Украденный поцелуй

Глава 13

Катрина не отрываясь смотрела на шокирующий заголовок. Она была рядом с близнецами, когда те провожали своего отца на заседание. Жан-Клод взял ее за руку и отвел в сторону, чтобы спросить, как она устроилась во дворце.

— Катрина, мне очень жаль, — сказала Бернадетт.

Аманда в это время отвела мальчиков во дворец.

— Нет. — Катрина покачала головой. — Я виновата. Я принесла позор вашей семье.

— Не смей винить себя за бесчестное поведение папарацци! — воскликнула Бернадетт. — Ты много страдала, но ты не должна давать им власть над тобой. Все, кто знаком с тобой, знают, что эта статья — ложь. Что касается остальных, то большинству известно, что желтая пресса публикует больше вымысла, чем правды. Но попытка заставить их дать опровержение лишь привлечет еще больше внимания к происходящему.

— Вы правы, но меня угнетает, что вы и Жан-Клод оказались втянутыми в мою драму.

— Дорогая, если это была бы не ты, то кто-то другой. Жан-Клод — лакомый кусочек для папарацци. Он принц, привлекательный и известный человек. Он всегда будет главной мишенью для обсуждений. Ты его крестница, поэтому внимание распространяется и на тебя.

Катрина знала, что Бернадетт права. Любой выход в свет означал общение с прессой.

В этот момент она увидела сообщение на экране телефона. Взглянув на Бернадетт, Катрина взяла телефон в руки:

— Снова Джулиан.

«Подними трубку, черт возьми», — писал он.

Сразу после сообщения телефон зазвонил. На этот раз Катрина узнала номер Джулиана. Бернадетт сжала ее плечо и вышла, оставляя Катрину в одиночестве. Она ответила, стараясь говорить будничным голосом:

— Здравствуйте.

— Катрина. — Облегчение и гнев слышались в его голосе. — Я увидел твою фотографию на сайте таблоида сегодня утром. Ты в порядке?

— Спасибо за вашу заботу. Со мной все хорошо.

— Проклятая пресса не может оставить нас в покое. Почему ты не отвечала на мои звонки?

— Вы не звонили. — Катрина испытала гордость от уверенности, звучащей в ее голосе. — Это звонила Марта.

— Ты знала, что она звонит по моему поручению.

— Я поняла, что не готова к разговору с вами.

На другом конце провода воцарилось молчание.

— Ты нарочно упрямишься.

— То, что я отказываюсь быть вашей марионеткой, не делает меня упрямой, — запротестовала Катрина.

— Ты просто воплощение упрямства. А также умная, самоотверженная, заботливая и сексуальная. Я скучал по тебе, — проговорил Джулиан своим низким, бархатным голосом.

О, Катрина тоже скучала по нему. Сильно. Но она не могла позволить ему снова причинить ей боль.

— Как Сэмми? — спросила она, желая сменить тему.

— Хорошо. Он любит Ингу. Но по-прежнему спрашивает о тебе. Он хочет знать, готова ли ты вернуться домой.

Она закрыла глаза от отчаяния:

— Я дома.

Джулиан бросил телефон и начал беспорядочно ходить по комнате. Он был разумным человеком. Так почему же он до сих пор думал о Катрине? Почему не мог сосредоточиться?

Стук в дверь прервал его размышления.

— Сын, — Лоуэлл вошел к нему в комнату, — я слышал о бульварной статье. Как чувствует себя Катрина?

— Откуда мне знать? — Джулиан попытался сохранить хладнокровный вид. Как он это всегда делал с тех пор, как она ушла, предпочитая скрывать ото всех тот факт, что ему мучительно ее не хватает.

— Потому что ты позвонил ей, как только увидел газету. — Лоуэлл сел на стул так, как будто это был его трон. Он кивнул Джулиану, предлагая сесть рядом. — Я предполагаю, что ты с ней говорил. Если только ты не попросил секретаршу сделать это за тебя. В этом случае она, вероятно, не стала с тобой разговаривать.

Джулиан сжал зубы. У него была куча важных встреч этим утром, черт побери. Которые он бы с радостью прервал, чтобы поговорить с ней. Он должен быть на встрече и сейчас, но ему нужно было несколько минут, чтобы подумать обо всем.

Джулиан изучил свое расписание и поручил Марте сдвинуть график встреч на тридцать минут. Он проигнорировал ее слова о том, что рейс на симпозиум по поддержанию мира через два часа. Отбросив мысли о предстоящем симпозиуме и голосовании по поводу Европола, он откинулся на спинку стула и начал барабанить пальцами по кожаному подлокотнику.

— Катрина сказала, что все в порядке.

— Ее голос звучал бодро?

Джулиан задумался над вопросом отца. Как звучал ее голос? Он должен был подумать об этом. Но он слишком волновался оттого, что наконец она ответила на его звонок. Теперь он вспомнил. Голос Катрины звучал немного неуверенно сначала, но затем он окреп.

Джулиана немного злило то, что он постоянно думает о том, скучала ли она по нему.

— Я сказал ей, что Сэмми хочет, чтобы она вернулась.

— А! — Его отец кивнул, как будто в удивлении, затем поднял густые брови. — Ты имеешь в виду, что это ты хочешь, чтобы она вернулась?

— Вовсе нет, — ответил Джулиан. — Все кончено. Мой долг — служить стране.

— Конечно. Это к лучшему. Тогда для чего ей возвращаться?

Джулиан задумался над словами отца, запустив пальцы в волосы:

— Я предложил ей королевство, но она отказалась.

— Сын, для Катрины королевство — это скорее недостаток, чем соблазн.

— Сэмми, — сказал Джулиан с отчаянием.

— Ja, она любит мальчика, — согласился отец. — Но из-за одного Сэмми она здесь не останется и не ради него вернется сюда.

— Она любит меня. Я понял это по ее взгляду.

Те невероятные, фиалковые глаза, в которых читались все ее эмоции. Джулиан видел в этих глазах очень многое: неодобрение, любопытство, тревогу, страсть и безграничную любовь. Один вопрос мучил его: если она любит его, почему она ушла?

Лоуэлл поднялся и похлопал его по спине:

— Может быть, она не увидела ответных чувств в твоих глазах.

— Катрина, ты прекрасно выглядишь, — сказал Жан-Клод, войдя в гостиную их общего номера в отеле. — Спасибо, что согласилась принять участие в праздничном вечере со мной и Бернадетт.

— Бал в честь симпозиума по поддержанию мира — достойное дело. — Она покружилась в бальном платье Цвета лаванды. — И кто не любит повеселиться?

— Катрина. — Он сжал ее руку, притягивая к удобному дивану и приглашая сесть рядом с ним. — В прошлом ты избегала светских мероприятий или старалась остаться незамеченной. Сегодня ты согласилась оказаться в центре внимания.

— Бернадетт объяснила мне, что появление нас троих вместе поможет положить конец слухам, спровоцированным таблоидами. — Она сидела на краю дивана, боясь помять пышное платье. — Я рада помочь, чем могу. Тем более что это моя…

— Стоп! — Он погрозил ей пальцем. — В этом никто не виноват. Папарацци не нужен повод. Если они не найдут сенсацию, то изобретут ее. Ты уже не раз убеждалась в этом. Теперь, когда люди узнали о тебе, журналисты будут чаще обращать на тебя внимание. Ты не можешь бороться с ними… ты можешь только надеяться, что о тебе будут писать правду.

Катрина никак не могла привыкнуть к тому, что ей вновь приходится выходить в свет, но тот факт, что она лично получила приглашение на бал в честь симпозиума по поддержанию мира, подтверждало ее известность. Это международное мероприятие обычно посещали члены королевских семей Европы, миллионеры и знаменитости из Голливуда. Она пригладила платье.

— А что делать, если напишут неправду?

— Это не проблема. — Он положил руку на ее беспокойные пальцы. — Ты не можешь позволить прессе управлять твоей жизнью.

— Я знаю. — Она подняла на него глаза. — Я наконец выучила урок. Но чтобы привыкнуть к этому, потребуется некоторое время.

Он улыбнулся:

— Мы поможем тебе настолько, насколько сможем. Сегодня все, что нужно делать, — это улыбаться и выглядеть так, как будто ты хорошо проводишь время.

— Я смогу улыбаться, — заверила она его.

Однако выглядеть счастливой было не такой уж простой задачей. Ее мобильный телефон завибрировал на столе. Наверное, это снова Джулиан. После их последнего разговора он настойчиво продолжал звонить, но она упорно отказывалась отвечать.

Ей нужно отдалиться, чтобы забыть его. Общение с ним только мешало ей держать свои эмоции под контролем. Любовь к нему разрывала ее сердце. Но его слова о том, что она не должна больше прятаться от настоящей жизни, придали ей сил, и она согласилась снова выйти в свет с Жан-Клодом и Бернадетт.

Сегодня она была горда собой. Несмотря на душевную боль, она должна оставить Джулиана позади и двигаться вперед.

Бернадетт ворвалась в комнату в элегантном платье глубокого рубинового цвета, подчеркивающем достоинства ее фигуры.

— Дорогая, — Жан-Клод поднялся и грациозно подошел к ней, — ты выглядишь потрясающе. — Он поцеловал ее в губы. — Мне будут завидовать все мужчины на этом балу. — Он поцеловал руку жены и подставил ей локоть, другую руку протянув Катрине. — Идем?

Катрина бросила в последний раз взгляд на телефон и вместе с Жан-Клодом и Бернадетт устремилась навстречу своему будущему.

Это было неожиданно, но она чувствовала себя спокойно и уверенно на этом мероприятии. Бернадетт нашептывала забавные комментарии на ухо Катрины, когда они прибыли в лимузине на бал и прошли по красной ковровой дорожке перед гостями и членами симпозиума.

Представители телевидения и печатных изданий были настроены положительно и дружелюбно, но для Катрины все это было очень непривычно. Она улыбалась и старалась не отходить далеко от своих друзей.

Бернадетт смотрела куда-то через плечо. Сначала Катрина думала, что та просто следит за ней, но вскоре поняла, что она высматривает кого-то.

— Все в порядке? — спросила Катрина принцессу в перерыве между интервью.

— Конечно, — улыбнулась Бернадетт.

Они проделали четверть пути по красной ковровой дорожке, беседуя с британской журналисткой о дизайнерах их платьев, когда Катрина почувствовала тепло мужского тела позади нее. Чья-то сильная рука дотронулась до ее ладони. Она сразу поняла, кто это был. То, как засияла журналистка, подтвердило ее догадку.

— И к нам присоединился принц Джулиан из Карданы, — затараторила блондинка. — Как неожиданно вы к нам подкрались. Вы выглядите очень элегантно сегодня.

— Спасибо. Я счастлив, что могу присоединиться к моим друзьям на таком важном мероприятии.

— Да, замечательно видеть, как много прекрасных людей поддерживают борьбу за мир.

Болтовня продолжалась еще несколько минут, а затем Жан-Клод увел их компанию в сторону. Как только они были вне досягаемости толпы, он протянул Джулиану руку:

— Мой друг, я так рад вас видеть.

После обмена приветствиями с принцем и принцессой Джулиан поднял руку Катрины к губам и поцеловал ее.

— Я должен быть здесь в этот вечер.

— Это часть вашего плана? — спросила Катрина, высвобождая руку. Она грозно посмотрела на Бернадетт. — Неплохо было бы меня предупредить.

— Джулиан позвонил в последний момент и попросил разрешения присоединиться к нам. После последней фотографии в таблоиде мне показалось, что это очень кстати. Ты бы не согласилась, если бы я сказала тебе заранее.

Катрина не успела ответить, потому что кто-то их окликнул.

Она должна была ожидать что-то вроде этого. Бернадетт была счастлива в браке. Она хотела, чтобы у всех была такая же счастливая семья, как и у нее. И по какой-то причине она считала, что Катрина и Джулиан подходят друг другу.

Катрина чувствовала, как будто вокруг нет никого — только Джулиан. Журналисты и камеры исчезли для нее, она ощущала его тепло, вдыхала его запах, таяла от его прикосновений. Она не могла смотреть на Джулиана, потому что не хотела, чтобы он понял, как сильно он заставляет ее нервничать.

При первой же возможности Катрина намерена проявить твердость и сообщить ему, что он не может продолжать лезть в ее жизнь, постоянно звоня и появляясь без предупреждения. Она наконец победила свой страх; конечно же у нее были силы устоять перед ним и оставить их кратковременную историю в прошлом.

Джулиан опустил голову и прошептал на ухо Катрине:

— Ты можешь сказать все, что думаешь, когда мы войдем внутрь.

Она строго взглянула на него через плечо, чего он, кажется, не заметил:

— Вы можете быть уверены, что я это непременно сделаю.

Она продолжала улыбаться, обсуждать свое платье с журналистами и тщательно избегала любых вопросов об ее отношениях с принцем Джулианом. Он помогал ей в этом, очаровательно улыбаясь и уводя разговор в сторону.

Наконец они подошли к входу и присоединились к почетным гостям мероприятия. Катрина вежливо поприветствовала всех присутствовавших и с радостью согласилась взять бокал шампанского, войдя в бальный зал. Пузырьки защекотали ее горло, и она почувствовала приятное покалывание в теле.

Рука Джулиана на ее талии постоянно напоминала о его присутствии. Катрине нужно было что-то немедленно предпринять. Она не была актрисой. И не надеялась, что сможет заставить поверить это собрание знаменитостей и мировых лидеров в то, что они были парой.

— Настало время поговорить. — Катрина схватила его за руку и потянула сквозь толпу к стеклянным дверям, которые вели на балкон, освещенный фонариками и увитый густым плющом.

Джулиан пошел за ней с радостью, практически подталкивая ее саму к дверям. На террасе она повернулась к нему, и он тут же заключил ее в свои объятия. Катрина не успела оттолкнуть его, и он страстно припал к ее губам. Он мучил ее своей лаской. В его поцелуе была властность, страсть и всепоглощающее желание, которое заставило ее ответить на этот поцелуй.

Или, может быть, Катрина просто наслаждалась его объятиями, потому что они дарили ей забытые тепло и покой. Кровь, казалось, побежала быстрее по венам, чувства переполняли ее.

Джулиан куснул ее за нижнюю губу. Боль заставила Катрину прийти в себя. И все же ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с силами и попытаться оттолкнуть его.

Ей удалось отступить всего лишь на несколько сантиметров. Это все, что он ей позволил. И ее грудь еще касалась его груди с каждым вдохом, пока она старалась восстановить дыхание. Но она твердо решила прекратить это безумие.

— Зачем ты здесь, Джулиан? — Она уверенно поймала его взгляд, впервые с момента их встречи. Сейчас он выглядел счастливым и более непринужденным, чем когда-либо. Она стиснула зубы. Как это похоже на мужчин.

— Я участвую в симпозиуме по поддержанию мира. А также в голосовании по поводу Европола, помнишь?

— Oui. Я имею в виду, что ты делаешь на этом балу? Ты же не любишь светские мероприятия.

— Потому что ты здесь, — сказал Джулиан просто. — Я ведь назначил тебе свидание сегодня. И я последовал твоему совету.

— Мы не на свидании, — ответила Катрина решительно. — Что ты имеешь в виду? Мы не разговаривали сегодня.

— Только потому, что ты отказалась отвечать на мои звонки. — Он провел пальцами по ее щеке. — Ты такая красивая. Значит, это свидание вслепую. Я ухаживаю за тобой. Я имел в виду совет, который ты мне дала. Я изложил свое мнение и проголосовал соответственно.

— Ты не можешь ухаживать за мной. Я отклоняю предложение. — Стремление обнять его было настолько сильным, что Катрина попятилась. — Я рада, что ты решил прислушаться к себе, а не только к мнению советников Донала. Я вижу, что это принесло тебе покой.

— Я спокоен только потому, что ты рядом. Но я понял, что то, что мы никогда не были на официальном свидании, — это большое упущение!

Земля снова ушла у нее из-под ног.

— Я хочу ухаживать за тобой для того, чтобы ты изменила свое мнение. И я хотел рассказать тебе о своих успехах на голосовании.

Катрина все еще хотела уйти, но он снова заключил ее в объятия.

— Ты должен меня отпустить.

— Никогда. — Она снова была в его руках, он снова нежно ее целовал.

Что он имел в виду? Катрина уже не могла разобраться в своих чувствах к нему.

— Не играй со мной, Джулиан.

— Почему ты думаешь, что это игра? — Он взял ее за подбородок, пытаясь взглянуть ей в глаза. — Я когда-нибудь лгал тебе?

Катрина не смогла вспомнить ни одного случая.

Из бального зала доносились звуки вальса «Голубой Дунай».

Они оба не двигались и смотрели друг другу в глаза. Катрина видела серьезность и искренность в его взгляде, но смела ли поверить в то, что он любит ее?

— Вернись домой. Ты принадлежишь Кардане. Мне. И Сэмми.

— Я люблю Сэмми, но он не может быть причиной моего возвращения в Кардану.

Бернадетт была права: только она сама имела право решать, что ей делать дальше. Катрина заслуживает того, чтобы ее любили за то, кто она есть, а не за ее способности по уходу за ребенком.

— Значит, вернись ради меня! — воскликнул он. — Я знаю, что из-за меня пресса снова начала преследовать тебя. Мне жаль, что так получилось.

— Не жалей об этом. Если я и привезла с собой что-то из Карданы, так это понимание того, что ты прав. Я была похожа на страуса, прячущего голову в песок в надежде, что если меня не заметят, то не сделают больно.

Теперь она наконец смогла простить себя за прошлое и решила перестать прятаться.

— Ты поверил в мои силы раньше, чем я сама. Я должна была больше верить себе.

Теперь Катрину уже не заботило внимание прессы и она больше не боялась, что ее прошлое всплывет на страницах таблоидов.

— Ты помог мне обрести спокойствие, которого не было уже многие годы. За это я тебя благодарю.

— Я рад. Но ты должна знать, что без тебя мне нет покоя. Я нуждаюсь в тебе, Катрина. Я не могу ясно мыслить без тебя.

— Только потому, что ты не привык к тому, чтобы кто-то бросал тебе вызов, — сказала она. — Но ты переживешь это.

— Я так не думаю, — пробормотал он. — Мне нужно, чтобы именно ты бросала мне вызов, чтобы помогала мне думать. Чтобы давала мне силы для общения со всеми этими людьми.

— Есть только одна причина, по которой я вернулась бы в Кардану.

— Только скажи мне! — воскликнул он. — Я сделаю все.

— Ты хочешь, чтобы я помогла с Сэмми, — напомнила она ему.

— Ja. Это так. Но я был глуп, думая, что это может быть основанием для вступления в брак. После того разговора с отцом эта идея засела у меня в голове, и, когда я представил наше будущее с тобой, я почувствовал себя настолько счастливым, что сразу же бросился к тебе со своим предложением, не обдумав все как следует. И моя гордость была уязвлена, когда ты отвергла меня.

Джулиан повел ее от двери и звуков музыки ближе к балюстраде, где наклонился и поцеловал изгиб ее шеи. Она вздрогнула, но ему не удалось отвлечь ее.

— Продолжай, — прошептала она.

— Я люблю тебя, Катрина. Я привык во всем полагаться на свой интеллект, но в этот раз мои эмоции оказались сильнее. Я ужасно по тебе скучал. Я не мог сосредоточиться. Я не мог спать. Я не мог избавиться от мыслей о тебе. Оказалось, только ты помогала мне держать все под контролем. Ты забрала с собой мое спокойствие, когда ушла.

— Джулиан.

— Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я постоянно думаю о тебе, потому что действительно люблю тебя, а не потому, что уязвлено мое самолюбие.

Он поднес ее руку к губам, поцеловал ее ладонь. Жар его дыхания согревал ее кожу. Тепло, исходящее от него, напомнило ей о том, каким заботливым он был с ней и с Сэмми, забывая о себе в такое трудное время. И о том, каким терпеливым и нежным он был, когда они занимались любовью.

— Ты действительно меня любишь?

Она все еще не могла поверить в это и снова спросила:

— Ты говоришь это не для того, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж?

Он улыбнулся ей своей очаровательной и искренней улыбкой:

— Я говорю это, потому что хочу, чтобы ты вышла за меня. Но я готов ждать сколько угодно, пока ты не поверишь мне. Я был так ошеломлен гибелью брата и навалившейся на меня ответственностью, что не обращал внимания на то, что происходит со мной. Я влюбился, но боялся признаться в моих чувствах, потому что это было еще одной сложностью, которую надо было решать. Время было неподходящим.

— Что заставило тебя передумать?

Ее сердце отчаянно билось, потому что она наконец снова начала верить ему.

— Увидев твою фотографию с Жан-Клодом в таблоиде, я знал, что это причинит тебе боль. Меня убивало то, что я не мог обнять тебя, помочь тебе справиться с этим. Ты сказала, что все в порядке, но я знал: ты просто стараешься быть храброй.

— Я в порядке, — поправила она его. — Я решила не позволять страху диктовать, как мне жить, даже если в таблоидах появится скандальная информация.

Его карие глаза смотрели на нее с нежностью.

— Я рад за тебя. — Он снова обжег ее губы страстным поцелуем. — Тебе пригодится это, когда ты станешь моей принцессой.

Принцессой? О боже. Катрина вдруг осознала, что серьезно влипла, потому что на самом деле ей было приятно слышать эти слова. Она покачала головой:

— Ты не собираешься прекратить преследовать меня, не так ли?

— Нет. Я собираюсь любить тебя и жить с тобой. Вот главная цель моей жизни.

— Тогда — oui.

В глазах Джулиана она увидела надежду, смешанную с неуверенностью.

— Это означает, ты позволишь мне за тобой ухаживать?

Катрина улыбнулась и обхватила его лицо ладонями:

— Oui, я выйду за тебя.

Джулиан облегченно вздохнул и наклонился к ней. Он так крепко обнял Катрину, что у нее перехватило дыхание. В этот момент ей показалось, что уже невозможно быть ближе друг к другу. А потом он поднял ее и закружил под звуки вальса, ее платье развевалось.

Вдруг Джулиан остановился, поставил Катрину на ноги и посмотрел ей в глаза. Он вытер слезы с ее щек:

— Ты плачешь?

— Слезы счастья. — Она обвила руками его шею. — Это слезы счастья.