Упавшая перед вампиром (СИ)

Глава 8

Я боялась этой встречи и совсем не была к ней готова. Да, ночью я сбежала из дома. Предала родных. Подвергала их позору. Но при этом я не могла иначе. Просто больше не могла. Они меня обманывали, так же как и я. Вся наша жизнь была построена на лжи, крутившаяся вокруг Игната. Все старания и стремления оказались иллюзией. Сейчас иллюзии разбились, осталась лишь неприятная правда, на которую смотреть было противно.

Пусть я и говорила Панкратию, что готова была ко всему, но его кнут бил все же по самому больному. Ради сестры я готова была на все. А теперь мои жертвы уничтожались и обесценивались. Он их обесценивал.

Коляска ехала по городу. Я забилась в угол сидения и закуталась в накидку. Несмотря на теплый день, я чувствовала озноб.

— Не переживай, — сказал Панкратий.

— Это сложно не переживать.

— Тебе надо понять, что ты теперь отвечаешь лишь за себя. Даже не за меня, а только за себя, — сказал он.

— Почему?

— Потому. Переживают за семью и за родных. А ты теперь одна. Даже если твоя сестренка согласиться работать на меня, то вы не будете больше семьей.

— Но… Родство ведь никуда не денется.

— Да, ты родилась в твой семье. По крови вы родственники. Но не по факту, — ответил Панкратий.

— К чему ты мне это говоришь?

— Чтобы ты не переживала. Твоя сестра больше не твоя забота, — ответил Панкратий.

Коляска остановилась около гостинице, где мы должны были встретиться с ним. А я ключ оставила дома. Нет, там, где раньше жила. Домом это место язык не поворачивался назвать. Панкратий помог мне вылезти из коляски. При этом его ладони прошлись от талии к моей груди. Нагло и при всех на улице. Я покраснела, а он только усмехнулся.

— Пойдем.

— Я вот думаю, что люди будут думать что-то плохое, когда увидят, как мы поднимаемся с тобой в номер.

— Возможно.

— А тебя это не волнует?

— Милая, меня как-то обвиняли в людоедстве. Уж обвинения в распутстве я переживу, — ответил Панкратий.

Он кивнул хозяину гостинице. После этого поднялся со мной в номер. Достал ключ. Я ярко представила, как сама бы стояла в холле, как открывала бы дверь, а потом ждала бы его прихода, укоряя себя за смелость и дурость. Но на мое месте сидела Лиза. Панкратий дождался когда я зайду в номер. После этого закрыл дверь.

— Надо было предупредить, что ты ушла, — сказала мне Лиза.

— Она не могла этого сделать, — ответил Панкратий.

— Ваши вампирские штучки? — спросила Лиза, переводя взгляд на него.

— Не совсем, — ответил Панкратий. Он снял шляпу и плащ. Протянул их мне. После этого взял стул, что стоял около стены. Поставив его напротив кровати, на которой сидела Лиза, он сел на стул. Я же так и осталась стоять около двери, не зная, что мне делать.

— Не хотите раскрывать?

— Это не секрет. Но зачем нам разговаривать о твоей сестре, когда в номер пришла ты и сидишь передо мной ты, а не она? Зачем ты пришла?

— А смысл там оставаться? — пожала плечами Лиза. Отвернулась. — Смысла больше нет.

— Поэтому ты сбежала из дома?

— Да.

— И чем теперь займешься? — с любопытством спросил Панкратий.

— Вон, в гостинице буду номера убирать, — хмыкнула она.

— На этом много не заработаешь. Зато приобретешь лишнее внимание мужчин. Готова к этому?

— Панкратий, вот сейчас не надо меня дразнить. Я не в том настроение, чтобы флиртовать и выбирать выражения, — одернула она его.

— Три года работаешь в моем кабаке. После этого оплачу все твои налоги, — сказал Панкратий. — Хочешь спи с вампирами, хочешь их к кроватям привязывай. Мне главное, чтобы повышался чек за их вечер. Как тебе такая идея?

— Мне нужно где-то жить и что-то есть.

— Комнату я тебе найду. Еда за счет заведение. Как и одежда. Найдешь себе какого-нибудь мужика, который решит тебя к себе забрать — он выплачивает налог и мою упущенную прибыль. Согласна?

— Защита? Я не хочу, чтобы на меня напали на улице, если я решу выйти. Или в кабаке кто-то захочет мной полакомиться без моего согласия, я хочу быть уверена, что такого наглеца поставят на место.

— Умная какая, — хмыкнул Панкратий. — В кабаке защита есть. На улице — подружись с кем-нибудь. Пусть тебя сопровождает.

— Хорошо, — согласилась Лиза.

— Рад, что мы договорились. Теперь о минусах. А то плюсы мы обсудили, а про минусы забыли, — усмехнулся Панкратий. — Ты не общаешься с сестрой. Совсем. Чтобы я рядом вас не видел. Дальше, никакого общения с матерью и отчимом. И последнее, ты не соглашаешься стать чьей-то девкой, как бы сильным желание не было.

— Мне нужно подумать.

— Если надумаешь, то приходи в кабак, — ответил Панкратий. Он поднялся. Забрал у меня шляпу и плащ. Пошел к двери, даже не посмотрев в мою сторону. Я бросила взгляд на Лизу, которая смотрела на нас, и шмыгнула следом за Панкратием.

Я хотела ему что-то сказать, но он обернулся ко мне. В его глазах мелькнули красные огоньки. Слова замерли на языке. Я судорожно сглотнула.

— Что милая? — спросил он. Я отрицательно покачала головой, не помня, что хотела сказать. Он стал спускаться дальше. Я же пошла за ним, не понимая испуга. Это же был Панкратий. От него я вроде видела только хорошее, но при этом я поняла, что его боялась так сильно, что этот страх не поддавался никакому объяснению.

— А теперь мы куда поедем?

— В кабак, — ответил он. — Вечер уже начался. Надо на нем поприсутствовать.

Когда мы вернулись в это заведение, то я почувствовала на себе любопытные взгляды. Играла музыка. Посетители постепенно заполняли заведение. Некоторые подходили к Панкратию. О чем-то разговаривали с ним, но разговоры происходили чуть в стороне от меня, поэтому я не слышала их. Панкратий, как вчера, посадил на барную стойку, а сам ходил по залу, решая мелкие проблемы и конфликты.

С одной стороны, мне было интересно за всем этим наблюдать, но с другой — меня смущал интерес посетителей. Особенно вампиров. Я спросила об этом Панкратия.

— На тебя любуются. У нас с друзьями не так давно вышел спор. И я этот спор выиграл, — ответил Панкратий.

— А при чем тут я?

— Не обязательно девок ломать. Вас и без этого много таких. Нужно лишь найти и подобрать, — ответил он. И тут же перевел тему. — Твоя сестренка не пришла. Явно передумала.

— Или с ней что-то случилось.

— Не думаю, — ответил Панкратий. Протянул мне бокал с вином. — Она хотела тебя спасти. Я же спасть тебя не дам. Ее это не устроило.

— Меня спасть не надо.

— Но она об этом ведь не знает. Смотри, у нас гости, — кивнул он в сторону двери. В кабак вошло двое мужчин под руку с женщинами. Одна женщина была явно из вампиров. Она оглядела заведение с высока. В ее виде так и скользило высокомерие. А вот вторая девушка смотрела на все с любопытством. Панкратий подозвал помощника и велел им выделить столик в глубине зала.

— Кто это?

— Чиновники. Скорее всего по налогам, — ответил Панкратий. — Раньше ко мне такие птицы не залетали. Все же у меня заведение попроще.

— Мне показалось, что ты довольно влиятельный.

— Влияние? Скорее у меня много друзей. Но это не значит, что я держу кабак для тех, у кого большие кошельки. Пойдем танцевать?

— Я вчера уже с тобой танцевала. Это опасно.

— Теперь уже поздно чего-то опасаться, — сказал он.

Напев. Заиграла музыка, которая словно проникала в тело, захватывала душу и заставляла то и дело смотреть в сторону Панкратия. Он лишь понятливо улыбнулся.

— Опять меня будешь кусать?

— Не буду. Но кое-что тебе покажу, — ответил он.

Я отставила бокал в сторону. Протянула ему руку. Панкратий снял меня с стойке. Повел к танцевальной площадке. Зал перестал для меня существовать. Я видела лишь мужчину с красным блеском в глазах.

Наши пальцы переплелись. Его ладонь оказалась у меня на спине. Я же положила ладонь ему на грудь, ставя как бы между нами преграду и тут же отдернула ладонь. Преград больше не было. Так почему я ее выставляла? Пришлось положить руку ему на плечо. Он тут же прижал меня к себе лишая какого бы то ни было расстояния. Плавные движения, больше напоминали скольжение. Его ласковый взгляд подчинял.

Музыка изменилась. Стала более напряженной. Изменился и танец. Теперь Панкратий держал меня за руку, но не обнимал. Звал, но не подпускал. Со стороны самый приличный танец. Но сейчас это был не танец, а пытка. Я хотела быть с ним. Хотела его чувствовать, а вместо этого получала лишь расстояние.

— Почему ты плачешь? — спросил Панкратий. Он улыбался. Крутанул меня, почти разрывая наши пальцы.

— Не знаю.

Он коснулся пальцами другой руки, стирая слезы с моей щеки. Я вздохнула. Закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением. Наверное я нарушила танец. Сбила ритм. Музыки больше не было. Ничего не было, кроме него. Открыв глаза, я встретилась с его красным взглядом. Сделала последний шаг, который приблизил меня к нему. Коснулась щеки Панкратия, чувствуя мягкую бороду, теплую кожу, словно поцелованную солнцем. Он наблюдал за мной. А я уже не понимала, что творю. Коснулась его губ своими. Сердце испуганно замерло, а потом забилось так быстро, что казалось готово было выпрыгнуть из груди. Губы Панкратия были жесткими. Каменными. Но при этом сладкими от вина. Вино. Он сегодня пил лишь его. Я посмотрела в его глаза и начала падать. Панкратий резко положил меня на свою руку, впиваясь губами в мои. Перед глазами все начало плыть. Его скользнули по моей щеке. Скользнули к шее. Я отвернулась, подставляя ему шею. Каждый поцелуй был словно прикосновением огня. Слезы на глазах. Ощущение блаженства. Боль. Его клыки пронзили мою кожу. Впились в вену на шее. Меня затрясло в его руках. Пока не пришло полное расслабление. Тело стало пустым. Ватным. Сладковатый запах. Его язык скользнул по моей шее, слизывая остатки крови. Я вновь оказалась на ногах. Он приложил платок к моей шее. Облизал губы. Аплодисменты. Смешки и какие-то слова.

— Я сейчас упаду, — прошептала я. Панкратий обнял меня за талию.

— Не бойся. Я тебя поддержу.

Он отвел меня в сторону стойке. Только в этот раз посадил меня не ее, а рядом в появившееся кресло. Я продолжала прижимать платок к шее, чувствуя, что кровь и не думает останавливаться. Он прикусил палец. Приложил его к моим губам. Горячая, горькая кровь. При этом притягательная. Я тут же слизнула ее с его пальца.

— И сколько она у тебя?

— Со вчерашнего дня, — ответил Панкратий. — Знакомы около двух недель.

— Такой результат?

— Об этом я и говорил, — ответил Панкратий.

— Ты ее на кровь подсадил?

— Я ей сейчас шею распорол. Иначе не затянется. Моя кровь тут не при чем.

— Я посмотрю?

— Смотри, — разрешил он, отнимая палец от моего рта.

Какой-то мужчина подошел ко мне. Погладил по голове. Улыбнулся. Я вроде улыбнулась ему в ответ. Он же убрал мои руки с платка. Провел пальцем по месту укуса.

— Венка живая. Не затвердела, — сказал он Панкратию.

— Она сама подставила шею. Поэтому венка живая.

— Это надо еще раз проверить. Если ты прав, то мы сможем пополнить запасы крови.

— Ты сам видел.

Мужчина отошел. Панкратий протянул мне бокал вина.

— Кто это был?

— Это тебя не касается, — ответил Пакратий. — Посмотри, как танцуют.

Пара из мужчины вампира и женщины кружили по залу. Она выглядела счастливой. Улыбалась. Он же серьезный. Строгий. Они представляли собой интересную пару, как лед и тепло.

— Красиво.

— Вампирские танцы всегда красивые.

— Почему?

— Женщина в этот момент любит партнера больше жизни.

— А вы не чувствуете этих эмоций?

— Охота. Мы скорее чувствуем азарт.

— Для тебя я лишь жертва, которую ты поймал?

— Не совсем, — ответил Панкратий.

Он не ответил, а я себя все же почувствовала именно так. Но мне не было обидно. Я спокойно смотрела, как танцуют пары. Теперь как-то иначе воспринимала любопытные взгляды, потому что начала понимать, что им любопытно. Панкратий говорил, что если нет доверия, то при укусе портится вена. А у меня не испортилась. Но ведь я же ему доверяла. Тут же была какая-то магия. Так чего удивляться?

Панкратий отправил меня спать после полуночи. Я смыла кровь. Забралась в кровать и тут же уснула. Потом я слышала, как он вернулся. Как лег рядом. Но в этот раз будить меня не стал. Я просто прижалась к нему, завалившись под бок и тут же провалилась в сон, где я танцевала.

Когда я утром проснулась, то какое-то время лежала на кровати и смотрела в потолок, напевая под нос вчерашнюю мелодию. Панкратия в комнате не было. Я села. Попыталась повернуть головой, но болела шея. В комнате лежали тюки и свертки с одеждой. Нужно было все это разобрать. На столе лежала записка от Панкратия, что он будет после обеда. Пока же он мне желал приятного аппетита и предлагал разобраться в шкафу.

Завтрак. Да. Я чувствовала голод. А еще в голове была легкость. Ушли тревоги и страхи. Так должна была чувствовать себя новобрачная после свадьбы, когда близость с мужчиной оказывается не таким уж испытанием.

После завтрака я стала разбирать платья. Все красивые, нежные и мягкие. Из приятной ткани, которая не раздражала кожу. И все они были ярких цветов или с яркими элементами в виде лент или вышивки. Некоторые платья стоили целое состояние. Я видела их раньше в магазинах. Знала цену. Теперь же они были моими.

Да, я платила за них цену, только этой цены совсем не чувствовала. В шкафу у Панкратия обнаружилось довольно много костюмов. Некоторые нужно было почистить. Этим я и занялась. Потом смела пыль. Вымыла полы.

— Я вижу, что ты не скучаешь, — заметил он, заходя в комнату. Жестом подозвал к себе. Показал на щеку, чтобы я его поцеловала.

— На платья любовалась, — ответила я, целуя его в щеку.

— Нравятся?

— Они красивые.

— Принеси с кухни чай и бисквит. Попьем чаю.

— Сейчас принесу.

И как-то меня эта просьба никак не обидела. А ведь можно было возмутиться. Но я с готовностью побежала на кухню кабака, где уже чего-то готовили. Встретив любопытные взгляды, я забрала поднос и вернулась в комнату. Панкратий писал за письменным столом.

— Иди сюда. Там конфетку.

— Так ты меня вчера укусил. Зачем тогда конфеты?

— На деле, это антидот. Чтобы твой организм привык к моим укусам и не отторгал из в виде нарывов.

— Ясно.

— Часть моя кровь нейтрализует. Часть конфетки.

— Ты мне вначале говорил другое.

— Нельзя же было в лоб сказать, что я тебя готовлю в свои девки. Ты бы меня не поняла и скорее всего перестала со мной общаться, — ответил он.

— Значит ты изначально хотел меня к себе переманить?

— Как только увидел, — он дописал письмо. Посмотрел на меня.

— Почему?

— Ты мне понравилась. Еще вопросы?

— А вампиры любят?

— Любят, но почти никогда в этом не признаются. — И как понять, что это любовь?

— Он не будет делиться со своей женщиной, — ответил Панкратий. — Такая практика есть. И все эти слова про ломку только под себя — они на деле ничего не значат. К тебе может подойти любой вампир и сейчас укусить. Ты согласишься подставить ему шею.

— А ты будешь мной делиться?

— Я подумаю, — усмехнулся он. — А если сильно любит, то из девки сделает ее вампиром. Но там сложнее все станет.

— Почему?

— Потому что у нас сейчас прав много, но пока у людей прав больше. А когда любишь, то любимую будешь оберегать. Да и не все могут справиться с превращением. Это не так просто, как шею подставить. Наливай чай. Я к тебе сейчас присоединюсь.

Позже мы с ним пили чай. Только он настоял, чтобы я у него сидела на коленях. Это было одновременно, как пошло, так и приятно.

— Тебе со мной нравится? — спросил Панкратий.

— Нравится.

— А если кто-то предложит тебе от меня уйти? Уйдешь?

— Зачем?

— Замуж, к примеру, позовет. Ты пойдешь за этого смельчака?

— Этого не случится.

— Все в жизни может случится. Так чего ты выберешь?

— Мне твоя магия нравится, — ответила я, откусывая у него с рук кусочек бисквита.

— Магия?

— Но не просто же я так с тобой.

— Ты удивишься, но никакой магии нет.

— А музыка?

— Кнут и пряник. Хорошо и плохо. Остальное — это лишь кажется, — ответил Панкратий. — Из всего этого вызывает привыкание лишь кровь.

— А кажется, как магия.

— Нам много чего кажется. Но ведь главное то, что есть на самом деле. Может показаться, что человек любит. А на деле он тебя использует.

— Жаль, что редко бывает в обратном направление, когда человек говорит, что использует. А на деле любит.

— Но ведь бывает, — ответил Панкратий. — Сегодня мы пойдем с тобой на танцы в парк. Там встретишься с осуждением и любопытством. Из-за моего эксперимента с тобой, вышли поправки в закон. Я не могу тебя держать у себя насильно. Раньше вас, тех кто связался с вампиром, вычеркивали из жизни. Поэтому вы невольно оставались с нами до конца. Но теперь будет считаться, что это не так уж и страшно. Тебе могут поступить предложения уйти от меня.

— Я не хочу.

— Это мне нравится. Но я все равно тебе скажу: если останешься, то подарю тебе подарок. — сказал Панкратий.

— Какой?

— Вот останешься и узнаешь. — ответил он. — Нужно же мне тебя заинтересовать.

Я хотела ему ответить, что мне не нужны подарки, но вместо этого лишь попыталась положить ему голову на плечо. Только сразу заболела шея.

— Болит?

— Сильно.

— Сейчас обезболю. Надо было сразу сказать. Я же не все помню, — сказал Панкратий.

Он пошел за мазью, а я задумалась. По сути я жила с монстром, который пил мою кровь, чтобы жить. Но при этом он был человеком. Намного большим человеком, чем некоторые из людей.

Я не переживала по поводу танцев в парке. Это ведь были всего лишь танцы. На них будет рядом со мной Панкратий. Я в кое-то веке не буду одна. Но я не знала, что стала настолько популярной в городе. Самое смешное, что я не совсем понимала причину слухов.

— Есть такое понятие, прецедент. Вот ты такой прецедент. Лицо моего проекта ряда законов, которое доказывает мою правоту, — сказал Панкратий. — Поэтому к тебе такой интерес.

— Я не хочу ни с кем танцевать. Меня приглашают, а я не хочу.

— Не танцуй, но от людей не прячься. Я тебя на какое-то время оставлю. А ты развлекайся, — сказал Панкратий.

Мне совсем не хотелось оставаться одной, но он меня кинул на растерзание. Я и не знала, что у меня оказывается столько друзей и подруг, которые так сильно переживали о моей судьбе. При этом раньше мы с ними почти не общались. И все искренне интересовались, чем мне могут помочь, чтобы сбежать от этого монстра. Больше всего меня удивил Кирилл, который действительно сделал мне предложение руки и сердца.

— Зачем? — не поняла я.

— А почему нет? Ты мне понравилась. У меня есть хорошая сумма денег для старта. Ты попала в трудности. Просто так с вампирами не связываются. Но мы можем…

— Забыть? — предположила я, потому что он замялся.

— Да.

— Не получится, — ответила я. — И я не хочу уходить от Панкратия.

— Но он же… Ты сейчас ведь не серьезно? Или поддалась…

— Я повелась на его деньги и манеры. Он обходительный мужчина, очень внимательный и добрый. Я не знаю, как ведут себя другие вампиры, но Панкратий единственный, кто мне помог, когда я больше не могла верить людям и в людей. Ты хороший парень. Но нам с тобой не по пути, — ответила я, ускользая от него в толпу и пытаясь найти Панкратия. Он же вовсю танцевал с другой девушкой.

Меня тут же кольнула искорка ревности, но я вспомнила недавний с ним разговор. Он мне сказал, что меня не бросит. И я ему поверила тогда. Так почему я должна была ревновать сейчас? Он же меня не ревновал, раз кинул в толпу желающих помочь.

Лиза мелькнула в толпе, но тут же исчезла. Как будто ее и не было. Или мне показалось, что она была на танцах?

— Вина? — предложил Панкратий.

— Не откажусь. Натанцевался?

— Уговорил несколько девочек прийти ко мне в кабак.

— Я так и подумала, что ты с ними танцуешь по делу, — ответила я. — Ты был прав. Столько добрых людей вокруг меня и все хотят помочь.

— Вот видишь. Помощь предлагают, а она тебе уже не нужна.

— Да. Обидно.

— Не обижайся. Жизнь часто любит такие шутки шутить.

— Я видела Лизу.

— Она к тебе не подойдет.

— Почему?

— Потому что злится. Этот скандал на ней отразился. Как должно быть плохо в семье, чтобы девушка ночью в ночной рубашке пришла в кабак и подставила шею прожженному вампиру?

— Очень плохо.

— А почему плохо? Из-за того, что мать любила одну из дочерей больше, чем другую? Почему на выданье была лишь одна дочка? В любом случае, Лиза покроет налог за счет тебя. Ты же со мной осталась. Значит она сможет спокойно выйти замуж. Правда репутация у вашей семье немного подпортилась. Но это же мелочи.

— Значит она поэтому на меня злиться?

— Она злиться на себя, потому что испугалась. Вот ты не испугалась, а она вроде взяла заботу о тебе, но при этом не смогла довести все до конца.

— Игнат с нами двумя спал.

— Он спал с тобой. А ее лишь полапал.

— Откуда ты знаешь?

— Я все знаю. Но больше помалкиваю, — ответил Панкратий. А потом неожиданно поцеловал меня на глазах у всех. Я ответила на его поцелуй, забывая обо всем.

Вечером я чувствовала такую сильную слабость и усталость, что больше всего хотела завалиться спать. Только у Панкратия были другие планы, раз он велел мне раздеться. Он обошел меня. Провел пальцем по моей коже. После этого достал сверток, вынув из него тонкое нижнее белье в виде сорочки и панталон. На них были знакомые ремешки из дорогой кожи, которые купил при мне.

— Ты меня раздел, чтобы одеть? — спросила я.

— Да. Все равно их хотел тебе подарить, чтобы помнила о наших встречах. А теперь придется подарить, чтобы помнила, как мы с тобой познакомились.

— Я и не забуду.

— Со временем забудешь. Со временем ты захочешь уйти. А так будешь помнить. И…

— Я тебя люблю. Поэтому не смогу уйти.

— Хорошо. Я тебя поймал на слове, — ответил Панкратий, проводя ладонью по лямкам из кожи. Я заметила, что у него покраснели глаза. — Давай спать.

— Но ты же хочешь другого.

— Я свое получу, когда ты отдохнешь. А пока отдыхай, — сказал Панкратий. И за это я ему была благодарна.