Угольный человек

Глава 2

Ричард устроил эту публичную аудиенцию только из-за просьбы Кэлен. Она рассказала о древней традиции: люди обращались к Первому волшебнику с прошением или с проблемой. В прошлом она возглавляла Совет волшебников, когда тот оставался без Первого волшебника, и благодаря своему опыту знала, что это хорошая традиция.

Ричард сначала протестовал, говоря о том, что Совет волшебников остался в прошлом, и сейчас лорд Рал правит всей Д'Харианской империей, а не только Срединными землями.

Она ответила, что в таком случае традиции еще важнее. Кэлен утверждала, что эта необходимость не осталась в прошлом, и что как лорд Рал, глава Д'Харианской империи и новый Первый волшебник Ричард более значим, чем когда-либо был Совет волшебников. Она верила, что раз у него в руках абсолютная власть, то люди должны знать, что его правление честное и справедливое. Они должны своими глазами увидеть это. Аудиенция — единственный способ донести до людей, что они часть Д'Харианской империи, что их голоса будут услышаны и к ним будут относиться справедливо.

Ричарду всегда было трудно — даже невозможно — идти против совета Кэлен, тем более дельного. Как Мать-Исповедница Кэлен знала о дипломатических протоколах гораздо больше, чем он.

Ричард больше не был простым лесным проводником, а Кэлен была не просто женщиной, которую он очень давно встретил в лесах Хартленда. Она была Матерью-Исповедницей — и последней исповедницей. Она руководила Советом Срединных земель и самими Срединными землями. Короли и королевы трепетали пред ней и преклоняли колени. Она многое знала о правлении и власти.

Они вели долгую и чрезвычайно сложную войну, чтобы настал мир. В этой борьбе они потеряли много близких друзей и любимых, как и почти все люди. Кэлен и Ричард были последними представителями своих родов, и вместе они были надеждой своего мира.

В итоге он признал, что Кэлен права.

Три дня они должны были принимать людей, которые прибыли из всех уголков империи, чтобы предстать пред лордом Ралом и Матерью-Исповедницей со своими прошениями или посмотреть на других. Ричард находил это занятие утомительным, а большинство вопросов казались ему крайне простыми, но он понимал, что собравшиеся в зале считают происходящее волнующим, увлекательным и обнадеживающим.

Для них это было своего рода празднование конца войны, радостная встреча с теми, кто спас их мир и принес стабильность, встреча, на которой прибывшие издалека правители заявляли о своей преданности империи.

Ричард просто хотел, чтобы все закончилось и он остался наедине с Кэлен.

Большинство пришедших к ним людей вели себя естественно, даже если некоторые заикались от ужаса, стоя пред лордом Ралом и Матерью-Исповедницей. Но этот человек, Ноло, не походил на других. Что касается Ричарда, он не видел в консуле реальной угрозы — возможно, Ноло просто впал в старческий маразм или выжил из ума. Ричард отметил, что Кэлен так не думает.

Огромное количество людей дожидалось свое очереди обратиться к ним. Болтовня этого мужчины уже отняла достаточно их времени. Хуже того, он явно расстроил Кэлен. Прежде чем Ричард успел сказать что-то еще, консул снова заговорил.

— Лорд Рал, — голос эсторианца стал жестким и утратил лоск дипломатической вежливости, — в ваших же интересах сдать ваш мир безо всякого промедления. Вы можете сделать это добровольно, после чего будете гуманно казнены, или же, в случае отказа, будете убиты самым жестоким способом.

Ричард подался вперед, положив руки на стол и сцепив пальцы в замок. Высказав такую прямую угрозу — особенно после того, как они с таким трудом обрели мир, и особенно против Кэлен — этот мужчина только что преступил черту.

Терпение Ричарда было на исходе.

Сотни людей толпились на нижнем уровне зала, наблюдая за просителями, которые ждали своей очереди. Еще больше людей наблюдали за происходящим с балконов. Все они подались вперед в предвкушении, что скажет или сделает магистр Рал. Это станет для них памятным событием — почти легендой, — и в воздухе веяло смертельной опасностью.

Он подумал, что все ждут немедленной казни.

Вместо этого Ричард собирался приказать страже выпроводить старого чудака из Народного Дворца и проследить, чтобы он и его окружение не вернулись. Кэлен дотронулась до его руки и, глядя на эсторианского дипломата, тихо сказала:

— Не отмахивайся от этой угрозы, Ричард.

Ричард видел, как аура Кэлен пестрит от слабых мерцающих вспышек, словно в дымке ее ауры танцевали и потрескивали молнии. Вернувшись из подземного мира, он обнаружил, что может обращаться к внутренней силе неведомыми доселе способами. Одним из проявлений стала способность читать ауру Кэлен — раньше похожим образом он мог читать запутанную ауру колдуний. Но он так хорошо знал Кэлен, что мог уловить ее настроение и не глядя на ауру.

Он слегка наклонил к ней свою голову и тихонько сказал, не сводя глаз с главного дипломата Эстории:

— Слушаю.

Она повернулась и устремила на него свои зеленые глаза и горячую ауру.

— Дай мне допросить его. Наедине.

Такого Ричард не ожидал.

— Тебе не кажется, что мы слегка торопим события?

— Нет. — Она наклонилась ближе и понизила голос до горячего шепота. — Сейчас ты должен послушаться меня, Ричард. Эсторианцы — дипломаты. Такова их природа, их суть. Я много раз имела с ними дело и бывала в их стране. Эсторианцы не верят, что конфликтом можно что-то разрешить. Они верят, что любой спор должно решать посредством переговоров. Они просто не верят в ультиматумы и не выдвигают безусловных требований. Для них нет белого и черного, они существуют в сером мире дипломатии. Я ни разу не видела, чтобы эсторианец вел себя подобным образом. Никогда. Что-то неправильно. Послушай моего совета: этот мужчина опасен. Дай мне допросить его.

Она не просила, а требовала.

Ричард быстро взглянул на Ноло, а потом снова посмотрел на Кэлен. По сути, она предлагала не что иное, как казнь — если не тела, то разума. Ричард знал, что она предельно серьезна. Кэлен никогда не использовала свою силу необдуманно или если не была абсолютно уверена в необходимости этого. И все же…

— Кэлен, ты…

— Я знаю королей, королев и правителей почти всех земель, но никогда не слышала о богине. А ты? Этот мужчина считай объявил войну от имени кого-то неизвестного, открыто и публично угрожал нашим жизням, если мы не подчинимся безоговорочно.

Ричард знал, что она права. Он пытался убедить себя, что старик, выдвинувший столь нелепое требование, душевнобольной или выжил из ума, но Кэлен была права. Они не могли пропустить такую угрозу, не могли позволить людям это увидеть.

Он перевел свой хищный взгляд на Ноло. От одного этого взгляда по огромному залу прокатился гул и взволнованный шепот. Ноло был вынужден отвести глаза.

Ричард поднял руку, призывая всех к молчанию.

— Я лорд Рал. — Его чистый голос наполнил зал. — Наш мир — это Д'Харианская империя. Это одно и то же. Я вместе с Матерью-Исповедницей правлю Д'Харианской империей.

Ноло не удержался от радостной улыбки. Под подбородком собрались толстые складки кожи, когда он склонил свою голову с внушительной лысиной.

— Сейчас это так, — сказал он, подняв взгляд, — но вы просто мужчина, правитель без преемника. Правящей династии скоро придет конец. — Он указал на мраморный медальон позади Ричарда и Кэлен. — Вы последний из Ралов. Она последняя исповедница. Когда вы двое умрете, ваш род умрет вместе с вами. Ваш вид и ваша власть скоро кончатся.

Кэлен хлопнула ладонью по столу и рывком поднялась. Громкий звук заставил всех вздрогнуть.

— Довольно!

В зале стояла мертвая тишина.

Люди всегда боялись исповедниц, и особенно Мать-Исповедницу. Увидев ее в гневе, они отступили, как отступает волна, ударившаяся о берег.

Кэлен простерла руку, призывая стоявших в стороне солдат.

— Мы отведем этого человека туда, где я смогу побеседовать с ним наедине.

Все в огромном зале поняли, что она подразумевает. Этот человек будет казнен, причем Матерью-Исповедницей, а не палачом в капюшоне.

Ричард тоже встал, оказав ей молчаливую поддержку.

Он взял руку Кэлен и тихонько сжал ее, словно спрашивая, уверена ли она в своем желании.

Она взглянула на него со слишком хорошо знакомой решимостью.

— Ричард, мы долго сражались и многое потеряли, но ты обещал мне, что теперь начнется новая золотая эпоха. Я никому не позволю лишить нас этой эпохи. Этот мужчина только что угрожал нам. Он сам объявил себя врагом для всеобщего мирного будущего.

— Может, он просто выживший из ума старик, который что-то о себе возомнил, — напомнил ей Ричард.

— Он представляет для нас угрозу, Ричард — я нутром это чувствую. Сейчас не время терять бдительность. Мы должны разобраться в природе угрозы, и есть только один способ наверняка узнать истину.

Кассия склонилась к ним:

— Я пойду с ней, магистр Рал, и буду защищать ее, пока она допрашивает глупца, который посмел вам угрожать.

Ричард глянул на Морд-Сит:

— Ты правда хочешь присутствовать там, где исповедница высвободит свою силу?

Это заставило Кассию задуматься.

— Она собирается… Ох… Ладно. — Она выпрямилась. — Тогда я буду стоять на страже за дверью на случай, если понадоблюсь.

Кэлен, которая была готова сражаться за предотвращение войны, сделала знак страже и прорычала:

— Взять его.