Уходи, но останься... (СИ)

Глава 14

Он

Из воспоминаний о прошлом вырывает голос друга.

— Гляди, тебе встречают!

Я скольжу взглядом по ожидающим, выискиваю Ксению. Если мне доводилось отлучаться ненадолго, Ксюша всегда меня встречала на вокзале или в аэропорту. Всегда! Неважно, в какой час дня или ночи был рейс.

Ищу взглядом Ксюшу… Отдаю себе отчет, что встречать меня она не станет.

Во-первых, травма. Во-вторых, я очень сильно ее обидел.

Нет, не приедет она встречать меня в аэропорт. Но я все равно ищу ее взглядом и испытываю зависть к тем, кого ждут и встречают любимые.

Рядом целуется парочка, я задерживаю на них взгляд. Я мог бы так же сжимать свою жену в объятиях и касаться губами ее губ. Но сейчас я один, один в толпе, заставляю себя идти, тоскуя по утраченному.

Нет, стоп, приказываю себе. Хватит хандрить.

Я во что бы то ни стало верну любимую…

Ксюши нет, однако я слышу кое-что другое.

И радость, и горечь в этих словах:

— Папа! Папа! Па-а-апа!

Поворачиваю голову направо, услышав голос сына.

Давид и Карина.

В руках у Давида — три воздушных гелиевых шара. Они покачиваются над головой сынишки. Белый, голубой и красный. На них радостные надписи:

«С возвращением!»

«Любимому папе»

«Добро пожаловать!»

Карина улыбается, поправив волосы.

Я уставился на нее так, словно вижу впервые.

— Да ты издеваешься! — срывается у меня с губ.

Карина изменила прическу, постриглась покороче и завила волосы мелкими кудрями.

Сбоку от меня откашливается Дмитрий, пытаясь скрыть смех.

Он с первого взгляда понял, на кого пытается быть похожей Карина. Я, конечно, тоже сразу понял, что новая прическа — это неспроста! Но очень напоминает мою Ксюшу.

— Тебе смешно? — цежу сквозь зубы другу.

— Забавно немного. Знаешь, если даже не по любви, но Карине стоит отдать приз за упорство.

— Да пошел ты. Зачем ты сказал ей, когда прилетаем?!

— Я не говорил, — отзывается друг.

— Ах да. Тебе и говорить ничего не надо, ты всю свою жизнь онлайн выкладываешь. Наверняка и фото табло в аэропорту сделал и написал какой-нибудь тупой статус!

Вот только злюсь я не на Диму, на Карину.

Волей-неволей подхожу к ней, Давид спешит навстречу.

Подхватываю его, осторожно прижимаю к груди.

— Как долетели? — сладким голосом интересуется Карина, приобняв сынишку и меня заодно.

Со стороны, наверное, просто идиллия!

Раздражает еще больше.

— Хорошо долетели! — отвечаю сухо. — Давик, а у дяди Димы кое-что для тебя есть…

Отсылаю сынишку к другу. Тот, хоть и бездетный, но умеет ладить с детьми, а еще он постоянно покупает всякую фигню в поездках. Так что у Димы точно найдется в рюкзаке что-нибудь интересное.

Мне просто жизненно необходимо поговорить с Кариной прямо сейчас.

— За мной, — командую, отходя как можно дальше.

Едва она поравнялась со мной, хватаю за руку.

— Ты что творишь?! Совсем охренела! Буквально позавчера ты рыдала, что Давик едва ли не при смерти! А сейчас, что?! Таскаешь его за собой всюду?

— Илюш…

— Я говорил тебе, не называй меня так! Не называй! — невольно повышаю голос.

Лицо Карины кривится, на глазах начинают блестеть слезы.

— Мне больно, отпусти!

— Соврала, б…ь? Говори! Соврала о здоровье сына?

— Нет! — куксится. — Нет, прибор перенастроили просто, там что-то сбилось! Но врач сказал, что новый кардиовертер-дефибриллятор необходим! У этого уже срок службы подходит к концу, ведь Давик растет! Просто пока он может и с этим походить до замены! Ему было плохо… Больно и страшно! Хватит смотреть на меня зверем.

— Была бы моя воля, я бы на тебя больше ни разу в жизни не взглянул. Как ты мне осточертела, кто бы только знал! — смотрю на нее с отвращением. — Какого черта сюда приперлась! Еще и с сыном… Ты его как щит используешь.

— Что ты несешь? Какой щит?! Бред! Я люблю сыночка. Люблю… Это ты считаешь его неполноценным и стыдишься! Ни разу не признал его открыто…

Давид из-за болезней отстает в развитии. Он выглядит младше своих сверстников и ограничен во многом. Нельзя сказать, что я этому охренеть, как рад.

Это моя боль, мой гнойный нарыв и глубокая неприязнь к самому себе.

Я виню себя, свои дурные гены, виню Карину — эту дрянь, которая эгоистично решила родить ребенка с отклонениями, а потом щедро разделила беды ребенка на двоих.

— У меня есть на то причины. А ты… — сощурившись, смотрю на нее. — Ты, кажется, по-хорошему не понимаешь. Ты какого черта приперлась к моей жене в больницу?! Совсем берега попутала!

— Не говори со мной в таком тоне.

— А я вообще с тобой больше разговаривать не стану.

— Ты не поедешь домой?

— Я поеду к себе домой. К себе. Не к тебе, Карина.

— Мы с Давидом испекли для тебя торт, он очень расстроится, что его папа…

— Хватит! — обрываю. — Ты прикрываешься ребенком и суешь его всюду, потому что больше нечем меня зацепить. Потому что мне на тебя плевать! Давно плевать. Мы расстались и ничего не будет. Продолжишь вешаться на меня и лезть к моей жене, я перестану приходить к сыну. Совсем.

— Как ты можешь? — ахает она, пошатнувшись в ужасе. — Это твой сын… Это твой родной сын! Твоя копия.

— Вот только я его не хотел! Не хотел, чтобы ты его родила! — повышаю голос. — Я. Его. Не хотел. Точка… Ты сохранила его обманом. И ты не имела никакого права лезть к моей жене.

Лицо Карины идет красными пятнами.

Понятия не имею, почему она решила, что появиться в больнице перед Ксюшей — отличная идея. Я даже не знаю, откуда она узнала, куда положили Ксюшу… Хотя это не такой уж большой секрет, в клинику, где наблюдаюсь я сам у семейного врача.

— Бери сына и уматывай, — добавляю я. — Я не приеду.

Мне нужно к жене.

Вот только я и не подозревал, что мои дела еще хуже, чем я думал.