Угольный человек

Глава 17

Кэлен знала, что глубоко спит, но все равно слышала свой крик.

Боль была невыносимой. Она хотела умереть, только бы избавиться от страданий, но в странных и запутанных снах смерть ускользала от нее.

Она уже бывала в этом месте — странном, искаженном мире безнадежной агонии, которая сводила все к одному настойчивому желанию: прекратить боль. Она умоляла боль остановиться, но одеяло сна лишь обездвиживало ее и делало беспомощной.

Ее руки вцепились в простыни. Она выкручивала сжатые кулаки, как боль выкручивала ее. Кэлен часто дышала, пытаясь вдохнуть столь необходимый воздух, но все было тщетно. Она подумала, что может задохнуться от этой бессильной жгучей потребности.

Где-то вдалеке послышался спокойный голос, утешающий ее. Словно говорил добрый дух. От этой мысли ее окатило волной нового страха — страха, что она уже умерла.

Но потом она поняла, что после смерти такая приземленная боль оставила бы ее. Она прекрасно знала, что после смерти начинаются другие мучения — но физическая боль к ним не относится.

Кэлен почувствовала, что боль начала отступать. Это было настоящее блаженство: чувствовать, что страдания уменьшились, пусть даже совсем ненамного. Ее крики перешли в стоны, а потом она смогла взять под контроль дыхание. Даже сквозь дымку сна она поняла, что наконец может нормально дышать.

Боль потихоньку слабела, отпуская Кэлен в глубокий нормальный сон, где все растворялось в мире сновидений, где все беспокойства, все странные и искривленные страхи смешивались в абсолютный ужас, присущий только снам.

Глубоко личные страхи и новые опасения не покидали ее даже во сне. После слов Ноло она не могла от них избавиться.

После целой вечности, проведенной во сне, Кэлен открыла глаза. Тело блестело от пота, и она оттянула ворот сорочки, пытаясь охладиться. Она знала, что спала довольно долго, но не знала, сколько именно. Плотные шторы были задернуты, и она не могла понять, день сейчас или ночь. По крайней мере, она находится в своей спальне, в безопасности.

Кэлен приподняла голову и увидела Шейлу, которая сидела в уютном кресле рядом с кроватью. Голова колдуньи была опущена, глаза закрыты, а дыхание ровное. Женщина была восхитительно прекрасна, а ее женственный голос заставлял Кэлен думать, что она сама разговаривает как лягушка. Разве справедливо, что такой обольстительной женщине достался такой голос?

Кэлен задавалась вопросом, считает ли Ричард колдунью красивой. Она знала, что считает.

А потом она улыбнулась сама себе. Она знала, что Ричард считает ее самой прекрасной женщиной мире. Иногда ей казалось, что она обманом заставила его так считать. Впрочем, это было волшебное чувство — ощущать его страсть и самой гореть от страсти к нему.

Сейчас она очень хотела обнять его и сказать ему об этом. Но как она могла? Больше всего на свете она жалела о том, что кричала на него.

Она попыталась сесть, но задохнулась от неожиданной боли. Шейла тут же открыла глаза и пересела на край кровати.

Кэлен почувствовала всеобъемлющее чувство спокойствия от того, что колдунья была рядом.

Шейла сочувственно положила руку на плечо и улыбнулась.

— Тише. — Она откинула со лба Кэлен волосы. — Тише.

Колдунья явно испытывала облегчение и просто светилась от радости, что Кэлен жива.

Кэлен обеими руками взяла ладонь колдуньи и прижала к своей щеке. Она не видела другого способа выразить Шейле благодарность за спасение своей жизни.

— Где Ричард? — наконец спросила Кэлен. — Где Морд-Сит?

— Я заставила Ричарда пойти спать, пригрозив, что усыплю его заклинанием, если он не сделает этого добровольно. Она разворчался, но согласился. Морд-Сит хотели остаться, но мне было бы неловко работать над исцелением, от которого человек кричит, если рядом будут стоять его охранники с эйджилами в руках. Их я тоже заставила пойти спать.

Ее слова вызвали у Кэлен улыбку. Она положила ладонь на живот.

— Если ты меня исцелила, почему мне все еще больно?

— Потому что мышцы живота свело судорогой от того, что я делала. Мускулы просто устали, вот и все. Не о чем беспокоиться. Я исцелила все твои раны и вытянула яд, оставленный когтями напавшего на тебя существа.

— Существа?

— Ты назвала его угольным человеком.

— Да, точно, — кивнула Кэлен, вспоминая.

Кэлен сжала руку Шейлы. Она ощущала глубокую связь с женщиной, которая ее исцелила. Исцеление нередко формировало такую близость. Чем серьезнее раны, тем глубже чувство единения.

— Спасибо, — сказала она. Слова и близко не могли выразить ее благодарность.

— Рада, что смогла помочь. И благодарна за то, что ты в порядке, ведь это спасло и мою жизнь.

Кэлен нахмурилась.

— О чем ты?

— Если б я позволила тебе умереть, твой мужчина содрал бы с меня живьем кожу и скормил ее стервятникам.

Кэлен улыбнулась. В приглушенном свете она прищурилась:

— Как долго я спала?

— Ночь, день, и еще одну ночь. Солнце еще не взошло.

Кэлен приложила руку ко лбу:

— Добрые духи…

Когда она попыталась сесть, Шейла мягко придавила ее к кровати.

— Тебе нужно отдохнуть. Не пытайся встать слишком быстро. Сперва привыкни снова быть здоровой. Спешка ни к чему.

Кэлен проверила свою левую руку. Она была в порядке.

— С Ричардом все хорошо? — спросила она, с беспокойством посмотрев на колдунью. — Были еще нападения?

— Одно, — ответила Шейла. — Магистр Рал проткнул своим мечом его и дверь позади. У него ошеломительная скорость реакции, но существо исчезло почти сразу после появления. Я не знаю, пострадало ли оно, но дверь уже точно не восстановить. У этого мужчины есть мускулы.

Кэлен не смогла сдержать улыбки:

— Да, он такой. — Она не знала, гордиться ей Ричардом или ревновать его к Шейле за такое заявление. — Но он в порядке? Его не ранили?

Шейла уверенно улыбнулась.

— Он в норме, хотя и извелся от переживаний за тебя. Пока что Золотая богиня не доставила нам новых неприятностей.

— Но еще доставит, — сказала Кэлен.

— Твой мужчина будет сражаться с ней. Так и должен поступать боевой чародей.

Кэлен улыбнулась, представив мужа.

— Он наш защитник.

Он был для нее всем.

Шейла кивнула.

— Да, он настоящий мужчина. — Она глубоко вздохнула. — Должна сказать, от подобных мужчин у меня пальцы на ногах поджимаются… если ты понимаешь, о чем я.

Непрошеная мысленная картинка подстегнула ревность Кэлен. Она не ответила, и на идеальном лице Шейлы появился намек на улыбку.

— У тебя разве не так? Пальцы на ногах поджимаются, глаза закатываются, а мышцы ног каменеют?

Вопрос застал Кэлен врасплох, и она не смогла ответить. Но улыбка Шейлы стала заметно шире, когда Кэлен покраснела.

— Он мой мир, — сказала Кэлен. — Он для меня все.

Шейла изогнула бровь:

— Так почему ты не рассказала ему?

Если до этого Кэлен покраснела, то теперь ее лицо просто пылало.

— Ты знаешь?

— Конечно, знаю. Во время исцеления я узнаю о подобных вещах.

Кэлен опустила голову на подушку и закрыла глаза.

— Добрые духи, как я сейчас могу сказать ему? Он обещал новую золотую эпоху. Я была так счастлива, я почти сказала ему… Но потом я увидела, как все рушится из-за Золотой богини, и обвинила его. Я была так зла, словно это он во всем виноват. Заявила, что он врал мне. Я была взволнована, а потом сильно рассердилась, глядя как наше счастье испаряется прямо на глазах. Я обвинила во всем его.

— Тебя можно понять, — успокоила ее Шейла. — Он знает, что на самом деле ты не винишь его и не думаешь, что он тебя обманывает. Излишняя эмоциональность нормальна для твоего состояния. Когда ты ему расскажешь, он поймет, и у вас снова все будет хорошо.

— Я уже была беременна, — сказала Кэлен, отвернувшись от колдуньи. — Я потеряла ребенка. Мы оба были опустошены. И теперь…

— Теперь ты наконец станешь матерью, Мать-Исповедница.

Кэлен посмотрела на нее:

— Разве я могу принести ребенка в мир только для того, чтобы Золотая богиня охотилась на него и убила? Как я могу привести ребенка в мир, полный проблем?

— Не сказала бы, что у тебя есть выбор.

Кэлен покачала головой:

— Я не знаю, как сказать ему.

— Ну, рано или поздно он все равно узнает.

— Знаю, но… — Кэлен с силой выдохнула от расстройства. — Когда Ноло сказал, что они убьют нашего ребенка, я потеряла над собой контроль. Я могла думать лишь о нашем ребенке, о новой жизни, только начинающей расти во мне, а теперь… Наш ребенок будет растерзан этими бессердечными существами. Как я могу возлагать на Ричарда такое беспокойство? На нас свалились серьезные проблемы. Как я могу сказать ему о беременности?

У Шейлы было странное выражение лица, но она ничего не ответила.

— Разве ты не понимаешь? — не сдавалась Кэлен. — Наш мир нуждается в нас обоих больше, чем когда-либо. Мы не можем позволить себе отвлекаться. На кону стоят жизни всех людей. А беременность подорвет нашу способность защищать их.

— Магия помогает защищать наш мир. Чтобы магия сохранилась, чтобы сохранилась твоя сила и сила лорда Рала, чтобы защитить будущие поколения, ты должна родить ребенка.

— Я знаю. Когда-нибудь, но не сейчас, когда на него будут охотиться жестокие хищники.

— Ты и магистр Рал не беззащитны. Вы должны сражаться за свое право на счастье и за наш жизненный уклад. Так уж устроен мир. Когда вообще были хорошие времена?

— Да, но пойми! Все иначе из-за Золотой богини и ее расы, внезапно пришедших к нам. Меня пугает перспектива привести в такой мир ребенка. Я боюсь за него.

Лицо Шейлы озарила безмятежная улыбка.

— Не просто ребенка, Кэлен.

Кэлен нахмурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Двойню.

Кэлен моргнула:

— Как двойню?

Шейла положила руку на живот Кэлен:

— У тебя будут близнецы. Мальчик и девочка.