Уксус и крокодилы. 38 лучших рассказов 2006 года

Юкка Малека ПРО СПЕКТАКЛЬ

Они объявили спектакль запрещенным примерно через двадцать минут после того, как он начался. Еще минут десять ушло на то, чтобы подогнать машины и окружить здание; свет в зале выключили в середине первого действия. Премьера, сенсация, шедевр постреализма — погасшими люстрами могли сбыться любые догадки, и зрители ждали, думали, что выстрелившая темнота — из сценария. Внимательно сидели, раскрыв восторженные невидимые рты.

И в них было легко засунуть кляп.

Вязать начали с задних рядов. Профессионально выводили из зала, слаженно топтали избитых сопротивлявшихся. В темноте не разберешь, куда ступить мимо человечьего тела, с бессловесного тела не хочется сразу сходить.

Абсолютная ложь спокойствия висела в воздухе до последнего.

Но когда забрали больше половины зрителей, пустые места белым шумом завопили о себе. В партере взорвалась паника. Балконы сбросились вниз, запертым стало невыносимо. Их теплые контуры за нарушение тишины прекратили прямо там.

Но я знаю одного, который спасся.

Четкий и стремительный, он отыскал на ощупь судью по кудрям, дернул белые кольца и оправдался.

Я, сказал он, спектакля не видел. Я спал. Коротко пересказал судье свой свеженький сон. И с полученным пропуском о снятом обвинении вышел за ворота, пока казнили всех остальных.

Бессмертный счастливчик рассказывал мне об этом вчера в постели.

Прекращенным театралам я вчера относила цветы.