Угасание

ГЛАВА 20

Квентл задумчиво поглядывала на склонившуюся в покорном поклоне спину Данифай. Если верить младшей жрице, Фарон сделал, наконец, свой ход. После бесконечных мелких проявлений неповиновения этот выводящий ее из себя мужчина набрался, наконец, храбрости нанести смертельный удар. За исключением того, что ему не хватило силы воли убить Квентл самому, и он предоставил аболетам покончить с нею. В таком случае он мог бы доложить Верховной Матери — вполне правдиво, — что Квентл погибла во время экспедиции от рук представителей иной, враждебной расы.

Поисков, которые он явно вознамерился провести сам, чтобы украсть у Квентл славу, что по праву должна принадлежать ей.

Квентл погладила извивающиеся тела своих змей, которые слегка вздрогнули, разделяя ее мысли.

Должно быть, она говорит правду, - мысленно сказала Ингот, пристально уставившись на склоненную голову Данифай. — Не вижу причины, зачем бы ей придумывать такое.

Я тоже, - ответила Квентл.

Данифай — твоя верная слуга, госпожа! - добавила К'Софра, извиваясь от удовольствия.

Квентл вздохнула и погладила самую маленькую из змей по голове. К'Софра была красива, но не слишком умна. Она все принимала за чистую монету, совершенно не замечая тех тончайших оттенков лжи, что лежат обычно прямо на поверхности столь вопиющей измены. Но Квентл думалось, что на этот раз наивная змея, возможно, действительно права. Мотивы Данифай казались прозрачными, как горный хрусталь. Младшая жрица многое приобретала, выдав планы Фарона Квентл, и ничего не теряла. Когда Ллос снова пробудится, Данифай, без сомнения, попытается занять видное место в Арак-Тинилите.

Квентл переложила плеть в левую руку — она улыбнулась, увидев, как вздрогнула Данифай, когда змеи оказались у нее над головой, — и, сложив пальцы правой руки в щепоть, легонько коснулась ими склоненной головы пленницы.

— Ты будешь вознаграждена, — пообещала она младшей жрице. — Теперь ступай. Вернись к Фарону, пока он не заподозрил, чем ты занимаешься.

Данифай поднялась, улыбаясь, и повернулась к выходу из тесной пещеры. Джеггред, все это время сидевший на корточках возле туннеля, выпустил когти на бойцовых руках и оглянулся через плечо на Квентл. Она чуть кивнула, и Джеггред прижался к стене, чтобы дать Данифай пройти.

— Как насчет мага? — прорычал дреглот.

Квентл видела, что волосы на его загривке встали дыбом. Он внимательно слушал все, что говорила Данифай, и теперь балансировал на грани неистовства. Одно слово Квентл, и он помчится по туннелю вниз, туда, где сидит у водопада Фарон, изучающий свои книги заклинаний.

— Я сама разберусь с ним, — сказала племяннику Квентл. — Позже.

Все еще тихонько порыкивая, Джеггред снова присел, обхватив меньшими руками колени. Красные глаза его вглядывались в туннель, шерсть на загривке медленно улеглась.

Квентл посидела немного в тишине, размышляя. Пещера, выбранная ею для Дремления, была не больше комнаты для прислуги, но с высоким потолком, оканчивающимся узкой трещиной. По одной из стен сочилась вода, образуя у ног Квентл лужу. Она стекала по проходу, у которого скорчился Джеггред, и впадала в конце концов в реку — ее шум доносился из туннеля. На влажной стене рядом с Квентл обосновалась колония округлых люминесцирующих грибов, дающих неяркий зеленоватый свет. Квентл дотянулась и ткнула в один из них пальцем, выпустив облачко сверкающих спор, потом уставилась на его светящийся кончик.

Какими бы полезными ни были заклинания Фарона, это его вероломство перевешивает все, превращая мага в помеху, которую следует ликвидировать. И все же решиться убрать его не так просто, как кажется.

Фарон — могущественный маг и ключевой игрок в политике Академии. Если станет известно, что Квентл убила его, ей наверняка предстоит столкнуться с гневом покровителя Фарона, ее брата Громфа. Сестра Квентл, Триль, Верховная Мать Дома Бэнр, не обрадуется, если ей придется выбирать между братом и сестрой, особенно когда дроу и так ослаблены из-за небрежения Ллос. Говорят, собственная Верховная Мать Фарона, Миз'ри Миззрим, мага не жалует, но он тем не менее Мастер Магика, а значит, важная часть скромного достояния Дома Миззрим, а Дом Миззрим — теснейший союзник Первого Дома. Остальные мастера и маги Магика также будут недовольны, потеряв одного из своих, особенно столь ценного, что был избран для участия в этой экспедиции. Убить Фарона будет действительно непросто, и все же должен быть способ…

Квентл обдумывала то, что сообщила ей Данифай. Со слов младшей жрицы выходило, что аболет согласится сообщить, где находится корабль хаоса, лишь в обмен на возможность съесть обладателя могущественных заклинаний. Фарон явно уверен, что Оофоон не сумеет понять, что от заклинаний Квентл нет больше никакого проку, — что аболет откроет ему местонахождение корабля раньше, чем его обман раскроется. И повелительница аболетов поверила ему. Иначе она просто сожрала бы Фарона на месте, чтобы завладеть теми заклинаниями, что присутствуют в мозгу у самого мага.

Поменяйся с ним местами, — предложила Ингот. — Отдай Фарона Оофоон в обмен на корабль.

Легко сказать, — отозвалась Квентл, — да трудно сделать. Мне пришлось бы встретиться с Оофоон лично и для начала убедить повелительницу аболетов в том, что я не стою того, чтобы меня есть.

Скажи правду, — посоветовала Зинда. — Твои заклинания бесполезны. Ллос умолкла, может быть, навеки. Возможно, умерла.

— Нет! — вслух вскричала Квентл, — Ллос жива!

Увидев обращенный на нее внимательный взгляд Джеггреда, она умолкла.

Она должна быть жива, — продолжила Квентл мысленно. — Если я не буду верить, что она по-прежнему жива, я…

Что? — резко бросила Ингот, мысленно выдергивая Квентл из бездны отчаяния. — Сдашься? Сама выберешь смерть? И какому богу тогда будет нужна твоя душа?

Гнев помог Квентл успокоиться — она ненавидела, когда змеи заглядывали в самые сокровенные ее страхи.

Нет, никогда, — огрызнулась верховная жрица. — Но раскрыть, что сталось с Ллос, означало бы заключить сделку с позиции слабого. Аболет понял бы, что я бессильна. Возможно, он даже решил бы напасть на дроу, как это сделали другие расы.

Хсив, посмеиваясь, присоединился к спору. Будучи первым из сплетенных в плетку змей, именно он зачастую помогал Квентл направить мысли в верное русло.

Аболеты — водяной народ, — напомнил он ей. — Они не могут покинуть свое озеро.

Это мне известно, - парировала Квентл, не обращая внимания на то, что змеи способны распознать ее ложь. — Но аболеты могут рассказать другим народам о безмолвии Ллос. Если весть о нашей слабости распространится, мы обречены. Чед Насад пал, а теперь Фарону не удается больше связаться с Громфом. Судя по всему, Мензоберранзан…

Мензоберранзан далеко от озера Форуут, — мягко напомнил Хсив. — И это редко посещаемое место. Те, кому аболеты могли бы об этом рассказать, напали бы на какой-нибудь город дроу поближе.

Квентл едва слышала его. Все ее страхи и сомнения, которые она загоняла глубоко внутрь с того самого момента, как их отряд бежал из Чед Насада, вырвались наружу, словно пауки из кокона.

Вот именно! — запричитала она. — Кто знает, сколько наших городов разрушено — и сколько будет разрушено, прежде чем этот кризис минует? Я взялась найти Ллос - рассказать ей, что происходит. Триль и остальные верховные матери - все они зависят от меня, а я не уверена… Я не знаю, как…

Предоставь это нам, — прошипела Ингот.

Квентл не слушала.

Судьба всех городов дроу в Подземье лежит на моих плечах, - стонала она. — Все так сложно и без Фарона с его жалкими играми вокруг власти. Он что, не понимает, что стоит на кону? Итогом может стать исчезновение нашего народа!

Может, — согласилась Зинда.

Ингот поспешно велела самой крупной из змей молчать.

Ты должна сосредоточиться на более неотложной задаче, — напомнила она Квентл. — Ты должна выведать у Оофоон, где корабль, - и это может оказаться легче, чем ты думаешь. Доска сава уже приготовлена для тебя. Все фигуры расставлены.

Квентл на мгновение опешила.

Как это?

Жало Ингот замелькало взад и вперед, что у змей означает улыбку.

Чтобы узнать, где находится корабль хаоса, Фарон должен еще раз встретиться с Оофоон. Если он будет думать, что тебя съели, то, возможно, утратит бдительность. И это может погубить его.

Квентл нахмурилась:

Не понимаю.

Дослушай, и поймешь, — продолжала Ингот. — Ты скажешь Оофоон, что Ллос мертва…

Оофоон мне не поверит, — перебила Квентл. — Я и сама в это не верю.

Твое кольцо не позволит аболету прочесть твои мысли или узнать, что ты лжешь, — напомнил Хсив. — Потом, когда Оофоон сочтет, что ты не стоишь того, чтобы тебя есть, ты предложишь ей взамен Фарона. Ты скажешь, что, если она откроет тебе, где лежит корабль хаоса, ты поможешь убедить Фарона, что тебя съели. Одураченный, он добровольно поплывет в зубы смерти.

Аболет сожрет его! — воскликнула К'Софра.

И ты, наконец, избавишься от Фарона, - добавила Зинда. — Так что даже Триль не найдет, к чему придраться.

А как я смогу убедить Фарона, что я погибла? — спросила Квентл.

Не ты, — ответила Ингот. Изогнувшись в сторону выхода из пещеры, змея уставилась на Джеггреда: — Он. Возьми Джеггреда с собой - и ничего не говори ему о своих планах. Так его горе будет убедительнее. Запрети ему мстить аболетам, если тебя убьют, и убедись в том, что он запомнил это. Прикажи ему пробиться назад и рассказать Фарону, что произошло, чтобы остальные могли передать весть о твоей гибели в Мензоберранзан. Скажи Джеггреду, что он должен сделать это — любой ценой, иначе жизнь его госпожи будет отдана зря.

Словно каким-то образом почувствовав, что говорят о нем, Джеггред пошевелился и оглянулся через плечо. Глаза его сузились, но он мгновенно подчинился короткому взмаху руки Квентл и вновь сосредоточил внимание на туннеле.

Квентл тем временем с облегчением поняла, что это в самом деле выход из сложного положения, причем такой, что позволит наконец отплатить Фарону за его возмутительную непокорность.

Она с надеждой взглянула на Ингот:

А как мне сделать, чтобы аболет меня не съел?

Змея оскалила клыки в зловещей ухмылке.

У тебя же есть жезл, — напомнила Ингот.

Квентл кивнула.

И та бутылка с грибным вином, которую ты сберегла.

Да, — подтвердила Квентл. — Но как, во имя Абисса, все это…

Выслушай, — снова сказала Ингот. - И я объясню…

Квентл жадно слушала. К тому времени, как Ингот закончила говорить, на губах верховной жрицы появилась жестокая улыбка.

А ведь может получиться, — мысленно передала она змее, одновременно послав заряд возбуждения. — Должно получиться.

Остальные змеи, хранившие почтительное молчание, пока Ингот излагала свой план, взволнованно зашевелились, видя, что план принят. Даже Кворра, которая почти никогда не разговаривала, не смогла сдержаться.

О, — сказала она, — вот будет потеха!

Джеггред ожидал за дверью зала для приемов, в котором Квентл беседовала с главой аболетов. Каждый мускул его был напряжен. Квентл там одна, а тех — двое. Она допустила, чтобы одна из этих тварей — не Оофоон, другая — находилась у нее за спиной. Зачем она это позволила?

Джеггреду не нравились эти раздутые рыбьи существа. Даже сквозь воду, залившую ему нос, он чуял, как от них смердит ложью. Полудемон, прищурившись, взглянул на третьего аболета, которому повелительница велела остаться в коридоре, когда Квентл велела Джеггреду подождать снаружи. Дреглоту ужасно хотелось разодрать это резиновое на вид тело в клочья, посмотреть, красная ли у него внутри кровь. Он представил себе это… облако крови, повисшее в воде. Какой это был бы потрясающий пир — втягивать кровь с каждым вдохом!

Одно из покачивающихся в воде щупалец стерегущего его аболета оказалось слишком близко от его плеча. Джеггред взмахнул рукой, и его коготь оставил на щупальце глубокую рану.

Заморгав всеми тремя глазами, аболет что-то пробулькал и отдернул щупальце. Нападать он не стал.

Джеггред, у которого удары сердца громом отдавались в ушах, был готов кинуться на аболета, насмерть схватиться с ним в рукопашной. И тут уголком глаза он увидел, что показалась Квентл. Она отчаянно жестикулировала ему.

— Держи себя в руках, — приказала она. — Мы у них в гостях.

Скажи такое мужчина, Джеггред огрызнулся бы на него — и разорвал бы в клочья. Однако он поклонился своей хозяйке:

— Как прикажешь, госпожа.

Произнося это на языке жестов, он метнул взгляд на раненого им аболета. Насчет их крови он ошибся. Она оказалась зеленой и не текла из раны, а вяло сочилась, словно сок из древесного ствола.

Удовлетворенный тем, что глупое существо не собирается связываться с ним, Джеггред вновь перенес внимание на Квентл. Он мог бы защищать ее лучше, позволь она остаться рядом с нею, но приказ есть приказ. Дреглот повиновался без разговоров, как делал всегда, а в результате не имел возможности ничего понять из их беседы: голос Оофоон был слишком тихим, чтобы Джеггред мог его расслышать, и он не видел, что отвечает жестами Квентл, повернувшаяся к нему спиной.

Впрочем, это было не важно. Джеггреду незачем было слышать, о чем они говорят. Он знал, какие чувства владеют Квентл, по тому, как она держалась. Плечи ее скованны от напряжения. А это едва заметное движение руки к жезлу — тревога, может быть даже страх.

Как ни странно, змеи в плети Квентл лениво покачивались в воде, совершенно расслабленные. Они, больше даже, чем сам Джеггред, должны были бы ощущать ее растущее напряжение. Но вместо этого глупые создания совсем потеряли бдительность. Квентл не права, доверившись этим связанным вместе червякам, которые лишь немногим лучше рабов. Вечно спрашивает их мнение, вместо того чтобы доверять своему сердцу, и это делает ее слабой.

Дреглоту не понравилась эта мысль. Он не знал, можно ли думать о том, что настоятельница Арак-Тинилита, его тетка, сестра его матери, Верховной Матери Первого Дома Мензоберранзана, бывает… слабой? Он прогнал эту мысль из головы. Ее место мигом заняла возрастающая тревога.

Тихонько рыча — глухо булькая водой, — Джеггред приготовился. Что-то должно было произойти. Он уперся ногой в соседнюю стену — одним толчком он влетит в этот зал — и выпустил когти.

Квентл выхватила жезл, одним стремительным движением развернулась и направила его на висящего позади аболета. С кончика жезла сорвалась клейкая капля и, быстро увеличиваясь в размерах, устремилась сквозь воду.

Одновременно с этим Джеггред отшвырнул «своего» аболета прочь когтистой лапой и ринулся в зал для приемов… для того лишь, чтобы увязнуть головой и плечами в клейком месиве. Аболет быстро нырнул в сторону, и Квентл промахнулась. Липкий шар ударился о дверной проем и полностью закупорил вход.

Рыча от ярости, Джеггред изогнулся и уперся обеими ногами в края дверного проема. Напрягшись так, что мышцы на икрах и бедрах едва не лопнули от натуги, он выдернул голову, потом высвободил плечи. Не обращая внимания на жгучую боль в оскальпированной голове, дреглот полоснул клейкую преграду когтистой лапой. Та тоже прилипла.

Тем временем Квентл внутри зала исправила свой промах. Из жезла вылетела очередная капля и угодила аболету-стражнику в рот прямо в тот миг, когда зубы его уже готовы были сомкнуться на теле жрицы-дроу. Аболет, булькая, пытался выплюнуть клейкий шар, но не мог.

Аболет, остававшийся в коридоре с Джеггредом, сначала висел неподвижно, но вскоре зашевелился и устремился в атаку. Он налетел на дреглота сверху — разинув пасть. Джеггред ударил его по брюху свободной рукой и нанес глубокие раны когтями. Начала сочиться зеленая кровь — много крови — и облаком повисла в воде, которой дышал Джеггред. У нее был отвратительный вкус, едкий, пахнущий водорослями, — совсем не такой, как представлял Джеггред.

Аболет развернулся и помчался по туннелю прочь, помогая себе мощными ударами плоского хвоста. Джеггред зарычал, понимая, что он наверняка позовет на подмогу других представителей рыбьего народа.

Он продолжал рвать клейкий шар, заткнувший дверной проем. Всякий раз рука его прилипала к нему, но с каждой новой попыткой обрывалось еще несколько нитей. Почуяв настоящую кровь, дреглот тяжело задышал — и понял, что эта кровь — его собственная. Кровоточила его рука, там, где с нее была содрана кожа.

В зале для приемов Квентл с помощью своего жезла удерживала Оофоон на расстоянии. Повелительница аболетов несколько мгновений смотрела на нее немигающим взглядом всех трех глаз, потом вылетела из ниши. Разинув рот, она понеслась через зал.

По какой-то невообразимой для Джеггреда причине Квентл, похоже, не удалось сразу привести жезл в действие. Магия его пробудилась лишь в самый последний момент. Капля устремилась навстречу Оофоон — и пролетела мимо. Квентл в ужасе отшатнулась, повелительница аболетов налетела на нее и проглотила верховную жрицу целиком.

На мгновение Джеггред оцепенел от ужаса. Его госпожа исчезла. Съедена. Мертва!

Ярость охватила дреглота. Он принялся рвать липкую массу, что держала его, не замечая, что сдирает кожу с рук. Жадно вдыхая воду — а может, это его тошнило и он заглатывал собственные рвотные массы, — полудемон бился, словно рыба, попавшая в сети.

Тем временем Оофоон насмешливо уставилась на него, поглаживая себя щупальцем по вздувшемуся брюху.

Клейкая масса, перекрывающая дверь, рвалась, но по-прежнему преграждала вход. В отчаянии запрокинув голову — и выдрав при этом очередной клок волос, прилипших к вязкому шару, — Джеггред взвыл от бешенства и горя, но пришел, наконец, в себя.

Госпожа была мудра, подумалось ему. Она предвидела это.

И она отдала ему приказ — последний приказ, который нужно исполнить как можно быстрее, пока раненый аболет не вернулся с подкреплением.

Рывком отлепившись от клейкого шара, Джеггред изо всех сил поплыл по коридору, отыскивая путь наружу.