Уолл-стрит и революции в России 1905-1925

Эволюция американских большевиков

Когда был нарушен нейтралитет Бельгии: "Если бы Германия не прошла по территории Бельгии, это бы сделала Франция".

Когда в Бельгии убивали женщин и детей: "Эти зверства — сказки англичан".

Когда немцы потопили "Лузитанию": "Они правильно её потопили. Корабль вёз боеприпасы, к тому же пассажиров предупреждали, чтобы они отказались от поездки. Немцы не просто так применяют подводные лодки — Британия пытается уморить Германию голодом".

Когда мы были на грани вступления в войну: "Америка не должна вступать в эту войну! Зачем посылать наших парней туда на убой? Воинский призыв не соответствует Конституции, и я против него!"

Когда мы всё же объявили войну: "Давайте заканчивать эту ужасную войну! Германию нельзя победить. Я за мир любой ценой!"

В итоге: "Это капиталистическая война! Пролетариат должен восстать и прекратить её немедленно! Россия видит свет в конце туннеля! У неё одной есть видение, как это сделать! Рабочие должны взять власть в свои руки!"

В то время как революционные знаменитости привлекали внимание прессы и общественности, среди иммигрантов, стекавшихся к американским берегам из Российской империи, находились тысячи политических деятелей. Некоторые из них поселятся в США на долгие годы, некоторые — лишь на короткое время. Коротко или долго, в большинстве случаев этот американский опыт оказал длительное влияние и повлиял на их последующие карьеры, к лучшему или к худшему. Даже Ленин, нога которого никогда не ступала в Штаты, был очарован американскими понятиями "эффективности" и "научного управления". В своих различных попытках дать определение социализму Ленин однажды провозгласил, что он будет состоять из советской власти в сочетании с "порядком прусских железных дорог" и "американской технологией и организацией трестов", а также "американским образованием".[313]

Приведенный ниже список ни в коем случае не является исчерпывающим, но у этих "американских большевиков", как правило, есть три общие черты. Во-первых, они занимались радикальной политической деятельностью как в России, так и в Америке. Во-вторых, они продолжали занимать более или менее важные должности при советской власти. В-третьих, они имели какое-то отношение к сбору средств или американским деловым и финансовым интересам. Большинство из них появятся снова по мере развития сюжета.

Для начала, есть несколько организаций, которые следует рассмотреть.

Союз русских рабочих (URW)

Крупнейшей политической организацией, основанной русскими радикальными иммигрантами, был "Союз русских рабочих" в 1908 году. По некоторым оценкам, к 1914 году число его членов достигло 10 тыс. человек, хотя, вероятно, их было примерно вдвое меньше.[314] Профсоюз издавал свою собственную газету "Голос труда" и предлагал образовательные и социальные услуги в сообществах, в которых действовал. Политическая ориентация Союза была в основном анархо-коммунистической, и у него сложились тесные отношения с американским ИРМ. Из-за своей агрессивной антивоенной позиции власти США подавляли "Союз русских рабочих", начиная с 1917 года. Из 249 радикалов, депортированных в Россию в 1919 году на борту так называемого "Советского ковчега" (USS Buford), по оценкам, 184 были членами URW.[315] Многие бывшие члены, оставшиеся в США, вступили в Коммунистическую партию.

Русская социалистическая федерация (RSF)

Эта небольшая группа, насчитывавшая не более нескольких сотен человек, образовалась в Нью-Йорке в мае 1915 года как русская этническая секция Американской социалистической партии. В 1916 году RSF основала газету в Нижнем Ист-Сайде "Новый мир". Газета и её головная организация стали важным пробным камнем для будущих членов советской власти. В тот или иной момент над публикацией трудились Григорий Вайнштейн, В. В. Володарский, Александра Коллонтай, Николай Бухарин и Лев Троцкий. Другими будущими советскими аппаратчиками, связанными с RSF, были Михаил Янышев, Михаил Грузенберг, Александр Тобельсон-Краснощёков и Самуил Восков.

В 1918 году Федерация преобразовалась в "Американское большевистское информационное бюро", которое, в свою очередь, превратилось в "Нью-Йоркскую секцию русских большевиков" и, наконец, в "Российское советское правительственное бюро" во главе с Людвигом Мартенсом. В 1919 году, во время раскола Американской социалистической партии, большинство оставшихся членов РСФ примкнули к её левому крылу, которое стало ядром Коммунистической партии.

Артур Адамс

Человек, более известный как Артур Александрович Адамс, получил известность в 1940-х годах как один из сталинских "атомных шпионов"; фактически, тот, кто первым сообщил Москве подробности американского сверхсекретного проекта "Манхэттен". Он жил в США и Канаде по меньшей мере 10 лет до 1920 года, где активно участвовал в российских революционных и местных социалистических организациях. Любопытно, что большая часть того, что позже написал Адамс об этом раннем периоде своей жизни, явно ложь.[316] Например, он утверждал, что родился в Швеции в семье отца, шведского инженера, и матери русско-еврейской национальности, но шведские записи о рождении не содержат никаких сведений ни о нём, ни о его отце. Аналогичным образом, утверждения Адамса о том, что он получил ученую степень в Университете Торонто и служил офицером в армии США, полностью фальшивы. Возможно, более достоверным является его заявление о том, что он присоединился к большевикам в 1905 году и прошёл обычный путь ареста и ссылки за революционную деятельность.[317]

Лучше всего предположить, что "Адамс" прибыл в Нью-Йорк в декабре 1909 года как Борис Адамов, русско-еврейский рабочий-металлист. Он направился в Детройт и быстро прекратил своё существование, по крайней мере, в том, что касается жизненно важных записей. Три года спустя Артур Адамс впервые появился в Торонто, работая на производителя одежды.[318] В сентябре того же года он совершил свой первый зарегистрированный визит в США в качестве экскурсанта по Ниагарскому водопаду. Где-то примерно в это же время он предположительно работал в "Ford Motor Co". Однако к началу 1915 года Адамс жил на 19-ой улице Манхэттена. Два года спустя он по гражданскому призыву трудился бригадиром в "Blair Tool Machine Co". Согласно переписи 1920 года, он является клерком. На самом деле он был директором "Технического отдела" русского советского правительственного ("Мартенс") бюро в Нью-Йорке. Как таковой, он курировал отношения Бюро с "Обществом технической помощи Советской России" — якобы частной благотворительной организации, которая приглашала экспертов и собирала еду, одежду и особенно деньги для отправки в "рай для рабочих".[319] Адамс также занимался операциями Бюро по техническому шпионажу.

В начале 1921 года, после распада Советского бюро, Адамс вернулся в Россию. В течение следующих нескольких лет он работал инженером и управляющим на советских автомобильных и авиационных заводах, но поддерживал контакты с Штатами. В 1927 году он вернулся в Детройт, чтобы изучать производство тяжёлых грузовиков, и вернулся снова 5 лет спустя, чтобы приобрести авиационные двигатели. В 1934 году ГРУ (советская военная разведка) завербовало его для организации технологической шпионской сети в США, а остальное, как говорится, уже история.

Барнетт (Борнетт) Бобров

Родился в Москве как Борис Львович Бобров, эмигрировал в США в 1905 году. Его предыдущая политическая деятельность в России неизвестна, но он быстро присоединился к Американской социалистической партии, сначала в Чикаго, а затем в Милуоки, где стал успешным бизнесменом, возглавив компанию "Bobroff Manufacturing Co.", которая позже стала компанией "Bobroff Foreign Trading and Engineering Co." В 1919 году он установил тесные отношения с Советским бюро в Нью-Йорке, особенно с его "коммерческим атташе", коммунистическим бизнесменом Абрахамом Хеллером.

В начале 1920 года Бобров вернулся в Москву, якобы в качестве американского частного лица в поисках возможностей для бизнеса. Другой американский социалист, работавший там в то время, Джейкоб Рубин, утверждал, что у Боброва "было много друзей среди советских [комиссаров]".[320] Одним из них был его брат, Григорий Бобров, который, как оказалось, работал в "отделе секретной службы", которым руководил другой "американский большевик", Сантери Нуортева.[321] В начале 1921 года Ленин кратко рассматривал Боброва в качестве замены Людвига Мартенса на посту советского представителя в Штатах. Главной услугой Боброва Кремлю была попытка организовать ввоз российского золота на сумму 6 млн. долларов в Нью-Йорк, в чём ему помогла брокерская фирма "Flanders & Co" с Уолл-стрит.[322] Он также поддерживал связи в Министерстве торговли и служил курьером для конфиденциальных писем из Москвы в Советское бюро.[323] Бобров совершил дальнейшие визиты в Россию в 1922 и 1924 годах, снова по "коммерческим делам".

Николай Бухарин

Этот будущий советский деятель прибыл в Нью-Йорк из Норвегии 1 ноября 1916 года под именем Сэм Румбалски. Будучи студентом-радикалом в 1905 году, он присоединился к большевикам год спустя и руководил их московской организацией вплоть до своего ареста. Бежав за границу в 1911 году, он жил в Копенгагене и Стокгольме, нервных центрах немецких и большевистских интриг. Прибыв в Штаты, он указал своего местного друга как "Л. Мартинс", несомненно, Людвиг Мартенс. Бухарин работал в "Новом мире" вместе с Мартенсом, Коллонтай, Володарским, Троцким и другими до своего возвращения в Россию в 1917 году. Бухарин первоначально намеревался вернуться в Россию вместе с Троцким в марте, но места на корабле были забронированы, поэтому ему пришлось ехать через Японию и Сибирь.

После октября Бухарин стал одной из самых важных фигур в Советском правительстве.[324] Он был кандидатом в члены элитного Политбюро в 1919 году и его членом в 1923 году. После смерти Ленина в 1924 году он временно примкнул к Сталину, но тот исключил его из партии в 1929 году. Лишение Бухарина милости большевиков закончилось его арестом в 1937 году и казнью в следующем году.

Михаил Грузенберг (Берг, Бородин)

Родившийся в еврейской семье в Витебске, Грузенберг присоединился к революционному движению в 1900 году и стал большевиком в 1903 году. Он бежал из России после 1905 года и обосновался в Соединённых Штатах примерно в 1907 году. Он поселился в Чикаго и учился в Университете Вальпараисо, Чикагском университете и юридической школе Кента. Он преподавал английский язык в "Халл Хаусе" Джейн Аддамс, который финансировался Чарльзом Крейном. Грузенберг принимал активное участие в чикагской социалистической политике и познакомился как с Краснощёковым, так и с Шатовом. Под именем "Михаил Берг" он некоторое время руководил собственной Прогрессивной подготовительной школой.

Грузенберг не спешил возвращаться в Россию в 1917 году. Вместо этого он оставался в США до мая 1918 года, когда пробольшевистски настроенный российский чиновник Юрий Ломоносов отправил его в Москву за инструкциями Ленина.[325] Это мы обсудим в одной из следующих глав.

Позже Грузенберг стал важным агентом Коммунистического Интернационала (Коминтерна) и работал в США, Мексике и Великобритании в 1919-1922 годах. Когда Грузенберг вновь появился в США в начале 1919 года, Бюро расследований заклеймило его, наряду с Мартенсом, "самым опасным пропагандистом в настоящее время в Соединённых Штатах".[326] Он также упоминается как "главный финансист русской революции".[327] Крейн, как мы увидим, познакомился с ним в Москве в 1921 году. В 1920-е годы под псевдонимом Бородин он стал ведущим советским военным и политическим агентом в Китае.[328] Его звезда померкла при Сталине, и в 1949 году Грузенберг оказался жертвой одной из последних чисток. Он погиб в тюрьме два года спустя.

Александр Гумберг

Критический вопрос об Александре Гумберге заключается в том, был ли он просто бизнесменом из лучших побуждений, заинтересованным в продвижении дружественной и прибыльной торговли между США и Советами, или "зловещим, очень умным шпионом", который использовал своё влияние на американцев для продвижения советских интересов.[329] Истина, безусловно, гораздо ближе к последнему, хотя мало кто из его американских знакомых, если вообще кто-либо, признал бы это, поскольку это поставило их в довольно неловкое положение. Гумберг родом из Елизаветграда, что указывает на его происхождение в той же глуши украинских лесов, что и Животовские. Он иммигрировал в США со своей семьёй около 1900 года и работал химиком-фармацевтом в Нью-Йорке, благодаря чему познакомился с социалистическим фармацевтическим предпринимателем Джулиусом Хаммером. Два брата Александра, Вениамин и Сергий, оба радикально настроенные, позже вернулись в Россию и заняли посты в советском правительстве.[330] Последний взял имя Сергей Зорин, некоторое время занимал пост руководителя Коммунистической партии в Петрограде и стал преданным последователем Троцкого.[331] В 1916 году Александр и его братья были связаны с "Новым миром", причём Александр некоторое время исполнял обязанности его бизнес-менеджера.

Гумберг вернулся в Россию летом 1917 года в качестве представителя "A. W. Perelstrous Co.", нью-йоркской импортно-экспортной компании, расположенной на Бродвее, 42. Та же компания вела дела с Сидни Рейли и Абрамом Животовским, о которых пойдёт речь в следующей главе. В России Гумберг быстро внедрился в миссию Американского Красного Креста и стал помощником и переводчиком Рэймонда Робинса. По одному из описаний, он сделал себя "верным слугой" Робинса и его "альтер эго".[332] Настоящей работой Гумберга было шпионить и оказывать влияние на большевиков. Присосавшись, как пиявка, к Робинсу, Гумберг вернулся вместе с ним в Соединённые Штаты в июне 1918 года.

Всегда представляя себя прагматичным бизнесменом, вплоть до своей смерти в 1939 году Гумберг продолжал действовать в качестве советского агента влияния в американских деловых и политических кругах, консультируя и поддерживая таких людей, как Флойд Одлум, глава корпорации "Atlas", Рив Шлей из "Chase National Bank", Дуайт Морроу из "Morgan" и влиятельный сенатор Уильям Бора из Айдахо.[333]

Джулиус Хаммер

Историческую роль Джулиуса Хаммера затмила яркая карьера его старшего сына Армана. Наряду с накоплением славы, состояния и влияния, младший Хаммер, верный идеалам своего отца, был преданным слугой советских интересов.[334] Джулиус Хаммер был верным товарищем и финансовым ангелом несуществующей Социалистической рабочей партии и отцом-основателем американского коммунистического движения. Он был прекрасным примером радикального марксиста и богатого предпринимателя. Эмигрировав из Одессы со своей семьёй в 1890 году, Джулиус прошёл путь от скромного клерка в аптеке до успешного врача, владельца сети аптек и собственной компании "Allied Drug & Chemical". Даже этих ресурсов было недостаточно, чтобы поддерживать как роскошный образ жизни Хаммера, так и его щедрую поддержку радикальных идей.

Юлиус тяготел к социализму ещё подростком и никогда не оглядывался назад. В 1907 году он встретился с Лениным в Германии и почувствовал, что "стал частью элитных подпольных кадров, на которых полагался Ленин при изменении мира".[335] Ленин называл товарища Хаммера своим "американским миллионером".[336] С помощью своего друга и коллеги-бизнесмена Абрахама Хеллера и сыновей Хаммера Армана, Гарри и Виктора, Джулиус организовали множество подставных компаний и сделок, чтобы помочь Советскому Союзу. Наиболее важной из них была "Allied American Corporation", или "Alamerico". Способности Хаммеров управлять этими предприятиями оставляли желать лучшего, как и их показной образ жизни, но Кремль счёл их полезными для отмывания средств, поступающих в Москву и из неё.[337]

Абрахам А. Хеллер

Как и его приятель Хаммер, Хеллер был успешным капиталистом и революционером. Родившийся в Москве и приехавший в Америку в 1891 году, Абрахам рано стал партнёром отца в прибыльной ювелирной фирме "L. Heller & Son".[338] В 1906-10 годах младший Хеллер руководил филиалом организации в Париже, что позволило ему предаться своей истинной страсти — радикальной политике. Находясь в Париже, он познакомился с Лениным и, вероятно, приложил руку к подпольным революционным финансам. Опыт Хеллера в работе с драгоценными камнями, безусловно, пригодился после 1917 года, когда большевики использовали контрабанду и кражу драгоценных камней для приобретения товаров и свободно-конвертируемой валюты.[339]

Вернувшись в Штаты, в 1911 году Абрахам Хеллер объединился со своими братьями, чтобы основать "Международную кислородную компанию", которая в конечном итоге управляла тремя заводами по производству сжатых газов.[340] Офис компании располагался на Бродвее, 115, прямо напротив дома 120 и всего в двух кварталах от Уолл-стрит. Среди его контактов был биржевой брокер Джон Барбрик, менеджер "Flanders & Co.", замешанный в ранее упомянутой золотой схеме Боброва. В 1918 году Хеллер финансировал радикальную "Rand School" и стал одним из её директоров. Он вышел из кислородного бизнеса в 1919 году, когда стал коммерческим атташе в новом Советском бюро. В мае 1921 года он, наконец, вернулся в Москву, где благодарные товарищи назначили его американским представителем Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ).[341] Вернувшись в Штаты, он тесно сотрудничал с Хаммером, Гумбергом, Бобровым и другими в продвижении советских и коммунистических интересов. В 1924 году он был финансовым воротилой и главным акционером "International Publishers" — организации, которая на десятилетия вперёд будет выпускать марксистскую и просоветскую литературу.

Александра Коллонтай

Дочь царского генерала, Коллонтай рано проявила интерес к радикализму, присоединившись к социал-демократам в 1899 году. После этого она заработала свою главную репутацию как защитница прав женщин и "свободной любви". Она официально присоединилась к большевикам только в 1915 году. К тому времени она уже была тесно связана с Лениным и большевистским иностранным бюро в Стокгольме. Из Скандинавии она совершила две поездки в Соединённые Штаты, первую в октябре 1915 года и вторую в августе 1916 года. Последняя поездка совпала с появлением в Нью-Йорке ещё одного человека, шведского банкира-социалиста Улофа Ашберга (о котором мы ещё услышим). Она осталась в Нью-Йорке, вступила в Российскую социалистическую федерацию и работала в "Новом мире".

Немецко-американский социалист Людвиг Лор сказал, что Коллонтай приехала в США "с секретной миссией под руководством Ленина по сбору средств для революционных целей в России".[342] Это подтверждается в отчёте российского чиновника в Нью-Йорке Николая Волгара за 1917 год, который сказал, что близкий друг Коллонтай, финский радикал Айно Мальмберг выделил по меньшей мере 20 тыс. долларов Троцкому, Шатову и другим товарищам в Нью-Йорке и проследил за тем, чтобы "другие более крупные суммы были переведены через шведские и финские банки [Коллонтай] в Петроград".[343] Мальмберг, действительно, совершил по меньшей мере четыре визита в Соединённые Штаты в период с февраля 1915 по январь 1917 года. Коллонтай вместе с Бухариным приветствовала Троцкого по прибытии в 1917 году. Однако она следила за ним для Ленина, и Троцкий позже обвинил её в искажении его деятельности.

После возвращения в новую Россию в 1917 году Коллонтай возглавила "Женский отдел" (женотдел) Коммунистической партии, но позже оказалась отодвинутой на второстепенные должности в Скандинавии и Мексике.

Александр Краснощёков

Его первоначальное имя было Абрам Моисеевич Краснощёк. Он иммигрировал в США в 1903 году и был натурализован в Чикаго в июле 1912 года под именем Абрахам Строллер Тобинсон. Согласно переписи населения 1910 года, Тобинсон был маляром, но два года спустя получил степень юриста в Чикагском университете и занимался юридической практикой под именем Александр Тобинсон или Тобельсон. Одновременно он был активным членом Американской социалистической рабочей партии, Российской социалистической федерации и работал организатором и адвокатом Американской федерации труда. В 1913 году он защищал рабочих текстильной забастовки в Биттер-Лоуренсе, штат Массачусетс. Среди его организаторов был соотечественник из Чикаго Билл Шатов.

В июне 1917 года Краснощёков стал суперинтендантом "Рабочего института" в Чикаго — образовательной организации, связанной с антивоенной "Американской лигой защиты свободы". Последняя финансировалась Эдвардом К. Вентвортом, президентом "Willamette State Bank" и чикагским магнатом недвижимости. Вентворт был хорошо знаком с Чарльзом Крейном как по деловой, так и по политической деятельности. Связь Краснощёкова с Чикагским университетом также намекает на возможную связь с человеком Крейна там, Сэмюэлем Харпером.

В августе 1917 года Бюро расследований сообщило, что Тобинсон получил российский паспорт в Чикаго и отправился в Сибирь в качестве репортера "Chicago Labour News".[344] В том же отчёте он описывался как "всегда... симпатизирующий большевикам". Во Владивостоке он, не теряя времени, занялся местной политикой и вскоре стал председателем так называемого Дальневосточного совета.

В апреле 1920 года Ленин назначил Краснощёкова главой Дальневосточной республики, недолговечного буферного государства, созданного Советами в Восточной Сибири. Шатов также присоединился к его правительству. Среди прочего, была надежда, что номинально некоммунистический режим послужит прикрытием для сделок с американскими деловыми кругами. В Москве Краснощёков позже работал в наркомате финансов. В 1924 году он впал в немилость, возможно, благодаря своим американским связям. Уличённый в коррупции, он был исключён из партии.

Людвиг Мартенс

Родившись в России от родителей-немцев, Мартенс поступил в престижный Санкт-Петербургский технологический институт и получил степень инженера-механика. В институте он также начал "изучать марксистские теории", что неизбежно привело к аресту и ссылке.[345] Одним из арестованных в то же время был Ленин. Это было началом долгих дружеских отношений. После освобождения Мартенса в 1899 году российские власти депортировали его в Германию, где он служил в кайзеровской армии, получил среднее образование и работал инженером-механиком. Он продолжал участвовать в революционной деятельности "в той мере, в какой это касалось России".[346] Это включало печатание и контрабанду революционной литературы, деятельность, которая снова привела его к непосредственному контакту с Лениным. В 1903 году Мартенс вступил в партию большевиков.

Действия и местонахождение Мартенса во время революции 1905 года туманны. Позже он утверждал, что вернулся в Россию и действовал как "организатор" в 1905-06 годах, но это кажется сомнительным.[347] Один источник советской эпохи утверждает, что он "тайно отправлял боеприпасы" в Россию из-за границы.[348] Что ясно, так это то, что 8 декабря 1905 года Людвиг Мартенс приехал в Нью-Йорк из Антверпена.[349] В списке пассажиров значится, что он приехал повидаться со своим двоюродным братом Максом Ф. Аббе, также инженером и владельцем успешной фирмы с офисами на Бродвее, всего в шести кварталах от Уолл-стрит. Позже Мартенс сказал американским следователям, что поездка была чисто деловой, что может быть правдой. Это, конечно, было недолго; Мартенс вернулся в Европу до конца года.

Однако Мартенс также утверждал, что провел пару месяцев в Швейцарии в 1906 году, прежде чем переехать в Англию, хотя британские иммиграционные документы показывают, что он прибыл туда прямо из Нью-Йорка.[350] Примерно в это время Ленин был сильно заинтересован в финансировании, в частности, в том, как его увеличить. "Экспроприации" и пожертвования были непостоянными и ненадёжными. Ленин хотел стабильных поступлений денег. Отправил ли он Мартенса в Нью-Йорк исследовать другие пути, куда мог бы указать путь кузен Макс? Или визит Мартенса был подготовкой для предстоящего визита Горького?

Как бы то ни было, Мартенс провёл большую часть следующих десяти лет, работая в Лондоне. Он поддерживал контакты с другими радикальными эмигрантами, такими как Максим Литвинов и Леонид Красин, но в основном, казалось, был озабочен зарабатыванием на жизнь.[351] Вскоре после начала Первой мировой войны статус Мартенса как вражеского иностранца (как ни странно, он не был интернирован) стоил ему работы. Он каким-то образом вступил в контакт с Джоном Генри Гибсоном, агентом крупной металлургической компании "Demidoff" в России.[352] Как и Мартенс, Гибсон родился и вырос в этой стране. На самом деле Гибсон, ровесник Мартенса, провёл юность в Курске, точно так же, как и Мартенс. Кажется очевидным, что эти двое знали друг друга по России; вопрос в том, включало ли их прошлое знакомство революционное измерение.

В декабре 1915 года, вероятно, с помощью Гибсона, Мартенс получил разрешение покинуть Великобританию, и на следующий день после нового 1916 года он снова прибыл в Нью-Йорк. Там он присоединился к агентству "Demidoff" в отеле "McAlpine" на Манхэттене, где они с Гибсоном закупали и отправляли оборудование в Россию.[353] Двумя компаниями, которые они использовали для этого, были "Traders, Inc." и шведская "Русско-Азиатская компания", о которых мы ещё услышим. Интересно, что по прибытии в Нью-Йорк Мартенс передал, что его контактом является не Гибсон, а доктор Сергей Ингерман, старейшина русских социал-демократов Готэма и член правления "Нового мира".[354] Ясное дело, переезд Мартенса был связан не только с бизнесом.

Мартенс в конечном счёте принял на себя управление агентством Демидова, но к началу 1917 года (т.е. как раз в то время, когда прибыл Троцкий) он внезапно появился в качестве вице-президента инженерной фирмы "Weinberg & Posner". Последняя представляла собой российскую организацию с офисами в Петрограде (бывший Санкт-Петербург), а также офисами в Одессе и Нью-Йорке в здании "Equitable Building" на Бродвее 120.[355] Как мы увидим, среди других, занимавшихся бизнесом по тому же адресу, были Сидни Рейли и Бенджамин Свердлов. Более того, сообщалось, что нью-йоркский менеджер фирмы Александр Познер был "более или менее в дружеских отношениях с движением большевиков" и позже выступал в качестве советского курьера в Швеции.[356]

В начале 1919 года Ленин назначил Мартенса своим представителем в Соединённых Штатах, что более подробно рассмотрено в следующей главе. После возвращения в Россию в 1921 году Мартенс занимал различные посты в Высшем совете национальной экономики, прежде чем его отправили редактировать технологическую энциклопедию, и он умер в безвестности в 1948 году. Многие американцы подозревали, что Мартенс был "просто номинальным руководителем", а не "настоящим мозгом советского бюро".[357] Эта честь, вероятно, принадлежала следующему:

Сантери Нуортева

Урождённый Александр Нюберг в управляемой Россией Финляндии, как и многие другие, он был радикализирован событиями 1905 года. Вскоре после этого он принял "финнизированное" имя Сантери Нуортева, стал социалистическим активистом и членом автономного финского парламента. Он приехал в США в 1911 году якобы для изучения американского образования. Вместо этого он погрузился в организацию лейбористов и вступил в Социалистическую партию. К 1913 году Нуортева возглавлял Финскую социалистическую федерацию в Астории, штат Орегон, и работал над различными радикальными изданиями на финском языке. В 1918 году недолговечная Финская Социалистическая Рабочая Республика назначила его своим американским представителем.[358] Он создал пропагандистское агентство, Финское информационное бюро, чтобы влиять на общественное мнение США, не без некоторого успеха. В частности, он нанёс удар по финским "белым", "заморозив их счета в нью-йоркских банках".[359] Это был замечательный переворот для простого пропагандиста. У Нуортевы, должно быть, были связи в американских финансовых кругах. Кем они были?

С распадом Финской Рабочей Республики Нуортева связал свою судьбу с большевиками. В мае 1918 года он обратился к толпе из 3 тыс. человек в Карнеги-Холле вместе с красными светилами Джоном Ридом и Моррисом Хиллкитом.[360] В скором времени Нуортева применил свои организаторские способности в Лиге признания Советской России и Совинформбюро, которое превратилось в возглавляемое Мартенсом советское правительственное бюро. Официально Нуортева выполнял функции генерального секретаря Бюро, но его также называют "директором по связям с общественностью" или "начальником дипломатического отдела".[361] Очевидно, он занимался более деликатными делами советского бюро.

29 января 1919 года, вскоре после того, как Мартенс получил приказ о походе из Москвы, Нуортева и американцы Гарольд Келлок и Гренвилл Макфарланд отправились в Вашингтон, чтобы встретиться с представителем Госдепартамента Фрэнком Полком по поводу возможности открытия советского информационного бюро в столице.[362] Келлок, радикальный журналист (и друг Линкольна Стеффенса), был помощником Нуортевы из финского бюро. Что ещё интереснее, Макфарланд был другом и личным адвокатом Уильяма Рэндольфа Херста, который каким-то образом стал другом Нуортевы. Когда и как это произошло? Более того, Полк был не просто каким-то государственным служащим, а советником Госдепартамента, являясь тем самым главой засекреченного Бюро секретной разведки. Главной темой обсуждения был недавний советский приговор и ожидаемая казнь американского шпиона и бизнесмена Ксенофонта Каламатиано. Это тоже история, которую мы обсудим позже. Встреча Нуортевы и Полка, возможно, была попыткой выторговать освобождение Каламатиано в обмен на признание Америки.

Лояльность Нуортевы сомнительна. Он затеял ожесточённую ссору с лидером американских коммунистов Луисом Фраиной и обвинил его в том, что он агент правительства США.[363] Затем Фраина обвинила Нуортеву в том же самом. После отъезда из США в Москву в 1920 году Нуортева ненадолго стал начальником "Англо-американского отдела" в наркомате иностранных дел (НКИД). Однако в мае 1921 года ЧК (советская тайная полиция) арестовала его как "американского шпиона" и участника "гигантского заговора" против большевиков.[364] Бюро расследований и военная разведка США долгое время подозревали Нуортеву в сговоре с британцами.[365] Какие бы доказательства ни были у Советов против него, они, по-видимому, не оправдались. Нуортева вышел на свободу в 1922 году и возобновил работу на Советское правительство, но так и не восстановил свой прежний статус. Он умер в 1929 году, предположительно от естественных причин.

Борис Райнштейн (1881-1947)

В юности Райнштейн бежал из России из-за участия в заговоре с целью убийства царя Александра III. Он приехал в США в октябре 1892 года в качестве "студента" и поселился в Буффало, штат Нью-Йорк, где стал успешным фармацевтом. Это, в дополнение к политике, привело его к контакту с Джулиусом Хаммером. Райнштейн вступил в Социалистическую рабочую партию, и в 1906 году полиция Буффало арестовала его за выступления без разрешения. В 1912 году он был организатором забастовок в Детройте и Пассаике, штат Нью-Джерси. Летом 1907 года он совершил поездку в Европу (и, возможно, в Россию). Райнштейн снова вернулся в Россию в июле 1917 года, где вместе с Александром Гумбергом присоединился к миссии Американского Красного Креста в качестве переводчика и советника. Он вступил в партию большевиков в 1918 году, а затем служил в Международном бюро пропаганды и Коминтерне. Он умер в СССР в 1947 году.

"Билл" Шатов

Под своим настоящим именем Берл Клигерман он приехал в Нью-Йорк 20 декабря 1907 года двадцатилетним революционером, спасающимся от царских репрессий. Он принял имя Билл (американизация Берла) Шатов, когда стал активным участником рабочего движения США. Шатов прошел свой путь через множество мест работы и городов, прежде чем обосновался в Чикаго Чарльза Крейна. В 1909 году он вступил в ИРМ и путешествовал по стране в качестве агитатора и организатора. Он также вступил в Союз трудящихся России. Политически Шатов тогда объявил себя анархо-синдикалистом и дружил с анархистами Эммой Голдман и Александром Беркманом. Он часто попадал в тюрьму, 14 раз только в Детройте. "Веселый, добродушный" парень, некоторые считали Шатова самым блестящим; недоброжелатели окрестили его "Юсик-Вор".[366]

К 1916 году Шатов был в Нью-Йорке. Бюро расследований подозревало его во взрыве на заводе по производству патронов "Union Metallic" в Бриджпорте, штат Коннектикут, в феврале того же года.[367] Завод производил боеприпасы для российской армии. В январе 1917 года он был среди толпы, приветствовавшей Троцкого. В мае Бюро расследований получило сообщения о том, что Шатов организует возвращение российских радикальных эмигрантов с помощью частного банкира Эмиля Кисса.[368] Офис Кисса на 2-ой авеню, 56, находился всего в квартале от "Нового мира" на площади Святого Марка. Кисс был в списке банкиров, подозреваемых в незаконных сделках с Германией и Австрией.[369] Дальнейшее расследование показало, что Шатов и Кисс каким-то образом финансировали свою операцию через русское посольство в Вашингтоне — след, который американским следователям не удалось отследить. Вскоре после этого Шатов вернулся в Россию и стал членом Революционно-военного комитета, созданного Троцким для осуществления Октябрьской революции.[370]

Примкнув к ленинцам, Шатов занял важные посты, отчасти потому, что представлял "динамичный американизм", который был так популярен.[371] В 1919 году он был политическим комиссаром при 6-ой Красной Армии. Позже он управлял железной дорогой Петроград-Москва, а в 1920 году Ленин отправил его в Сибирь, где он стал сначала военным министром, а затем министром путей сообщения марионеточной Дальневосточной Республики. В июне 1921 года Шатов приветствовал Чарльза Крейна по прибытии в Сибирь и был его посредником в переговорах с Москвой. В 1930 году Шатов получил своё самое крупное задание, когда руководил строительством Туркестано-Сибирской железной дороги. Однако в конце концов его американские привычки, анархистское прошлое и подозрения в троцкизме привели его к казни в 30-е годы.[372]

Александр Шляпников

Шляпников, партийная кличка "Беленин", был ещё одним старым большевиком, ветераном 1905 года и доверенным лицом Ленина. В начале войны он был в Англии, где познакомился с Мартенсом. Позже он был в Швейцарии и доверенным лицом Ленина в отношениях с подпольными большевистскими бюро в Стокгольме и Петрограде. В Скандинавии он тесно сотрудничал с Парвусом и его агентом Якобом Фюрстенбергом, хотя официально никогда не был связан с ними. В начале 1916 года Шляпников вернулся в Россию и познакомился с Горьким. Писатель дал ему материал, который якобы доказывал жестокое обращение с евреями со стороны российской армии. Шляпников, по указанию Ленина, пытался продать эту информацию иностранным евреям, сначала в Стокгольме, а затем в Нью-Йорке.[373]

Шляпников прибыл в Нью-Йорк под именем "Александр Шляпников" 8 июля 1916 года и вернулся в Копенгаген 29 сентября. Среди информации, которую он предоставил Иммиграционной службе США, он указал русского консула в качестве своего местного контактного лица. Это немного странно, поскольку, будучи известным революционером, вряд ли он хотел бы появляться в консульстве. Одно из объяснений заключается в том, что он хотел скрыть свою истинную миссию от любопытных американских чиновников. Но на данном этапе у американцев не было никаких причин беспокоиться о таких вещах. Другие версии заключаются в том, что у него был информатор в консульстве или, что более провокационно, что Шляпников сам был агентом царского правительства.

В своих мемуарах Шляпников избегает упоминать имена кого-либо из "нью-йоркских евреев", с которыми он встречался, хотя называет одного из них редактором "Vorwarts".[374] Это был Авраам Кахан, ещё один еврейский социалист русского происхождения. Однако Шляпников посетовал, что из-за приезда летом он не смог встретиться с "богатыми евреями", потому что те были в отъезде в своих летних резиденциях. Если он не говорит конкретно о Шиффе, он, безусловно, подразумевает таких людях, как он. Может быть, самое интересное, что Шляпников и Ленин верили, что смогут договориться с этими "богатыми евреями".

В декабре 1917 года Шляпников стал первым комиссаром труда в Советском правительстве, а затем лидером связанного с Троцким движения "Рабочей оппозиции" в Коммунистической партии. Это в конечном итоге привело его к исключению из партии в 1933 году, аресту в 35-м и расстрелу в 37-м.

Бенджамин (Вениамин) Свердлов

Он был младшим братом вышеупомянутого Зиновия Пешкова (приёмного сына Горького) и Якова Свердлова, будущего секретаря Всероссийской коммунистической партии (большевиков), председателя Центрального исполнительного комитета и, по словам некоторых, ключевой фигуры в казни Николая II и его семьи в 1918 году. Вениамин, согласно американскому отчёту, был "в прошлом революционером в России".[375] Он жил в Лондоне примерно с 1911 по 1915 год, где среди прочих познакомился с Людвигом Мартенсом. Вскоре после начала войны он перешёл на работу к другому русскому гражданину, Александру Вайнштейну, обеспечивая русские военные контракты. Вайнштейн, в свою очередь, был агентом другого русского бизнесмена, Абрама Животовского, того самого человека, с которым Троцкий так стремился связаться в Норвегии. Вайнштейн позже будет в Нью-Йорке партнёром Сиднея Рейли.

Свердлов приехал в Нью-Йорк 15 января 1916 года, назвав себя "биржевым брокером-агентом", и поступил на работу в "Charles R. Flint and Co." на Бродвее, 120. Его точная должность там была неопределённой. Чарльз Флинт был силой, с которой приходилось считаться на Уолл-стрит. Прозванный "отцом трастов", он был, помимо всего прочего, основателем того, что впоследствии стало IBM. Он также был деловым партнером Сиднея Рейли. В любом случае, Флинт оказался в интересном месте для работы русского революционера. Но это было ещё не всё. Свердлов руководил частной банковской операцией на стороне и выступал в качестве агента русской "Аксайской машиностроительной компании". Он также установил тесные связи с американским бизнесменом Джоном Макгрегором Грантом и его партнёром, шведским финансистом Улофом Ашбергом.

В Нью-Йорке 5 июня 1917 года Свердлов заполнил американскую призывную регистрацию, указав в качестве профессии "экспортёр". Позже в том же году он вернулся в Россию в качестве переводчика, прикреплённого к Корпусу охраны российских железных дорог США. В 1918 году он вновь стал главой Всероссийского земского союза и президентом Русского Красного Креста.[376] Где-то в конце 1919 года Троцкий назначил его заместителем наркома путей сообщения, и к январю 1921 года все российские железные дороги, по сообщениям, находились под его личным руководством. Все эти посты, конечно, привели его к контакту с американскими бизнесменами. В 20-30-е годы его по-разному называли писателем "Известий", сотрудником научно-технического отдела ВСНХ и наркомата просвещения. Его враги заклеймили его как "беспринципного авантюриста" и троцкиста. Последнее привело к летальному исходу в 1940 году.

В. В. Володарский

Еврейский агитатор-бундист в 1905 году, позже меньшевик, Володарский следовал обычной схеме ареста и ссылки, пока не был освобождён по царской амнистии в 1913 году. Он уехал в Нью-Йорк, прибыв туда 6 октября 1913 года под своим настоящим именем Мойше Маркович Гольдштейн. Он присоединился к отцу в Филадельфии, где работал портным, вступил в Социалистическую партию и стал организатором Международного профсоюза работников швейной промышленности. К началу 1917 года он переехал в Гринвич-Виллидж и, сдвинувшись ещё дальше влево, работал вместе с Бухариным и Троцким в "Новом мире".

После падения царя Володарский поначалу оставался в Нью-Йорке, добравшись до России только в мае. К тому времени он был надёжным союзником Троцкого и, следуя его примеру, присоединился к большевикам летом 1917 года. В тот же период Володарский стал сотрудничать с радикальным американским журналистом Джоном Ридом, сообщив Риду точный день предполагаемого захвата власти Лениным.[377] После Октября он поднялся в рядах ленинцев, став членом руководящего Центрального исполнительного комитета и главным красным цензором.[378] Однако его карьера была прервана убийством от рук эсеровского боевика в июне 1918 года.

Григорий Вайнштейн

Сын раввина, родившийся в Вильно, Вайнштейн рано примкнул к партии эсеров и еврейскому Бунду. Арестованный во время революции 1905 года, он бежал за границу и нашёл убежище в Женеве, где познакомился с Лениным и стал его "страстным защитником".[379] Он эмигрировал в США в 1913 году, присоединившись к своим родителям в Бруклине. В том же году Вайнштейн стал членом Американской социалистической партии, а к 1916 году он был сотрудником "Нового мира". Он стал заместителем редактора газеты и деловым менеджером и тесно сотрудничал с Троцким, Бухариным, Коллонтай и др. Будучи бизнес-менеджером, Вайнштейн распоряжался средствами, как законными, так и незаконными. Возможно, по этой причине Людвиг Мартенс нанял его на должность генерального директора Софинформбюро. Вайнштейн вернулся в Россию в 1921 году, где присоединился к англо-американской секции наркомата иностранных дел. В 1926-28 годах он служил в советском консульстве в Стамбуле и был сотрудником Коминтерна. Вернувшись в Россию, он продолжал работать в наркомате иностранных дел до 1940 года, пока не был арестован и расстрелян как троцкист.