримасе отвращения, когда вспоминает о фотографировании. – «Моя шина была самой маленькой и шаталась, как ненормальная, отсюда и мой раздражённый взгляд на фотографиях».
По окончании фотосессии музыканты швыряли камнями в окна завода, разбивая их, и даже фотограф заразился инфантильной жаждой разрушения и кидал с энтузиазмом.
Кстати говоря, сразу после выхода альбома некоторые фанаты спрашивали Кая, действительно ли он хочет покинуть IN EXTREMO. Даже при взгляде на обложку было понятно, насколько плохое настроение царило в группе...
В течение летних месяцев в журналах и газетах появились первые отзывы относительно нового альбома: «первоклассной штукой» пластинку встретил Break Out Magazin; «грандиозный, бьющий ключом позитивный игровой настрой» подтвердил Orkus; «доминирующее тяжёлое звучание и удачно подобранные средневековые мотивы» признал Rock City News; «звук более усовершенствован, и снова имеются толковые метал-песни» - похвалил Metal Hammer и поместил группу на третье место в списке. Журнал Rock Hard услышал композиции «на уровне навязчивых мелодий», которые «заставляют плясать до упаду». После Weckt die Toten, воспринятого в музыкальных СМИ как неожиданный сюрприз и позиционируемого как яркое, красочное пятно на фоне серой повседневности, журналисты с ликованием встретили Verehrt und Angespien как сильный, расцветный момент. Так что различные журналы - Rock Hard, Metal Hammer, Orkus, Break Out и Zillo - поместили средневековых рокеров на первые страницы и опубликовали детальные очерки и интервью. Короче, внимательные читатели музыкальных журналов больше не проходили мимо IN EXTREMO.
27 августа Verehrt und Angespien вышел в свет и оказался на 11-м месте в немецких Media Control Charts[43]. К концу 2011 года Verehrt und Angespien был продан около 150 000 раз.
После нескольких посещений Голландии (Ватеринген, Гронинген, Роттердам) и Дании (Хорсенс, Копенгаген), а также чешской столицы Праги ребята отправились в сентябре и октябре в большой немецкий тур с концертами в двадцати городах.
В то время как в митрополии Рурской области - Эссене во время исполнения Hiemali Tempore у осветительной установки сломались все предохранители, и этот дефект можно было скрыть с помощью дополнительных огненных фонтанов, на следующий день в Кёльне визит группе нанёс представитель тамошней пожарной охраны, чтобы проверить соблюдение правил противопожарной безопасности. Очевидно, что этим вечером, как назло, должна была произойти неудача: из одной из чаш с огнём, которые были размещены за металлическими щитами на краю сцены, капало горючее и подожгло старое покрытие. Никто не пострадал, конечно, но для людей из спецслужб это была просто катастрофа, о которой они, однако, очень быстро забыли, поскольку быстрый как мысль Михаэль повёл себя по-умному: «Сегодня у нас специальный гость!» - объявил он любопытствующей публике. – «Он специально прилетел к нам из Осло: пожарник! Аплодисменты!» Когда пожарный вышел на сцену и узрел рукоплескание более 1000 фанатов, его просто распирало от гордости.
О песне Santa Maria Михаэль объявил следующими словами: «Раньше все мы жили в общине. В ней была единственная женщина. Ей приходилось стелить постели, мыть, сушить, делать покупки и так далее. Но однажды она ушла, и Пимонте пришлось мыть всё в одиночестве. Этой песней он хотел бы попросить женщину вернуться к нам». Да, «мужчина, который в скором времени хочет купить остров Зюльт[44] и который на каждое полнолуние хочет ставить дармовый бочонок пива» (так Пимонте представлял публике вокалист в конце кёльнских концертов) был тот ещё остряк...
В магдебургском развлекательном центре AMO намечался концертный вечер совместно с Subway To Sally и The Inchtabokatables. Уже в середине дня начались первые разногласия, так как Subway To Sally поместили свою ударную установку прямо посреди сцены, оставив мало места другим группам. После некоторых трений и различных некрасивых слов музыканты всё же своевременно нашли общий язык до начала концерта, а через час даже певец Subway To Sally Эрик Хечт и Роберт Бекманн из The Inchtabokatables поднялись на сцену к IN EXTREMO, чтобы спеть This Corrosion вместе с Михаэлем. Наконец, хоть что-то приятное и, прежде всего, мирное окончание дня. Анекдот на десерт: во второй половине дня ударник Subway Дэвид Пэтч больше часа молотил по своим тарелкам, за ним с большим интересом наблюдал его коллега из IN EXTREMO Райнер. На вопрос Пэтча: «А ты что, не разогреваешься перед концертом?», Райнер ответил, указав на полупустую бутылку виски Jack Daniels: «Разогреваюсь, только вот этим».
Никто в группе не мог объяснить, почему гитарист Томас день ото дня всё больше отдалялся и занимался собственными делами. Каждый игнорировал признаки, указывавшие на большой крах. Решающим этапом нервного истощения Томаса Михаэль видит концерт в Ulmer Roxy 2-го октября, когда на разогреве выступала альтернативная рок-группа Substyle. «Томаса ещё не было в зале, когда мы начали саундчек», - вспоминает вокалист. – «Как-то так получилось, что мы сыграли одну песню вместе с Хейви, гитаристом Substyle». В этот момент в зал вошёл Томас, посмотрел на сцену и в ужасе отвернулся от того, что там происходило. По словам Михаэля, мир для него тогда рухнул. Неуверенность в завтрашнем дне, психологическое давление, постоянная боязнь неудачи, невыразимое желание быть лучшим, но вместе с тем осознание в глубине души, что навыки игры всё ещё очень ограничены - всё смешалось в Томасе. Во время выступления гитарист всё время стоял на своём месте на сцене, а после концерта остался безмолвно сидеть там же. С того самого вечера он совсем отдалился от группы, стал всегда выглядеть рассеянным, целыми днями пил шнапс, чтобы сбросить груз с сердца, а его игра на гитаре стала безжизненной, безэмоциональной, словно механической.
Во время ночной поездки из тюрингского Бад-Зальцунгена в Бремен автобус на полпути сделал остановку на обычном придорожном постоялом дворе для туристов. Как всегда, работало железное правило: кто покидает автобус, тот вешает свой туристический пропуск на руль, чтобы водитель знал, все ли члены группы вышли. Прекрасно понимая, что беспокоиться не о чем, но лучше бы проверить - особенно музыкантов, которые праздновали до глубокой ночи - водитель бросил кроткий взгляд на все спальные койки. Занавес кровати Томаса был задвинут, одеяло имело бугорок, такой, как будто под ним кто-то лежал и спал, а рядом с койкой стояла обувь гитариста. Супер, все на борту, пора в путь.
И когда автобус прибыл в Бремен, Томас в одних кальсонах и шлёпанцах бесцельно блуждал по территории туристического постоялого двора, пытаясь поймать транспорт. Неудачно, естественно. Совсем одурев, он позвонил домой не своей жене, но набрал вместо неё номер матери. Та, в свою очередь, связалась с женой Томаса, а вскоре и группа была проинформирована. «Вот дерьмо, Мюнцер остался за бортом!» В конце концов разогрев-группа Substyle, которая ехала по шоссе, подобрала дезориентированного музыканта. До того момента никто и не подозревал, что действительно случилось с Томасом. Он был просто истощён, был не в себе, хотя такое всё же когда-то случается у каждого человека. Всего пару дней отдыха - и всё пойдёт своим чередом. С этой ошибочной мыслью IN EXTREMO вместе с командой техников, саркастически аплодируя, приняли гитариста в концертном зале, ведь упустить туристический автобус считалось классикой музыкальной сцены. Ещё было произнесено несколько остроумных замечаний, пока совершенно опечаленный гитарист плёлся по концертному залу. Это было последнее выступление Томаса с IN EXTREMO. На следующий день он лёг в психиатрическую больницу.
«Томас никогда не вернётся, мы поняли это почти сразу», - скажет Кай позже. – «Его игры на гитаре стало не хватать. Томас в конечном итоге для своего безопасного профессионального будущего решил сделать карьеру госслужащего учителя. Мы все его очень любили, но никто из нас всерьёз не верил, что он посвятит себя музыкальной карьере. Я считаю, что его болезнь в конце концов возникла из-за давления, которое он оказывал сам на себя. Он всегда должен был быть лучшим во всех отношениях. Но в IN EXTREMO он довольно быстро, во всяком случае, во время записи Verehrt und Angespien, осознал, что его сил было недостаточно».
Михаэль посещал своего старого друга в психиатрии и пытался приободрить его. «Дружище, старик, ты ничего не добьёшься здесь, внутри! Давай упакуем твои вещи и через пару дней будем на Балтийском море! Немного свежего морского воздуха - и ты снова станешь прежним». Но на этот раз певец потерпел неудачу со своими разглагольствованиями. В комнату отдыха вошёл попечитель, держа в руках мяч. «Так, а теперь поиграем!» - воскликнул он и бросил мяч Томасу. Тот поймал его, посмотрел на Михаэля, сказал «Да, давай поиграем!», кинул мяч, а другие пациенты побежали за ним. Всегда первый, всегда лучший…
«В то время я чувствовал себя безопаснее и увереннее среди больных и сумасшедших, чем снаружи, на свободе», - вспоминает Томас. – «Я фактически спятил, был накачан медикаментами и три месяца провёл в психиатрии. После этого я целый год находился в отпуске на больничном».
По словам Томаса, преодолеть старые мыслительные и поведенческие шаблоны было очень тяжело. О расставании со своими бывшими коллегами-музыкантами он переживал достаточно долго. «Мы с Михаэлем знали друг друга очень давно. Мы вдвоём раньше колесили по стране на его стареньком Шевроле и перерыли вместе много дерьма. Я уже соскучился по этому. Честно!»
Тем временем берлинец снова работает в качестве учителя, а в свободное время играет на гитаре в одной малоизвестной группе. И когда IN EXTREMO дают концерт в столице, Томас иногда присоединяется к публике. «У меня была мечта - состариться с ребятами, и даже сейчас я всё ещё держусь за неё. Это была настоящая семья, всего шесть братьев - я был единственным ребёнком - и Марко был младшим. Пожалуй, от этого не отделаться никогда».
ГЛАВА 5. МЕСКАЛИН В МЕКСИКЕ
(В грандиозный тур с новым гитаристом)
Сразу после ухода Томаса в октябре 1999 Кай начал репетировать с потенциальными преемниками. Время сильно поджимало, так как вторая часть грандиозного Verehrt und Angespien-тура должна была начаться уже 4 декабря в Потсдаме.
Однажды Кай испытывал в репетиционном помещении некоего Олли из Южной Германии, и после того, как оба музыканта более-менее прилично сыграли вместе 15 композиций, басист дал потенциальному новому гитаристу средневековую сценическую одежду. «Я никогда не выйду на сцену в таком костюме!» - прозвучали последние слова Олли, прежде чем хлопнула дверь репетиционного помещения. Нужно было срочно что-то делать. Кай позвонил своим друзьям, они посоветовались и решили, что новичок должен был быть с Востока, в идеале - из Восточного Берлина. Даже Борис, который родился в Западном Берлине, отметил, что этот Олли держит себя «слишком уж по-фээргешному». В их головах всё ещё гремела мысль: кто же ещё был там, на восточногерманской сцене? Какие группы были хороши, какие гитаристы были хороши? Какой гитарист был тем крутым сукиным сыном? Точно! Басти Ланге!
В то время Кай работал с братом Себастьяна Улли в учреждении для инвалидов. Таким образом, он взял номер телефона Басти, позвонил, а на другом конце линии подала голос его очень нервная бывшая подруга: «Если вы его увидите, передайте ему...» Клак, ту-ут, ту-ут, ту-ут...
Через два дня бас-гитарист заглянул в кройцбергский магазин Wild At Heart, чтобы посмотреть там концерт. И кто, как вы думаете, сидел у барной стойки?
Себастьян Ланге - коренной берлинец. В 1971 он появился на свет в столице и никогда не жил за пределами Берлина. В 11 лет он начал играть на гитаре при поддержке и по принуждению своих родителей, которые зарабатывали деньги творчеством и искусством. Мама Фелицитас была очень разносторонней женщиной: заядлая непрофессиональная певица любила рисовать, она писала книги и увлекалась готовкой. Отец Вольфганг, музыковед и научный сотрудник театра, работал на издательство Henschel и писал для таких журналов, как Theater der Zeit и Melodie & Rhythmus. В доме имелось достаточно инструментов, на которых Себастьян мог поиграть: различные гитары и даже фортепиано. В одном углу были сложены пластинки, в другом лежала книга песен The Beatles. Райские условия для мальчика, который систематически превращался в помешанного на музыке.
После трёх лет уроков игры на гитаре от Уве Скаба, брата Йорка Скаба, ударника известной рок-группы из ГДР Keks, в 14 лет Басти вместе с двумя школьными приятелями основал свою первую группу. С нетерпением они сфабриковали несколько песен и стали играть их вперемешку с кавер-версиями на New Model Army. В 16 лет гитарист был членом Edge Of Silence, группы, которая в определённых кругах считалась берлинским ответом Siouxsie And The Banshees. В 1988 Себастьян считал, что он осуществил свою мечту, ведь с приходом в The Vision он стал членом одной из знаменитейших восточногерманских групп времён Переворота. В апреле 1988 Die Vision в церкви в Берлин-Панков дали закрытый концерт, причем совместно с Die Toten Hosen! Это легендарное выступление, с одной стороны, внесло значительный вклад в культурное развитие восточно-берлинской группы, а с другой, правоохранительные органы выписали запрет на проживание гитариста в его родном городе Берлине.
После Переворота группа гастролировала не только по воссоединённой Германии, но и по Австрии и Франции, и в конце концов выпустила два альбома, продажи которых были очень высокими - всего около 30 000 копий. Кстати, после распада группы в 1994 вокалист Уве Гейер перешёл на телевизионную радиостанцию MDR[45], и через несколько лет один из бывших друзей Гейера при изучении его личных Штази-документов с ужасом узнал, что до помешательства оппозиционный и опасный для системы экс-певец был осведомителем тайной полиции ГДР. Басти: «Во времена ГДР Гейер постоянно говорил нам, что он был пенсионером в связи с пороком сердца, потому мог свободно ездить в Западный Берлин. Сегодня мы, конечно же, знаем об этом всю правду».
До 1997 года Себастьян участвовал в различных группах и проектах: Junesaw, KdA, 3 Minute Hate, Scapegoat, Spitting Off Tall Buildings и Boon - так назывались некоторые из них. Тогда берлинец, абсолютно разочарованный как в музыке в целом, так и в своей игре на гитаре в частности, продал всё своё оборудование и инвестировал полученные средства в студию звукозаписи.
Тем осенним вечером 1999 года Себастьян развалился за барной стойкой в Wild At Heart и потягивал пивко, когда Кай Люттер похлопал его сзади по плечу. «Кай, дружище! Давно не виделись! Что ты здесь делаешь?» - «Старик, я ищу тебя! Причём уже довольно долго!»
Басист схватил мобильник, позвонил Михаэлю и сообщил с задержкой: «Я нашёл его». Вокалист тут же сел в машину и примчался в Берлин. «Ну, Басти», - сказал Михаэль. – «Что тебе необходимо?» А необходимо ему было почти всё, поскольку, как мы помним, Себастьян фактически отстранился от музыки. Михаэль посадил новичка в свою машину, и вместе они отправились в GuitarDoc, магазин берлинского гитарного мастера Лютца Хейдлиндеманна. «Басти, выбирай себе гитару!» - «Хорошо, я, наверное, взял бы себе этот чёрный Gibson SG.» - «Чудно! Босс, что стоит эта вещь?» - «1400 марок.» - «Тысячи хватит, если я заплачу наличными прямо сейчас?» И Михаэль, который незадолго до этого выкачал деньги из кассы группы, взялся за внутренний карман своего пиджака, извлёк пачку денежных знаков, отсчитал десять сотен и положил их на прилавок. Затем вокалист и новичок отправились к портнихе, которая сшила Басти средневековый костюм. «Я действительно должен надевать это на сцену?» - робко спросил бедняга. «Заткнись! Он сидит на тебе, как влитой!» - рявкнул певец в своей обычной, почти очаровательной манере. Несмотря на все протесты. Большое приключение Себастьяна Ланге по прозвищу Van Lange началось незамедлительно. 4 декабря 1999 он впервые стоял на сцене как гитарист IN EXTREMO в потсдамском Lindenpark, до Нового Года он отыграл вместе со средневековыми рокерами 18 концертов, а затем музыкант вошёл в историю коллектива как основной автор текстов группы.
Басти очень быстро познакомился со своеобразным, часто неуважительным юмором своих коллег-музыкантов, особенно на декабрьском концерте в Хемниц, который проходил совместно с darkwave-группой Goethes Erben. Их эксцентричный речитативный поэт Освальд Хенке налепил на все двери гардеробов таблички с надписью «Просьба не курить!», а также наказал тур-менеджеру, чтобы он сообщил другим музыкантам, чтобы они отказались от сигарет. Золотой голос артиста, несомненно, стоит выше интересов всех остальных. Так точно! Само собой, господа из IN EXTREMO приняли этот всплеск эгоизма как предложение особенно тщательно просмолить себе лёгочные пути в этот день, уселись в раздевалке Хенке и дымили без перерыва, в то время как самопровозглашённый наследник Иоганна Вольфганга Гёте угрюмо смотрел на них, задыхаясь.
В начале 2000 года наши герои нанесли расширенный визит другим странам. Остановками были Люксембург, Голландия, Бельгия, Дания, Норвегия, Финляндия и Англия, туристический автобус откатал около 6000 километров по Европе. В Лондоне, где они выступали перед публикой в качестве разогрева американской жуткой рок-группы Gwar, септету пришлось на своём горьком опыте убедиться, к чему может привести отвратительное отношение как организаторов, так и основной группы. Средневековые рокеры могли использовать лишь одну треть сцены, тогда как каждый свободный сантиметр был заставлен сомнительно необходимым хламом хедлайнеров. Ещё большей наглостью было содержимое холодильника в раздевалке: шесть маленьких банок пива на в общей сложности десять человек. Ну, уж нет, так дело не пойдёт! Так что Кай, Пимонте и Борис во время выступления Gwar прокрались в раздевалку американцев и ограбили небольшой холодильник. Таким образом, вопрос с напитками ко всеобщему удовлетворению был решён. Не хватало только какой-нибудь закуски. Вот почему по дороге на концерт в Копенгаген заботу о них взяла на себя Доро Петерс. Посреди лондонской пробки между двумя светофорами попечительница группы выбежала из автобуса, ворвалась в закусочную лавку и через несколько минут вернулась обратно с триумфальным взглядом и под громкие аплодисменты своих подопечных. Наконец-то животы снова будут наполнены! К сожалению, попечительница оказалась не такой щедрой, потому что она купила лишь два маленьких пакетика жареной картошки - один для себя самой и один для группы. Немыслимо. «Это был важный момент, в который на меня медленно снизошло озарение, что что-то влияет на нашу деловую среду», - комментирует Михаэль эту ситуацию. – «Тогда я немедленно задал Доро встряску, поскольку нашёл её поведение по-настоящему асоциальным».
Не считая пустых желудков, неудовлетворённостью от поставки напитков и наглостью в отношении гонорара, наши протагонисты нашли поездку в английскую столицу довольно классной, так как публика встретила наступление волынок громкими криками и запаслась целой кучей футболок. Так что семёрка решила как можно скорее посетить Лондон ещё раз. Пять месяцев спустя это произошло: волынки вернулись домой! Концерт состоялся в популярном клубе Underworld в альтернативном городском районе Камден, и тамошний организатор не был так скуп. Два ящика пива и запечённые сэндвичи с сыром, в конце концов. Когда актёры начали свой концерт, в направлении сцены пошёл пивной дождь. Прежде всего, из левого заднего угла, где шаталась без дела группа грубо выглядевших шотландцев, вылетел стакан. В то время как Кай, Басти и трое волынщиков старательно пытались игнорировать эти атаки, Михаэль с каждой секундой злился всё больше и больше, и он сделал провокационные, агрессивные жесты в сторону метателей. Тогда ударник Роуди подозвал певца к себе и дал ему понять, что фанаты с летающими пивными стаканами хотят выразить группе своё восхищение. Чем круче группа, тем больше разбрызгивания напитков. «Понятно, Миха? Так что радуйся!»
Лишь через три года после своего первого официального концерта в качестве септета наши бродяги оказались в самолёте, летящем в Америку. Галактический темп, не иначе. Сперва они отправились в Пеннсаукен, маленький городок в нескольких милях к востоку от Филадельфии. В местном выставочном центре на фестивале под лозунгом «March Metal Meltdown» три дня подряд гремело несколько групп во множестве залов всего на четырёх сценах на глазах у 6000 поклонников. Разделённые только лишь плотными театральными шторами, своё шоу всегда должны были представлять две группы одновременно. После того как IN EXTREMO дали интервью MTV USA, а также различным журналам и радиоканалам, они отправились на поиски своего гардероба. «Кто вы? На чьё имя забронирован ваш гардероб?» - спросил немцев «шкаф», состоящий в секьюрити. «Доро всё забронировала», - дал Борис правдивый ответ. И охранник привёл новичков за кулисы к легендарной метал-певице Доро Пеш, которая также давала выступление на этом фестивале. Мадам вовсю занималась лаком, кожей и шпильками, так как она как раз была на фотосессии для американского музыкального журнала, но при этом вторжение дикой орды бродяг в свою гримёрку восприняла с юмором. «Кто вы такие? IN EXTREMO? Это ошибка!»
За пять минут до начала концерта в зале господствовала зияющая пустота. «Ребята, если мы немедленно что-нибудь не придумаем, это будет провал», - уверенно сказал Пимонте. У Марко возникла блестящая идея: «Давайте сделаем так же, как на средневековой ярмарке». Трио волынщиков вскинуло свои инструменты и прошло с оглушительным шумом по зданию. Так постепенно сформировалась толпа людей и последовала за менестрелями, как когда-то дети за Крысоловом из Гамельна. IN EXTREMO очень храбро держались в присутствии нескольких сотен зрителей, на некоторых песнях публика разошлась на ура, и Михаэлю даже удалось вызвать у посетителей фестиваля и зингшпилеров из звукозаписывающей компании, издательства и концертного агентства в гардеробе приступ американского «Невероятно! Вау! Да! Невероятно!», а также представить музыкантам и только что прибывшей долгожданной Доро Петерс конкретные договоры и туры. Один бизнесмен всё увивался вокруг музыкантов и предлагал им отправиться в этом году в большой тур по Северной Америке. Но гости из Германии медлили в нерешительности. Никто из них не имел какого-либо опыта в музыкальном бизнесе, утвердившемся в США. Кто знает, действительно ли это серьёзно и честно? И кто в этой компании комплиментщиков - болтун? Проще говоря, часами будет трещать, совершенно забыв о деле. Михаэль: «Задним числом я должен сказать, что нам следовало делать всё на месте и доводить дело до конца, поскольку лишь двумя неделями позже, когда мы хотели углубить контакты из дома, поезд уже ушёл». Вот вам урок по теме быстроходной американской жизни...
Через два дня после фестиваля в зале ребята поехали к западному побережью. Лос-Анджелес! «Если бы только кто-то напророчил мне такого во времена ГДР», - сказал Пимонте, сияя, когда бродяги регистрировались в своём отеле в Голливуде напротив Theme Park Universal Studios. «Это уже нечто, совсем не похожее на Бабельсберг, да, Пи?» - усмехнулся Михаэль, несмотря на сильные боли в спине. Ещё с визита в Лондон певец должен был поддерживать себя в хорошей форме при помощи шприцевания. Даже начинающие рок-звёзды остаются незащищёнными от грыжи межпозвоночного диска...
Почтенное культурное заведение Whisky A-Go-Go на Sunset Strip в своей долгой, бурной истории, которая стартовала в начале шестидесятых годов, никогда ещё не принимало рок-группу, которая при помощи волынок сдувала пыль со стола во всех смыслах этого слова. Лос-Анджелес, всегда лучшее место в мире для поражающих масштабами рок-шоу и цирковых сумасшествий, с энтузиазмом встречал необычных гостей. К счастью. Потому за кулисами висела невидимая для публики подсвеченная надпись «Последняя песня». В зависимости от реакции толпы и особенностей времени суток владелец клуба мог хладнокровным нажатием кнопки решить, когда выступающая группа немедленно исчезнет. Большой палец вверх, большой палец вниз – прямо-таки не рок-шоу, а современные гладиаторские бои. «Что за дерьмовая богадельня!» - констатирует Кай. Курение было запрещено, и алкоголя тоже не было. Даже контейнеры с инструментами были подвергнуты обыску со стороны мускулистых горилл в футболках секьюрити. Так, музыканты бесцельно и долго катали свои коробки и чемоданы через клубные переходы, пока регистраторы окончательно не запутались, махнули рукой и решили устроить себе контрольную паузу. В последней большой коробке, в которой на десять минут ранее хранилась ударная установка, два ящика пива и несколько бутылок водки нашли себе путь в раздевалку. Ну вот, пожалуйста, это сработало! Затем пошли первые сигареты.
Следующая точка - юг, штат Техас. На самом деле, это был пригород столицы, так как в мегаполисе из-за фестивального уик-энда все рок-клубы были забиты до отказа. От длительной поездки в Техас IN EXTREMO могли бы по-хорошему отказаться, поскольку когда музыканты вышли на сцену в Back Room, они увидели тридцать человек в кабаке, включая Доро, представителя американской звукозаписывающей студии Metal Blade Records, бармена, испанский квартет Dover, который этим вечером тоже должен был играть перед пустой хижиной, и четыре местных группы, имевшие честь принять участие в качестве зрителей на этом духовном мероприятии. Остальными гостями были недовольные мексиканцы, которые развалившись в баре, потягивали пиво Corona и залипали в старый телевизор, на экране которого как раз транслировался боксёрский поединок.
Три дня спустя наши герои оказались в самолёте, следующим в Мехико. Прямиком из городского аэропорта они легко и просто попали прямо на телевизионную студию, где группа неожиданно появилась на тв-шоу Отро Ролло как внезапные гости и исполнила вживую Spielmannsfluch. Когда Михаэль спёр бейсболку у ведущего Адала Рамонеса, эдакого мексиканского варианта Штефана Рааба, и напялил её на себя, то около пятидесяти миллионов шокированных телезрителей смогли увидеть, что г-н Рамонес страдал от сильной потери волос, так что его глупые головные уборы угрожали падением настроения телекомпании. Но ведущий, который, будучи музыкантом на своей родине, мог бы, к слову говоря, продать с полмиллиона CD, состроил хорошую мину при плохой игре и стал мучить себя горькой улыбкой. За телевизионным триумфом последовали несколько интервью на радио и автограф-сессия в музыкальном магазине Tower Records, который буквально штурмовали порядка 500 фанатов, так что полиции пришлось перекрыть всю улицу. «Прямо как в случае с Backstreet Boys», - радовался Пимонте, чувствуя себя настоящей рок-звездой.
На следующий день было время представления: когда группа бросила взгляд с крыши Hard Rock Café на вход в клуб, стало сразу понятно, что вечер будет увенчан успехом: всюду были человеческие массы, насколько хватало глаз. А у обочин встали уличные торговцы, которые продавали около десяти различных видов футболок, брелоков, шапок и все альбомы IN EXTREMO. Всё без исключения было контрафактной продукцией, разумеется. Организатор Йорди сразу дал понять музыкантам, что у них нет никаких шансов противостоять этому, так как за этой торговлей стоит мафия, а полиция всё равно куплена. Когда группа осматривала нелегальный товар, она с усмешкой заметила, что на каждой вещи было напечатано: «Гастрольный график IN EXTREMO: Verehrt und Angepien» (да-да, без «s»). В поисках текста для футболок текстильные мафиози, видимо, рылись в Интернете и наткнулись на искомое на домашней странице немецкого журнала Rock Hard. Годом ранее Кай расписал и опубликовал там эксклюзивный гастрольный график. Не зная значения слогана и, прежде всего, значения словосочетания «гастрольный график», бандиты просто приняли заголовок таким, так что мексиканские фанаты теперь бегают с этим изречением на своих футболках.
По дороге из раздевалок на сцену музыканты пересекли узкий тёмный коридор, в котором хранилось несколько газовых баллонов весом в сотню килограмм. Что-то здесь было не так. Вдруг Борис закричал: «Люди! Здесь воняет газом! Эти штуки негерметичны!» И действительно, газ тихо шипел, просачиваясь из обмотанных пористой липкой лентой форсунок. Начало концерта уже гремело из динамиков, когда музыканты внушали пиротехнице, чтобы она отменила и убрала все огненные, искрящие и взрывные эффекты. Но дамочка начала спорить со всей серьёзностью. «Нет! Не беспокойтесь, у меня всё под контролем. Пиротехника идеально функционирует». – «Заткнись! Хочешь, чтобы мы все тут взлетели на воздух?»
Наряду со многими металистами в зал также устремилось несколько приверженцев готики, но, в противоположность этой мрачной чёрной сцене, они излучали много радости. Когда группа начала концерт, который транслировался в прямом эфире на радио, с Merseburger Zaubersprüche, где-то около 1000 фанатов словно с цепи сорвались. Михаэль скакал по сцене, словно дервиш[46], несмотря на фиксирующий корсет, надетый из-за повреждённого межпозвоночного хряща. Для певца был опасный момент, когда один из фанатов стащил его за ногу, и Михаэль шлёпнулся в толпу, а затем покатался, лёжа на спине, поддерживаемый руками фанатов. Ещё более сумасшедшим был гость, который свалился в толпу с пятиметрового балкона и тоже был пойман. Впрочем, не только публика была повёрнутой, но и посланница бургомистра городского квартала показала себя очень увлечённой. Ответственный за культурную сферу городской политик резко предложил отправить IN EXTREMO в следующее воскресенье сыграть на бесплатном городском фестивале в качестве основной группы. Хорошенькая молодая девушка по имени Клаузен, мексиканская сотрудница звукозаписывающей фирмы IN EXTREMO - Universal, сделала объявление в конце концерта на сцене, в то время как ничего не подозревающие, не знающие испанского средневековые рокеры имели сильно озадаченный вид, а напротив них раздавались оглушительные аплодисменты. Затем их было уже не остановить. Потребовалось дополнение к вышесказанному, и когда после двух часов игры настал конец рабочего дня, наши протагонисты выполнили желания и подписали бесчисленное количество автографов на обложках дисков, плакатах, футболках и даже мобильных телефонах.
Следующий день начался с громкого смеха: как назло, госпожа-пиротехник уснула в своём гостиничном номере с зажжённой сигаретой, вызвала дымовую сигнализацию и из-за прожжённого постельного белья перед отъездом из отеля была вынуждена возместить ущерб.
Повреждённый междугородный автобус - вскоре после отъезда сломалась задняя ось - вместе с рядом дорожных заграждений, на которых военные проводили обыск на предмет наркотиков, позаботились о том, чтобы поездка длинной в 600 километров в расположенную к северо-западу от столицы Гвадалахару продолжалась двенадцать часов. Во время пути мадам Поджигательница столь долго пила от расстройства, что, налакавшись в стельку, проползла на четвереньках через весь автобус, вскарабкалась на сиденье повыше, заснула и грохнулась обратно на пол.
Во время обзорной экскурсии по городу на следующий день, основными моментами которой были красивые женщины и высокие горы, музыкантов позабавил мужчина, который, стоя посреди рыночной площади, сожрал тако с живыми червями, которые отчаянно пытались вылезти из уголков его рта. «Это ещё фигня», - объяснила Клауцен своим подопечным, и рассказала о «Мексиканской икре» (муравьиные яйца!) и странных вкусах мороженого, таких как авокадо, текила, огурец и роза.
Поскольку билеты на концерт были бессовестно дороги - примерно 70 евро, или же 140 марок - в местном клубе Hard Rock Live резвилось только лишь около 600 фанатов. Тем не менее, они просто обалдели от радости, воодушевлённо подпевали и прыгали. Даже бармен устроил хэдбэнгинг![47] Весёлая праздничная атмосфера была прервана лишь раз, когда группа посвятила песню басисту Blind Passengers Кристофу Циммерману[48], смертельно раненному в прошлом году в авиакатастрофе, чья мексиканская жена Синай присутствовала на концерте. После обязательной автограф-сессии спальный автобус начал свой обратный путь в Мехико в три часа ночи. При отсутствии достаточного количества спальных мест и наличия только ужасно жёстких настилов, было совсем не до сна. На этот раз, по крайней мере, амортизаторы остановились.
Когда IN EXTREMO поздним вечером добрались до творческого района[49] Coyoatan[50], бесплатный фестиваль на большой площади был уже в полном разгаре. Перед 3000 людьми как раз играла техасская блюз-группа. Так мало-помалу место, заставленное стульями, постепенно заполнилось, и когда великолепная семёрка начала своё представление, около 10 000 человек бесились перед сценой, сидели на ближайших деревьях, на стенах и даже на крышах автомобилей! Сильно впечатлённые такой дикой толпой, наши герои дали жару и устроили такое буйное шоу, что вспыхнула массовая истерия. Когда средневековые рокеры смылись где-то в 23 часа, место концерта напоминало поле битвы. Каждый складной стул был разломан в щепки. Невредимым не осталось ничего, кроме нескольких стульев, висящих на деревьях. Антрепренёр Йорди был так поражён реакцией публики, что немедленно предложил своим немецким гостям отправиться в тур по Аргентине и Чили.
После концерта у входа за кулисы толпилось ни много ни мало 1000 фанатов, надеясь на автограф, и всё больше и больше выводилось вооружёнными до зубов полицейскими через трубчатый коридор. Внезапно одна женщина-полицейский попросила расписаться на её нижнем белье, передала Михаэлю свой заряженный дробовик, чтобы она могла раздеться, и певец с маркером в правой руке и ружьём в левой приступил к работе. После того, как у музыкантов через час пальцы едва не дымились от подписей, сопроводительница группы Доро устроила отъезд. Подъехал бронированный автобус, все участники заскочили внутрь транспорта, который, однако, был осаждён сотнями фанов, так что музыканты вынуждены были подписывать автографы из открытых дверей. Лишь тяжеловооружённому полицейскому эскорту удалось привести автобус в движение. В то время как автобус сопровождало несколько полицейских машин с мигалками, и музыканты в своём убежище громко поведали, что намерены торжественно завершить день с пивом, текилой и несколькими косяками, один толстый бизнесмен, сын мэра района, начал рыться в своих карманах, извлёк бумажный пакет и предложил пассажирам в качестве награды за удачный день попробовать мескалин - извлечённый из кактуса похожий на ЛСД галлюциноген. Учитывая крайне суровые правительственные меры при малейшем нарушении закона о наркотиках эта ситуация носила довольно абсурдный характер.
Пимонте, как обычно, любитель экспериментов, решил «Практика выше голой теории» и заявил мексиканскому наркодилеру: «Да, мы попробуем это. Но не употребив в пищу. Давайте выкурим!» Пимонте, будучи тёртым калачом по части дурмана и другом расширенного сознания, прекрасно знал, что приём мескалина внутрь чреват как минимум двенадцатичасовым путешествием во времени с полётом вокруг Сатурна и субпространственным искажением. Так, дозировка наркотика проходила под строгим наблюдением волынщика, вместе с табаком он был завёрнут в сигаретную бумагу, и - клик! - уже щёлкнула зажигалка. Для начала индейский вождь Пимонте затянулся разок, затем набитая наркотой трубка совершала своё путешествие по кругу среди членов группы, пока - хи-хи-хи! - волынщик со смехом не установил, что все действующие лица двигаются подобно сиропообразным волокнам, а их улыбающиеся лица напоминают злорадные ухмылки клоунов. За очень пёстрыми сиропными нитями пришла прекрасная, взросшая паранойя - водитель автобуса, сын мэра района и полицейские в своей патрульной машине были все заодно и на самом деле работали на какого-то босса-тако. Пимонте громко сообщил остальным о своих опасениях, что эта поездка закончится наручниками, железными шарами и усатыми охранниками на серебряном руднике. Но Михаэль, Басти и все остальные смеялись сиропными нитями. После где-то 45 минут пространственно-временных трансформаций наши герои вернулись в своё время, любезный даритель этих полётов внутри страны громко хохотал и говорил: «Отличное путешествие, ребята!»
Припудренные этими секретами флоры Центральной Америки, ребята выбрали типичный мексиканский танцевальный бар на Plaza de Garibaldi[51] в качестве места проведения шумного афтепати. Пиво и текила текли в обильных количествах, алкаши танцевали неритмично, но со зрачками размером с доброе колесо. В какой-то момент Пимонте снял свои шлёпанцы, мотался босиком по танцполу в обтягивающих леггинсах и танцевал с разными красотками, пока его совершенно личная волынка в штанах росла и росла, что вызвало громкий смех у тусовщиков и людей из звукозаписывающей фирмы.
После того, как все последствия опьянения выветрились, транспорт поехал к знаменитым руинам разрушенного города Теотиукан, история которого восходит ко второму веку до Рождества Христова. На тамошней парковке находился туристический автобус, водитель которого узнал группу и прочёл своим пассажирам, американским подросткам, лекцию об IN EXTREMO. Затем он отправил толпу молодёжи раздобыть себе автографов. Он, естественно, тоже хотел, и рассказал музыкантам о том, что минувшим вечером вместе с сыном видел их на концерте. С памятными фотографиями внушительных, построенных в пятом веке пирамид в багаже наши герои поставили точку в своей первой грандиозной поездке в Мексику.
Едва лишь вернувшись в Берлин и распаковав сумки, что было в середине апреля, они тут же отправились в Париж, а там - прямо в квартал Красных Фонарей. Поскольку клуб La Locomotive размещался в здании по соседству с всемирно известным кабаре Мулен Руж, то со второй половины дня и до позднего вечера не могло проходить никаких концертов, и, соответственно, никакого саундчека. Потому музыкантам пришлось заниматься проверкой звука в 8 часов утра. Концерт перед примерно 600 фанатами начался только около полуночи. Таковы уж они, маленькие особенности беззакония...
Своё выступление на датском фестивале Roskilde IN EXTREMO охотно стёрли бы из памяти. А всё потому, что на второй из четырёх дней фестиваля во время выступления американской рок-группы Pearl Jam, в общей сложности девять человек было затоптано насмерть, ещё 43 получили ранения. После того, как в задней части фестивальной площадки сломались динамики, толпа стала всё больше и больше валить вперёд, к сцене. Группа фанатов упала и в темноте не могла подняться на ноги из-за столпившихся человеческих масс. Здесь восемь человек погибло от недостатка кислорода, ещё один, тяжелораненный, встретил свой конец через несколько дней. Сразу после выступления Pearl Jam на главной сцене средневековый септет должен был начинать своё шоу на палаточной сцене. Публика в тот момент ещё ничего не знала о страшном происшествии, однако все музыканты уже были проинформированы. Михаэль, сглотнув ком в горле, коротко и ясно заявил: «Я не могу выступать!» Тогда организаторы схватили его и закричали: «Шоу должно продолжаться!»[52] Это был единственный путь. Прекращение фестиваля привело бы к массовым беспорядкам, панике и, возможно, к новым жертвам. «В 2:30 пополудни мы позволили себе отвлечься на IN EXTREMO», - пишет в рецензии на фестиваль Хольгер Штратман, редактор журнала Rock Hard. «С мощью волынок концерт стал неофициальной заупокойной мессой, которая в равной степени давит на мозг и символизирует оптимизм и волю к жизни. Такие песни, как Hiemali Tempore и Villeman og Magnhild сливаются с хитами Verehrt und Angespien, и, действительно, появляется что-то вроде воодушевления, которое помогает в короткий срок задвинуть происшествие на второй план». В дальнейшем на фестивале просочилась жуткая информация, но большинство присутствующих узнали об инциденте уже после того, как благополучно добрались до дома.
Из Роскилле IN EXTREMO отправились в Зальцведель на Parkfest, там они заняли всю раздевалку и сидели в неловком молчании, когда открылась дверь и вошли гламурные рокеры из Reamonn. «Эй, вы не могли бы уступить немного места?» - спросил их клавишник, но был проигнорирован Пимонте и Ко. «Скажите-ка, вы что, не узнаёте нас? Supergirl[53] и всё такое!» Пимонте лишь спросил: «Это что?» Также, кроме Reamonn и IN EXTREMO, среди гостей фестиваля была Нина Хаген, группе и техническому персоналу которой целый день напролёт было больше нечего делать, кроме как клеветать на свою чудную начальницу. В то время как госпожа Хаген за закрытыми дверями проводила свой эзотерический час, громко выкрикивая «ОМ!», её наёмные музыканты держались за свои пивные животы от смеха.
Выступление IN EXTREMO на «Всемирной выставке-2000» в Ганновере сопровождалось протестом евангелической церкви нижнесаксонской столицы, поскольку лирические излияния наших героев составляли «пытки, богохульства и языческие ритуалы». Кроме того, служки Иисуса обвинили средневековых грубиянов в том, что в песне Ave Maria они посмеялись над Святой Девой. Чего только не бывает на нашей плоской планете...
На следующей средневековой ярмарке в Руннебурге в Вайсензее снова были провозглашены хаос и анархия - как группа, так и технический персонал, освободилась и полностью отдалась празднованию в горячем бреду. Пока господа музыканты в бревенчатых домах, в которых они были размещены, испытывали различные стимулирующие средства, словно лабораторные крысы, не один техник был пойман женщинами на посталкогольном оплодотворении.
Несмотря на то, что IN EXTREMO по полной развлекали фанатов на Bizarre Festival 2000 среди таких исполнителей, как Foo Fighters, Clawfinger, Muse и Coldplay, камеры MTV так и оставались выключенными. Невежеству этой телекомпании суждено сопровождать группу и по сей день. Будь то Rock am Ring или Rock im Park: MTV всегда и везде избегали септета. Когда Басти и Михаэль спросили одну из съёмочных групп, что ещё за дела с бойкотом, они получили грубый ответ: «О, нет. Мы вас не хотим!» - «Ну и отлично, тогда поцелуйте нас в наши ухоженные задницы!» Честно говоря, это всё-таки было действительно хорошее чувство – «получить бойкот от вещателя, который и без того считается довольно скверным», как впоследствии признает Кай без обиняков.
От грандиозного фестиваля к тихим средневековым ярмаркам: в Бергедорфе, районе Гамбурга, снова присутствовало чертовски много полицейских, проще говоря - самопровозглашённых хранителей культурно-исторического закона о чистоте пива и сторонников правдивых учений средневековых представлений. Истинное учение, в сущности, с одной стороны, не то чтобы очень, но с другой стороны, тем не менее, даже лучше. Чтобы испортить день этим окостеневшим хранителям традиций наверняка, наши бродяги вырядились вовсе не по-средневековому, а мародёрствовали все вместе в больших зеркальных солнцезащитных очках на окраине Гамбурга. Даже на сцене они давали трезвонить своим мобильникам - а сами в это время, проказничая, отвечали друг другу. Во время исполнения традиционного Bärentanz Михаэль вызвал одну парочку из толпы на сцену, где парень благодаря латексной одежде, наручникам, цепям и чёткому разделению между доминированием и покорностью сразу показал, чем они обычно занимаются за закрытыми дверями и с выключенным телефоном. Сперва блестящий дуэт вынужден был танцевать под громкий смех публики и испуганное покачивание головы хранителей давно известной песни, потом певец дал им барабанные палочки и строго приказал поменяться ролями. Покорный Он должен был сильно отшлёпать свою Госпожу по попе. Это был, вероятно, уже перебор: минутой позже, далеко в стороне от сцены латексная парочка ругалась и шумела, явно скатываясь к кризису отношений. Борис вспоминает: «На исторических средневековых фестивалях мы притягивали публику, словно магнит, но как только мы собирали с народа солнцезащитные очки, надевали их и исполняли We Will Rock You на волынках, для некоторых организаторов это было уже слишком». Конечно, волынщик считает, что быть полуголыми и шумными всегда весело. «Выступления Михаэля и Пимонте всегда имели большой успех! Весело, двусмысленно и всегда очень близко к границе допустимого. Это, по большому счёту, была содомия, детский труд, убийство и секс - всё это описывалось остроумным и красочным языком».
На средневековой ярмарке в Штадтхагене музыкантов снова посетила Сильви. Сильви, по-видимому, урождённая Сильвия, была когда-то горячо влюблена в Томаса, бывшего гитариста. Правда, когда он вынужден был покинуть IN EXTREMO, Сильви отдала своё сердце Райнеру. Будучи верной девизу «Райнер или никто!», девушка из Южной Германии постоянно ездила вслед за группой или даже отпрашивалась у матери на концерты, а потом рыдала в жилетку либо Пимонте, либо Каю: «Я никак не пойму, что я такого сделала Райнеру! Он меня постоянно игнорирует!» Специально для концерта в Штадтхагене Сильви принесла баснословно дорогое фотооборудование с прилегающими комплектующими деталями, чтобы сделать, наконец, съёмку её возлюбленного крупным планом. Когда все пути к отступлению были отрезаны, барабанщик сдался на милость своей судьбы, позволил фотографировать себя в большом количестве и терпеливо слушал рассуждения Сильви о её целях, мечтах и - кто знает, кто знает - возможной совместной жизни. «Ну, Райнер? Как дела с Сильви?» - подкалывали коллеги по группе своего ударника. – «Между нами ничего нет, мы уже говорили об этом». В то время как Райнер пытался это объяснить, Михаэль и Басти, словно воришки, затаскивали в туравтобус старые кованые ворота, которые Михаэль успел облюбить во время прогулки по здешним местам. Добыча с тех пор украшает вход в дом певца.
Кстати, о добыче: когда Пимонте в гардеробе Гайд-Парка в Оснабрюке пошёл в туалет, он прочитал следующую надпись на двери уборной, нанесённую фломастером фирмы Edding: «Осторожно, организатор кидает на деньги!» Так что в этот раз тур-менеджер IN EXTREMO особенно тщательно наблюдал за выплатой вознаграждения, и в то же время кто-то украл у музыкантов большой сценический флаг, пояс и некоторые детали костюма, лежавшие за кулисами. Жизнь ведёт такую игру. Сегодня очернил ты, завтра очернят тебя...
ГЛАВА 6. «ТЫ НИКОГДА НЕ СМИКШИРУЕШЬ ЭТОТ ДИСК!»
(Борьба за Sünder ohne Zügel)
С октября по декабрь 2000 года семёрка заперлась в репетиционном помещении и стала создавать новые композиции, поскольку третий рок-альбом должен был быть записан и выпущен в грядущем году. Сразу после запланированной рождественской поездки, опять-таки с Substyle в качестве разогрев-группы, в начале Нового года средневековые рокеры решили вернуться в студию и начать записываться. По договору септет снова должен был работать в нелюбимой Vielklang с тамошним персоналом. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что после всех неприятностей, сопровождавших создание Verehrt und Angespien, на этот раз разразился скандал: Басти впервые присутствовал на записи с остальными, и поскольку гитарист до своего вступления в IN EXTREMO участвовал в профессиональных записях на студии и по этой причине имел достаточно опыта с записывающей техникой и созданием музыки, у него вместе с Михаэлем и Каем были постоянные разногласия с владельцами студии. Однако на этот раз септет посовещался и принял решение, что запись следует продолжать только в Берлине. Микширование альбома, как и финальный мастеринг, которые всегда были ахиллесовой пятой дисков IN EXTREMO, сначала было решено передать в руки Йорга Умбрейта и Винсента Зорга, владельцев Principal Studio, что в Зендене близ Мюнстера.
Ещё раньше музыканты отправили свою песню Vollmond на рассмотрение различным потенциальным кандидатам, среди которых были Штефан Глауманн, который успешно микшировал альбом Clawfinger Deaf, Dumb, Blind, а также легендарному продюсеру Энди Уолласу (Slayer, Coldplay, System Of A Down). В то время как Уоллас сделал группе предложение в размере не слишком удобных для клиента 250 000 долларов США, музыканты нашли соотношение цены и качества в Principal Studio скорее как подходящее.
Чисто из принципов, тем не менее, как главный продюсер Vielklang Эккехард Штраус, так и руководство берлинской музыкальной компании восстали против этого решения, так как боялись потерять и собственный доход, и полное влияние на свою богатую дойную коровку. Спор настолько обострился, что Михаэль и продюсер орали в коридоре и вцепились друг другу в глотки. «Ну давай, бей!» - кричал Штраус. И певец, который в тот момент сгорал от желания набить морду кнопочнику в пиджаке, проревел в ответ: «Ты никогда не смикшируешь этот диск! Никогда! Если ты хоть один регулятор пальцем тронешь, я засуну тебе в жопу твои сраные лакированные туфли!» Когда, наконец, продюсер предложил вокалисту на полном серьёзе исполнить на рэп-лад одну из новых песен, музыканты потеряли последнюю каплю уважения к владельцу студии.
В качестве компромисса Vielklang и группа сошлись на том, что Штраус будет присутствовать при микшировании и мастеринге альбома в Principal Studio по крайней мере как молчаливый наблюдатель, что, в сущности говоря, было полной глупостью и влекло за собой крайне странную ситуацию: пока Йорг Умбрейт и Винсент Зорг пытались впоследствии спасти звук на записи, виновник робко ссутулившись сидел на диване в помещении звукооператора и нервно курил. Как производственно-технические, так и межличностные почти катастрофические осложнения тогда ознаменовало окончательное прекращение сотрудничество между IN EXTREMO и предприятием Vielklang. «Если бы я мог повернуть время вспять, то я бы с удовольствием отказался от работы с Эккехардом Штраусом», - говорит Кай.
Йорг и Винс, с восхищением рассказывает басист, наоборот, с самого начала проявили интерес к тому, против чего возражали IN EXTREMO. «Они как раз не ставили Rammstein идеалом для сравнения, а скорее пытались найти что-то особенное в IN EXTREMO на сцене». Люди из Principal, по словам Кая, всегда ставили в центр внимания группу, а не себя. «С самого начала «принципалисты» были готовы спокойно разбираться с нашими порой очень чувствительными средневековыми инструментами», - добавляет Борис. Волынки, никельхарпа и прочие народные инструменты, по словам Бориса, должны воспроизводиться в студии совершенно отлично от другой рок-аппаратуры. «Готовность Винсента и Йорга спокойно всё опробовать и, прежде всего, выслушать, было как раз тем, что мы не привыкли видеть в компанёрах из Vielklang».
Тем не менее, наши герои эмансипировались шаг за шагом не только от деловой обстановки, но и от традиций, музыкальных принципов и даже от связанных с ними ограничений, которые возникают из-за средневекового стиля игры. Вместо этого они стали делать акцент на собственные композиции, на современные технические новшества типа повторяющихся музыкальных мотивов и электроники, а также на немецкий язык, которому (наряду со всеми традиционными староевропейскими языками) придавалось большое значение.
После первых трёх месяцев производственного процесса группа с командой техников отправились в короткий весенний тур, чтобы освежить головы и дистанцироваться от новых песен. На совместном выступлении с берлинцами The Inchtabokatables в столичном Columbiahalle - дружественные фолк-панки как раз представляли свой новый альбом Mitten im Krieg и пригласили IN EXTREMO как специальных гостей - средневековые музыканты высвободили накопившуюся в процессе работы энергии и избавились от студийного стресса. Музыканты обеих групп ещё часами шлялись вокруг домов по окончании концерта, и весёлая ночь внезапно подошла к концу в следующий полдень. Гораздо меньше удовольствия наши герои получили вскоре после этого в Кайзерслаутерне, в клубе Kammgarn, организатор которого вёл себя ворчливо и скупо, даже не разрешил Dr. Pymonte отправить срочное сообщение факсом в офисе клуба. Когда музыканты были лишены положенных по контракту алкогольных напитков, а гитарист Басти подвергся нападению острозубой бойцовой собаки организатора и был укушен скотиной всего в нескольких сантиметрах от своей гордости, волынщик окончательно рассвирепел, прокричал «Уж я покажу этому засранцу!», поймал такси и поехал покупать гипс в магазине строительных товаров. Коварный план мести Пимонте заключался в том, чтобы пропитать рулон туалетной бумаги промоченным гипсом, а затем бросить его в унитаз и смыть, засорив таким образом водосточную трубу здания. «Если меня что-то очень сильно раздражает, я могу стать ужасно вредным», - признаёт в обычно весьма приятный и рассудительно поступающий прибалтиец. Пока Басти промывал свою рану от укуса, проклиная её и одновременно немного радуясь тому, что его «ножны с мечом» всё ещё висят там, где положено, Пимонте держал путь к магазину стройтоваров; Михаэль, словно Тителитури[54], прыгал вокруг организатора, браня его; Райнер знакомился с одной черноволосой дамой, являющейся наполовину индианкой, которая большую часть своей ещё очень молодой, но достаточно насыщенной жизни провела в резервации в Северо-Западной Америке, и теперь чисто случайно оказалась здесь, в Германии. К сожалению, стройная, как лань, мисс Виннету[55] была узнана одним из техников сцены. Индианка оказалась швабкой[56], происходила из вюртембергской федеральной земли, а вовсе не из штата Вашингтон, её настоящая резервация находилась в Андернахе, а историю с волнующей жизнью метиски она уже успела скормить приблизительно пятидесяти музыкантам из двадцати различных земель.
В гамбургском городском парке кое-что случилось, но не с индейцами, а с финнами. Рокеры-виолончелисты из Apocalyptica усердно пиликали перед примерно 1500 зрителями, и сразу же после того, как покинули сцену, накинулись на такое большое количество водки, что даже наши герои потеряли дар речи. Вскоре после этого шатающийся виолончелист Макс Лилья, из этого оркестра из Суоми самый большой любитель выпить, сильно измотанный всем вокруг, потерял равновесие, сделал шаг выпадом, наступил своим тяжёлым сапогом в виолончель одного из членов группы и стал топтаться кругами с инструментом на ноге, не глядя на то, какой огромный ущерб он причинил. Несколько месяцев спустя пьянчуга больше уже не был членом группы.
Господа из IN EXTREMO вели себя, по крайней мере, немного умнее и сперва принесли свои инструменты в безопасное место, прежде чем начинать попойку. Со слетающим с губ кличем «Пойдем, надуем шлюх!» (сунем 50 марок в руку и убежим) обалдуи навели ужас на Рипербан, через несколько дней устроили праздник на своём концерте в мехернихском городском парке, и следующим днём, снова пьяные, словно гадюки, дали весьма хреновый концерт в замке Абенберга. В тот вечер септет был воспринят всеми остальными очень дружественно, однако абсолютные трезвенники из группы Tanzwut беспощадно игнорировали их. Пока группа развязно скакала вокруг лысой башки Тойфеля из Corvus Corax, чтобы показать Михаэлю и компании, IN EXTREMO из-за проблем с настройкой потребовалось три попытки, чтобы начать композицию Madre Deus. С дебильной ухмылкой септет шатался по сцене, что тоже было немаловажным развлечением. «Мы были пьяны в стельку, что вызывало у Tanzwut чувство глубокого морального удовлетворения», - вспоминает Борис со смехом. – «В этом отношении, конечно, обе стороны остались удовлетворёнными». – «Они, наверное, репетировали, как сумасшедшие», - размышляет Басти. – «И тогда мы, нетрезво шатаясь, пришли к такому выводу: Я не пришёл сегодня, значит, приду завтра». Конечно, после каждого концерта IN EXTREMO была, есть и будет своего рода дипломатичная критика, и неудачные выступления подвергаются жёсткому анализу. Единственный, кто всегда пребывает в дурном настроении после слабого выступления, это Михаэль. В такие моменты бутылки уверенно летают по комнате, или же чемодан получает пинков ногами. Особенно, если он закипал из-за прежних коллег и ненавистных конкурентов, что, на благо психического здоровья певца, к счастью, за более чем 15-летнюю историю группы происходило очень редко.
Конкурирующее с Wacken Open Air мероприятие, как представлялось организатору Wikinger Open Air, должно быть проведено в Вёрден, местечке, которое пролегает в 40 километрах от Вакен. По крайней мере 6000 фанатов, как рассчитывал мужчина, должны были неспешным шагом отправиться на север, прямо-таки наверх, в шлезвиг-гольштейнскую глухомань, удаленную от больших городов. Стартовый капитал был для организатора недостижимой радостью, потому он обратился к кредиторам, одолжил у них денег, использовал свой дом в качестве залога, нанял кучу дорогих групп, соорудил громадную деревню для фестиваля со всеми прибамбасами и собрал роскошную сцену, однако в своём рвении совсем забыл про сущую мелочь - а именно засветить своё мероприятие в средствах массовой информации, а потому 21 августа 2001 года стоял, повесив нос, среди аж 500 деньгососов, хорошо осознавая, что пора расставаться со своим жильём. Очевидцы тем временем наблюдали, как Холгер Хюбнер, суперважный организатор Wacken, столь же язвительно, сколь и злорадно восклицал «Да как такое может быть!», пока так называемый VIP-гость пребывал на почти пустынной территории фестиваля.
Между всеми этими концертами и фестивалями септет то и дело заглядывал в Мюнстерланд на Principal Studio, чтобы продолжить работу над своей новой пластинкой. И хотя группа на все эти недели полностью отошла от бизнес-среды, чтобы мочь спокойно работать и, к тому же, оградить себя от новой опасности скверного компромисса типа создания неудачных кавер-версий, новый лейбл-менеджер по имени Сина Фаршид пытался занять влияние над семёркой. «Мужик не имел вообще ничего общего с рок-музыкой, и мы были для него слишком странными и слишком неотёсанными», - вспоминает Михаэль сотрудника Universal Records. Что и требовалось доказать - Фаршид предложил группе сделать каверы на известных немецких эстрадников. Он протянул Михаэлю CD со словами, мол, послушайте как-нибудь на досуге, это реально хорошая вещь! Вокалист IN EXTREMO незаметно сунул диск в сумку. «Да-да, послушаю, когда домой вернусь». С глаз долой - из сердца вон. «Несколько недель спустя мы спали в нашем экскурсионном автобусе и были разбужены корявым пением группы под названием L‘ame Immortelle», - вспоминает Михаэль. – «Этот коллектив всегда был где-то в стороне полутона. Это прямо целое искусство. Я встал, желая пойти почистить зубы, и тут меня словно обухом по голове ударили: кривое звучание? Сина Фаршид! Диск!»
Михаэль схватил свою дорожную сумку, вытащил CD и сунул его в аудиопроигрыватель автобуса. Послышался голос Ахима Райхеля[57], он исполнял песню Aloha Heja He. «Мы посмотрели друг на друга, я вытащил диск из проигрывателя, открыл люк в крыше автобуса и выбросил CD нафиг. При этом я прокричал: «Покеда, Сина Фаршид!» Вскоре после случившегося эта птичка больше не появлялась в нашей звукозаписывающей компании». С уходом Фаршида группа ничего поделать не могла, но их тоска по обер-эксперту всё же как-то держала себя в рамках.
«В то время», - рассказывает Кай, - «концерн Universal менял своих сотрудников едва ли не каждую неделю. Большинство таких типов были полными дегенератами, и их мнение было для нас абсолютно безразлично. Они даже не выглядели так, словно были заинтересованы в собственно музыке». То было время, когда большие звукозаписывающие компании платили хорошие деньги. И так развлекались A&R-менеджер, старший менеджер по производству, младший менеджер по производству и чёрт-знает-ещё-какой-менеджер, которые только лишь из-за своего положения могли сами себе мало-мальски устроить больше, чем составляет арендная плата за каморку площадью в 170 квадратных метров в центре Берлина, чем лучшие альбомы их любимых музыкальных групп. Логично, когда у человека нет любимой музыкальной группы, и он знает приличную коллекцию пластинок только понаслышке. Кай: «Девушки из Universal тогда таскали все эти ужасные сумки через плечо с изображениями старых авиакомпаний типа Interflug или PanAm. Я помню разговор с целой армией этих менеджеров из Universal. Тот тип ни капли не был заинтересован в том, что мы сделали, потому что срочно должен был рассказать мне о своей большой новой квартире. А то, что такие группы, как наша, платим ему его сраную зарплату, этот кровопийца в расчёт совсем не брал». С течением лет, правда, музыкальный концерн заменял полных нулей без палочки на почитателей музыки и честных трудяг, и о совместной работе с такими музыкальными менеджерами, как Андреас Дэрман, Даниэль Либерберг, Сиги Шуллер и Маркус Шуг, Кай без тени сомнения отзывается очень даже положительно.
Хотя в этот раз IN EXTREMO в самом деле имели больше времени для составления и записи альбома, всё протекало как-то не очень гладко. За полгода до запланированной даты выхода не было готово почти ничего. Примерно с шестью композициями в запасе группа начала свою студийную работу, «далеко не так безумно, когда знаешь, что нужно около двенадцати песен для пластинки, и всегда лучше иметь несколько песен про запас», - размышляет Басти. Так, парни сконцентрировались на том, что они умели лучше всего: рокеры играли номера, а кооператив волынщиков затем накладывал фольклорные мотивы. Басти порылся в своих архивах и откопал идеи для риффов и грувов. Благодаря этим находкам появились, например, две песни - Krummavisur и Oskasteinar. Le ’Or Chiyuchech, в свою очередь, базируется на совместной работе Басти с фолк-ребятами, но изначальная идея пришла ещё к предшественнику Басти Томасу, который нашёл песню на старой обучающей кассете. Die Gier стала классической бомбой мгновенного действия, так как группа создала эту композицию в студии в течение одного часа. «Простая, но эффективная песня», - признаёт гитарист. Merseburger Zaubersprüche II была композицией, которая вышла из-под пера Dr. Pymonte, он наложил тяжелую мелодию на историко-традиционный текст.
Пожалуй, единственная песня за всю историю IN EXTREMO, которую группа коллективно посчитала идиотской и считает до сих пор - это Der Rattenfänger. «Тем не менее, на альбом она попала», - смеётся Кай. – «Вероятно, у нас действительно не было ни одной песни в запасе». По иронии судьбы, достаточно большое количество фанатов до сих пор просит эту песню на концертах, а Френк Альбрехт, журналист из Rock Hard, чествовал её тогда «метлой для танцпола».
В общем и целом, как ретроспективно рассматривает Басти, «вопреки всем трудностям мы создали хорошую пластинку, которая, ко всему прочему, ещё и неплохо звучит». Название альбома снова появилось незадолго до финального свистка. Перед окончанием сроков разработки обложки для CD Кай предложил Sünder ohne Zügel.[58]
Весной 2001 года музыканты пригласили в Берлин нескольких представителей СМИ, чтобы представить им новые песни. Журнал Rock Hard после посещения студии писал, что песни мощные и современные. Кроме того, группа обнаружила и для себя кое-какие грувы. «Улётной и тяжёлой» была необычайно запоминающаяся Vollmond, а гимническая Merseburger Zaubersprüche II «прекрасно подошла бы в качестве саундтрека к исторической картине типа Гладиатора». Metal Hammer гласил на местах: «IN EXTREMO оставили позади волыночный фетиш и стали применять волынки, дудочки и клаве прежде всего как яркие звуки, совершенно не подчиняя свои композиции устаревшей тональности».
В беседе с журналом EMP Пимонте специально сказал о песне Krummavisur: «Она действительно трэшово и жирно намазана на хлеб». Если вы достаточно сноровисты, то, по словам волынщика, можно «как минимум 50 лет заполнять альбомы старым песенным фондом». Однако IN EXTREMO не хотели стагнировать, и потому всё больше полагались на свои собственные композиции. «С Weckt die Toten мы построили дом, а с Verehrt und Angespien проложили крышу. С Sünder ohne Zügel мы теперь переехали в наш новый дом», - приводит Михаэль красочные сравнения в интервью с журналом Cabinet Nightflight.
«Закрой же очи и мне доверься,
В пучину моря нам не упасть.
Я так болен от любви к тебе,
Моей кровью напилась она всласть.
День завершён,
И ты снимаешь своё платье.
Твой белый свет во мне зажёгся,
Ты - моя вечерняя любовь.
Волосы дыбом, гримаса зверская на лице,
И зрачки в моих глазах расширяются,
Когда в ночи
На меня светит луна.
Закрой же очи и мне доверься,
В пучину моря нам не упасть.
Я так болен от любви к тебе,
Моей кровью напилась она всласть.
Растут деревья в мае
Тем, кто хочет быть один.
Но в эту ночь ты в мягком свете
Будешь так нага и горяча.
К устам уста ночь напролёт,
Луна бросает свой силуэт
На землю, туда,
Где возлегает твоё белое платье.
Закрой же очи и мне доверься,
В пучину моря нам не упасть.
Я так болен от любви к тебе,
Моей кровью напилась она всласть.
Закрой, закрой, закрой,
Закрой же очи и мне доверься,
В пучину моря нам не упасть.
Я так болен от любви к тебе,
Моей кровью напилась она всласть.
(Vollmond)
© by HANSEATIC MUSIKVERLAG GMBH & CO KG AND EDITION TOUGH
ENOUGH и с любезного разрешения Universal Music Publishing GmbH
«Пока что IN EXTREMO всё ещё могут удивлять, пока что в ведущем статусе группы ничего не меняется», - писал журнал EMP в своей критике к диску, а журнал Zillo отметил: «Даже слегка повышенный уровень звучания электронных элементов на Sünder ohne Zügel не портит впечатление. Это по-прежнему живая музыка, объединенная с верой в старые традиции и искусство». Журнал Metal Heart признал «надёжное качество, которое оставляет далеко позади последний альбом непосредственных конкурентов - Subway To Sally», журнал Rock Hard в своей рецензии хвалил ярко выраженную работу нового гитариста Себастьяна и оценил «альбом, полный богатства и жизнерадостности». Metal Hammer, наконец, выбрал Sünder ohne Zügel альбомом месяца и подвёл черту качества новых композиций: «Если этот альбом действительно является распущенной самоотдачей греху, то срать я хотел на добродетель». В то время как специализированные средства массовой информации в унисон хвалили Sünder ohne Zügel, конкуренты снова предприняли попытку атаковать: IN EXTREMO, как скандировал Эрик Хечт из Subway To Sally в устройство приёма сообщений Metal Hammer, были «далеки от того, чтобы владеть музыкальным искусством».
Sünder ohne Zügel появился 3-го сентября 2001 года, достиг 10-го места в Media Control Charts, получил также лучшую позицию в чартах, чем недавно вышедший альбом Herzblut авторства Subway To Sally, борцов за музыкальное искусство, и смог целых восемь недель продержаться в ТОП-100. Читатели Metal Hammer также выбрали Vollmond второй песней года, сразу после Chop Suey - композиции американских ню-металистов System Of A Down. Спустя 10 лет после своей публикации альбом IN EXTREMO нашёл свыше 100 000 покупателей.
Как назло, вечером 11 сентября 2001 года, всего через несколько часов после террористической атаки, совершённой на башни-близнецы в Нью-Йорке и Пентагон США, музыканты и персонал встретились, чтобы отпраздновать появление нового альбома и, прежде всего, позицию в чартах. Неудивительно, что все были не в настроении после оргии. А Каю и без того было плохо, поскольку он лежал в кровати с температурой и сильными болями в животе и едва ли мог передвигаться. И это всего за одну неделю до начала осеннего тура! Но до тех пор, как был уверен Кай, он снова вернётся в норму, ведь домашний врач, в конце концов, диагностировал лишь безобидную инфекцию. 18 сентября, всего за день до начала тура, у Кая было ещё одно обследование в частном кабинете врача, нужно было провести окончательную ультразвуковую терапию. Вскоре после этого он оказался в машине скорой помощи, едущей в клинику: подозрение на острую непроходимость кишечника. Он спешно проинформировал своих друзей по группе: «Миха, я не смогу поехать с вами в тур! Вот же дерьмо, а!»
Две недели Кая пичкали антибиотиками, а затем ему пришлось выдержать несколько обследований. И, наконец, последовал ошеломляющий диагноз: рак кишки. Сразу же речь пошла не о каком-то глупом туре, а о жизни и смерти. «Когда я узнал о диагнозе, я хотел той же ночью ехать из Кёльна в Берлин», - вспоминает Михаэль. – «Карен удержала меня. В таком состоянии аффекта я бы скорее врезался в дерево, чем благополучно достиг Берлина. Я был просто никакой. Кай Люттер, мой старый добрый друг...»
Следующим утром вокалист отправился в больницу в Берлине. И когда он вошёл в отделение, где лежал Кай, на душе стало очень скверно. Стоял какой-то довольно острый запах. Словно в сортире какого-нибудь рок-фестиваля. Кай как раз только что отошёл от наркоза. «И когда я увидел его лежащим там, я едва не заплакал».
Кай непременно хотел бы, чтобы парни не пропускали осенний тур, так как после громадного успеха Sünder ohne Zügel он осознал, что IN EXTREMO заняли влиятельное положение и стояли на пути к большим успехам. Михаэль: «Мы были вынуждены мыслить рационально. Тур нависал над нами, и мы не могли его отменить, поскольку тогда на нас покатилась бы гора издержек». После долгих размышлений, во время которых музыканты группы вынуждены были снова думать о помощи, окончательное предложение вынес гитарист Басти, нашедший временную замену, так как поднял тему своего старого приятеля Тодди из группы Boon. В течение нескольких дней Тодди выучил все необходимые песни, и большая часть тура действительно была избавлена от отмены. Михаэль: «Позже Кай сказал мне, что силы для преодоления рака ему дала не только семья, но и вера в IN EXTREMO и осознание того, что он в любой момент может вернуться в группу».
Можно было начинать громкую поездку: Северная Германия, Южная Германия, Австрия, Хорватия, Словения, Франция. Однажды ранним утром Михаэль внезапно был вырван из сна в своей автобусной койке. Карстен, водитель автобуса, громко ругался, попечительница группы Доро между тем балаболила без конца, и голос какого-то мужика кричал хорватским языком. «Что здесь творится?» - пробормотал вокалист, сонно потирая глаза. «Они не пропускают нас через границу», - ответствовал Карстен. – «Якобы не хватает каких-то документов». - «А, обычные проблемы», - подумал певец. Паспорта, таможня, чёрт знает что ещё. В течение пяти минут всё прояснится. Михаэль неуклюже зашагал назад, чтобы сварить себе кофе. Внезапно поездка продолжилась. Ну вот, пожалуйста! Что и требовалось доказать, улыбнулся он про себя. Но вот только ошибочка вышла. Автобус развернулся, поездка пошла в обратную сторону. «Скажите, вы что, совсем спятили? А ну, разворачивайся! Обратно к границе, давай-давай!» Шейная артерия Михаэля вновь опасно вздулась. «Миха, это ни к чему не приведёт! Мы всё перепробовали, чтобы разобраться с пограничниками!» - попыталась Доро успокоить разбушевавшегося вокалиста. «Тихо, Доро! С этого момента держись подальше от дел! Мы ехали 1000 километров не для того, чтобы концерт отменять!» Честь музыканта и всё такое. Только смерть заставит отступить. Ну, почти...
Вернувшись к шлагбауму, Михаэль выскочил из автобуса и стал всеми силами спорить с неприветливым персоналом, он просил и клянчил, пританцовывал перед унифицированными, пропагандируя, что все люди - братья, и потому могут ехать, куда душе угодно, и вообще - короче, пограничники устало сдались, махнули рукой и посвятили себя скручиванию сигарет. Михаэль побежал обратно в автобус и прокричал: «Давай, Карстен, поезжай позади меня! Не обращай внимания на пограничников, только на меня!» И тогда певец рванул, словно тарантулом ужаленный, прямо в сторону восхода солнца. Впереди ждала Хорватия! Прямо посреди улицы - жадно глотающий воздух и размахивающий руками Миха, а за ним - катящийся автобус.
Состав облегчённо ударился в громкий смех, и мужество путешественников было вознаграждено прекрасным рок-залом в Загребе и восторженной публикой. У Бориса как раз был день рождения, и, как это бывает в таких случаях, организатор концерта обеспечил своих гостей поистине царской трапезой. Однако почему именинник декларировал этот чрезвычайно богатый банкет как попойку на свой день рождения, для остальных членов группы осталось загадкой. «В течение многих лет после случившегося это была устоявшаяся шутка, о которой Борис не знал», - говорит Михаэль. – «Типа в соответствии с девизом: Сегодня мы просто замечательно поедим, Борис пригласил».
Когда водитель автобуса Карстен во время концерта во французском Страсбурге зашёл в свой автобус, чтобы прилечь на часик, то не поверил своим глазам. Огромное количество банкнот было разбросано по всему салону. Карстен поспешно собрал их все и запер в сейфе. Разгадка проста: один из членов команды, вероятно, сильно одурманенный белым вином, открыл сейф, чтобы вытащить свой кошелёк. При этом доходы от продажи мерчандайза случайно выпали из хранилища, и из-за открытой двери разнеслись ветром по всему транспортному средству.
Через два месяца после операции Кай вновь вернулся на сцену, случилось это 14-го декабря в берлинском Columbiahalle. Несколько истощённый, на ватных ногах, но вылеченный! В качестве разогрев-группы IN EXTREMO, конечно же, пригласили Boon с Тодди на басу.
«Болезнь изменила Кая», - говорит Михаэль сегодня. – «Раньше он говорил, что пойдёт в отпуск лишь тогда, когда его дебетовая карточка вступит в работу, а дела будут закончены. Сегодня Кай, напротив, открыт для всего нового, более любознателен. Он наслаждается жизнью в полной мере. Если предстоит очередное обследование в больнице, он заранее начинает беспокоиться. Он сам хочет справиться с этим. Он не выносит сострадания. Как Кай, так и группа после этой ситуации стали несколько сильнее».
После двух концертов в Австрии 26 декабря септет с бременского Причала-2 начал свой традиционный рождественский тур, опять-таки, с Boon на разогреве.
В феврале 2002 года легендарный берлинский клуб Knaack праздновал своё пятидесятилетие, потому IN EXTREMO (которые впервые сыграли в «гражданской», а не средневековой одежде) и Tausend Tonnen Obst с Каем на басу и Райнером за барабанами дали концерт. Живыми выступлениями также удивили Bobo And The White Wooden Houses и High Mood Leader, проект местной сумасшедшей группы Knorkator.
Вскоре после этого семёрка получила номинацию на музыкальную премию Echo в категории «Национальный ню-метал/альтернативный рок», но награда, как и ожидалось, досталась группе Rammstein, так как они являлись самым большим рок-экспортом Германии. Нашим героям ещё перед началом этого дутого мероприятия было понятно, что они не продвинутся дальше простой номинации, но как группа, так и их звукозаписывающая компания, как бы там ни было, праздновали это как большой успех, так как в противоположность всем остальным номинированным группам и артистам ни телевидение, ни бульварная пресса не оказали особого влияния на популярность IN EXTREMO. Так что средневековые рокеры с хорошим настроением после номинации на Echo отправились показывать свою технику осушения напитков и пропустить ухоженный стаканчик-другой, в то время как различные представители бельэтажа в музыкальном бизнесе наматывали денежные знаки в туалете, рассыпали белый порошок на прочный фарфор и в продолжение ночи коксовались до такой степени, что становились настоящими орудиями для болтовни и выдумывали дикие планы, как можно было бы хотя бы разок совершенно непринужденно и суперкруто опрокинуть эту планету. Обыкновенная, самовластная чушь музыкальных менеджеров без их существования, наверное, была бы не такой уж плохой. Вся эта натуральность, близость, честность, весь рок-н-ролл, это доверие и фонтанирующее ощущение счастья, которые испытывают музыканты и их поклонники на концертах и фестивалях, умирают в лживых, изворотливых и вычищенных на поверхности мероприятиях типа Echo, словно ежегодно приходящая смерть.
В апреле средневековые рокеры снова загрузились в свой автобус, и совместно с Red Aim в качестве разогрев-группы вернулись на шоссе. Всё было как всегда: музыканты снова вошли во вкус, рок-н-ролл был козырем, в автобусе были пьянка и смех, и лишь водитель знал дорогу. С волчьим аппетитом герои ворвались в закусочную во Франкфуртском клубе Batschkapp, где разогретая кошеобразная пицца моментально охладила предвкушение радости. «Шеф, как обстоят дела с нормальной едой?» - спросил Михаэль владельца заведения, который развалился в своём офисном кресле, покачивался туда-сюда и разглядывал портрет Йошки Фишера, висевший в рамке на стене позади него. «Что вы там себе навоображали? Радуйтесь вообще, что вам дозволено играть в этом почтенном здании!» - проворчал самопровозглашённый бывший школьный друг политика партии «Зелёных» в своём почти что святом самоуправстве. С наглой бойкой фразой «Ты никогда не был Йошкой Фишером и не станешь Йошкой Фишером!» вскипевший вокалист покинул кабинет шефа, захлопнув за собой дверь. В этот момент мерчандайзер Пак признался, что не хотел бы сегодня открывать свой прилавок, так как это принесло бы большие разногласия с поклонником Йошки. Тогда Михаэль сказал Паку, чтобы он продавал товары снаружи, перед залом. Сказано - сделано. Пак протянул кабель к автобусному прицепу, повесил лампу и мог начать торговлю.
Затем последовало отправление в Голландию. После этого наши герои оказались в Амстердаме с табачными изделиями в руках, которые без проблем одурманили бы небольшой городок, и вечеринку в туристическом автобусе можно было начинать. Но всё же не только гашиш был причиной дебильного смеха и инфантильных подёргиваний, а, пожалуй, даже по большей части CD, игравший в автобусе IN EXTREMO: Als die Erde eine Scheibe war[59], альбом 2001 года от Finisterra - невероятно бездарной, скорее сатирической средневековой группы, члены которой обладают особенным, уникальным даром запороть любую, даже самую простую, мелодию. «Всякий раз, когда праздничное настроение в самом разгаре, мы, находясь в состоянии эйфории, засовываем Finisterra в CD-проигрыватель», - смеётся Пимонте. «Они настолько плохи, что это даже круто», - хохочет Борис. Итак, господа продолжали курить травку в автобусе, пока шарики за ролики не заехали, выбирали между Erdscheibe и Bachstelzenromantik от Finisterra, празднуя, и купили ещё порцию волшебной травы в Эйндховене, поскольку предстоящий РПГ-фестиваль, можно было сказать с уверенностью, с таким количеством курева в башке стал бы настоящими вратами в страну чудес. Когда автобус группы прибыл в Вестерноэ и припарковался на месте тамошнего средневекового представления, сотни разделённых на две группы орков как раз побежали друг на друга и стали лупиться пластмассовыми мечами, словно озверевшие. При этом они издавали животные звуки и примитивные крики, которые можно выучить разве что при длительном погружении во Властелина Колец, а мелодии на волынках создавали музыку для битвы. Добро пожаловать в мир ролевой игры! В то время как наши любители гашиша, хихикая, крались по территории фестиваля, чтобы ненадолго остановить побоище на пластмассовых мечах для фотографирования на память и произношения странных фраз типа «Милая девушка, не попотчуете ли меня пивом за пять золотых талеров?», к ним подпорхали эльфы и напомнили гостям своими голосоми, изображающим незамысловатое пение, что они ещё не уплатили свою кровавую пошлину. Ведьмы-травницы полусонно вылупились из-за стволов деревьев и несли в равной степени умный и трезвый раннефеминистский бред, рыцарь боролся с созданиями из преисподней за сказочное сокровище, которое на самом деле было лишь скучным, завёрнутым в фольгу шариком, а тролли радостно троллили единорогов. Это было сумасшествие в чистом виде, будто сотни людей в своих фантазиях создали целый другой мир. Посторонние, естественно, не моги трезво воспринимать царившую суматоху, потому музыканты направились прямиком в сторону точки с напитками. Когда Басти, Марко и Кай, вооружённые пивными кружками, развлекались созерцанием шутовского действа, к ним подошёл какой-то забавный низкорослый гном и выдал: «Господа не могут стоять на этом месте! Они находятся на святом источнике!» - «Угу, угу, значит, на святом источнике мы стоим. Понятно». Оба[60] посмотрели вниз и заметили синюю нить. Ах, святой источник. «Ну, тогда мы передвинемся в сторону на два метра, искренне надеясь, что мы не разрушим магическую башню». Когда IN EXTREMO вечером вышли на сцену, среди сумасшедших воцарился мир. Орки, хоббиты, эльфы, местные политики, карлики и воры-карманники праздновали и пели вместе с ними.
Хотя планирование началось за несколько месяцев, концерт в Кифхойзере[61] неподалёку от памятника Барбароссе вместе с дорогостоящей записью первого Live-DVD группы вылился в настоящую катастрофу. «Погода была хреновой, место - тоже самая что ни на есть катастрофа, освещения было слишком мало для столь тёмной территории, и я бы ни одной группе не посоветовал играть там», - подводит итоги Михаэль 8 июня в тюрингском Кельбра и добавляет: «Расстояние между публикой и сценой было слишком большим. Кроме того, царило какое-то странное настроение. Полагаю, в этом месте на протяжении столетий было пролито слишком много литров крови».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги