Упавшая с небес

Глава 5

Горы и Лох-Морах остались позади. Так казалось Анне, но ведь здесь повсюду горы и озера — никуда от них не сбежишь, как и от воспоминаний, от сказки, превратившейся в кошмар.

Серая лента шоссе стелилась под колеса старенькой машины, которая пыхтела на поворотах. Анна смотрела в окно, но пейзаж не радовал ее. Не порадовало и то, что мистер Хоултон довез ее наконец до Инвернесса — того самого города, куда она так стремилась еще некоторое время назад.

— Надо встряхнуться, — пробормотала Анна, чтобы убедить саму себя. Не стоит переживать из-за того, что один мужчина оказался обманщиком. Ведь остаются еще миллионы. Беда в том, что на них ей наплевать, а на Мака — нет… Анна чуть не расплакалась: почему она больше думает об обманщике-шотландце, чем о маме и Стивене?

…Офис DR в Инвернессе был небольшим, основной располагался в Эдинбурге, но именно в нем Анну ждали не первый день. Наконец-то ей удастся узнать новости, позвонить маме, которая наверняка с ума сходит от беспокойства, и — о да! — принять душ и поспать на нормальной постели.

Мистер Хоултон доставил Анну прямо к стеклянным дверям офиса, отказался от платы, просил захаживать, если она вновь окажется в их краях, и укатил по своим делам. Прежде чем войти, Анна с ужасом посмотрела на свое отражение в стекле. Господи, это чучело какое-то! А волосы! Мужской шампунь явно не пошел им на пользу, конечно, чего еще ждать от столь многофункционального средства. Хорошо хоть тараканов им не травят. Ничего, с проблемой внешнего вида она справится в ближайшее время. Гордо подняв голову, Анна толкнула дверь.

Объяснение с секретарем заняло буквально пару минут — все в офисе знали, что IT-директор DR недавно пропала, ее фотография лежала у секретаря на самом видном месте. Поэтому через пять минут вокруг Анны суетился весь персонал во главе с Джоном Игреттом, руководителем представительства и весьма симпатичным мужчиной. Он клятвенно заверил Анну, что она немедленно получит все, что ей необходимо.

— Телефон! — почти взмолилась она, прерывая поток сочувственной чепухи.

Ей предоставили отдельный кабинет и телефон. Первым делом Анна позвонила маме — та конечно же расплакалась, но уже от счастья. Кое-как успокоив мать, Анна позвонила Джин Холмс, заместительнице Миранды Деверил, генерального директора DR. Джинни издала вопль радости и накинулась на Анну с расспросами.

— Мы сделаем все, что нужно, забудь и просто отдохни, — посоветовала Джин, выслушав краткий отчет о злоключениях Анны. Очень краткий, так как мисс Рейнольдс совершенно не собиралась посвящать коллег в подробности своих запутанных отношений с фермером Маком, хотя они и остались в прошлом. Джинни очень мила, но ей совершенно незачем знать, как все обстояло на самом деле.

— Джин, ну что ты такое говоришь! Я, разумеется, отдохну пару дней, но не зря же я прошла через такие испытания, не годится бросать начатое. Я поеду к господину Мак-Коннахи или к его заместителям и проведу переговоры, это дело принципа. Или, — в душу Анны закралось подозрение, — вы уже кого-то выслали к нему вместо меня?

— Мы, разумеется, звонили в «Аласдайр». Мак-Коннахи в отъезде, но его заместитель, Ирвин Фолли, заверил, что они по-прежнему заинтересованы в нашем предложении. Очень хорошо, что ты нашлась. Наверное, это прозвучит несколько цинично, но ты классный IT-директор, и нам совсем не хотелось тебя терять. Если ты в состоянии провести эти переговоры, наша благодарность не будет знать границ. А после этого ты пойдешь в отпуск, разумеется, за счет компании. — Джинни, как всегда, была сама деловитость.

— Хорошо, Джин. Завтра я свяжусь с Фолли и договорюсь о встрече. А пока мне нужно принять ванну и немного поспать.

— Да, я тебя понимаю! Провести столько времени в фермерской хижине! Брр!

— Если бы там была хотя бы хижина, — вздохнула Анна. — Палатка и все…

— Какая палатка? — ужаснулась Джинни.

— Оранжевая палатка. И еще это отвратительное чувство, когда ничего не помнишь. — Сейчас ей казалось, что это действительно было так, хотя на озере такие мысли Анну не посещали, да и амнезия не слишком беспокоила. Конечно, она ведь во всем положилась на негодяя Мака… — Я чуть с ума не сошла.

— Мы тоже. Хочешь, DR оплатит консультации психолога? Или поговоришь с нашим?

— Спасибо, но пока нет. Мне нужно немного прийти в себя.

— Тогда отдыхай. Позвони мне завтра, расскажи, как ты, о'кей?

— Хорошо, Джин.

Положив трубку, Анна почувствовала себя немного уверенней. Большой мир о ней не забыл, все возвращается на круги своя, и Мака можно забыть, как страшный сон. Почему он так с ней поступил? Нет, думать об этом слишком больно. Анна вышла из кабинета к ожидающему ее Игретту, совсем забыв позвонить Стивену.

Мак стоял около палатки, комкая в руке оставленную Анной записку, несчастные крекеры валялись на земле. Всего несколько слов, которые она написала, уходя. В том, что она ушла, сомнений не возникало. Вряд ли она заблудилась, она знает, как выйти на шоссе, сам показал, наверняка вспомнила, кто она, поняла, что Мак — вовсе не муж ей, и ушла. Как глупо, и во всем виноват он сам.

Почему он не объяснил Анне все сразу, когда она очнулась? Да, он отлично помнил их первый разговор, но чего ему стоило объяснить ей все? Пусть это грозило ей страхом оказаться наедине с незнакомцем, ну не съел бы он ее, в самом деле. Просто прервать, разубедить, и не было бы нынешней ситуации. Не пришлось бы стоять и глупо мять записку…

Мак зашвырнул скомканный клочок бумаги в кусты и принялся собираться. Отдых закончился: оставаться на озере ему совсем не хотелось. Анна ушла, и вместе с ней ушло что-то, о чем сам Мак догадывался очень смутно. Он не хотел об этом думать, потому что иначе могло стать очень больно.

Пакуя вещи, он старался гнать от себя мысли об Анне. Возможно, все-таки стоит поискать ее в окрестных лесах? Она ушла, не оставив ни адреса, ни фамилии, явно не хочет, чтобы Мак ее искал. Возможно, она заблудилась и ей нужна помощь… Нет, записка и собственные предчувствия Мака не давали повода для сомнений. И все же следует проверить, хотя бы обойти ближайший лес, добраться до шоссе, а потом уехать домой, потому что тут больше нечего делать. Самоконтроль — вот его выбор. Мак ощущал в себе бездну самоконтроля. Еще немного, и его можно будет продавать по фунту за пинту.

Весь самоконтроль исчез без следа, когда он обнаружил свою машину со спущенными колесами. Ниппеля аккуратно стояли в рядок на капоте. Против воли Мак рассмеялся. Да уж, такой дамочке палец в рот не клади, руку по локоть откусит. Чертыхаясь, он полез в багажник за насосом…

Анна и забыла уже, какое это счастье — пена для ванны с запахом ванили и крем-гель для душа — тоже ванильный, с миндалем. А шампунь, которым можно вымыть волосы так, чтобы они заблестели… Нежась в ванне, Анна рассматривала свое тело. Несомненно, какая-то польза от ее пребывания на озере все-таки есть: лишних килограммов, которые серьезно беспокоили ее перед вылетом из Лондона, как не бывало. Зато руки пришли в ужасное состояние, нужно будет срочно ими заняться. Нельзя с такими руками ехать на переговоры, нужно выглядеть идеально. Выпрошенные у Джин пара дней отдыха были необходимы прежде всего для того, чтобы привести в порядок внешний вид, а не душу…

DR предоставила Анне лучший номер в «Холидэй-Инн», ужин должны были принести прямо туда, и оставалось только наслаждаться благами цивилизации. Ни муравьев тебе, ни кричащих в лесу загадочных птиц, ни холодной воды озера — вон как над ванной поднимается пар. Анна была городским человеком до мозга костей, и даже дни, проведенные в обществе Мака, не смогли убедить ее в обратном. Господи, да были ли вообще положительные моменты в ее пребывании на Лох-Морах?

Конечно, если бы Мак не оказался подлецом, воспользовавшимся беспомощностью попавшей в беду женщины, встреча с ним была бы ей приятна. Он ведь спас Анну, заботился о ней, как умел. Он ведь всего лишь фермер. И почему она считает, что ему присуща тонкая душевная организация, что он способен почувствовать, как глубоко обидел ее? Зачем-то оставила ему глупую записку. Не лучше бы было дождаться Мака и высказать ему все в лицо? Нет, не лучше: Анна очень боялась, что не выдержит и простит ему все, а ей не хотелось прощать. Все поступки Мака говорили об одном: он просто пользовался Анной. Как можно простить такое?

С мамой Анна тоже решила не делиться всеми подробностями. Та только расстроится еще больше, но ничем помочь не сможет. Она, конечно, будет сильно переживать за дочь, но не сможет понять всех нюансов отношений Мака и Анны. К тому же мама может проговориться Стивену, а как объяснить жениху «семейную жизнь» с Маком на озере, Анна не представляла. Лгать ей не хотелось, но посвящать Стивена в детали произошедшего хотелось еще меньше. Ведь она ни в чем не виновата. Ни в чем. Анна почувствовала, что лжет самой себе. Может, в случившемся на озере и нет ее вины, но только она одна виновата в том, что не может перестать думать о Маке. Лгать не хочется, но можно ведь просто умолчать, правда? Ох, какая же каша в голове. Может быть, действительно поговорить со штатным психологом, как советует Джин? Ведь она перенесла такой стресс. Анна закрыла глаза и вспомнила, как падал самолет. Несмотря на то что катастрофа осталась далеко позади, ее затрясло от ужаса. Вот он, единственный положительный момент во всей этой истории: она жива, и жива благодаря Маку.

Ах, Мак… Ну почему он так поступил с ней, почему? Ночь за окнами давила на стекла, вокруг была цивилизация, мир людей, машин и неона, а Анна вспоминала шелест листьев и Млечный Путь, на который они смотрели, обнявшись…

Анна не знала, любила ли она Мака. Когда она полагала, что он ее муж, то пыталась найти в нем знакомые черты, привыкнуть, вспомнить, что она чувствовала к нему. Ей было так хорошо с Маком, что она почти убедила себя, что любит его и все происходящее с ними — правда. Анне казалось, что Мак отвечает ей взаимностью. Но теперь, когда иллюзии и обман рассеялись, что остается истиной, чему можно поверить?

Анна всегда считала себя практичной женщиной. И теперь весь ее практицизм твердил ей, что нужно немедленно забыть о Маке. Она больше никогда с ним не встретится, проведет переговоры и исчезнет из Инвернесса. Непременно поездом: в сердце надолго поселился страх перед полетами…

В Лондоне ее ждет Стивен. Провожая Анну в командировку, он вполне прозрачно намекал на то, что по возвращении ее ждет сюрприз… Наверное, хотел обсудить дату свадьбы. Анна уже достаточно откладывала, терпение жениха, кажется, истощилось. Даже думать не хочется об этом… Уйти. Навсегда. От всех. От Мака, от Стивена…

Когда-то, будучи юной и наивной, Анна считала, что уйти навсегда — это так романтично. Уйти, закрыв за собою дверь, не оглядываясь, даже если очень хочется вернуться. Во всем виделся привкус этакой сладкой боли, ностальгии по прошлому, которое сама сделала прошлым и которое никогда не вернется. Но теперь Анна понимала, что «никогда» — это слишком долго, а в расставании навсегда нет ни капли романтики, только тупая боль и глухая черная тоска…

На следующий день у Анны не было времени думать о мужчинах в своей жизни: сначала сауна, потом расслабляющий массаж, потом — салон, где ею занялись профессионалы и наконец-то привели ее лицо и руки в порядок. Теперь мисс Рейнольдс могла смотреть на себя в зеркало без содрогания: волосы уложены в идеальную прическу, руки ухожены, а лицо перестало казаться иллюстрацией к статье о нелегкой жизни фермерских жен из Хайленда. Анна позвонила Стивену и едва смогла отговорить его от немедленного вылета в Инвернесс. Сейчас ей не хотелось встречаться с женихом. Пока не хотелось? Или вообще?..

Стивен, по его собственным словам, страшно переволновался, когда она пропала, но, как Анна уже знала от матери, не спешил последовать за спасателями. Стивен был надежным, Анна это знала, и она любила его, и все же, все же… Что-то ей определенно не нравилось в их отношениях. Может быть, непреходящий практицизм жениха? Впрочем, Мак тоже оказался достаточно практичен, вспомнить хотя бы все эти уловки по ловле кроликов, перепелиные яйца и корешки… Определенно следовало стать феминисткой, раз уж на нее обращают внимание только такие вот мужчины…

После салона она отправилась в офис DR, где ее уже ожидал Игретт. Необходимо было срочно решить проблему с документами мисс Рейнольдс. Ее водительские права и кредитные карточки покоились на дне озера, и следовало как можно быстрее восстановить утерянное. DR брала задачу на себя, за что Анна была весьма признательна фирме. Просто немыслимо браться сейчас самой за это нелегкое дело.

Затем Анне предстояла беседа с представителями местных сил правопорядка. Им требовалась подробная информация о ее злоключениях: спасатели хотели поднять затонувший самолет. Так вот чего опасался ее мифический муж — прилета спасателей. Анна рассказала им все, что могла, насколько возможно избегая подробностей своих отношений с Маком. Для представителей власти эти сведения не могли представлять интереса. Вежливый офицер объяснил ей, почему спасателям не удалось самостоятельно обнаружить самолет: после того как загорелся двигатель, пилот был вынужден сильно отклониться от курса.

— Скажите, мисс Рейнольдс, а как фамилия господина, которого вы называете Маком?

— Я не знаю, — даже растерялась Анна. — Он не говорил. А я не спросила, я была так потрясена, что ничего не помнила. До фамилий ли мне было?

— Да, да, конечно… Так вы утверждаете, что мы сможем найти его на берегу Лох-Морах?

— Я полагаю, что он по-прежнему там, — сказала Анна с несвойственной ей прежде мстительностью.

— Что ж, благодарю вас, мы будем держать вас в курсе.

Анна чуть было не крикнула: «Не надо». Эта дверь закрылась для нее навсегда, и не хотелось даже заглядывать в щелочку…

Мак бросил рюкзак на пороге квартиры и, как и был, в тяжелых ботинках, прошел в ванную. Вещи из внедорожника можно будет выгрузить потом, сейчас его это мало интересовало. Он включил воду на полную мощность, скинул обувь, стащил с себя одежду и залез в ванну. Все-таки Анну можно понять: идея помыться в озере не слишком ее вдохновляла. Горячая вода — это несомненное благо, дар Господень, почти как манна небесная. Он всегда думал, что блага цивилизации можно оценить, только предварительно расставшись с ними надолго. А еще бритва — но это уже из области наказаний. Мак потер подбородок: основательно зарос, ничего не скажешь.

Придется потрудиться, чтобы привести себя в порядок перед возвращением в общество. По дороге домой Мак включил мобильный телефон, и тот немедленно взорвался звоном. Звонил конечно же Ирвин, его заместитель и давний друг. Намечалось подписание выгодного контракта, переговоры через пару дней, и присутствие Мака весьма желательно. Предполагаемые клиенты — сеть супермаркетов DR, работающая не только в Великобритании, но и по всей Европе. Для «Аласдайра» это новый рубеж: всегда есть куда расти.

Но, к сожалению, мысли упорно отказывались вертеться вокруг деловых проблем. Стоило Маку закрыть глаза и попытаться сосредоточиться, как перед ним представал образ Анны. Она сердито хмурилась и покусывала нижнюю губу. А ведь Анна испугалась, внезапно понял он. Она сбежала не столько потому, что обиделась, сколько потому, что боялась не выдержать и остаться.

— Мечтай, мечтай, — сказал сам себе Мак. Все это лишь предположения, нет никаких оснований полагать, что для Анны он значит больше, чем пустое место. Мало ли что она думала, пока ничего не помнила о своей прошлой жизни, теперь-то Мак точно ей не нужен, и она ясно дала ему это понять, спустив колеса внедорожника. Хорошо хоть не выбросила ниппеля в кусты.

Кто она, замужем ли? Можно ли ее найти? А если и найдет — что ей сказать? Попросить прощения, предложить руку и сердце? Первое сделать легко, а вот со вторым могут возникнуть осложнения… Мама будет категорически против, ведь он граф Лоудон, как-никак. Никто из его многочисленных предков не вступал в морганатический брак, и если Анна не принадлежит к уважаемой титулованной семье, негодование родственников может оказаться столь велико, что и думать об этом не хочется. И пусть Мак, Дуглас Максимилиан Мак-Коннахи, граф Лоудон, стоит в этой воображаемой очереди престолонаследников примерно в конце второго десятка, это не избавляет его от множества ограничений и проблем. И почему никто из его предков со времен Виктории — а именно тогда это и началось, его предок был одним из многочисленных отпрысков королевы — не удосужился покончить с этой ерундой, женившись по собственному усмотрению? Для Дугласа аристократические правила никогда не значили слишком много, все-таки живем в современном мире, сейчас не девятнадцатый век. Но исполнять свой долг его приучили с детства. Кстати, надо позвонить маме, сообщить, что вернулся. Кларисса Мак-Коннахи никогда не понимала стремления сына к уединению в глуши. По ее представлениям, аристократам ни в коем случае не следовало собственноручно ловить рыбу.

Впрочем, как ни крути, а Анна не захочет идти за него замуж — ни за шотландского рыбака, ни за аристократа и наследника престола. Дуглас обидел ее и потерял, а теперь ничего не исправишь. Но воображение продолжало рисовать возможную встречу, проигрывать варианты разговора. Может быть, если рассказать ей правду, она сможет опять поверить ему? Нет. Если Анну, ту новую Анну, которой он не знает, привлекают не мужчины, а титулы, — им точно не по пути.